Глава 6
Хотелось бы сказать, что остаток ночи я безмятежно проспала в уютной постели, но нет. Остаток ночи я провела в нервных размышлениях о том, что делать дальше, и как бы все же избавиться от незваного попутчика. К утру голова моя от недосыпа стала похожа на чугунный котёл, в который насыпали мелкой гальки, и периодически встряхивали.
Сначала я собиралась по своей старой доброй традиции вылезти в окно, пока было ещё темно, дождаться утра где-нибудь в городе, а затем у ворот поймать уходящий обоз, в котором оплатила место. Но потом поняла, что Джолмек, вероятнее всего, найдёт меня точно так же, как нашёл сейчас, повинуясь воле заклинания, только будет ещё более обозлённым. Злить здоровенного детину, пусть даже он утверждает, что заклинание не позволяет ему причинить мне вред, как-то не слишком хотелось, да и лишний шум, опять же, ни к чему.
Зу, святая простота, предложил тихо-мирно, прикинувшись паинькой, выехать из Кируана вместе с Джолмеком, а потом улучить подходящий момент, и тюкнуть того по затылку тяжелым тупым предметом, предположительно кирпичом. А если найдут - сказать, что так и было, и вообще у нас алиби. После недолгого размышления (хотя кого я обманываю, очень даже долгого), этот вариант, увы, тоже пришлось отмести. Придя в сознание, Джолмек все равно найдёт и догонит меня, а дальше смотри пункт первый. Зу пытался намекнуть, что приложить кирпичом можно и так, что шансов прийти в себя у наемника не будет, но уж убивать человека, даже такого мерзавца и преступника, я категорически отказалась.
Вот так по всему выходило, что безболезненно избавиться от Джолмека не получится, и придётся-таки продолжать путь в его компании, надеясь лишь, что путь этот закончится поскорее.
После осознания этой мысли я, само собой, разревелась. Я была ужасно расстроена, возмущена, и злилась на судьбу, которая раз за разом подкидывала мне все новые испытания, словно проверяя на прочность мои нервы и запас сил. А они - и нервы, и силы - были не бесконечными. Больше всего хотелось, чтобы пришёл кто-нибудь мудрый и взрослый (настоящий взрослый, а не такой, как я), и велел тихо посидеть в стороне, пока он будет спокойно щёлкать все мои проблемы. Но до самого утра никакой решатель проблем так и не появился, поэтому, как только за окном посветлело, я спустилась вниз.
За столами уже сидели несколько ночевавших у Крука купцов, из тех, что не любят тратить время зря, и отбывают ранним утром. Из кухни доносились звонкие голоса поварих, звон посуды и запахи вкусной еды. Меня немедленно замутило. Голова продолжала то звенеть, то гудеть, то звенеть и гудеть сразу, а в глаза будто щедрой рукой сыпанули песка, поэтому я, стиснув зубы, поборола тошноту и подошла к молодому пареньку в фартуке, с полусонным видом стоявшему у входа на кухню. Дала ему выуженную из сумки монетку и попросила большую кружку крепкого кофе. Паренёк кивнул, спрятал монетку в карман фартука, и передал мою просьбу на кухню.
От горячего воздуха, дувшего из кухонной двери, меня замутило ещё сильнее, и я быстрым шагом вышла на улицу.
Утро только началось, и край неба полыхал свежим алым светом над крышами невысоких домиков, окружавших рыночную площадь. Я закрыла глаза и глубоко втянула чистый прохладный воздух. Вокруг раздавались редкие голоса первых обозников, готовящихся к отбытию, лошадиное ржание и стуки колёс по влажной от утренней росы брусчатке.
За спиной скрипнула дверь, и голос из ниоткуда сказал:
- Там твой кофе готов. Иди пей.
Я оглянулась, но демона не увидела. И на том спасибо.
- Ты зачем дверь сам открыл? Думаешь, никто не заметит?
- Да даже если и заметят, решат, что сквозняком приоткрыло. Я же быстро. - безмятежно отозвался Зу.
Пробегавший мимо мальчишка-посыльный на мгновение притормозил, и подозрительно глянул на говорящую с пустотой в два голоса девицу. Потом, видимо, решил, что я обычная сумасшедшая и побежал дальше по своим делам.
Старый Крук не только сам был крепким хозяином, но и работников себе подобрал таких же. Поданный кофе был в меру крепким, и в меру горячим - самое то. И даже маленькую хрустящую булочку на блюдечке положили, хоть я и не просила.
Я отпила кофе, и с наслаждением почувствовала, как отступает головная боль и проясняются мысли.
Радость была недолгой. На лестнице послышались быстрые шаги, и в зал ввалился Джолмек. Без малейших признаков усталости, напротив - бодрый и с улыбочкой на лице. Конечно, уж он-то, небось, спокойно продрых все остававшееся время. Скотина бородатая. В моем взгляде было столько ненависти, что он, казалось, даже сбился с шага. Но все же дошёл до моего столика, с грохотом отодвинул стул, и плюхнулся рядом.
- Доброе утро, любимая! Что пьёшь?
- Пиво. - злобно буркнул я, сгребая кружку и блюдо с нетронутой булочкой поближе к себе. Те предательски заскрипели, с трудом скользя по покрывавшему стол стеклу, и кофе едва не расплескался.
Джолмек с удивлением склонил голову.
- Даже я не люблю напиваться с утра… а с виду вроде приличная девушка.
Потом наклонился ко мне через стол, и повёл носом, принюхиваясь.
- А, понятно. Ты пошутила. У тебя отличное чувство юмора, любимая.
Ужасно захотелось врезать ему кружкой прямо в лицо.
Джолмек махнул рукой парнишке у кухни, жестом прося принести ему то же, что и мне. Потом повернулся ко мне.
- Ну что же, давай, выкладывай свой план.
- Какой ещё план?
-Как это "какой ещё план"? У тебя же должен был быть план, как добраться до Двора? Ты же не просто так, наудачу, ездишь с обозами, правда?
