Когда-то, лет 15 назад я начал писать кибер-боевик...
Последнее время занимался тем что просто все переработал до короткого рассказа, сохраняя основную концепцию. На что-то объемное, с проработанной нитью повествования, мне еще очень далеко )
Короче говоря "Фагес"
Город на горизонте был похож на гигантскую микросхему, залитую ядовито-кислотным неоновым сиянием. Его гул, смесь инфразвука магистралей и разночастотного писка дронов долетал сюда, к подножью холма, как назойливое воспоминание о том что есть и он от него не убежать. Именно от этого шума Лев и бежал когда-то. 2048 год, мир плавно перетекал из эпохи государств, как их родители ныне живущих людей, в эпоху акционерных обществ более похожих на транснациональных мегакорпораций. Люди меняли части тела на хром и карбон, вживляли в виски чипы для прямого доступа в онлайн. Лев же когда-то менял старые кирпичи на новый облик из продукта технологий строительства. И вот сейчас , сон строил дом для себя из обломков прошлого века. Его левая рука была единственной уступкой так ненавистного ему прогрессу — недорогой киберпротез с базовой силовой настройкой, идеальный для таскания плит и тяжестей, которые не смог бы поднять обычный человек, как его привыкли понимать вначале тысячелетия.
Он заканчивал укладывать черепицу, когда небо на западе разорвалось.
Не взрыв, не объемный рев двигателя. Молчаливое, взапное яркое свечение, черно-фиолетовое, как синяк на теле небосвода. Оно падало не сжигаясь, не замедляясь, игнорируя законы аэродинамики. Лев, получивший в армии навыки артиллериста, мысленно прикинул карту. Объект упал в радиусе где-то в трех-пяти километрах, в районе старого карьера.
Тишина. Ни ударной волны, ни грохота. Только нарастающее чувство неправильности происходящего, будто мир сделал вдох и забыл выдохнуть, его переполняло напряжение. Любопытство пересилило инстинкт самосохранения и через час он был на краю карьера.
Оно лежало в центре воронки, не оставившей и царапины на земле. Шар чуть больше баскетбольного мяча, обтекаемый, из материала, напоминавшего то ли обсидиан, с примесью молочного стекла и застывшую в нем энергию. Изнутри едва видимо пульсировало то самое фиолетово-черное свечение, приглушенное, но живое. Лев сделал шаг, потом другой. В десяти метрах от шара невидимая сила схватила его и рванула вперед, едва он успевал переставлять ноги. Он вскрикнул, его киберрука инстинктивно, не слушаясь его, выбросилась вперед, словно для точлка и коснулась поверхности.
Холод. Абсолютный, выжигающий душу холод. И потом — поток. Не света, не данных. Чувств. Голода. Незнакомого, бесконечного голода. Нечто влилось в него через протез, поднялось по нервам, впилось в мозг и в миг растеклось по всему его существу. Лев потерял сознание.
Очнулся он у себя в недостроенном доме на рассвете. Все было как прежде, кроме одного: мира вокруг он больше не чувствовал. Он чувствовал в нем…источник энергии.
Первой жертвой стал бродячий пес, пришедший на запах еды. Лев протянул руку, чтобы отогнать его. Пес дернулся в сторону Льва, и в момент касания шерсти он взвыл и рухнул бездыханным, высохшим, как мумия. Из его тела тонкой струйкой фиолетовой энергии втянулось что-то в грудь Льва. Он ощутил прилив сил, молодости, неестественной бодрости. И всепоглощающий ужас.
Он стал изгоем в своем же доме. Не мог прикоснуться к кошке, забредшей в сад. К птице, севшей на забор, которую он подкармливал. Растения вяли от его касаний. Он питался консервами, открывая их крайне осторожно, и пил воду, которую качал насосом, боясь даже взглянуть на редких насекомых.
А потом пришли агенты. Не государственные — у государства не было таких ресурсов. Это был «Корпус быстрого реагирования» «Аегис-Корпорейшн». Они нашли его по аномальному энергетическому следу. Первая пуля прошила легкое. Боль, падение, темнота.
Лев очнулся через две минуты. Лежал на земле, а над ним клубился вихрь того самого фиолетово-черного света. Он видел, как трава вокруг жухла и чернела, как с деревьев сыпалась листва, как замертво падали птицы. Жизнь в радиусе ста метров была вычерпана до дна, а ее энергия влилась в него, затягивая раны. Он был цел. Солдаты в тактической броне смотрели на него в ужасе. Их командир, женщина с холодными глазами и кибернетическим имплантом вместо половины лица, что-то крикнула.
«Объект «Фагес» активен! Поглотитель энтропии вышел из контейнера! Ликвидировать!»
Поглотитель энтропии. Значит, у этого есть имя.
Его убивали снова и снова. Пулями, плазмой, звуковыми импульсами. Каждый раз он воскресал, и с каждым разом круг смерти вокруг него расширялся. Со ста метров до двухсот. Потом до пятисот. Лес вокруг его холма начал умирать.
В перерывах между атаками, прячась в подвале собственного дома, он научился. Не контролировать голод — тот был сильнее. А сдерживать его. Концентрация. Дыхание. Все-таки литература по самоконтролю и медитации пригодилась хоть когда-то. Он представлял стену между собой и миром. Он учился жить с вечным холодом внутри, с сознанием, что он — ходячая экологическая катастрофа.
