От автора. История будет разбита на две части, и рассказ о самих событиях 18-19 февраля перенесен в часть II – в первой же содержится лишь их предыстория.
P.S. За помощь в транскрибировании китайских иероглифов (имена и названия) – огромное спасибо читателю @gestahunnorum.
Глава 1. «Тонги и «фараоны» [1][3][5][11][21][24].
С самого момента своего основания Чайнатаун Сиэтла мало чем отличался от любого другого места проживания азиатских эмигрантов, расположенного где-нибудь в Сан-Франциско, Бостоне или Портленде. Те же телефонные будки в виде пагод, вывески с драконами и иероглифами и вездесущие бумажные фонари; запахи специй, лапши и благовоний, смешивающиеся с «ароматами» подгоревшего жира и мусорных баков…
Дешевое жилье (снять квартиру в квартале в начале 80-х стоило в среднем 280$), ежедневный труд «от рассвета до заката», мизерные зарплаты (средний доход семьи эмигрантов составлял менее 11000$ в год), жизнь за чертой бедности…
Помимо общих для всех «китайских кварталов» проблем, у Чайнатауна Сиэтла были и свои собственные. Несмотря на то, что количество эмигрантов азиатского происхождения в городе и не думало сокращаться, а наоборот – непрерывно росло*, сам «Международный Район» (так официально именовался «Маленький Китай») – сжимался со скоростью шагреневой кожи: к 1990 г. его площадь составляла чуть более четверти квадратной мили, а население – около 2000 человек. Причин тому было несколько: две новые транспортные магистраль (Interstate-5 и Interstate-90), отхватили от него целые куски, строительство в 70-х стадиона Kingdome обернулось кошмарными пробками на дорогах и проблемами с парковкой, а крупный пожар в центре города привел к ужесточению правил пожарной безопасности и, как следствие – к закрытию семнадцати из сорока пяти отелей района.
Примечание 1. По данным переписи 1940 года, в Сиэтле проживало 1178 человек китайского происхождения и 6 975 японцев. К 1960 году в городе насчитывалось уже 4076 китайцев и 9 351 японец; к 1980-му - 9 916 китайцев, 9 762 японца, 9 510 филиппинцев, 2199 корейцев, а также «значительное число» вьетнамцев и камбоджийцев.
Все это, вместе взятое, привело к тому, что прежние жители Чайнатауна все чаще принимались активно искать жилье за его пределами – однако многие из них не утратили деловых и культурных связей с «малой родиной». На этом «пятачке» функционировало свыше 350 предприятий, большинство из которых представляло собой «мелкий семейный бизнес с национальным оттенком» – продуктовые магазины, где можно было купить ростки фасоли, китайскую капусту и соевый творог; пекарни, реклама которых расхваливала «самое вкусное печенье с предсказаниями»; закусочные, основным и неизменным блюдом которых была китайская лапша…
Чайнатаун Сиэтла.
Отдыхать в свободное время многие члены азиатских диаспор тоже предпочитали здесь; к их услугам были рестораны, бары и прочие увеселительные заведения. К услугам тех, кто предпочитал отдых «погорячее», были дешевые проститутки азиатского происхождения и, самое главное, нелегальные игровые заведения, где царили Маджонг и Пай Гау (а также его «карточная» разновидность, носившая название Pai Gow Poker или «двуручный покер»).
Надо сказать, что второй вид развлечения среди населения Чайнатауна пользовался даже большим спросом, чем первый. Во-первых, средний возраст жителей «китайского квартала» к 1980 г. составлял 56 лет, что естественно, отрицательно сказывалось на их «половой активности». Во-вторых, по словам Руби Чоу, известной владелицы ресторана и члена клуба «Хуа Мэй» в первые годы его существования, «у китайской общины здесь просто нет другого отдыха. У них нет своих фильмов, они не могут понять телевидение. Их единственное развлечение – игра в Маджонг, ведь многие из них просто не могут позволить себе отправиться на охоту или рыбалку. И я думаю, что они имеют право на некоторое уединение и любимый отдых после целого дня тяжелого труда».
Однако, как ни крути, но азартные игры на деньги в Сиэтле находились под запретом, а нелегальный бизнес всегда идет рука об руку с организованной преступностью – и в национальных «анклавах», как правило, контролируется этническими преступными группировками. Не исключением был и Сиэтл, поэтому среди посетителей китайских подпольных казино часто можно было встретить молодых людей в черных кожаных куртках - униформе «бойцов» тонгов.
