В летописной традиции XVI века большие пожары, охватившие Москву весной и летом 1547 года рассмотрены довольно неплохо, что уж говорить о нашей историографии. Другое дело, что наших ученых больше волновали социальные и политические последствия этих бедствий, выразившиеся в крупном городском бунте. Не то что бы июньское восстание в Москве народилось на пустом месте - у народа к тому времени накопились кое-какие претензии к сильным мира сего. Но недовольством "черни" удачно воспользовались бояре Шуйские, активно пропагандировавшие ЗОЖ и делитвинизацию московской элиты в лице Глинских.
на картинке совсем неправильный пожар и к 1547 году он не относится, но выбирать не приходится
По тексту одной из новгородских летописей именно Глинские были ответственны за "великий пожар" 21 июня 1547 года. Так что недовольные толпы в конечном счете пограбили дворы Глинских и забили камнями Юрия Васильевича - царского дядю. А все потому, что
"на них зговор пришол буттось они велели зажигати Москву".
Помимо всего прочего, Глинские еще и промышляли колдовством. Так бабку Ивана IV - Анну Глинскую - обвинили в том, что та
"вымала сердца человеческия да клала в воду да тою водою ездячи по Москве да кропила".
Воистину колдунья эта Анна Стефановна, иначе как объяснить, что у нее получилось навести на столицу порчу, пребывая в Ржеве. Не иначе черная магия.
В местном летописании XVI века напротив слухи, касающиеся Глинских, в основном опущены. И тот же Постниковский летописец без тыкания пальцев в зачинщиков беды, пишет о "сердечниках" и "зажигальниках", спровоцировавших пожары. Первые, понятное дело, вынимали сердца, а вторые, соответственно, поджигали.
миниатюра Лицевого свода с побиванием Глинских во время пожара 1547 г.
На этом интересные сведения о причинах пожара в местном летописании кончаются. Зато интересен сам факт упоминания о пожаре в одном из летописчиков, созданных в Иосифо-Волоколамском монастыре в 1550-х годах. Здесь можно прочесть авторский комментарий о том, что
"старые люди за многие лета не помнят таково пожару".
Видно, что душа у книжника за Москву реально болела. Еще бы - с таким то количеством погоревших церквей и дворов.
Еще из отличий между двумя худо-бедно освещающих события 1547 года памятниками можно отметить разницу в локализации места пожара. У Постника Губина - это Новый город
"в Молотильном ряду меж Ильинского хресца и меж Варварского".
Тогда как в летописчике Игнатия Зайцева - это просто Китай-Город, где "посады прогорели вплоть до Яузы" и Чудов монастырь в Кремле.
а это вообще миниатюра с изображением похода Девлет-Гирея на Москву в 1571 г., но если Москва горела, то тоже считается
Всем остальным книжникам по мере создания своих оригинальных и интереснейших произведений на жуткий пожар в Москве было откровенно пофиг, однако и их можно понять. Знали бы вы, сколько пожаров за XVI столетие приключилось в Сольвычегодске. Семь. Семь пожаров. А уж о сгоревших трапезных и монастырских церквах по стране говорить не приходится. Какая уж тут Москва...
Про "сердечников" и "зажигальников" из Постниковского летописца можно подробнее почитать в самом тексте памятника вот тут.
Мой авторский блог и исторический лекторий "Бои за Историю"