Некоторое время назад я выкладывал выдержки из трактата неизвестного чешского францисканца, составленного на рубеже XIV и XV веков, советующие, как лечить умопомешательство, отёк лона от чрезмерного блуда, подагру и женскую тучность.

Повестка дня заставляет перейти к более актуальным советам. Чуме посвящены две главы, во многом перекрывающиеся, поэтому я перевожу только одну из них.

--

Во-первых, избегай тех городов, где есть чума, поскольку этот ядовитый воздух портит в человеке чистую кровь и вредит сердцу, как одна больная овца заражает других, так и чумной другим вредит.

Во-вторых, пока есть чума, дважды или трижды в неделю, когда идёшь спать, напусти свою комнату дымом, положив на жаровню полынь, можжевельник, дрова, лавровый лист. Закрой комнату, набери дыма в рот и нос, закрыв глаза. И с утра сделай для пота следующее: принимай с утра и вечером семь или девять ягод можжевельника, натерев лаврового листа себе в питьё.

В-третьих, из комнаты не выходи, пока не съешь тост, смоченный в уксусе или в вине, или семь ягод можжевельника.

В-четвёртых, не ходи голодным, долго или много не постись. Первое блюдо пусть всегда будет с уксусом, поскольку это отгоняет яд от сердца. Питьё должно быть чистым, не слишком крепким. Всегда будь сыт, но сверх меры не ешь и не пей, чтобы плохой воздух не мог в тебя войти. Избегай любой острой еды, то же относится и к питью.

В-пятых, избегай всех общественных бань в общественных местах, где есть чумные, но со здоровыми можешь находиться в спокойствии.

В-шестых, пока длится чума, всегда будь весел, а если говорят о смерти, делай вид, что этого не слышишь.

В-седьмых, всегда держи в руке какие-нибудь пряности и нюхай его. Съешь мускус в яблоке, два или четыре грецких ореха. Или, натерев руты, или, взяв шалфея и несколько лавровых ягод, тёртого имбиря, выпей с хорошим вином, и будешь с божьей помощью в безопасности.

Если же чувствуешь у себя бубон или симптомы бубона, как то головная боль или острая боль в горле, под мышкой или на бедре, всегда принимай пилюли, которые называют чумными, с горячим вином, или анис, или тёртый лавровый лист.

Если же чувствуешь боль, которая появилась внезапно, то сразу, как только сможешь, пока не прошёл день или двадцать четыре часа, вели пускать себе кровь из главной жилы, которая находится между большим и указательным пальцами на той руке, с которой стороны находится бубон. Если под мышкой, то из той руки, где находится бубон, пусти жилой. Если ты до этого не пускал кровь из локтевых жил, то пусти из сердечной жилы, которая находится между мизинцем и безымянным пальцем. Если бубон в паху, то, вложив руку и ногу в тёплую воду, пусти кровь из большой подкожной вены ноги, которая находится под членом. А после кровопускания сразу принимай лекарство, разогрев трюфель или растерев можжевельник, или лавровый лист с горячим вином выпив, ляг, но не спи, чтобы как следует попотеть, а когда пропотеешь, то тогда с божьей помощью тебе ничего не будет.

Избегай работать слишком много, и всегда избегай ходьбы и супружеских обязанностей, пока длится чума. Это те семь вещей, от которых всё здоровье зависит. Взято из врачебных книг и кратко пересказано. А если бы кто-то с этим спорил, то спорил бы с Авиценной, Гиппократом и Галеном. Аминь.

Цитирую по изданию Černá A. Staročeské knihy lékařské. Brno, 2006.

Оригинальный текст:

Najprvé aby se varoval těch miest, kdež mor jest, nebo to povětřie jedovaté kazí čistu krev v člověku i raní srdce, jako jedna ovce nemocná jiné kazí, též hlízovatý jiné raní.

Druhé, dokudž mor jest, zachovávaj dvakrát nebo třikrát do téhodne, kdy jdeš spát, komoru svú nadýmíš, na kuthanu vlože pelyněk, jalovec, dřievie, bobek, zavra komoru, přijmi dým v ústa i v nos, zavra oči. A též zítra učiň pro pot, požívaj zítra a večer sedm neb devět zrn jalovce, natra bobku sobě v pitie.

Třetie, z komory nevychoď, až topeničku, omoče v uocet neb u víno, snieš, neb jalovce sedm zrn.

Čtvrté, nebuď lačen, ani se dlúho, ani mnoho posť. Prvnie krmě vždy buď octová, neb jed od srdce pudí, pitie čistá, nepřieliš silná, vždy buď pln, ale přes mieru ani pí, ani jez, ať povětřie zlé nemuož v tě vstúpiti. Všech krmí, ješto velmi pálé, varuj se, též i pitie.

Páté, varuj se všech obecných lázeň v ta miesta obecná, kdež sú hlízovatí, ale <s> sdravými rád přebývaj v pokoji svém.

Šesté, dokudž trvá mor, vždy buď vesel, a což pravie o smrti, čiň se toho neslyše.

Sedmé, vždy něco drž v ruce, jakožto kořenie, a vonějž k němu. Nebo pižmo v jablku, ořechy dva neb čtyři vlaská sněz, nebo rútu zetra, anebo vezma šalvěje a zrn několik bobkových, třeného zázvora píž v dobrém víně, a budeš bezpečen s boží pomocí.

Pakli čiješ v sobé hlízu aneb znamenie hlízy, jako jest bolest hlavnie nebo klánie na hrdle, pod paždí neb na stehně, vždy přijímaj pilule, ješto slovu morné, s vínem horkým, nebo anéz nebo bobek třený.

