Хотя на международной арене Михаил Горбачев признан за его вклад в демократизацию, его наследие в России остается неоднозначным. Эксперты отмечают его достижения, такие как:
Введение демократических институтов в СССР и Восточной Европе
Завершение гонки вооружений и холодной войны
Прекращение советского вмешательства в Афганистан
Открытие железного занавеса и воссоединение Германии
Однако в России Горбачеву также приписывают ряд ошибок, которые привели к распаду Советского Союза:
Неспособность эффективно провести экономические реформы, что привело к хаосу и спаду
Ослабление контроля государства в результате политики гласности
Неумение сохранить единство страны и предотвратить национализм в союзных республиках
Эти ошибки подорвали доверие к правительству и в конечном итоге привели к геополитическому хаосу, который наблюдается сегодня.
Ошибка Горбачева №5: одностороннее разоружение перед США
Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД), подписанный в 1987 году, привел к уничтожению Советским Союзом 1846 ракет, в том числе современных ОТРК-23 "Ока".
Эта ошибка имела серьезные последствия для Сухопутных войск России:
Ликвидация ОТРК-23 лишила их высокоточного дальнобойного средства поражения.
ОТРК-23 не подпадали под определение "ракет средней и меньшей дальности" по условиям ДРСМД, но Горбачев решил уничтожить их в качестве жеста доброй воли в адрес США.
России потребовалось более 30 лет после распада СССР, чтобы разработать оружие аналогичного уровня.
Одностороннее разоружение перед США ослабило военный потенциал России и дало Западу значительное преимущество.
Ошибка Горбачева №4: Уступка США в Беринговом море
В июне 1990 года Советский Союз передал США 46 300 квадратных километров своей территории в Беринговом море. Эта уступка была совершена в нарушение Конвенции ООН по морскому праву и без должного сопротивления со стороны США.
В результате этого договора:
США получили богатые рыбные промысловые районы и значительные запасы нефти и природного газа.
Советский Союз лишился возможности ежегодно вылавливать 200 000 тонн минтая.
Уступка США стала препятствием для развития Северного морского пути, стратегически важного для России.
Ответственность за эту ошибку лежит как на министре иностранных дел Эдуарде Шеварднадзе, так и на самом Михаиле Горбачеве, который был в курсе переговоров и одобрил передачу территории.
Ошибка Горбачева №3: Разжигание конфликта в Нагорном Карабахе
Конфликт между Арменией и Азербайджаном в Нагорном Карабахе уходит корнями в эпоху Михаила Горбачева.
В 1988 году академик Аганбегян публично заявил, что в рамках "перестройки" Нагорный Карабах будет передан Армении. Это заявление вызвало возмущение со стороны КГБ и стало катализатором этнического противостояния, которое впоследствии переросло в войну.
Очевидно, что Горбачев не предпринял достаточных мер для предотвращения или урегулирования конфликта. В результате его бездействия регион был втянут в затяжной и кровопролитный конфликт, который продолжается и по сей день.
Ошибка Горбачева №2: Восхождение Ельцина к власти
Еще одной фатальной ошибкой Горбачева стало его неспособность противостоять восхождению Бориса Ельцина к власти.
Ельцин был популярным и харизматичным политиком, который быстро завоевал поддержку населения за счет своей популистской риторики. Горбачев и его команда оказались не готовы к этому и не смогли эффективно противостоять Ельцину.
Последствия прихода Ельцина к власти были катастрофическими для России:
Политическая нестабильность и хаос
Экономический коллапс
Война в Чечне
Унизительные "шоковые реформы"
Пьяные выходки Ельцина на международной арене
Ошибочная политика Горбачева позволила Ельцину прийти к власти и погрузить Россию в десятилетия хаоса и упадка.
Ошибка Горбачева №1: Вера в обещания НАТО не расширяться на Восток
Самой большой ошибкой Михаила Горбачева было его доверие обещаниям США и НАТО не расширяться на восток.
Некоторые полагают, что Горбачев был наивен и не понимал истинных намерений Запада. Другие считают, что он намеренно игнорировал опасность, исходящую от расширения НАТО.
