Это не либерализм, а просто какая-то социопатия
Случай с комиком Александром Долгополовым, который уехал из России, опасаясь судебного преследования из-за того, что на сцене непечатной бранью оскорблял Христа и Деву Марию, вызвал новую волну дискуссий об оскорблениях чувств верующих – причем многие либеральные комментаторы смело выступают в защиту юного дарования, которое подвергается гонениям от клерикальных сатрапов.
Сам герой дня жалуется, что закон, запрещающий оскорбление чувств верующих, дискриминирует атеистов.
Согласиться с этим было бы совершенно несправедливо по отношению к подавляющему большинству атеистов, которые ничуть не рвутся наносить своим соседям тяжкие неспровоцированные оскорбления. Не потому, что они благочестивы – вовсе нет, а просто потому, что они не дикари и не хамы, а воспитанные цивилизованные люди. Предпочитают изъясняться без мата, а издеваться над чужой верой им и в голову не приходит.
Это конфликт не между верующими и атеистами, а между большинством обычных людей самых разных убеждений, которые хотели бы жить в мире и взаимном уважении со своими соседями – и небольшим числом антисоциальных элементов, которые неспособны никого уважать и в мире жить не желают.
Когда-то в совсем раннем детстве – а это было в советские годы, когда все кругом были атеистами – меня научили, что оскорблять и унижать других людей ради забавы недопустимо; тем более недопустимо оскорблять чью-то национальность или культуру. Это не является религиозной заповедью; это одно самых базовых правил человеческого общежития, которое люди всех национальностей и мировоззрений усваивают на самых ранних этапах социализации. Люди, которым этого не объяснили в раннем детстве, стали жертвами преступной педагогической халатности.
Впрочем, возможно, тут было бы несправедливо упрекать родителей или учителей – люди могут встать на путь нравственной и социальной деградации по собственной инициативе, несмотря на полученное воспитание.
Но мы, увы, имеем дело с чем-то большим, чем просто неправильный выбор отдельных людей. Мы имеем дело с идеологической позицией, которая провозглашает такое поведение чем-то правильным, похвальным, ценностью, которую остальные почему-то обязаны признавать.
И здесь хочется заметить, что некоторые идеологии активно продвигают поведение, которое на личном уровне выглядело бы ничем иным, как тяжелой душевной патологией. Бывают индивидуальные патологии – например, человек страдает бредом преследования и верит в существование заговора, составленного, чтобы сжить его со свету. Бывает, когда схожие симптомы демонстрирует целая идеологическая группа – например, целая партия или политическое движение верит в то, что все беды страны (или даже всего мира) вызваны заговором зловредных этнических меньшинств и продавшихся им изменников. В строго клиническом смысле члены таких движений, (например, НДСАП) по большей части, не являются душевнобольными; но они демонстрируют поведение и взгляды, которые характерны для психиатрических патологий.
В их случае происходит что-то вроде психического заражения, когда явно разрушительные представления и формы поведения заимствуются другими людьми, а здравый смысл, который должен был бы подсказать, что эдак мы ни к чему хорошему не придем, систематически подавляется.
Либеральная идеология, которая требует себе права унижать и оскорблять других, вызывает прочные ассоциации не с паранойей, а с другим расстройством – социопатией. Это расстройство характеризуется, согласно справочнику, «бессердечным равнодушием к чувствам других; грубой и стойкой позицией безответственности и пренебрежения социальными правилами и обязанностями».
Было бы поспешно утверждать, что все желающие глумиться над тем, что дорого другим, страдают этим расстройством – но можно с определенностью сказать, что их поведение выдает характерные для него патологические черты.
Вы не можете объяснить социопату, что его поведение нарушает общественные нормы приличия, или разрушительно для общества, или причиняет боль другим людям – не потому, что он не поймет (его интеллект может быть в полном порядке) а потому что он не в состоянии испытывать ни эмпатию по отношению к другим людям, ни вину за нарушение социальных норм. Те психологические механизмы, которые у большинства людей отвечают за формирование привязанностей и обязательств, за восприятие других людей как личностей, подобных нам самим, у социопатов почему-то сломаны – кто-то видит в этом результат генетических дефектов, кто-то – детских травм и дурного воспитания.
Но социопатическое поведение может быть наведенным – человеку внушили (и он поверил) что грубое пренебрежение к нормам приличия и чувствам других людей – добродетель; это, увы, возможно – некоторые партии даже успешно внушали своим адептам, что беспощадность и подозрительность – добродетели.
