Рассказ стоит начать с того, как ещё в учебке пошли мы один раз в патруль по территории части. Это было что-то вроде караула, или даже это он и был. Разница была в том, что мы не стояли на посту по одиночке, а ходили втроём - два курсанта и сержант. А сержант был не наш, и даже не из школы поваров, а какой-то левый. Может из строительной школы, а может из автомобильной.

Но сержант был заправский погранец по всем статьям и повадкам. Он нам так и сказал, мы, мол, идём в дозор! Поэтому порядок движения, дистанция, условные сигналы и прочая. У нас с собой рация была. Он то и дело по ней с кем-то переговаривался непонятными словами, из которых я запомнил только "всё ХБ". Он объяснил, что на границе всякие враги могут слушать переговоры пограничников. Поэтому надо говорить условными словами. "Всё ХБ" означает, что всё в порядке.

Так же он нас учил, что тишина всегда обманчива, что враг может быть за любым поворотом, под любой кочкой. Поэтому бдительность - первое правило. В общем, нагнал такого страху, что мы каждого куста начали бояться. Тем более, что учебка наша была на территории бывшей фашистской школы СС, а в школе поваров по слухам раньше размещался бордель. В принципе, может быть и так. Но, мы не об этом.

Ходим мы от угла к углу, от куста к кусту, кругом ночь, никого народу, здания из красного кирпича в готическом стиле: стрельчатые окна, черепичные крыши, вороны каркают, жуть! Привстали перекурить у какой-то водосточной трубы. Разговор зашёл о волновавших нас вопросах. Были у нас большие сомнения относительно перспектив дальнейшей карьеры в погранвойсках. Ходил по школе слушок, подтверждаемый и некоторыми сержантами, что на заставах нас ждёт жесть и мрак, голод, холод и беспробудная дедовщина. А что надо, пока не поздно, писать рапорта начальству с просьбой остаться при учебном отряде не поваром, так хоть на подхоз, свиней кормить.

Поведали мы эти наши сомнения старшему наряда, благо он начальник над нами временный, не свой сержант, с которым держи ухо востро. Слушал он нас, слушал. Вдруг напыжился, как воробей перед боем, и говорит громким шепотом, срываясь в хрип: "Кто вам эту ерунду рассказал! На заставах плохо служить? Да, там ни разводов по утрам, ни прогулок по вечерам! Там ни дневальных, ни караулов, когда ночь без сна, а дальше терпи, как хочешь, по общему распорядку. Там каждый погранец по своему плану, как человек живет. Сколько надо спит. А в выходной хоть до обеда спи! На заставах голодают?! Там утром встал, туф-ф, завтрак! - и он сделал жест, будто двумя кулаками стукнул по полке окна раздачи пищи, - с дозора пришел, туф-ф, обед! Вечером, туф-ф, жареная рыба на ужин и пюре! А ночью пришел из наряда - туф-ф, ДэПэ!"

Вот тут-то я первый раз и услыхал про ДэПэ или, полностью говоря, про дополнительный паек, положенный в погранвойсках военнослужащим в ночных нарядах. В общем, сержант тот нас очень ободрил и утешил. Сам он переживал, что пришлось ему уехать с заставы в учебку на усиление сержантского состава. Но, что поделаешь, приказ есть приказ. А я думаю, хорошо, что его прислали. Не знаю, какой он там был на заставе командир, а пропагандист из него получился первоклассный. Я с тех пор думал только о границе и хотел туда попасть. А сладкое сочетание букв ДэПэ прочно засело мне в душу.

В самом деле, в общевойсковом уставе нет такого пункта, чтобы покормить человека между ужином и завтраком, хоть он служи всю ночь в наряде дневальным или в карауле. Если там, не официально кто-то наладил чайку в литровой банке, вскипятив его бульбулятором из двух бритвенных лезвий и спичек, если он при этом не устроил короткого замыкания и не спалил казарму - его счастье! Если он к чаю прибавил ещё кусок стыренного из столовой за ужином хлеба, и его при этом не накрыл сержант и не расчмырил на весь взвод, как последнего дистрофана, страдающего от хронического недоедания (а, пусть теперь жрет свою чернягу перед строем, а пока не съест, никто не пойдет курить перед отбоем) - его счастье! Если у него и конфеточка или печенька нашлась из домашней посылки или из полкового чепка - совсем пацану повезло! А так, чтоб по уставу, нет, не положено.

Но на заставе жизнь и служба видно были устроены людьми другого сорта и мировоззрения. К тому же на заставе нет чепка, то есть, попросту говоря, военторга, где можно на солдатские деньги купить хоть бы печенья или конфет, чтоб немного перекусить после ночной службы. Поэтому пограничнику на заставе положено ДэПэ.

Память, память! Сколько раз раскладывал я доппаек на кухне, на полочке хлебного шкафа, а вот забыл, что там в точности было, и кому положено. Хорошо, что есть контакт старшины, уточнил, напомнил. Итак: ночным нарядам, часы службы которых приходятся с 22-00 до 6-00 и длятся два часа и более, полагается доппаек, который состоит из тридцати грамм копченостей, ста граммов белого хлеба, и по двадцати граммов печенья, сливочного масла и сахара. Ну, и конечно, чай, заваренный с вечера в электрокотле литров на пятьдесят, пейте на здоровье. Тем более, что заварка своя, лесная - зверобой, липовый цвет, ромашка и мать и её в душу мачеха.