Само слово «тонг» переводится как «зал собраний, место для встреч», но обозначает некую тайную организацию, «братство»; первые тонги появились в Китае в середине XVII в. и состояли из приверженцев свергнутой династии Мин, стремящихся к ее реставрации.
Что же касается «тонгов» в США, то на американской земле они возникли в конце XIX- начале XX вв. – как ответ китайской диаспоры на притеснения со стороны американцев, весьма недовольных нашествием азиатов, «отбирающих у них хлеб и работу». Первоначально тонги ставили перед собой благую цель – защита прав переселенцев; они помогали (но только своим членам!) с жильем, работой и урегулированием вопросов, касающихся миграционного законодательства, требуя взамен внесения определенных сумм на регулярной основе. Однако взносов от бедных, как церковные мыши, эмигрантов для полноценного финансирования подобной деятельности было явно недостаточно, и вскоре произошло то, что должно было произойти – тонги перешли к «крышеванию» нелегальной деятельности: проституции, незаконного игорного бизнеса и опиумных курилен.
Следующим этапом, таким же неизбежным, как предыдущий, стали «войны тонгов» за передел сфер влияния - первая из них разразилась еще в далеком 1899 г., и в дальнейшем они вспыхивали периодически.
Интересным отличием тонгов от других этнических ОПГ является то, что самые крупные из них (например, такие как Хоп Синг) существовали (и существуют) вполне легально; в отличие от тех же итальянских преступных «семей», они имели официальные штаб-квартиры и даже «пресс-секретарей». Руководство «братств» заявляло и заявляет, что тонги преследуют исключительно общественно-полезные и благотворительные цели, а весь «криминал» является «самодеятельностью» отдельных «отщепенцев»: «Тонг подобен отцу, и его члены - его сыновья. Отец старается учить своих сыновей, правильно воспитывать их. Но даже самый лучший отец не может контролировать все, что делают его дети. Каждый живет своим умом».
Что касается «китайского квартала» Сиэтла, то здесь имелись «представительства» сразу четырех из пяти крупнейших китайских «братств» - Бинг Кунг, Хоп Синг, Хип Синг и Суй Синг. Поэтому «разборки» тонгов не обошли «Международный Район» стороной - в 20-х (а затем – в 50-х) гг. XX вв. здесь имели место несколько стычек со всеми полагающимися «прелестями»: стрельбой, трупами и отрезанными для устрашения соперников головами.
Штаб-квартира Bing Kung Tong в Сиэтле.
Тем не менее, к началу 80-х позиции тонгов в Чайнатауне Сиэтла заметно пошатнулись – например, «отделение» Хип Синг насчитывало всего 25 членов. У тонгов Бинг Кунг и Хоп Синг дела обстояли получше, но и им пришлось столкнуться с конкуренцией, пришедшей с весьма неожиданной стороны - соперником «братств» на поприще контроля за нелегальным бизнесом в «китайском квартале» стала сила, с которой поделать они ничего не могли. Силой этой стал SPD – Департамент полиции Сиэтла (Seattle Police Department).
В своих предыдущих статьях мне уже доводилось писать о «громких делах», связанных с коррупцией в полиции Денвера и Нью-Йорка - и ситуация в штате Вашингтон в этом плане отличалась лишь тем, что в покровительстве незаконному игорному бизнесу и проституции оказались замараны не только полицейские, но и городские чиновники. История коррупции в SPD (и Сиэтле в целом) весьма интересна сама по себе, и, надеюсь, в скором времени у меня дойдут до нее руки; к сожалению, она слишком велика для того, чтобы изложить ее здесь целиком, поэтому ограничусь кратким замечанием: без ведома и покровительства полиции и администрации города не функционировал ни один публичный дом, ни одно подпольное казино - и конкурентов на почве рэкета «славные парни в синих мундирах» не терпели.
Все отстегивали «грязным копам», а те в ответ закрывали глаза на нелегальную деятельность; периодически случались «рейды», когда в Департаменте полиции менялось руководство, и «новая метла» стремилась продемонстрировать, что она «метёт по-новому» - но о подобных «налётах» учредители подобных незаконных предприятий, как правило, были в курсе.
