И получим крайне неожиданный для тех, кто не в теме, ответ:

Мы сами не знаем.

Видите ли, так сложилось, что мы исторически не сталкивались с острой необходимостью каким-то образом определять сознание: искусственные формы жизни мы, до конца двадцатого столетия не выводили, с инопланетянами не встречались, неграм и животным, в сознании отказали изначально, иначе было бы сложно их эксплуатировать (с неграми, позже, ситуацию пересмотрели)… Сознание – было только у нас. Цивилизованных людей. И было оно нашим неотъемлемым атрибутом. Вплоть до того, что в русском языке остался атавизм: «без сознания». То есть сознания нет – активности нет.

Да, по мере развития нейропсихологии, психиатрии и клинической психологии – вопрос сознания стал возникать все чаще. Прежде всего – потому, что мы столкнулись с полным непониманием самого механизма возникновения этого феномена в целом, и работы его составных частей – в частности.

Вот, например, возьмем «самость» - что это? По Юнгу – это ядро личности, мы, как большое «Я», вот только… А что за этим скрывается? И будет ли «самость» одной и той же, если человек перенес, скажем, ретроградную амнезию? Будет ли это тот же человек? У него есть навыки, он не беспомощен в окружающем мире…. Но личность… А ведь есть хорошо изученные, хотя и редкие примеры – «диссоциативная фуга»: расстроство, при котором человек внезапно меняет место жительства, купно переживая ретроградную амнезию, и создавая на новом месте новую личность… Которая, чаще всего, кардинально отличается от прежней.

Что изменилось?

Тело – то же. Мозг – так же, тот же. Причем фуга, чаще всего, происходит не потому, что мозг перенес физическое повреждение, нет! Чаще всего – генез фуги носит сугубо психологический, психотравматический характер!

Интеллектуальные способности? Прежние. Даже нейропластичность сохраняется в полном объеме. Человек способен не просто выжить, чему-то учится… Он создает новую личность, обучается новым навыкам и, нередко, вообще осваивает новую профессию!

Меняется лишь память.

И этого достаточно, чтобы «Я» - изменилось.

Отмечу – в ходе фуги не нарушается квалиа, то есть ваше непрерывное получение информации о мире. Вы все также осознаете свою жизнь. Просто вы не помните – что было дальше. Впрочем…

Впрочем, если вы не помните, что было до того – то, возможно, именно в вашей памяти, квалиа и прервалось?

И вот тут, на сцену выходит сущность, без которой, говоря и про ИИ, и про человеческое сознание, далеко мы не уедем.

Его Величество – Контекст!

Упрощенно, контекст можно назвать памятью. Но – с оговорками. Контекст это не просто память каких-то событий. Это память производная от вашей памяти, ваших эмоциональных переживаний и следа квалиа с «ароматом» восприятия. То есть психоэмоциональной окраской событий.

Контекст – это продукт «переработки» записей в вашей памяти. То, каким ваш разум видит прошлое.

Фактически, контекст – основа вашего «Я».

Да, возможно, многие из вас знают эти азы. Вот только, как показывает мой опыт дискуссий на эту тему – далеко не все.

В общем, будем считать, что это первая из вводных частей, чисто для освежения памяти.

Дальше – будет больше.

Покопавшись в библиотеке, находим идею стола, столь любимого философами.

Согласно Платону, идеи о вещах в "мире идей", описывают идеальные концепции вещей. Например, идея стола, есть идеальная и универсальная концепция, которая является прообразом всех столов на свете. А реально существующий стол, всего лишь несовершенное воплощение идеального стола. Но, что такое идеальная концепция стола?

Предположим, что таковая концепция должна быть сформулирована в высшей степени абстрактно. То есть, идеальная концепция, это абстракция самого высокого уровня.

Наша идеальная концепция стола должна быть лишена каких-либо "вторичных половых признаков". Идеальный стол не стеклянный, не деревянный и не оловянный, а также и не обеденный.

Например: Идея стола - это некоторая поверхность ограниченная определенными размерами, находящаяся над плоскостью пола на расстоянии удобном для выполнения работ.