С хлебом, маслом и сахаром более или менее понятно. После суточной выдачи продуктов рабочий по кухне откладывает одну или две буханки белого хлеба, а лучше, от греха, прячет подальше в поварской стол. Это на ДэПэ. Остальной хлеб делит на обед и ужин. На завтрак шиш. Я уже рассказывал, завтрак на заставе не главное.

Сахар по две ложки насыпается в кружки по числу доппайков, после чего эти кружки тоже отставляются в сторону, выйдя до поры из хозяйственного оборота. Маслице пока до вечера полежит в холодильнике.

Вечером перед уходом домой старшина приносит со склада точно взвешенный кусок копчёной колбасы и стопку круглых пресных галет. Колбаса нарезается на число доппайков кругляшами толщиной примерно в сантиметр (зависит от диаметра). На полку хлебного шкафа выкладываются по ломтю белого хлеба (поперек всей буханки). На ломоть кладется кусочек масла, кругляш копчёной колбасы, две печеньки, рядом с каждым ломтем ставится кружка с сахаром на дне. ДэПэ готовы!

Кому же достанется вся эта радость? Перво-наперво, конечно, дежурному по заставе. Человек не спит всю ночь. Отправляет и принимает наряды, поддерживает связь, следит за порядком, проверяет часовых. Во-вторых, часовые заставы. Эти стоят, как правило, по четыре часа в дождь, в мороз, в осенний звездопад, в пьянящий аромат лесных трав и в крики неведомых птиц. Потом, часовые границы - ночные секреты, тоже парни по полночи не спят, а ещё топать пешком среди ночи на участок и обратно. И, наконец, тревожные группы, если ночь выдалась беспокойная, и много пришлось вскакивать и ехать, проверять сработки сигнализации.

Вот ночная служба кончилась, или просто, как у дежурного, наступило время перекусить, и те, кому положено, заходят на кухню и берут свой паек. А как его есть? Сами видите, еды-то не больно много, не разгуляешься. Но и тут были методы.

Были такие, кто очень хотел спать. Они просто совали кусок колбасы в рот, печенье в карман, остальное ныкали куда-нибудь, чтобы попить утром чайку с сахаром и хлебом с маслом, после чего, зевая, лезли на второй этаж в кубрик, и баста. Но для большинства процесс поедания ДэПэ был кульминацией трудного долгого дня и большей части ночи. Поэтому старались немного расслабиться за кружкой чая, поболтать с товарищами.

Из галет и колбасы можно было сделать парочку канапе с маслом или без, кому как нравится. Можно съесть кусок хлеба с маслом. Можно поверх масла положить на хлеб колбасу. Опять же как. Кругляш сантиметровой толщины резать дальше на круглые кусочки трудно. А положи его на плашку и нарежь поперек. А потом выложи бутерброд копчёным паркетом. А если колбаса большого диаметра, то кусок всего миллиметров пять, а хлеб целиком не покрывает, не то ни се. А нарежь его соломкой и выложи вроде железнодорожных шпал.

На дне кружки у тебя что? Сахар! Можно залить его чаем из котла и погреть кружку на плите, попить сладенького. А можно из печеньки соорудить пирожное, намазав на нее масло и посыпав сахарком. В общем давали ребята полет фантазии.

Иногда к положенному уставом доппайку прибавлялись какие-нибудь вкусности из домашних посылок, которые на заставе принято было делить на всех. Помню, сержанту родом из литвы привезли родственники на побывку много копчёных колбас и сала. Вот был праздник! Ели и на обед и в добавку к ДэПэ шло несколько дней. Ребятам из Башкирии и Чувашии тоже присылали мясных деликатесов. Украинцу прислали шмат копчёного сала размером в габариты ящика. Редко, но бывало!

А осенью, когда в лесу было полно грибов, а на складе картошки, начинались ночные жарехи. Солдаты сами жарили на маленькой сковородке грибы с картошкой. Я только просил, чтоб не тратили много масла, чтоб мне было на чем рыбу пожарить.

Ну, и под конец вспомню, как сожрал я один раз чужое ДэПэ. Сожрал не нарочно, конечно. Отстоял часовым и пошел, как обычно, на кухню. Сижу, чай пью, бутерброд кушаю. Тут двое ребят с границы вернулись. Бац, а ДэПэ осталось только одно. Они к дежурному, как так? Он посмотрел по журналу, а мне, оказывается, не положено. То ли стоял в ту ночь мало, то ли после 22-00 двух часов не отстоял, не помню, почему так вышло. Так было неудобно, хоть назад давись. Я с тех пор до самого дембеля у дежурного уточнял, точно ли мне положено.

А ребята что? А ничего. "Не переживай, - говорят, - Петруха! Мы одно на двоих разделим." Вот с такими парнями довелось мне служить! Золото - парни.

Больше историй от повара погранзаставы читайте на канале "Зеленые похлебки"

Мы с Саней совсем недавно прибыли на заставу на стажировку. Неделю осваивались на кухне, и вот нам говорят, сегодня идете в дозор! Первый дозор! Нас поведет сам начальник заставы, такая традиция. И дозор не обычный, а с выходом прямо на самую границу, туда за забор системы, за распаханную контрольно-следовую полосу, туда, где пограничные столбы. Туда солдаты одни без офицера не ходят, мало ли что. Заблудишься ненароком, ищи тебя потом в кутузке у соседей.

