Цитата из х/ф «Змеиное яйцо». Реж. И. Бергман. 1977. ФРГ. США
4 февраля 2023 года в группе «Томск онлайн» в соцсети «Одноклассники» было процитировано высказывание депутата Госдумы РФ от Томской области Татьяны Соломатиной. Она заявила о противниках вакцинации от COVID-19: «Если их деятельность будет уже каким-то образом сказываться на жизни и здоровье наших граждан, то этот вариант признать их экстремистскими организациями — может быть». Это заявление быстро разошлось по русскоязычному интернету, вызвав бурю негодования. В результате уже вечером того же дня Соломатина опубликовала в своем телеграм-канале опровержение. «Сегодня в различных пабликах появилась информация о том, что „депутат Госдумы Татьяна Соломатина призывает признать антипрививочников экстремистской организацией“. Общаясь с журналистом на бегу, возможно, где-то я могла высказаться излишне резко. Но я точно уверена в том, что делить людей по принципу, а уж тем более записывать кого-то в экстремисты, ни в коем случае нельзя и я никогда не стану этого делать. Хотела бы извиниться перед всеми, кого задели мои слова», — написала Соломатина.
Реакция людей на предложение лишить их права отказаться от вакцинации экспериментальным препаратом вполне показательна. И основана она не на мнении «антипрививочников», а на наблюдениях из жизни. Если бы, как было заявлено до начала вакцинации, вакцинированные не болели бы COVID-19 в тяжелой форме, не умирали бы от COVID и от внезапно появившихся других проблем со здоровьем, то за вакциной выстраивались бы в очередь. Но поскольку реальность предъявляет нечто иное, то и результат иной.
А чтобы понять, что именно предъявляет реальность, обратимся не к отдельным случаям, которые наблюдали отдельные люди, а к слушаниям в здании сената США, состоявшимся 7 декабря 2022 года. Сенатор США от Республиканской партии Рон Джонсон провел третий круглый стол, на котором на понятном для широкой общественности языке профессионалы рассказали, что такое COVID-19, что из себя представляют распространенные в США вакцины от COVID-19, что именно наносит вред здоровью вакцинировавшихся и что, собственно, будет дальше. То есть на слушаниях был дан краткий обзор ситуации с вакцинацией, причем не какими-то экстремистами, а всемирно признанными специалистами. Ниже представлена выжимка из 3-часового круглого стола с небольшим добавлением материалов других ученых. Это необходимо для понимания, с чем столкнули человечество и куда его ведут.
Заметим отдельно, что мы вынужденно пользуемся материалами слушаний в сенате США, поскольку в России обсуждение на таком уровне до сих пор не проведено. А проблемы мРНК-вакцин носят именно общемировой характер, и РФ, являясь одной из «вотчин» ВОЗ, в большой степени ориентируется на рекомендации этой международной структуры.
Мы сочли возможным дать обзор слушаний по вакцинации в том виде и той последовательности выступлений, какими они были на заседании 7 декабря 2022 года, хотя наверняка для части наших читателей многое не является новостью (особенно с учетом того, что в 2020–2021 годах в газете «Суть времени» размещались расшифровки видеолекций Сергея Кургиняна по этой теме). Но — для других что-то может быть внове. Да и, как известно, «повторение — мать учения».
Что такое новый коронавирус?
Врач-патолог Райан Коул сообщил, что коронавирусы представляют собой вирусную РНК в белковой оболочке. Белковая оболочка имеет характерные выступы, называемые шипами, которые выглядят как корона, из-за чего вирусы и получили название коронавирусы. Белок-шип имеет одну функцию: доставить вирус внутрь клетки-хозяина, где РНК вируса будет считана и вирус будет размножен, выйдет из клетки и начнет захватывать другие клетки.
При этом коронавирусы известны давно, некоторая часть из них вызывает сезонную простуду, а подавляющая часть вообще не заражает человека. Известно также, что коронавирусы, будучи РНК-вирусами, быстро мутируют, и поэтому в прошлом у человечества никогда не было вакцины против какого-либо коронавируса.
