Популярный Тургенев и неизвестный Толстой
С.Л. Левицкий. Редакция журнала «Современник» (1856). Толстой в мундире стоит за спиной Тургенева.
Великим на тот момент был признан только один из них – Тургенев. А Толстой пока пребывал еще в ранге восходящей литературной звезды. Причем, восхождение это было неровным. Тогдашней читающей публике очень приглянулись его первые рассказы. И критики наперебой хвалили автора – не просто сочинителя, но доблестного боевого офицера, рискнувшего сказать правду о реалиях войны и тяжкой жизни простого солдата. Потом мода на «Севастопольские рассказы» прошла, и внимание к Толстому стало угасать. А Тургенев пребывал в расцвете литературной славы.
Два писателя весьма трепетно относились друг к другу. Тургенев одним из первых заметил и оценил раскрывающийся талант младшего собрата. Советовал тому оставить службу и всерьёз заняться литературой. Знакомил с издателями и другими писателями. Одним словом, всячески поддерживал и продвигал. Но одновременно завел роман с сестрой Льва Николаевича. Ее звали Мария, она была замужем, но неудачно. Счастья не было совсем. А тут знаменитый писатель, светский человек, обаятельный мужчина… Неизвестно, насколько далеко зашло это взаимное увлечение, но Толстой гневался, считая поведение Тургенева нечестным.
С другой стороны, для него самого Тургенев был не только покровителем, но и настоящим литературным кумиром, учителем, образцом для подражания. Хотя наметилась и разница в их взглядах. Тургенев был ярким представителем русских «западников». А Лев Николаевич уже ступал на тот путь, который приведет его к образу «графа-землепашца». Тем не менее, пока что они еще были хорошими друзьями…
Но эта дружба кончилась в один миг. На исходе весны 1861-го года два писателя в одном экипаже прикатили в гости к третьему – Афанасию Фету – в его имение Степановка, что в Орловской губернии. Все давно между собой знакомы, всё привычно. Умные разговоры о книгах и житейские о видах на урожай, неспешные чаепития и домашние разносолы.
И вот, когда хозяева и гости чинно уселись завтракать, хозяйка спросила у Тургенева, доволен ли тот новой гувернанткой, которую нанял для дочери. Иван Сергеевич пустился подробно рассказывать, как та приучает его драгоценную Полинет к делам милосердия. Например, среди её обязательных занятий – починка и штопка одежды для бедняков. И тут внезапно вознегодовал Толстой, заявивший, что богатая девица в дорогом платье, штопающая ветхие лохмотья – это плохой спектакль, а не помощь простому народу.
Тургенев, тоже с неожиданной горячностью, потребовал так не говорить. Толстой уперся, мол, он так думает, а значит, и говорить имеет право. Опешивший Фет вмешаться не успел. Дружеская беседа за утренним кофе обернулась шумным скандалом. Вчерашние друзья превратились в лютых врагов и разъехались из Степановки порознь. Последнее, что было сказано Тургеневым в адрес оппонента – "Я вас заставлю молчать!".
Вернувшись к себе в имение Спасское-Лутовиново, Тургенев слегка поостыл. Ему доставили записку от Толстого с требованием извинений, и Иван Сергеевич написал примирительное письмо. Но нарочный, отправленный с этим посланием в усадьбу Новоселки, куда поначалу уехал Толстой, адресата там уже не застал. А Лев Николаевич, продолжая негодовать, послал Тургеневу вызов на дуэль.
Он настаивал, чтобы поединок был не формальный, а всерьёз. Не на пистолетах, лишь бы пальнуть в воздух, и с заранее припасенным для последующего примирения шампанским, а взять охотничьи ружья и встретиться у леса. Оба хорошие стрелки, опытные охотники, один вдобавок успел повоевать…
В общем, хотя прозвище Американец носил другой Толстой, но дуэль Лев Николаевич предлагал вполне американскую, как описал таковую его ровесник Жюль Верн в романе «Из пушки на Луну». Тургенев в ответ предложил, если и стреляться, то как это принято в свете. Толстой обозвал его трусом, а Фету с супругой написал, чтобы не пытались мирить его с Тургеневым, он-де их письма даже открывать не станет.
На этом скандал, к счастью для русской словесности, вышел из острой стадии. Толстой и Тургенев обменялись еще парой писем, где обвинения в трусости и обещания дуэли были перемешаны с сумбурными извинениями, и перестали общаться.
17 лет продлилось это взаимное угрюмое молчание! Нарушил его Толстой, отправив Тургеневу в Париж письмо с просьбой о прощении и предложением мира. Получив его, Иван Сергеевич прослезился и ответил, что давно забыл о вражде. И они снова стали друзьями – на пять лет до самой кончины Тургенева.
Почему же об этой ссоре вспоминают спустя полтора века? Во-первых, это яркое событие, почти легендарное. Во-вторых, его действующие лица уже точно получили статус великих, и поэтому не только их книги читают, но и с интересом обсуждают извилистые повороты их судеб.
А если рассмотреть ту ситуацию с сегодняшней точки зрения? Как бы этот скандал восприняли сейчас? Можно ли назвать этот эпизод одной из первых попыток литературного хайпа? Времена тогда были не слишком медийные – без радио, телевидения и Интернета. Только газеты и журналы, статьи и разговоры в гостиных…
Именно Толстой не раз на протяжении своей долгой и насыщенной событиями жизни давал пищу для разговоров о себе, своих взглядах и книгах. И стал, в конце концов, одним из первых реально культовых отечественных писателей. Странности Льва Толстого не мешали, а наоборот, помогали, его книгам успешно продаваться, создавая и изменяя имидж писателя от боевого офицера, рисковавшего жизнью при обороне Крыма, до автора собственной системы идей, пашущего землю графа, которого многие воспринимали как чудака.
Был ли это осознанный расчет? Мы все же думаем, что нет. Скорее – нежелание укладываться в обычные рамки тогдашней литературной действительности.
dzen