Ух, повезло! На нас новенькие камуфляжи, автоматы, подсумки с патронами и все, что положено. Начальник с пистолетом в кобуре и биноклем на ремешке. Настроение у всех приподнятое. Начальник любит границу. Да и мы тоже, раз такое дело, любим, почему не любить? Дело интересное, дело почетное - охранять границу. И как только некоторые чудаки, попав в погранвойска, стараются остаться в отряде, в городе, при хозроте? Скукота какая! Только и радости, что каждую неделю ходить в увольнение, пить пиво, смотреть кино и щупать баб. То ли дело на заставе!

"А что, бойцы, - шутит начальник, - помните песню Высоцкого "А на нейтральной полосе растут цветы, необычайной красоты?" Вот мы и пойдем, посмотрим, что там за цветы!" Саня кивает, помню, мол. Я не слышал никогда, но тоже понимающе улыбаюсь. Не огорчать же человека, что я из другого поколения, и мне ближе "Границы ключ переломлен пополам".

Но служба дело серьезное. Шутки в сторону. Построились, получили приказ и вперёд, бегом за начальником через ворота, через КСП и в приграничный лес. Лес уже зелёный, конец весны. Сквозь ветки солнышко пробивается. Мы движемся по тропе быстро, но тихо, стараясь не греметь амуницией. Наш дозор - почти разведка!

Начальник бежит легко, почти не касаясь земли. Руки полусогнуты в локтях, спина прямая, дыхание ровное. Красиво бежит, прямо скажу, чувствуется хорошая физическая форма у старшего лейтенанта. Мы ломимся следом за ним, ныряя под нависшие на тропой ветки: автоматы за спиной, подсумки на задницах, все остальное прижимаем руками к бокам. Молодые бойцы! Но мы тоже ещё не прокурены, не зажрались, нормально бежим, не отстаём.

Но вот начальник перешёл на шаг, а потом остановился. Руку вверх - нам сигнал "стой!" Тихо кругом, только слышишь свое беспокойное после бега дыхание и шум в ушах. Так постояли молча, приходя в себя, прислушиваясь к лесу, приглядываясь по сторонам сквозь зелёную листву. Мы в камуфляжах, мы в дозоре, смотрим и слушаем, а нас не видно и не слышно. Мы следопыты! Мы разведчики! Где тут спрятался враг? Где его логово и тайные тропы? Зорок глаз пограничника, чутко ухо, быстры ноги и тверда рука.

Начальник махнул рукой и снова пошли вперёд, иногда переходя на лёгкий бег, и вот, вышли на какую-то просеку. Снова "стоп". Начальник показывает рукой куда-то вправо. Глядим и видим: на просеке стоят пограничные столбы! Настоящие полосатые, как на картинке. Просто так их, кстати, не так уж много мест, где увидишь. Скрыта линия границы от посторонних глаз, где лесом, где буграми, где топкими местами. С нашей стороны красно-зеленый столб с гербом СССР, а напротив него красно-белый в косую полоску с орлом в короне и надписью "Polska".

Подошли мы, рассматриваем. Начальник не торопит, даёт насмотреться. В такой дозор обычный срочник может один -два раза за всю службу и сходит. "Ну что, - говорит он тихо, - видите нейтральную полосу?" А сам улыбается. Ну, мы понимаем, что это шутка, хотя в чем ее суть, пока не догоняем. Ну, в самом деле, вот же земля между столбами, она чья, наша или уже не наша? А земли там нормально, дом может и не построишь, но палатку вполне поставить можно.

Нельзя! Начальник показывает на маленький столбик, вмонтированный в маленькую бетонную площадку прямо посередине между гербовыми столбами. Оказывается, граница проходит прямо по середине его верхнего торца. Так, что даже половина этого столбика на нашей земле, а другая уже заграницей. А нейтральная полоса - поэтическая метафора!

Оказывается, все решает он - этот неприметный в траве малыш. Пусть, гербовые красавцы сгниют и повалятся. Пусть, пьяный польский грибник распилит их на дрова. Пусть, новые столбы поставят не так, как стояли старые. Граница никуда не сдвинется, пока маленький бетонный страж на своем месте. А гербовые великаны суть лишь заметные издалека вешки, глашатаи при своем господине, знаменосцы при своем командире. Ну, и красиво чтоб.

Полюбовались на этих, и хватит. Пойдем до следующих. А до следующих не так, чтобы очень близко. Вон, впереди, еле видно. Но видно. Их так и ставят, чтобы от одних столбов можно было другие вдалеке увидать. А если излом на местности, бугор там или, наоборот, впадина, то ставят чаще, чтобы с любого места на линии границы было видно столбы справа и слева. Чтобы никто не сказал потом: "Я гулял, столбов не видал, заблудился и забрел к вам прямо на склад с боеприпасами!" И саму просеку чистят, а если полем идёт граница, на поле косят полосу, чтоб хорошо было видно.

Вот мы по просеке идём и следы разбираем. А следов, как ни странно, много попадается, и не только звериных. Вот тропка через границу пробежала с той стороны прямо в наш приграничный лес. Дело ясное, грибники гуляют, браконьеры ходят. Не порядок, конечно. Но, ведь с польской стороны забора нет. А дозоры у них всех браконьеров не отловят. Да и нашим нарядам будто дел других нет, как польских крестьян по запретной зоне отлавливать? Ну, попадется если, тогда, конечно, задержим. А так, не в ООН же жаловаться ради этого. А попробуй к нам через КСП сунься!

