Спад спроса

С одной стороны, в таких странах, как Германия, Франция, Италия, Швеция и Финляндия, каждый день звучат новости о том, что все больше и больше компаний закрывается, что идут массовые увольнения, что растет безработица, что падает экономика. С другой стороны, заявляется, что экономика таких восточноевропейских стран, как Польша, Венгрия и Чехия, растет и процветает. Откуда взялась такая пропасть в экономиках Евросоюза и что это на самом деле означает?

Итак, безусловно, дело в огромных денежных подарках от Брюсселя, которые все еще каждый год Евросоюз выделяет восточноевропейским странам. Но давайте копнем глубже. В связи с огромным спадом спроса на европейские товары на мировом рынке европейские компании становятся все менее конкурентоспособными на мировой арене. Тем самым множество предприятий по всему Евросоюзу банкротятся и вынуждены увольнять весь свой персонал. Даже те фирмы, которые просуществовали не один век и смогли пережить Вторую мировую войну, вынуждены сейчас навсегда закрываться.

А те, которые еще держатся, переезжают в другие страны. Часть переезжает в США, причина – политика штрафных пошлин Трампа и более выгодные условия для работы, чем в западных и северных странах Евросоюза. Другая часть перемещают свое производство в Китай, другие азиатские страны и также в Восточную Европу. Там накладные расходы ниже. Тем самым в Польше, Венгрии и Чехии открывают свои фирмы все больше и больше западных и североевропейских стран.

Другими словами, поток денег в Европе идет с запада и севера на восток. Что, в свою очередь, положительно влияет на экономику Восточной Европы. В краткосрочной перспективе это плохо для одних и хорошо для других стран ЕС. Хотя это не панацея от всех европейских проблем, а только временная передышка перед концом.

Ведь из-за этого падение всемирного спроса на европейские товары никуда не исчезает. Это дает европейским фирмам производить свои товары дешевле, чем у себя в странах, и зарабатывать временно больше, пока еще хоть какой-то спрос на их товары есть, особенно на внутреннем европейском рынке. От этого, конечно, их проблемы никуда не исчезают, а просто временно откладываются на несколько лет. Это, в свою очередь, некий компромисс, чтобы отдалить неизбежное.

Украинский эффект по-европейски

Тот же самый эффект, который мы сегодня наблюдаем в Евросоюзе, совсем недавно действовал и в Украине. Сразу после Майдана Украина, с одной стороны, отказалась от рынка сбыта России. С другой стороны, европейцы не пустили к себе на свой рынок те украинские товары, которые нашли бы своего покупателя в Европе, к примеру сельхозпродукцию.

Хотя еще во время и сразу после Майдана Евросоюз Украине как раз обещал именно это, а затем, видимо по своей привычке, не сдержал свои обещания. А, в свою очередь, товары из Европы заполнили украинский рынок. Другими словами, Европа Украину полностью облапошила, что (по данным статистики) превратило Украину в самую нищую страну Европы.

Этот эффект очень быстро подействовал на экономику Украины. Промышленность и сельское хозяйство начали умирать с большой скоростью. Что на себе начали чувствовать особенно жители сельской местности и маленьких городов. Ведь если в миллионном городе, как Киев или Харьков, закроются 10 предприятий, это не так ощутимо, как если в деревне или в небольшом городке закрывается единственная фирма, которая там была. Этот эффект привел к тому, что из сельской местности люди начали массово переезжать в крупные города, чтобы иметь возможность работать. Что, в свою очередь, означало перемещение денежных потоков и концентрацию их в больших городах.

В то время те европейцы, которые регулярно ездили в Украину на отдых и знали эту страну, очень этому удивлялись. Они не могли поверить в то, что Украина действительно превратилась в самую нищую страну Евросоюза. Многие тогда в соцсетях писали об этом и называли этот факт ложью. Ведь эти европейцы в большинстве своих случаев посещали именно большие города Украины и видели, как открываются все больше ресторанов, баров и прочих заведений.

Все из-за того, что украинцы начали массово покидать деревни и небольшие города и переезжать в мегаполисы.

Европейцы, естественно, всего этого не видели, не знали и не понимали. Им казалось, что наоборот, Украина цветет и пахнет. Абсолютно то же самое происходит на данный момент и в Европе. Но с одной большой разницей. В Европе этот эффект происходит в рамках всей общей европейской экономики. Как бы странно это на первый взгляд ни звучало, восточноевропейским странам очень повезло, что они с момента вступления в Евросоюз (несмотря на гигантские ежегодные дотации из Брюсселя) так и не смогли даже приблизиться к экономическому уровню жизни западных и северных стран Евросоюза.

