К началу моего 9-го класса родительница внезапно решила перевести меня в другую школу, т.к. ей не понравилось, что директор отказалась распределять учебные часы, выдаваемые на ученика на домашнем обучении, по усмотрению родительницы. Так я оказалась в соседней школе, и снова потянулись рутинные дни домашней тюрьмы. Перед первым приходом первого учителя мужского пола в домашнюю тюрьму, родительница сказала, чтобы я не надевала свою любимую юбку, которую носила лет с 5, и за это время укоротившуюся от колена до середины бедра. "Конечно, он учитель, но мало ли что ему придёт в голову," -- говорила родительница однородному по высоте столбу на ножках 12,5 лет (мне). Я недоумевала: если учитель педофил или активный сексуальный насильник, вряд ли его остановит разница между короткой и некороткой юбкой. Учитель географии лет 27 оказался адекватнее родительницы: во-первых, относился ко мне как нормальный взрослый к ребёнку; во-вторых, недоумевал, зачем меня запихнули на домашнее обучение, ведь физической или интеллектуальной немощью я очевидно не страдаю. Впоследствии он предложил мне поучаствовать в олимпиаде по географии, и я "не дотянула несколько баллов до поощрения". Остальные учителя оказались тоже в целом нормальные, за исключением старой толстой исторички, которая спала на занятиях, и учительницы русского языка и литературы с запредельным ЧСВ. Мне даже попалась очень приятная учительница по алгебре и геометрии: молодая, умная, активная и красивая. С каждым новым учителем родительница разговаривала час-полтора -- по работе у неё был один методический день в неделю, который можно было провести дома, или кто-то из учителей приходил в субботу. После прихода учителя нужно было помыть с тряпкой прихожую и часть комнаты, а до/вместо того ни в коем случае не выходить за пределы указанной территории в тапочках/не ходить босиком. Потому что, по умолчанию, все "чужие люди" приносили "грязь из дома и с улицы" на своих носках/ногах/сумках. Иногда эпизод "запретного поведения" мог произойти при ещё не ушедшем учителе, и тогда родительница укоризненно смотрела на меня и говорила полуелейным голосом: "Ах ты опять это сделала, ах нехорошая деееевочка". Учитель недоумевал, а родительница говорила: "Она сама хорошооо знает, что не так сделала".
Поразительно, но кроме учителей было разрешено приходить ко мне ещё одному человеку. Это был А., 14-летний брат одной из учительниц в предыдущей школе, с которым мы общались в летнем лагере. Он обладал совсем не привлекательной внешностью с точки зрения стандартов красоты, но был очень весёлым и активным в общении, и тоже находился на домашнем обучении. Но, в отличие от меня, у него не было запретов на прогулки, приглашение гостей, общение с друзьями и т.д. Наше знакомство привело к приглашению на его день рождения к нему в гости вместе с родительницей. Родительница успела прочитать мне очередную нотацию, что у неё нет денег на подарки другим детям, а без подарка идти стыдно, и зачем я только напрашивалась, чтобы меня пригласили. Следует сказать, что в тот же период времени она не прекращала покупки для себя в виде изделий из "натурааальной кожи", не являющихся необходимыми и явно перекрывающими по цене средний подарок на день рождения ребёнка с "рабочих окраин". Повторю ещё раз, что мне тоже предлагались "обновки", из тех, что родительница "хотела для меня", например, новогоднее платье. Но мои вкусы (лежащие в низшем ценовом диапазоне) не соответствовали вкусам родительницы (или по внешнему виду, или по "кааачеству", в т.ч. для праздничного платья, которое не носят "в хвост и в гриву"), поэтому статья аналогичных трат на меня была нулевая. Между "или то, что я сказала" (родительница) или "ничего", я выбирала "ничего".