Pakli čiješ bolest, ana vyskočila, tehdy ihned, jakž najspieše móžeš, doněvadž den nenie nebo čtyřmezcietma hodin, kaž sobie púštěti krev z žíly hlavnie, ješto jest mezi palcem a prvním prstem na té ruce, s které strany jest hlíza. Pakli pod paží, tehdy z té ruky, jako jest hlíza, pusť z žil. A pakli jsi nepúštěl dřieve z žil loketních, ale púštěj z srdečné žíly, ješto jest mezi najmenšiem prstem a druhým podlé něho. Pakli na lóně, tehdy z té žíly pusť krev, z panenské žíly, která jest pod článkem, vlože ruku i nohu v teplú vodu, když chceš púštěti. A po tom púštění ihned přijímaj dryák, nebo lanýž rozhorče, nebo jalovec rozetra, nebo bobek s horkým vínem vypije, polož se, nespiž, až se vypotíš dobře, a když se vypotíš, tehdyť s boží pomocí nic nebude.

Přielišného se diela varuj a chuoze vždy varuj i děl manželských ten čas, dokud mor trvá. Toť jest těch sedm věcí, na nichž všecko zdravie leží. A jest vybráno ze všech knih lékařských krátkými slovy. A ktož by proti tomu mluvil, ten by mluvil proti mistrovi Avicenovi, Ipokrasovi a Galienovi. Amen.

До середины XIX века роды были весьма экстремальным развлечением. Цифры разные, но в некоторые годы доходило до того, что от родильной горячки гибла каждая шестая роженица.

Сей факт не мог не озаботить венского акушера Игнаца Земмельвейса. Как-то решил он изучить статистику по своей больнице за 1784-1849 годы и заметил вот что: до 1823 года средняя смертность была ~1.16%, но в какой-то момент произошел резкий всплеск: в 1822 умерло 0,8% рожениц, а 1823 — уже 7,5%, и далее показатели неуклонно росли, доходя вплоть до 18%.

Земмельвейс начал копать, что же такого произошло в этом 1823 году, и выкопал приказ по больнице: “Студентов-медиков к патологоанатомическим исследованиям — допустить”.

Ну то есть понимаете, да? Человек сначала шел копошиться в трупе, а сразу после этого, наспех ополоснув руки натуральной речной водой (кищащей бактериями, но зато без ГМО, глютена и консервантов), шел помогать старшим врачам вытаскивать из женщины младенца. Как вы понимаете, микробиология и бактериология тогда были в зачаточном состоянии. Да и в целом, медицина 200 лет назад была не очень...

В общем, Земмельвейс охуел и продолжил исследования. По результатам, хоть и не имел четких доказательств, сделал интуитивно верные выводы: перед контактом с роженицами неплохо бы обеззараживать руки раствором хлорной извести (другого тогда особо ничего и не было).

Когда Земмельвейс пытался донести свои соображения коллегам, над ним, в лучшем случае, тупо ржали. Он не сдавался, но всё тщетно: даже крупнейшие медицинские светила того времени не видели ничего зазорного в том, чтобы посрать утром в яму, подтереться листом «Oesterreichischer Beobachter», пойти вынуть из курятника свежие яйца, днём - аналогичным образом вынуть яйца из мертвого человека, к вечеру принять роды — и все это, фактически, не умывая рук.

Больше всех возмущались акушерки-женщины — мол, ты чё, дядя, с дуба рухнул? Какая хлорная известь? Она же кожу сушит и от нее чешется всё!

Тем не менее, кое-кто к Земмельвейсу прислушался. И смертность — опа, нежданчик! — упала в 7 раз. Было бы больше, если бы не клуши, которые больше чем о пациентах, думали о том, чтобы их ладошки были гладкими и шелковистыми.

Как вы уже, думаю, поняли, Земмельвейс был очень хорошим специалистом. Поэтому, несмотря на непонимание обществом, в 1851 году он дорос до приглашения на должность заведующего пештской больницы Святого Роха. Первым же делом на посту Земмельвейс приказал персоналу обеззараживать руки. Все возмущались, матерились… Но штрафы за неподчинение больно били по семейному бюджету — поэтому делали, хоть и спустя рукава.

За три года управления Земмельвейса смертность упала ещё больше, чем в первой клинике. Он был в восторге: найдено решение вопиющей медицинской проблемы того времени. Естественно, доктор хотел рассказать всем врачам о своем открытии. Чтобы умирать перестали не только в его больнице, но и во всем мире.

Увы, кроме статистики по единственной клинике Земмельвейсу подкрепить свои догадки было нечем. А директор клиники доктор Клейн имел свое мнение на этот счет. Если кратко, его позиция была такой: “Я тебя, Игнаша, конечно, уважаю . Но публиковать на весь мир документы, где черным по белому с печатями сказано, что в моей больнице дохнет каждая шестая мамка? Оно-то везде так, но ты совсем охуел акцентировать внимание на таких вещах? Лодку не раскачивай Хочешь, чтоб у нас было как во Франции?”.

Позже риторика обострилась до критического “А пошел ты нахуй, стукач петушиный!”. Ну Земмельвейс в итоге и пошел. Стараниями Клейна, подкрепленными ненавистью акушерок и санитарок с шероховатыми руками — с “волчьим билетом”. Несмотря на всю продвинутость и богатый опыт, оказалось, что то хер найдешь с такими рекомендациями приличную работу.