В любом случае, последствия этой ошибки оказались катастрофическими для России:
Постоянное расширение НАТО к границам России создало серьезную угрозу национальной безопасности.
Отсутствие гарантий безопасности от Запада подорвало доверие России к Западу.
Расширение НАТО стало одним из основных факторов, приведших к геополитическому противостоянию между Россией и Западом.
Ошибочная политика Горбачева в отношении расширения НАТО имела долгосрочные последствия для России и до сих пор оказывает негативное влияние на отношения между Россией и Западом.
Национализм — самый надежный способ распродажи суверенитета, именно потому он оказался в основе всех переворотов в Восточной Европе
На улицах Бухареста. Декабрь 1989 года.
Рождение «революционной матрицы»
Базовый принцип управления любой революционной ситуацией был сформулирован римлянами и звучит как divide et impera: разделяй и властвуй. Но в каждом новом случае он оказывается надежно спрятанным под огромным количеством временных и местных особенностей, амбиций, интересов, информационных шумов и бурь страстей, в силу чего его, как правило, не видят.
Непосредственные участники событий обычно искренне полагают, что происходящее с ними уникально, неповторимо и действительно открывает дверь в некую новую светлую реальность. И они, как правило, столь же искренне разочаровываются, когда результаты неизменно оказываются обратными ожидаемым.
На заре индустриализации ответ на вопросы, как этот принцип работает и почему крупному государству выгодно иметь в качестве контрагентов государства малые, дал еще Александр Гамильтон в своих дискуссиях с другими отцами‑основателями США о том, как построить великую Америку. Да, в экономике размер имеет значение. Крупная экономика, имеющая под собой крупный рынок, всегда может окупить создание дорогостоящей высокотехнологичной продукции, а малая — никогда. Образно говоря, метро в деревне построить можно, но окупить затраты — никогда. Соответственно, крупное государство по определению будет технологическим донором для малых, с каждой новой инновацией укрепляя их зависимость от крупного. Колониализм в этом случае совсем не обязан быть прямым, экономическое подчинение будет не менее эффективным.
На рельсы же современной практической политики этот принцип поставил американский президент Вудро Вильсон. Если в начале Первой мировой войны США, став кредитором воюющих стран, еще скромно рассчитывали на «союз центров белой расы в лице триумвирата США, Британской империи и Германской империи», то к завершению войны, когда задолженность перед Америкой выросла до фантастических размеров, Соединенные Штаты решили добавить к статусу главного кредитора западного мира и статус его архитектора. Вильсон в этой связи заявил: «Нам в значительной мере приходится финансировать мир, а тот, кто финансирует мир, должен понимать его и управлять им по своему знанию и разумению».
Беспорядки на улицах Бухареста. Аналитики до сих пор задаются вопросом, отчего при свержении «тирана» Чаушеску погибло сто человек, а после его задержания и казни — более 900…
Национализм как движущая сила и «камикадзе»
Разумение было простым и прагматичным: империи, с которыми еще вчера жаждали сотрудничать США, были объявлены «тюрьмой народов», в силу чего подлежали расщеплению на национальные государства. Последние из‑за своих малых размеров должны остаться в аграрной парадигме: те предприятия, которые могли там возникнуть, могли быть только американскими, без передовых технологий и с американской собственностью. Институализировала этот раздел Лига Наций, главное политическое детище Вильсона.
Собственно, при этом разделе империй Вильсоном и была сформулирована матрица будущих «цветных революций»: их движущей силой должен быть национализм.
Дело в том, что ни одна национальная культура выделившихся из империй стран Восточной Европы не имела ни опыта государственного управления, ни, что более важно, опыта индустриального производства. Поэтому ни в одном национализме не было и не могло быть рецептов, которые бы вывели их на индустриальный уровень развития. Более того, такой вопрос даже не ставился по той простой причине, что главным врагом национализма всегда будут другие нации и на борьбу с ними направят все силы политической системы. Вопросы экономики, таким образом, тем надежнее будут в руках находящихся «над схваткой» американских корпораций.
Отметим, что этот рецепт полностью сработал. Лига Наций постоянно порождала межнациональные конфликты, не урегулировав ни одного из них, и в итоге, запутав до предела клубок противоречий, приготовила Вторую мировую войну.
