Мара(садясь на кресло напротив Св.Павла в блядскую позу из "Основного инсинкта"):

– Ключевая фраза у тебя – "как человек", но я же не человек!

Святой Павел(деловито раскрыв досье на Мару):

– Мара – самка человека репродуктивного возраста, с душевным состоянием из крайнего психопатического спектра, не страдающая нарцисизмом, но упивающаяся им; заслуженная Аленеводка первой категории с двумя орденами выгодного развода и пожизненным абонементом на посещение салона красоты "Ника" за качественный шантаж ген.директора вышеозначенного заведения; таролог, нумеролог, астролог, психолог, кандидат в доктора наук по бракоразводным процессам; по морально-этическим качествам – классическая Тупая Пизда, чем гордится, и не желает останавливаться на достигнутом...

Мара(кивая, и переклалывая ногу на ногу):

– Именно: "и не желает останавливаться на достигнутом"! Саморазвитие, тупой ты мужлан, слыхал о таком? А теперь скажи мне, Паша, и как у тебя только язык повернулся перед всеми зачитанными моими достижениями назвать меня...назвать меня..

Святой Павел:

– Тупой Пиздой?

Мара:

– Нет, идиот, самкой человека! Человека, понимаешь? Пора исправлять досье, Пашик.

Святой Павел:

– Согласен, термин "человек" тут уже неуместен, тогда на что его заменим?

Мара:

– Сверхчеловек, балда!

Святой Павел(нервно зажевав кончик гусиного пера, и схватившись за следующее):

– А все таки, Мара, как вы смогли дойти до моего кабинета, будучи еще живой?

Мара:

– Нет ничего проще для самки сверхчеловека: во время "кекса" с Петровичем на Алешкинском пруду, ровно подышала маткой, сфокусировав грядущий выхлоп оргазма на геолокацию твоего кабинета, предварительно раскинув координаты по картам "Таро"; пролонгировала "кекс", пока Меркурий не войдет в Седьмой дом; перенаправила жерла выхода "женской энергии" закрылками вареника для хода реактивной тяги в заданном направлении, и, вуаля(указуя сломанным накладным ногтем на Святого Павла) – первой воспользовалась могучей энергией женского оргазма для достижения первоисточника патриархальной заразы...

Мороком наводит,

Я и ты в Мидгарде

Хлеб едим и мясо,

Всё, что кроме может

Свист меча исправить

Когда Кетильдоттир вошла в лета, она стала известна на всю округу и скопила многие богатства. В те годы Аслауг Пугающая покинула Исландию вместе со своим молодым мужем, Магнусом Воронье Крылышко. Говорили, что они отправились в земли, которым не знакома песнь железа. После этого Кетильдоттир прослыла лучшей ведьмой в Исландии

Случилось как-то, что Кетильдоттир продавала ладью. Это была хорошая длинная ладья. Многие ярлы желали иметь такую ладью. Женщина по имени Лунан захотела купить эту ладью и сделала так. Она приехала в Рейкьявик со своими слугами и посулила Кетильдоттир сотню мер серебра

- Пойди-ка сюда, - сказала Кетильдоттир

Лунан тотчас же подошла к ней. Обе женщины обнялись и поклялись друг другу в своих чистых намерениях. Затем Кетильдоттир спросила -

- Как тебе нравится эта ладья? Тебе не кажется, что она красива?

Лунан промолчала и Кетильдоттир повторила вопрос. Тогда Лунан сказала -

- Слов нет, ладья хороша и многие поплатились бы за её красоту. Сдаётся мне, что и я дорого заплачу за неё

Некоторое время после этих слов женщины были холодны друг с другом. Но на другой день Лунан отослала Кетильдоттир серебро и стала ждать, когда к её дому у Скьяульфандафльоута пригонят купленную ладью

II

Случилось так, что вскоре Лунан услышала о сборе альтинга в Рейкьявике. Она собралась и прибыла на альтинг на своей новой ладье. Там было много народу. Среди них был хавдинг, охотно помогавший в тяжбах. Он был таким знатоком законов, что решения, принятые без его участия, казались незаконными. Говорят, что он был другом Кетильдоттир

Хавдинг спросил -

- Покупала ли ты, Лунан, ладью у Кетильдоттир?