"День рожденья, праздник детства"
На дне рождения А. я запомнила лимонад, которого я за один день выпила больше, чем за предыдущие несколько лет, и поход в гости к родительнице всей семьёй А., от которого родительница не сумела отвертеться. Мы гуляли по местным дворам и как бы невзначай зашли к родительнице домой. Оценка родителей А. обстановки в квартире моей родительницы была положительной, и это завершило картину "перспективной невесты" в моём лице. Так началась неромантическая история нашего общения с А. Мы выходили гулять, иногда он приходил "в гости", и родительница разговаривала с ним елейным голосом, как с "женихом". Тогда же, при родителях А., я заявила, что не позволю отправить меня на домашнее обучение в 10 класс, а если родительница попытается это сделать и возьмёт справку, я её (справку) разорву и докажу, что я полностью здорова и не нуждаюсь в домашнем обучении. Думаю, родительница понимала, как она теряет свою власть надо мной, потому что скрытая за железной дверью её квартиры часть "воспитания" может выплыть наружу, и тогда роль "заботливой мааамы" из "интеллигентной семьи" в глазах окружающих будет ею утеряна. Родительница очень беспокоилась, чтобы никто не знал, что происходит "за закрытыми дверями". Когда мы начинали ругаться, она говорила: "Ты кому так орёшь? Ты на(в значении "для") соседей орёшь, да? А они-то как радуются, как им приятно, что мы снова ругаемся! С.-то мне в лицо лыбится, лыыыбится! Потому что у ней-то с матерью такого нет! Давай-давай, радуй соседей, давааааай!!! Давай, продолжай, а я сейчас в окно выйду! Ты же хочешь этого, ты ведь для этого орёшь! Давай! Не на кого орать тебе будет, когда я в окно выброшусь! Будешь всем рассказывать, как ты мать довела и она из окна выбросилась, будешь хвастаться! Да, хвастайся! Праздник у тебя будет, праздновать будешь! Давай-давай, ори громче, сейчас я устрою тебе праздник!" Эти вопли часто происходили в той самой "летней комнате" с окнами на обе стороны дома, и их действительно было слышно снаружи. Учителям, которые иногда это слышали по пути на наши уроки, родительница полушёпотом рассказывала, какой тяжёлый у меня подростковый период, и как на него накладывает отпечаток моё "повышенное внутричерепное давление". К 12 годам к этим причинам добавилось так называемое "биологическое": "Ааааа, значит, у тебя менструация скоро, у тебя биологическое преобладает над интеллектуальным!!!" На что я в конце концов громко ответила, что стерилизуюсь, и тогда не будет причины уличать меня в "биологическом". Родительница затребовала "не употреблять такого слова в моём доме", и я в полный голос, по слогам, заорала "СТЕ-РИ-ЛИ-ЗУУУ-ЮЮЮСЬ!!!", после чего она ожидаемо побежала "бросаться с балкона". К тому времени я уже перестала бегать за ней и оттаскивать её от окон. Я думала лишь о том, как я буду давать показания милиции, защищать себя, и что льготы при поступлении в учебные заведения мне будут совсем не лишними. Вот только дедушку жалко.
"Учат старших уважать, малышей не обижать, учат в школе..."