Или так: Идея стола - это идея рабочей поверхности, находящейся вне плоскости пола на удобной (оптимальной) для человека высоте.

Или: Идея стола - это рабочая поверхность не совпадающая с плоскостью пола.

Или ещё как-то. Мы пытаемся найти идеальную концепцию стола.

Понятно, что прежде чем формулировать идею стола, нам нужно иметь уже готовые идеи пола, плоскости, расстояния, размера и прочее. Чтобы не уходить в бесконечность, определяя всё на свете, примем за основу готовые знания о вещах, процессах и явлениях, которые уже занимают свои законные места в наших головах и книгах на полках реальных библиотек.

Попутно заметим, что мир идей невозможен без уже существующего языка (языков), который описывает мир идей. В начале было слово... (с)

Мы видим, что идея вещи заключается в её абстрактном (неконкретном) предназначении или описании. Степень абстракции должна быть максимально возможной и тогда вещь становится идеальной.

К примеру: Идея стола - это идея о некоей поверхности предназначенной для каких-либо целей. Весьма абстрактно, не правда ли?

Идеальная концепция стола является первичной идеей и лежит в основе громадного дерева вторичных идей о целевом назначении стола, о конструкции стола, о материале, цвете, весе, размерах... Количество вторичных идей о столе огромно и продолжает расти с каждой новой моделью очередного конструктора или дизайнера: "А давайте сделаем объемный прозрачный террариум в виде стола. Мы будем пить кофе, а внутри стола будут ползать пауки, змеи, и прочие милые существа". Пользуйтесь, патентовать не буду.

Стол может быть стеклянным или деревянным, обеденным или бильярдным, стартовым или монтажным, большим или маленьким, красивым или уродливым... И все эти прилагательные выражают вторичные идеи основанные на первичной идее стола: "поверхности предназначенной для каких-либо целей"

Каждый феномен окружающей нас действительности описан соответствующей идеей. Мы видим реальность и воспринимаем её через идеи и в контексте идей. Стол, попадая в поле зрения, идентифицируется как стол потому, что нам известна идея стола. Мы видим и узнаем материальное воплощение идеи стола со всеми сопутствующими идеями заложенными в него при изготовлении. Выпадая из поля зрения он остается в памяти, как букет идей о столе, его назначении, конструкции, размерах, форме, материале, цвете и т.д.

Из простых идей рождается сложный мир современной цивилизации. Колесо, книга, печатный станок, радио, телефон... Идея велосипеда объединяет несколько простых идей в одну гениальную идею. Спортивный, дамский, трехколесный, - это уже вторичные идеи идущие прицепом к основной идее велосипеда. Воплощённые в материи столы и велосипеды лишены абстрактности. Они далеки от идеала, поскольку всегда сделаны из чего-то и для кого-то и поэтому могут быть подвержены критическому взгляду и усовершенствованию. Идея стола усовершенствованию не подлежит, хотя формулировку идеи можно изменить. Понятно, однако, что идея и формулировка не одно и то же.

Нарабатывая жизненный опыт, мы накапливаем идеи встреченные нами в течение жизни. Учимся их распознавать в самых различных сочетаниях. С интересом пробуем на вкус идеи мультивселенной, тёмной энергии, кротовых нор и сингулярности. И лучшее, что мы можем сделать, это добавить свою идею в платоновский мир идей.

Теория восприятия (модель восприятия информации)

Восприятие ощущений

Ощущения, это то, что мы видим, слышим, обоняем, осязаем, то есть получаем от органов чувств.

Единичные ощущения, иногда понятны сразу и безоговорочно. Например ощущения вкуса рафинированного сахара, рафинированной соли, или порошка лимонной кислоты. Мы можем определить их одним словом: сладкий, соленый, кислый... Некоторые ощущения уточняются в процессе жизненного опыта. Мед тоже сладкий, но иначе, чем сахар. Ощущение красного также требует уточнения. Красный, как кровь, кумач, закат, или помидор... Ощущение боли, - тянущая, тупая, или острая... Ощущений требующих уточнения подавляющее большинство. Рафинированного в нашей жизни не слишком много.