Примечание 2. Весьма любопытен следующий факт. Чтобы не подставлять своих покровителей провалом «оперативно-розыскного мероприятия», хозяева нанимали «профессиональных задержанных» (да, появилась в Чайнатауне и такая «специальность»); за энную сумму эти персонажи загодя собирались в заведении, где должна была состояться облава, и играли роль посетителей и персонала. Задержанных волокли в суд, где они получали символические сроки (от нескольких дней до нескольких недель), полностью компенсируемые вышеупомянутыми выплатами; заведение же продолжало дальше функционировать «в штатном режиме».
В общем, «и волки оставались сыты, и овцы целы»; даже уровень уличной преступности в «китайском квартале» был невысоким - по воспоминаниям патрульного Эда Беркхарта, много лет патрулировавшего «Международный район», самыми частыми преступлениями здесь были пьяные драки в парке Хинг Хей и дешевая проституция. Однако подобные «коррупционные идиллии», когда мусор старательно заметают под ковёр, имеют обыкновение завершаться каким-нибудь грандиозным скандалом. Так случилось и в Сиэтле – и, в отличие от историй Арта Уинстенли и Майка Дауда, здесь дело кончилось большой кровью…
Глава 2. «Традиции заведения» [1][3][5][6][20][25].
Подпольное казино, что на углу 6-й Авеню и Мейнард Элли Саут, было заведением, что называется, «с репутацией».
Первоначально клуб, обосновавшийся в конце «ревущих двадцатых» на первом этаже отеля «Louisa» (Саут-Кинг-стрит, 665), открылся под вывеской «Blue Heaven», но спустя какое-то время сменил её на «Хуа Мэй»* - чтобы именно под этим названием просуществовать аж до 1983 г. … и войти в историю Сиэтла.
*Примечание 3. В американских источниках название заведения приводится, как «Wah- Mee».
Здание отеля «Louisa» на Саут-Кинг-стрит, 665. Стрелкой показано место, где находился вход в клуб.
Вывеска клуба на углу 6-й Авеню и Мэйнард Элли.
За время своего существования он сменил несколько владельцев; менялись при этом не только собственники, но и политика заведения в отношении посетителей. Изначально клуб ориентировался именно на обитателей Чайнатауна, но в 30-е и 40-е годы попасть внутрь мог любой, вне зависимости от своей расовой принадлежности - если, конечно, у него были при себе деньги; однако со временем он превратился в закрытое заведение «только для азиатов», и единственными его белыми посетителями стали полицейские.
Примечание 4. По свидетельству одного из членов клуба, «Только китайцам разрешался вход в игровое заведение. И копам. Многие продажные копы проводили там время. Им никто не задавал вопросов».
Посетители клуба.
Несмотря на то, что, по сути своей клуб представлял собой подпольное казино, вскоре «Хуа Мэй» начал завоевывать известность – и не только среди азиатских диаспор Сиэтла; о нём заговорили, как об игорном заведении с самыми высокими ставками на всем Западном побережье. Более того, клуб удостоился чести быть увековеченным в извнстной книге Джона Окады «No-No Boy» (под вымышленным названием Club Oriental) ; по словам ведущего журналиста Seattle Weekly Фрэнка Чина, редкий разговор влиятельных людей в Сиэтле 30-х, 40-х и 50-х годов обходился без упоминания «Хуа Мэй».
За время своего существования клуб пережил несколько крупных облав, последняя из которых имела место в 1972-м году; это еще более способствовало его превращению в заведение «закрытого типа». В начале 80-х право на аренду помещения было передано (за достаточно скромную сумму в 350$) некоему Дону Ма, который переуступил его Ассоциации Суй Синг (т.е одноименному тонгу). В заведении были сделаны ремонт и перепланировка; новым управляющим клуба стал Джон Люй, бывший владелец весьма известного в Сиэтле ресторана Golden Crown (получившего эту самую известность благодаря наличию бара для трансвеститов на первом этаже).
При новом менеджере «Хуа Мэй» окончательно закрыл свои двери для чужаков и стал заведением с «входом только для членов клуба». Список клиентов напоминал справочник «Кто есть кто в Чайнатауне»: он включал владельцев ресторанов, собственников предприятий, прочих состоятельных представителей китайской общины – и, конечно же, членов тонгов (большинство из которых относилось к «Ассоциации Бинг Кунг»).