Пытаясь вести беседы со сторонниками либеральных кощунств, сначала поражаешься тому, что выглядит как крайняя социальная дезадаптация – люди, кажется, не в состоянии отличить намеренные тяжкие оскорбления от чего-то другого – критики, полемики, свободы слова, искусства, открытого выражения своего мнения и т.п. Однако эти люди, видимо, как-то живут в обществе – ходят на работу, воздерживаются от нанесения оскорблений сотрудникам и начальству, то есть, на самом деле, вполне могут отличить оскорбление от выражения несогласия.
Проблема в другом – в принципиальном отсутствии доброй воли. Вы не можете объяснить либералу (как и социопату), что ему не следует так себя вести. Объяснения предполагают добрую волю другого – он не со зла, он просто не понимает. Обычный человек, поняв, что его действия неприличны и оскорбительны, искренне огорчится, прекратит и извинится – на чем конфликт будет исчерпан. Либерал (как и социопат) отлично знает, что ведет себя оскорбительно и проявляет грубое пренебрежение к людям. Он делает это абсолютно намеренно. Отличие либерала в том, что он еще и провозглашает это в качестве идеологии.
Здравый смысл и самые базовые правила человеческого общежития при этом объявляются чем-то отсталым, позорным, неуместным в наше просвещенное время, и особенно, клерикальным – хотя, отметим еще раз, ничего специфически клерикального в запрете издеваться над глубочайшими чувствами других людей нет.
Все это провозглашается с таким напором и беспредельной самоуверенностью, что люди часто даже не пытаются возражать. Ну да, гадость какая-то, неприятно, но мы же должны быть за свободу, разве не так? Нет, конечно, не так. Это не про свободу. Это про разрушение тех основ человеческого общежития, которые только и делают свободу возможной. Потому что свобода существует только на определенных нравственных основаниях.
Когда люди готовы уважать друг друга, проявлять миролюбие, благожелательность и деликатность, добровольно поддерживать гражданский мир – тогда нет нужды «сгибать им шею под железное ярмо закона». Чем приличнее люди себя ведут, тем меньше нужды в городовом. И наоборот – чем больше разрушаются навыки общежития, тем больше государственного принуждения нужно, чтобы удержать общество от сползания в хаос.
За время, прошедшее с эпохи бурного социального и нравственного обвала 90-тых, я наблюдал одно важное и отрадное явление – постепенное улучшение нравов. Снижение агрессии, повышение общего уровня приветливости и благожелательности. В 90-е грубость русской жизни, откровенно враждебное и подозрительное отношение людей друг ко другу, крайне низкий уровень взаимного доверия просто резали глаз и немедленно отмечались как иностранцами, так и всеми, кто имел возможность сопоставить положение дел у нас с положением в более спокойных и благополучных странах.
Но к настоящему времени произошли огромные перемены – как свидетельствует статистика, пьянства и смертоубийства стало намного меньше, а как говорит повседневный опыт, уровень доверия и благожелательности заметно вырос. Случайные люди охотно приходят на помощь, водители уступают пешеходам – множество мелочей говорит о том, что атмосфера изменилась.
Она стала несравненно более цивилизованной – в том смысле, в котором мы обычно в разговорной речи говорим о цивилизации, как о среде, в которой люди проявляют взаимное уважение и благожелательность. Восстановление социальной ткани – длительный, сложный и неровный процесс, но он идет.
И он предполагает, что мы противимся тому, что эту ткань разрушает. Мы как-то обуздываем тех, кто проявляет демонстративную недоговороспособность и презрение к людям.
В идеале, при наилучшем состоянии нравов, люди, проявляющие грубое неуважение к ближним, просто сталкиваются с рассеянной санкцией – их никуда не зовут, не приглашают на работу, их карьера обламывается сразу и навсегда, так что государству нет необходимости вмешиваться. Но когда до идеала далеко, противостоять разрушению основных представлений о социально приемлемом должно государство. Это печально – но необходимо.
Не в интересах религии – но в интересах сохранения базовых норм человеческого общежития.
«Новая газета» защищает обвиняемого в спонсировании терроризма Гаджиева и вербовщика ИГ Ахметнабиева
Либеральные издания намерены провести в Москве серию пикетов в поддержку журналиста Абдулмумина Гаджиева, попавшегося на финансировании террористов. Однако он является лишь пешкой в кампании по реабилитации «проповедника Саситлинского» — организатора сети «благотворительных фондов», обманом собиравших деньги для ИГ1.
Специальный корреспондент «Новой газеты» Илья Азар объявил о намерении организовать в Москве серию пикетов с требованием освободить из СИЗО журналиста дагестанской газеты «Черновик» Абдулмумина Гаджиева, обвиняемого в финансировании запрещенной в России террористической группировки ИГИЛ1. Его инициативу поддержали сотрудники нескольких либеральных изданий, в том числе редакция самой «Новая газеты», которая опубликовала статью с призывом к читателям поддержать журналиста.