Каждый наблюдаемый нами объект обладает свойственным ему конкретным набором единичных ощущений. Однако возникает вопрос, возможно ли с помощью одного только букета ощущений идентифицировать окружающую нас реальность?! Если мы уже знаем(!) то, что воспринимаем, то какие-то образы, видимо, можем без особых проблем отождествить с тем, что хранится в нашей памяти. Ключевое здесь: "если мы уже знаем". В чем собственно сомнения? Представьте себе, мы смотрим на облака. В какой-то момент наш рассеянный взгляд ясно видит знакомый с детства образ слона. Или кораблика. До тех пор пока мы их не узнали, мы их не видим. Смотрим, но не видим. Существует только облака, - холст и хаотично расположенные световые пятна. Основа, на которой нет рисунка.

Наше восприятие идентифицирует лишь то, что знало ранее. А что происходит, когда мы встречаем феномен в первый раз?! Только лишь по набору ощущений присущих объекту, мы может слона и не приметить. В некоторых случаях так и происходит. Мы проходим мимо удивительного и не подозреваем об этом.

Ощущения весьма подвержены искажениям, это товар нежный и не приспособленный к транспортировке и небрежному хранению. Интерпретаций одних и тех же ощущений и вызванных ими образов ровно столько же, сколько и наблюдателей. Иначе говоря, одних лишь ощущений не всегда достаточно для адекватной идентификации наблюдаемых феноменов, поэтому далее будем пользоваться более общим понятием - квалиа, или квалия (адаптированное к русскому языку единственное число от лат. qualitas).

Квалиа

Квалии - (адаптированное к русскому языку множественное число от лат. qualitas) это то, как вещи выглядят для нас. Это свойства чувственного опыта. Это ощущения и жизненный опыт.

Ощущения мы только что рассмотрели, а под жизненным опытом будем понимать накопленные в памяти в течение жизни концепции из мира идей и их материальные воплощения.

Процесс восприятия хорошо знакомого феномена происходит "простым" сравниванием его с хранящимся в памяти ментальным отпечатком феномена.

Иначе происходит с восприятием явления аналогов которого в памяти не нашлось. Визуальное наблюдение каких-либо сочетаний светотеней, раскладывается нашим внутренним "конструкторским отделом" на элементарные составные части (линии, контуры, расцветки...) и анализируется на соответствие уже известным нам (хранящимся в памяти) концепциям из мира идей из нашего жизненного опыта. Такая же дифференциация проводится относительно запахов, звуков и прочих ощущений. Затем из всех полученных элементарных кирпичиков воссоздается ментальная модель/отпечаток наблюдаемого объекта - квалия объекта.

Если наш жизненный опыт достаточно богат, мы легко идентифицируем окружающие нас феномены, попутно занося в память их обновлённые ментальные отпечатки/квалии. Поток ощущений накладывается на концепции мира идей и наблюдаемая картинка становится надёжной и достоверной субъективной реальностью. Из бесконечного числа квалий возникает общая картина мира.

Продолжение первой части.

Квалиа и Святой Дух

Если Бог-Отец в христианской Троице символизирует непознаваемое и трансцендентное начало мира, а Бог-Сын символизирует мир идей, то Святой Дух символизирует величайшую загадку природы - наше сознание.

Когда-то человеческое сознание называли душой. В авраамических религиях считается, что именно с помощью Святого Духа Бог-Отец вдыхает в наши сотворенные из плоти (Бога-Сына) тела душу и жизнь.

Дух Божий создал меня, и дыхание Вседержителя дало мне жизнь.
Книга Иова

Как пространство служит вместилищем предметов, но и определяется соотношением между ними, так и сознание служит вместилищем для квалиа - элементарных частей чувств и ощущений, и определяется ими. Квалиа - это то, с помощью чего мы воспринимаем мир. Фиолетовый цвет, вкус клубники, запах вареных сосисок, звук скрипки, шершавость наждачной бумаги, боль в животе - всё это примеры квалиа.