Ведь в противном случае сейчас никакая из европейских фирм не перекладывала бы свое производство в их страны. Если выразиться по-другому, нет худа без добра. Хотя и это добро не продлится долго.

Если рассуждать в категориях международной политики, то мобилизационный потенциал государства даже в эпоху беспилотников является важнейшим показателем того, какую ценность оно из себя представляет. Поэтому именно Польша и Румыния имеют значение в планировании наших отношений с Европой и ее восточным флангом. То, как развиваются эти страны, показывает одновременно, куда движется Восточная Европа и какие озабоченности она может создать в будущем для российской внешней политики. Пока все выглядит менее драматично, чем можно было бы ожидать на основе публицистических суждений. Однако борьба там будет разворачиваться нешуточная.

Предварительные результаты выборов в обеих странах не стали сенсацией. Даже в случае с Румынией, где вероятность победы антисистемного кандидата выглядела наиболее высокой. Там общество расколото, националисты проиграли, но имеют неплохие шансы укреплять свое положение. В Польше основные националистические кандидаты получили больше голосов, чем представитель «проевропейской» партии «Гражданская платформа»: предстоит второй тур выборов, результат которого интригует.

Выглядит все так, как будто политические системы крупнейших стран Восточной Европы идут вразнос и рушатся все схемы, которые могли бы обеспечить их постепенное переваривание Евросоюзом. Можно считать, что эти выборы даже положили конец всему так называемому посткоммунистическому периоду развития наших бывших союзников по Варшавскому блоку – они вступили в намного более непредсказуемый период своей истории.

Выгодно это для России или опасно? Ответ зависит от того, как повлияет происходящее на отношения Польши и Румынии с основными странами Западной Европы. А также находящимся под их контролем Брюсселем.

После падения в конце 1980-х годов коммунистических правительств все страны Центральной и Восточной Европы пошли по, в общем-то, похожему пути. Везде были отстранены от власти прежние элиты, только отдельные представители которых смогли занять место в новых правительствах.

На всем пространстве, которое Запад смог после 1991 года оторвать от России, руководящие позиции заняли достаточно средние по способностям и умеренные по взглядам деятели, основным требованием к которым был высокий уровень русофобии. Но не национализма, поскольку это политическое кредо виделось в качестве угрозы уже для самих властей ЕС и его ведущих государств. А русофобия в странах, непосредственно граничащих с Россией – это история, легко управляемая со стороны Западной Европы. Тогда это все поддерживали американцы, отчасти даже делегировавшие Парижу и Берлину управление восточноевропейцами.

Основная задача новых режимов состояла в том, чтобы без особых осложнений привести свои народы к членству в НАТО и Евросоюзе. А затем и к участию в зоне евро, что гарантировало жесткую привязку их экономик к германской. Исключения из этого правила были: Польша всегда находилась на особом положении у американцев и ей было позволено не становиться экономическим придатком Германии.

Венгрия достаточно быстро показала свой нрав – в 2010 году там к власти пришло консервативное движение во главе с Виктором Орбаном. Несколько позже несистемные силы пришли к власти в Словакии. Однако страна уже участвует в единой европейской валюте и не располагает даже ограниченным экономическим суверенитетом. Балканские страны – Румыния и Болгария – тихо шли следом за «лидерами» и только в прошлом году стали полноценными участниками внутренней свободы передвижения в ЕС. Как раз ко времени, когда вся эта конструкция начала трещать по швам под грузом нерешаемых годами проблем.

Эти проблемы, как мы знаем, связаны с неспособностью правителей крупных стран Западной Европы создать для Евросоюза образ будущего как в политике, так и в экономике. Это значит, что для них на первом месте оказалась задача сохранить свои позиции основных получателей выгод от всего, что происходит на восточных и южных окраинах. При таком раскладе даже поддержание современного уровня доходов Франции или Германии требует все большего обнищания остальных крупных и малых стран Европы. Тем более что это вполне отвечает и политическим задачам.

Главная причина того, что правители Германии, Франции или Британии не решаются перейти к прямому конфликту с Россией – их собственные граждане, которые совершенно не собираются умирать на полях сражений. При всех экономических сложностях на Западе там еще очень далеко до тех масштабов бедности и отчаяния, которые сопровождали возникновение милитаризма и фашизма в первой половине XX века. Возможности использовать Украину не безграничны и финал драмы уже просматривается. А это значит, что продолжение политики противостояния с Москвой требует от Берлина, Парижа или Лондона привлечения иных человеческих ресурсов.

