Запутался в настройках
Любезно попрошу вас подписаться на моё сообщество.
0 просмотренных постов скрыто
Почему люди страдают за теми, кто их не любит?
"Познакомился с девушкой, понравилась. Ей особо никто не нужен. Я решил добиться, ничего из этого не получилось. Теперь я страдаю из-за того, что мою любовь не оценили."
Парень обращает внимание на девушку, а она отворачивается от него. В результате парень страдает от унижения его девушкой – оскорбляется, обижается, злится, гневается.
Если эта девушка обращает внимание на парня, то он отворачивается он неё. В результате девушка страдает от унижения его парнем – оскорбляется, обижается, плачет, рыдает.
У девушки, как правило, есть богатый опыт такого рода страданий. Она жестоко научена на всём её горьком опыте отношений с парнями. Она чётко знает, что если она обратит особое внимание на какого-либо парня, то он обязательно унизит, оскорбит её своим невниманием к ней. Поэтому ей ничего не остаётся, как делать вид, что «ей особо никто не нужен».
Парень решил добиться внимания девушки. Зачем? Чтобы, добившись её внимания, отвернуться от неё – оскорбить, унизить девушку своим невниманием к ней. Но девушка оказалась опытной, Василисой-премудрой и поэтому «ничего из этого не получилось».
Парень страдает только из-за того, что ему не удалось унизить, оскорбить девушку. Хотя он пытался это сделать. Девушка оказалась умнее, а парень в очередной раз сглупил – унизил сам себя и теперь страдает от самоуничижения – от своей ничтожности, от своего бессилия.
Показать полностью
1
Вот это ревность бывает!
Показать полностью
1
Кот, прошедший зону, этап и ИВС
Я тут уже писал посты о том, что в 80-е обслуживал сигнализацию в изоляторе временного содержания. Так вот, кот у меня как раз оттуда появился.
Прихожу раз по вызову в виду какой-то там технической неисправности. Открывает мне дежурный вход за забор. Вхожу на территорию и вижу - рядом со входом в саму собственно тюрьму кот на солнышке жмурится. Надо сказать, что там три немецкие овчарки вдоль забора на цепях курсировали. Трос натянут, а на нём кольцо с цепью. Собаки вдоль забора и бегали. Я там нечасто бывал, примерно раз в месяц. Собаки так и рвут в мою сторону, лаем заливаются - чужой пришёл. А кот от них поблизости, но вне досягаемости лежит - вообще без эмоций, просто жмурится.
А красава! Одноцветный, с серой шерстью, с сине-голубым отливом. Спрашиваю ментовских:
- Откуда кот-то у вас?
- Да осуждённых по этапу наши возили и с зоны с собой обратно привезли. Сиделец.
- А чё привезли-то?
- Да фиг знает. Обратно приехали с зоны с котом. Вот кормим пока. Тебе мож нужен кот?
Смотрю на него - ну, красавец! И жил я один тогда в бараке, но жильё с отдельным входом. Понравился он мне. Думаю: с котом веселее жить будет. Решил забрать. Да он только не особо в руки давался. Не царапал и не кусал но... Посадил я его в какую-то сумку холщёвую, только что одна голова снаружи. И так, обняв его, в автобусе и вёз. Всю дорогу он недовольно на меня поглядывал и когти свои острющие и длиннющие сквозь сумку выпускал. И сквозь сумку и сквозь штаны в ноги их мне вонзал. Молчком. Чтоб я не обольщался, что так вот просто его везу.
В общем, доставил. Он всё дома обнюхал и остался доволен. Место спать себе облюбовал. Стали вдвоём жить. Как его зеки называли на зоне мне было неизвестно. Поэтому назвал его Синий. По цвету шерсти.