Вообще-то именно так я и делала. Всё, что я знала, это то, что Торговый путь идёт аккурат ко Двору, и что если ехать по нему достаточно долго на юг, то, в конечном итоге, во Дворе и окажешься. Мимо не проедешь, и мне этого было достаточно.
Вероятно, мысли мои явно отразились на лице, потому что Джолмек, не дожидаясь ответа, разочарованно протянул:
- Н-да… и сколько времени ты уже так странствуешь?
- Три месяца.
- Откуда?
- Из Строберга.
Джолмек засмеялся.
- Серьёзно? Любимая, от Строберга до Двора максимум три недели хорошего хода! А отсюда - дней пять, не больше!
Желание врезать кружкой стало ещё сильнее, но я невероятным усилием сдержалась, допила кофе, и спокойно поставила кружку на стол.
- Отличные новости. Спасибо, что объяснил, какая я дура, и как неправильно все делаю. А теперь, если не возражаешь, мне пора. У меня оплачено место в обозе, и я не хочу его пропустить. И прекрати называть меня "любимой". Это мерзко.
Джолмек потряс головой (и бородой заодно).
- Не-не-не, лю… дорогая. Никаких обозов. Я тебя, конечно, люблю, но не хочу провести в твоём обществе лишние пару недель. Дальше пойдем быстро.
Я на секунду задумалась. А ведь мерзавец прав. Чем скорее я доберусь до Двора, тем скорее от него избавлюсь. Такая перспектива выглядела весьма привлекательной.
Я почувствовала, как в затылок неслышно ткнулся Зу, словно подтверждая мои мысли. И вновь, как и прошедшей ночью, в этот момент на лице Джолмека промелькнула озадаченность, словно он каким-то образом чувствовал демона. Это начинало беспокоить.
- Ладно. Пожалуй, ты прав. Я тоже не прочь от тебя отделаться как можно раньше. Что предлагаешь делать?
Из кухни принесли вторую кружку кофе, для Джолмека. Я с мстительным удовольствием отметила, что ему булочку не дали.
Он, не задумываясь, стянул мою булочку, сунул её в рот и принялся энергично жевать.
- Найдём тебе хорошего коня, разумеется. - ответил он с набитым ртом.
- Не выйдет. Я не умею ездить верхом.
Джолмек прекратил жевать.
- Эмм.. Что? Как?
-Я дочь богатого купца. Зачем мне уметь ездить верхом, по твоему?
Джолмек ничего не ответил, только задумчиво запил булочку кофе, прожевал и проглотил. Потом аккуратно поставил кружку на стол.
- Прости, лю… дорогая, но тогда твоя история не сходится. Богатый купец не отправил бы свою дочь на учёбу во Двор… - он сделал многозначительную паузу. - ... вот так. Одну, без сопровождения.
И кто меня за язык тянул? Таким темпом чёртов наёмник скоро вызнает обо мне все, а я, в свою очередь, до сих пор не знала о нем ничего, кроме имени. Да и оно, как я сильно подозревала, вряд ли было настоящим. Ну, слово - не воробей. Придётся как-то выкручиваться. Хотя какая разница?
- Отец был против.
- Так ты сбежала! - радостно догадался Джолмек. - Вот те на!
- Тебя это не касается. Поможешь добраться до Двора, и все. Я не желаю тебя знать, и не желаю, чтобы ты знал меня. Понятно?
- Куда уж понятнее. Только вот я тебя вообще-то люблю. - напомнил Джолмек. - И по твоей, между прочим, милости. Так что не будь стервой, и прояви чуточку милосердия к несчастному влюбленному.
Я вздохнула. Кажется, это будут оч-чень напряжённые несколько дней…
Джолмек потянулся, и так же шумно, как садился, вылез из-за стола. Я в очередной раз поразилась тому, какой он огромный. И сложен неплохо. Вот только ужасная борода все портит. А мог бы быть симпатичным мужчиной.
Он махнул рукой:
- Ступай к воротам, и жди меня там. Я все устрою.
Проходя мимо, нагнулся ко мне и прошептал в самое ухо:
- И не вздумай сбежать, любимая. Я все равно тебя везде найду.
В Кируане, как и в любом другом из городов, стоявших на Торговом пути, ворот было двое. В одни путь входил, из других выходил. Это было сделано для удобства, чтобы прибывающие и убывающие обозы и караваны не мешали друг другу. Заодно и стражникам так было проще проверять, все ли входные и выходные пошлины оплачены, и нет ли незаконных товаров.
Я справедливо рассудила, что раз въехала я с одной стороны площади, то, чтобы попасть ко вторым воротам, двигаться надо было к другой. Выйдя с площади, я оказалась на узкой улице, проходившей между высокими домами. Окна в домах были ещё закрыты ставнями, под некоторыми висели аккуратные ящички с цветами. Хотя солнце уже поднялось, сюда свет не попадал, и булыжная мостовая была влажной и скользкой. Приходилось внимательно смотреть под ноги, чтобы не подвернуть лодыжку на каком-нибудь особенно неровном камне. Я задумалась, не мешают ли проходящие обозы жителям этих домов, но потом поняла, что они тут и не появляются - улица была слишком узкой. Очевидно, с площади к воротам был и другой путь. Ну, или я просто в очередной раз ошиблась и пошла не туда. Я уже начала подумывать вернуться и поискать другой путь, но, в конце концов, улица, петляя, вынырнула на другую, более широкую и освещенную. Здесь уже дома были пониже, а вдалеке над крышами торчал шпиль городской ратуши с большим резным флюгером. Владельцы многочисленных мясных и хлебных лавок, расположенных на первых этажах, как раз начинали открывать окна и двери в надежде на первых ранних посетителей. Пахло цветами и свежим хлебом. Мимо то и дело с серьёзными лицами пробегали мальчишки-рабочие с полными сумками и тележками. Город начинал новый день.
