Костик стянул рюкзак с плеч, и держа его в одной руке, приблизился к подвальным ступеням - из дверной щели шибануло кошачьей мочой.
- Хочешь проверить, познакомиться с Сатаной? – Костик сделал пригласительный жест. Валек отшатнулся, щеки у него побледнели и он замотал круглой башкой.
- Ни фига, просто нахер мне переть туда?
- Я залезу туда, и, если не найду Сатану, то ты – пиздабол. Окей?
- Никто не тебя за язык не тянул. Идти со мной не хочешь – значит веришь в сказанное, – оскалился Костик. Тащиться в подвал не хотелось, ничего нового внутри не найдется: трубы, заржавевшие железяки, высохшие трупики кошек. Двигало им только желание прижать кореша. Благодаря книгам он представлял принципы появления фольклора с различными страшными байками и считал своим долгом разоблачить это мракобесие. Заодно будет приятно ущемить дружка – чтобы приструнил фантазию в будущем. Небось еще поймет, что в мире все подчинено железной логике и причинно-следственным связям. Не зря физик в школе повторял через урок: ‘Ничего не происходит случайно!”.
- Сюда бомж бухать ходит. И его за демона приняли ночью! Башкой думай, дебил, – с важным видом добавил Костик, и легонько постучал кулаком по лбу: - Наука, дятел тупой! Нет ничего необъяснимого.
- Есть, мне бабушка говорила! – надулся Валек и пнул в сторону камешек с острым краем.
- Давай, готовься отвечать за слова! – выпрямился Костик и спустился по щербатой лестнице вниз. Дверь оказалась теплой, шероховатой и сухой на ощупь. Толстенный слой штукатурки на подвальных стенах потрескался и обвалился местами, ряды труб змеились на потолке и убегали в глубину помещений. В уши врезался негромкий, но протяжный и навязчивый гул: большая штука, наверняка бойлер, дребезжала в глубине. Костик оглянулся: отсюда казалось, что солнечный свет снаружи поблек и посерел. Сложилось впечатление, что он переступил границу, ведущую в другой мир – далекий и страшный.
- Не уходи, подожди меня с Сатаной! – Костик вложил в голос больше радостных ноток, но ответа не дождался. Валек смылся? Ему же хуже, будет повод подколоть лишний раз. Костик положил рюкзак на самый чистый участок пола. Строители разделили подвал на параллельные друг другу участки, проходами служили узкие квадратные проемы в перегородках между секциями. Костик стряхнул налипший к ботинкам снег и скользнул в ближайшую к нему освещенную секцию - тело в мгновение окутало теплом. Он расстегнул куртку и распихал шапку с перчатками по карманам.
- Эй, Сатана! Пивас будешь! – крикнул Костик как можно громче, голос его эхом отразился от стен и прокатился по всем помещениям. Сатана не ответил, ему было некогда: валялся в грязищи, вырубившись в углу или протирал зенки, соображая, стоит валить сразу или подождать минутку? Костик пожалел, что не заставил Валька пойти с собой – свидетель не помешал бы.
Вентиляционные окна забили досками и света они пропускали чуть. За следующим проемом колыхался синевато-черный мрак и слабый фонарик на телефоне не мог его толком развеять. Костик разглядел очередной ряд труб и разочаровался: ни бомжей, ни собак, ничего что можно принять за монстра. Он вступил во тьму, решив, что обойдет следующий участок и повернет обратно. К вони кошачьей мочи примешались ароматы гнилой картошки.
Костик подался вперед и правой ногой наступил во что-то мягкое и плотное. Он опустил фонарик и присмотрелся: нет, не говно. Изгвазданные в грязи и пыли розовые лосины - детские, небольшого размера. Отшвырнув их носком ботинка в угол, Костик перебрался в другую секцию. Раздалось лёгкое ритмичное постукивание, напоминающее клацанье зубов или постукивание камнем об камень.
Звук этот раздражал слух и действовал на нервы. Краем глаза Костик уловил движение в углу. Он повернулся: из глубин сознания вырвались чувства превосходства и собственной значимости. Лежащий мужчина подогнул одну ногу под себя и выпрямил другую. Пальцами он мял прижатую к груди детскую кофточку. Для зимы оделся он не слишком тепло – в тонкую осеннюю куртку и джинсы без начеса, слегка спасали положение разве ботинки на высокой подошве. Все – слишком чистенькое для бомжа, и, даже подбородок у дядьки оказался свежевыбрит. Впрочем, ему не мешало посетить душ.
