Часть 1. Вопрос без ответа
— Твоя жена знает, где ты проводишь все выходные? — с вызовом спросила Карина, поправляя растрепавшиеся после душа волосы.
Виктор поморщился. Вот опять. Только-только расслабился в кои-то веки, а она снова за своё. Каждый раз одно и то же — стоит им провести вместе чудесный день, как под вечер начинаются эти разговорчики.
— Кариш, ну мы же договорились... — устало протянул он, разглядывая янтарные блики в бокале с виски.
— Нет, это ты договорился! — она резко развернулась, уперев руки в бока. — Сам с собой! А я больше не хочу быть твоей... как это называется? Женщиной выходного дня?
Её голос предательски дрогнул на последних словах. Чёрт. Только не слёзы. Виктор терпеть не мог женских слёз. Дома от них хотя бы можно было спрятаться в кабинете или свалить всё на срочные дела. А здесь, в загородном доме, деваться некуда.
— Присядь, — он похлопал по дивану рядом с собой. — Давай поговорим спокойно.
— Спокойно?! — Карина горько усмехнулась. — Два года, Вить. Два года я живу от субботы до субботы. Жду твоих звонков, подстраиваюсь под твой график, вру подругам про командировки... А ты даже телефон на две симки сменить боишься!
Виктор молча отпил виски. Что тут скажешь? Она права. Во всём права. Но разве от этого легче?
— Я же не просто так осторожничаю, — начал он привычное объяснение. — У меня бизнес, репутация...
— Да при чём тут бизнес?! — перебила Карина. — Думаешь, ты первый женатый мужик, который завёл любовницу? Половина твоих партнёров давно с молодыми жёнами живёт. И ничего, мир не рухнул.
— У них другая ситуация...
— Конечно! У них есть яйца! — она почти выкрикнула последнюю фразу.
В гостиной повисла тяжёлая тишина. Только потрескивали поленья в камине да тикали старинные часы на стене — свадебный подарок от тёщи. Виктор поймал себя на мысли, что надо бы их куда-нибудь убрать. Неуместно как-то.
— Я люблю тебя, — тихо сказала Карина, опускаясь в кресло напротив. — Правда люблю. Но я устала быть тайной. Устала прятаться. Мне двадцать восемь, Вить. Я хочу семью, детей...
— У меня есть семья, — глухо ответил он.
— И как там твоя семья? — В её голосе появились язвительные нотки. — Небось, жена думает, что ты сейчас на важных переговорах? Или на корпоративе? Какую отмазку на этот раз придумал?
Виктор поставил бокал на столик. Внутри всё клокотало. Да, чёрт возьми, соврал! Сказал Тане, что едет с партнёрами на охоту. И что теперь? Он обеспечивает семью, никому не отказывает, дети учатся в лучшей школе, жена не работает...
А в голове настойчиво крутилось воспоминание: Танька на кухне вчера вечером, усталая, с поседевшей прядью у виска, собирает ему в дорогу термос с кофе. "Ты там осторожнее на охоте-то. Помнишь, в прошлый раз Сергей чуть в берлогу не провалился?" А он стоит, кивает и чувствует себя последней сволочью.
— Знаешь что, — Карина поднялась, решительно направляясь к лестнице, — я, пожалуй, поеду. Что-то настроение пропало.
— Куда на ночь глядя? — встрепенулся Виктор. — Метель же на улице.
— А тебе не всё равно? — она обернулась на середине лестницы. — Придумаю что-нибудь. У меня тоже богатая фантазия... Или боишься, что прямиком к твоей жене поеду?
Он похолодел. Нет, она не посмеет. Карина может психануть, но не до такой же степени...
— Перестань, — как можно спокойнее произнёс Виктор. — Спустись, давай всё обсудим.
— Нечего обсуждать, — отрезала она. — Знаешь, я ведь правда думала, что ты решишься. Что всё это временно. А ты... ты просто трус, Витя. Самый обычный трус.