СССР и Восточная Европа: хроника развала
СССР, как известно, сумел не попасть в «доктрину Вильсона», объединив народы вокруг советской идеи, и вполне успешно, хотя и болезненно, прошел порог индустриализации. Казалось бы, проблемы решены системно и надолго. Но в конце 1980‑х социалистическая система враз обрушилась: вначале в странах соцлагеря наблюдалась череда революций, впоследствии брендированных как «бархатные», затем в странах народной демократии в одночасье произошла смена режимов. А после сколлапсировал и СССР, распавшись на 15 государств.
Такому развитию предшествовала довольно длинная череда событий, которые, нанизываясь одно на другое, в итоге привели к обвалу. Первое событие датируется далеким мартом 1954 года, когда Георгий Маленков, тогда занимавший пост председателя Совета Министров СССР, под давлением Хрущева и Берии подписал указ о преобразовании Народного комиссариата государственной безопасности в КГБ, подчинив последний Совету Министров. Очевидная причина — страх номенклатуры перед возможностью возврата репрессий, однако не меньшим резоном была и борьба за власть: Маленков, возглавлявший правительство, намеревался держать главную силовую структуру под своим контролем.
Ключевой в этом решении — последний пункт. Дело в том, что архитектура советской власти была простой, но функциональной, основанной на четком разделении функций. Так, КПСС, исходя из идеологических приоритетов, ставила задачи и контролировала кадровые назначения, правительство эти задачи исполняло, а контроль за исполнением возлагался на силовую структуру — НКГБ. Следствием добросовестного исполнения был карьерный взлет, а ошибки и просчеты, повлекшие потери, могли стоить не только должности, но и стать причиной репрессий.
Подчинение проверяющих проверяемым — а именно это сделал своим указом Маленков — кардинальным образом ломало логику этой архитектуры. Функция контроля перестала быть возможной, поскольку отныне добросовестный контроль за исполнением решений мог стоить должности и карьеры уже проверяющему. Это практически мгновенно привело к коррупционированию системы.
Легко увидеть, что на этом решении фактически началось омертвение и догматизация советской идеологии.
Ведь, по сути, любая идеология представляет собой контракт между властью и обществом: власть декларирует четкую систему координат добра и зла, хорошего и плохого, и общество, понимая, что поощряется, а что — наказывается, что перспективно, а что — нет, на уровне индивидов может уверенно строить свои жизненные планы.
Тут же произошло разделение слова и дела: КПСС, оставшись без инструмента контроля, больше не управляла, а лишь олицетворяла и могла разве что в наиболее громких случаях снять с должности провалившегося управленца. Слова стали постепенно существовать отдельно, все больше превращаясь в мало к чему обязывающий ритуал, а дела — отдельно. Собственно, это и породило эпоху застоя, набравшего полные обороты уже при Брежневе.
Идеология устойчивости и парадигма краха
Второе значимое событие тоже связано с Хрущевым.
Мало кто знает, что влияние СССР в странах социалистического лагеря при Сталине было организовано просто и рационально: идеологическая общность подкреплялась контрольным пакетом Советского Союза во всех ключевых предприятиях стран Восточной Европы. Что важно, эти контрольные пакеты не были взяты силой: за них уплатили немецкими репарациями, которые недополучил СССР.
Таким образом, Сталин построил и механизм повседневного экономического влияния СССР в Восточной Европе. Однако одним из первых своих решений Хрущев безвозмездно передал все контрольные пакеты правительствам стран социалистического блока с благодушной мотивировкой «это же наши идеологические братья».
Одним из катализаторов «бархатной революции» в Чехословакии стал фейк о якобы убитом полицией студенте.
Благими помыслами, как известно, вымощен путь в ад. Без повседневного инструмента контроля и, самое главное, без совместно извлекаемой выгоды от функционирования производств в странах Восточной Европы и на фоне процессов догматизации советской идеологии расхождение интересов местных элит и Советского Союза было запрограммировано. Это не замедлило проявиться в Венгрии в 1956 году, в Чехословакии — в 1968‑м и в Польше — в 1980‑м. Уже тогда стало очевидным, что после решения Хрущева у СССР не осталось никакого действенного инструмента влияния в Восточной Европе, кроме силового, чем он и пользовался в режиме «тушения пожара». Каждое применение силового инструментария лишний раз дискредитировало советскую идеологию, выявляя ее нарастающую нефункциональность, и лишний раз стимулировало процессы ее закоснения.