Лунан ответила -

- Я заплатила серебром и многие это видели. Ладья принадлежит мне по праву

Хавдинг сказал -

- Вышло так, что на Кетильдоттир был наведён морок. Это серебро взяла не она, а овладевший её разумом Локи. Ты не можешь более владеть этой ладьёй

Когда же Лунан спросила о уплаченном серебре, хавдинг отвечал, что на это серебро купили жертвенных овец, которых уже сожгли в священной роще во славу Одина. Лунан громко заплакала, и покинула альтинг босая, раздирая на себе одежды

Люди начали роптать на хавдинга. Иные же стали поносить Кетильдоттир, говоря, что та пустила злого бога в свой разум по собственной воле. Дело близилось к вечеру и люди стали расходиться

Саму же Кетильдоттир на альтинге никто не видел.

III

Норвегией правил в то время Харальд Серый Плащ, сын Эйрика Кровавая Секира, внук Харальда Прекрасноволосого. Мать его звали Гуннхильд. Она была дочерью Ацура Тоти. Они жили в это время на востоке, в Конунгхелле. До него дошли слухи о случае на альтинге в Исландии

- Я мыслю, - сказал Харальд - та женщина замыслила дурное и хочет утаить выплаченное ей серебро. Но, видно, боги на её стороне

Харальд продолжил готовиться к походу на гётов, с которыми у него тогда была вражда

IV

На следующий год в Исландию возвратился Ульв Волчья Шкура. Ульв заметил, что на песке рядом с пристанью стоит множество недостроенных ладей. Ульв сказал встретившим его людям -

- Видно, нынче редко ходят в море

Люди сказали Ульву, что многие были бы рады выйти в море в дни, когда оно полнится жирной треской, но боятся покупать ладьи. Ульв удивился и сказал -

- Слыхивал я, что опасно карабкаться пьяным на скалы, но не слыхивал, чтобы было опасно покупать ладьи

Люди сказали Ульву, что остров охватило безумие. Многие старые женщины прослышали про хитрость Кетильдоттир и решили поступать также. Они продавали свои ладьи, а потом сказывались обманутыми Локи и требовали ладьи обратно. Альтинг же присуждал таким женщинам и ладьи, и вырученное от продажи ладей серебро. Более никто не хотел покупать и достраивать ладьи. Многие корабелы в ту пору ушли в утлаги

Ульв сказал -

- Не бывало ещё такого, чтобы Локи разом вселялся во многих. Что-то здесь нечисто. Должно быть, с хавдингами делятся серебром. Нужно собрать новый альтинг и пригласить Ингольфа Арнарсона, чтобы тот рассудил нас

Люди ответили Ульву -

- Это трудное дело и оно может плохо кончиться. Если твоим словам не внемлют, твоя жизнь может подвергнуться опасности

Ульв сказал -

- В таком случае я приму свою судьбу

Когда собрался новый альтинг, позвали Ингольфа Арнарсона. Ингольф вышел вперёд и сказал -

- Давно уже ходят наветы на достойную Кетильдоттир. Я могу сказать о этой женщине только хорошее и лучше всех разберусь в этом деле. Нужно оставить всё так, как решили ранее. Ты же, Ульв, покинь Исландию и не возвращайся более

Ульв сказал -

- Я научил всех вас возобновить тяжбу и сам вызвал тебя на суд, а ты повторил вслед хавдингам. Теперь несчастья для этого острова возрастут

После этого Ульв прочитал вису и ушёл с альтинга

Люди начали роптать на Ингольфа. Иные же стали поносить старых женщин, говоря, что те пускают в свой разум злого бога по собственной воле. Дело близилось к вечеру и люди стали расходиться

Саму же Кетильдоттир на альтинге никто не видел.