Эта улица все же вывела меня к воротам. Это была высокая, в четыре-пять человеческих ростов, арка в ещё более высокой стене, которая окружала весь город. Огромные деревянные створки, обтянутые стальными полосами толщиной в несколько пальцев, были открыты. Возле ворот стоял обоз, и один из городских стражников на повышенных тонах говорил с хозяином. Тот тряс какими-то бумагами, то и дело вздевая руки к небу в жестах возмущения. Стражник же лишь раз за разом повторял, что в бумагах ошибка, и обоз должен быть тщательно досмотрен.Другие стражники неторопливо рылись в нагруженных в телеги тюках. Рядом нетерпеливо переминались с ноги на ногу несколько путников, очевидно, совсем не радовавшихся непредвиденной задержке. Хозяином обоза был тот самый торговец, у которого накануне вечером на рыночной площади я купила место. Попадаться ему на глаза я не хотела, поэтому не стала подходить слишком близко. Наконец торговец понял, чего от него добиваются стражники, вытащил из кошеля на поясе несколько монет, отошёл чуть и аккуратно положил монеты на землю. Стражник тут же потерял всякий интерес к торговцу, деловито и не торопясь подошёл к лежаввшим на земле монетами, и поднял их с лицом человека, совершенно случайно нашедшего что-то ценное. Досмотр телег прекратился, хозяин торопливо замахал руками работникам, показывая, что надо пошевеливаться и выдвигаться. Возницы щёлкнули кнутами, и тяжело нагруженные телеги со скрипом выехали из города. Последними на нескольких конях двинулись охранники - видимо, такие же наёмники, как и Джолмек.
Зузос, с момента появления нашего нового вынужденного спутника ставший непривычно молчаливым и серьёзным, недовольно пыхтел и жаловался, что ему надоело поддерживать невидимость.
- Лита, он мне не нравится. Очень не нравится! Странный он какой-то.
- Думаешь, мне нравится? - огрызнулась я. - Мерзкий тип. Вот только выбор у меня невелик, сам знаешь!
- Может, мы его все-таки того…? - с надеждой спросил демон.
- Цыц. И думать не смей. Я на такое не пойду. Никогда, и точка.
Я потрясла головой.
- Как я вообще до этого всего докатилась, Зу? Так нелепо… что со мной не так, почему я всегда все порчу?
Демон фыркнул.
- Началось… не лучшее время для самокопания, не находишь? Давай решать более насущные проблемы? Тем более, что одна из них как раз на подходе.
Зу был прав: из тёмной подворотни, которую я даже и не заметила, торопливым шагом вышел Джолмек. Он вёл в поводу двух коней. Один, гнедой, с седлом с несколькими привязанными сумками и длинным предметом, завернутым в тряпку, шёл спокойно и послушно. Другой, тоже оседланный, но совершенно чёрный, нервно дёргал головой, и то и дело оглядывался назад.
Джолмек увидел меня и подошёл, на ходу бросая мне поводья чёрного коня.
- Забирайся, и поехали. Надо поторапливаться.
С этими словами он как-то опасливо оглянулся туда же, куда и конь, словно ожидая, что из подворотни появится ещё кто-то. Увидев, что никого там нет, одним ловким движением взлетел в седло гнедого.
- Ну, чего стоишь? Залезай!
Я нерешительно стояла возле чёрного коня, держа в руках поводья. Конь злобно фыркал и топтался, кося на меня страшным глазом. Судя по всему, он бы с намного большим удовольствием отгрыз мне голову, чем позволил влезть себе на спину.
Джолмек дёрнул в мою сторону ногой.
- Видишь? Это стремя! Ставишь ногу, отталкиваешься, поднимаешься, перекидываешь вторую ногу, и готово. Поняла?!
Понять-то я поняла, да вот только поставить ногу в стремя никак не удавалось - ростом не вышла. Да и лошадей я не любила. Конечно, у отца были лошади, и я не раз и не два видела, как молодые работники их объезжают, красуясь перед такими же молодыми кухарками, но вот желания попробовать самой ни разу не возникало. Да и сама мысль о том, чтобы взбираться на спину существу, которое весит раз в восемь больше тебя, а ударом ноги может снести голову с плеч, всегда казалась даже не кощунственной, а просто глупой.
Глядя на мои неуклюжие попытки, Джолмек издал стон нетерпения, а затем спрыгнул со своего коня. Причём сделал это так ловко, что мне стало вдвойне стыдно. Внезапно я поймала себя на мысли, что категорически не хочу показаться слабой перед этим бородатым громилой.
Джолмек наклонился и сцепил руки в замок.
- Давай! Шевелись!
Он закинул меня в седло с такой лёгкостью, словно я вовсе ничего не весила. Потом выдернул у меня из рук поводья, которые я, оказывается, все ещё крепко держала, и снова вскочил на своего коня.
- Готова?
Его конь, повинуясь лёгкому тычку в бока, двинулся к выходу из города. Поводья в руке Джолмека потянули моего коня туда же, и он нехотя пошёл следом. Я тут же заорала и повалилась вперёд, крепко обхватив шею коня руками, а ногами, насколько могла - бока. Пожалуй, так и поеду. До самого Двора.
Джолмек остановился, обернулся в седле и посмотрел на меня с отчаянием.
- Ты что, на самом деле не умеешь ездить верхом?
- А ты думал, я с тобой шутки шучу, гад?!
Джолмек смотрел на меня ещё несколько долгих мгновений уже даже не с отчаянием, а вовсе с жалостью, но в конце концов махнул рукой, повернулся обратно и тронул своего коня.
- Привыкнешь.
Так, изящно и без лишнего шума, мы покинули Кируан.
Сальмонелла. ЧАСТЬ 1. ДОБАВКА. Глава 1
Аннотация
Студент из Питера, простой стоматолог из Нижнего, убитый еще при Союзе заключенный и тайный культ. Казалось бы, что может их объединять? В принципе, ничего. Но ровно до того момента, пока над Вишнецком не возвысится завеса, объединившая всех, кто ищет ответы.
И ответом всему будет он — Арнольд Лич...
Добавка
— Ты не обязан идти. Просто откажись и все, просто отказаться, — бормотал под нос Витя, сидя в своей комнате за компьютером.