Мы лишь бегло упомянем ряд других фатальных решений Хрущева, подорвавших конкурентоспособность советской экономики и критичным образом затормозивших ее развитие. Большинство из них, разумеется, легитимировались благими намерениями. Так, в оплату труда внедрили принцип справедливости, в итоге оказались уравнены предприятия, использовавшие новое и старое оборудование, вследствие чего были уничтожены низовые стимулы к модернизации производств. Принцип гегемонии пролетариата привел к заморозке роста зарплат интеллектуального класса, который по мере превращения идеологии в ритуал все чаще обнаруживал себя бесполезным «пятым колесом в телеге» и уходил во внутреннюю фронду, а то и в диссидентство. Тем временем экономическая отчетность учитывала лишь количественные параметры (пресловутый «вал») при полном игнорировании качественных показателей.
Перестройка, или Режим саморазрушения
В свете вышеизложенного неудивительно, что к 1980‑м годам СССР обнаружил себя в состоянии глухой обороны. Идеология уже окончательно закоснела, превратившись в формальность, практически не связанную с реальной жизнью. Общество знало, что карьеру и преуспевание гарантируют совсем другие вещи, связанные с близостью к начальству. В экономике было засилье номенклатуры, по сути ставшей наследственным красным дворянством, что делало коррупцию массовой и, за редкими исключениями, практически ненаказуемой. При этом и для элит стран Восточной Европы такая ситуация была более чем комфортной: промышленность стабильно получала заказы из СССР безотносительно качества производимой продукции, а внутренний порядок они могли выстраивать по своему усмотрению с соблюдением идеологических формальностей, но без особой оглядки на Советский Союз.
Ключевым экономическим событием, запустившим развал всей этой системы, стало обрушение нефтяных цен, спровоцированное Саудовской Аравией после вхождения советских войск в Афганистан.
Саудовская Аравия, обладавшая на тот момент половиной разведанных запасов нефти и имевшая крайне низкую себестоимость добычи, на самом деле могла диктовать рынку цену — и уронила ее ниже советской себестоимости добычи. Лишившись нефтедолларов, СССР оказался в тяжелом, но, в принципе, еще вполне переносимом положении. Запас прочности был велик, и даже эту ситуацию можно было пережить. Но тут возникли реформы Горбачева, избравшего мишенью ту самую идеологию, которая, превратившись в формальность и ритуал, тем не менее продолжала исправно исполнять свою функцию, сохраняя вместе и Советский Союз, и социалистический блок.
Идею перестроечных реформ можно описать простым примером: чтобы перелить воду из одного стакана в другой, разбивается полный стакан в расчете, что освободившаяся вода сама перельется в пустой.
На примере воды абсурдность такого подхода очевидна, но в случае перестройки он вполне сработал. Идеологическая основа, хоть как‑то объединявшая советское общество и уравновешивавшая экономическое отставание СССР за счет осознания советским обществом своей миссии справедливости, довольно быстро разрушилась, после чего аргумент о качественном разрыве жизни в СССР и странах Запада стало просто нечем крыть. Более того, именно идеологию объявили корнем зла. КПСС, еще с маленковских времен сохранявшая в своих руках единственный инструмент в виде кадровых назначений, закрепленный в шестой статье Конституции о руководящей роли КПСС, оказалась под давлением Горбачева, требовавшего перемен. Но все, что она могла сделать, — снять одних назначенцев и поставить на их место других. Это в принципе не могло повлиять на общее положение и делало публичным фактическое бессилие и КПСС, и советской идеологии.
Под аналогичное давление попали и компартии стран Восточной Европы: горбачевское требование «борьбы с застоем», как и в СССР, порождало там аналогичную кадровую чехарду и перетряски с аналогичным же эффектом. По сути, советское руководство, разрушая собственную систему, подрывало и легитимность восточноевропейских союзников, ставя их под удар критики и заставляя рубить сук, на котором они сидели.