V

Когда наступила осень, в Исландии начался голод, потому что никто более не ходил в море за треской. На берегу стояло множество недостроенных ладей, вокруг которых, хохоча, бегали безумные старухи. Этих женщин опасались трогать, страшась гнева Локи. Многие, однако, говорили, что на альтингах судят несправедливо и жалели несчастную Лунан

Эта тяжба принесла Кетильдоттир дурную славу

Жители Рейкьявика стали прибивать к стенам дома ведьмы подковы, гвозди и другое железо, шутливо говоря, что это приносит удачу при покупке ладей

Люди вспоминали давние слова ведьмы о том, как она разгоняла своей повозкой путников, спеша на торговый корабль до Готланда. Вспоминали и то, как ведьма билась в корчах от прикосновения бонда на площади Рейкьявика. Утверждали, что так бывает, когда с тобой играет Локи и что ведьма, видно, и в самом деле одержима

Многие ругали хевдингов и даже Ингольфа, но другие говорили, что Кетильдоттир сама оставила себе серебро и ничего не захотела отдавать

Ведьма Стурла сказала об этом так -

- Неужели подлая Кетильдоттир не поплатится за свою проделку? Нынче я не могу продать свою ладью, потому что люди бояться расставаться с серебром. Я не вожу дружбу с хевдингами, но люди про то не ведают. Воистину, меня трясёт при виде такой несправедливости

Хозяин харчевни «Сдобный Конунг» запретил Кетильдоттир появляться на своём пороге, отказавшись продавать ей булки с жареным мясом. Многие знатные бонды одобрили такой поступок и говорили, что не станут подносить ведьме за традиционные наговоры во время празднования Йоля. Кое-кто предлагал вырезать её из участия. Иным же бондам было всё равно

Сказывали, что во время праздника Йоль ведьма соберёт столько даров, что сможет построить себе ещё одну ладью

Дело близилось к зиме

Саму же Кетильдоттир в Рейкьявике никто давно не видел

Более о ней в этой саге ничего сказано не будет

*** Дисклеймер ***

Все упомянутые в саге персонажи, события и локации полностью придуманы Скальдом. Любые совпадения с реальными персонажами, событиями и локациями являются случайными и не носят намеренного характера

Другие Саги и Байки Из Фьорда - в ясеневой роще Скальда

Породистое лицо , обрамленное стильно-оформленными усами и бородой, нахмурилось. Он почувствовал, как его сердце начинает сжиматься от дурного предчувствия, в серых глазах поселилась тревога, а следом тоска. Солнце испуганно скрылось за грозовыми мрачными тучами Радостный солнечный свет начал шустро меркнуть, уступая место сумраку. Порывистый шквальный ветер почти сшиб мужчину с ног тяжелым ароматом кориандра, смешанного с гвоздикой, следующая волна из жасмина, бергамота и апельсина подтвердила, что он безнадежно опоздал. Пути отступления отрезаны. Он прекрасно знал, что , обернувшись, сначала увидит растрепанные , пересушенные химической завивкой и хной волосы, затем решительные янтарные глаза и, наконец, сурово-поджатые губы, обведенные алой помадой. Антонина Петровна настигла его , цепко схватив под руку , наигранно-тепло поздоровалась и развернула их обоих в противоположную от его машины сторону. Все было проделано настолько профессионально и молниеносно, что воронята , слетевшиеся к одной из куч мусора и успевшие порвать пакет и вывалить половину на землю, удивленно уставились на эту пару , наклонив головы вправо.

"Приятно удивлен , что Вы еще сами ходите, Антонина Петровна!"

"Столько времени прошло с нашей последней встречи! А Вы, изменились, смотрю, даже борода успела вырасти, Вам очень идет. Наверное, Вы женились и Ваша жена очень хорошо и много готовит!

"Антонина Петровна! Вы что-то хотели? А то меня уже время поджимает..." Вибрирующий без конца телефон у него в руке, казалось, был полностью с ним согласен, недвусмысленно намекая, что чрезвычайно ценное время без толку утекает...

"Пойдемте вон к той березе и я все объясню".