Просекой вышли на опушку. Справа с нашей стороны кустарник подходит почти к самой границе, а с польской обширная луговина. Вдоль кустарника краем луга идём до леса, что темнеет впереди. Там, у входа в лес можно и столбы разглядеть. Вдруг, начальник впереди нас остановился, присел и нам машет, садись, мол. Сели на корточки, а что толку! Место открытое, хорошо нас видать. Ну, и нам тоже видно. Идут от леса два человека, одетых в черное. Подошли ближе, видно, что это на них военная форма, у одного пистолет, у другого короткий автомат под мышкой, кепки или фуражки не нашенские. Польский дозор!

Дошли до нас и остановились прямо напротив на своей территории. Стоят в метре от нас, смотрят, улыбаются. Мы сидим, снизу вверх на них пялимся. Тут один говорит: "Добри ден!" и два пальца к козырьку, честь отдал. Другой с автоматом тоже. Ну, не болван!? С оружием на плече руку к головному убору не прикладывают! Может у них, конечно, устав другой? Начальник наш, раз такое дело, встал, козырнул тоже, а потом как сиганул прямо в кусты! Только и бросил нам на ходу: "За мной!" Ну, и мы следом, ломая ветки и обдирая морды и новые камуфляжи, через кусты погнались за начальником, оставив польский дозор размышлять о загадочной русской душе.

Я же наставления изучал в учебке. При встрече с нарядом сопредельной стороны ему нужно отдать честь и продолжить несение службы. В общем-то и всё. Никогда не думал, что исполнение этого пункта может быть сопряжено с риском для здоровья и казённого обмундирования.

С другой стороны тоже и начальника можно понять. У нас тут скрытное перемещение на местности и наблюдение, а эти со своим "Добри ден!" Тьфу, принесла их нелёгкая! И спрятаться негде. Короче, забдили они нас, когда мы из леса выходили, и ждали с той стороны, пока мы на открытое место не выйдем. А потом, гоп-ца-ца, один-ноль! Такая вот игра "Зарница" получилась. Не приятненько. Не то, чтоб это залёт какой-то был, прятаться от польских дозоров мы не обязаны. Но, у погранцов, видно, тоже есть свой высший пилотаж. Заметить другого раньше, чем тебя заметят, всегда приятно и поднимает самооценку.

Широкой дугой через осоку, камыши и молодой березняк пробились мы к лесу и продолжили путь по просеке. Идём молча, начальник не улыбается, может переживает. Опять впереди прогал показался. Тут постояли. Нет, конечно, такого фарта, чтоб ещё один чужой дозор встретить, ждать не приходится, а для порядку постояли, понаблюдали. И не зря!

Не так чтоб далеко от опушки, на нашей стороне двое в белых майках косят траву! Нашу советскую! Ясное дело - нарушители! Но, начальник наш как-то очень спокоен. Пошел вперёд, мы следом. Подходим к косарям ближе. Они стоят к нам спиной, нас не видят.  И тут по некоторым деталям одежды, по сдвинутым на затылок головным уборам и по характерной окантовке затылков я узнаю нашего старшину и рядом с ним Егора! Тю! Наши!

Ну, тут они нас услыхали, еще б не услыхать, пыхтим как паровозы, а Саня ещё и ботает сапогами так, что в деревне на той стороне слышно.

Последовал доклад старшины и прочие формальности. Косят, стало быть, линию демаркации на таком-то участке границы, согласно плана расчистки. Ну, начальник деловито осмотрел, что сделано, уточнил, что на сегодня осталось. И про тот участок, где мы поляков встретили, сказал, что надо там пошире с нашей стороны расчистить проход, а то не удобно, чуть ли не по загранице ходить приходиться. Старшина доложил, что это в плане есть.

Тут наш дозор стал к концу подходить. Свернули мы лесом в сторону фланговой дороги, и вернулись по ней на заставу. Там у нас дежурный, литовец из старослужащих, принимая оружие в оружейной комнате, поинтересовался с кривой усмешкой: "Ну как, понравилась экскурсия!?" А чего ж? Мне лично понравилась!

Больше рассказов от повара погранзаставы читайте на канале "Зеленые похлебки" (https://t.me/zelenye_pohlebki)

А я про дозоры ещё не всё рассказал. Грызть глазами землю в поисках вражеского следа - пограничнику по службе необходимо. Но это ещё не вся служба. Ведь граница в геометрическом отношении это не кривая линия на поверхности континента. Граница - это плоскость, нижний конец которой уходит в глыбь земной коры, а верхний поднимается в космическое пространство или чуть выше. И сквозь всю эту поверхность враг рвется в нашу родную страну с плохими намерениями. Поэтому бдительность пограничника носит разносторонний характер.
Ну, подкоп возможен, конечно, но это дело долгое и дорогое. Поэтому пограничники в дозоре только смотрят, чтобы не было видимых пролазов под систему. А вот куда им положено смотреть пристально, так это в небо! Но опять же как?

Летит, допустим, пассажирский самолёт на высоте десять километров. Ну, и пусть себе летит. Его на всех радарах кому надо видно, кому надо доложено. Это нас не касается. Но, если мы видим, что какая-нибудь лягушка вдруг через козырек системы перескочила, то вот на это нужно обратить внимание! Потому что обычные жабы так высоко без особых на то причин не прыгают. И значит это не обычная жаба, а низко летящая цель!