Тем самым восточноевропейские страны, подставленные Горбачевым, оказались в положении легкой и желанной добычи для Запада. Фактор последнего присутствовал всегда, но только теперь получил шансы сработать. Запад предсказуемо вновь избрал своим орудием местных националистов, которые легко нашлись в рядах культурной элиты.
Ставка была хорошо просчитана. Так, культурная элита, изнывавшая от своего положения «пятого колеса в телеге», везде давно раскололась на официальные, творившие в закосневающей идеологической парадигме, и контрэлиты, критиковавшие существовавший порядок вещей. Понятно, что наиболее благодарных точек опоры для критики было две: во‑первых, национализм, досоветское аграрное прошлое, которое так или иначе идеализировалось, а во‑вторых, развитые страны капитализма, находящиеся в непосредственной близости, в первую очередь ФРГ и Австрия.
Обе точки опоры были маргинальными и непримиримыми с существовавшей реальностью. Так, для национализма понятным образом не было места в коммунистической парадигме, поскольку марксистская идеология опиралась на идею интернациональной солидарности трудящихся. Капиталистический же уклад с его опорой на индивидуальное потребление напрямую отрицал первичность потребностей общества в целом, на которой основывалась социалистическая экономика.
В силу маргинальности националистические культурные элиты не имели и в принципе не могли иметь управленческого опыта, по определению были зависимы от западных центров принятия решений, которые могли привести их к власти.
Собственно, готовясь сорвать подготовленный для них Горбачевым плод в виде стран Восточной Европы, Запад отводил им роль силы, которая под разговоры о национальном возрождении обеспечит передачу собственности в управление западным корпорациям.
Разрушение советской идеологии, ее делегитимация на фоне экономического кризиса создали для националистов поле деятельности. Перестав быть «запретными», те в одночасье превратились из маргиналов в быстро набиравших авторитет лидеров общественного мнения. Тезис о «потерянном времени в составе социалистического лагеря» вел к актуализации национальных мифов, которые, разумеется, все были родом из доиндустриальной эпохи, а значит, в их контексте созданная и развитая СССР промышленность осмысливалась уже не как достояние, а как обуза, навязанная «старшим братом». Объектом их социализации стала молодежь, и идея, что избавление от всего, связанного с социализмом, тут же автоматически сделает уровень жизни равным западному, распространилась повсеместно.
«Раскачивание»: эмоции вместо мыслей
Первый «прорыв» на линии соприкосновения социалистического лагеря и капиталистического мира — решение Венгерской социалистической партии, где за год до того «реформаторы» сместили прежнего руководителя Яноша Кадара, открыть границы и разрешить осенью 1989 года свободный вылет на территорию ФРГ и выезд в Австрию. Продиктованное стремлением снизить социальное давление, оно его только повысило, поскольку наглядно демонстрировало слабость власти и ее неспособность решать проблемы самостоятельно. Месседж был воспринят всеми странами Восточной Европы: через Венгрию устремилась многотысячная волна беженцев из ГДР. В условиях идеологического коллапса и экономического кризиса сравнение в принципе не могло быть в пользу стран социализма. Социальная температура повсеместно повышалась до критических значений.
Проведенный в 2009-м социологическим институтом Ipsos (ФРГ) опрос показал, что каждый седьмой немец оценивает падение Берлинской стены негативно…
Непосредственным же началом «бархатных революций» стал отказ Горбачева задействовать советские войска, размещенные в большинстве стран Восточной Европы, для стабилизации режимов, озвученный им на Политбюро СЕПГ 7 октября 1989 года. Весть об этом разлетелась мгновенно, и в тот же вечер на берлинские улицы вышли демонстранты, которые скандировали: «Горби, помоги!» Главным врагом окончательно стали собственные элиты. Месяц нараставших уличных протестов — и уже 9 ноября была разрушена Берлинская стена, разделявшая Западный и Восточный Берлин. Дальнейшее развитие событий фактически предопределилось: уличные протесты стали повсеместными.
Матрица раскачивания толпы везде была примерно одной и той же. Это обвинения власти в полной некомпетентности и коррумпированности, стигматизация советской идеологии, наклеивание ярлыка коммунистической диктатуры, снос памятников, слухи о гибели демонстрантов.