Незнакомец широко раскрывал рот и с силой его закрывал. Пустые глаза мужчины остановились на лице Костика, он зашевелился и провел грязными пальцами по губам. Психопат, понял Костик. В двух кварталах отсюда располагался психдиспансер: дядька смотался из палаты и прячется здесь.
- Вали мелкий, опасно тебе здесь тусоваться. – псих провел ладонью по грязной щеке.
- Крысы покусают? – поинтересовался Костик. В обычной ситуации он не рискнул бы хамить, но всколыхнувшийся адреналин в крови вскружил голову. Мужик не выглядел опасным: длинные, худые ноги, прямоугольное лицо с близко посаженными глазами, впалая грудь, разлохматившиеся, длинные волосы. Он мог, конечно, вынуть нож из-за пазухи или подхватить тяжелый прут, но Костик не сомневался, что успеет шмыгнуть к выходу.
- Она спит сейчас. Смотри, не разбуди, - мотнул нестриженной башкой псих. – Сбежала сука, но я ее запер на время.
- Я заснул, а тварюга сбежала. Девчонку сожрала! Старый стал, не могу ее охранять как раньше.
- Старый, еще и крыша поехала! – окончательно осмелел Костик. Псих шмыгнул и кивнул:
- Да, мелкий, крыша у меня поехала основательно.
Костик с трудом сдерживал смех. Будет что рассказать в школе.
- А как ты здесь оказался?
- Доча, дочурка… Была плохой…
Низким, тихим голосом псих забормотал что-то вроде: нет-нет-нет. Приподнялся, подогнул вторую ногу. Перебирая жилистыми пальцами пуговки на кофточке, вымолвил:
- Моя девочка сбежала. Шлялась где попало, я ее запер. Уходи, она не будет с тобой играть.
- Ага, пойду в тетрадке запишу! – Костик решил, что хватит зрелищ на сегодня. Поворачиваться спиной к нему не хотелось, и не выпуская психа из поля зрения, он шагнул назад. Мужик, потеряв к нему интерес, уставился в потолок – как он видел в потемках, оставалось загадкой. Костик достиг проема и забрался в соседнюю секцию. Свет фонарика скользнул по груде сваленных друг на друга ржавых труб на пути. Подожди… Раньше их не было… Перепутал, блин, секции?! За спиной раздались причитания, постепенно переходившие в завывания: заснулзаснул! Просралвсевсе! Простипростипрости!
Костика передернуло, храбрость улетучилась в мгновение, а ноги сделались ватными. Что внушило ему такой резкий страх – дикие крики психа или общая ненормальность ситуации? Возвращаться не хотелось в любом случае. Костик скользнул в очередной проем и взял курс вправо. Быстрым шагом пересек несколько одинаковых секций и встал на месте, почесывая вспотевший затылок: его окружала только недружелюбная темнота, пропали даже вентиляционные оконца с их скудным светом, хотя он двигался приблизительно в том же направлении что и раньше. Подвал неожиданно превратился в запутанный лабиринт. Свет фонарика потускнел: батарейка телефона грозила скоро сдохнуть. Нервы у Костика натянулись как струны: не хватало, мать вашу, приключений! Новая секция оказалась длиннее товарок – она тянулась и тянулась вдаль. Костик пнул железку и ругнулся.
- Ты пришел за мной? Отсюда выпустишь?
Голос – печальный и потерянный - прозвучал совсем рядом, будто бы из-за плеча.
- Сука! – от неожиданности Костик отпрянул в сторону и больно ударился локтем об край трубы. Телефон выскочил из руки, раздались треск и жалобный писк – и Костика обволок полумрак. Перед глазами заиграли белые всполохи – яркие огоньки бегали по черному полотну, дразнили и дарили слабую надежду разглядеть хоть что-то.
- Не шуми так. Он может прийти! – продолжил тот же высокий, девчачий голос.
- Ты где? - Костик представил внешность своей собеседницы, но в голову пришел образ титульной актрисы из древнего сериала “Пеппи - Длинный Чулок”.
- Козлина запер меня здесь.
Кости пошел на звук и уткнулся лбом во что-то гладкое и холодное. Железная дверь. Он заводил пальцами, ощупывая поверхность в поисках ручки. Ему показалось, что на металле начертали символы – полукружия и треугольники, причем вырезали их подручными средствами типа ножа, и, очень вероятно, в полной темноте.
