Иван Тургенев

Андрей Тургенев

В резюме у 21-летнего Андрея Ивановича Тургенева:

- примерно 26 стихотворений;

переводы:

- с немецкого: сочинение Иакова Федерсена "Библейская нравоучительная книжка для взрослых детей…", книга Августа фон Коцебу "Негры в неволе", а также сочинения Шиллера и Гете ("Страдания юного Вертера");

- с французского: работы Бенджамина Франклина и Руссо;

- с английского: Шекспира ("Макбет") и Александра Поупа ("Послания Элоизы к Абеляру");

- первая изданная на русском языке биография Бенджамина Франклина (отца-основателя американской государственности, подписавшего три основных документа – Декларацию независимости, Конституцию и мирный договор, завершивший войну за независимость);

- создание "Дружеского литературного общества";

- дневники, ставшие культурными памятниками – московский, петербургский, венский; можно сказать, что Андрей Тургенев – автор первой глубокой зафиксированной рефлексии в России и прародитель ролевых игр.

Рассмотрим некоторые страницы книги его жизни. Поговорим о братьях Тургеневых, о женитьбах Андрея и Александра, которым не суждено было сбыться, о поразительной игре в дневники. И, конечно – о его последней загадочной странице, о странной смерти Андрея Тургенева.

Братья Тургеневы

Раз уж нас приучают оценивать жизнь рейтингами и иерархиями, назову братьев Тургеневых (Андрея, Александра, Николая и Сергея) самой историчной семьей XIX века.

Старший брат: Андрей Тургенев – о нем сейчас речь. Давайте здесь отметим его вклад в русскую культуру: кроме того, что он создал первый литературный кружок XIX века, он заставил Жуковского полюбить немецкую романтическую литературу и философию – и мы обрели "Раз в крещенский вечерок…", "Небо к нам неумолимо; Царь небесный нас забыл…" и многое другое.

Андрей Тургенев и Василий Жуковский.

Боратынский, оценивая в беседе с Плетневым русскую литературу в 1843 году, скажет: "Жуковский привил нашей литературе формы, краски и настроения немецкой поэзии". А по мнению Василия Тимофеевича Плаксина, Жуковский вообще "пробудил нашу поэзию". Так что Андрей Тургенев сделал огромное дело.

Второй брат: Александр Тургенев – был душою всей пушкинской эпохи, подхватывал все начинания, за всех хлопотал – энергично, результативно и бескорыстно, а судьбу Пушкина просто-таки окольцевал – в 1811 году он проталкивал юного тезку в Царскосельский лицей, а через 25 с половиной лет, по поручению императора, сопровождал гроб с телом национального гения в Святогорский монастырь.

Третий брат: Николай Тургенев – идеолог движения декабристов, экономист и главный интеллектуал среди романтичных офицеров тайных обществ, самый известный политический эмигрант XIX века, изначально приговоренный к смертной казни, замененной затем каторгой. О его исторических слезах в 1861 году в парижской православной церкви я писал в проекте "Один день Александра Сергеевича".

Четвертый брат: Сергей – дипломат, советник посольства в Константинополе, автор опубликованных дневников. Именно он подсказал Пушкину идею оды "Вольность". Сергей сошел с ума, узнав о том, что брат Николай приговорен к смертной казни.

Братья Тургеневы.


Несложившееся счастье

Александр Тургенев был влюблен в Анну Соковнину (ее брат, Сергей Соковнин – друг Жуковского по пансиону). Александр знакомит брата Андрея со своей возлюбленной, и Андрей, конечно же (по законам жанра), тут же в нее влюбляется. Но счастье брата превыше всего, и Андрей подавляет влюбленность в Анну, ухаживая за старшей сестрой Анны, Екатериной, которая, как вы уже догадались, страстно влюбляется в Андрея. Ну, и вы поняли, что мы в романе, где интрига закручивается с необратимой силой.

Что же братья? Что же сестры? (сестры, кстати, были генетически упорными и целеустремленными: в их роду значится знаменитая боярыня Морозова, чья девичья фамилия – Соковнина).

В.И. Суриков "Боярыня Морозова" 1887 г.