Террористическая благотворительность
Гаджиев был задержан в июне 2019 года сотрудниками Следственного управления СК РФ по Республике Дагестан. В тоже время были задержаны глава фонда «Ансар» Абубакр Ризванов и предприниматель Кемал Тамбиев. Всего по делу, фигурантом которого стал Гаджиев, следствие обвинило в спонсировании терроризма 11 человек, но либеральных журналистов волнует только судьба коллеги.
По версии следствия, в 2011-2018 годах обвиняемые занимались на территории России сбором средств, которые в последствии поступали боевикам ИГИЛ в Сирии и Ираке. Деньги собирались на счета различных фондов, организованных Исраилом Ахмеднабиевым, известным также под именем Абу Умар Саситлинский. Так, на его был зарегистрирован фонд «Ансар», куда поступали деньги «на помощь больным детям». На данный момент организация официально ликвидирована.
Сам Ахмеднабиев еще в 2014 году был объявлен сперва в федеральный, а затем и в международный розыски. На данный момент он укрывается в странах Африки и продолжает собирать деньги через свою сеть фондов.
Гаджиева же следствие обвиняет в том, что он через «Черновик» делал рекламу Ахмеднабиеву и его организациям. Например, в 2013 году журналист взял у него интервью и рассказал о работе «Ансар». Важно, что также обвиняемый по этому делу Кемал Тамбиев подтвердил следствию, что Гаджиев прекрасно знал, что деньги из фонда на самом деле собираются для террористов. Кроме того, журналист помогал собирать деньги и через соцсети. Следователи уверены, что с помощью журналиста террористы получили минимум шесть миллионов рублей.
Сам Ахмеднабиев высоко оценил работу Гаджиева. Он отметил, что статьи в «Черновике» позволили привлечь много щедрых спонсоров.
Что особенно важно, даже после задержания Гаджиева «Черновик» продолжает оправдывать Ахмеднабиева. В статье от 13 декабря 2019 года дано интервью с финансистом террористов, в котором журналист «Черновика» Руслан Магомедов всеми силами пытается убедить читателей, что деньги Ахмеднабиев якобы собирает на строительство колодцев в Африке.
Короткая память «Новой газеты»
Как видим, «Черновик» продолжает прикрывать финансирование террористов. Но не менее примечательно и то, что «Новая газета» также оправдывает Ахмеднабиева. В своей статье о предстоящих пикетах редакция называет его проповедником, причем использует его неофициальное имя Абу Умар Саситлинский.
По примеру «Новой газеты» другие либеральные издания также называют Ахмеднабиева проповедником и не уточняют, что он долгие годы занимается сбором денег.
Самое удивительное в этой истории то, что в 2015 году «Новая газета» уже писала о «проповеднике Абу Умаре Саситлинском», но тогда издание не постеснялось назвать его настоящим именем. Да еще и не «проповедником», а вербовщиком террористов в Дагестане и мошенником.
Материал основан на интервью, взятом у главы села Новосаситли Ахъяда Абдуллаева, где жил «проповедник». При этом журналист «Новой газеты» сам рассказывает, кем на самом деле является Саситлинский и какими методами он действовал.
«Настоящее имя Абу-Умара Саситлинского — Исраил Ахмеднабиев. Знакомый сотрудник дагестанского УФСБ подтвердил, что на Ахмеднабиева у спецслужб собрано громадное досье, он является одним из самых активных вербовщиков в соцсетях. Его посты с заголовками «Поездка в Сирию» — смесь рекламы «халифата» с гуманитарными призывами о помощи беженцам. Ахмеднабиев создал благотворительный фонда «Ансар» и под видом гуманитарной помощи собирает пожертвования для страждущих мусульман из стран Ближнего Востока и Африки. Сирийские беженцы играют в этом «гуманитарном» проекте ключевую роль. Однако из материалов уголовных дел следует, что в первую очередь Ахмеднабиев занимается переброской добравшихся в Стамбул добровольцев на сирийскую войну. До последнего времени именно турецкое направление было одним из ключевых и самых дешевых, а канал, организованный Ахмеднабиевым, — одним из самых проверенных. Российские спецслужбы давно располагают точным адресом местожительства Ахмеднабиева, а также всеми установочными данными о благотворительном фонде «Ансар». Номера телефонов Ахмеднабиева доступны в Интернете на многочисленных страничках в Facebook и «ВКонтакте», — пишет «Новая газета».
Либеральные СМИ на службе террористов
Как видно, в 2015 году редакция либерального издания пособника террористов проповедником не называет и не питает иллюзий о целях сбора денег через его фонды. Вероятно, на тот момент заказчики еще не ставили перед «Новой газетой» задачи оправдывать террористов ИГИЛ и их пособников. Сейчас же позиция издания радикально поменялась.