Синий уходил гулять и даже надолго, но всегда возвращался. Признал, что это теперь его дом. Но была у нас иногда некая несостыковка. Я был молод и холост. Иногда приходил поздно, иногда - вообще дома не ночевал. В общем, бывало так: он придёт - меня ещё нет, а я приду - его уже нет. Бывало, что по несколько дней с ним не встречались. Что характерно, он мне всегда приветы передавал. Оставлял на крыльце задушенную крысу. Я их в печи сжигал. А он видать думал, что я этих крыс ел.
Я этот вывод делаю из следующих событий. Прошло сколько-то времени и я женился. Какое-то время жили мы ещё в этом барачном жилье. И перестал Синий на крыльцо задушенный крыс приносить. Я так понял, что решил он, что жена теперь о моём питании должна заботиться. А он в этом отношении теперь свободен. Ну, это, конечно, мои фантазии.
Жену принял достаточно уместным образом. Недовольства не выражал. Но на руки, как ко мне, так и к ней не шёл. И гладить себя не разрешал. Без агрессии, просто уходил в сторону, нервно подёргивая хвостом. Одно слово - сиделец.
В начале 90-х переехали мы в благоустроенное жильё. Синий соответственно тоже с нами. По очереди родились два пацана. Эти, как подросли, творили с ним всё, что угодно. Заворачивали в тряпки, носили на руках как младенца, вытворяли прочие штуки. Всё терпел. А нам себя так гладить и не разрешал - не нравилось. А пацанам позволял с собой делать, всё, что им было угодно. Никогда не протестовал. В общем, понимающий.
К моменту, как младшему лет 5 было - заболел Синий. Старый уже был. Просто лежал у себя на подстилке. Так пролежал несколько дней. Только когда дети его пытались покормить - ел из их рук. Ну так, вид делал, что ест. А через время однажды встал и подошёл к двери. Мы обрадовались - вроде двигается. Да, двигался, только это его заключительный аккорд был. Оглянулся, тоскливым взглядом осмотрел всё. Видно было, что хочет, чтобы дверь ему открыли. И после этого больше его мы не видели. Ушёл умирать. Позже дети плакали, мы с женой тоже.
Больше котов я не брал.
Показать полностью
- Вот ведь гад твой зятек! Да как он посмел тебя выгнать? Ты ж им всю жизнь отдала
Галина медленно брела по улице, не замечая ничего вокруг. В голове звучали злые слова зятя, перед глазами стояло заплаканное лицо дочери. Как же так получилось? Ведь она всегда хотела только добра своим близким...
Ноги сами принесли ее к дому подруги Зинаиды. Та встретила Галину с распростертыми объятиями:
- Галочка, что случилось? На тебе лица нет!
Галина разрыдалась, уткнувшись в плечо подруги. Между всхлипываниями она рассказала о произошедшем.
- Вот ведь гад твой зятек! - возмутилась Зинаида. - Да как он посмел тебя выгнать? Ты ж им всю жизнь отдала!
- Зина, не надо, - устало произнесла Галина. - Виктор хороший человек, просто сорвался. Я сама виновата - лезла не в свое дело, командовала...
- Ничего ты не виновата! - горячо возразила подруга. - Это они неблагодарные! Вот увидишь, одумаются еще, прибегут прощения просить.
Но Галина понимала - ничего уже не будет как прежде. Что-то безвозвратно сломалось в их отношениях. И теперь ей предстоит начинать жизнь заново. В 65 лет, без своего угла...
- Зиночка, можно я у тебя поживу немного? - робко спросила она. - Я найду работу, сниму комнату...
- О чем ты говоришь, Галя! - всплеснула руками Зинаида. - Живи сколько хочешь! Вдвоем веселее будет.
Галина с благодарностью обняла подругу. Хоть что-то хорошее в этот страшный день...
А в это время Виктор метался по квартире, не находя себе места. Злость схлынула, оставив лишь горечь и стыд. Как он мог так сорваться? Довести до слез жену, напугать детей, выгнать тещу...
Он попытался поговорить с Наташей, но та заперлась в спальне и не отвечала. Дети тоже прятались по своим комнатам.