«Большим людям – большая игра», и ставки в играх, которые велись в клубе, выросли еще сильнее; они начинались с 1000$ и могли доходить до 10000, а в «банке» порой скапливалось до 100 000. Многие игроки за ночь оставляли в клубе суммы, превышающие годовой доход целой китайской семьи - но всегда «в плюсе» оставалось только заведение, не забывавшее взимать свои 5% с суммы каждого выигрыша.
При всем объеме крутившихся за игорными столами денег, нельзя сказать, что клуб «Хуа Мэй» выглядел роскошно. Главный вход в него располагался на Мэйнард Элли, заставленной мусорными баками и заваленной полусгнившими деревянными ящиками. Потенциальных клиентов встречали двойные стальные двери; часть стены слева от входа представляла собой 4 ряда толстостенных стеклянных блоков, при этом прозрачным был только один блок, перед самыми дверями – он играл роль «дверного глазка».
Вход в клуб со стороны Мэйнард Элли.
Электрический звонок оповещал охранника (тире швейцара), находившегося обычно в маленькой комнатушке слева от входа*, о прибытии посетителя; если тот принадлежал к членам клуба, стальные двери открывались – но только затем, чтобы вошедший оказался в тамбуре перед второй парой таких же дверей, остававшихся запертыми до тех пор, пока не закроются первые. Сделано было это с таким расчетом, чтобы вслед за посетителем внутрь не попыталась ворваться толпа его дружков «с противоправными намерениями» - что ввиду крутившихся в клубе сумм вполне могло однажды произойти.
*Примечание 5. Это же помещение служило офисом управляющему; сюда же были выведены панель управления охранной сигнализацией и «тревожная кнопка» на случай ограбления.
Схема клуба «Хуа Мэй».
Миновав вторую пару дверей, посетитель наконец попадал внутрь заведения. Внутри помещение клуба (общей площадью около 6000 кв. футов, т.е ~560 кв. м) было разделено низкими перилами на две части – «северную» и «южную»; «южная» часть комнаты представляла собой «игровую зону» с четырьмя столами для игры в Маджонг и Пай Гау, в «северной» располагался бар.
Интерьер клуба можно охарактеризовать словами «удобство» и «комфорт», но никак не «роскошь»; порой некоторые из недовольных посетителей, считавших, что за свои деньги могли получить и что-нибудь получше, назвали его «коктейль-баром класса «B», «дешевкой» и «убожеством» - но большинство клиентов (как и руководство клуба) все устраивало.
Интерьер клуба.
В завершение рассказа о клубе «Хуа Мэй» осталось упомянуть лишь о запасных выходах – один из них вел на лестницу и затем выходил на Саут Кинг Стрит; второй оканчивался узкой дверью и выходил на Мейнард Элли, позади основных дверей. На этом можно завершить описание места произошедших событий – и перейти к их главным «героям».
Глава 3.»Кислые яблоки» [1][3][4][5][7][8][12][14][16][19].
Семья Кван Фай Мака по прозвищу «Вилли» происходила из китайской провинции Гуанду́н, откуда перебралась в Гонконг, а затем, в 1975 г. – в Штаты.
Кван Фай («Вилли») Мак.
В США Вилли попал в возрасте 15 лет; в Сиэтле он вначале посещал среднюю школу Шарплз, потом (после переезда родителей в южную часть города) - среднюю школу Кливленда, но ни в одной из них так и не выказал желания учиться. По его словам, ему «не давался» английский язык, хотя он «жаждал его выучить»; в итоге учебу в школе Вилли просто забросил, но каким-то образом все же сумел получить эквивалент диплома о среднем образовании в местном колледже.
Какое-то время он подвизался на всякого рода временных работах и перебивался случайными заработками; Вилли успел побывать помощником официанта, официантом и поваром в нескольких китайских ресторанах, чернорабочим на сталелитейном заводе и даже «дилером» в паре игорных клубов.
Впрочем, все это его не особо вдохновило, потому как больше всего Вилли любил тусоваться, ошиваться в боулинге или в салоне видеоигр «Imperial Lanes».Но на подобные «маленькие удовольствия» нужны были деньги, а добыть их легче всего было незаконным путем; поэтому Вилли, и так водивший дружбу с разного рода личностями с темным прошлым, решил, что самый простой путь – вступить в тонг Хоп Синг, о связях которого с криминалом он был наслышан.