SARS-CoV-2 отличается от других коронавирусов тем, что связывается с рецептором ACE2 в нашем организме (что нетипично для коронавирусов), используя вставку, называемую «сайт расщепления фурина». Особенностью этого вируса является также то, что именно белок-шип, имеющий этот сайт расщепления фурина, попадая в кровь, вызывает воспаление стенок сосудов и усиленное тромбообразование, а попадая в другие органы, вызывает другие патологии.
Существующие вакцины против COVID-19 используют в качестве антигена именно белок-шип, хотя он продемонстрировал свойство особо стремительно мутировать, ускользая таким образом от иммунитета. Высокая патогенность белка-шипа и его склонность быстро мутировать делают его очень плохим выбором в качестве антигена в вакцине.
Отметим, что Коул был очень дипломатичен. В иске в Международный уголовный суд в Гааге против создателей этого вируса эксперты, давшие показания под присягой (это имеющий ученые степени по ядерной физике, медицине и юриспруденции доктор Ричард Флеминг и один из ведущих в мире специалистов по нейрофизиологии мозга доктор Кевин Маккейрн) прямо назвали белок-шип SARS-CoV-2 биологическим оружием с направленным воздействием на мозг и центральную нервную систему, а остальную часть вируса — средством доставки его в людей. Отметим, что генетические вакцины являются даже более хорошим средством доставки этого биооружия в мозг, поскольку не позволяют остановить белок-шип на слизистой носа и гарантируют, что гематоэнцефалический барьер будет пройден.
В чем проблема с вакцинацией?
Ключевым поводом для проведения уже третьего круглого стола по вакцинам от COVID-19 остается обилие сообщений о смертях и других серьезных побочных эффектах, связанных с вакцинацией. Поэтому одна секция слушаний была посвящена описанию этих проблем.
Лиз Уилнер, создавшая веб-сайт OpenVAERS, чтобы сделать данные о безопасности вакцин Центров по контролю и профилактике заболеваний (CDC) доступными в понятном широкой публике формате, объяснила, что, согласно данным американской Системы отчетности о побочных эффектах вакцин (VAERS), число сообщений о серьезном и постоянном вреде здоровью после вакцинации увеличилось в 2021/2022 году в 21 раз по сравнению с допандемическим уровнем (на 2050% больше в пересчете на один год).
Число обращений в больницу после вакцинации выросло в 30 раз (на 2876%), а число смертей, связанных с прививками, увеличилось в 49 раз (на 4800%), притом что изменений в календаре прививок США не было, кроме массовой вакцинации от COVID-19.
Уилнер заявила, что такой большой поток сообщений о побочных реакциях на вакцину нуждается как минимум в расследовании, но никто из официальных лиц в США этим до сих пор не занялся.
Аарон Сири, юрист, занимающийся исками в пользу пострадавших от вакцинации, рассказал, что CDC создали систему под названием V-Safe для регистрации побочных реакций на вакцины от COVID-19, участниками мониторинга стали 10 млн вакцинированных, но эти данные были скрыты от общественности. Сири получил данные V-Safe на основании Закона о свободе информации, но ему пришлось подать два иска и потратить полтора года на судебные тяжбы, чтобы получить эти данные от CDC, и всё равно они были раскрыты не в полном объеме.
Адвокат отметил, что система собирает данные только об относительно малозначительных симптомах, в то время как в списке нет более серьезных последствий вакцинации от COVID, в частности миокардита, инфарктов, инсультов, тромбоза, синдрома Гийена — Барре, аутоиммунных заболеваний и других. Адвокат подчеркнул, что система V-Safe была запущена в январе 2021 года, а в октябре 2020 года в презентации CDC все упомянутые побочные эффекты вакцинации были перечислены. То есть все эти последствия были прекрасно известны CDC из ранних этапов испытаний вакцины Pfizer, но в опросный лист эти последствия вакцинации не были включены.
Второй тип информации, собираемой в рамках этой системы, описывал последствия вакцинации для здоровья, куда помимо летальных исходов входили постоянная или временная потеря трудоспособности, необходимость визита к врачу или госпитализации. Из 10 миллионов вакцинированных 770 тысяч сообщили о том, что обращались после вакцинации за медицинской помощью, это около 7,7% вакцинированных. Из них примерно четверти понадобилась госпитализация.