Спецкора «Новой» Дениса Короткова также заподозрили в сотрудничестве с террористами. Он получает от них информацию, при этом пытаясь дискредитировать усилия России по борьбе с терроризмом. Кроме того, сама «Новая газета» пыталась выставить невиновными радикалов, совершивших теракт в петербургском метро в апреле 2017 года.
Таким образом, организованная спецкором издания Ильей Азаром акция в поддержку Абдулмумина Гаджиева — это очередная попытка оправдать террористов. И судя по тому, как выгораживают «проповедника Саситлинского», главная цель либералов — очистить именно его репутацию. Вероятно, чтобы доверчивые граждане продолжали слать деньги мошеннику-террористу «на строительство колодцев в Африке» и не подозревали, чем на самом деле занимается Исраил Ахмеднабиев. А журналист «Черновика» Гаджиев оказался просто удобным инструментов в руках оппозиционных СМИ.
1 Организация запрещена на территории РФ.
Автор: Сергей Петренко
Либералы и коммунисты, в чем различия
Все чаще и чаще охранители начинают говорить, что только проплаченные Западом либералы и коммунисты могут объединится и начать дискредитировать “режим”. Ибо у них на все противоположные взгляды. Либералы - за демократию, парламенты, свободный труд и прессу, а вот коммунисты - за тоталитаризм, диктатора, принудительный труд и интернет на замке.
Но как так вышло, что фашисты коммунистов и либералов не отличают друг от друга, и считают, что надо мочить и тех и других. Почему?
Вроде у них на все противоположные взгляды. Либералы - за демократию, парламенты, свободный труд и прессу, а вот коммунисты - за тоталитаризм, диктатора, принудительный труд и интернет на замке. Рассмотрим вопрос.Испания 1939 год.
Фашистский генерал Франко проводит парад в честь победы в испанской гражданской войне, где объединенный фронт фашистов, победил объединенный фронт левых. Он заявил:
"Мы навсегда покончили в Испании с идеями энциклопедистов!"
Потом и Геббельс гордо писал в своём дневнике: "Мы покончили с 1789 годом"
Кто нибудь понял, что они сказал?
Кто это такие ученые энциклопедисты? Да это же якобинцы Французской революции произошедшей 1789 году, которую они подготовили и провели, освободив народ от гнета феодалов.
Большевики всегда считали себя продолжателями идей якобинцев Французской революции, наших декабристов, и даже Герцена, которого они разбудили. Но позвольте, они все были классическими либералами!
А что лежит в основе либерализма?
Либерали́зм (от лат. liberalis — свободный) — философское и общественно-политическое течение, провозглашающее незыблемость прав и личных свобод человека
Но как раз за это и борются коммунисты! Все ограничения на свободу, которое они накладывают, считаются временными, связанные только с необходимостью текущего момента. Мало того, партия большевиков в начале своего основания считалась пролиберальной, но после того как туда пришел Ленин и выгнал всех старых членов, она приобрела свой классический вид. Плеханова, Засулич, Игнатов, эти главные основатели партии большевиков, даже не приняли Октябрьскую революцию, а Плеханова вообще тогда назвали кадетом, то-есть либералом, вот так, любой марксист поддерживающий буржуазию, моментально становится либералом..
Как так вышло, что фашисты коммунистов и либералов не отличают друг от друга, считают, что надо мочить и тех и других, сами коммунисты считают классических либералов своими основоположниками, а вот современные либералы ненавидят коммунистов, но все время хотят прильнуть к ноге фашистам, которые не отвечают им взаимностью, что собственно происходит?
Если начать с начала, то французские ученые энциклопедисты (классические либералы) выдвинули теорию, что у любого человека есть неотъемлемые права и свободный человек трудится намного эффективнее, чем подневольный каторжанин. Но вот незадача, реализовать творческий потенциал человека мешает сложившийся феодальный строй, с его крепостничеством. Как только его уберут, все заживут счастливо в процветающем обществе, заваленным товарами, рай потреблятства!
Что было реализовано в виде Французской революции и хотя она прошла трудно, теория энциклопедистов подтвердилась, полусвободные люди завалили товарами Францию, по феодальным меркам конечно, а ее армия стала настолько сильной, что завоевала всю Европу, хотя при короле страна не тянула даже маленькую войну. Увидев как все удачно получилось, их успех пытались повторить наши декабристы, но у них не получилось.
Но тут выяснилось, что свободу людей сильно ограничивают деньги, их сначала считали корнем зла. Но некоторые либералы посмотрели в корень данного вопроса и выяснили, что деньги здесь не причем, здесь лежит вопрос собственности на средства производства, о чем потом и написал Маркс, продукт труда поколений европейских ученых энциклопедистов. Они захотели продолжить освобождение народа,
И вот здесь и пошел раскол между левыми либералами (коммунистами) и либералами!