Карина скрылась на втором этаже. Сверху донеслись торопливые шаги, хлопанье дверец шкафа — собирает вещи. Виктор залпом допил виски и прикрыл глаза. В висках пульсировало.
Может, она права? Может, он действительно трус? Двадцать лет брака, налаженный быт, дети... Разрушить всё это в одночасье — нужна отвага. Или глупость? А если уйдёт к Карине, что потом? Года через два-три она так же будет собирать вещи под утро, швыряя ему в лицо упрёки, что он проводит слишком много времени с детьми от первого брака...
Молодая любовница. Красивая, страстная, неопытная... Разве она понимает, что значит настоящая жизнь? Семейные будни, проблемы с детьми, ипотека, престарелые родители... Для неё пока всё просто: любит — не любит, ушёл — не ушёл.
А Танька... Как она там говорила вчера? "На следующие выходные мама юбилей планирует. Ты же будешь? А то она обидится..." И смотрит так... То ли с надеждой, то ли с укором — не разберёшь.
Сверху послышался звук каблуков по паркету.
Часть 2. Разговор подруг
В то же самое время на другом конце города в уютной кухне пятиэтажки две женщины сидели за чашкой чая. На столе стояла открытая коробка шоколадных конфет и початая бутылка коньяка.
— Нет, Тань, ну ты как маленькая! — горячилась Людмила, закадычная подруга ещё со школьных времён. — Сколько можно голову в песок прятать? Все уже всё знают, одна ты делаешь вид, что ничего не происходит!
Татьяна медленно помешивала ложечкой давно остывший чай. В горле стоял комок.
— Люда, прекрати, — тихо произнесла она. — Ну куда я пойду? С двумя детьми, в сорок три года...
— А так лучше? — фыркнула подруга. — Сидеть и ждать, пока он совсем к своей фифе упорхнёт? Ты себя в зеркало видела? Осунулась вся, глаза потухшие...
Татьяна невольно коснулась седой пряди у виска. Да, годы берут своё. Не то что эта... как её... Карина. Имя резануло по сердцу ржавым ножом.
— Откуда ты вообще знаешь, что её Кариной зовут? — спросила она, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
— Ой, да весь бизнес-центр судачит! — махнула рукой Людмила. — Маринка из бухгалтерии их в "Азбуке вкуса" видела. Твой Витенька, видите ли, продукты с ней выбирал. Небось, на выходные в загородный дом затаривались...
Татьяна вздрогнула. В памяти всплыл вчерашний вечер: она собирает мужу термос с кофе, а он мнётся у дверей, глаза отводит... И так каждую неделю. "Деловая поездка", "важные переговоры", "охота с партнёрами"...
— Знаешь, — вдруг сказала она, поднимая глаза на подругу, — а ведь я его футболку нашла. С помадой на воротнике. Как в дешёвом романе, да?
— И что сделала? — подалась вперёд Людмила.
— Постирала, — пожала плечами Татьяна. — А что ещё делать? Скандал закатить? Так он соврёт что-нибудь, а я сделаю вид, что поверила. Привычный сценарий.
Людмила покачала головой и плеснула в чашки коньяка.
— А помнишь, как в институте было? — вдруг усмехнулась она. — Когда тот козёл, Димка Свиридов, тебе изменил? Ты ему такой скандал закатила! На всё общежитие!
— Так то в институте... — Татьяна невольно улыбнулась воспоминаниям. — Молодая была, горячая. А сейчас... Дети, быт, кредиты... Всё так сложно.
— Ничего не сложно! — стукнула ладонью по столу Людмила. — Это ты себе навыдумывала! Детям скоро в институт, они уже большие. Работу найдёшь — с твоим-то опытом бухгалтера! Квартира приватизированная...
— Витя много зарабатывает, — тихо возразила Татьяна. — Я не хочу, чтобы дети в чём-то нуждались.
— А в чём они сейчас нуждаются? В отце, которого вечно нет дома? В матери, которая ходит с потухшими глазами? Думаешь, они не видят, не понимают?