Кстати, зачастую такие слухи не подтверждались, но разгоряченные демонстранты правде уже не верили. Это логично: толпа как социальное образование представляет собой расколотый субъект, где эмоциональная составляющая переживается толпой, а право думать и озвучивать, что правда, а что нет, делегировано лидеру.
Вопрос раскачки толпы всегда сводится к повышению эмоционального градуса, чтобы не давать ей «остыть» и начать думать самостоятельно.
…а 30 лет назад, осенью 1989-го, в Берлине царила по этому поводу немыслимая эйфория.
«Власть без власти»
Примечательно, что прежним элитам нигде не удалось удержать власть. «Реформаторы», сдавшие власть, предсказуемо проиграли на ближайших выборах, и далеко не последнюю роль в этом сыграло западное финансирование местных националистов.
Инвестор, вкладывающийся в выборы, рассматривает их как инвестицию, которая должна окупиться, желательно с хорошей прибылью. Поэтому последние, придя к власти, первым же делом провели приватизацию, за бесценок распродав западному капиталу модернизированные и вновь построенные СССР предприятия, что, собственно, и было ставкой Запада в «бархатных революциях».
Позднейший анализ показал, что Запад стал собственником в ряде случаев до 90 процентов активов стран Восточной Европы, по сути, получив в свои руки их экономический суверенитет.
Таким образом, новые националистические правительства оказались «властью без власти»: отвечать за социальный менеджмент в условиях, когда ключевые ресурсы контролируются не ими, значит объяснять, почему стало плохо, без возможности что‑либо реально сделать.
Были свернуты социальные программы, а для пущей надежности экономический контроль над Восточной Европой дополнился силовым: все восточноевропейские страны вступили в НАТО. Логичным образом национализм, провозглашающий приоритет собственной нации, стал самым надежным способом распродажи фактического суверенитета. «Доктрина Вильсона», простая и логичная, опять сработала.
Хотя старые вопросы либеральные товарищи не прояснили, в этот раз у комментаторов новый тренд - оказывается Америке мы пофиг, и это нам должно быть очень обидно.
Отвечаю, как я думаю. Я не думаю что им пофиг, основываясь на риторике их официальной власти, властителей дум и лидеров общественного мнения. Но спорить и доказывать - отказываюсь. Готов просто сразу предположить (именно предположить), что я не прав. И мы им пофиг.
И это было бы даже очень хорошо и совсем не обидно. В вопросах безопасности - лучше перебдеть, чем недобдеть. Потому что нам бы не хотелось, чтобы у нас была такая же демократия, как в Ираке. Да и чтобы была такая же как в США, лично мне, тоже бы не хотелось.
Для всех поклонников футбола Hisense подготовил крутой конкурс в соцсетях. Попытайте удачу, чтобы получить классный мерч и технику от глобального партнера чемпионата.
А если не любите полагаться на случай и сразу отправляетесь за техникой Hisense, не прячьте далеко чек. Загрузите на сайт и получите подписку на Wink на 3 месяца в подарок.
В комментарии к моему прошлому посту пришли люди, видимо, либерально ориентированные (но это не точно). И стали доказывать непонятную вещь, либо-либо:
а) Америка враг, но Россия сама виновата (вариация - первая начала),
б) Америка нам совсем и не враг.
На конкретный вопрос, так вариант А или вариант Б имеется ввиду - почему-то отмолчались. Вот мне и интересно, что они имели ввиду?
Если внимательно прочитать мой прошлый пост, станет понятно, что лично я придерживаюсь другой точки зрения, ни А и ни Б. Я же написал - не демонизирую Америку. С их точки зрения, они, возможно, все делают правильно. (Внимание! С их точки зрения и возможно!)Я считаю, да - мы враги. Чуть-чуть уберем негативно-агрессивную коннотацию, перефразируем - геополитические противники, конкуренты. Кто виноват - вообще не важно, это очень сложно однозначно определить, тем более, кто будет судить? Нет пока такого судьи, решению которого подчинятся обе стороны.