Либералы считали что вопрос частной собственности, это священный грааль, поэтому ради нее можно отказаться от прав человека и личности и вообще всего. За отстаивание этого вопроса им еще и платят бабки, в отличие от нищих коммунистов, которые свои идеи отстаивают ради идеи. Именно в этом вопросе и заключается все отличие либералов от левых либералов.
Либералы требует частичной свободы, где государство выступает как ночной сторож, не давая покушаться на частную собственность, а коммунисты полной свободы, с ликвидацией даже самого государства, ради свободы,.
Вот как обычно выглядит спор по текущей ситуации:
-Коммунист: Если у человек платит за обед годовой заработок чиновника, так как он получил например наследство, то он сможет легко и просто купить данного чиновника и тогда никакого равенства прав не будет.
-Либерал: А мы сделаем такой тотальный контроль, чтобы ни копейки на подкуп не уходило!
-Коммунист: любой капиталист, мечтает расширить бизнес до бесконечности, превратив его в монополию, которая будет безумно завышать цены на плохой товар.
-Либерал: Монополий не существует! Какие еще Майкрософт, Шелл, Газпром?! Да монополии делают качественный товар. Да-мы, да-мы, мы их вообще мы их законом запретим! А всех поставим под тотальный контроль, чтобы суд не подкупали!
-Коммунист: И можно купить участок дороги в нужном месте для общества и сделать его платным, не ремонтируя, а только собирать деньги, как феодал на мосту, со шлагбаумом. Здесь хоть можно отказаться от священной собственности, ради общества?
-Либерал: Мы будем выкупать дорогу за очень большие деньги. И вообще в обход построим дорогу, если накопим, когда-нибудь, может быть. Это все надо терпеть ради частной собственности! Если что-то у кого-то отобрать, это будет плохим примером для затаившегося быдло. Поэтому только терпение и смирение, это же святое!
-Коммунист: Все выборы проводятся с участием капитала, значит только меньшинство, владеющие такими большими бабками, может участвовать в управление обществом. Пролетариат в такой системе, свои хотелки может продавливать только силовым методом - митинги, восстания, иначе его игнорируют.
-Либерал-Пускать неплатежноспособное быдло к решению государственных задач? Пускай заработает и докажет, что он этого достоин. У нас народ, это тот, у кого есть бабки, заводик, пивная, ларек и т.д.
-Либерал-И вообще народ в России не тот! Ему нужен мудрый хозяин с кнутом, а то ведь еще, опять уйдет к коммунистам! Он же тупой, его легко обмануть, этим коммунистам.
В итоге, отрицая очевидное, либерал проигрывают другому левому либералу - коммунисту.
А отказались ли Ленин и Сталин от какой нибудь либеральной идеи? Ни от одной, они даже расширили либерализм на всех, все кроме частной собственности. А как же все наступления на свободу при них? Хм.. они ничего не делали такого, что не делали либералы, только либералы все делают ради интересов капиталистов, ибо только они у них народ, а коммунисты, для всего народа, который ради избежания путаницы с либеральным термином, называют пролетариатом, то есть народ без частной собственности на средства производства. А диктатура пролетариата - это всего лишь демократия рабочих, власть большинства.
Мало того, Ленин потребовал поддержки либералов от большевиков, когда свергали царя, и многие исследователи убеждены, что без помощи большевиков, им бы не удалось сбросить царя-тряпку.
Ну и в итоге, Сталин применив либеральные идеи, по свободе труда, чести, совести человека и отказа от частной собственности в СССР, добился в короткий срок необычайного роста и прогресса.
Вот и выходит, что Ленин со Сталином, являются левыми либералами, которые просто сменили названия для удобства опознавания. А ведь когда-то ранее, социал-демократами были коммунисты, но либералы так часто стали использовать этот термин для самоназвания себя, что Энгельсу пришлось сменить вывеску на коммунистов, чтобы не иметь дело с этими гадами.
Так как отрицать очевидное долго невозможно, наличие взяток, монополий и войн за внешнии рынки, порожденные капитализмом, либерал проигрывает спор, он бежит за помощь к фашистам, чтобы они помогли ему выпутаться из данной неприятной ситуации силовым методом. Так как деньги фашисту и либералу идут из одного кармана, от капиталистов, он наивно считает, что раз деньги они получают из одной кассы, есть возможность договорится, стоя в очереди. Но фашисту пофиг на разборки либеральных наследников Французской революции, они как носители идеологии свободы, неприятны оба ему, он начинает мочить и тех и других, хотя конечно, сначала предателя-перебежчика принимает нормально, но Рим предателям не платит. Да и деньги из кассы, теперь пойдут ему целиком.