Восемнадцатилетний парень, с трудом окончивший школу, лишь благодаря бабушке и ее сговорчивости, и теперь он готовился ко второму курсу в институте, от которого его, по его словам, тошнило. Но деваться было некуда, лето 2028 года подходило к концу, и через считанные недели мучения обещали возобновиться. Но в этот день намечалась сходка одногруппников в клубе, и Витя тоже был приглашен назойливыми сверстниками и теми, что постарше. Естественно, на добровольно принудительной основе.
— Просто отказаться, — обращался к себе Витя, как его телефон завибрировал на столе. Посмотрел на звонившего и, поджав губы, принял вызов, — да Колян, привет.
— Здарова Витян, ну че ты, как? Не забыл? — раздался в трубке неприятный голос.
— Да нет, не забыл. Слушай Колян, я захворал немного, наверное, не смогу прийти, совсем плохо че то, — Витя отстранил трубку от уха, и несколько раз показательно кашлянул. Мастерски изображать больного человека он умел, это было спровоцировано его нежеланием посещать школу.
— Э-э-эй, мы так не договаривались. Давай, колес каких-нибудь закинь, да вечером, чтоб в клубе был. Не по пацански это так-то, переобуваться, ага? — недовольно отозвался Колян, — да ладно, че ты меньжуешься? Девчонки будут, пацаны все будут, оторвемся по-хорошему да и в расход.
— Колян…
— Тогда Стас сам тебе сейчас позвонит, ага? — перебил его Коля, заставив Витю сжать губы от возмущения и страха перед неким Стасом.
— Ладно, приду я, — сдался Витя, услышав в трубке довольное мычание, — к девяти, да?
— Да все верно, к девяти. Только деньги не забудь, ага. Касарь вход и еще полтора развлечься, — сказал Колян, и в трубке раздались короткие гудки.
— Сука, — тихо прошипел Витя, положив телефон на стол с едва слышимым стуком.
Через несколько минут в комнату зашла бабушка. Низкого роста женщина с проницательными глазами, выглядывающими из-под линз очков.
— Витя, кушать, почему не идешь? Я тебя уже звала, время четыре часа уже.
— Да сейчас, ба, иду уже, — Витя показательно встал из-за стола, подойдя к выходу из комнаты. Бабушка прошла на кухню, а за ней и внук, нечего ему уже было делать в комнате, все настроение играть пропало.
На кухне бабушка налила ему тарелку щей, выложила блюдце с нарезанным хлебом, так же сметану, кетчуп и майонез.
Поблагодарив бабушку, Витя приступил к трапезе. Бабушка выключила закипающий чайник, налила чай себе и внуку, и устроилась рядом за столом, доставая сушки из пачки. Макала их в чай, недолго выдерживала и съедала, запивая тем же чаем.
По мере насыщения настроение постепенно начало улучшаться. Да, деньги были, но при хорошем раскладе он планировал потратить их на новую клавиатуру для компьютера. Ну, ничего, на клавиатуру подкопит чуть позже. Хотя куда там позже, скоро учеба уже начнется, там подработать особо не получится. Да и если в клубе будут и остальные одногруппники, со Стасом и Колей можно будет особо не контактировать, затеряться где-нибудь в толпе относительно нормальных ребят, да и там провести время. В принципе не так уж и страшно выглядела эта перспектива выбраться в клуб, только бабушку надо было предупредить.
— Ба, я хотел сказать, сегодня в клуб пойду с ребятами, с одногруппниками, — сказал Витя, и бабушка на него посмотрела.
— Ну и надо оно тебе, Вить? Рассадник наркотиков и нечестивых девок, — возмутилась бабушка.
— Да мы чисто с ребятами там будем, девчонки с нашей группы тоже будут, — парировал Витя, — пообещал я сходить уже.
— Да Бог с тобой, Виктор, иди, — отмахнулась бабушка, взяв свою кружку с чаем, и встала из-за стола, — не маленький уже.
Она вышла из кухни, оставив внука стыдливо смотреть в тарелку.
Ну вот, бабушку расстроил, повелся на поводу у каких-то гопников, которые в случае отказа побить грозились. Не открыто, но Витя понимал, что его ждет в случае отказа. Ну ладно, один вечер всего лишь, лишь бы отвязались и ни во что не впутывали.
***
Уже вечером, пока бабушка отдыхала в своей комнате, Витя по тихой собирался, стараясь не потревожить родственницу. Но она, как по чутью вышла в зал квартиры, когда Витя уже обувался.
— Пошел уже? — спросила бабушка. В ответ на это Витя кивнул ей, — Бога ради, не употребляй там ничего, что бы не предложили. Гадость там одна, Витя, сам должен понимать.
— Хорошо бабуль, все нормально будет, — Витя улыбнулся, и во избежание лишних нотаций ретировался из квартиры, закрыв за собой дверь. Опаздывать было нельзя, ребята же ждут.
На всякий случай, поехал на такси. По Питерским улицам автомобиль довольно быстро доставил его к месту назначения. Осмотревшись по сторонам, Витя прошел к клубу, где курили и о чем-то весело переговаривались Коля и Стас.
— О, мы еще думали десять минут тебя ждать, — весело хмыкнул Стас, посмотрев на свой смартфон, время было без десять, — здарова.
Витя пожал руки Стасу и Коляну.
— Ну, че, погнали? Бобыль может на месте уже, — Колян махнул головой в сторону входа в клуб.
— А, где остальные? Ну, с группы ребята? — спросил Витя.
Стас и Коля переглянулись.
— Да те, кого звали, заморосили, сука, — буркнул Коля, — ну ниче, в этом учебном году получат свое. А ты настоящий мужик, позвали — пришел.
Они позвали Витю за собой, и втроем они прошли к клубу, где каждый из них вынужден был показать паспорт, а так же заплатить по тысяче рублей за вход.
В клубе было шумно не смотря на то, что на улице только начинало темнеть. Играла громкая музыка, на барных стойках, мимо которых они проходили, всюду разливался алкоголь, танцполы были забиты, от басов захватывало дух.
От многих людей разило свежим перегаром, что явно Вите не нравилось. Да и в целом это хождение за Стасом и Колей не вызывало доверия. Он ожидал тут увидеть одногруппников и одногруппниц, а не кучу пьяной молодежи.