Однако Земмельвейс был из мажорной семьи — от родителей ему досталось несколько магазинов специй. По тем временам это было что-то вроде современной сети заправок, так что Игнаша не голодал.

Засим, походя по собеседованиям, он решил: раз меня никто не слушает, не буду работать на дядю. Открою свою школу с преферансом и куртизанками, да стану учить юных оболтусов дезинфицировать руки и инструменты.

Позже, в 1861 году он издает книгу “Этиология, сущность и профилактика родильной горячки”, где в подробностях описывает свой врачебный опыт. Ну и, понятно, про клинику Святого Роха тоже написал.

Клейн был в ярости. Несмотря на то, что на бизнес публикация никак не повлияла, Земмельвейс ослушался этого “авторитета” и стал для него врагом №1. А так как связей у Клейна было достаточно (владельцы частных клиник вообще простыми людьми не бывают), решил Клейн показательно сгноить этого волчару позорного, чтоб другим неповадно было поперек дороги становиться.

Через местного дона Корлеоне он вышел на Яноша Балашшу. Официальным регалиям этого перца позавидовали бы северокорейские генералы. Авторитет Балашши был таким, что как бы он ни ссал в лицо медицинскому сообществу, это принимали за божью росу. Впрочем, он действительно был хорошим врачом — но иногда был вынужден делать очень нехорошие вещи в угоду местным мафиози и политикам. Впрочем, ничего нового...

Так вышло, что Балашша учился в одной шараге с Земмельвейсом, и после они поддерживали некоторые контакты. Короче, Янош написал длинный манифест, что знает Земмельвейса чуть ли не с детства. И на старости лет тот совсем ебанулся — кидается на людей, ставит над пациентами бесчеловечные эксперименты, и вообще, неплохо бы его изолировать от общества.

Австрийские врачи прониклись и за пару лет всем кагалом затравили Земмельвейса до того, что доктор впал в жуткий депрессняк и действительно начал потихоньку ехать кукухой. Поэтому очередному прихлебателю правящей партии — Фердинанду Гебре — не стоило особых усилий прикинуться другом Земмельвейса, а затем обманом привезти его в сумасшедший дом. Мол, хорошего пациента нужно осмотреть — а он буйный, не выпускают его. Прям туда и поехали, говорит.

Ну они и поехали. На месте Гебре оставалось только отвести в сторонку главврача, показать рекомендации самого Балашши, шепнуть пару ласковых от Клейна и напомнить, какую “околесицу” нес Земмельвейс в СМИ про хлорку. Так что Игнашу заботливо отпиздили до потери пульса, а кое-как пришел в себя он уже в палате, связанный по рукам и ногам смирительной рубашкой.

Земмельвейсу лечили психику самыми прогрессивными методами того времени — насильно накачивали лошадиными дозами слабительного и обливали ледяной водой несколько раз в день. И, конечно, выписывали регулярные лечебные пиздюли, приправляя их молитвами святых отцов. Я уже говорил, что медицина в те времена была не очень?

Ирония — в том, что дурдома работали по старинке, как и большинство других больниц, против которых воевал Земмельвейс. Антисанитария была жуткая, а благодаря “лечению”, и без того ослабленный больничным режимом иммунитет не выдерживал никакой нагрузки. Так что пророк асептики пробыл в психушке очень недолго.

Аккурат перед тем, как к нему приехал ебучий Гебре, Земмельвейс порезал руку во время операции над новорожденным. В больнице рану, естественно, никто не обрабатывал — и док умер в страшной агонии от того самого сепсиса, борьбой с которым занимался последние десятилетия.

В этом же году на мировую сцену вышел блистательный француз Луи Пастер. Так вышло, что его исследования спонсировал Наполеон III. Поэтому после многолетних трудов с практически неограниченным бюджетом на микроскопы и прото-автоклавы, которые тогда стоили, как сейчас адронный коллайдер, Пастер таки добыл фактические доказательства теориям Земмельвейса. Но уже было поздно…

Мораль? А нет её. Просто история о том, что людям свойственно бороться со всем новым и лучшим в угоду привычному и традиционному. Каким бы говном это традиционное ни было.

Таджико - персидский врач, учёный, философ и поэт Абу Али ал-Хусейн ибн Абдаллах ибн ал-Хасан ибн Али ибн Сина (латинизированное имя – Авиценна. Родился в селе  Афшана, близ Бухары 16 августа 980 – 18 июня 1037 г. Жил в Средней Азии и Иране, Таджик по происхождению.

Был придворным врачом саманидских эмиров и дайлемитских султанов, некоторое время был визирем в Хамадане. Всего написал более 450 трудов в 29 областях науки, из которых до нас дошли только 274.

Мальчик с раннего возраста проявлял исключительные способности и одарённость. Уже к восьми годам он знал наизусть почти весь Коран. Затем его отправили изучать мусульманское законоведение в школу, где он был самым младшим. Но вскоре даже самые взрослые из слушателей школы оценили ум и знания мальчика и приходили к нему советоваться, хотя Хусейну только исполнилось 12 лет. Позже он изучал логику и философию, геометрию и астрономию под руководством приехавшего в Бухару учёного Абу Абдаллаха Натили. 

Вскоре невероятно умный ученик встал на единый уровень знаний своего домашнего преподавателя, что стало причиной его самостоятельного познания различных наук.

В четырнадцать лет не по годам развитый парень увлекся медициной, изучил все имеющиеся в городе трактаты и даже начал посещать самых трудных больных, чтобы глубже понять истины науки. К занятиям медициной привлек Ибн Сину известный врач и автор основного медицинского учебника того времени - Абу Сахл Масихи.