Сейчас, конечно, техника развилась уже до последней степени. А в наше время засечь такую цель радаром было затруднительно. Поэтому вся надежда тут была на зоркие глаза пограннарядов. А ещё на их быстрые и четкие доклады. И вот если с глазами у бойцов было, в основном, все в порядке, то насчёт докладов начальство в нас сильно сомневалось. В самом деле! Летит там что-нибудь по воздуху, и летит быстро. Справа из леса и налево снова за лес. Пронеслось над флангом и пропало. Надо успеть этот что-то распознать, обозвать, понять направление, оценить высоту и, хотя бы приблизительно, скорость. И четко, не сбивчиво доложить на заставу дежурному, чтобы тот передал, куда следует. А, ты же не каждый день это делаешь! А начитать доклад со слов " тут какая-то ... пролетела" разве хорошо? И разве даёт полезные сведения?! Одним словом, нужна тренировка.

А как, к примеру, бойцу можно в этом деле потренироваться? Наделать из фанеры самолётиков и бегать с ними по очереди? Четные бегут, нечётные докладывают, потом поменялись? Можно. Но, толку мало от этого. Все равно, в реальной ситуации, в волнительную минуту что-нибудь докладчик забудет или перепутает. Но, на то и начальство, чтобы думать, когда другие не могут. И придумали.

Идёт наряд в дозор. А у старшего в нарукавном кармане лежит фанерочка, на которой выжигательным аппаратом форма доклада написана в виде наглядного примера. Прочно написана, не сотрётся, от воды не расползется. Достанет солдат эту фанерку, хоть ночью разбуди, и по ней доложит: и что летит, и куда, и на какой высоте и даже, кто доложил в конце скажет. Красота! Расцеловать того, кто это придумал, в маковку!

Фанерочки эти у нас ещё прадеды наделали перед самым дембелем. Дембельский аккорд это называлось. Сделали и поехали домой: "Служите парни!" Ну, мы и служим, забот не знаем. Прикажет начальник перед нарядом: "А ну-ка, товарищ солдат, доложите по нарушению воздушного пространства!" Достанешь фанерку и бойко по ней: "Наблюдаю, низко летящую цель - одиночный дельтаплан движется над полосой тумана в сторону государственной границы. Высота пятьсот метров, скорость тридцать, доложил тот-то..." С лёгким сердцем отдает начальник приказ на охрану. Весело идёт дозор.

Фанерочек на заставе было с десяток с разными примерами. Теперь-то, конечно, шутки в сторону, такая мразь летает на малых высотах, и говорить страшно. А в наше время ничего этого ещё не было. Поэтому прадеды на своем аккорде сильно чесали под кепками, выдумывая наглядные примеры. Были там, кроме дельтаплана, одномоторный самолёт в сторону столицы, дирижабль серого цвета с северо-запада, десант парашютистов-спортсменов, что-то ещё. И для особой экспрессии были там "два пикирующих бомбардировщика курсом на меня!"

А тут и осенняя проверка подоспела. Приехал на заставу комендант смотреть, как мы повышаем боеготовность и бдительность; бегаем марш-бросок, подтягиваемся, бьём ногами грушу, берём след и ловим условного нарушителя. Ну и, конечно, доклад по ПВО. Стоим мы строем на плацу, и по очереди по фанеркам докладываем про серые дирижабли, голубые вертолеты, воздушные змеи, похожие на драконов, шаровые молнии и, куда деваться, про пикирующие бомбардировщики.

Людей много, фанерок мало: доложил, передай следующему. Комендант слушает, по-началу, кажется, с видимым удовольствием (может, даже он и придумал эту штуку с фанерками, врать не буду, не знаю). Но вдруг, на третьем заходе на бомбометание что-то в его лице переменилось. А когда суммарное количество бомбардировщиков, атакующих наши рубежи, достигло эскадрильи, он почти взорвался! Но сдержано, сдержано, низким рокочущим, как реактивный двигатель на форсаже, голосом, прогрохотал: "Что это за ерунда про бомбардировщики?! Форма, формой, но надо же думать, что вы докладываете! Когда на вас пикируют два реактивных самолёта, задача наряда обос...ся и спрятаться в любую яму, а не докладывать по рации! Кто вообще готовил эти примеры?!"

Вот, не зря же вышел в начальники человек! И рассудил мудро и объяснил доходчиво. А что до тех, кто готовил, пойди с них спроси. Оттягиваются тела на дембеле, границу вспоминают и посмеиваются.

Наш начальник заставы тоже при этом присутствовал, но сделал вид, что это замечание его никак не касается. А, и правда! Докладывают его подчиненные четко и по всей форме. А что до содержания, то пусть его разбирают в ПВО или в особом отделе те, кому положено. В прочем, после отъезда начальства, фанерочкам устроили-таки ревизию. Самые несуразные убрали, оставили несколько вполне скучных: про одинокий дельтаплан над туманом, голубой вертолет и про большого орла с человеком в белом халате на черной пернатой спине.