Судя по всему, Вилли Маку с детства не давали покоя лавры Джона Диллинджера и Джесси Джеймса: во-первых, по словам Йена Лау, который знал Мака со средней школы и работал с ним в ресторане Blaine, еще в 1980 и 1981 гг. Вилли вместе с еще одним членом тонга минимум дважды обсуждали возможность ограбления игорного клуба в Чайнатауне – и разговор был вполне серьезным; во-вторых, еще в 1981 г. году Вилли (опять таки, на пару с сообщником) «обнёс» бакалейный магазин на пару тысяч.
Трудно сказать, когда идея об ограблении окончательно оформилась в план, однако этому явно способствовало то, что к концу 1982-го - началу 1983-го у Вилли Мака возникли большие проблемы – он пристрастился к азартным играм.
Несколько крупных проигрышей, последовавших один за другим, привели к тому, что он оказался по уши в долгах. К сожалению, Вилли не слышал поговорки, что «не за то отец сына драл, что играл, а за то, что отыгрывался» - и он попытался «дырой дыру заштопать», играя еще и еще. Время от времени ему улыбалась удача, но на общее состояние дел это не сильно влияло – чем дальше, тем глубже становилась «долговая яма»; счет пошёл уже не на тысячи долларов, а на десятки тысяч.
Характера Вилли, и так далеко не ангельского, постоянные проигрыши явно не улучшили; он озлобился, и его жалобы друзьям на «обобравшие» его заведения переходили во вспышки ярости; все чаще он заводил разговор о том, что не остановится перед ограблением и убийством, чтобы рассчитаться с долгами.
К началу 1983-го Вилли задолжал уже 30 000$, и на него все сильнее наседали кредиторы. Дальше тянуть было нельзя, и к середине января Мак окончательно решил ограбить игорный клуб «Хуа Мэй» и вывернуть карманы у его состоятельных посетителей. Самым оптимальным временем для налета должна была стать ночь четверга, пятницы или субботы – в эти дни клуб работал до 6 утра, а размеры ставок и «банка» достигали максимума.
Понятно было, что из-за политики клуба попасть внутрь, не раскрывая свою личность, было не реально, а вломиться внутрь силой из-за охраны, стальных дверей и «тревожной кнопки» - весьма затруднительно; поэтому вставала проблема, что делать после того, как налетчика (или налетчиков) опознают свидетели ограбления. Но Мака подобный нюанс не смущал - просто он с самого начала не рассчитывал оставлять никого в живых.
Одно только сдерживало Вилли от немедленного претворения своего плана в жизнь - в одиночку задуманное было не провернуть. Нужны были минимум два сообщника - и он немедленно приступил к их поиску.
Первого долго искать не пришлось. Между Вилли Маком и Кьонг Кином Нг* (который предпочитал называться на американский манер «Бенджамином» или «Беном») было очень много общего – их семьи происходили из одной провинции и попали в США через Гонконг; и тот, и другой учились в средней школе Кливленда в Сиэтле, недолгое время работали поварами в ресторане Chin's Palace и «дилерами» в игорных заведениях. Оба были членами одного тонга, «подсели» на азартные игры и связались с криминалом – и кто их них был опаснее, трудно сказать; более того, совместные делишки за этими двоими тоже, судя по всему, водились*.
*Примечание 6. И Вилли Мак, и Бенджамин Нг проходили подозреваемыми по делу об убийстве двух китаянок из Бикон-Хилла 16 июля 1982 г.
Кьонг Кин («Бенджамин») Нг.
Бенджамин происходил из весьма трудолюбивой и уважаемой семьи, но… как гласит китайская пословица, «На одном дереве могут быть плоды и сладкие, и кислые»; таким «кислым яблоком» из всех пяти детей семейства суждено было стать именно Бенджамину. К своим 20 годам уже был известен всему Чайнатауну, как «отмороженный» молодой бандюган. Он не расставался с оружием, из-за которого постоянно зарабатывал проблемы, был неконтролируем и непредсказуем; однажды Бенджамин застрелил на улице собаку - за то, что та, по его мнению, слишком громко лаяла.