Адвокат подчеркнул, что число серьезно пострадавших растет со временем. Так, если в первые семь дней после вакцинации о негативной реакции организма впервые сообщили 0,32% вакцинированных, за следующие семь дней таких оказалось 0,67% (это не кумулятивные цифры, это те, кто сообщил о проблемах на второй неделе и не сообщал на первой), а на седьмой неделе впервые сообщили об ухудшении здоровья уже 6,93% вакцинированных. При этом после 42-го дня данные не собирались.
Эд Дауд, бывший старший советник по инвестициям в компании BlackRock, аналитик по ценным бумагам, сообщил данные полисов группового страхования жизни, которые охватывают здоровых работающих людей в возрасте от 18 до 64 лет. Уровень смертности среди застрахованных в этой группе в США подскочил на 40% в третьем квартале 2021 года. При этом в целом за год по группе населения от 18 до 64 лет смертность выросла на 11%, а среди работающих — на 25,8%. Работающих, напомним, заставляли вакцинироваться под угрозой потери работы.
Дауд сообщил, что, по его самым консервативным оценкам (основанным на официальных данных бюро статистики занятости США), около одного-двух млн жителей США утратили трудоспособность из-за последствий вакцинации. Он подчеркнул, что в реальности эта цифра гораздо выше и это является одним из объяснений нехватки рабочей силы в США.
Джош Стирлинг, другой финансовый аналитик, обобщил данные британского Управления национальной статистики. На сегодняшний день смертность вакцинированных в Великобритании на 26% выше, чем среди невакцинированных. Смертность среди вакцинированных в мае 2022 года на 100 тысяч населения составила 1,02 человека, а среди невакцинированных 0,81. Речь идет о смертности от всех причин. При этом нельзя списать это увеличение на то, что среди вакцинированных якобы больше пенсионеров, которые чаще умирают. Потому что смертность вакцинированных среди людей младше 50 лет в той же Великобритании выше уже на 49%.
Подполковник медицинской службы армии США Тереза Лонг сообщила, что сразу после того, как была введена обязательная вакцинация, начали поступать сообщения о тревожном росте инвалидизирующих состояний в армии США, и эти сигналы были отклонены как якобы «компьютерный сбой».
«Сбой» был устранен, но приводящие к инвалидности заболевания в армии США продолжаются, и сейчас они происходят почти в два раза чаще, чем до вакцинации в 2020 году. Число смертей военнослужащих после вакцинации от COVID-19 достигло 119, в то время как от COVID-19 умерли 93 человека. «Очевидно, что риск от вакцин превышает их пользу», — заявила подполковник. «Требование армии США об обязательной вакцинации опасно, смертельно, и должно быть прекращено немедленно», — завершила свое выступление военврач.
Таким образом, эта секция слушаний показала, что проблемы с поствакцинальными осложнениями и смертями существуют, они не высосаны из пальца и не выдуманы. Их видят даже страховщики.
Отметим на полях, что в закон о финансировании Вооруженных сил США на 2023 год республиканцам удалось внести поправку о прекращении обязательной вакцинации от COVID-19 в армии США. Так что у нашего главного противника с 1 января армия уже избавлена от принудительного вкалывания биологического оружия.
Заболевания, вероятность которых повышает вакцинация
Доктор Кирк Милхоан, детский кардиолог, рассказал, что белок-шип, который вырабатывается в ответ на вакцинацию, вызывает миокардит, то есть воспаление сердечной мышцы. Частота миокардита после вакцинации в США не измеряется и не сообщается. Доктор рассказал об исследовании, проведенном в Таиланде, по результатам которого миокардит после вакцинации был констатирован у 2–3% подростков мужского пола. Таким образом, риск миокардита из-за вакцинации для студентов примерно в тысячу раз выше риска госпитализации после COVID, который составляет около 0,002%. Исследования в скандинавских странах показали, что риск миокардита максимален у мужчин в возрасте от 12 до 39 лет. Оценки CDC показывают, что вакцинация Pfizer спасет 32 из миллиона студентов от попадания в больницу с COVID-19, Moderna спасет 23 из миллиона. Оценки того же CDC, которые сильно ниже таиландской оценки, говорят, что из одного миллиона этих вакцинировавшихся студентов миокардит заработают 47 человек при вакцинации Pfizer и 70 ― при вакцинации Moderna. Другие исследования дают цифру 126 и 147 случаев миокардита на миллион.