«На что я только потратил тысячу…» — расстроенно думал Витя, а Стас, обернувшись, заметил его неуверенность.
— Да не ссы, Витян, воспитаем мы всех, кто не пришел. А вот ты учись спокойно, тебя мы уважаем, — Стас приобнял Витю за плечо, слегка потряс, и Вите стало сразу так легко.
Уважают… вот и тысячу не зря потратил. Много ли надо было, чтобы в ненавистный учебный год с чуть приподнятым настроением возвращаться?
Через непонятные петли, проделанные по клубу, Стас и Коля наконец-то увидели того, кто с ними поздоровался, и пошел куда-то, позвав за собой. Наверное, это и был тот самый Бобыль. Недолгая дорога привела их в туалет. Бобыль убедился, что в туалете они только вчетвером, и с недоверием уставился на Витю.
— Свой пацан, он тоже в теме. Ну че там, че интересного показать хотел? — ухмыльнулся Коля.
— Да, давай уже, показывай, заинтриговал прям, — не сдержался Стас.
— Учтите, если вдруг какая буча будет, я вас не знаю, — Бобыль полез в задний карман джинс, и вынул оттуда маленький пакетик, который был лишь на малую часть заполнен белым порошком, — вот оно. Стоит попробовать.
— Че это? — Колян разглядел содержимое пакетика, — и че так мало?
— А там много и не надо, штырит я скажу, не по-детски, — гыкнул Бобыль, — от клиентов отбоя нет.
— Я, наверное, подожду снаружи, — Витя и так нервничал, но как увидел пакетик с белым порошком, так вовсе перепугался.
Но только он дернулся в сторону двери, как Стас взял его за плечо, удержав.
— Не-а, — буркнул Стас, — пока дело не сделаем, никто отсюда не выйдет.
— В общем, просто так это употреблять нет смысла, эффекта не будет. За то с этим, — Бобыль достал из второго кармана джинс пакетик с розовыми, маленькими таблетками, — будет должный эффект.
— А это? — спросил Колян, на что Бобыль кивнул, — и че мы, должны за три колеса тебе три с половиной отдавать? Че то ты нас напарить пытаешься, нет?
— Смысл мне? Возьму только три тысячи, а это, — он потряс белым пакетиком, — на пробу бесплатно, а там договоримся, если эффект почувствуете.
Стас и Колян задумались, а Витя все больше нервничал, но старался не подавать вида. Хотел же неприметно провести несколько часов в клубе с нормальными одногруппниками, а тут в такое влез в первые минуты.
А для Стаса и Коли предложение показалось весьма выгодным.
— А че, идет, раз на пробу, — хмыкнул Стас, — так а че это?
— Брать будете с колесами? — нахмурился Бобыль.
Колян и Стас переглянулись, и каждый достал по тысяче рублей, и Коля протянул руку Вите.
— Ч-чего? — спросил Витя.
— Деньги давай уже, — сказал Коля.
Витя незамедлительно достал и отдал полторы тысячи Коляну, и тот, взяв деньги Стаса, отсчитал три тысячи, отдав Бобылю.
Бобыль убрал деньги, улыбнувшись, и протянул пакетики с таблетками и порошком Коляну.
— Сначала скажи, че это за бурда? — буркнул Колян.
— Да хрен его знает, парни, но штырит будь здоров. Говорят, если с обычной мешать, то куда-то в другие миры вообще попадают, и там гуляют, как наяву, даже чувствуют все. Откуда-то из Ирака привезли, это все, что я знаю, — пожал плечами Бобыль, — но поверьте, с первой пробы здесь, в Питере, от клиентов отбоя нет вообще, так и рвутся еще попробовать. А называется, если я не ошибаюсь… — Бобыль задумался, и в глазах на мгновение блеснуло озарение, что он даже поднял палец, — точно, Белый ворс.
— Че? — рассмеялся Колян, — Белый ворс?
— Ну, так прозвали, потому что эффект такой, что где гуляют люди, там все как будто белым ворсом проросло, вот и нарекли добавку Белым ворсом. Вы это, сами попробуйте, тогда и узнаете, что да как. Только не жадничайте, поровну распределите, на троих ровно брал. Слюной палец смочил, немного на колесо нанес, и глотай, а то если переборщить, то можно долго проспать, даже говорят, целыми сутками спали.
От таких разговоров Вите стало уже совсем не по себе...
Глава 5
Амбруаз Колин, глава Волшебного Двора, второй человек после короля, мирно дремал, сидя в кресле у камина в своём кабинете. На нем был старый цветастый халат, худые босые ноги он протянул вперёд, к огню. На полу, прямо под его правой рукой, утопая в высоком ворсе дорогого ковра, валялась курительная трубка. Тлеющий табак вывалился прямо на ковёр, отчего образовалась изрядная проплешина, исходившая тонкими струйками сизого дыма. Таких проплешин на ковре у камина было немало - в последнее время Амбруаз часто спал в кресле.
Потрескивание поленьев в камине прервал громкий настойчивый стук в дверь. Амбруаз дёрнулся и проснулся, но не стал вставать, и даже не открыл глаз. Про себя он подумал, что если это кто-то пришёл с важным делом, то непременно постучит снова. Если же дело не важное, то вставать тем более бессмысленно.
Дело, очевидно, было важным, потому что в дверь постучали ещё несколько раз. За последним ударом последовал приглушенный толщиной двери женский голос с нотками раздражения:
- Амбруаз, черт тебя подери! Я знаю, что ты там!
Амбруаз со вздохом открыл глаза и высунулся из-за спинки кресла, взглянув на дверь. Затем щёлкнул пальцами, и щеколда послушно вылезла из паза.
- Открыто. - сердито пробурчал старый волшебник.
Тяжёлая дверь медленно отворилась, и в кабинет вошла высокая пожилая женщина в тёмном платье до пола. Она обвела комнату взглядом, и лицо её скривилось в брезгливой гримасе.
- Что у тебя тут происходит? Ты когда в последний раз выходил?