Виктор опустился в кресло и обхватил голову руками. Как все исправить? Можно ли вообще что-то исправить?
Зазвонил телефон. Виктор вздрогнул - неужели Галина Петровна? Но это был его давний друг Сергей.
- Витек, ты как? - бодро спросил он. - Не забыл, что мы сегодня в баню собирались?
- Серег, извини, не смогу, - хрипло ответил Виктор. - У меня тут... проблемы.
- Что стряслось? - встревожился друг. - Давай, колись.
Виктор, запинаясь, рассказал о случившемся.
- М-да, - протянул Сергей. - Ну ты и накосячил, брат. Но ничего, прорвемся. Давай-ка я сейчас приеду, посидим, потолкуем.
Через полчаса друзья уже сидели на кухне. Сергей молча слушал сбивчивый рассказ Виктора, иногда кивая и подливая коньяк.
- Понимаешь, - говорил Виктор, - я ведь Галину Петровну всегда уважал. Она нам столько помогала - с детьми сидела, готовила, убирала. Но в последнее время... Как будто удавка на шее. Ни шагу без ее одобрения, ни слова поперек. Все под ее контролем - что есть, что носить, как детей воспитывать. Я себя каким-то приживалом почувствовал, понимаешь?
Сергей понимающе кивнул:
- Да, брат, знакомая история. У меня тоже теща - кремень-баба. Но я сразу границы обозначил - живем отдельно, в дела не лезем. Конечно, помощь принимаем, но решения сами принимаем.
- Вот и мне бы так, - вздохнул Виктор. - А я все терпел, терпел, а потом как прорвало. Сам не понял, что на меня нашло.
- Ладно, что сделано, то сделано, - философски заметил Сергей. - Теперь думать надо, как ситуацию исправлять.
- Да как тут исправишь? - горько усмехнулся Виктор. - Я ведь тещу фактически на улицу выставил. Наташка меня теперь возненавидит. Да и дети...
- Ну-ну, не раскисай, - Сергей ободряюще похлопал друга по плечу. - Не ты первый, не ты последний. Главное сейчас - с женой помириться. А там и тещу вернете.
- Думаешь? - с надеждой спросил Виктор.
- Уверен, - кивнул Сергей. - Вот что я тебе скажу...
Друзья проговорили до поздней ночи. Виктор немного успокоился и даже наметил план действий. Утром он собирался поговорить с Наташей и детьми, а потом ехать к теще - просить прощения.
Наутро Виктор проснулся с тяжелой головой. События вчерашнего дня обрушились на него, как лавина. Он с трудом заставил себя встать и побрел на кухню.
Там уже сидела Наташа - бледная, с покрасневшими глазами. При виде мужа она отвернулась.
- Наташ, - хрипло произнес Виктор. - Нам надо поговорить.
- О чем? - холодно спросила жена. - По-моему, ты вчера все сказал.
- Я был не прав, - Виктор опустился на стул напротив. - Прости меня. Я... я не знаю, что на меня нашло.
Наташа молчала, глядя в окно.
- Я люблю тебя, - продолжал Виктор. - И твою маму тоже люблю. Просто в последнее время мне казалось, что я теряю контроль над своей жизнью. Но это не оправдание...
- А ты подумал, каково сейчас маме? - тихо спросила Наташа. - Ей 65 лет, Витя. Куда ей идти?
- Я все исправлю, - твердо сказал Виктор. - Сегодня же поеду к Галине Петровне, буду просить прощения. Умолять, если надо.
- Не знаю, Вить, - покачала головой Наташа. - Ты ее очень обидел. Да и меня тоже.
- Я знаю, - Виктор протянул руку и осторожно коснулся ладони жены. - Дай мне шанс все исправить. Пожалуйста.
Наташа наконец посмотрела ему в глаза:
- Хорошо. Но это твой последний шанс, Витя. Если ты еще раз так сорвешься...
- Не сорвусь, - пообещал Виктор. - Клянусь тебе.