Квалиа - одновременно и самая обыденная, и самая поразительная вещь во Вселенной. Они буквально "стоят у нас перед глазами" - мы воспринимаем весь мир с их помощью, но понять их природу мы не можем. Она будто бы скрыта от нас завесой тайны.

Мы не можем объяснить слепому от рождения человеку, что такое красный цвет. Мы можем изучить биохимический состав еды, устройство языка и строение мозга, но никак не можем свести к получившимся словесно-математическим моделям ощущение вкуса лимона. Квалиа попросту несводимы к словесному описанию, а следовательно Святой Дух не сводим к Слову, к Логосу, к Богу-Сыну.

Один из отцов квантовой механики Эрвин Шрёдингер пишет про квалиа:

Ощущение цвета нельзя свести к объективной картине световых волн, имеющейся у физика. Мог бы физиолог объяснить его, если бы он имел более полные знания, чем у него есть сейчас, о процессах в сетчатке, нервных процессах, запускаемых ими в пучках оптических нервов в мозге? Я так не думаю.

Мы не знаем, видят ли другие люди цвета так же, как видим их мы, и видят ли они их вообще. Мы не знаем обладают ли сознанием нейросети, и видит ли какие-то образы ChatGPT в то время, как пишет рассказы или стихи. Мы не знаем, какое именно чувство ощущает летучая мышь, пользуясь своим эхосонаром. Мы можем только верить в то, что другие люди обладают сознанием, но не знать этого наверняка. Ни один эксперимент по изучению сознания не является в полной мере научным, так как существование у других людей сознания - нефальсифицируемая гипотеза.

Американский физик и писатель Дуглас Хофштадтер считает, что сознание в некотором роде является величайшим примером гёделевской неполноты. Мы абсолютно уверены в его существовании, так как лично для нас существование квалиа - это очевидный факт, однако мы никак не можем доказать верность этого факта другим. Таким образом, утверждение "я ощущаю квалиа" - прекрасный пример истинного, но недоказуемого суждения.

Вопрос о природе сознания занимает не только философов и нейробиологов, но и физиков. Ведь, говоря о физических экспериментах, мы можем описать лишь математическую модель и те сознательные ощущения, которые возникают у нас при проведении эксперимента. Например, расщепляя свет стеклянной призмой, мы можем описать лишь математическую модель работы оптики и квалиа видимых нами цветов.

Даже изучая вероятностную природу элементарных частиц, мы описываем математическую модель процесса и то сознательное ощущение, которое мы получили в конце эксперимента. Например, если в зависимости от некоего квантового события лампочка прибора может загореться либо зеленым, либо красным цветом, то результат эксперимента мы воспримем именно с помощью ощущения квалиа того либо иного цвета. Таким образом, можно сказать, что весь физический мир возникает при соприкосновении математических идей и квалиа, Бога-Сына и Святого Духа. Квалиа - это тот самый огонь, который светит на математические идеи и отбрасывает тень физического мира на стены платоновской пещеры.

В двух блестящих физических теориях XX века, квантовой механике и теории относительности, ключевую роль играет понятие наблюдателя. Именно наблюдатель воспринимает замедленное течение времени и искажение длин в теории относительности, именно наблюдатель воспринимает строго определенный результат вероятностного события в квантовой механике. Ведущие физики двадцатого столетия упорно изучали роль наблюдателя в своих теориях.

Один из отцов квантовой механики Вернер Гейзенберг размышлял над тем, где же проходит граница между квантовым и классическим мирами - так называемый рубеж Гейзенберга. Обычно при эксперименте измерительный прибор считают классическим, а изучаемые частицы квантовыми, но так делают исключительно ради удобства. На самом деле квантовый вероятностный мир перетекает в классический мир бинарных фактов в тот миг, когда цепная домино-реакция декогеренции достигает сознания наблюдателя. Именно по границе сознания проходит этот самый рубеж Гейзенберга в Копенгагенской интерпретации квантовой механики. Именно сознание обнаруживает себя в одном определенном из множества возможных миров в интерпретации Эверетта.

