ЛЕШИЙ

Классе в седьмом-восьмом, я и три моих друга, купили солнцедара, и завалили ко мне на хату, т.к. родители были на работе.
Посидели до окосения, но я еще ситуацию контролировал. Гляжу, стрелка часов приближается к отметке "Атас". Давай друганов своих выпроваживать. Сперва по доброму. Потом все более и более агрессивно, потому как те завершения банкета вовсе не желали и доводов, что, мол, спалимся же сейчас, всерьёз не принимали.
Наконец я их жёпы из кресел повыдергивал, и тычками погнал в направлении прихожей.
Вот гости уже обулись, уже и дверь входная открыта, и Серый с Кузей, наконец, покинули помещение, но Аркадий, подла такая, скрестив руки на груди и встав в позу Наполеона, заявляет, что он никуда не пойдет, что он остаётся.
Начинаем изображать то ли борьбу, то ли драку, но выпихнуть в подъезд мне его не удаётся, потому как он слегка меня бугаестей.
Ору на него, матерюсь, но - тщетно.
И тут я получаю неожиданную поддержку: из комнаты с шипением вылетает мой котяра, Леший, и вцепляется Аркаше в филейную часть.
Теперь уже тот орет благим матом, и пробкой вылетает из квартиры.
"Так громче, музыка, играй Победу.
Мы победили, и враг бежит, бежит, бежит".
Захлопываю дверь, привожу квартиру в порядок.
К приходу матери все улики спрятаны, я: с понтом, делаю уроки.
Но меня попалили.
Допроса: как кот оказался на улице? - я не вывез.
В школе спрашиваю другана:
- Ты, мол, Лешика моего забрал?
- Лешика?! Забрал?!! Да я, блин, эту тварь только на улице смог со спины скинуть. Всю рубаху мне подрал.

Декабрь 1839 года — на берег Южной Австралии с барка William Barras сходит двадцатитрёхлетний Уолтер Даффилд. Он обосновывается в Эчунге и начинает с того, с чего стартуют любые новые винные истории: ставит колья, тянет проволоку, ведёт тетрадку с записями погоды, пробует разные режимы обрезки и подвязки винограда. Несколько сезонов — сплошная проверка «как это проявит себя тут?». Климат не похож на европейский, лоза капризничает, но кропотливое и щепетильное отношение к делу делает своё дело.

К началу 1845-го у Даффилда получается партия хорошего белого вина. И он решается на необычный поступок - даёт своему вину имя Echunga Hock, отбирает дюжину бутылок и отправляет их ко двору королевы Виктории. Для британского уха название понятное - hock в это время название для вина стиля «рейнское белое», Echunga — откуда именно. Дюжина выбрана не просто так - вина хватит на несколько дегустаций, удобно переслать морем, легко учесть и упаковать. 4 марта 1845 года аделаидская газета The South Australian фиксирует факт отправки и хвалит качество вина — «a fact which is well worthy of being recorded - Mr Walter Duffield… has lately sent, as a present to Her Majesty Queen Victoria, a dozen of his Echunga Hock ("факт, достойный записи - господин Уолтер Даффилд… недавно отправил в дар Её Величеству королеве Виктории дюжину бутылок своего “Echunga Hock”)».

Летом 1845 из Лондона приходит ответ: «Her Majesty… will with pleasure accept the wine (Её Величество… с удовольствием приняла вино)». Более того, принц Альберт отмечает импортёра этой посылки на заседании Общества искусств, мануфактур и коммерции. Коротко, официально, на виду — именно так в середине XIX века оформляют признание.

История не была бы чем-то особенно примечательным, если бы этот сюжет не имел бы никакого продолжения. Но тут начинается вторая половина сюжета — отчасти анекдотичная. Принцип «До Бога высоко, до царя далеко» действует везде, действует он и в Австралии: королевский двор — королевским двором, а у местного чиновника — свой взгляд на ситуацию. Пока столица вежливо говорит «спасибо», магистраты Маунт-Баркера выписывают Даффилду штраф в £10 за производство и продажу вина без лицензии.