Амбруаз всласть потянулся, разминая кости, но по-прежнему не вставая с кресла.
- Я тоже очень рад тебя видеть, Фло, но не порти мне, пожалуйста, чудесный вечер своими поучениями. Лучше прибереги их для своих студентов. Уж они-то любой звук, вылетевший из твоего прелестного ротика, готовы записать и заучить наизусть.
- Вообще-то сейчас полдень!
Флоренция ди Натале глянула на тяжёлые, плотные, непроницаемые шторы. Кабинет освещался лишь огнём камина, да несколькими свечами, чьи колеблющиеся огоньки бросали неуверенные сполохи на стены.
- А ещё есть такая чудесная штука - часы. Помогает следить за временем. Так когда ты, говоришь, выходил отсюда в последний раз?
Амбруаз пренебрежительно махнул рукой.
- За временем следит лишь тот, кто куда-то торопится. Мне торопиться некуда и незачем, поэтому моё время принадлежит только и исключительно мне.
Флоренция подошла вплотную к креслу, и встала, сложив руки на груди.
-"Исключительно мне"... - поддразнила она волшебника, и посмотрела на него сверху вниз. - Ты серьёзно? Напомнить, как называется твоя должность?
- Да пропади она пропадом. - безразличным голосом отозвался Амбруаз, не отрывая глаз от огня в камине. - Слушай, Фло, ты бы присела, что ли? Терпеть не могу, когда за спиной стоят.
- Я бы, может, и присела, но в твоём хаосе не вижу ничего подходящего.
В кабинете главы действительно царил беспорядок. Строго говоря, пятачок с креслом у камина был единственным свободным пространством. Даже по пути от двери Флоренции приходилось внимательно вглядываться в полутьму, чтобы ненароком не наступить на брошенную книгу, свиток, или что-то вовсе непонятное.
Амбруаз лениво повёл рукой. С кресла, стоявшего у дальней стены, медленно слетела стопка книг, и плавно опустилась на пол (Флоренции при этом показалось, что с ковра поднялось облачко пыли). Само кресло так же плавно приподнялось в воздухе и подплыло к камину.
- Прошу вас, миледи.
- Благодарю вас, милостивый сударь.
Флоренция с усмешкой сделала книксен, и тут же охнула.
- Чёртовы колени…
Амбруаз хмыкнул.
- А ты думала, будешь вечно юной и здоровой?
- Даже не подберу слов, чтобы выразить, как я ценю твою поддержку. - мрачно ответила Флоренция.
Она обошла поданное ей кресло, подобрала платье и села.
- Надеюсь, клопов у тебя тут не водится?
- Да не должно… давай выкладывай уже, зачем пришла.
- Тебя проведать пришла, старый ты дурень.
- Ага, так я и поверил.
- Я не шучу. Ты исчез, заперся в своей комнате, делаешь вид, что тебя ничего не касается, а я, между прочим, за тебя волнуюсь.
- Ну… спасибо, наверное. Впрочем, не знаю. Почему бы вам просто не оставить меня в покое?
- Потому что ты глава Двора! - взорвалась Флоренция, и даже немного подскочила на кресле от захлестнувшей её ярость. - Глава Двора! Символ Двора! А в последний раз появлялся на людях помнишь, когда? В начале учебного года! Сказал речь на три фразы, помахал ручкой и свалил в закат!
Амбруаз пожал плечами.
- Краткость - сестра таланта.
Флоренция закатила глаза и застонала.
- Прекрати паясничать! Взрослый человек, а ведёшь себя, как… как…
- Не взрослый? - подсказал Амбруаз.
Флоренция уставилась на него сердитым взглядом.
- Именно.
Глава Волшебного Двора снова неопределённо пожал плечами, опустил руку, и пошарил по полу в поисках бутылки вина, которая, как он помнил, должна была там стоять. Или лежать. Детали его не очень интересовали.
Флоренция проследила за его движением, увидела бутылку, потянулась и ловко отпихнула в сторону, прежде, чем её нащупали пальцы волшебника. Амбруаз вздохнул с грустной покорностью, и пошарил рукой с другой стороны кресла, пытаясь найти хотя бы трубку. Это у него вышло лучше, поэтому он с довольным видом выбил из трубки остатки табака о подлокотник, выудил откуда-то из складок кресла табакерку, и заново, не торопясь, плотно набил. Потом потянулся к камину, голыми пальцами вытащил тлеющую головешку, и так же медленно, с удовольствием, раскурил трубку. Глубоко затянулся, и выпустил клубы тяжёлого дыма.
Флоренция, с интересом наблюдавшая за его действиями, закашлялась и отпрянула.
-Гадость какая… не дыми на меня! Кресло он, значит, может передвинуть движением пальцев, а трубку раскурить нет. Показушник…
- Это - ритуал. - наставительно ответил Амбруаз. - Тут магией вмешиваться нельзя.
Флоренция насмешливо фыркнула.
- Говорю же - показушник. Ничуть не меняешься.
- А зачем мне меняться? Меня все устраивает.
Амбруаз снова закрыл глаза и откинулся на кресле.
- Тебя устраивает, а меня нет! - Флоренция снова вспыхнула, и треснула сухим кулаком по подлокотнику. - Почему мы с Альберто вечно должны за тебя отдуваться?! Студенты уже слух пустили, будто ты умер! Сидишь тут, как сыч!
Амбруаз равнодушно промычал что-то, и выпустил ещё облако дыма, которое повисло в воздухе вместе с неловким молчанием.
Двое старых волшебников сидели перед камином. Один продолжал время от времени выпускать к потолку дым, вторая угрюмо смотрела на огонь.
Наконец Амбруаз открыл глаза.
- Я очень устал, Фло. Очень. И, честно говоря, был бы не против, окажись этот слух правдой. Я отдал Двору не один десяток лет, и больше мне отдавать нечего. Больше всего я сейчас хочу тайком уйти, поселиться где-нибудь в глухой деревне, и до конца дней выращивать морковь и тыкву.
- Ты же не любишь морковь.
Амбруаз пожал плечами.