В прихожей раздался звонок мобильного. Татьяна вздрогнула, узнав мелодию — Витина.
— Да, дорогой? — ответила она привычно-спокойным тоном. — Как охота? Да, конечно, я помню про мамин юбилей... Нет, ничего срочного, отдыхай...
Людмила демонстративно закатила глаза.
— И давно ты так с ним разговариваешь? — спросила она, когда Татьяна положила трубку. — Этим сладеньким голоском?
— Не знаю... — Татьяна устало потёрла виски. — Как-то само собой получается. Привычка, наверное.
За окном начиналась метель. Татьяна поёжилась, глядя на танцующие в свете фонаря снежинки. Интересно, где он сейчас на самом деле? В этом их загородном гнёздышке? И эта... Карина... она тоже смотрит на метель? Молодая, красивая, уверенная в себе...
— Люд, — вдруг спросила она, — а ты бы что сделала на моём месте?
Подруга задумалась, разглядывая янтарную жидкость в чашке.
— Знаешь, что самое поганое? — наконец произнесла она. — Что со стороны всегда легко советовать. Уйди, брось, начни новую жизнь... А как представишь, что это с тобой... — она махом опрокинула коньяк. — Но одно я знаю точно: так жить нельзя. Это не жизнь, Таня. Это существование.
Часть 3. Случайная встреча
Утро понедельника выдалось промозглым. Татьяна куталась в шарф, спеша к метро. После разговора с Людмилой она не находила себе места и решила съездить в налоговую — обновить резюме, узнать про вакансии. На всякий случай.
В подземном переходе было людно. Толпа огибала музыканта с гитарой, игравшего что-то смутно знакомое. Татьяна машинально порылась в сумке в поисках мелочи...
— Ой, простите! — молодая женщина впопыхах задела её локтем, рассыпав косметичку.
— Ничего страшного, — автоматически ответила Татьяна, наклоняясь помочь собрать помаду, тушь, зеркальце...
Их глаза встретились. Секунда, другая... Татьяна похолодела. Эти фотографии с корпоратива, которые она случайно нашла в телефоне мужа... Витя быстро пролистнул их тогда, но она успела заметить эту девушку рядом с ним. Карина.
По спине пробежал холодок. Сердце заколотилось где-то в горле.
Карина тоже узнала её — Татьяна поняла это по тому, как дрогнули густо накрашенные ресницы, как нервно дёрнулся уголок ярко-красных губ.
— Спасибо, — хрипло выдавила Карина, торопливо запихивая косметику в сумочку.
"Надо что-то сказать", — стучало в висках у Татьяны. Высказать ей всё. Или дать пощёчину. Или... Но она просто стояла, разглядывая соперницу: идеальная укладка, дорогое пальто, туфли от известного бренда... Всё то, от чего сама Татьяна давно отвыкла, предпочитая тратить деньги на детей.
— У вас... — Татьяна запнулась, — у вас помада размазалась.
Карина машинально достала зеркальце, промокнула губы салфеткой. Руки её заметно дрожали.
— Вы ведь... — начала она.
— Да, — оборвала Татьяна. — Я жена Виктора.
Музыкант в переходе запел "Как много девушек хороших". Кто-то бросил монетку в футляр гитары. Людской поток обтекал их, две застывшие фигуры посреди суетливого утра.
— Я не хотела... — Карина осеклась. — То есть... Всё сложно.
— Сложно? — Татьяна почувствовала, как внутри поднимается что-то горячее, удушливое. — Вам двадцать восемь, вы красивая, свободная. Что тут сложного? Уведите чужого мужа, разрушьте семью, а потом... потом поймёте, что всё не так просто, как в романах про любовь.
— Вы ничего не знаете! — в глазах Карины блеснули слёзы. — Думаете, легко любить женатого? Ждать, надеяться...