Хрупкое тело старой грымзы рвануло вперед , потянув за собой слабо -упирающегося мускулистого молодого мужчину. Он надеялся, что если не будет перечить, то все может обойтись малой кровью.

"Видите?"

"Что именно?"

"Как что? Внучка же отправляла Вашим помощникам в прошлом месяце фото с местоположением и обращением. Кто -то лет семь назад из застарелого гнилого валежника смастерил здесь горку, которую зимой заливал водой. Место пользовалось популярностью до тех пор, пока один из детей не упал и не получил травму. После этого ,сразу, вдруг, пропала лестница к этой горке, еще через год-полтора исчезла и сама ледяная горка. От строения осталась только обрубленная середина."

" И что?"

" Дело в том, что дети помнят это место и продолжают собираться большими компаниями, залезают сюда по шатающимся бревнам и , смеясь раскачивают "эту избушку на курьих ножках".

"И что Вы предлагаете?"

" Я уже писала, обрубок нужно снести, пока никто серьезно не пострадал."

"Ах, да! Вспомнил, мы уже посовещались с коллегами и пришли к заключению, что жители будут против , если мы снесем это строение, будет общественный резонанс , нам бы этого не хотелось".

"И что Вы предлагаете?"

"А мы его укрепим!"

Солнце несмело выглянуло из-за темно-серой тучи. Первый отважный луч переместился на несуразное строение, взгромоздившееся на местами подгнившие, местами иссушенные и облезлые срубы. На ,так называемом , сиденье не хватало перекладин , поэтому паре подростков, с трудом взобравшимся по покачивающимся бревнам, пришлось попотеть, чтобы уместиться на одной более-менее целой. Предвкушающе , они достали телефоны и приступили к игре.

Солнечный луч двинулся дальше и осветил мусорные пакеты в сторонке. Их содержимое уже разметал ветер, что очень порадовало воронят. Тут один из них отвлекся от терзания мусорной добычи, поднял голову и встретился глазами с Антониной Петровной. Они понимающе переглянулись. Старушка перевела недоумевающий взгляд на собеседника, но его, конечно же, уже и след простыл.

– Сегодня пятница, Маруся борщ сварила...фиолетовый, как только она умеет...

Саныч:

– Почему фиолетовый?

Васька:

– Потому, что золотой.

Саныч:

– А почему золотой?

Васька:

– Долго объяснять...

Саныч:

– А ты и объясни! Долго ему..все одно не скоро сквозь такую ораву к столам продеремся..время есть.

Васька(почесывая затылок):

– Хм, с чего бы начать? Ааа, фиолетовый борщ потому, что Маруся в него пищевой краситель льет, чтобы скрыть, что борщ – золотой, а золотой он потому, что у Маруси ног нет. Инвалид она..на протезах ковыляет, да что там ковыляет, отплясывает лихо в заводском клубе так, ажно закачаешься.

Саныч:

– То есть борщ золотой потому, что Маруся его на своих ногах сварила?

Васька:

– Дуррааак! Борщ золотой потому, что сварен с душой, а не с ногами. Напугали как-то Маруську, ох, и сильно испужали. В такие секунды, со страху у человека душа в пятки уходит, а а Маруси пяток нет, вот душа и в борщ ушла...

Саныч:

– Как это ушла?

Васька:

– Известно как: от руки по половнику, да в бульон.

Саныч(с восхищением, вспоминая летчика Мересьева):

– Эвано как! Настоящий человек и в наше время золоту души своей применение найдет: нынче мессер не сбить, что с ногами, что без, но хороший борщ – сила!

Спустя час, накормив работяг, Маруся утерла фартуком испарину со лба, и устало поковыляла на кухню: посреди кухни стоял огромный алхимический тигель, с выгравированным в нижней его части автографом Исаака Ньтона, в тигле бурлили остаки золотого, еще не приправленного красителем борща.

Маруся ласково погладила огнеупорной мозолистой ладонью тигель по бочине, и прошептала: "Путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Так ведь говорят? Что ж, Петрович, путь проложен, где ж ты шляешься, кобелина?"