Он притянул жену к себе и крепко обнял. Наташа всхлипнула, уткнувшись ему в плечо.
- Ну все, все, - гладил ее по спине Виктор. - Мы справимся, вот увидишь.
Через час Виктор уже стоял у двери квартиры Зинаиды. Сердце колотилось как безумное. Что он скажет теще? Как посмотрит ей в глаза?
Дверь открыла Зинаида. При виде Виктора ее лицо окаменело.
- Чего тебе? - сухо спросила она.
- Здравствуйте, Зинаида Васильевна, - выдавил Виктор. - Мне нужно поговорить с Галиной Петровной.
- Нет ее здесь.
- Как нет? - растерялся Виктор. - А где она?
- А тебе зачем? - прищурилась Зинаида. - Опять выгонять будешь?
- Нет, что вы! - воскликнул Виктор. - Я приехал извиниться. Умолять о прощении.
Зинаида смерила его недоверчивым взглядом:
- Ладно, заходи. Только учти - еще раз ее обидишь, я тебе глаза выцарапаю.
Виктор прошел в комнату. Галина Петровна сидела в кресле, безучастно глядя в окно. При виде зятя она вздрогнула и попыталась встать.
- Сидите, сидите, - Виктор опустился перед ней на колени. - Галина Петровна, простите меня, дурака. Я не должен был...
Он говорил долго, путано, то и дело срываясь на слезы. Просил прощения, клялся, что больше никогда... Галина Петровна молча слушала, не глядя на него.
Наконец Виктор замолчал, тяжело дыша. В комнате повисла тишина.
- Что ж, Витя, - медленно произнесла Галина Петровна. - Я рада, что ты нашел в себе силы приехать. Но... я не знаю, смогу ли вернуться.
- Почему? - в отчаянии воскликнул
Галина застыла в дверном проеме, не веря своим глазам. Ее зять Виктор, обычно такой спокойный и рассудительный, метался по комнате как раненый зверь, сметая все на своем пути. Вазы, фотографии, книги - все летело на пол.
- Хватит! - кричал он, обращаясь к своей жене Наташе. - Я больше не могу это терпеть! Твоя мать должна съехать, и точка!
Наташа, бледная как полотно, пыталась успокоить мужа:
- Витя, пожалуйста, давай поговорим спокойно. Мама никуда не поедет, это и ее квартира тоже.
- Какая еще ее квартира?! - взорвался Виктор. - Мы женаты уже пятнадцать лет, я вложил сюда все свои деньги и силы! А твоя мать только и делает, что командует и учит нас жить!
Галина почувствовала, как к горлу подступает комок. Неужели ее любимый зять, которого она всегда считала почти сыном, теперь выгоняет ее из дома? Да, в последнее время отношения в семье были напряженными, но чтобы до такого дойти...
- Виктор Алексеевич, - тихо, но твердо произнесла она, входя в комнату. - Я все слышала. Давайте поговорим как взрослые люди.
Виктор резко обернулся, и Галина испугалась, увидев выражение его лица. Столько злобы и отчаяния она еще никогда не видела в глазах зятя.
- О чем тут говорить, мама? - процедил он сквозь зубы. - Вы должны съехать, и чем скорее, тем лучше. Для всех нас.
- Но почему, Витя? - растерянно спросила Наташа. - Мама всегда нам помогала, с детьми сидела, готовила...
- Вот именно! - перебил ее Виктор. - Всегда лезла не в свое дело! Я больше не хозяин в собственном доме! Все решения принимает теща, а я так, пустое место!
Галина почувствовала, как к горлу подступают слезы. Неужели ее забота и помощь воспринимались зятем как вмешательство? Она ведь хотела как лучше...
- Виктор, - мягко начала она. - Я понимаю, что тебе трудно. Но давай все обсудим спокойно. Эта квартира...
- Ничего я не хочу обсуждать! - заорал Виктор. - Вон из моего дома! Немедленно!