- Значит, огурцы. Какая разница? Это все только мечты. Пока я жив - придётся сидеть здесь. Вы же не передадите место главы Энцо, не убедившись, что я действительно мёртв? А могли бы оказать старику последнюю услугу, между прочим.
Флоренция вскочила с кресла и принялась нервно расхаживать по кабинету. В темноте она все же наступила на одну из валявшихся на полу книг, подвернула ногу, и зашипела.
- Амбруаз, ты… ты невыносим! Нельзя быть таким эгоистом! Двору нужен глава, а Глава - это ты! О, боги, неужели ты это всерьёз? Что за нытьё?! Поверить не могу! Ты плюнул на все и исчез, потому что устал?!
Амбруаз горько засмеялся.
- Странно, да? Я сам не думал, что когда-нибудь стану ненавидеть Двор и свою жизнь.
Флоренция, собравшая подолом платья изрядное количество пыли с ковра, остановилась.
- Так, Амбруаз. Я пришла не за тем, чтобы побыть твоей жилеткой, и мне совершенно плевать, почему ты вдруг решил стать отшельником. Устал? Ладно, верю. Мы действительно изрядно пожили, и я своими глазами видела, сколько сил ты сюда вложил. Но ты не можешь просто взять и бросить все свои обязанности. На тебе держится Двор. Не на мне, не на Альберто, даже не на Энцо. На тебе, понимаешь? Возьми, пожалуйста, себя в руки, и заканчивай этот цирк. Ты же просто жалок сейчас. Сильнейший маг королевства заперся в кабинете, наливается вином, и жалеет себя? Ты серьёзно?
Она снова упала в кресло.
- Знаешь, я ожидала чего угодно, но не такого. Думала, может, ты занят каким-нибудь исследованием, не знаю, по поручению короля, а ты…
- Я тебя умоляю, Фло. Какая от меня сейчас польза? Махать рукой новичкам на празднике начала года?
Амбруаз с кряхтением пытался наконец дотянуться до бутылки, которую Флоренция запихнула под его кресло, но понял, что, не вставая с кресла, не сможет этого сделать. Тяжело вздохнул, щёлкнул пальцами, и бутылка влетела прямо в его вовремя подставленную руку. Волшебник потряс её, оценивая количество оставшегося содержимого.
- Слушай, ты случайно не знаешь, как сделать вино в бутылке бесконечным? С камином и поленьями я вроде разобрался, а вот с бутылкой никак не выходит.
Флоренция подскочила, вырвала бутылку у него из рук, и швырнула куда-то в тёмный угол. Из угла послышалось возмущенное ворчание.
-Полегче, полегче, подруга. - Амбруаз в притворном страхе поднял худые руки. - Я уже понял, что так просто от тебя не отделаюсь. Не надо громить моё уютное гнездышко.
Женщина с тяжёлым вздохом снова опустилась в кресло.
- Ну и что мне с тобой делать? Если я тебя сейчас не вытащу, то кто тогда?
- Зачем меня вытаскивать именно сейчас?
Флоренция посмотрела на него с изумлением.
- Так, а теперь давай честно. То, что я тебя не видела почти два месяца, это одно, но сколько времени ты на самом деле не выходил отсюда?
Амбруаз в который уже раз пожал плечами с видом человека, которого такие вещи совершенно не заботят.
- Понятия не имею.
- То есть ты не знаешь, какой сегодня день?
- Я тебе больше того скажу - я даже не знаю, какой сейчас месяц. И, поверь, это невероятно приятно.
- Амбруаз, завтра день Основания. Хочешь сказать, ты не знал?
-Нет. А что, уже конец лета ?
- Мда-а…
- Что? Обходились же вы как-то без меня все это время.
- Я могу решить за тебя рабочие вопросы, но не могу выступать на празднике перед сотнями студентов. Тебе придётся прервать свое затворничество, хочешь ты того или нет.
Амбруаз ответил не сразу.
- Ладно.
Флоренция брезгливо наморщила нос, принюхиваясь.
- И.. И помыться, что ли.
- Угу. Как скажешь.
Женщина внимательно посмотрела на волшебника.
- Амбруаз.
- Что??
- Почему я тебе не верю?
Амбруаз широко развёл руками.
- Ты хотела, чтобы я выступил на празднике? Хорошо, я выступлю. Чего ещё ты от меня хочешь, ненасытная ведьма?
- Ещё..?
Флоренция посмотрела по сторонам. Окинула взглядом плотно завешенные окна, разбросанные по полу вещи. Затем грустно вздохнула и хлопнула в ладоши. В тот же миг тяжёлые шторы рухнули вниз, поднимая клубы пыли. В кабинет ворвался яркий дневной свет. Амбруаз со стоном прикрыл глаза рукой. Вторым хлопком Флоренция заставила разбросанные книги отправиться по своим местам на бесконечных полках вдоль стен, а одежду - в шкаф. С третьим хлопком пыль, покрывавшая ровным слоем все поверхности в комнате, и до того не слишком видимая в полутьме, рванулась вверх, стянулась в тугой шар и вылетела в услужливо распахнувшееся окно.
- Так-так-так… телекинез, значит? А Совет знает, что глава Лунной школы использует несанкционированную магию?- Амбруаз наконец встал с кресла и с любопытством поглядел на подругу.
- А Совет знает, что глава Двора использовал несанкционированные оздоравливающие заклинания? - парировала та.
Амбруаз махнул рукой.
- Это было давно и неправда. Вечная жизнь не по мне, это я уже после понял.
Двое волшебников, не сговариваясь подошли к окну. Кабинет главы находлся в одной из самых высоких башен комплекса, и из неё открывался обширный вид на окрестности. От главных ворот уходила вдаль дорога, которая где-то у горизонта, как знала Флоренция, должна была вливаться в основной торговый путь королевства. В последнее время при виде этой дороги её одолевало чувство смутного беспокойства.
- На самом деле я искала тебя по другому вопросу, -сказала волшебница. -Но ты совершенно сбил меня с толку. Между прочим, можешь поблагодарить Альберто: это он в конце концов признался, где ты прячешься. Иначе я бы так и продолжала искать тебя там, где полагается время от времени бывать Главе.