В автобиографии Авиценна писал: «Я занялся изучением медицины, пополняя чтение наблюдениями больных, что меня научило многим приёмам лечения, которые нельзя найти в книгах».

Однажды во дворце произошел необычный случай: заболел глава государства, но никто из придворных врачей не мог подобрать ему правильное лечение. Тогда к эмиру был приглашен молодой Авиценна, давший нужные рекомендации и успешно выявивший вид болезни.

Авиценна не оканчивал специализированных академий, но уже к семнадцати годам, благодаря практическому опыту, накопленному путем преодоления суровых средневековых запретов, стал личным врачом бухарского эмира и получил право пользоваться знаменитой дворцовой библиотекой. В 18 лет он переписывается с крупнейшими учеными Востока и дискутирует с ними по вопросам физики, философии и астрономии.

За 800 лет до открытия Луи Пастером вирусов-возбудителей Авиценна предположил, что некоторые лихорадочные заболевания вызываются «мельчайшими существами». Он первый обратил внимание на заразность оспы, определил различие между холерой и чумой, ввёл термин эпилепсия, описал проказу и желтуху, проанализировал причины, симптомы и способы лечения менингита, язвы желудка и других, аргументировал гипотезу о том, что многие болезни возникают под влиянием негативных эмоций.

Ибн Сина разработал целое учение о диагностике по пульсу: «Пульс может быть волнообразный и веретенообразный, двухударный, долгий, дрожащий, короткий, малый, медленный, муравьиный, мягкий, напряженный нервный, низкий, пилообразный, полный, пустой».

И история изобретения полиграфа (детектора лжи),  как рас начинается  по его методике. Проблема выявления лжи или обнаружение неискренности в поведении человека имеет довольно давнюю историю, потому что в основе этого испытания лежит твердо установленный и давно известный факт, что наше телесное состояние связано очень тесно и прямо с душевными переживаниями.

На этот счет легенда гласит, что когда у бухарского купца тяжело заболела дочь, все врачи и табибы оказались бессильны, никто не мог понять причины болезни. Тогда купец пригласил Авиценну, который взял девушку за запястье и стал перечислять улицы Бухары. Затем попросил принести список имен тех, кто жил на определенной улице. При упоминании одного из них лицо девушки порозовело. Так по пульсу ученый узнал имя возлюбленного, о котором она боялась рассказать отцу, так как он никогда не согласился бы на их брак. Именно эти переживания и привели её на грань смерти. Купцу ничего не оставалось, как благословить влюбленных, а люди вновь восхитились талантом Авиценны.

Другое предание рассказывает о том, как ему удалось определить душевную причину телесного истощения одного юноши. Произнося ряд слов, по изменению пульса он зафиксировал, какие из них провоцируют аффект (от лат. аffectus – душевное волнение, страсть– сильное и относительно кратковременное эмоциональное переживание, которое может сопровождаться резкими двигательными и внутренними психическими проявлениями). Это был первый в истории случай психодиагностики, так как учение ибн Сина о воздействии аффективных состояний на глубинные органические процессы античность еще не знала.

Ибн Сина уделял большое внимание болезням, причиной которых является психологическая составляющая, его вполне можно назвать отцом психосоматики. Известен его опыт с двумя баранами, которых растили в одинаково хороших условиях, но рядом с одним был привязан волк. От постоянно переживаемого страха этот баран худел и, в конце концов, быстро умер.  Неизвестно, какое объяснение Ибн Сина давал этому опыту, но сама его схема говорит об открытии роли противоположных эмоциональных установок в возникновении глубоких соматических сдвигов.

Помимо этого Авиценна определял недуг по цвету кожи, глаз и мочи больного, прописывал лечение цветом в зависимости от характера заболевания и душевного состояния больных. В составленном атласе им описана зависимость между цветом, темпераментом и здоровьем человека.

Авиценна мог диагностировать и излечивать более 2000 различных недугов. Сегодня известно от 5000 до 7000 болезней.

Ибн Сина был одним из первых исследователей в области возрастной психологии, изучал связь между физическим развитием организма и его психологическими особенностями в различные возрастные периоды. При этом важное значение он придавал воспитанию: именно посредством воспитания учил он, осуществляется воздействие психики на организм, так что она, будучи активной силой, способна физиологические свойства этого организма изменять в определенном направлении. Особое место отводилось чувствам, аффектам, которые испытывает ребенок в различные возрастные периоды. Аффекты же возникают обычно при общении с родителями, при их воздействии на ребенка. Соответственно, вызывая у ребенка те или иные аффекты, взрослые формируют его натуру, его организм, всю систему его психофизиологических функций.

В работах Ибн Сины дается интересная возрастная периодизация развития человека. Выделяется 4 основных возрастных периода.

· Возраст «роста» («юность»), включающий младенчество, детство, подростковый возраст, период отрочества и полового созревания, юношество. Он охватывает период от рождения человека до 30 лет.

· Возраст «остановки роста» («молодость») - от 30 до 40 лет.

· Возраст «понижения при сохранении части сил» («зрелости») - от 40 до 60 лет.

· Возраст «упадка при ослаблении сил» («старость») - от 60 лет до конца жизни.

Большое внимание ибн Сина уделял физическим упражнениям, называя их самым главным условием здоровья. На следующее место он ставил режим питания и сна. Он писал, что «основное в искусстве сохранения гармонии — это уравновешивание необходимых факторов: уравновешенность натуры; выбор пищи; очистка от излишков; сохранение телосложения; улучшение того, что вдыхается через нос; приспособление одежды; уравновешенность физического и душевного движения».

