Байки о жизни в ПГТ. Старость инженера - не радость
Всем привет, решил написать некоторый очерк о том, чего я насмотрелся в период моей жизни в ПГТ. А видел я всякое - и везде, преимущественно, всё одинаково. Алкоголики, пройдохи, многодетные матери-наркоманки и их нагие дети, валяющиеся в подъезде. Короче говоря, жизнь у нас кипела в лучших своих традициях. Насмотревшись на это всё, моё мировоззрение тоже постепенно изменилось. Я стал не то, чтобы циником или бессердечным - но скорее, стал относиться к подобному, как относятся врачи или работники полиции, мол "обычное дело". У меня выработался, в некотором роде, свой философский взгляд на происходящее здесь. Но хочу рассказать об одном интересном, на мой взгляд, кадре. Скорее всего, об этом человеке, кроме как здесь, в летописях больше упомянуто нигде не будет. Да и не особо нужно оно. Потом, если понравится, расскажу о других кадрах и подобных случаях, с которыми я сталкивался.
Это было небольшое вступление. В общем, в моём районе, неподалёку от меня жил один дед. Он жив и поныне - сегодня ему исполняется 84 года, почему я и вспомнил о нём. Имя и фамилию называть не буду, т.к. вряд-ли они что-то изменят. Что ещё нужно знать: когда-то у нас действовал известный в Советском Союзе радиозавод. Я о нём уже упоминал ранее в постах - там, в перестройку, рабочим вместо зарплаты отдали материалы некоторые, типа провода МГТФ, припоя, которые некуда деть было. Этот дед в молодости тоже работал там инженером-проектировщиком. Ему даже выдали рядом с заводом свою квартиру, что самое удивительное, одному, без семьи. За 84 года жизни он её так и не завёл.
Как я встретился впервые с этим дедом: в своей школе я был отличником и посему часто оставался после уроков помогать учителям, по дежурству или по бумажной работе (документы исправить, таблицы заполнить и т.п.). Однажды я так сидел в одном из кабинетов, внезапно заходит директор школы и просит помочь человеку (гостю), раз уж я ничем особо важным не занят. Человеком и был этот самый дед. Тогда я был мал и ещё не относился к жизни так серьёзно. А потому выслали меня с этим дедом в отдельный кабинет, дали ключ и ноутбук. А просил он вот что: он сказал, что собирается отправить своё изобретение в патентное бюро РФ. Но в такой редакции, в которой он его отправлял, его не приняли и потребовали электронный вариант документа. Поэтому он попросил его набрать.
Документ был в 20 страниц А4, написанных от руки - сканер FineReader выдавал больше ошибок, чем результатов, а потому было решено перепечатать его вручную. Тут то и встала первая проблема: оказывается, у деда один глаз был поражён катарактой, а второй едва различал, где находится окно. Но при этом дед настаивал, чтобы именно он диктовал мне документ, т.к. я "могу ошибиться" и тогда его изобретение не засчитают. Чтобы прочитать документ, он положил лист А4 на окно, под солнце и стал пальцем вести по буквам. Примерно через 2-3 слова сбивался и начинал предложение заново. Спустя 3 часа мы с ним набрали только одну страницу. После чего я, уже втихаря, начал брать листы из стопки и набирать их сам, а деду только поддакивать, а он сам себе там чего-то читал. В итоге, спустя 5 часов, эти страницы были набраны и я сказал об этом деду. Он выглядел очень недовольным, но, так уж и быть, попросил ему их распечатать, чтобы, мол, красиво выглядело. Тогда у меня был свой небольшой принтер и я ему их даже распечатал из уважения к сединам. На этом мы закончили и разошлись.
Как оказалось позже, это была одна из бесполезнейших работ, которые я сделал в своей жизни. Дед через несколько дней пришёл снова и начал говорить, что хочет теперь внести правки в распечатанный документ. Мол, патентное бюро такое не примет. Тогда то я и начал догадываться о неладном, но виду не подал. Всё таки не хотелось подводить директора школы, который дал мне задание разобраться с дедовой проблемой. Потом я решил вникнуть, в чём была суть этого документа: там описывалась космическая ракета вертикального взлёта, некоторые элементы которой были выполнены из дерева или ещё каких-то немыслимых и непригодных для этого материалов. Не было никаких формул или расчётов: все 20 страниц занимало в различных вариациях описание "ракетолёта уникального с заднею парою колёсных отсеков". К документу был приложен чертёж ракеты. Вы бы видели этот чертёж: он был склеен в один лист клеем ПВА из множества фрагментов, т.е. каждая геометрическая фигура была приклеена к листу, в некоторых местах было три-четыре слоя наклейки друг на друга. Лист представлял собой эдакий "папье-маше". Ещё интересным фактом было то, что на всех страницах документа были аккуратно приклеены в некоторых местах буквы "ё". Я спросил об этом факте деда и он сказал, мол, в документах были ошибки и он не знал, как их исправить. А потому попросил кого-то ему распечатать отдельно лист А4 с буквами "ё", которые он потом отдельно вырезал и с помощью пинцетика вклеивал в документ. А то иначе, мол, патентное бюро это не примет, уж точно обратно отправит.