«Мягкий» миокардит как бы проходит у большей части детей через 90 дней. ЭКГ приходит в норму, эхокардиограмма тоже, анализ крови также не вызывает беспокойств. Однако если копнуть глубже, на МРТ сердца у 81 из 151 ребенка проявляется отсроченное контрастирование гадолинием, связанное с образованием в сердечной мышце рубцовой ткани, что может стать причиной внезапной остановки сердца, по словам Милхоана.
Кардиолог заявил, что данные неопровержимо показывают, что у молодых мужчин риск миокардита после вакцинации значительно выше риска тяжелого течения COVID-19, а также появляются предпосылки к внезапной смерти, и поэтому обязательную вакцинацию от COVID-19 для детей и молодежи надо отменить.
Отметим, что Дания и Швеция для подростков обязательную вакцинацию отменили еще в 2021 году.
Доктор Джеймс Торп — акушер-гинеколог из Сент-Луиса с опытом работы в несколько десятилетий. Он сообщил о «значительном, массовом, беспрецедентном росте менструальных нарушений, бесплодия, выкидышей, гибели плода и пороков развития плода». Он назвал то, что видит, «катастрофой». Он отметил, что ранее управление США по надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов (FDA) и CDC считали двукратный рост патологий сигналом об опасности, а он констатировал в своих исследованиях данных VAERS и CDC рост числа патологий в десятки (число выкидышей выросло в 51 раз, внутриутробной смерти плода в 38 раз), сотни, а иногда и до тысячи раз (таков рост числа менструальных нарушений) для вакцины от COVID-19 при сравнении даже не с отсутствием вакцины, а с вакциной от гриппа.
Военврач Лонг перечислила некоторые из заболеваний у здоровых людей после вакцинации, которые она видела лично, включая инсульты, образование тромбов в селезенке и печени, опухоли позвоночника, опухоли головного мозга, саркоидоз, волчанку, когнитивные нарушения, миокардит, перикардит, аваскулярный некроз тазобедренного сустава, и «шокирующее, всеобъемлющее» подавление иммунной системы. Кроме того, она заявила, что не видела ничего из описанного в 2020 году, во время пандемии. Все тяжелые патологии у здоровых людей начались после начала массовой вакцинации от COVID-19.
Что такое генетические вакцины?
Как рассказал на слушаниях один из авторов идеи мРНК-вакцин доктор Роберт Мелоун, мРНК-вакцины, как и аденовирусные вакцины, строго говоря, не являются вакцинами, а являются генной терапией. Развивать эти подходы начали в первую очередь военные США. По словам Мелоуна, у военных США ушло почти 50 лет на разработку вакцин от всех боевых патогенов, созданных к концу Второй мировой войны, и военные хотели бы иметь очень быстрое средство разработки вакцин от любого патогена. В этом смысле технология, безопасность которой установлена и которая бы позволяла вставлять кусок генома патогена в готовую платформу и получать вакцину в течение нескольких дней, выглядит очень привлекательно с точки зрения военных. А белок-шип был взят как антиген потому, что при разработках вакцин от MERS и SARS также использовали белки-шипы коронавирусов.
Доктор Мелоун рассказал, что из исследований на животных было известно, что период полураспада самой мРНК очень небольшой. И поэтому считалось, что даже если препараты на основе мРНК окажутся токсичными или дадут тяжелую побочную реакцию, она быстро затухнет из-за окончания цикла воспроизводства целевых белков. И именно на этом обстоятельстве основывались утверждения, что тяжелые побочные реакции на вакцину спустя несколько дней после вакцинации невозможны.
Однако при производстве вакцины ввели инновацию: использовали псевдоуридин вместо природного уридина в качестве одного из четырех нуклеотидных оснований в мРНК-вакцинах. Это уловка, которая заставляет организм не расщеплять мРНК как обычно, поэтому мРНК остается в организме после вакцинации намного дольше. Также предполагалось, что эта замена снизит воспалительную реакцию организма после введения мРНК-препарата, потому что острая воспалительная реакция на мРНК-вакцины была известна по испытаниям на животных. По словам Мелоуна, эта замена имеет и другие биологические последствия, не все из которых поняты до конца.