Андрей, намекнув Екатерине на ход ноги, что он тоже испытывает к ней нежность, уезжает в Вену работать в местном российском посольстве (выполнять переводы и канцелярскую работу он будет без жалования – шла неприкрытая эксплуатация молодых специалистов). И любовь у Андрея и Екатерины происходит теперь по удаленке. Вроде бы поначалу нежность разрастается, слова в письмах искренние и эмоциональные, но в какой-то момент любовь по переписке рассыпается, как мозаичная картинка. Андрей Тургенев, а у него в Вене появляются другие притягательные магниты женского рода, пишет как есть: время погасило ростки чувства, нежность, увы, не переросла в страсть и сошла на нет.

В это же время Александр Тургенев, не зная, что у брата закончилась нежность, решает, в свою очередь, ради него подавить в себе влюбленность в Анну – поскольку в то время были запрещены такого рода браки, когда братья женятся на девушках, являющихся родными сестрами между собой.

Ну – чисто роман выходного дня, да?

В финале главы "Братья и сестры" имеем следующее: все влюбленности и предполагаемая свадьба, хотя бы одна, – разваливаются. Остались только воспоминания, эмоциональный опыт и искренние письма.

Екатерина Михайловна Соковнина никогда не выйдет замуж и ненадолго переживет безумно рано ушедшего Андрея. Александр Тургенев, как известно, тоже останется холостым. А вот его первая возлюбленная – Анна Соковнина – выйдет замуж и проживет поразительно долгую, даже по нынешним меркам, жизнь – 100 лет! Ее дочь, Варвара, будет бабушкой великого русского композитора Сергея Рахманинова.

Андрей Тургенев и Сергей Рахманинов.

Вышла бы Анна за Александра Тургенева – не танцевали бы российские дети под рахманиновскую итальянскую польку! (страшно даже подумать…)

Мечта как профессиональная деятельность

Мечта у мечтательного человека – такое же происшествие, такое же событие. Таким образом, "происшествия в жизни моей", о которых пишет Андрей Тургенев, — это, в том числе, сменяющие друг друга мечты о дальних странствиях, в том числе, в экзотичную Японию, о счастье в деревенской глуши и о семейной жизни, которую ему в будущем предстояло начать.

Олег Табаков в фильме Никиты Михалкова "Несколько дней из жизни И. И. Обломова"

Хорошо было бы завести в наших газетах специальную рубрику – "Мечты российских граждан" или, скажем, "Хроника фантазий жителей Санкт-Петербурга". Там могли бы появиться такие заметки:

"Сегодня, с 10 утра до 12-30 пополудни Андрей Иванович Тургенев мечтал о том, как он поедет в далекую неизведанную Японию, где ему виделись необычные храмы, красивые дворцы и поразительная гора Фудзи; а с 12-30 до 13-00 А.И.Тургеневу представлялась в деталях, которые мы вынуждены опустить, небольшая необременительная интрига с молодой образованной гейшей в чистом кимоно".

Вполне возможно, что романтичный Андрей Тургенев проложил дорогу Константину Батюшкову, российскому князю мечты, сделавшему русский поэтический язык красивым и мелодичным.

Игра в дневники

На какой-то странице своей жизни Андрей Тургенев осознает, что его роман усредняется, становится слишком типичным. Как поэт он был слишком одним из многих. Переводы, которые он пытался делать, в целом шли, но уж больно туго. А талантливость же означает легкость, непринужденность… Даже на личном, любовном фронте он выдерживал, скорее, позиционную оборону с осторожными контратаками. И это при том высоком потенциале, который у него был: все кругом в один голос пророчили ему большое и значительное будущее.

А где оно, это будущее? Что он, Андрей Тургенев, собой представляет? Как он реализует свой высокий потенциал? И в чем, в конце концов, его предназначение?

А может, он – первый лишний человек России XIX века, который плавно перейдет на страницы "Евгения Онегина" и "Героя нашего времени"?