Либеральная стратегия для России
В России в настоящее время готовится множество планов и программ самых различных реформ, но нет самого главного, нет фундамента для них – государственной идеологии, которая определяла бы место России в мировой цивилизации и указывала ясную перспективу для развития страны. И это несмотря на то, что необходимая #России идеология известна и именно она определила вид современной цивилизации. Это либерализм, только настоящий, а не поддельный.
В экономически развитых странах сейчас принята другая #идеология, которую называют то ультралиберализмом, то рыночным экстремизмом, то неолиберализмом, то псевдолиберализмом, то еще как-то. Она господствует уже около 40 лет, и за это время доказала свою недееспособность, в связи с чем идет поиск новых идей (см. «Социальная рыночная экономика или «псевдолиберализм?»). Предлагается много вариантов, в том числе и возвращение к предшествовавшему этим теориям либерализму. Фактически речь идет о возвращении к идеям, отраженных в указанных выше декларациях, но с учетом истории развития идей #либерализма и их реализации в различных странах за последние два с половиной столетия.
Свобода в либерализме не является абсолютной
Эта история довольно запутана, хотя о ней написано несчетное количество статей и книг. Для определенности будем использовать версию, изложенную в книге доктора исторических наук профессора МГИМО Камалудина Гаджиева «Введение в политическую науку», написанной еще в 1994 году, и дополненной в 1999 году.
Он подчеркнул, что либерализм во время его возникновения не отождествлялся с апологией неограниченной свободы человека делать все, что ему заблагорассудится, игнорируя принятые в обществе нормы и правила поведения. Например, Адам Смит говорил, что собственность дает права, но их нужно использовать таким образом, чтобы не нарушать права других членов общества. А Иммануил Кант утверждал: «Моя свобода кончается там, где начинайся свобода другого человека». Так же, кстати, считал и Джон Локк, о котором Камалудин Гаджиев не упомянул. То есть, свобода в их понимании не является абсолютной, то есть вседозволенностью.
Данные представления были отражены в Декларации прав человека и гражданина, принятой во Франции 24 июня 1793 года. Определение свободы в ней выглядело так: «Свобода есть присущая человеку возможность делать все, что не причиняет ущерба правам другого; ее основу составляет природа, а ее правило – справедливость; обеспечение свободы есть закон. Нравственную границу свободы составляет следующее правило: «Не причиняй другому того, что нежелательно тебе самому от других».
Свобода в либерализме тех времен считалась естественным правом, которое человек получает от рождения. Это также нашло отражение в основных документах некоторых стран. Например, в Декларации независимости, принятой тринадцатью Соединенными Штатами Америки 4 июля 1776 года, было сказано, что «все люди сотворены равными, и все они одарены своим Создателем некоторыми неотчуждаемыми правами, к числу которых принадлежат: жизнь, свобода и стремление к счастью».
Камалудин Гаджиев указал не только на то, что свобода в понимании основателей либерализма носит ограниченный характер, но и подчеркнул, что они прямо предписывали государству ответственность за материальное обеспечение неимущих слоев населения. Этот момент очень важен, так как очень часто либерализм противопоставляют социальной защищенности, хотя его основоположники не предполагали ничего подобного. И они возлагали на государство некоторые обязанности не случайно: государство как раз и создается людьми в целях защиты, частью которой является социальная. Это в стаде обезьян свобода не предполагает защищенности, каждая обезьяна свободна искать себе пищу сама или отбирать ее у других обезьян. А в цивилизованном обществе люди защищены от подобных действий других людей, которые не обладают в связи с этим абсолютной свободой. Такие ограничения касаются не только уголовных преступлений, так и несправедливого распределения национального богатства.
Но вскоре после смерти Локка, Смита и Канта их идеи были искажены. Через некоторое время после Великой французской революции и Войны за независимость в США либерализмом стали называть совсем другую систему взглядов. В частности, в США, как написал Камалудин Гаджиев, главным принципом стал индивидуализм, идеи либерализма превратились в требование неограниченной свободы конкуренции и стали выполнять функции защиты интересов привилегированных слоев населения. То есть, определение свободы как возможности делать то, что не наносит вред другому, было забыто. Под свободой стала пониматься вседозволенность.
Именно данную систему взглядов в настоящее время называют классическим либерализмом, хотя она принципиально отличается от идей указанных выше основоположников либерализма. Люди, называющие себя либералами после них, подменили понятие свободы на вседозволенность. Эту фальшивку назвали классическим либерализмом, и до сих пор множество людей считает, что это и есть либерализм. Но это не так, либерал, согласно взглядам указанных выше ученых, это не тот человек, который объявляет себя сторонником свободы, а тот, кто понимает, что свобода в обществе означает запрет вседозволенности, в том числе и в экономике.