Больше рассказов от бывшего повара погранзаставы читайте на канале "Зеленые похлебки" https://t.me/zelenye_pohlebki

Три к одному
Эпиграф: И были слышны всюду речи: " Пора  добраться до картечи!" (М.Ю. Лермонтов)

Мне не миновать рассказа об этом. Ну, так и не будем откладывать!  Хоть это и несколько пресно и даже набило оскомину, но и стыдится тут не чему. А, впрочем, без этого не возможно представить себе питание на пограничной заставе, да и вообще войсковое питание во времена моей службы. Речь пойдет, конечно, о ячменной крупе. А, по просту говоря, о перловке.

В обществе людей не служивших сложились определенные стереотипы, согласно которым солдат в армии ничем иным и не кормят, как только этим не слишком вкусным видом круп. Должен доложить откровенно, что это верно лишь отчасти. И часть эта определяется установленной вышестоящими органами раскладкой, в которой предусмотрено чередование круп и макаронных изделий в рационе армейского питания. То есть при наличии, по мимо прочего, гречки, риса, вермишели, гороха, и отнесении пшена, как правило, на утреннюю кашу, вероятность попадания в обеденную порцию перлофана, шрапнели или, что одно и тоже, болтов составляет не более двадцати процентов, если конечно, старшина ничего не напутал в своей тетрадке. Но наш старшина вел записи аккуратно, сидя в канцелярии справа от начальника, стол прямо у входа. Поэтому мы не страдали от однообразия в меню. Но и пару раз в неделю есть перловку для гражданского человека может показаться тяжёлым испытанием. Но, так ведь, мы-то солдаты, и испытаниями нас не напугать!
Спросите любого встречного человека: "Любишь ли ты перловку?" Недоуменно пожмет он плечами. В самом деле, что в ней любить? В учебном отряде перловую кашу подавали на обед с гуляшом из свиного сала (куда девалась остальная свинина, я не в курсе). Кашу приносили и ставили на стол в толстостенном чугунном бачке цвета серый металлик. Из бачка уже старший по столу раскладывал каждому в железные миски. Гуляш делил тоже он, аккуратно по-товаришески, чтобы всем досталось поровну и сала и подливы. Перловка в чугунной таре действительно чем-то напоминала известный боеприпас. Серая на сером: "Бризантными пли!"
Но пальба за столом, конечно, считалась дурным тоном даже в военной части. Другое дело после обеда, на свежем воздухе, на хозработах. Тут уж, пожалуйста!

Поэтому, когда я приехал на заставу, ничего особенного от этого продукта не ждал. Варил, когда выдавали, как положено: одна мера ячменной крупы на три меры воды, с прибавкой воды по мере уварки, если нужно. Готовую кашу я, как было завещано моими предшественниками, ушедшими в мир заслуженного дембеля, перемешивал с вареной говядиной, и так подавал на обед бойцам, уверенный, что лучшего и придумать нельзя. Так было, пока однажды рабочим по кухне не заступил дед Егор.
Егор был по военной специальности обычный стрелок, по хозяйственной части банщик и в зимнее время кочегар котельной, а по складу мыслей, я так думаю, настоящий философ. Жил он не торопливо, и был аккуратен в мелочах, талант не частый в наше суетное время.
Помню, попросил он меня, как человека относительно свободного от повседневных изнурительных забот и единственного духа на заставе, пришить накладки для шнуровки на его дембельские сапоги. Польщенный оказанным доверием, я, естественно, был не против. Тем более, что делать мелкий ремонт обуви папа меня научил. Я пришил ему накладки, как я считал, довольно ровным швом. Но Егор остался не доволен. "Я же сказал тебе не торопиться," - молвил он, глядя на мою работу. "Это же было не к спеху, но следовало же сделать как следует!" - добавил он, покачав головой. Хотя я старался, я действительно старался выполнить его просьбу как можно лучше, мне стало стыдно. Я почувствовал себя никчёмным торопыгой. Вот такой был Егор, пришедший в тот день на кухню мыть посуду, и делать все прочее, что ему положено.

А в этот день на обед как раз шла перловка. Варю это я ее, как водится, а Егор сидит рядом и смотрит. Делать ему нечего, посуды грязной ещё нет, продукты со склада он помог принести, пол в общем-то чистый, хрен ли его мыть? А для философа смотреть на чужую работу - одно удовольствие. Вот он и смотрит, как я шуршу по кухне, курит в форточку и делает ценное замечание, что перловку я делаю не так.

Ну, я, естественно, как человек склонный к саморазвитию, интересуюсь, а что, собственно, не так? И более того, с некоторым апломбом я ему заявляю, что ячменная крупа не такой продукт, чтобы давать полет фантазии, что, мол, тут сделаешь? Оно, оно и есть оно. А Егор мне отвечает вполне диалектично, что из хороших продуктов хорошую еду и дурак приготовит. А на то и нужен настоящий повар, чтоб из она конфетку сделать. Вот так заострил вопрос!

Ну, как человек не гордый и не обидчивый, не принимаю колкость на свой счёт, а начинаю разбираться, какая это конфетка может получиться из сырья для приготовления пива, кроме пива. И тут он мне говорит, что Кеша в свое время готовил перловку исключительно, так что тарелки потом и мыть не приходилось, так они вылизывались личным составом дочиста.