Уезжая в Вену, Андрей Тургенев оставляет в России свои дневники – московский и петербургский, в Австрии же ведет новый, венский дневник. Но, вернувшись на Родину, садится перечитывать свои старые записи. Читает свою прежнюю жизнь – она ему нравится. Вспоминает себя прежнего – он ему симпатичен. И тогда Тургенев придумывает удивительную игру в дневники...

Правила игры таковы. Вы ведете несколько дневников – например, три, как Тургенев. Этим вы как бы разбиваете себя на три части (причем это никак не связано с членовредительством). Три части соответствуют разным стилям вашего поведения, разным настроениям и так далее. Как только вы сделали базовую часть в каждом дневнике – то есть обрисовали радиус своих привычек и намерений, вы приступаете к игре.

Утром вы измеряете свою рефлексию, оцениваете свое настроение, приходите к выводу – кто вы сегодня. Раскольников тут же спросил бы – тварь я дрожащая или право имею. Но мы не прокладываем себе путь топором, поэтому говорим: сегодня я из дневника №1. И действуем согласно жизненным установкам данного текста, продолжая записи в этот дневник. То есть дневник является одновременно и руководством к действию в эти дни и, собственно, текстом, который разрастается благодаря нашим записям.

Как только вы почувствовали, что вам надо переключить скорость существования и поменять себя, – ну, если вы от себя, прописанного в дневнике №1, устали, – вы откладываете первый дневник и переключаетесь на следующий. Одеваетесь в другую одежду. Меняете прическу и идеологию. К примеру: если в первом дневнике вы – убежденный патриот, не переваривающий либералов, то во втором – вы теперь потомственный либерал, воротящий нос от всплесков патриотизма. Пробуя разное на собственной шкуре, вы ощущаете мир во всей его полноте.

Можно уверенно сказать, что Андрей Тургенев – прародитель сегодняшних ролевых игр. Со всех нынешних корпоративных мероприятий, связанных с ролевыми играми, ему надобно отчислять если не бонусы за авторские права, то хотя бы дань памяти.

Мороженое как смертельное оружие

Но, несомненно, самой таинственной страницей в книге жизни Андрея Тургенева является последняя. Мы можем только гадать – что на самом деле случилось в июле 1803 года, и сам ли он распорядился своей смертью, либо смерть так рано указала ему на переход в роман.

Итак, при всем огромном потенциале и высоких ожиданиях блестящего будущего, реальность утверждала другое, заставляя Тургенева видеть себя в зеркале постоянных самонаблюдений – недоделанным и неприкаянным. Начинания разваливались, результаты оставляли желать лучшего.

Не отдавай всей своей жизни долгому сну разума.

Годы идут, времени остается немного, надо взяться за ум…

/Ж.-Ж.Руссо "Юлия, или Новая Элоиза"/

Но что делать с этим умом, который не дает покоя и требует себя куда-нибудь пристроить, а куда бы ты его не пристраивал, выходит неубедительно?..

Кроме ежедневной работы воображения и игры в дневники, Андрей Тургенев придумывает еще одну, небезопасную ролевую игру: он пытается играть Вертера, героя самого популярного романа последнего времени, принесшего славу автору, Иоганну Гёте. Некоторые нюансы последних страниц жизни Андрея Тургенева действительно симметричны последним страницам сентиментального романа Гёте. Только вот замужней женщины – ослепительной и роковой, по которой бы он сходил с ума, у Тургенева, в отличие от Вертера, не было. Тем не менее, Андрей Иванович тщательно сверяет свои эмоции с бурей мрачных дум Вертера – общим у них было ясное ощущение глобального жизненного тупика.

Алексей Саврасов "Проселок"

Что счастье? Быстрый луч сквозь мрачных туч осенних:

Блеснет – и только лишь несчастный в восхищеньи

К нему объятия и взоры устремит,

Уже сокрылось все, чем бедный веселился,

Отрадный луч исчез, и мрак над ним сгустился,

И он, обманутый, растерзанный, стоит…

/Андрей Тургенев, "Элегия"/

Вы знаете, что после выхода романа о юном Вертере по Европе прокатилась волна самоубийств, что побудило Гёте переработать текст, чтобы читатель ясно видел душевное расстройство главного героя и не следовал примеру больного человека.