Чтобы почувствовать масштаб, полезно перевести цифры на язык повседневности. Тогдашняя годовая плата за лицензию на продажу вина/эля/пива в Южной Австралии — порядка £12, то есть штраф в £10 — почти целый год лицензии. В ценах середины 1840-х это ориентировочно ≈0,85 тонны муки, ≈2 тонн картофеля или ≈700–900 литров молока — сумма, которая весьма чувствительна для любого человека (учитывая то, что цены на продукты в колонии были высоки - это порядка 250-300 тысяч современных рублей).

Уолтер Даффилд просит смягчения, но в феврале 1846-го получает сухой ответ: «remission refused (в смягчении отказано)». Объявление об этом спокойно соседствует в одной газете с предыдущим — «принято КОролевой с удовольствием» и «штраф оставили в силе».

Дальше у Даффилда будет длинная биография: большое поместье Para Para у Гоулера, первая паровая мельница Victoria, сельхозвыставки, огромные собственные пастбища. К финалу жизни — кресло казначея Южной Австралии. Но в мировую историю он войдет именно этой историей - дюжина бутылок Echunga Hock, отправленных королеве, официальный ответ «принято с удовольствием» и крупный штраф за торговлю без лицензии и сухое «в ремиссии отказано».

"Ты крепкий, если 21 год держишь ее в девушках"

У моей бывшей бабушка и дед всю жизнь прожили без брака, по сути как сожители. Жили в деревне и дед, как полагается, очень сильно бухал. Пил часто, но еще был похож на человека. Те моменты когда он был не в запое - его метлой пиздила бабушка и он завязывал на месяц, потом еще на 2 он был заложником бутылки. А потом бабушка умерла от рака, дед впал в некую депрессию, пил не переставая, когда приезжали к нему из города он не мог узнать ни внучку, не сына своего, валялся в разных местах до куда дойти мог (почему то у двери очень любил, чтоб его перешагивали). Дом был убит во время визитов, то стена пробита кулаком, то дверь оторвана, то грязь или снег везде. Но он каким то образом умудрялся пережить зиму - то есть печку топил и даже не задохнулся в таком пьяном угаре. В моменты когда немного сох, разговаривал о смерти, вот его бабка там ждет, ему к ней надо, что видит ее, скучает. Очень сильно жалеет что не сделал ей предложение, а она очень хотела быть невестой и погулять на своей свадьбе.

У него развилась шизофрения. Он с ней разговаривал, что то давал ей, защищал когда мы приезжали, думал что мы заберем ее у него. После лечения дали таблетки, стало по лучше, но по итогу после 3 года такого образа жизни он умер. По другому к сожалению и не могло быть.

Формально я с ним знаком, руку жал, здоровался - но вряд ли он меня запоминал и вообще я как то в его голове отложился.

@human28

Самые лучшие настойки и наливки это приготовленные своими руками из ингредиентов которые сам собрал.

В этом году получилось немного собрать в сибирских лесах настоящей дикой смородины. Кто пробовал, тот знает, что она более душистая и вкусная. Хотя и из обычной дачной смородины получится тоже весьма зачётно, пробовал делать в прошлом году.

Смородину лучше подморозить, для того чтобы она лучше отдала свои вкусоароматические свойства будущему напитку. Помещаем в банку и заливаем самогоном так, чтобы самогон полностью скрыл ягоды.

Убираем в теплое темное место на 2-3 недели, можно использовать вакуумные крышки, будет быстрее.

После настаивания, жидкая часть сливается, а в ягоды нужно добавить сахар, тут по вкусу. Я на своё количество добавил 150 г. сахара. Оставить на 3-4 дня, периодически встряхивая. Образуется ещё некоторое количество жидкости, её сливаем и смешиваем с основным настоем.

Даём ещё постоять, минимум недельку и можно пробовать. Аромат шикарнейший, яркий, спиртуозность не пробивается. Запах именно свежей только что собранной смородины.

Очень красивый цвет, который не передать фотографией. Вкус обволакивает, долго остаётся во рту. Имеется кислинка, сладость минимальная, кто любит послаще, сахар можно добавить ещё.

Всем добра!