— А вы думаете, легко быть женой? — тихо спросила Татьяна. — Двадцать лет готовить завтраки, стирать рубашки, помогать детям с уроками... А потом узнать, что у него есть другая. Молодая, красивая... такая, какой я уже никогда не буду.
Они замолчали. Мимо спешили люди, кто-то говорил по телефону, смеялся, ругался...
— Знаете, — вдруг сказала Карина, — я ведь правда его люблю. Не из-за денег или статуса... Просто люблю.
— Я тоже, — просто ответила Татьяна. — Двадцать лет люблю.
Карина открыла рот, чтобы что-то сказать, но передумала. Резко развернулась и зацокала каблуками прочь, растворяясь в толпе.
Татьяна смотрела ей вслед, чувствуя странное опустошение. В сумке завибрировал телефон — Витя. Наверное, как обычно, спросит, что приготовить на ужин, как дети, всё ли в порядке...
Часть 4. Семейный ужин
Вечер опустился на город неожиданно рано. В большой кухне пахло жареным мясом и свежей выпечкой. Татьяна накрывала на стол, привычно расставляя приборы: Витины — справа, её — слева, детские — у окна... Двадцать лет одинаковой геометрии.
— Мам, ну когда уже папа придёт? — ныла пятнадцатилетняя Алиса, уткнувшись в телефон. — Я есть хочу!
— Скоро, — машинально ответила Татьяна, вглядываясь в окно.
Где-то в глубине дома хлопнула дверь — семнадцатилетний Никита вышел из своей комнаты, привлечённый запахом еды.
— Может, без него начнём? — буркнул он, плюхаясь на стул. — Вечно он задерживается.
В прихожей звякнули ключи. Виктор. Как всегда, в строгом костюме, с кожаным портфелем, пахнущий дорогим парфюмом. Будто и не было этих выходных, метели, загородного дома...
— Всем привет! — бодро воскликнул он, входя на кухню. — О, как вкусно пахнет! Танюш, ты что-то праздничное приготовила?
Татьяна молча поставила на стол горячее. В голове крутилась утренняя встреча в переходе. "Я правда его люблю..." — звенел молодой голос.
— Пап, ты обещал в эти выходные со мной в автошколу съездить, — напомнил Никита. — Не забыл?
— Эээ... — Виктор замялся, — понимаешь, сынок, тут такое дело... У меня важная встреча намечается...
— Опять? — вспыхнул Никита. — Вечно у тебя какие-то встречи! Когда ты последний раз дома в выходные был?
— Не груби отцу, — привычно одёрнула сына Татьяна.
— А что "не груби"?! — Никита вскочил из-за стола. — Вы оба как будто слепые! Думаете, я не знаю, куда он каждые выходные мотается? Весь класс уже в курсе! Пашкин отец их вместе видел...
— Замолчи! — рявкнул Виктор.
Алиса испуганно вжалась в стул, впервые оторвавшись от телефона.
— Нет, это ты замолчи! — Никита побагровел. — Хватит врать! Я же видел фотки в твоем телефоне, когда ты просил помочь с настройками! Думаешь, я маме не показал, потому что струсил? Нет! Просто её жалко стало...
Виктор побелел. Медленно повернулся к жене:
— Не надо, — тихо сказала она, разглаживая скатерть дрожащими руками. — Я всё знаю. Давно знаю. И про загородный дом, и про Карину...
— Неважно, — она подняла глаза, и Виктор невольно отшатнулся — столько в них было боли. — Важно другое. Сегодня я подала заявление в бухгалтерскую фирму. Меня берут на работу. И... я собираюсь подать на развод.
В кухне повисла тишина. Было слышно, как тикают часы — свадебный подарок от мамы Татьяны.
— Мам... — всхлипнула Алиса.
— Всё хорошо, солнышко, — Татьяна через силу улыбнулась дочери. — Просто... иногда так бывает. Люди меняются. Чувства тоже.
— Танюш, давай поговорим... — начал Виктор.
