на волне постов о личном пространстве.
мне реально интересно, как живут и как росли люди, чьи родители не были такими. не вламывались в душ и в комнаты, не читали дневники, уважали мнение и, вообще, воспринимали детей как людей. меня, сколько я себя помню, всегда "ставили на место": буквально на каждую попытку самоопределения мне заявляли, что я здесь никто, ничто и звать меня никак. любой намёк на выражение собственного мнения трактовался как непослушание. "пока ты в моём доме, изволь вести себя так, как я говорю", "напоминаю: я тебя содержу!", "поговори мне тут!.." - чуть ли не самые частые фразы моего детства и юношества.
меня контролировали во всём: мои комната, шкаф, стол, сумка регулярно досматривались, разговоры по телефону подслушивались, переписки читались; обычными были допросы в стиле куда пошла, с кем, что делали, о чём говорили (реально нужно было пересказывать диалоги формата "просто болтовня"); говорили, что надеть (естественно, и покупалась одежда та, что нравилась родителям), что есть ("тебя не может тошнить от этого, ты притворяешься"); вплоть до того, что мне втирали, что я должна думать и чувствовать по тому или иному поводу. при этом мои реальные мысли и переживания никому не были интересны. меня не спрашивали, как дела, и на попытки рассказать перебивали, после того, как были озвучены оценки за день - мои детские "новости" о всяких важных для меня событиях уже никому не были нужны. всё ещё резко жжёт ощущение голого одиночества, как будто тебя наизнанку вывернули и всё про тебя знают, но реально самым важным поделиться не с кем. до сих пор не понимаю этого сочетания: контроль внешнего поведения и абсолютное забивание на внутреннее состояние. очень быстро я научилась на все вопросы отвечать: "всё нормально", быть удобной на виду, не перечить и тихонько делать по-своему. конечно, не всегда получалось, тогда меня ждали грандиозные скандалы. тем аккуратнее я была в следующий раз.
примерно к десяти моим годам мама прочно присела в православие, таскала меня в церковь по субботам, воскресеньям и на праздники, заставляла поститься и читать молитвы. на этом фоне её убеждённость в непререкаемости родительского авторитета и абсолютности материнского слова только крепли. ослушаться даже в мелочах означало не просто непослушание, а ещё и жуткий грех. для детского мозга это был тот ещё прессинг, мне понадобилось несколько лет и напряжённое использование рационального мышления, чтобы вылезти из-под этого. видать, именно способность анализировать, любовь к чтению и количество несоответствий в святых писаниях и не позволило мне рухнуть в эту бездну вслед за мамой.
в какой-то момент стало совсем невмоготу терпеть такое отношение. выход я видела один - стать независимой, по крайней мере, в финансовом плане, и скорее свалить из этого дурдома. подрабатывать и копить деньги я начала довольно рано, но было понятно, что мой заработок с трудом покрывает расходы на мороженое, и ни на какую самостоятельную жизнь его не хватит.
тем временем по возрасту я приближалась к совершеннолетию и мама всё чаще заговаривала о замужестве. нет, универ, конечно, надо, но ведь и с детишками не стоит затягивать. кандидата в мужья у меня, естественно, не было. у меня и друзей-то особо не было, куда мне между учёбой, работой, церковью и вечными отчётами перед родителями. зато у мамы был отличный план: при церкви есть молодёжная организация, в которой "прекрасные мальчики", вот с одним из них мне и следует связать свою жизнь. при чём, особо не важно, с кем именно, они же все с детства в церкви, "законы" почитают, а, значит, и семья будет правильная и крепкая. пообщавшись с этой компашкой поближе, я поняла, что именно "православнутых", какими они казались, там немного, процентов 10. остальные как я - внешне тихие и удобные, так же прячутся от родителей, а вообще нормальные ребята. с точки зрения родителей все в этой группе были правильными и воспитанными, и меня вдруг неожиданно начали отпускать гулять. сообщение о том, что я иду с кем-то из группы автоматически снимало с меня все вопросы и подозрения. реально столько свободы у меня никогда не было. естественно, я болталась с ними очень часто.
так незаметно нарисовался у меня жених. родители его одобрили просто за то, что он православный. конечно, съехаться мы не могли. обязательно расписаться, обязательно венчаться. мы и в гостях-то друг у друга были только под присмотром. мне замуж не сильно хотелось, вроде, рановато ещё, жизни не видела. с другой стороны, с таким контролем и не увижу. а муж в патриархальной семье отвечает за жену, то есть, мама не сможет так же лезть в мою жизнь, ведь теперь рулит он. а мне очень хотелось вырваться из отчего гнезда. его семья была такой же повёрнутой, как и моя. на том мы, в общем-то, и сошлись.
поженились. ничего хорошего из этого не вышло. мы с мужем ещё очень юные, без опыта каких-либо отношений, без особых чувств друг к другу, единственное, что нас объединяло - желание отделиться от родителей. под гнётом быта брак наш закончился довольно быстро. за первый год мы наругались и наспорились так, что уже видеть друг друга не могли. развестись мы тоже не могли из-за всего этого бреда с родителями, религией, необходимости терпеть и мириться. сами для себя мы с ним понимали, что венчание ничего особо не значит, но родители не допускали даже мысли о том, что мы можем друг другу не подходить. на любую проблему в один голос твердили: "миритесь", даже не выслушав нас. мы с мужем продолжали жить вместе пять лет, общаясь меньше, чем соседи, и тупо копили деньги на то, чтобы разъехаться. сложно описать, чего стоит такое существование. больше всего мне хотелось жить одной. и, думаю, не скоро мне захочется разделить своё одиночество с кем-то ещё.
вот до такой хрени может довести желание иметь возможность просто закрыть дверь в комнате