- Ты не откроешь ее, лучше уходи, пока он не вернулся. Он убил остальных девчонок и говорит, что это я сделала!
- Кто вернулся? – Костик ощущал в этот момент себя полным идиотом. В голове все перемешалось и встало вверх тормашками. – Тот дядька? Он безобидный вроде.
- Ты видел его? Сможешь вытащить меня отсюда, я не такая плохая, как он говорит!
Костику показалось, что он различил дверь в мраке, особенно четко виднелось зияющее отверстие на месте дверной ручки. Неожиданно твердым и уверенным шагом, он приблизился к двери. И, практически не сознавая что делает, кончиками пальцев нащупал край отверстия и с силой потянул дверь на себя - громкий скрип ударил по ушам. Он заморгал, когда бледный уличный свет ослепил привыкшие к мраку глаза. В углу глухо рокотали толстые трубы, от щелястой внешней стены явственно дохнуло холодом. Помещение неплохо освещалось вентиляционным окном, это смутило Костика: что мешало докричаться до людей снаружи? Костик осмотрелся и смутился еще больше: ничего не понимаю, что происходит?
Секция пустовала, он не заметил ни одного намека на присутствие живого существа – какие там маленькие девочки, крысу найти бы! Он с минуту переминался с ноги на ногу, убеждая себя, что события последнего получаса ему не пригрезились. По кромке сознания скользнула интересная мысль: а почему девчонка – пусть невидимая - сама не выбралась? Дверь-то открывалась легко!
- Какого…?! Сука, блядь! – Не выдержал Костик. Он часто слышал, что ругательства помогают стравить негатив и специально вложил как можно больше эмоций в крик. Помогло – на место злобы пришли усталость и желание завернуться в одеяло. Костик засунул руки в карманы куртки, и внимание его привлек стул в углу – с потрепанной матерчатой тканью на сиденье и погнутой ножкой. На нем высился дешевый дипломат из темного пластика.
“Внутри спряталась что ли?” – с этой мыслью Костик подошел к нему. Он сознавал, что девка нашлась бы внутри чемодана только частями, но двигало им желание убедиться: все услышанное не сон. Чемодан оставался последним и единственным доказательством существования девчонки. По пальцам ударила вибрация, едва щёлкнул первый замок, более того – Костику показалось, что чемодан вздрогнул. Второй щелчок – и новая, мощная волна вибрации стремглав промчалась по коже, остановившись в районе локтя.
В мистику Костик никогда не верил, но в этот момент его мировоззрение пошатнулось: может сверхъестественное существует? Он сделал осторожный шажок назад – пускай содержимое останется тайной, - и развернулся к двери. Темнота мгновенно приняла его в свои нежные объятья. Он хотел пошарить в поисках мобильника в надежде, что тот еще работает, но помешал стук ботинок.
- Онаврет. Всеврет. Нехорошо! – Псих с трудом протискивался через проем. Костик различал его неловкие движения за тонкой вуалью полумрака. – Заманила, обманула длинными коридорами!
Костик вжался спиной в стену и задержал дыхание. Псих вновь зашуршал курткой.
- Выпустил один раз уже. Натворила кучу всего.
Псих затопал, приближаясь к Костику.
- Пошли, отведу тебя к мамке. Не верь ей, обманет. Других обманула и тебя обманет. Я не отдам тебя ей.
Вместо ответа Костик прижался к стене и задержал дыхание. Парень не видел движений психа, но интуитивно понял, что тот раскинул руки в стороны – помещение было узким, и, таким образом нащупать его в темноте станет нетрудно. Костик присел, обхватив колени руками и сжав голову в плечи. По запаху прелого пота и тяжелому дыханию, он понял, что псих остановился рядом. Разделяло их сантиметров тридцать, не больше. Шаги отдалились. Костик втянул в легкие большую порцию теплого воздуха, и подскочил. Он напряг ноги и, наметив направление, со всей дури врезался в спину психа. Костик предполагал, что ему удастся свалить мужика с ног, - отчасти это удалось: псих охнул от неожиданности и пошатнулся, но не упал. Костик развернулся всем телом на одной на ноге, и от резкого движения перед глазами забегали белые всполохи. Несколько секунд он определял направление бега. Слишком долго… Шершавые пальцы схватили его за ворот свитера. Крякнув, псих рванул его на себя и, потеряв равновесие, Костик упал в его объятия. Нечаянно прикоснувшись лицом к куртке маньяка, он вдохнул убойную смесь из водки, таблеток и застарелого пота. Этот аромат щекотал ноздри и молотом обрушивался на сознание. Продолжая держать его одной рукой за шиворот, мужик перехватил его предплечье свободной конечностью. Костик инстинктивно задергался и обдал противника матом, но тщедушный с виду дядька без особых усилий удерживал его на месте.