Ибн Сина не на один день не прекращал творческой и научной работы, не смотря многочисленные испытания, выпавшие на его пути. Он испытывал лишения и поднимался к вершинам власти, то становился визирем, то попадал в тюрьму, жил и в роскоши и в нищете. До самой смерти он так и не смог вернуться на родину, скитаясь по чужбине из одного города в другой. Он побывал у властителей Хорезма, Абиверда, Нишапура, Туса, Гургана , Рея, Хамадана, Исфахана. Имущество его не один раз было разграблено, погибла его библиотека, в том числе рукопись философской энциклопедии в двадцати томах «Ал-Инсаф» («Справедливость»).

После потери этой книги Авиценна писал: «И руки ослабли, устали, и ноги вот подогнулись. Пусто кругом. Одиноко и пусто. Зачем, для кого я писал свои многотомные книги? Кто читает их? Несчастная сотня грамотных людей в городе. А потом приходит правитель, повелитель алчных воинов, и сажает этих ученых в ямы, выгоняет из дому. И книги горят, исчезают. Так много все рассуждают о силе познания, о торжестве разума. А сила – вот она, в жестокости. И торжествует не разум, а невежество, злое, тупое невежество… Да будет ли когда-нибудь время, когда они, ученые, станут необходимыми людьми? Когда правители будут советоваться со знаниями, а не со своей дикой волей. И весь мир будет объединен в единое, общее, справедливое государство. Без войн, захватов и убийств. Но, несмотря на все отчаяние и боль, надо все-таки подниматься… Ведь завтра сюда придут ученики. И надо будет говорить им что-то о пользе знаний…».

Непосильный труд, скитания, преследования подорвали здоровье ученого, и он умер 24 июня 1037 года в Хамадане. Его похоронили возле городской стены, но по прошествии 8 месяцев прах Ибн Сины был перевезен в Исфахан и погребен в мавзолее Ала ал-Даула.

Последние слова Великого Учителя были:

«От праха черного и до небесных тел я тайны разглядел мудрейших слов и дел.

Коварства я избег, распутал все узлы, лишь узел смерти я распутать

не сумел».

Так или иначе, за неполные 57 лет Авиценна преуспел в 29 отраслях знания, а его вклад в развитие врачебной науки трудно переоценить. Недаром, согласно распространенной версии, термин «медицина» произошел от латинизированного «мадад Сина» (в переводе — исцеление от Сина) или от сокращенного «метод Сина».

О поэтического творчества и литературное наследие Ибн Сина в нашем следующим рубрике!

Спасибо что были с нами!

Новый 1977 год полковник медицинской службы Алексей Белоусов встречал у операционного стола на глубине 600 метров. На подводной лодке К 279 в Средней Атлантике ему пришлось делать аппендэктомию, а попросту удалять аппендикс.

Казалось бы, рядовая операция, но только не в условиях подводного плавания, где нет ни специальной операционной, ни ассистентов. На подводной лодке, где каждый квадратный метр на счету, доктору приходилось работать в крохотной каюте, оборудованной только софитами. Роль хирургической медсестры выполнял инструктор химик-санитар. Ещё одного ассистента Алексей Белоусов привлёк из состава экипажа. Как правило, это был тот, кто не терял сознания при виде крови. В этом походе это был капитан 2 ранга Василий Косарев.

- Если на надводном военном корабле целый штат медицинских работников, то на подлодке только один врач: он и терапевт, и хирург, и психолог, и стоматолог, и специалист-радиолог, и спасатель. В общем, универсал, – объясняет специфику своей работы Алексей Белоусов.

Если во время операции подчас что-то шло не так, рассчитывать приходилось только на себя. Помощь с земли не запросишь. Занять надводное положение – значит обнаружить себя, а для подводки, на борту которой 12 боеголовок, это ЧП огромного масштаба. Однажды такой случай произошёл в дивизии, где служил военный хирург Белоусов. Хирург вошёл в живот, а там проблема, с которой самостоятельно он справиться не смог. Пришлось всплывать, переправлять пациента на корабль, где ему спасли жизнь.

Говорят, как встретишь Новый год, так его и проведёшь. Для Алексея Белоусова эта фраза стала пророческой. За время похода в 1977 году, а это 88 суток, ему пришлось осуществить шесть хирургических вмешательств. Случай на подводном флоте редкий. За этот профессиональный подвиг военный хирург Алексей Белоусов был удостоен ордена «За службу Родине в Вооружённых силах СССР».

Источник :https://top68.ru/history/109536-istoriya-odnoy-fotografii-ka...

Читал тут средневековые чешские медицинские трактаты, и обнаружил несколько рецептов, которыми не могу не поделиться.

Предупреждение: не пытайтесь повторить дома самостоятельно! Обязательно обратитесь к специалистам, которые помогут вам с этим в стационаре.

1. «Если кто сойдёт с ума и лишится разума.

[Первый способ лечения для краткости пропущу - kl.].

Кроме того, есть лекарство настолько же хорошее, как и первое. Возьми полную ложку мёда и столько же соли, вари их долго вместе, пока мёд не начнёт чернеть, тогда сними с огня, чтобы смесь немного охладилась. Потом наделай свечей, длиной с палец, засунь ему [больному - kl.] снизу, то есть через задницу, в живот, одну или две, и тогда у него живот размягчится [= пронесёт - kl.].