Официальный «криминальный послужной список» мистера Нг к 1983 г. включал ограбление, кражу и два инцидента с применением огнестрельного оружия – но все понесенное им наказание исчерпывалось двумя днями за решеткой, 50 часами общественных работ и 6 месяцами условно. По моему скромному мнению, штат Вашингтон чересчур «цацкался» с мистером Нг, списывая все на «малолетство»…
Бенджамину план его приятеля Вилли пришелся по душе – и по поводу судьбы будущих жертв вопросов тоже, судя по всему, у него не возникло.
А вот с поисками третьего подельника у Вилли Мака возникли проблемы – остальные его знакомые, к которым он обращался с этим предложением, смотрели на него, как на ненормального и отделывались фразами «Нет, мне не нужны такие деньги…», «Нет, я на это не пойду…»; единственное, чего он добился – так это того, что по Чайнатауну все шире начали расползаться слухи о том, что Вилли Мак собирается ограбить «Хуа Мэй».
Примечание 7. На мой взгляд, несколько удивительно, что слухи о подготовке ограбления и убийства не достигли ушей полиции или членов тонга Бинг Кунг (при чем здесь он, станет ясно несколько позже) - особенно если учесть тот момент, что Вилли Мак на «собеседованиях» с потенциальными сообщниками (а их было не менее полудюжины) не особо скрывал, что он собирается делать со свидетелями.
Наступил февраль 1983 г.; время уже не просто поджимало – его не оставалось вообще, и Вилли решил, что за неимением добровольцев придется рекрутировать третьего сообщника насильно; он припомнил, что в не так давно «облапошил» одного из своих земляков на кругленькую сумму в 1000$, которую тот так и не вернул; значит, тому пришло время отработать свой должок… Звали этого незадачливого должника Вай Чу Нг.
Примечание 7. Бенджамину Нг он приходился не родственником, а однофамильцем.
Вай Чу («Тони)» Нг.
Единственное, что было общего у Вай Чу Нг (который предпочитал, чтобы его называли «Тони») с Вилли и Беном – это происхождение. Тони родился в Гонконге, где жил со своими родителями, двумя братьями, сестрой и бабушкой в тесной квартирке. В 1960 году, когда мальчику было шесть лет, его отец покинул Гонконг и переехал в Америку, где нашёл работу повара в Балтиморе. Десять лет спустя к старшему Нг в Балтиморе присоединились остальные члены его семьи, и спустя еще 2 года семья перебралась в Сиэтл.
Когда Тони приехал в Штаты, английский он знал плохо, но, в отличие от своих будущих подельников, действительно прилагал усилия к учебе, что позволило ему успешно окончить школу, а затем поступить на программу профессиональной подготовки автомехаников в Общественном колледже Южного Сиэтла. Днем Тони работал в ресторане своего отца China Kitchen в Линнвуде, а по вечерам – в автосалоне Riach Oldsmobile на углу Седьмой и Пайн, недалеко от центра города.
В 1982 г. Тони исполнилось 25, он слыл тихим и неконфликтным человеком, встречался с девушкой и старался держаться подальше от неприятностей; никакого криминального прошлого у него не было и ни в одном из тонгов он не состоял. Единственным его «грешком» было то, что любил он захаживать в тот же самый салон «Imperial Lanes», где ошивались Вилли и Мак, и поигрывать там в азартные игры. Теперь за это предстояло расплачиваться.
При всем своем невеликом уме Вилли Мак понимал, что если сейчас он выложит Тони весь свой план, то тот, скорее всего, либо удерет, либо сдаст его полиции. Поэтому он наплел примерно следующее – якобы один из членов тонга Бинг Кунг, постоянно играющий в Хуа Мэй, нанес оскорбление главе тонга Хоп Синг (в котором состояли Вилли и Бен), и теперь должен за это поплатиться. Он, Вилли Мак, должен избить обидчика в назидание и попутно ограбить его и остальных членов Бинг Кунг, которые окажутся в клубе – а чтобы остальные не дергались, Тони и Бенджамин будут «держать их на мушке». Поскольку Тони вернуть свой долг не может, то ему придется его отработать; более того, Вилли великодушно готов пойти ему навстречу, и не только списать долг, но и поделиться частью от добычи. А если тот сейчас откажется – то пусть пеняет на себя…
На тот момент тысячи долларов, которую он задолжал Маку, у Тони не было - и, по его словам, из страха он согласился. Однако, чем дальше он думал над планом Мака, тем меньше ему нравилась эта затея. Во-первых, временем ограбления Вилли выбрал ночь субботы с 18 на 19 февраля, вскоре после наступления китайского Нового года. Клуб должен был быть полон - особенно если учесть, что единственный его ближайший конкурент, находившийся через дорогу и принадлежавший тонгу Хоп Синг, закрылся на ремонт. И на глазах толпы из соперничающего тонга Вилли собирается «чинить возмездие»? Странно… К тому же, благодаря отцу, имевшему в делах Хуа Мэй небольшую долю, Тони знал, что клуб «крышуют» копы – и регулярно туда захаживают. Что, если в клубе они столкнутся с полицейскими?