- Пошли со мной! – рявкнул псих. Костик завертелся как бешеный, смачно саданул локтем психа в бок, скользнул пяткой по его ноге. Псих сопел, но не обращалась никого внимания на боль. Ткань свитера на спине Костика натянулась, затрещала – еще пару секунд и лопнет. Вдруг псих громко и тяжело выдохнул, хватка его ослабла.
- Мелкий, близко… Осторожно… - шепнул он. От притока адреналина Костик сам не заметил, как вырвался из его рук, шмыгнул в проем и разместился в мокром уголке. Из носа предательски потекло и он захлюпал: псих, впрочем, не торопился бежать на звук. Он шарил в мраке и не переставая бубнил мешанину из русских, чешских, и еще каких-то слов. Аккуратно, на карачках Костик поплелся вперед: неважно куда, главное подальше.
- Не сбежишь, она заперла тебя здесь со мной! – ни с того, ни сего прогорланил псих. Он голосил еще что-то, но Костик не запомнил, что именно. Ползком он преодолел одну секцию и следующую за ней. Нащупал ворох мягкой ткани и уселся поверх нее. Костику показалось что это была детская одежда: штаны, юбки, кофточки, рубашки небольших размеров.
- Хочешь со мной? Сбежим отсюда! Иди ко мне сюда. Я близко! – знакомый девчачий голос прозвучал словно с потолка. Говорила девчонка громко, не боясь привлечь внимание психа. Костик плотнее прижался к стене.
- Нет, - очень тихо ответил он.
- Я знаю отсюда выход. Тут немного пройти надо!
- Не пойдешь со мной, то он тебя найдет!
- Ты где вообще? – Костик замотал головой в поисках источника голоса. Девчонка будто бы находилась везде и сразу. Полностью дезориентированный, он не смог сообразить где она точно пряталась.
- Я? Ну… - задумалась девчонка. – Рядом я. Рядом.
Костик посмотрел в нужную сторону: ничего, кроме набившей оскомину смолистой темноты. Где на самом деле эта сучка?
- Вы же знакомы? – кинул он пробный камень. За его спиной раздалось мерзкое шуршание и тут же затихло. – Виделись раньше?
- С ним? – протянула девчонка, - Видела его пару раз до этого. Никогда мне не нравился.
- А зачем он убивает детей?
- А ты смешной! Не ищи логики в его действиях, крыша у него поехала много столетий назад. Глупо искать логику в этом мире – нет ее! Хочет – убивает, не хочет – не убивает. Все просто!
- Так сколько тебе лет? – Костик устал сидеть на карачках, а ноги начали неметь.
- Неприлично спрашивать такое у женщины, мама тебе говорила? Ты пойдешь со мной на выход?
- Хрен тебе, со своим корешем пойдешь! - не выдержал Костик. Он поднялся и сделал пару шагов вперед, но ледяные руки обхватили его лодыжки и сжали так, что затрещали кости. Костик закричал от боли и неожиданности, но вместо крика из горла вырвалось невнятное кряхтение. Сердце запульсировало, пустилось вскачь, норовя вырваться из груди. В висках застучали тысячи молоточков от резкого прилива крови.
Сумрак вырвался из глубин подвала, облепив стены сотканным из темных нитей и непроглядной ночи угольно-черным покрывалом. Костик почуял чужое присутствие за правым плечом. Он не видел существа, но ощущал: что-то очень твердое и холодное как бетон спряталось за его спиной. Существо превосходило его размерами раза в три, и, похоже, было такого роста, что не помещалось в небольшом помещении – костистое и шипастое – оно подбирало под себя многочисленные длинные конечности. Его змееподобное тело беспрестанно сужалось и расширялось.