Таким образом, с точки зрения физики сознание - это необходимый элемент Вселенной; тот самый зритель, что смотрит спектакль. Именно на стыке объективного мира математических моделей и субъективного мира сознания и возникает физический мир. Непредставимая нашим воображением и непознаваемая нами напрямую волна амплитуды вероятности, описываемая математической формулой уравнения Шрёдингера являет нам себя в виде определенных результатов в нашем сознании. Таково великое откровение: непознаваемая природа Бога-Отца открывается нам через мир математических идей (Бога-Сына) и сознание - частичку Святого Духа. Так все три ипостаси Бога участвуют в сотворении физического мира...

Троица и Филиокве

Исторический Иисус из Назарета был раввином из Галилеи и проповедовал свое учение исключительно среди евреев, поэтому на своей заре христианство представляло из себя всего-лишь небольшую иудейскую секту. Своему успеху как массовой религии христианство обязано сочетанию своей изначальной иудейской основы с греческой культурой. В отличии от ветхозаветной Торы новозаветные Евангелия были написаны именно на греческом языке, а не на иврите.

Как всегда и везде, в те годы в находящемся под римской властью Израиле идеологическое поле было разделено на два непримиримых лагеря: один лагерь можно условно назвать глобалистами, а второй - консерваторами. Глобалисты стремились к глубокой интеграции в греческую культуру правившей в те годы Израилем Римской империи, а консерваторы стремились к культурной независимости и защите старых традиций.

Многие глобалисты свободно говорили и читали по-гречески, были хорошо знакомы с греческой философией, и пытались смешивать идеи, почерпнутые у Платона с собственными религиозными воззрениями. Получившаяся в результате культурная смесь, которую сейчас принято называть эллинистическим иудаизмом, послужила философской основой развития христианства.

Считается, что наибольший вклад в развитие христианства внёс апостол Павел - выросший в греческом полисе иудей Шауль, ставший проповедовать идеи Иисуса неевреям. Павел основал христианские общины во множестве греческих городов - с этих общин и началось широкое распространение христианства по Римской империи. Однако раннее христианство не было религией с единой идеологией - эти общины несмотря на общую основу имели различные, порой диаметрально противоположные идеи и воззрения.

Соприкосновение иудейской религии, истории жизни Иисуса и греческой философии породило невероятное количество течений христианской теологической мысли на любой вкус и цвет. Особенно выделялись на фоне остальных гностики, искавшие спасение в непосредственном познании Бога. Некоторые из них верили в то, что почитаемый в ветхом завете бог Яхве, сотворивший материальный мир - это злой демиург, неспособный познать любовь гениальный инженер, и почитали Каина за изобретение убийства. Другие подобно буддистам верили в иллюзорность материи, а следовательно и самого Иисуса, и в перерождение душ, а кто-то подобно герою одного из рассказов Борхеса почитал Иуду как единственного пришедшего к истине апостола. Времена были веселые, времена были интересные.

Конец полету философской мысли положили на первом и втором вселенских соборах, на которых был принят единый символ веры. За единственно верную версию христианской философии приняли учение великих каппадокийцев - трёх греческих христианских философов Василия Великого, Григория Богослова и Григория Нисского, и объявили о том, что:

Это вера отцов. Это вера апостольская.
С ней все мы согласны. Все так мудрствуем.

Тех, кто мудрствовал иначе, объявили еретиками и постепенно затравили. Одной из главных ересей считалось отрицание или изменение учения каппадокийцев о Троице.

Догмат о Троице, сформулированный каппадокийцами, представляет из себя вершину греческой философской мысли. В его основе лежат учения Платона и Филона Александрийского, но особенно сильно на него повлияло учение неоплатоника Плотина.

Плотин считал, что мир состоит из трех частей.