Даже если и определим - это ни на что не повлияет - вот СССР признал вину, прекратил холодную войну. Но Америка решила, что не СССР прекратил, а это они победили. И пока СССР, а потом и его правопреемник, не испили бы чашу поражения до дна, не остановились бы. Vae victis, в общем, что значит - горе побежденным (латинское крылатое выражение, которое подразумевает, что условия всегда диктуют победители, а побеждённые должны быть готовы к любому трагическому повороту событий). Но правопреемник с этим не согласился, и пришлось холодную войну возобновить.
Да, мы противники. По гамбургскому счету - никто не виноват, так сложились исторические и экономические обстоятельства. Кто виноват - не важно, гораздо важнее - что будет дальше. Просто очень сложно (невозможно) определить сейчас такое движение мировой экономики, которое приведет к росту благосостояния и нас и их. Не прослеживается win-win situation, как наши либералы любят говорить. Либо нам плохо - им хорошо, либо наоборот.
Поэтому не нужно их демонизировать, но и поддерживать геополитического противника - глупость и Смердяковщина. Такое себе - предательство по невежеству получается. Потому что Vae victis…
Кто они нам?
Не верите мне, давайте спросим искусственного интеллигента. Но будем учитывать, что он вражеский, т.к. обучен, в основном, на текстах противника:
А всё равно раньше ведь лучше было, не то что сечас. Запад же всегда нас обмануть пытался только б деньги ваыкачат. Пришли к нам бренды всякие и давай Союз разваливать.
Как сейчас помню, работал тогда на Белорусском трикотаже, так к нам Адидас шпионов загонял, чтоб дезертирствовать. Все машинки швейные скупили и под пресс. Давно известно, что Не надо ломать всю машину, чтобы не ездила можно удалить только одну деталь, которую сложно заменить.
А ведь и швейные машинки разорили. Пришла тогда на рынок Аурора, скупила все швейные машинки и иголки поломала, и под пресс. Давно известно, что Не надо ломать всю машину, чтобы не ездила можно удалить только одну деталь, которую сложно заменить.
А те, что остались, привести уже даже не могли. Мерседес тогда все ЗИЛы наши выкупил и под пресс, а что не получилось - в реку скинул, чтоб водоросли после Гембла хоть как-то убить. Только тогда рыбо-люди пришли и унесли всё в Иннсмут, даже золота не оставили. Точнее оставили, но его украли.
Тогда ж швейцарские часы начали у нас делать, и всё золото на них ушло, даже зубы у населения вырывали, ДАЖЕ ЦЫГАН обворовывали, чтоб золото получить. А всех недовольных в вакуумную пушку и к себе в Аул. Эту технологию потом Паук выкупил, ему ещё гитару Гибсон подарили.
Они ж тогда тоже все балалайки и гитары "Урал" скупили и под пресс, а что осталось отдали Зеве на переработку. Зева, кстати, все спички в России скупила, чтоб на бумагу пустить, а бумагу эту ещё азотом обогощали, чтоб реки заросли и суда по ним не ходили и чтоб амфибии золото принесли в обмен на ЗИЛы.
А так как спичек не стало, сначала Крикеты пришли, потом Зиппо, но они для побогаче. Мутная история, короче, запад в край охуел, корпорациями своими этими. Давно известно, что Не надо ломать всю машину, чтобы не ездила можно удалить только одну деталь, которую сложно заменить.
«Чат на чат» — новое развлекательное шоу RUTUBE. В нем два известных гостя соревнуются, у кого смешнее друзья. Звезды создают групповые чаты с близкими людьми и в каждом раунде присылают им забавные челленджи и задания. Команда, которая окажется креативнее, побеждает.
Вот тут человек пишет какой то абсолютно выдуманный бред, не предоставляя абсолютно никаких ссылок на источник и пост набирает 8000 плюсов (на момент публикации этого поста). После поиска информации об этом, весьма беглого и не долгого, признаюсь, никаких подтверждений этому нигде не найдено.
Вот и скажите, господа плюсующие, до какой поры будем верить на слово любому высеру от анонима в интернете? Не пора ли включать голову и начинать мыслить критически, а не выводить всякую конспирологию в топ, взращивая еще большее невежество населения?