- С тобой скучно играть, хотя было интереснее чем с остальными. Они только вопили! Да, парень, спасибо что выпустил. Мне там было очень тесно! – девчачий голос полнился глумливыми нотками. Костик закрыл глаза, ничего не ответив. Ледяные лапы стиснули его шею и грудь, и Костик, открыв широко рот, выпустил остатки воздуха из легких. Ноги потеряли опору. Голова закружилась, и он окончательно потерял ориентацию в пространстве, - остались только холодные объятия с жуткой темнотой. И хихиканье. Девчачье хихиканье. Легкие сжимались в поисках капельки кислорода, и Костику больше всего хотелось, чтобы все закончилось быстрее. Когда уже придет сучья смерть, почему она приходит только когда ее совсем не ждешь? Он почувствовал, как сначала онемели пальцы ног, онемение быстро пробиралось вперед, преодолело колени, перенеслось на бедра и ягодицы. “Понятно - конец наступит, когда оно доберется до сердца.” - с облегчением подумал Костик. Когда он перестал чувствовать кожу чуть выше пупка, раздался жесткий голос психа.
Тьма всколыхнулась, отпрянула назад – и в глотку проник затхлый подвальный воздух. Костик закашлялся и положил руку на живот. Слабость и онемение никуда не исчезли, но толика облегчения посетила его. Костик повернул голову – тьма не помешала ему разглядеть фигуру психа, тот изменился: вырос в плечах, вытянулся и больше не напоминал хлюпика.
- Папочка пришел! – радостно взвизгнуло существо. – А куда делась мама?!
Псих сделал несколько четких шагов - шум его ботинок на крепкой подошве отдавался эхом от стен.
- Забыла? Она мучилась долго, очень долго…! - после короткой заминки проговорил псих.
- Я плохая девочка! – засмеялось существо. – Ты же знаешь, что это было предначертано еще до моего рождения? Вообще все!
- Отпусти малого, - повторил псих, - и возвращайся назад.
- Нет, папочка, сначала я хочу погулять! Помнишь, что случилось, когда ты не дал мне этого сделать? – прошипело существо.
Псих в ответ только покачал головой. Костик не понял, что произошло дальше. В уши ему ударил страшный гул, его закачало, затрясло в воздухе, потом последовал сильный удар затылком обо что-то твердое и холодное. Между тем, борьба началась: никто не махал руками или ногами как в боевиках, не подхватывал оружие и несся со всей дури на врага. Псих стоял на месте: сражение происходило в иных слоях реальности, далеко отсюда – дикое, необузданное и крайне жестокое. Противники и атаковали изо всех сил, нанося друг другу неисчислимое количество ран. Невидимая кровь фонтанами хлестала из невидимых же порезов. И, похоже, псих побеждал. Отзвуки этой незримой драки доходили и до Костика – они терзали сознание, оставляли шрамы на его поверхности. Он не видел – чувствовал, - как размахивал сияющим мечом из вороненной стали псих, как теснил существо мощными рубящими ударами в угол. Тварь ощерилась ядовитыми шипами и неуклюжими движениями пыталась заключить его в свои смертельные объятья. В один момент ей удалось располосовать жуткой лапищей спину психу. Питаемый холодной злобой безумец слизал кровь с пальцев и бросился в новую – более яростную – атаку. Все смешалось вместе: кровь, крики боли, едкая гарь, невидимые фрагменты плоти и пучина черных нитей. Сжав до крови губы, Костик терпел: ноги не слушались, в глотке надолго поселились соленый привкус и горечь. Он не заметил, как все закончилось. Воздух разом потерял объём, тени попрятались по углам, а на правый глаз упал лучик солнечного света.
- Ты помираешь, мелкий, - в голосе психа не слышалось вопросительных интонаций. – тебя не успеют довести до больницы – умрешь в пути.
- И пусть… - Костик понял: ему все равно. – Где она?
- Вернул ее обратно в клетку.
Псих утвердительно качнул головой.
- Обязательно. Не знаю когда, но обязательно. Я не могу больше держать вечно.
- Кем предначертано? – Отец Костика регулярно пытался угадать ход разных политических событий, освещаемых по телевизору, но ни разу не попал. Да и все предзнаменования – не более чем удачные догадки, которым позднее придали значение. Псих присел, расстегнул его куртку до конца, провел пальцами по мокрым пятнам на свитере.
- Не знаю. Этого никто не знает. Мы просто играем выбранные нам свыше роли: она – пленник, а я – страж. И ты не просто так появился здесь. Скажи: ты хочешь жить?
Костик не знал точного ответа: наверное, да. А быть может и нет.
- Неважно, - буркнул псих, - Это все было предначертано.