В результате врачам сообщалось, что мРНК разлагается в организме человека за несколько часов, а на самом деле мРНК остается в организме и продолжает генерировать белок в течение как минимум 60 дней. В статье, сообщившей о клинических исследованиях на наличие мРНК в лимфоузлах получателей вакцины, она присутствовала через 60 дней, на чем исследования были остановлены.
Мелоун пояснил, что мРНК-вакцины содержат также липидные наночастицы, которые естественным образом образуют оболочку вокруг мРНК, поскольку молекула мРНК имеет отрицательный заряд, а жировые частицы — положительный.
мРНК-вакцина содержит множество компонентов, это очень сложный фармацевтический продукт, производство которого требует строгих условий, выходящих далеко за рамки обычной органической химии, используемой для изготовления лекарств. И никогда раньше ничего столь сложного не производилось, сообщил Мелоун.
Как работают
мРНК-вакцины?
Доктор Дэвид Вайзман, возглавлявший надзор за доклиническими и клиническими испытаниями препаратов в Johnson & Johnson, рассказал, что, если белок-шип производится длительное время в каком-либо органе, его клетки уничтожаются и функционирование нарушается нашей иммунной системой. Причина этого, по словам Вайзмана, в том, что мРНК-препараты приводят к синтезу антигена почти во всех органах, но, в отличие от естественного иммунитета, когда организм распознает весь вирус целиком, производство одного белка-шипа приводит к тому, что иммунная система начинает считать «вирусом» производящие белок-шип клетки.
По словам Роберта Мелоуна, вакцина была разработана таким образом, чтобы стимулировать иммунитет в течение первых 48 часов. Продолжающееся после этого производство белка-шипа ничего не добавляет к защите организма, однако белок-шип продолжает быть токсичным, то есть вызывать воспаления.
Но он также подчеркнул, что вакцина на основе ослабленного вируса делает то же самое, что и мРНК препарат: она заставляет клетки организма производить вирусный белок или группу вирусных белков. Эти клетки атакуются иммунной системой организма. Технология мРНК придумана с тем, чтобы копировать действие естественной инфекции, однако при этом клетки человека производят лишь малую часть вируса, в чем есть и плюсы, и минусы. Из плюсов — то, что человек не заражается вирусом, который мог бы самовоспроизводиться. Но поскольку в этом случае производится только один белок, то иммунный ответ является очень узким, что из-за быстрых мутаций вируса часто делает вакцины бесполезными еще до начала массовой вакцинации.
Он указал, что по этой же причине моноклональные антитела больше не помогают при COVID, те участки вируса, на которые они были ответом, мутировали.
Структурный анализ вырабатываемого после вакцинации белка показывает, что он отличается от белка-шипа собственно уханьского штамма вируса почти по всей длине, кроме одного маленького участка. Но так совпало, что именно этот участок белка обладает свойствами приона, то есть может вызывать прионные заболевания ― нейропатологии. Об этом неоднократно докладывал доктор Ричард Флеминг.
Эксперт по проведению клинических исследований Пол Александер поднял тему так называемого «первородного антигенного греха». Обучая организм реагировать только на одну часть вируса одним звеном иммунной системы, мы перехватываем реакцию организма, когда через несколько месяцев появляется вирус COVID-19 с мутировавшим белком-шипом. Из-за предыдущей вакцинации иммунная система фиксируется на исходном белке-шипе, и ее реакция на измененный вирус уже не такая, какая была бы без нее, она не мешает мутировавшему вирусу размножаться.
Дженси Линдси, профессор токсикологии, рассказала о фармакокинетике вакцины. Во-первых, вакцина не остается в мышце руки, куда она была введена (на этом настаивали чиновники от медицины в США), а распространяется по всему организму. В частности, она попадает в кровь, а оттуда в мозг, в костный мозг, в эндокринную систему, в селезенку, в яичники и семенники. Она указала, что белок-шип, получающийся из мРНК, особенно сильно воздействует на стенки сосудов, что приводит к образованию тромбов.
Она выразила особую озабоченность тем, что если генетические препараты попадают в семенники, то генетические изменения могут передаться следующим поколениям. А мРНК из вакцин — в семенники попадают. Более того, РНК не обязательно встраиваться в ДНК вакцинированного, она может передаваться следующему поколению через плазмиды в сперме. Белок-шип может стать частью генома человека. По словам Линдси, этот аспект мРНК-вакцин вообще не исследован и нуждается в дополнительном изучении. Доктор Линдси выразила озабоченность, что это неизученное влияние может привести к стерилизации целого поколения в США. Она назвала «абсолютно безответственным» продолжение вакцинации генетическими препаратами людей репродуктивного возраста и детей.
