Как немцы персидский шёлк через Московию возили. Контакт
...Неужели добрался до момента, когда можно привлечь русские источники. К 1632 г. Русь отошла от Смуты настолько, что бы попытаться отбить у поляков Смоленск. Тем не менее, Ловягин пишет о «крайнем истощении денежных средств России». Прежние отказы другим странам объясняет «боязнью экономического захвата России иноземцами», которые построят фактории на ключевых участках пути. Это подтверждается текстом немецкой Концепции, где детально описаны, где и какой персонал необходимо разместить (конкретно в России не менее 9 специалистов на 5 городов, с упором на Астрахань, где понадобятся два директора, бухгалтер и казначей). Видимо, гольштинцы казались менее опасными, чем голландцы и англичане.
Торговля в России осложнялась полнотой власти воевод на местах, и вытекающим из нее произволом. Повсеместное предубеждение к иноверцам давало преимущество русским купцам. Царь требовал права первого выбора завозимых товаров и продажи их по себестоимости. Иностранцы, желавшие поселиться в городах, должны были получать специальное разрешение на покупку земли и строительство дома, и селиться отдельно. Страшно, очень страшно, и тем не менее возможные сверхприбыли манили европейцев аки мотыльков на свет.
Дипломатия дело тонкое, и герцог в письме начинает издалека. Брюггеман послан Фридрихом к царю, чтобы восстановить дружбу, некогда бывшую меж их домами. Упоминается принц Магнус, женатый на дочери князя Старицкого и герцог Ганс, несостоявшийся жених Ксении Годуновой - об этом у Пушкина такие строки:
Я дочь мою мнил осчастливить браком
Как буря, смерть уносит жениха...
И тут молва лукаво нарекает
Виновником дочернего вдовства
Меня, меня, несчастного отца!..
Фридрих сомневается, ведь царь мог и забыть о нём. Но после того, как узнал о тёплом приеме некого Иоганна Шумахера, то отправил Брюггемана в Москву «с чистой совестью... для восстановления дружбы». Любопытно, что Фридрих не стал упоминать о неудачном сватовстве царя Михаила к его сестре в 1621 г. Русские просили датского короля Кристиана IV (дядю Фридриха) оказать «благоприятное содействие». Однако готторпцы сослались, что Доротея Августа уже другому отдана (в итоге замуж выйдет только в 1633 г.) и просили Кристиана «мусковитского императора не раздражать» и что «открыты для добрых намерений мусковита».
Также Фридрих шлёт в подарок 12 пушек в полном снаряжении, которые уже в пути в Архангельск. В оружии и боеприпасах русские испытывали постоянную нужду, но голландцы и тут опередили, они вывозили зерно и продавали военное снаряжение через Архангельск с 1628 г., а в год приезда посольства купец Виниус разведал железную руду в Туле и купил право на открытие производства. В свою очередь, Фридрих разрешает вербовать в своих владениях наемников на службу, обещает русским купцам льготы и спрашивает разрешения закупить зерна «как можно больше».
Наконец, герцог просит разрешить его купцам торговать в землях царя. Он упоминает, что владеет удобными портами на Северном и Балтийском морях, и хочет основать компанию. И спрашивает, нельзя ли освободить немецких подданных на несколько лет от пошлин, поскольку начало всякой торговли сопряжено с трудностями.
к сожалению, текст голштинских грамот никогда не издавался, а оригиналы лежат в архивах. Так что приходится пересказывать изложение ранее упоминавшихся источников, и по Обзору Бантыш-Каменского, т.2, сс. 72-107
В ответе царь и патриарх (отец Михаила, Филарет) благодарят Фридриха за пушки. И дают предварительное разрешение на право прохода:
На то, что сказал ваш посланник, чтобы наше царское величество хотел бы, какие набранные немецкие солдаты пройдут по суше и воде через страну вашего высочества, то же самое [количество] должно быть пропущено свободно и беспрепятственно, без всякой задержки, и если посланники нашего царского величества пожелают путешествовать и придут через Деннемаркен [Данию] в Нойштадт и проедут через его [герцога] страну, то их будут сопровождать свободно и безопасно. Мы, великий государь и наше святешейство, отец-государь, принимаем это как великую дружбу, и если случится, что посланники или гонцы от вашего высочества [либо к нему] будут путешествовать через Московитское царство к другим правителям, наш великий государь... позволит этим посланникам и гонцам свободно и безопасно проезжать и переcекать наши земли.
Также разрешался вывоз двух груженых зерном кораблей (годом позже согласуют вывоз 30 тыс четвертей = не менее 3 тыс тонн получается). В освобождении от пошлин отказано. Торговать только при условии взимания таможенных сборов обеими сторонами. «Причина: если купцы не будут платить пошлины, то князьям и государям это будет невыгодно». Старый, добрый меркантилизм.
что-то явно замыслили. гравюра с титульника Олеария
О заинтересованности в успехе и компетентности Брюггемана, свидельствует привлечение им к делу голландца Бальтазара де Мушерона. Именно он привез из Архангельска те самые пушки. Его отец, Мельхиор, первым из иностранцев построил факторию у монастыря Михаила Архангела в устье Двины, вокруг которого вырастет город, ставший на столетие единственным европейским портом России. После отъезда отца на родину, Бальтазар остался в России и в 1614 г. сопровождал царское посольство в Нидерланды.