Из обрывков эфира, который ловил его старый радиоприемник, интегрированный с системой связи агентов, сложилась картина. «Айгис» добыла этот шар — «Фагес» — на спутнике Юпитера, после посещений космических объектов не из нашей системы в 2020-х годах. Планировалось «мягкое слияние»: старый и больной глава корпорации, Элайя Ван дер Вульф, должен был стать его носителем под контролем ученых, обретя вечную молодость за счет управляемого поглощения «биомассы низшего порядка». Но контейнер не выдержал транспортировки, «Фагес» сбежал и нашел Льва — первого, кто оказался рядом. Теперь он был «бракованным носителем», угрозой проекту и, что важнее, репутации корпорации. Его нужно было вернуть в лабораторию живым или… нейтрализовать как неудачный эксперимент.
Охота стала тотальной. Над холмом кружили ударные дроны. Лев стал охотником сам. Он не убивал людей. Он просто… касался их. Его киберрука, теперь насквозь пропитанная чужеродной энергией, стала оружием. Каждое прикосновение — мгновенная, безболезненная смерть и прилив сил для него. Солдаты «Айегис» боялись его панически. Он был призраком, чумой, против которой не было брони.
Но он видел последствия. После каждой стычки — выжженная земля. Мертвая зона вокруг его дома росла. Он стал эпицентром пустоты.
Финальный штурм возглавила та самая командир — майор Кейн. Она привела сюда самого Ван дер Вульфа, доставленного на бронированном лимузине. Старик, похожий на мумию в дорогом костюме, смотрел на Льва с больного балкона не ненавистью, а жадностью.
«Он не контролирует это! — кричал Лев, отстреливаясь от дронов, чувствуя, как голод грызет его изнутри. — Он просто питается! Я просто ем вместе с ним! Вы создали вечный двигатель на обратной стороне жизни!»
«Именно поэтому мы должны его контролировать, — сиплым голосом произнес Ван дер Вульф. — Представь, мальчик… вечная энергия. Бессмертие для избранных. Мы сможем колонизировать любые миры, просто забирая их жизнь для себя. Ты — прототип. Неудачный. Отдай то, что наше».
Майор Кейн дала сигнал. Они применили нечто новое — кинетический бластер, стреляющий с орбиты. Удар был точечным, сокрушительным. От дома и половины холма не осталось камня на камне. От Льва — вообще ничего.
На этот раз воскрешение заняло пять минут. И когда фиолетовый вихрь угас, Лев увидел, что он стоит в центре круга смерти радиусом , который не охватить взором. Все было черно и мертво. Не было ни травинки, ни насекомого. Дальше по склону лежали высохшие тела солдат «Айегис». Поглотитель энтропии, лишенный внешней пищи, начал питаться своей собственной — жизнью носителя. Лев чувствовал, как «Фагес» внутри него, обезумев от голода, рвется наружу, готовый расширить круг за горизонт , до континента, до планеты, чтобы насытиться.
Ван дер Вульф и майор Кейн выжили, защищенные мощным силовым полем лимузина. Старик смотрел на эту мертвую пустыню не с ужасом, а с восторгом.
«Великолепная мощь! — прошептал он. — Ее нужно лишь направить!»
Лев посмотрел на свои руки. На мертвую землю. На город-микросхему вдали, где кипела жизнь, которой он так жаждал избежать. Он понял. Его тело стало шлюзом. «Фагес» был не ключом к бессмертию, а космической саранчой, пожирателем миров, которую возможно поместил кто-то для отсроченного назначения. И теперь дверь была приоткрыта. Каждое его убийство открывало ее чуть шире. Остановить это можно было только одним способом — захлопнув дверь навсегда. Уничтожив шлюз и ключ вместе.
Он встретился взглядом с майор Кейн. В ее киберглазе мелькнуло нечто, похожее на понимание. Не сочувствие, а холодный расчет. Она тоже видела математику апокалипсиса.
Лев улыбнулся. Впервые за долгое время — спокойно. Он собрал в кулак всю волю, все остатки своего «я». Не чтобы сдержать голод, а чтобы обнять его. Принять.
Он развернулся и побежал. Не от врагов, а к ним. К лимузину с силовым полем. К Ван дер Вульфу, который уже видел себя богом.
«Огонь!» — закричала Кейн, но было поздно.
Лев в прыжке врезался в барьер поля. На миг энергетические системы сцепились в противоборстве: технология «Айегис» против древней космической аномалии. Барьер треснул.
Лев протянул свою киберруку, теперь пылающую изнутри лиловым адским светом, к стеклу лимузина. Он не думал о смерти. Он думал о тишине. О тишине, в которой не будет вечного голода.
«Я — отрицатель энтропии, — прошептал он. — Но энтропия всегда побеждает».
Он сконцентрировал весь голод «Фагеса» не вовне, а внутрь. В точку в центре своей груди. В ядро чужеродной сущности.
И погасил ее.
Не было взрыва. Была… имплозия. Тихий, всепоглощающий хлопок реальности, сосредоточенной в одной точке. Фиолетовая сфера на миг поглотила лимузин, Льва, майора Кейн и еще сотню метров вокруг. А затем схлопнулась, оставив после себя идеально чистую, стерильную сферу. Ни пепла, ни металла. Абсолютный ноль. Вакуум. Отрицание жизни и смерти одновременно.
На краю сферы лежал лишь один предмет: обугленный, оплавленный киберпротез левой руки. Внутри что-то слабо потрескивало, угасая.
В городе на горизонте по-прежнему горел неон и гудели магистрали. Никто не заметил короткой вспышки на холме. Мир, шедший к бессмертию для избранных, на секунду задержал дыхание, не зная, что только что избежал иной, гораздо более страшной вечности.
А в отчете «Айгис-Корпорейшн» появилась строка: «Объект «Фагес» и носитель уничтожены в результате нестабильности. Проект «Вечность» закрыт. Рекомендуется продолжить исследования в области клонирования».
Энтропия продолжила свою неспешную работу.
