Каждый, кто летал в советское время, помнит этот звук. Характерный вой трёх двигателей Ту-154 при взлёте. Одни говорили - музыка, другие морщились. Но все понимали: это наш самолёт. Советский.
А 3 января 1994 года этот звук оборвался над сибирской тайгой. Навсегда.
Рейс BKL130 из Иркутска в Москву. Обычный зимний день, обычные пассажиры - кто в командировку, кто домой после праздников. 124 человека поднялись в небо. Назад не вернулся никто.
Железная птица с характером
Знаете, Ту-154 не зря прозвали рабочей лошадкой советского неба. С 1972-го возил людей везде - от Мурманска до Владивостока. В исключительных случаях мог сесть и на грунтовку, взлетал и в метель. Конструкторы под руководством Туполева постарались - сделали самолёт под нашу страну.
Только вот характер у машины оказался ещё тот.
Лётчики это знали. В кабине Ту-154 - как в диспетчерской электростанции. Сотни тумблеров, индикаторов, систем. Чуть что не так - и нужно действовать быстро. Очень быстро.
По подсчётам Aviation Safety Network, за годы службы потеряли 71 борт. Цифра для "надёжного" самолёта впечатляющая. Большинство - из-за отказов техники и человеческого фактора. Иногда одно влекло за собой другое.
Последний взлёт
Утро 3 января в Иркутске выдалось морозным, но ясным. Командир Падуков и его экипаж готовили машину к полёту в Москву. Рутина - проверки, заправка, посадка пассажиров.
Самолет вылетел с полосы к полудню. Внутри него находились 124 пассажира, 9 членов экипажа в том числе. Также на борту были дети, взрослые, пожилые люди. У каждого свои планы, свои надежды.
Самолёт пошёл на набор высоты. За иллюминаторами проплывал заснеженный Иркутск, потом тайга. Красиво.
Прошло пара минут. Высота 4000 метров - машина ещё карабкалась вверх. Вдруг в кабине завыла сирена. Красная лампочка. Пожар во втором двигателе.
Когда времени нет
Представьте эти секунды. Писк сигнализации режет уши. За бортом - близко земля. В салоне пока спокойно - пассажиры ещё не поняли.
Падуков принял единственно верное решение - разворот на Иркутск. Ближайший аэропорт, знакомая полоса. Логично.
Но пожар не унимался. Хуже - стали отказывать системы. Гидравлика. А без неё Ту-154 превращается в неуправляемую махину весом сто тонн.
Диспетчеры слышали переговоры. Сначала деловито: возвращаемся, пожар двигателя. Потом тревожнее. А под конец...
13,5 километров до спасения
На земле поняли - плохо дело. Подняли службы, готовились к аварийной посадке. Пожарные, медики - все ждали.
Самолёт не дотянул. В 13,5 километрах от спасительной полосы машина рухнула в тайгу возле посёлка Мамоны. Лес, снег, тишина. И вдруг - страшный грохот.
Когда спасатели добрались до места, стало ясно: помочь некому. Ту-154М разбился намертво. Все 124 человек погибли при ударе. Двое пострадали на земле: один погиб, второй был ранен.
В поисках виноватых
Следственная комиссия работала долго. Перебирали по винтику, изучали записи "чёрных ящиков", опрашивали всех, кого можно.
Вердикт оказался ожидаемым: пожар во втором двигателе НК-8-2У. Огонь пожрал топливопроводы, угробил гидравлику. Без неё управлять самолётом невозможно.
Пожар → Разрушение систем → Потеря управления → Катастрофа
Экипаж действовал правильно. Но техника подвела. А времени на чудо не хватило - всего 9 минут от взлёта до удара о землю.
Знаете, что обиднее всего? Такое случалось и раньше. Пожары на Ту-154 - дело привычное. Кому-то везло дотянуть до полосы. Кому-то - нет.
Цена недоработок
После катастрофы многие задались вопросом: а нельзя ли было этого избежать? Технически - можно. Лучшие системы пожаротушения, надёжнее гидравлика, совершеннее двигатели.
Только это деньги. Огромные деньги. А начало 90-х - время, когда экономили на всём. Авиакомпании выживали как могли. До модернизации ли тут?
Получается порочный круг: чтобы быть безопасным, нужны инвестиции. Чтобы инвестировать - надо зарабатывать на полётах. А цена ошибки - человеческие жизни.
125 жизней за экономию на безопасности. Дорого получается.
Что после
Минуло почти 30 лет. Ту-154 давно списали, новые самолёты летают. Boeing, Airbus - у них системы безопасности на порядки лучше. Катастрофы стали реже.
Но в тайге под Мамонами стоит скромный мемориал. Каждое 3 января приезжают люди. Молча стоят, цветы кладут. Помнят.
В авиаучилищах эту катастрофу до сих пор изучают. По минутам разбирают, альтернативы ищут. А могли ли пилоты поступить по-другому? Техники что-то недоглядели?
Только толку от этого мало. Мёртвых не воскресить.
Вечные вопросы
Странная штука - прогресс. Умеем в космос летать, самолёты-невидимки строим. А люди гибнут от банального пожара в двигателе.
Может, дело не в технике? Может, в нас самих? В том, что прибыль важнее жизни, экономия дороже безопасности?
Посмотрите на современную авиацию. Вроде бы стало безопаснее - статистика не врёт. А всё равно иногда что-то идёт не так. Boeing MAX с его программными проблемами. Airbus, который пилоты не понимают в критической ситуации.
Технологии меняются, а человеческая природа остаётся прежней. Жадность, халатность, самоуверенность - это не исправить программным обновлением.
Каждый раз, когда самолёт взлетает, сотни людей доверяют свои жизни технике и тем, кто её обслуживает. Это огромная ответственность.
124 человека с рейса BKL130 больше никуда не полетят. Но может хотя бы их смерть научила нас чему-то важному?
Научила ли? Или мы по-прежнему играем в ту же рулетку - просто на более современных машинах?