Отметь:

Вот что ещё тебе следует знать: взяв чёрную курицу, разорви её по хребту, надень ему на голову и на лоб, это ему очень поможет. Но сначала ему нужно обрить голову».

Искренне надеюсь, что те, кто применял этот рецепт на практике, сначала прочли его полностью, а лишь потом взялись за дело.

2. «Под лодыжкой с внутренней стороны ноги на большом пальце находятся две жилы. Если пустить из них кровь, это прибавляет сил для блуда. Если пустить из них кровь, то сил весьма прибавляется. Но ты так не делай, потому что блуд – это смертный грех».

Да, наш автор – явно мастер заключительной фразы. А вот что делать, если предупреждение не помогло:

«Если у женщины лоно отечёт от чрезмерного блуда, пусть она возьмёт мальву и пупавку и примет ванну с этими растениями. Или мёдом пусть мажет себе лоно, и отёк пройдёт».

3. «От подагры

Возьми лягушек с места, где замачивают коноплю, столько, сколько хочешь, причём живыми. Возьми также олений жир, вложи то и другое в новый горшок и поставь в горячую печь, чтобы всё это вместе растопилось. Горшок накрой как следует крышкой и облепи хорошенько глиной, чтобы наружу ничего не выходило. А потом возьми эту мазь и мажь ею больного, и он излечится».

Надеюсь, вам не стало жалко лягушек. Ведь следующий рецепт рекомендует сделать мазь из толчёного молодого аиста, обязательно невыпотрошенного.

Объективности ради скажу, что, разумеется, не все советы там такие трешовые. Есть и вполне дельные (для своего времени, конечно).

4. «Против женской тучности

Употребляй преимущественно терпкое и кислое, как еду, так и питьё. К вечеру не ешь, утром спи долго. Спи долго и на твёрдом, ешь и пей умеренно. Но для толстой женщины быстро стать худой – неуместно. Поскольку ослабленное тело у женщины некрасиво. Уместнее для женщины худой сохранять худобу при помощи уместных питья и еды, или для женщины толстой таким же образом уберечься от большей полноты».

Все тексты взяты из трактата неизвестного чешского францисканца, составленного на рубеже XIV и XV веков и дошедшего до нас в нескольких списках середины XV века. Трактат был ориентирован на сравнительно широкую публику (людей грамотных, но недостаточно, чтобы читать по латыни). Цитирую по изданию Černá A. Staročeské knihy lékařské. Brno, 2006.

Оригиналы:

1. Ktož smysla zbude a rozum potratí

<...>

Jinak, ješto jest také dobré lékařstvie jakožto prvnie: Vezmi plnú lžíci strdi a tolikéž soli, vařiž to dlúho spolu, až by již střed chtěla černati, tehdy vezmi od ohně, ať málo potom prochladne, potom nadělajž čiepkuov, tak zdéli jako prst, vstrčiž jemu zpodkem, to jest zadkem v život, jeden nebo dva, a tak bude měkek v životě.

Znamenaj

Také potom máš věděti: Vezma kuře černé, rozedřiž je na chřbetě, vložiž jemu na hlavu a na čelo, toť jemu velmi spomuož. Ale prvé, aby hlavu oholil.

2. Pod hleznem vnitřním z těch žil na nožniem palci jsta dvě žíle, ktož z nich púštie, k smilství pomocný jsú, ktož z nich púštie, tomu moci velmi přibývá. Ale ty toho nečiň, aneb jest <hřiech> smrtedlný smilstvo činiti.

Které ženě lóno oteče od přielišného smilstvie Ta vezmi sléz a rmen u 1 vodě a na tom koření seď u vanně. Aneb strdí maž sobě lóno, a mineť otok.

3. Proti dně

Vezmi žáby z močidla, ješto konopě močí, což jich chceš mieti, a to za živa, vezmiž k tomu jelení lój a vlož to obé v nový hrnec a vstav v horku pec, ať se to vše spolu rozpustí, a hrnec příkrý dobře přikryvadlem a oblep dobře hlinú, ať pruoduch ven nevynde. A potom vezmi tu mast a maž jí nemocného, a budeť zdráv.

4.Proti tučnosti ženské

Požívaj žena obecně věcí trpkých a kyselých, buďto v jiedle, neb v pití, na večer nejez, dlúho spi na den, dlúho a tvrdě léhaj, skrovně jez a pí. Ale nenie pak hodné, by se to mohlo snadně státi, z tlusté ženy býti tenká. Neb oslabený život ovšem na ženě nenie lepý. Ale hodnějie jest ženu tenkú při tenkosti hodným pitím a jedením zachovávati aneb ženu tlustú od většie tlustosti tiemž obyčejem zachovati.

В позапрошлом году доблестными законоделателями обсуждались пакости, которые мы должны создать, чтобы окончательно добить гидру бездуховного Запада в его логове. Сии пакости политкорректно назвали «антисанкциями». Одной из «антисанкций» должен был быть отказ от закупки лекарств у недружелюбных к нам стран. Видимо, это рассматривалось как сокрушительный удар по америкосовско-гейропейской экономике, после которого бакс моментально рухнет аки пьяный в лужу, а рубль птичкой взлетит в стратосферу. Правда, в предвкушении столь блистательного триумфа как-то позабылось, что российский рынок фармацевтики более, чем наполовину состоит как раз из импортных лекарств, а из родного остался разве что активированный уголь с анальгином, ну еще таблетки от головной боли при похмелье – хотя и те, если присмотреться, выпущены по иноземной лицензии. Наверняка поэтому экс-телеведущий Петр Толстой, который ныне вице-спикер ООО «Бешеный принтер», экстренно разродился идеей лечиться по рецептам дедов-прадедов, сиречь корой дуба и настойкой боярышника. К слову, сограждане частично прислушались к словам однофамильца автора «Войны и мира» и второй медикамент стал ими активно использоваться в лечении разных хворей, от насморка до переломов (впрочем, он и до того был популярен не меньше). Но вот незадача – рак и всевозможные редкие, но от этого не менее смертельные почечуи с языколомными названиями подобные высокоскрепные эликсиры не берут, поэтому хочешь-не хочешь, а приходится, стиснув зубы от досады, покупать для лечения онкобольных богомерзкие микстуры басурманских лекарей.