Время шло, и, как написал Камалудин Гаджиев, постепенно выяснилось, что ничем не ограниченная рыночная свобода не обеспечивает социальную гармонию и справедливость. Поэтому в середине и конце 19 века появились ученые и политики, считающие необходимым ограничить произвол корпораций и облегчить положение наиболее обездоленных слоев населения. Под их влиянием в первой половине двадцатого века (в основном) в экономически развитых странах были созданы социальные институты, обеспечивающие основные политические и социальные гарантии, которые существуют в этих странах до сих пор.
В частности, в Германии сторонниками указанных взглядов были экономисты Вильгельм Репке и Вальтер Ойкен, которые заложили основы социальной рыночной экономики. А в США появилось такое реформистское движение, как прогрессизм. Его сторонником был президент США Франклин Рузвельт, который провозгласил «новый курс» в экономике, а также пытался принять билль об экономических правах граждан США.
Основные положения этого либерализма, который назвали социальным, в 50-60-х годах прошлого века были реализованы в рамках различных национальных моделей государства всеобщего благосостояния. Исходя из того, что эти взгляды исходят из определения свободы, использованного основоположниками либерализма, его следовало бы назвать настоящим или истинным либерализмом, в отличие от подделок – псевдолиберализма.
Но в 80-е годы прошлого века в политической, экономической и научной элите западных стран постепенно снова укреплялись позиции людей, подменяющих свободу вседозволенностью, и отрицающих необходимость действий государства, направленных на ограничение вседозволенности. Их взгляды сейчас называют по-разному: неолиберализмом, ультралиберализмом, рыночным экстремизмом, псевдолиберализмом и т. д. Камалудин Гаджиев об этом не написал, так как практика использовать такие названия стала обычной в последние лет десять, а его книга была написана в конце двадцатого века.
С девяностых годов прошлого века, после того как большая часть элиты экономически развитых стран стала придерживаться псевдолиберальной идеологии, в них начался постепенный отказ от принципов государства всеобщего благосостояния и равных возможностей. Как раз в эти годы разрушился СССР под воздействием реформаторов, вдохновленных успехами западных стран. Однако наши реформаторы не заметили, что к тому моменту в этих странах идеология социального либерализма была заменена подделкой под него – псевдолиберальными идеями, и началось разрушение общества равных возможностей и всеобщего благосостояния. Европа и США стала постепенно отказываться от своих либеральных принципов, заменяя их подделкой. Реформаторы этого не поняли, и с энтузиазмом начали внедрять в странах бывшего СССР псевдолиберальные идеи, ожидая, что это обеспечит процветание общества. Ни к чему хорошему это не привело, как не приводило до этого ни в одной стране.
Тем временем, постепенное разрушение западных государств псевдолибералами продолжалось. В последние годы стало ясно, что их эксперимент провалился, и появились политические силы, понимающие это. В частности, в США они представлены в интеллектуальной сфере нобелевским лауреатом Джозефом Стиглицем, который продвигает теорию прогрессивного капитализма (см. «Прогрессивный капитализм – альтернатива для Беларуси»), и в 2019 году опубликовал книгу «Люди, власть и прибыль: прогрессивный капитализм в эпоху недовольства». В политической сфере они представлены сенатором от демократов Берни Сандерсом. В Европе отказаться от рыночного экстремизма и вернуться к идеям социальной рыночной экономики предлагает, в частности, европейский комиссар по внутренней торговле Мишель Барнье (см. «Социальная рыночная экономика или «псевдолиберализм?»). А член палаты лордов Великобритании и канцлер Кембриджского университета Дэвид Сэйнсбери написал книгу «Прогрессивный капитализм: как достичь экономического роста, свободы и социальной справедливости?», опубликованную в 2013 году. В России настоящие либеральные идеи отстаивал Евгений Примаков, который, кстати, использовал термины «псевдолиберализм» и «истинный либерализм» (см. «Забытый Примаков: истинный либерал против псевдолиберализма»).
Свободу обеспечивают экономические институты
Некоторые взгляды этих людей иногда путают с социализмом, что не соответствует действительности, так как в социальном либерализме частной собственности придается фундаментальное значение. Но свобода в рамках данной идеологии, в том числе и рыночная в экономике, ограничена. В данной связи Камалудин Гаджиев в своей книге упомянул о сравнении одного из течений псевдолиберализма с режимом на дорогах, который позволяет автомобилям ездить без правил, что приводит к бесчисленным пробкам и задержкам движения, в то время как в настоящем либеральном государстве автомобилисты свободны ехать, куда им заблагорассудится, но уважая при этом правила дорожного движения.
Замечание о правилах поведения людей (экономических институтах) очень важно, так как именно они являются основой цивилизации. Но в #России данный факт пока не осознается. Владимир Путин, не понимает необходимости создания правил поведения в стране, не зависящих от него самого, и тоже пытается лично руководить всем происходящим (см. «Как рассеять экономические иллюзии Владимира Путина?»).