Сегодня существует даже специальный термин – эффект Вертера или синдром Вертера – это когда после выхода, например, какого-нибудь фильма, люди пытаются повторить действие главного героя. Люди вообще внушаемы, сентиментальны и всегда готовы к имитации (мы обезьянничаем).

Эдуард Мане "Самоубийца" 1877 г.

В России же в большей степени подражать пытались девушки – и, конечно, не Вертеру, а бедной Лизе. По крайней мере, постоять, подумать о своей судьбе и пригорюниться на берегу "Лизиного" пруда в Москве было очень модно. Кстати, жила Лиза в сотне метров от Симонова монастыря, где через 34 года после выхода книги Карамзина Дмитрий Веневитинов объяснится в безумной любви Зинаиде Волконской.

Но вернемся к последней странице Андрея Тургенева. Он заболел простудой после того, как пришел домой в мокром кафтане и, не раздеваясь, прямо в мокрой одежде, лег спать. Пьяным он не был, действия, надо полагать, были обдуманными. На следующий день, уже заболевая, Андрей Тургенев ест холодное мороженое, что вполне очевидно ухудшает его состояние и приводит к горячке с пятнами по телу – как у Дельвига.

Через пару дней Тургенев умирает.

Было ли это продуманным последовательным действием со стороны Андрея Тургенева, или явилось следствием какого-то поразительного легкомыслия, во что верится с трудом, нам не известно. Никаких записок, в отличие от Вертера, Андрей Иванович не оставлял, поставив в конце своего романа таинственное, загадочное многоточие…

Поселился в стихотворении Жуковского

Кроме книги своей жизни, Андрей Тургенев обрел еще одно местопребывание в вечности – в стихотворении Жуковского, которое Василий Андреевич написал сразу же по смерти ближайшего друга. Оно заканчивается так:

Прости! не вечно жить! Увидимся опять;

Во гробе нам судьбой назначено свиданье!

Надежда сладкая! приятно ожиданье!

—С каким веселием я буду умирать!

Получается, своим уходом Андрей Тургенев, человек рефлексии и мечты, облегчил будущую смерть своих друзей, ведь теперь для его близких уход из жизни связан с предстоящей встречей с ним, и они будут умирать легко, с веселием, предвкушая возможное будущее общение.

Источник "Ревизор"

Публикация с разрешения автора

Часть 5

С.Л. Левицкий. Редакция журнала «Современник» (1856). Толстой в мундире стоит за спиной Тургенева.

Великим на тот момент был признан только один из них – Тургенев. А Толстой пока пребывал еще в ранге восходящей литературной звезды. Причем, восхождение это было неровным. Тогдашней читающей публике очень приглянулись его первые рассказы. И критики наперебой хвалили автора – не просто сочинителя, но доблестного боевого офицера, рискнувшего сказать правду о реалиях войны и тяжкой жизни простого солдата. Потом мода на «Севастопольские рассказы» прошла, и внимание к Толстому стало угасать. А Тургенев пребывал в расцвете литературной славы.

Два писателя весьма трепетно относились друг к другу. Тургенев одним из первых заметил и оценил раскрывающийся талант младшего собрата. Советовал тому оставить службу и всерьёз заняться литературой. Знакомил с издателями и другими писателями. Одним словом, всячески поддерживал и продвигал. Но одновременно завел роман с сестрой Льва Николаевича. Ее звали Мария, она была замужем, но неудачно. Счастья не было совсем. А тут знаменитый писатель, светский человек, обаятельный мужчина… Неизвестно, насколько далеко зашло это взаимное увлечение, но Толстой гневался, считая поведение Тургенева нечестным.

С другой стороны, для него самого Тургенев был не только покровителем, но и настоящим литературным кумиром, учителем, образцом для подражания. Хотя наметилась и разница в их взглядах. Тургенев был ярким представителем русских «западников». А Лев Николаевич уже ступал на тот путь, который приведет его к образу «графа-землепашца». Тем не менее, пока что они еще были хорошими друзьями…

Но эта дружба кончилась в один миг. На исходе весны 1861-го года два писателя в одном экипаже прикатили в гости к третьему – Афанасию Фету – в его имение Степановка, что в Орловской губернии. Все давно между собой знакомы, всё привычно. Умные разговоры о книгах и житейские о видах на урожай, неспешные чаепития и домашние разносолы.