Известный кардиолог и эксперт по общественному здравоохранению Питер Маккалоу был профессором медицинского факультета Университета Бэйлора, прежде чем его уволили за его активную позицию в отношении раннего лечения COVID-19. Он подчеркнул, что ни одна из вакцин ― ни мРНК-, ни аденовирусная ― не дает иммунного ответа в носу или в горле, где вирус чаще всего живет и откуда он распространяется в окружающую среду, поэтому вакцинированные люди выдыхают вирусную нагрузку, ничем не отличающуюся от вирусной нагрузки у непривитых, что подтверждено опубликованными исследованиями.
По его мнению, это говорит о том, что ни одна из имеющихся вакцин от COVID-19 не может остановить передачу вируса, и поэтому любой аргумент в пользу обязательной вакцинации как меры общественного здравоохранения ошибочен.
Таким образом, мРНК-вакцины заставляют организм атаковать собственные клетки, не снижают риска передачи инфекции, являются нейротоксинами, а их влияние на ДНК будущих поколений неизвестно. Это помимо того, что они защищают от уже не существующего штамма SARS-CoV-2, что делает их способность предотвращать заболевание другими штаммами весьма сомнительной.
Как проталкивали вакцинацию
Напомним, что для проталкивания вакцин, чтобы заставить население вколоть себе экспериментальный препарат, не прошедший нужный цикл клинических испытаний, была раздута истерика вокруг самой пандемии. Для создания паники в странах Запада доклиническое лечение людям не оказывалось и заявлялось, что всех спасет вакцинация. И от болезни спасет, и от карантинов.
Доктор Харви Риш, заслуженный профессор эпидемиологии из Йельского университета, напомнил, что при пандемии со сравнительно низкой смертностью нужно снижать не число случаев заражения, а число госпитализаций и смертей. Риш показал диаграмму, показывающую число умерших от COVID-19 в США с разбивкой по возрастам, из которой следует, что для молодых здоровых людей до 40 лет риск серьезного заболевания COVID-19 практически нулевой, те, кто умерли в этой возрастной группе с COVID-19, имели серьезные хронические заболевания. По словам Риша, при такой низкой смертности от самого вируса, если есть вероятность тяжелых последствий от вакцинации, вакцинация противопоказана в этих возрастных группах — она наносит вред, но не спасает жизни (что подтвердили финансовые аналитики).
Принуждение к вакцинации может быть оправдано только для вакцин, которые снижают риск передачи вируса, а существующие вакцины не предотвращают передачу вируса. Риш заявил, что никаких разумных оснований для обязательной вакцинации детей и молодежи от COVID-19 нет, потому что последствия вакцинации хуже самого заболевания.
Доктор Пьер Кори был профессором пульмонологии и интенсивной терапии в Университете Висконсина, прежде чем его уволили за пропаганду раннего лечения COVID-19. Он рассказал на слушаниях, что раннее лечение всегда было лучшей линией защиты от заболеваний — от простуды до онкологии — это аксиома медицины. Это же относилось и к вирусу SARS 2003 года, когда были найдены эффективные лекарства и они использовались для лечения с первых дней заболевания. Однако в 2020 году «вся медицинская система сказала нам сидеть дома, пока губы не посинеют, и ничего не принимать». При этом медицинские власти не рекомендовали жителям США ничего, кроме парацетамола, хотя на данный момент известно более 30 веществ, помогающих при этом заболевании, многие из них известны давно. И их использовали от COVID-19 много где в мире, но не в США.
Доктор Кори пояснил, что система здравоохранения в США построена таким образом, чтобы охранять рынок лекарств для дорогих патентованных средств, которые приносят прибыль фармацевтической промышленности. В этом смысле дешевые лекарства, которые можно использовать для лечения новых заболеваний, являются врагами системы. И именно фармацевтические компании настаивали на запрете раннего лечения COVID-19 в США. По словам доктора Кори, общенациональная кампания по проверке уровня витамина D в крови и выдача этого витамина для приема внутрь тем, у кого выявлена его нехватка, была бы самым простым, дешевым и эффективным средством снижения смертности от COVID-19 в США. Вместо этого здравоохранение в США подавляло все методы раннего лечения COVID-19 минимум полтора года, пока не были одобрены дорогие и неэффективные препараты от крупных фармкомпаний.