К 9 классу школы я уже закончила 7 + 1(подготовительный) классов школы искусств по специализации "фортепиано" с круглыми пятёрками, также будучи лучшим выпускником того года, за что была "вознаграждена" бааабушкой парой трубочек с кремом. После выпуска я продолжала заниматься с учительницей на фортепиано раз в неделю, чтобы поддерживать умения и навыки. Учительница была готова заниматься со мной бесплатно, но родительница и её родительница настояли на оплате "в благодарность", не забывая повторять мне "это мыыыы за тебя платим". Учительница настаивала, чтобы после 9 класса я поступала в музучилище, а родительница кривила лицо и говорила: "Пусть Б. своих детей отправляет в музучилище, а мне она указывать не будет". Я на это отвечала ей: "А мне _ты_ указывать не будешь". Смена отношения родительницы от "прекрасная учительница, с которой нам таааак повезло" до упоминания только по фамилии, с задранным подбородком и губами "куриной гузкой" для меня выглядела ожидаемо и смешно. Родительница в очередной раз ревновала меня к учителям и возмущалась: "Я ей, значит, не авторитет, а Б. ей -- авторитет!" Я отвечала: "Да, ты мне не авторитет!" Повторю, что устраивать со мной физические разборки родительнице было уже очевидно бесполезно, т.к. сдачу я уже начала выдавать, а болью меня было не устрашить. Также я приближалась к тому, чтобы громко заявить знакомым и незнакомым о методах домашнего "воспитания", таким образов испортив лубочную картинку "девочки-отличницы у любящей интеллигентной мамы-одиночки". Однажды конфликт с бааабушкой случился прямо в музыкальной школе, она дотянулась, чтобы меня ударить, а я продолжила так же злобно смотреть, и только встала в более удобную позицию, чтобы отразить следующий. Родительница родительницы, скривив лицо в полуулыбке "Люююдк, а Люююдк!", говорила: "Ты посмотри, у тебя уже ребра нет! Вот я тебя ударила, у тебя уже ребра нет, а ты всё не хочешь вести себя нормально! Посмотри, как на тебя смотрит твоя подружка сейчас! Ей нравится, как я тебя бью, и вот она сейчас ещё повернулась, чтобы посмотреть, не буду ли я тебя ещё бить!" Одноклассница по музыкальной школе, тем временем, смотрела на эту картину с эмоциями удивления и отвращения, а затем и вовсе отвернулась.
Как раз к тому времени я пришла к выводу, что мне надо значительно совершенствовать физическую силу, чтобы дать максимальный отпор/уметь вовремя уклониться/удрать от взрослых людей массивнее/сильнее себя. Когда мне было 11 лет, я не умела отжаться от пола ни одного раза, и я сочла это ужасно постыдным. К 12 годам я научилась отжиматься от пола и регулярно ходила на школьный двор заниматься на турниках. В очередном конфликте с бааабушкой, когда она попыталась применить физическую силу, я резко оттолкнула её от себя, схватив за плечи. Она начала плакать и причитать: "Да какая это Alphastrangенька, 10 мужиков это, а не Alphastrangенька", чему я невероятно радовалась. Однако, я решила, что никогда не буду бить бааабушку кулаком или пинать по-настоящему, так как у пожилых людей хрупкие сосуды и кости, а преимуществом молодого организма перед стареющим пользоваться очень нехорошо (да, я это уже знала в 12 лет, и даже сдавала биологию как профильный предмет в 9 классе). Но в гипотетической ситуации, где родительнице/её родительнице и мне было бы одинаковое количество лет, я била бы их максимально больно, чтобы только не убить. Я проявляла агрессию не только отбиваясь от одногодок, которые дразнили меня за "особенность", догоняя их по одному, выкручивая обидчикам руки, пиная их по ногам и доводя до слёз, но и в отношении взрослых людей. Однажды подруга рассказывала нам неоднозначную историю о жилищно-имущественных отношениях в её семье, связанных с наследством, когда мы сидели на остановке. Я скорее не поддерживала мнение подруги, но сообщить об этом мне не удалось: один мужчина дёрнулся к нам со словами: "А ну пошли вон отсюда!!!", возмутившись видимым неуважением подруги к своей бабушке. Мы отскочили на пару метров, я развернулась и заорала: "Пошёл нахуй!!!" -- и выдала резкий старт. Догнать нас быстро ему не удалось, а долго -- не хотелось, поэтому я ещё поорала оскорбления издалека, потом предупредив подруг, чтобы запомнили "его рожу" и внимательно смотрели вокруг, когда ходят по улицам. Мне до сих пор приятно вспоминать этот случай.