Ясен пень, что больные именно такими хворями больше всех обрадовались до усрачки, стоило им услышать о патриотической инициативе П. Т. Дикие вопли экстаза оказались столь громогласными, что власти (без сомнения, заботясь о здоровье сограждан – еще околеют от избытка чувств, чего доброго) предпочли невнятно промычать нечто вроде «нас не так поняли» (или что они всегда говорят, когда брякнут глупость, а признаваться в этом неохота) и сделать вид, будто никто ничего такого не предлагал.

Но если всё же кто-то решит довести эту идею до логического конца, то, думаю, вас утешит тот факт, что в совсем уже легендарную старину применялись куда более изощрённые, чем дуб и боярышник, лекарственные изыски. Авось жизнь не будет казаться столь унылой. Ибо всё это было придумано тогда, когда методик теледокторессы Малышевой не существовало. Ибо и ее самой не предвиделось даже в стадии одной-единственной молекулы ДНК.

Итак, поехали.

ОВЦА ОТ НАСМОРКА

Неприятная это штука – насморк. Нос забит, дышать нечем, голос как у переводчика Михайловского на старых кассетах, а из ноздрей течёт мощный поток. Диктую рецепт избавления от этой напасти – с утра выбираешь самую толстую овцу из своего стада и начинай её усердно гонять палкой по дорогам, пока оно не начнёт валиться с ног. Как только это случится, с овечьего зада нужно нарезать пропитанной потом шерсти, сварить её в крепком вине, сделать отжимки и пить их, пока не полегчает. Сколько пить, я не знаю, но думаю, что чем больше, тем лучше. Только похмелиться наутро не забудь.

КОРОВИЙ НАВОЗ ДЛЯ ЖЕНСКОГО ЗДОРОВЬЯ

Нет, навозом обмазываться не надо, хотя это на любителя. Если у женщины нет месячных и она не беременна, старина Гиппократ советовал окуривать женскую матку дымом от горящего сушёного навоза от молодой коровы. Дело в том, что навоз имеет горячую и сухую природу, а не желающая исполнять свою работу матка – влажную и холодную. Поэтому надо срочно исправлять природу матки, пока холодность и вялость не перекинулась на всё тело, от чего женщина станет водянистой, злобной и опухшей (никто свою тёщу не узнал?). Процедура проста, как и всё гениальное: женщина ложится на спину, разместив ягодицы на скамеечке и раздвинув ноги, а между ног ставится чаша, в которой полыхает навозный костёрчик. Нужно только не забывать вовремя подбрасывать готовое топливо.

ХАМЕЛЕОН ОТ ГНОЙНЫХ РАН

Непростой рецепт от Плиния, но так как в его эпоху, когда антибиотиков ещё не изобрели, загноившаяся рана – билет в царство Аида, то деваться некуда, надо – значит надо. Суть вот в чём. Ловишь хамелеона и сажаешь его на чёрную ткань, ловя момент, когда животина сделается максимально тёмной. Как только сей момент настал, нужно тюкнуть его по башке так, чтобы он окочурился, но чтобы видимых ранений не было, иначе всё испортишь, и повесить за хвост сушиться на солнце. Не забывай отгонять от него мух. Как только хамелеон высохнет, нужно растереть его в медной ступке и порошок высыпать на рану. Правда, душу страждущего вполне может успеть утащить крылатый Танат, пока ты возишься с приготовлением лекарства, ибо порошок должен быть только свежим. Про запас его иметь не получится. Так что шевели поршнями.

ЛЕСТНИЦА ДЛЯ МАТКИ

Нередко у женщины после родов выпадает матка. Это с одинаковой частотой происходит как сейчас, так и во времена древних эллинов. Мистер Гиппократ и тут не ударил лицом в грязь. Его рецепт внедрения матки на место столь прост и красив, то я не удержался, чтобы не процитировать строки из его научного труда «О женской природе»: «Привязав женщину вниз головой к лестнице, надо рукой вводить внутрь матку, затем связать ноги скрещенными и так оставить больную день и ночь, дав ей немного холодного жидкого ячменного отвара — и ничего более». Незадачливой роженице жилось нескучно…

НЕОЖИДАННОЕ ПРИМЕНЕНИЕ ЗАЙЦА

А вы знаете, что заяц помогает астматикам? Не знаете? А вот Клавдий Гален и Плиний Старший знали, так как рекомендовали астматикам пить жжёную заячью шерсть, растворённую в вине с мёдом. Лично мне в этом рецепте нравится всё, окромя заячьей шерсти – как раз вина и мёда, сильнейших аллергенов, астматику и не хватает для полного счастья.

РЫБА-СКАТ ОТ МИГРЕНИ С РЕВМАТИЗМОМ.