Кори напомнил, что 30% людей в мире живут в странах, где гидроксихлорохин или ивермектин ежедневно принимают в качестве профилактики, и в этих странах уровень смертности от COVID-19 гораздо ниже, чем в «развитом мире», где эти лекарства активно запрещались.
От себя заметим, что Питер Наварро, директор по торговой и производственной политике Белого дома при президенте Трампе, рассказывал, что его ведомство закупило достаточно гидроксихлорохина, чтобы вылечить всё население США от COVID-19, но он так и не поступил в аптеки из-за запрета медицинских регуляторов. Трамп, напомним, также публично говорил о том, что гидроксихлорохин помогает при COVID-19, за что СМИ подвергли его обструкции, выставив глупым и антинаучным.
Доктор Пол Марик является автором более 300 публикаций в рецензируемых журналах и вторым из наиболее публикуемых экспертов по интенсивной терапии в мире. Его выгнали с работы за использование ивермектина. Он заявил, что уже в марте 2020 годы были известны несколько лекарств, которые могли бы остановить пандемию. «Если бы стратегия раннего лечения была принята в 2020 году, мы бы спасли сотни тысяч жизней. Мы бы находились в совсем другом положении, чем сейчас, мы бы отменили пандемию», ― сказал Марик.
По мнению Марика, запрет на лечение пациентов «безопасными, эффективными и дешевыми давно известными лекарствами» был введен под давлением крупных фармацевтических компаний. Он сообщил, что в его больнице ему запретили использовать даже витамин С. По словам доктора Марика, в больницах США до 40% назначаемых препаратов одобрены для других заболеваний, но их использование является обычным делом для всех заболеваний, кроме COVID-19. Вместо дешевых и эффективных препаратов доктору Марику больничное начальство рекомендовало прописывать пациентам ремдесивир, курс которого стоит около $3000 на одного пациента. Однако его можно вводить только в стационаре, а противовирусные препараты к моменту поступления пациента с COVID-19 в больницу бесполезны, потому что к этому моменту вируса в организме почти нет, а пациент борется с осложнениями после вируса, в том числе с поражением легких, низкой оксигенацией крови и сепсисом.
При этом ремдесивир очень токсичен для почек. По данным Всемирной организации здравоохранения, ремдесивир увеличивает риск почечной недостаточности в 20 раз и примерно на 4% увеличивает шансы умереть. Марик утверждал, что для применения ремдесивира на пациентах с COVID-19 нет медицинских оснований, и тем не менее государство платит больницам за лечение пациентов с COVID-19 на 20% больше (для всего счета), «если вы прописываете это токсичное лекарство». При этом ремдесивир до сих пор остается стандартом лечения COVID-19 в США. По словам Марика, это показывает, что система здравоохранения и больницы больше не действуют в интересах пациента, вместо этого они обслуживают крупные фармацевтические компании.
Пьер Кори пояснил, что многие врачи считают, что он и другие участники слушаний продвигают лекарства, неэффективность которых от COVID-19 доказана. Он пояснил: «Влиятельные журналы уже десятилетиями находятся под контролем фармацевтической промышленности. За последние два года мы видели неоднократные случаи манипулирования данными клинических испытаний, чтобы показать, что продукт компании эффективен, и, наоборот, манипулирование данными испытаний, чтобы попытаться доказать всем, что безопасные, эффективные перепрофилированные лекарства, не приносящие прибыли, являются неэффективными».
Кори указал на «огромную коррупцию в медицинских публикациях и в проведении научных исследований» как на причину того, что до сих пор приходится обсуждать и доказывать эффективность дешевых лекарств от COVID-19.
То есть врачи, чей клинический опыт сомнению не подлежит, говорят, что населению США было отказано в раннем лечении COVID-19 сознательно и целенаправленно. И даже после попадания в больницу был риск получить отказ почек из-за лекарства, которое заведомо не могло помочь, но которое больницам было выгодно прописывать.