Меня это, конечно, не могло оставить равнодушным. Кеша - имя для меня святое. Почти не пришлось послужить мне с Кешей вместе. Всего на три недели пересеклись наши траектории, пока я был на этой же заставе на стажировке. Но навсегда запомнил я, как он, не будучи поваром по специальности, но по зову сердца, поскольку штатный повар отсутствовал по болезни, учил нас стажёров - неумёх азам общественного питания. И добился главного. Мы преодолели страх перед готовкой для толпы голодных страшных дедов и начали варить сами, не взирая на личные косяки и объективную нехватку ингидиентов. Кеша был на полтора года старше по призыву и на целый век по характеру. Он из тех людей, кто может справиться с любой задачей при наличии всего одной лишь вещи - нужды.

Но Кеша дембельнулся ещё до моего приезда на постоянное место службы, и его, понятно, не спросишь. Кеши нет, а каша вот! И что-то с ней не так. Начинаю выспрашивать у Егора, как Кеша её готовил. Но философ, ведь, не технолог! Философ оперирует идеями, редко опускаясь до пошлой конкретики. Поэтому все, что может выдать Егор это то, что Кеша перловку жарил!

Опа-на... Пытаюсь уточнить, в каком виде он её жарил: сухую или уже варёную. Егор криво улыбается и сообщает мне вполне толково, что сухая крупа даже в жаренном виде, очевидно, не пригодна в пищу. Стало быть, жарим варёную. Наливаю в сковороду масло и кладу туда же кашу. Чтобы не прилипло, начинаю перемешивать сверху вниз. Интересуюсь, а долго ли её надо жарить? На что Егор мне отвечает уже с некоторым раздражением: "Не знаю. Но ты жарь! Жарь!"

Жарю минут двадцать, по ходу дела добавив в кашу вареное мясо и томат пасту, и в самом деле замечаю, что пахнет как-то вкуснее и ароматнее. Нажоритей пахнет! Ай да Кеша! Ай да каша!

Потом уже в другие разы и при наличии продуктов, стал добавлять и жаренный лук и пассированную морковку. В общем, в итоге интуитивного саморазвития получил как раз примерно то, что делал и Кеша - "плов" из перловки. Хорошо прожаренные в масле перлы приобретают хлебный аромат. Отдельные экземпляры, правда, приобретают при этом текстуру резиновой пули, но это даже пикантно. Каша становится рассыпчатой, душистой и, благодаря томатпасте, с лёгкой кислинкой. Так я готовлю перловку и теперь, когда накатывает ностальгия.

Перловая каша из всех видов каш, пожалуй, самая сытная. Теперь, я слышал, в армии перловой кашей не кормят. А зря. Молодые растущие организмы бойцов требуют энергии и питательных веществ для роста костей и мышц, для повышения выносливости к нагрузкам. И добрая перловая каша в этом деле надёжный помощник.

Ещё больше похлёбок от повара ПЗ на канале "Зелёные похлёбки" https://t.me/zelenye_pohlebki

Я тогда был ещё на первом году службы и только недавно приехал на заставу. Послали нас в дозор. Я был, понятно, младшим, а старшим наряда пошел в тот раз сержант и командир моего отделения Купер (это, конечно, прозвище). Надо было всему меня обучить по службе. А кому же это делать, как не моему непосредственному начальнику? Взяли мы в оружейке автоматы, патроны в подсумках и все, что положено. А положено было мне ещё повесить через плечо на ремне ракетницу в здоровенный кобуре с набором сигнальных ракет. А за ремень заткнуть профиль, такую штуку, вроде граблей с короткой ручкой. А старший наряда засунул за ремень пластмассовую телефонную трубку, чтобы звонить с фланга на заставу. А розетки, куда ее втыкать, были на особых столбиках вдоль фланга уже расставлены. Очень удобно, что не надо каждый раз катушку с проводом разматывать, потому что фланг длиной километров двенадцать, и катушка тяжёлая бы вышла. Можно было ещё рацию взять, конечно. Но в тот раз мы её не взяли, кажется.

Получили мы приказ на охрану границы и пошли. Без приказа на охрану границы ходить не положено. Хоть ты, конечно, и пограничник, и присягу давал, а всё же без приказа не надо. Вдруг чего, стрелять придется? А тебе кто приказал? Не надо. Но нам приказ дали, и стрелять мы в случае чего имели полное право. И это важно понимать для сути рассказа.

Прошли мы ворота, разровняли профилем за собой валик, чтобы наши следы потом другой наряд за вражеские не посчитал и погоню за нами не наладил, и так оказались на фланге. Фланг это обиходное название всей системы охраны границы. Флангов у каждой заставы два: слева и справа от нее. Когда фланг одной заставы кончается, начинается фланг другой, и так вокруг всей нашей огромной страны. Как выглядит фланг в равнинной местности знает, наверное, любой школьник. Фотографий в интернете полно. Стоит набрать, например, "контрольно-следовая полоса", и вы увидите фото фланга. Смотреть там особо не на что.

Пошли мы тогда на правый фланг. Идёт вдоль границы грунтовая дорога. Слева от нас КСП (широкая полоса распаханной особым образом земли) , а справа "система" - забор с сигнализацией. Когда мы на фланг заходили, мы через ворота в этом заборе прошли. А если ворота не открыть, то и не попадешь на границу, а за границу тем более. То есть за забор никому, кроме тех, кому положено, хода нет! Но это ещё наша земля. До самой границы тут недалеко, но ещё есть место даже и поохотиться. Это я уже рассказывал.