«Естественная история Плиния» (какого именно из двух, не в курсе, пробел в моём образовании) содержится бесценная информация о лечении столь нередких даже в наши времена недугов, как ревматизм и мигрень (правда, в те времена любую хроническую головную боль называли мигренью, а боли в суставах – ревматизмом, но опустим это как не имеющее отношения к нашему рассказу). Надо найти живого электрического ската. Упоминается, что голыми руками рыбину брать нельзя: некисло шарахнет, так что необходимы деревянные щипцы – умён был дядька Плиний не по годам, видимо, сам отхватывал. Пойманный скат шмякается на обритую голову пациента. Дальше идут совсем уже интересные подробности: скат должен быть обязательно в «мрачном расположении духа», вероятно от доброго ската эффект не тот. Далее светило античной медицины пишет, что скат начинает испускать «дуги с огненным треском», от которых «оставшийся жить непременно поправится». Проще говоря, если не сдохнет, то вылечится. Как определять расположение духа ската Плиний почему-то не указал. Но мне кажется, что оно и неважно – вряд ли пойманная и извлечённая из привычной водной среды рыба будет отличаться ангельским настроением. По утверждению историков медицины именно так (и вроде даже успешно) лечили от длительных сильнейших головных болей римского императора Коммода (того самого, из фильма «Гладиатор»). А другого императора – Нерона - теми же скатами пользовали от ревматизма: император садился в бочку с водой, куда запускали пару рыб – вот про их душевное состояние не сказано ничего. И вроде тоже на какое-то время помогало. Античная физиотерапия не для слабаков.

ЧЕРЕП В МЕДУ

Твой ребёнок истерит и отличается повышенной нервозностью, плохо спит ночами и вообще ведёт себя плохо? Ищешь виселицу с висящим на ней казнённым преступником, отрезаешь ему голову и толчёшь черепушку в порошок. Потом вывариваешь в патоке и в меду. На выходе получается сиропчик, коим можешь смело пользовать своего киндера. Дело в том, что в костях преступной головы осталось много смирения, раскаяния и сожаления о своем поведении, которые он, несомненно, испытал, почувствовав на своей шее верёвку. Этот рецепт оказался невероятно живуч: он предлагался во всех серьёзных медицинских изданиях вплоть до XVIII столетия.

НЕМНОГО О МУМИЁ

Ну, про этот медикамент, думаю, каждый наслышан в той или иной степени. Вообще-то это ни что иное, как окаменевший помёт летучих мышей, птиц и прочих организмов, живущих в пещерах, на стенах которых и оседает в виде смолоообразных кристаллов и потёков. Ученые так и не смогли вытрясти из этого никакой пользы: дерьмо оно и есть дерьмо, только очень старое. Однако поклонники альтернативной медицины даже сегодня готовы выкладывать за мумиё немаленькие суммы, искренне веря в его всемогущество – ведь об этом чудо-лекарстве писал аж сам батька Аристотель. В восемнадцатом веке словом «мумиё» стали называть порошок из мумий – да-да, из тех самых, ведь с языка фарси на язык родных осин слово «мум» переводится не иначе как «смола». Считалось, что такой порошок, если его пить, лечит печень и легкие, а также успокаивает нервы, а приготовленный в виде мази заживляет раны. Кстати, стоило весьма приличных денежек – в Лондоне, к примеру, во времена королевы Анны Стюарт за унцию ушлые аптекари требовали две, а то и три серебряные гинеи. Больше ста лет европейцы потребляли для лечения древнеегипетских мертвецов так энергично, что почти всех сожрали, пока археологи не добились строжайшего запрета на продажу мумиё из мумий.

ПСИХИ-КРОВОПИЙЦЫ

Не стоит думать, что гении от медицины жили только в античные времена. В эпоху Возрождения тоже хватало своих умников. Живший в восемнадцатом столетии Парацельс придумал, как лечить тех, у кого кукушка улетела. Какая самая главная жидкость в организме? Правильно мыслим – кровь. Ну так ведь даже пьяному ёжику понятно, что ежели с человеком творится что-то неладное, то у него просто-напросто кровь испортилась. И всего делов-то! Поэтому логично, что кровь хворого как-то надо исправить. Лучше всего влить новой. Нет, не внутривенно. Достаточно просто поить психа кровью нормальных людей. Много не надо: рюмочку утром, рюмочку за обедом и рюмочку перед сном. А родные и близкие больного всегда будут рады нацедить ему немножко кровушки — всё проще, чем краснеть перед соседями за то, что дядюшка снова голым на крыше ратуши пляшет.

МУХИ ОТ ЛЕНИ

Что ты делаешь, когда утром не хочется работать? Ты вялый, сонный, злой, рычишь на жену и пьешь кофе как воду с похмелья. И сам не можешь понять, что с тобой такое. А вот если бы ты читал труды Плиния, то прекрасно знал, что у тебя в организме много лунной энергии. Нет, конечно, мистер Плиний выражался чудок не так, в его время таких слов не знали. Просто-напросто в твоей сути вдруг стало слишком много Луны. И чтобы её стало меньше, нужно поместить в себя толику Солнца. Жирные сонные мухи, жужжащие в неподвижный знойный полдень, когда казалось бы всё вымерло – самое то. Ловишь этих мух, отрываешь у них лапки (уж неизвестно, чем древним медикам лапки помешали, но написано, что отрывать надо, значит, не будем спорить) и заглатываешь пару десятков искалеченных насекомых, запив водой. Чувствуя, как они солнечно ползают у тебя в животе, ты преисполнишься бодрости и оптимизма.