В общем, чем дальше, тем меньше Тони Нг хотелось в этом участвовать; он обежал всех своих родственников, занял денег у них и у своей девушки – и менее чем за сутки до назначенного времени ограбления встретился с Вилли Маком на пустом складе. Тони протянул ему деньги и заявил, что возвращает свой долг и «выходит из дела». Но… не тут-то было. Мак вытащил пистолет калибра .22, который носил сзади, засунутым за ремень, выпустил пулю в пол, прямо под ноги Тони. «Ты и так слишком много знаешь, - сказал Мак, - тебе придется идти с нами. Если ты расскажешь полиции, я убью тебя. Если ты еще раз откажешься, я пристрелю тебя, твою семью, твою девушку и сожгу ресторан твоих родителей. А теперь иди домой. Я заеду за тобой позже. Если тебя не окажется дома, я найду тебя и убью».
Окончание следует. Хочу обратить внимание своих читателей, что из-за фотографий с места преступления оно, вероятно, пойдет с тэгом "жесть".
Благодарю за внимание!
Источники информации:
1. Todd Matthews «Wah Mee», 1997 г.
https://murderpedia.org/male.N/images/ng_benjamin/misc_wahme...
2. The State of Washington vs. Benjamin Kin Ng, 104 Wn.2d 763 (1985)
https://law.justia.com/cases/washington/supreme-court/1985/5...
3. https://www.historylink.org/File/2984
4. https://www.nytimes.com/1983/08/25/us/20-year-old-is-convict...
5. https://www.kiro7.com/news/local/wah-mee-look-back-deadliest...
6. https://web.archive.org/web/20161018221021/http://archive.se...
7. https://www.upi.com/Archives/1983/02/20/Two-men-held-in-exec...
8. https://www.washingtonpost.com/archive/politics/1983/02/20/p...
9. https://www.washingtonpost.com/archive/politics/1983/02/22/s...
10. https://www.upi.com/Archives/1983/08/07/First-Chinatown-mass...
11. https://www.upi.com/Archives/1983/02/27/Deny-slayings-signal...
12. https://www.upi.com/Archives/1983/09/22/The-sole-survivor-of...
13. https://www.upi.com/Archives/1983/10/04/Closing-arguments-in...
14. https://www.upi.com/Archives/1983/02/21/Mass-murderers-suspe...
15. https://www.upi.com/Archives/1984/10/17/Prosecutors-say-no-d...
16. https://www.upi.com/Archives/1985/04/09/Suspect-claims-innoc...
18. https://www.seattleweekly.com/news/spdwah-mees-killing-floor...
19. https://www.upi.com/Archives/1985/04/16/Seattle-Chinatown-ma...
20. https://www.nytimes.com/1983/02/20/us/13-slain-at-club-in-se...
21. https://www.upi.com/Archives/1983/02/19/13-slain-in-Chinatow...
22. https://www.seattletimes.com/seattle-news/wah-mee-massacre-p...
23. https://www.washingtonpost.com/archive/politics/1983/08/25/h...
24. https://www.nytimes.com/1983/02/21/us/club-where-13-were-sla...
25. https://www.seattlepi.com/local/seattle-history/article/Sund...
26. https://www.upi.com/Archives/1983/08/26/Jury-spares-20-year-...
27. https://www.upi.com/Archives/1983/04/08/A-judge-Friday-order...
28. https://www.upi.com/Archives/1984/10/05/Suspected-massmurder...