Правда, Владимир Путин все-таки пытается создать систему управления страной и смены кадров, альтернативную правительству. Речь идет об организации «Россия – страна возможностей» и реализуемых ею проектах типа «Лидеры России», а также об ОНФ (см. «Лидеров России учат не тому, что надо России»). Но он сам возглавляет и продвигает эти проекты, которые после его ухода из власти рискуют исчезнуть. В принципе, это хорошие проекты, но существует множество других возникших в процессе развития цивилизации экономических и социальных институтов, без использования которых решить проблему управления в России вряд ли удастся.
Не надо выдумывать новую идеологию
Но президент России этого не понимает и пытается решить проблему, перераспределив власть между ее ветвями посредством внесения изменений в #Конституцию, о чем он сообщил в послании Федеральному собранию 15 января.
Сейчас удобное время для изменений, так как народ тоже хочет перемен. Люди считают, что правительство недостаточно хорошо защищает интересы широких масс населения, хотя и не понимают, почему и что надо делать для исправления ситуации. Опрос Фонда общественного мнения в России в конце 2019 года показал, что 68% жителей стран считают, что Конституцию следует пересмотреть. В 2013 году так думало 44% населения. Люди считают необходимым ввести поправки, направленные на повышение уровня жизни людей, заботу о пенсионерах, улучшения качества медицины и улучшения государственного управления.
Но введение таких поправок недостаточно, так как можно безуспешно пытаться улучшить жизнь народа в рамках разных утопических идеологий, и чтобы этого не произошло нужны конкретные указания, как надо заботиться о народе. Без этого будут только неприятности, что доказывает опыт России.
В принципе, Владимир Путин говорит о том, что надо увеличивать уровень жизни народа и даже предложил внести соответствующие изменения в #конституцию, что вполне можно сделать. Но он не собирается отказываться от накопленных резервов и хочет сохранить профицитный бюджет. На все объявленные им меры по поддержке населения потребуется около 0,6 трлн рублей в год (по оценке Минэкономразвития), что примерно в 10 раз ниже суммы валюты, которую Банк России в 2020 году собирается купить для Минфина. То есть речь идет не о помощи народу, а о снижении объема изъятия у народа средств. Это, конечно, хорошо, но принципиально ситуацию не меняет: резервы и профицит – это не фундамент для развития экономики, а камни на ее шее, которые тянут ее на дно.
Владимир Путин пытается изобрести велосипед – какую-то новую идеологию, хотя нужная стране идеология изобретена около трех столетий назад – это либерализм его основателей, который на какое-то время был заменен подделками, но в настоящее время возрождается в форме социального либерализма. История показывает, повторим, что наилучшего результата с точки зрения сочетания экономического развития, интересов отдельных людей и общества удавалось добиться в те годы и в тех странах, когда там воплощались, идеи социального либерализма, которые отражены в конкретных представлениях экономических теорий прогрессивного капитализма и социальной рыночной экономики. Это, повторим, и есть та идеология, которая нужна России. Утопий можно напридумывать много, а реально работающая идеология, которая соответствует сложной природе человека (см. «Ключ к экономическим реформам – роман «Преступление и наказание»), на весь мир всего одна.
И проблема не в том, как придумать новую идеологию, а в том, как научиться отличать реально работающую идеологию от утопий, и внедрить ее в обществе.
Владимир Тарасов.
Если вы профи в своем деле — покажите!
Такую задачу поставил Little.Bit пикабушникам. И на его призыв откликнулись PILOTMISHA, MorGott и Lei Radna. Поэтому теперь вы знаете, как сделать игру, скрафтить косплей, написать историю и посадить самолет. А если еще не знаете, то смотрите и учитесь.
США останутся в Ираке, потому что являются «силами добра»
Что только сказочники пендосятины не придумают для маскировки оккупации Ирака...
Пентагон намерен оставить свой военный контингент в Ираке, вопреки решению парламента этой страны. Причина – американские войска в Ираке представляют «силы добра» и борются с Исламским государством (организация запрещена в России).
Соединенные Штаты надеются урегулировать разногласия с иракскими властями по поводу дальнейшего пребывания американских военных на земле Ирака и не планируют вывод своего воинского контингента. Об этом 17 января заявил представитель министерства обороны США Джонатан Хоффман.
«В настоящее время у нас нет планов по выводу войск из Ирака», — сообщил он на брифинге в ведомстве.
По мнению Хоффмана, «очевидным» является тот факт, что американские войска в Ираке — это «силы добра», а их присутствие в Ираке «позволяет НАТО также принимать участие в выполнении миссии по борьбе с ИГ».