Семья Мушеронов также известна энтузиазмом поиска альтернативных путей на Восток. Брат Мельхиора, тоже Бальтазар, спонсировал экспедицию Виллема Баренца по северным морям. Иронично, что после неудачи на севере (навигация там и сейчас затруднена), Бальтазар занялся поиском пути вокруг Африки в Ост-Индию в пику испанцам и португальцам, но разорился на этом неблагодарном деле и был вынужден уступить долю в компании своим партнерам. Те же через пару лет станут одними из учредителей Ост-Индской компании.
Брюггеман убедил де Мушерона оставить торговлю в Архангельске и стать постоянным представителем гольштинцев в Москве, наличия которого требовали русские. Гарантировалось, что «анбар» Мушерона в Архангельске останется в неприкосновенности. При этом Бальтазару «не дозволяется пребывать ни в каком месте, где бы оно ни было, но только в городе Мускове в posallischen канцелярии» (т. е. в Посольском приказе).
Пока что персидский проект в переговорах с русскими не упоминается. Дело в том, что про него узнали шведы, и поручили Иоганну Мёллеру, своему резиденту в Москве, «помешать этому». Вместо Архангельска он предложил использовать Нётеборг (бывший Орешек, нынешний Шлиссельбург, расположен у истока Невы из Ладоги). Шалость удалась, но было непросто:
Ибо никого я не опасался так, как его [Брюггемана]... Я уверен, что если русские согласятся на переговоры, он исхитрится до подписания соглашения, насколько мне известно, он вполне может предложить 300 000 рублей в год. Если дойдет до этого, русские были бы очень довольны, поэтому его здесь обхаживают Канцлер [Филарет?] и другие советники [Rethen непонятные]... Он уладил здесь все свои дела за четыре недели, знает, кому польстить, а кому заплатить ради дела... и за столь короткое время приобрел много друзей; комиссар [де Мушерон], которого он поставил здесь, был очень сведущ в этих странах и народах.
Что такое 300 тысяч в 1632 г.? Помните, идет война с поляками? Для неё сформировали 10 полков по иноземному образцу общей численностью до 17 тыс чел (Волков, pdf, с. 203). Новобранец «солдатского строя» получал 5 рублей жалованья в год и кормовых денег алтын в день (3 копейки, за год 11 рублей). К началу войны фактически набрали 6 пехотных полков, 9 тыс чел. Итого 300 тысяч хватит на два года содержания шести полков нового строя. На сдачу еще можно сто рейтар оплатить на тот же срок (им платили побольше - 36 рублей в год и 24 на содержание лошади). Кстати, война продлилась как раз два года и завершились неудачно, поэтому эти полки расформировали, как провальный эксперимент.
Тем временем Мёллер предложил Брюггеману представлять интересы обеих стран (Швеции и Готторпа). Он призвал посла поторопиться, нельзя было терять времени, ведь ожидалось прибытие нового английского агента, который должен был вести переговоры с царем о заключении похожей сделки. Если бы Брюггеман предложил 300 тысяч в год сейчас, несмотря на обещание не заключать договор без одобрения шведского короля, то, вероятно, получил бы разрешение России. Даже "голландцы не дремлют", а у немца тоже были заинтересованные купцы.
Как и в Москве, в Готторпе его уверенная манера поведения и умение вести переговоры должны были произвести благоприятное впечатление. Вероятно, Брюггеману была предоставлена полная свобода переговоров. Ведь он по собственной инициативе и без консультации с герцогом решительно изменил прежний план и выбрал маршрут через Балтику вместо Архангельска. В итоге сроки заключения договора сдвинулись на пару лет, ведь необходимо было согласовать условия и со шведами тоже.
Интерес Швеции был в подавлении Архангельска. Прежде торговля России с Западом велась через Ливонию. Иван Грозный даже захватывал ее на недолгое время и планировал создать вассальное королевство с ранее упоминавшимся Магнусом во главе. Но по итогу войны вынужден был уступить не только Ливонию, но и русское побережье. Затем при царе Федоре получится отбить у шведов ижорские земли, которые вновь уступят после Смуты. В таких условиях торговля была перенаправлена в Архангельск.
Шведская компания была основана в Гётеборге во время Смуты при Карле IX. И основной ее задачей был как раз выход на Персию. А после возврата Прибалтики - возобновлении там прежних оборотов торговли с Россией. В этих целях Мёллер лоббировал у царя запрет торговли с любой страной без наличия у той прямого представителя в Москве.
Тем временем Брюггеман выехал из России и отправился на переговоры с шведским королём Густавом II Адольфом. В это время в Европе бушует резня всех против всех на территории Германии, известная как Тридцатилетняя война. Король готовится одержать свою очереднюю победу, на этот раз при Лютцене. To be continued...
приветствую трех новых подписчиков, но в ближайшие дни предстоит работа, так что следующие посты не ранее выходных. по ходу сюжета где-то мы посередине