А у сопредельного государства тогда, по крайней мере, своего забора не было. Это ж дорого! Вот они и решили, а зачем? Советские пограничники все равно никого к нам не пустят и от нас никого к себе не впустят. А если кто и прорвется от них к нам, так они позвонят, а мы тут как-нибудь у себя поймаем.

Идём мы. Я следы на КСП ищу, а старший мой валик осматривает (тоже полоса, но узкая вдоль системы). Ищем мы внимательно, потому что это и есть служба. Если какой-нибудь хитрый враг перескочит через забор, так что на заставе сирена не завоет, то следы-то он все равно оставит! А мы следы найдем и вызовем группу. Приедет нюх, пустит собаку по следу и пожалуйста!

На каждом столбе с розеткой старший трубку втыкает, докладывает особым шифром: где мы, как у нас дела, и кто доложил. Дежурный доклад принял, у себя отметил. Служба! Но это только так говорится, что "мы идём", а мы ведь не просто идём. Старший меня между делом учит, как куда смотреть, и какую держать дистанцию, чтобы коварный враг из кустов одной очередью сразу обоих не положил. И какие знаки руками делать, и как по знаку приседать, ложится, ждать или продолжать движение. А знаки нужны, чтобы лишний раз не болтать, а больше слушать. И много ещё всего.

Но служба не вся познается сразу! И старший мой знал кое-что ещё, чего мне было пока не положено. На каком-то участке воткнул он опять трубку в розетку, и что-то такое сообщил ему дежурный после его доклада интересное, что он сразу как-то заторопился: "Пойдем, Петруха, теперь быстрее! И теперь я впереди, а ты иди сзади, и как я махну рукой, то садись и жди, пока не махну снова." Ну и припустили. На полосу смотрим, конечно, но торопимся куда-то.

Дошли до вторых ворот в заборе, которые где-то ближе к середине фланга в лесу стоят, а с той стороны забора к ним дорога по лесу подходит. Посмотрел старший на валик, улыбнулся. Говорит: "Похоже тут уже!" Теперь опять тихо идём. Перед буграми останавливаемся и осторожно глядим через перегиб дороги. Прошли мы один бугор, а на втором он мне махнул: "Садись!" Потом позвал также молча. Подошёл я и вижу.

Впереди через КСП на четвереньках в сторону государственной границы Союза Советских Социалистических Республик задом движется человек в военной форме с погонами подполковника погранвойск. Фуражка по такому делу сдвинута у него на затылок, а шея и лицо красные от напряжения сил. Потому что на самом деле он не на четвереньках даже идёт, а задом наперед враскорячку, имитируя какое-то сумасшедшее животное.

Полюбовались мы этой картиной некоторое время, после чего сержант скомандовал мне "вперёд" и мы бодро вылетаем на пригорок. Старший наряда также бодро и громко окликает: "Стой, кто идёт!" И поскольку ответа нет, то, конечно: "Стой, стрелять буду!"
Ага! Вот тут-то и нужно вспомнить, что стрелять мы имели право, а также то, что в дозор мы ходили с пристёгнутыми магазинами. А дослать патрон в патронник, если что, ведь не долго.

А комендант (а это был он, конечно, но узнавать его по вечернему освещению мы были не обязаны, тем более в таком виде), а комендант продолжал следовать задуманному плану, не смотря на изменившиеся обстоятельства. А план у него был такой: набросать на КСП запутанные следы, надев для этого на ноги и на руки специальные "копыта". А для пущей каверзности пройти задом на перед. После этого, спрятавшись в кустах наблюдать, как дозор с этим разберётся. А если не так разберётся, или не заметит вовсе, то дать хорошую взбучку и наряду и начальнику заставы и заму по воспитанию. Всем. Проверка одним словом.

Но дежурный по заставе был парень свой и Купер узнал своевременно, что бежевый УАЗик коменданта проехал мимо заставы в сторону вторых ворот. Поэтому условный нарушитель был застигнут при переходе, но по инерции продолжал ползти задом, а потом, увидев нас, боком в кусты и за камень.
Создалась ситуация. Комендант сидит в кустах за камнем по ту сторону КСП и смотрит на нас оттуда, бельма блестят, и молчит. Только голову видно. Мы подошли и стоим от него в пяти метрах и молчим. Насчёт стрелять, это, конечно, пока рано. Мы же служим на границе с социалистическим государством. Поэтому, пока явной угрозы жизни нет, стрельба заказана. Но что-то делать надо, а то на ужин опоздаем!
Старший мой нашелся первый. Сделав вид, что наконец-то узнал офицера, принял стойку смирно и доложил по форме: "Товарищ подполковник! Пограннаряд в составе...несёт службу по охране границы. Обнаружены следы на валике у вторых ворот. О следах на заставу доложено..." Услыхав доклад, комендант вышел из кустов, оправился, отдал наряду честь и приказал продолжать службу. После чего он пошел в обратную сторону. А мы, очень довольные собой, дошли до стыка с флагом соседней заставы и вызвали машину, ехать назад на заставу (бензина ещё хватало). Приехавший за нами водила поинтересовался: "Ну, что встретили кабана!?" На что мой старший, успевший осмотреть следы, оставленные комендантом, резонно ответил: "Не кабана, а лося!" На заставе наш ждал начальник с довольно любезным выражением лица и вполне ещё тёплый ужин.

Еще больше "похлёбок" от повара ПЗ читайте на канале "Зеленые похлёбки" (https://t.me/zelenye_pohlebki)