- Вот предатель.
- Это ты предатель, а Альберто один из немногих людей здесь, кому все ещё небезразлична судьба Двора. Тебя, я так понимаю, из этого списка можно вычеркнуть?
Амбруаз вздохнул, продолжая глядеть в окно.
Они с Флоренцией были похожи: оба высокие, худые, с тонкими чертами лица. В тёмных уголках Двора даже шептались порой, будто двое старых волшебников приходятся друг другу родственниками, но это было лишь сплетнями: Флоренция была первым представителем своей фамилии, оказавшейся во Дворе, а предки Амбруаза жили здесь уже несколько поколений. Одному с рождения было предначертано стать Главой по праву наследства, вторая пробила себе путь на вершину с самых низов, прилежной учёбой и тяжёлым трудом, став к зрелости сильнейшей и опытнейшей лунной колдуньей, точно так же, как Амбруаз - сильнейшим солнечным магом королевства. С юности между двумя волшебниками водилась крепкая дружба. В конце концов, когда Амбруаз почти шестьдесят лет назад принял мантию Главы Двора, он предложил Флоренции место главы Лунной школы, не желая лишать Двор такого сильного мага, а себя - лучшего друга. Третьим в их компании был Альберто Болдо - начисто лишённый магического таланта, но умный, честный и ответственный человек, прошедший, как и Флоренция, путь от сына булочника до старшего советника Главы Двора.
- Ладно уж, давай, выкладывай. - сказал Амбруаз после паузы.
- Имей в виду, тебе вряд ли понравится услышанное.
- Тогда зачем мне это слышать?
- Затем, что это твоя проблема, которая в перспективе станет общей проблемой всего Двора.
Флоренция отвернулась от окна и присела на подоконник.
- На днях я стала свидетельницей очередной отвратительной пьяной сцены, устроенной Энцо.
- Мальчишка отбился от рук, признаю.
- Мальчишке, как ты выражаешься, двадцать шесть лет, и рано или поздно ему придётся занять твоё место. Но он слишком несдержан, слишком падок на вино и женщин. Он не сможет управлять Двором, Амбруаз.
Глава Двора присел на подоконник рядом с подругой.
-У него есть пробелы в воспитании. Сама понимаешь, парень рос без матери, а мне часто не хватало времени им заниматься.
Флоренция тихо сказала, глядя в пол:
- А ведь все могло бы быть иначе, если бы ты не отверг меня тогда. Этого я тебе никогда не прощу.
Амбруаз встал, прошёл в глубь комнаты и снова упал в кресло. Нащупал трубку, вытряхнул, и принялся заново набивать.
- Так ты пришла в сотый раз обсудить старые обиды, или поговорить о судьбе Двора? Если первое, то я по-прежнему считаю, что был прав.
- Ты и был прав. Умом я это понимаю, а вот сердцем не могу.
Флоренция отошла от окна, и стала медленно ходить по комнате.
- Так вот, старый друг. Я считаю, что ты, пока жив, должен женить Энцо.
- Ого! Вот это заявочки. А зачем, позволь узнать?
- Затем, что ты единственный, кто пока имеет на него влияние. Меня и Альберто он никогда не слушал и не станет, да и не факт, что мы переживём тебя. А Энцо, как ты сам признал, слишком падок на женщин…
- Я не признавал, это ты сказала…
Флоренция сердито посмотрела на Амбруаза, и продолжила:
- Он и сейчас отбоя не знает от поклонниц, а когда получит неограниченную власть, станет и вовсе лакомым кусочком для всяких аферисток. Какой-нибудь влиятельный род может подложить ему глупую соплюшку, чтобы через неё получить влияние на Главу Двора. И все, пиши пропало. Мы обязаны позаботиться, пока можем. Мы обязаны женить Энцо на той, кому можем доверять. Так у нас будет хотя бы какая-то уверенность в будущем.
- И у тебя, конечно же, есть на примете подходящая кандидатура? - догадался Амбруаз.
- Разумеется. Я не привыкла озадачивать людей проблемами, не предлагая с тем и их решения.
Амбруаз на мгновение задумался, затем громко расхохотался:
- Прости, подруга, но для Энцо ты слегка старовата…
- Иди к черту, старый пень!
Амбруаз успокоился.
- Так, ладно. Я пошутил. Давай без обид. Так кого ты предлагаешь?
- Наталью.
Амбруаз хмыкнул.
- Слушай, всегда хотел спросить. Чем ты думала, когда называла дочь Натальей? Наталья ди Натале - это как вообще?
- Согласна, Наталья Колин звучит намного лучше.
Амбруаз в очередной раз бросил трубку на ковёр, с удовольствием отметив, как при этом скривилось лицо Флоренции.
- В твоих словах есть разумное зерно. - сказал он. -Не буду врать, за исключением нас троих я бы вряд ли кому-то доверил Двор. Даже родному сыну…
Флоренция собиралась что-то ответить, но Амбруаз перебил её, рявкнув:
- Нет! Не смей! Рикардо нет, и нечего тревожить его память!
Флоренция послушно смолкла. Она знала, как тяжело переживал Амбруаз исчезновение старшего сына, и как до сих пор винил себя в случившемся.
Амбруаз встал, и быстрым шагом снова подошёл к окну. Он оперся кулаками о подоконник, и стал глубоко дышать.
- Я понял твою тревогу, Флоренция. Ты права. Обещаю, что поговорю с Энцо. - проговорил он глухим тяжёлым голосом. - А сейчас, будь добра, проваливай отсюда.
- Хорошо, я уйду. Но, пожалуйста, не забывай больше о том, что ты пока ещё Глава. Не смей предавать нас.
Флоренция повернулась и вышла, громко стуча каблуками по каменному полу коридору.
Амбруаз даже не стал утруждать себя изображением каких-либо жестов. Повинуясь его чистой воле, рывком захлопнулась тяжёлая дверь. Следом на свои места вернулись шторы, вновь отрезая кабинет старого волшебника от остального мира.