Он схватил первую попавшуюся вещь - старинную вазу, подаренную когда-то Галиной молодоженам - и с размаху швырнул ее об стену. Ваза разлетелась на мелкие осколки.
Наташа вскрикнула и закрыла лицо руками. Галина побледнела, но нашла в себе силы спокойно сказать:
- Хорошо, Витя. Я уйду. Но давай все-таки поговорим, когда ты успокоишься.
Она повернулась к дочери:
- Наташенька, собери мне, пожалуйста, самое необходимое. Я пока поживу у подруги.
- Мама, не надо! - всхлипнула Наташа. - Витя, опомнись! Ты же не можешь так поступить!
Но Виктор уже не слушал. Он метался по комнате, продолжая крушить все вокруг и выкрикивать проклятия.
Галина тяжело опустилась на стул. В свои шестьдесят пять она и подумать не могла, что окажется в такой ситуации. Всю жизнь она посвятила семье - сначала растила дочь одна, потом помогала молодым, нянчила внуков. И вот теперь ее выгоняют из дома как ненужную вещь.
Краем глаза она заметила, как в дверях появились испуганные лица внуков - десятилетнего Димы и восьмилетней Машеньки. Дети с ужасом смотрели на бушующего отца.
- Дети, идите к себе, - тихо сказала Галина. - Все будет хорошо, не волнуйтесь.
Но она сама уже не верила своим словам. Как теперь все наладится? И главное - как ей быть? Ведь другого жилья у нее нет...
Через полчаса Галина, с небольшой сумкой в руках, стояла на лестничной клетке. Наташа, вся в слезах, обнимала мать:
- Мамочка, прости нас! Я обязательно все улажу, ты вернешься, вот увидишь!
Галина через силу улыбнулась:
- Не переживай, доченька. Главное - сохрани свою семью. А я... я справлюсь.
Дверь захлопнулась, и Галина медленно побрела вниз по лестнице. Куда идти? Что делать дальше? Эти вопросы беспощадно терзали душу.
А в это время Виктор, немного успокоившись, сидел на кухне и залпом глотал коньяк. Руки его дрожали.
"Что я наделал? - думал он с ужасом. - Как я мог так сорваться? Выгнать родную тещу... Да что со мной такое?"
Он вспомнил, как познакомился с Галиной Петровной пятнадцать лет назад. Тогда она показалась ему воплощением доброты и заботы. Как же все изменилось за эти годы? Когда теща из любящей матери превратилась для него в обузу и источник раздражения?
Виктор налил еще коньяка. В голове царил хаос. Он понимал, что повел себя отвратительно. Но что-то внутри продолжало твердить: "Так будет лучше для всех. Ты наконец-то станешь хозяином в доме."
Однако червячок сомнения уже точил душу. А что, если он совершил непоправимую ошибку? Что, если семья не простит его?
Виктор встал и нетвердой походкой направился в спальню. Наташа лежала на кровати, уткнувшись лицом в подушку. Ее плечи мелко вздрагивали от рыданий.
- Наташ, - хрипло позвал Виктор. - Прости меня. Я не знаю, что на меня нашло...
Жена даже не повернулась к нему.
- Уйди, - глухо произнесла она. - Я не хочу тебя видеть.
Виктор постоял еще немного и вышел, прикрыв за собой дверь. В коридоре он столкнулся с детьми. Дима и Маша испуганно прижались к стене.
- Папа, - дрожащим голосом спросил сын. - А бабушка больше не вернется?
Виктор почувствовал, как к горлу подступает комок. Что он наделал? Как теперь все исправить?
Он опустился на колени и крепко обнял детей:
- Вернется, обязательно вернется. Папа все исправит, обещаю.
Но в глубине души он понимал - ничего уже не будет как прежде. Он разрушил то, что создавалось годами. И теперь ему предстоит нелегкий путь, чтобы попытаться все восстановить. Если это вообще возможно...
Рекомендую почитать:
Показать полностью