Быстрыми движениями он скинул куртку и рубашку. На груди его зияла огромная рана с обугленной плотью по краям. Псих опустил голову и сначала коснулся ее, потом, резко выдохнув, запустил в нее ладонь целиком и дернул. Перед взглядом Костика бегали круги, но он все равно различил что тот держал в руке сердце – среднего размера, оно не билось. Псих впился в него зубами и резким движением оторвал кусочек.
- Ешь! – велел он. Костик не успел ничего ответить, как крепкие пальцы засунули ему рот пахнущее засохшей кровью мясо. Псих отгрызал кусок за кусочком и проталкивал ему в глотку, некоторые Костик прожевывал, но большую часть с трудом проглатывал. Постепенно туман в сознании прояснялся, а боль улетучивалась.
- Я расскажу все что узнал о нашем мире, сынок! – Псих вдруг ласково погладил его по нестриженной шевелюре.
Семеныч не любил этот подвал. Нет, это было слабо сказано: он всей душой ненавидел этот подвал. Все началось еще двенадцать лет назад, когда он нашел внутри два трупа: девчонки лет четырнадцати и сорокалетнего мужика. Шизик притащил сюда девку и застрелил ее, потом сам пустил себе пулю, причем не в лоб, а в грудь, прострелив себе сердце. Менты долго чесали репы к чему были все эти сложности: не проще ли сразу прострелить черепушку? Да и нафига тащить жертву в подвал, ведь можно было все провернуть в лесополосе рядом? А в прошлом году участковый шепнул, что личности мужика с девчонкой так и не установили, но это только полбеды: их трупы исчезли из морга. Санитары занесли их в “грязную зону”, а через пять минут тел как не бывало!
Самое интересное случилось через пару недель после обнаружения трупов: Семеныч полез в подвал, снять данные счетчиков и заблудился в нем! В один момент помещение превратилось в сраный лабиринт без выхода. Он бы еще год плутал в нем, если бы его не вывел на улицу хренов застрелившийся мужик! Подробности их встречи он старался не вспоминать, а охватившие его тогда чувства – как не лыжи не откинул сразу? – запрятал подальше, в самые черные глубины сознания. Мертвец не замолкал, болтал как шизофреник. Семеныч запомнил каждое его слово: все что мы воспринимаем мозгами – фикция, вселенский обман. Логика – это иллюзия; на самом деле мир хаотичен и бессвязен, и только люди, боясь сойти с ума, пытаются этот хаос упорядочить. Разумеется, это у них не получается: хаос не подчиняется людским законам. Он просто существует. Попробуешь разобраться – угодишь в психушку, в самую дальнюю и забытую палату, куда санитары боятся ходить. Мы в этом мире лишь приглашенные актеры – пришли, сыграли свои роли и ушли, а кто-то живет в нем тысячелетиями. Существует по своим, неведомым людям, правилам и законам. И иногда – то ли в шутку, то ли по прихоти – жители хаоса пускают живых в свой мир.
К счастью, эта встреча была единственной, напоминали о существовании призрака только жалобы жильцов на странные звуки из подвала. Ходили слухи что в нем пропадали дети, но подтверждения им не нашлось – однако Семеныч частенько находил внутри груды новой детской одежды. Какую-то он выкидывал в помойку, а какую-то не трогал вовсе – валяется и фиг с ней, не мешает.
Семеныч протопал по хрустящему снегу и воззрился на дверь: какого хрена лысого она открыта?! В груди зашевелилось нехорошее чувство – сковывающее душу и не сулящее ничего хорошего. Что-то подобное он испытывал перед тем, как найти трупы мужика с девахой. Он влетел внутрь, пробежался глазами по сторонам: невысокая, угловатая фигурка стояла в углу – школьник с рюкзаком за спиной. Пацан протянул ему большой дверной замок:
- Поставьте его. Его сможете открыть только вы. Никого нельзя сюда впускать.
Семеныч открыл рот от удивления. Обычный мальчишка – волнистая челка на лбу, карие глаза, зеленая куртка с черными полосами, синие джинсы. Только его глаза… Такой взгляд не мог принадлежать подростку.
- А ты откуда взялся? Вали, давай, отсюда! – Семеныч не решился далеко уходить от порога. Прежде чем скрыться в подвальных тенях, пацан мотнул башкой и ответил:
- Сделайте как я сказал. Я заменил его и никогда не выпущу ее отсюда. Никогда…