После этого объяснения уже должно было стать понятно, что патентным бюро для дедушки должна была стать психбольница на северной горке, ну или, в крайнем случае, дом престарелых недалеко от туда. Но деда прямо слёзно умолял меня помочь ему ещё раз и исправить этот документ, а потому заменить там некоторые фразы и абзацы, после чего принести эти листы ему домой, чтобы он их скомпоновал. Я послушался и исправил ему эти фразы, благо, электронный вариант документа я выкинуть не успел. После чего пошёл к нему в подъезд, отдать ему документы. У деда не было ни мобильного телефона, ни домофона. Под подъездом сидели бабушки на лавочке и я спросил их, знаете ли вы такого-то деда, они мне открыли дверь и указали на квартиру. Там меня ждал апогей безобразия.
В квартиру была типичная советская дверь, обитая ветхим, уже дряхлым кожзамом, очень старая. Она была приоткрыта на цепочку, из-за двери доносилось радио и пыхтение деда. Я громко стучал минуты 2-3, после чего дед снял цепочку и пригласил к себе. Дед был голый, видно было, как у него из тела торчит трубка и подходит к бутылке, закреплённой на поясе на ремне. По старости лет уже врачи повырезали ему всё, что можно. Кроме деда в квартире больше никого не было, но что это была за квартира.. Помните нашего любимого "плохо что-ли? хорошо". Так вот, внутри было примерно то же самое. Посреди зала роятся мухи. Стёкла разбиты. Родные полы, оконные рамы и подоконники выгнуты в дугу (как на заброшках, будто бы их не красили лет 20-30). Внутри стояла койка, рядом с ней два, сложенных друг на друга, советских черно-белых телевизора. Дед был в хорошем настроении. А я, видя такое, был уже не очень в хорошем. Я положил свои листы деду на комод и понял, что всё, что я делал до этого, можно было и не делать. Ибо понятное дело, что с таким образом жизни ни о каком патентом бюро речи идти не может.
Может быть, дед даже посылал туда письма, а они отправляли ему их обратно со всякими замечаниями типа "нету буквы ё на листе № 5", лишь бы он отвязался. Может быть, он их не посылал, а только готовился. Я сказал деду, что документы на тумбочке и, пока он их искал, открыл дверь и ретировался из квартиры. Дед этот потом меня искал, приходил в школу, но ему ничего не говорили. Он спрашивал знакомых людей, года через два он пришёл ко мне и стоял на площадке под моей квартирой - кто-то из общих знакомых узнал меня по описанию и рассказал ему о том, где я живу. Деду я не открыл, сослался на то, что не помню, кто это такой.
Года 3 я не вспоминал об этом случае. Однажды, идя мимо рынка и зайдя в канцелярский магазин купить ручку для учёбы, из другого помещения услышал знакомое "...и с заднею парою колёсных отсеков...". Заглянув туда, я увидел этого деда, который стоял там со своими рукописями в руках и что-то втирал молоденькой продавщице, а она набирала это на ноутбуке у себя. А проходя, иной раз, мимо его дома, часто через разбитые стёкла слышал радио и звуки зарядки, которую дед делал каждый день, чтобы поддерживать свои силы.
К таким и подобным случаям моя учительница по биологии придумала присказку, которую иногда повторяла при возникновении оных: "Жизнь - это дело такое, как дерьмо сухое". Много любимых пожилых людей умирает в возрасте 60, 70 лет. Недавно передали, что у нас умер профессор, у которого я учился, в красивом возрасте 75 лет. Дедушка ездил каждое утро к 8:00 на кафедру и, однажды, не приехал. Но тот сумасшедший дед, о котором я рассказывал, так и живёт свои 84 года и даже не собирается на тот свет, продолжая донимать население своей ракетой с патентным бюро и своим радио, которое круглосуточно играет у него в квартире. Нет, я никому не желаю смерти и ему в том числе. Просто вот как оно получается. Такие случаи потихоньку и меняют детское мировоззрение.