Несмотря на высокий уровень агрессии и желания самоутвердиться среди сверстников, как у всех подростков, одним из моих приоритетов было сохранение базового здоровья для получения профессии, с конечной целью в виде полной независимости. Я не лезла на рожон там, где была высокая вероятность получения серьёзных физических травм (не отбиться и не убежать от человека / попасть под транспорт / упасть с высоты ниже 6 этажа), за исключением случаев однозначно смертельного исхода; принципиально не курила, не пила и не пробовала наркотики. В 13 лет я крайне аккуратно вылезала на крышу 9-витиэташки, чтобы не попасть рукой в кучки использованных шприцов вокруг выходов с чердака (опасность СПИДа и гепатита, надо избежать), а затем перелезла через ограждение, встала так, чтобы на обледеневшем краю крыши оставались только пятки, и сообщала друзьям, что я вижу под собой: "О, машинки стоят" (или смерть, или ноль повреждений, фунт признания). Для тех, кто скажет об упущенном удовольствии от употребления веществ: как я окончательно выяснила после 18 лет, я вообще не ощущаю удовольствия и изменения сознания от курения, алкоголя, а также псилоцибина. Могу запивать пивом водку, смешанную с шампанским, на голодный желудок; выкурить за пару часов штук 7 обычных сигарет, при этом не испытаю ничего, кроме тошноты, сухости во рту и потери координации (в худшем случае).
Те, кто всегда за тебя: физика, химия и биология
Я закончила 9 класс, сдав на отлично все необходимые экзамены и получив свой идеально красный аттестат зелёного цвета. В нём нет черчения, т.к. родительница решила, что оно мне не нужно -- "она не будет за кульманом стоять, ей это совсем не надо, лучше больше часов выдать на русский и математику!" -- равно как и физкультуры. Это один из фактов, которые я считаю огорчительно-позорными в своей жизни. Позорными -- потому что не отстояла свою позицию раньше, до начала 10 класса. Я приняла решение идти в 10 класс, так как любила естественнонаучные предметы, а обучение фортепиано рассматривала всё же как способ получения общения, а при большом желании в музучилище можно было поступить и после 11 класса. Сразу после получения аттестата я окончательно объявила, что в 10 класс выйду в школу, и никак иначе, а если мне будут мешать, расскажу обо всём, чем родительница занимается дома и называет это "воспитанием". А ещё расскажу (и докажу), что никакого "повышенного внутричерепного давления" у меня нет, и она "обманывала государство" эн лет, за что её привлекут к ответственности вместе с её родительницей. Я заявила, что пойду на всё, чтобы учиться очно, и родительнице не удастся меня остановить. Я сообщала о своём намерении и полном физическом здоровье и при разных знакомых. Думаю, опасаясь разоблачения и общественного порицания, родительница согласилась отправить меня на очное обучение в школу, но "только не в эту", имея в виду школу, куда я пошла в 1(2) класс. Я заявила, что пойду в _эту_ школу, а родительница, задрав подбородок и вертя головой, вещала "не будет такого!" В результате весь мой июнь после 9 класса был убит на походы по разным "профильным" школам и сдачу различных предметных тестов, по которым у меня были очень высокие или высокие результаты, т.е. меня приняли бы в любую из посещённых школ с вероятностью процентов 90. Но, обсудив вопрос с разными знакомыми, которые были как-либо связаны с вузовским обучением, и осознав, что мне придётся выдать как минимум бОльшую свободу передвижения по городу, родительница всё же решила отправить меня в ближайшую школу. Помню, как она упрашивала: "Ну может, хоть без физкультуры? Зачем тебе эта физкультура, только зря время тратить!"
На подготовку к урокам физкультуры, где все ученики должны быть старше меня на 2 года, я потратила всё лето. Я каждый день бегала на школьном стадионе в классических чёрных туфлях белорусского производства, так как кед или кроссовок у меня не было, и в штанах от спортивного костюма, т.к. единственные шорты были те самые белоснежные. Я нарезала круги вокруг игроков в футбол моего возраста, которые носили шорты и кеды/подобия бутс, будучи из разных семей, в т.ч. и очень малого достатка. Я завидовала им и "ставила галочку", что у меня тоже будут шорты, бутсы/кроссовки, и я буду играть в футбол, когда обрету независимость. Также я каждый день училась подтягиваться на турнике, поднимала импровизированную "штангу" и делала прочие всевозможные упражнения.
О результатах тренировок, чемодане из 70-х , учительских любимчиках и нелюбимчиках будет рассказано в
P.S. Следующая часть планируется как завершающая.