И вот, когда хозяева и гости чинно уселись завтракать, хозяйка спросила у Тургенева, доволен ли тот новой гувернанткой, которую нанял для дочери. Иван Сергеевич пустился подробно рассказывать, как та приучает его драгоценную Полинет к делам милосердия. Например, среди её обязательных занятий – починка и штопка одежды для бедняков. И тут внезапно вознегодовал Толстой, заявивший, что богатая девица в дорогом платье, штопающая ветхие лохмотья – это плохой спектакль, а не помощь простому народу.

Тургенев, тоже с неожиданной горячностью, потребовал так не говорить. Толстой уперся, мол, он так думает, а значит, и говорить имеет право. Опешивший Фет вмешаться не успел. Дружеская беседа за утренним кофе обернулась шумным скандалом. Вчерашние друзья превратились в лютых врагов и разъехались из Степановки порознь. Последнее, что было сказано Тургеневым в адрес оппонента – "Я вас заставлю молчать!".

Вернувшись к себе в имение Спасское-Лутовиново, Тургенев слегка поостыл. Ему доставили записку от Толстого с требованием извинений, и Иван Сергеевич написал примирительное письмо. Но нарочный, отправленный с этим посланием в усадьбу Новоселки, куда поначалу уехал Толстой, адресата там уже не застал. А Лев Николаевич, продолжая негодовать, послал Тургеневу вызов на дуэль.

Он настаивал, чтобы поединок был не формальный, а всерьёз. Не на пистолетах, лишь бы пальнуть в воздух, и с заранее припасенным для последующего примирения шампанским, а взять охотничьи ружья и встретиться у леса. Оба хорошие стрелки, опытные охотники, один вдобавок успел повоевать…

В общем, хотя прозвище Американец носил другой Толстой, но дуэль Лев Николаевич предлагал вполне американскую, как описал таковую его ровесник Жюль Верн в романе «Из пушки на Луну». Тургенев в ответ предложил, если и стреляться, то как это принято в свете. Толстой обозвал его трусом, а Фету с супругой написал, чтобы не пытались мирить его с Тургеневым, он-де их письма даже открывать не станет.

На этом скандал, к счастью для русской словесности, вышел из острой стадии. Толстой и Тургенев обменялись еще парой писем, где обвинения в трусости и обещания дуэли были перемешаны с сумбурными извинениями, и перестали общаться.

17 лет продлилось это взаимное угрюмое молчание! Нарушил его Толстой, отправив Тургеневу в Париж письмо с просьбой о прощении и предложением мира. Получив его, Иван Сергеевич прослезился и ответил, что давно забыл о вражде. И они снова стали друзьями – на пять лет до самой кончины Тургенева.

Почему же об этой ссоре вспоминают спустя полтора века? Во-первых, это яркое событие, почти легендарное. Во-вторых, его действующие лица уже точно получили статус великих, и поэтому не только их книги читают, но и с интересом обсуждают извилистые повороты их судеб.

А если рассмотреть ту ситуацию с сегодняшней точки зрения? Как бы этот скандал восприняли сейчас? Можно ли назвать этот эпизод одной из первых попыток литературного хайпа? Времена тогда были не слишком медийные – без радио, телевидения и Интернета. Только газеты и журналы, статьи и разговоры в гостиных…

Именно Толстой не раз на протяжении своей долгой и насыщенной событиями жизни давал пищу для разговоров о себе, своих взглядах и книгах. И стал, в конце концов, одним из первых реально культовых отечественных писателей. Странности Льва Толстого не мешали, а наоборот, помогали, его книгам успешно продаваться, создавая и изменяя имидж писателя от боевого офицера, рисковавшего жизнью при обороне Крыма, до автора собственной системы идей, пашущего землю графа, которого многие воспринимали как чудака.

Был ли это осознанный расчет? Мы все же думаем, что нет. Скорее – нежелание укладываться в обычные рамки тогдашней литературной действительности.

dzen