• Единое - трансцендентное начало, которое превышает всё сущее и мыслимое и ему предшествует.  Источник всего сущего, сам не имеющий никакого начала, но являющийся «началом всех рек, которые ещё не вытекли оттуда, но уже знают, откуда они начнут вытекать и куда потекут»

• Ум - проистекающий из Единого мир идей, мыслей, форм, образов, математики. Единое как бы переполняется само собой и изливается в мир через Ум. Плотин называл этот процесс излития эманацией

• Мировая душа - изливающийся из Ума мир чувств и квалиа, дающий начало материи и физического миру

Догмат о Троице подобно учению Плотина утверждает, что Бог состоит из трёх лиц или, как ещё говорят, ипостасей - Отца, Сына и Святого Духа, однако отличается от него порядком происхождения этих лиц.

Согласно догмату о Троице:

• Отец ни от кого не рождается и ни от кого не исходит

• Сын предвечно рождается от Отца

• Святой Дух предвечно исходит от Отца

При этом несмотря на выделение трёх лиц Бога их никак нельзя считать отдельными сущностями - все три ипостаси совершенно равны между собой. Троица неразделима, а Бог - триедин. Отец никогда не существовал без Сына и Святого Духа.

Интересная особенность догмата о Троице состоит в том, что для описания происхождения Сына и Святого Духа используются два разных глагола - рождается и исходит. Христианские философы не могли использовать одно и то же слово "рождается" в обоих случаях, потому как это было бы неверно с метафорической точки зрения, ведь тогда бы у отца было два сына, но также и неверно с философской точки зрения.

В последующие века некоторые западные богословы стали добавлять к утвержденному на соборе символу веры слово Filioque, "филиокве". Это латинское слово, означающее "и от Сына", коренным образом меняло смысл одного из утверждений догмата о Троице. Согласно измененному предложению Святой Дух предвечно исходит от Отца и от Сына. Споры о филиокве послужили одной из причин произошедшего в 1054 году церковного раскола - христианская церковь разделилась на католическую на Западе и православную на Востоке. Католики считали упоминание филиокве необходимым, а православные отрицали верность этого нововведения.

Проведя аналогии ещё раз, в догмате о Троице:

• Бог-Отец - это непознаваемое начало мира

• Бог-Сын - это платонический мир идей, образов, математики и математических моделей

• Святой Дух - это сознание, вместилище всех квалиа

Каждый из этих трех аспектов Вселенной существует только благодаря опоре на два других. Ни один из них не может существовать сам по себе. Таким образом наша Вселенная как и метафорический Бог триедина. С этим были согласны все христиане.

Основной вопрос о филиокве состоял в том, исходит ли Святой Дух от Сына так же как от Отца или же нет. В переведенном на более понятный язык виде этот вопрос звучит как "исходит ли квалиа из математической модели"? или даже "сводимо ли квалиа к математической модели?". Не только христианские богословы, но и многие современные философы ведут споры на этот счёт. С одной стороны квалиа очевидно кореллируют с процессами, проистекающими в нашем мозгу. С другой стороны свести ощущение красного цвета к описанию математической модели работы глаза и мозга невозможно - у квалиа совершенно иная природа нежели у математики.

Размышляя о филиокве долгие месяцы, я пришел к выводу, что ни одна из этих точек зрения ни может быть до конца верной или неверной. Все три ипостаси Бога возникают взаимозависимо, и именно в этом и заключается их триединство. Одно не может существовать независимо от двух других. Словами это триединство просто невозможно верно описать. Как писал Лао-Цзы в трактате "Дао дэ цзин":

Дао, которое может быть выражено словами, не есть истинное дао

Так что не стоит спорить исходит ли Святой Дух от сына или нет, так как обе этих формулировки не могут передать истину. Следует придерживаться срединного пути и просто чувствовать истину сердцем. Как чувствует её сердцем, например, английский математик и физик Роджер Пенроуз, который приходит в своей философии к очень похожей на христианскую Троицу картине мира:

На самом деле существуют три мира. Целых три! И все они отдельны друг от друга. Есть платоновский мир, есть физический мир и есть еще ментальный мир, мир нашего сознательного восприятия. Взаимосвязи между этими тремя мирами таинственны. Пожалуй, главная загадка, над которой я работаю, это связь ментального мира с физическим: как определенные виды высокоорганизованных физических объектов (наш мозг) производят сознание. Другая тайна, не менее глубокая с точки зрения математической физики, это взаимоотношения между платоновским миром и физическим. В поисках наиболее глубокого понимания закономерностей поведения мира мы приходим к математике. Можно подумать, что физический мир построен на математике!