— О чём? — она покачала головой. — О том, как ты врал мне все эти годы? Или о том, как я делала вид, что верю? Знаешь, я сегодня встретила её... Карину. Красивая. Молодая. Любит тебя... по-настоящему.
— Мама! — Никита шагнул к ней.
— Нет-нет, всё правда хорошо, — она встала из-за стола. — Ужин на столе. А у меня... голова что-то разболелась. Пойду прилягу.
Виктор беспомощно смотрел ей вслед. В кармане завибрировал телефон — Карина. Он медленно достал трубку, глядя на высветившееся имя.
Часть 5. Выбор
Телефон продолжал вибрировать в руке. Виктор смотрел на экран, не решаясь ни ответить, ни сбросить вызов.
— Ну что же ты? — голос Никиты звенел от напряжения. — Ответь! Скажи ей, что занят. Что ужинаешь с семьёй... Или уже не считаешь нас семьёй?
Алиса беззвучно плакала, уткнувшись в плечо брата. Телефон замолчал, но через несколько секунд ожил снова.
— Пап... — всхлипнула она.
Виктор положил телефон на стол экраном вниз. В висках стучало. Как всё запуталось... Когда это началось? Когда он впервые соврал Тане про командировку? Или раньше — когда заметил, что дома его больше ничего не держит, кроме привычки?
— Я... — он откашлялся, — я должен поговорить с мамой.
— Сейчас? — Никита преградил ему путь. — А не поздновато спохватился? Двадцать лет вместе прожили, а ты только сейчас решил поговорить?
— Нет, пап, это ты не понимаешь! — в глазах сына стояли слёзы. — Знаешь, что самое паршивое? Я ведь всегда хотел быть похожим на тебя. Успешный, уверенный в себе... А теперь... теперь я не знаю, кто ты.
На лестнице послышались шаги. Татьяна спускалась медленно, держась за перила. В домашнем халате, с наспех собранными в пучок волосами, она казалась особенно хрупкой и беззащитной.
— Дети, идите к себе, — тихо сказала она. — Нам с папой нужно поговорить.
— Всё хорошо, Алисонька. Правда. Идите.
Когда дети неохотно поднялись наверх, Татьяна села за стол и налила себе остывший чай.
— Знаешь, я ведь не собиралась устраивать сцен, — она слабо улыбнулась. — Думала, дождусь, пока дети вырастут... Глупо, да? Всё равно они всё поняли. Дети всегда всё понимают.
— Помолчи, — она подняла руку. — Дай мне договорить. Я сегодня поняла одну важную вещь. Когда увидела её, Карину... Знаешь, что я почувствовала? Не ненависть, не обиду. Жалость. К ней, к себе, к тебе... Мы все заложники этой лжи. И я больше не хочу так жить.
Телефон на столе снова завибрировал. Татьяна посмотрела на экран:
— Ответь ей. Она ведь волнуется.
— Нет, ты ответишь, — в её голосе появилась сталь. — Прямо сейчас. И скажешь ей... скажешь, что выбрал. Кого выбрал. Потому что нельзя больше откладывать, Витя. Нельзя делать вид, что всё как-нибудь само рассосётся.
Виктор взял телефон. Руки предательски дрожали.
— Алло, — хрипло сказал он. — Да, я... я сейчас не могу говорить. Нет, не смогу приехать. Ни сегодня, ни... — он глубоко вздохнул, — никогда. Прости. Прощай.
Татьяна смотрела в окно, где кружился мокрый снег.
— Знаешь, — медленно произнесла она, — иногда самый правильный выбор — это не выбирать вовсе. Просто отпустить. Всех отпустить — и себя в том числе.
— То, что я не передумаю насчет развода, — она встала из-за стола. — Ты сделал свой выбор. Теперь моя очередь.
В прихожей хлопнула дверь — это Никита вышел покурить на балкон. Сверху доносились приглушенные всхлипывания Алисы. А за окном всё так же кружился снег, равнодушный к людским страстям и страданиям.