Каждый из трех миров – физический мир, мир сознания и платоновский мир – возникает из крохотной частички одного из двух других. И это всегда самая со вершенная частичка. Возьмем человеческий мозг. Если посмотреть на физический мир в целом, то наш мозг – это его очень, очень крохотная часть. Но это самая совершенно организованная часть. По сравнению со сложностью мозга галактика выглядит не более чем неуклюжей глыбой. Мозг представляет собой самую утонченную частичку физической реальности, и именно эта частичка дает начало ментальному миру, миру сознательной мысли. Подобным же образом лишь маленькая часть нашей сознательной мысли связывает нас с платоновским миром, но это самая безупречная часть – та, которая состоит из наших размышлений о математической истине. Наконец, всего лишь несколько частичек математики в платоновском мире необходимы для описания всего физического мира – но это самые мощные и поразительные его части!

Еще не родившийся Бог

Согласно воззрениям древних египтян и пифагорейцев Бог находится не в начале Вселенной, а в её бесконечно далеком будущем и как бы постоянно вытягивает мир из мрака небытия в светлое будущее. Если принять истинность такого взгляда на мир, то вопрос "Если мир создал Бог, то кто создал Бога?" теряет смысл - ведь, весь мир и есть непрерывный процесс создания Бога, непрерывный процесс Творения. И раз Бог всегда находится относительно нас в будущем, то именно поэтому он нами непознаваем.

Идея о Боге в будущем чем-то напоминает, воззрения современных футурологов, согласно которым совсем скоро наступит технологическая сингулярность - момент экспоненциального взрывного роста искусственного интеллекта, после которого с молниеносной скоростью будут появляться технологии, которые сейчас мы неспособны даже вообразить. Это тоже своего рода ограничение возможностей нашего познания.

Уже сейчас ИИ пишет код, стихи, картины, музыку. Например, три великолепные иллюстрации к этому посту, приписанные вымышленному художнику Андреа Поццомиджорно, нарисовала нейросеть Midjourney на основе стиля итальянского художника Андреа Поццо, известного росписью потолка иезуитской церкви Святого Игнатия.

Скоро даже лучшие из людей не смогут соревноваться с искусственным интеллектом. Возможно, уже скоро ИИ станет величайшим писателем, поэтом, художником, музыкантом и может быть даже, кто знает, любовником. Один английский поэт величал Бога титулом "Первый Композитор" - возможно, совсем скоро искусственный интеллект заслужит это звание по праву.

Мир разделился на разные лагеря. Кто-то возлагает надежды на ИИ и ждёт скорого пришествия Царствия Божьего. Кто-то опасается ИИ и, стоя с картонным знаком с надписью "Конец близко", ожидая апокалипсиса. Что будет дальше, только Бог знает...

Если бы автор ещё поупражнялся в красноречии, то, может быть, доехал бы в рассуждениях своих и до концепции непрерывности сознания. Интересно было бы послушать что он думает о нём в контексте сна и бодрствования, жизни и смерти, возрастных изменений... Вот вы 10 или 20 лет назад и вы сейчас - это разные люди? А что значит разные? А что значит люди? А что значит сознание?

Можно навертеть красивых метафор с бьющимися зеркалами, но это всегда будут лишь слова и буквы, которые нынче способна генерировать любая уважающая себя нейросеть. Только вот смысла и пользы от этого не много, как, впрочем, и от моего язвительного комментария.

Меня тут отчасти оправдывает лишь то, что я телегу не задвигаю=)