Определенные возможности для этого могла бы создать успешная интеграция в рамках Европейского союза. За последние десятилетия Евросоюз превратился в машину по выкачиванию ресурсов из беднеющих стран периферии в центр – на пользу Германии, Франции и узкой группе их ближайших сателлитов вроде Нидерландов, Бельгии или Австрии.

При таком раскладе даже сравнительно крупные государства вроде Испании, Италии или тех же Польши с Румынией были бы обречены на то, чтобы стать постепенно поставщиками рабочей силы и потребителями товаров, произведенных немцами и французами. Результатом стало бы их постепенное обнищание и превращение в некое подобие несчастных Украины или Молдавии. А это значит – появление там больших масс населения, которым особенно нечего терять. И которые могут быть сравнительно легко использованы в качестве «пушечного мяса» в бесконечной борьбе против России.

Поэтому нам только выгодно, если Польша и Румыния будут устойчиво развиваться и даже богатеть. А сценарий их упадка устраивает тех, кто ставит своей единственной задачей продлевать насколько можно долго привилегированное существование узкой группы государств и их элит. Возглавляют эту группу в Европе две страны – Франция и Британия, остающиеся на протяжении столетий главными противниками России. За ними следует Германия, извлекающая свои экономические выгоды, но лишенная возможностей на самостоятельные внешнеполитические интриги.

Французские власти даже способны на то, чтобы активно вмешиваться в избирательный процесс в той же Румынии, требовать от интернет-платформ ограничивать возможности оппозиции. При этом франко-британскому единству целей совершенно не препятствует выход Лондона из Евросоюза: в основном вопросе европейской внешней политики – ограничении, где только можно российских интересов – между ними царит полное единодушие. Поэтому именно Париж всячески проталкивает новые формы сотрудничества Евросоюза с Британией в военно-политической сфере.

Главное препятствие для осуществления таких планов – это революционные процессы в центре западного мира: США. Они неизбежно откликаются непослушанием малых и средних государств по отношению к их «кураторам» из Западной Европы. Мы не можем даже думать, что лидеры Польши и Румынии будут проводить политику, дружественную России – для этого у них нет никаких оснований. Однако сейчас Восточная Европа получает собственное лицо. Оно может быть достаточно безобразным, но для России главное не это. На первом месте – насколько Польша и Румыния будут контролироваться или нет нашими основными противниками в Британии, Германии и Франции. Сокращение такого контроля позволит им развиваться экономически и даже сравнительно процветать, усиление – сделает «пушечным мясом».

Пока результаты противостояния выглядят неопределенными, но основания для оптимизма есть.

https://vz.ru/opinions/2025/5/19/1333154.html

В 2022 году контингент ВС США в европейских странах достиг 100 тыс. человек, 65 тыс. из которых базировались там на постоянной основе. К июню 2024 года в европейских странах было размещено около 80 тыс. американских военнослужащих.

https://www.kommersant.ru/doc/7640335

МОСКВА, 12 мар — РИА Новости, Михаил Катков. Вокруг кадровых перестановок в руководстве ЕС и НАТО, предстоящих в ближайшие полгода, развернулась острая борьба. Страны Восточной Европы считают, что их права ущемляют, хотя они находятся "на переднем крае конфликта с Россией". О политических разборках коллективного Запада — в материале РИА Новости.

Вопрос ребром

Как отмечают европейские СМИ, особые споры вызывает пост генсека Североатлантического альянса, который 1 октября должен оставить норвежец Йенс Столтенберг после десяти лет работы в этой должности. Его наиболее вероятный преемник — премьер-министр Нидерландов Марк Рютте. Убежденный атлантист, он, как считается, сможет сдержать Дональда Трампа, если тот вернется в Белый дом. За эту кандидатуру — порядка 20 стран НАТО, включая США, Францию, Германию и Великобританию.

Но Восточная Европа против. Так, Румыния предлагает своего президента Клауса Йоханниса. По мнению наблюдателей, местным элитам не понравилось, что Рютте не обратился к ним за поддержкой. Кроме того, многие не хотят видеть руководителем НАТО человека, который так и не довел расходы Нидерландов на оборону до полагающихся двух процентов ВВП (в 2024-м ожидают лишь 1,95). Также указывают, что в условиях противостояния с Россией восточный фланг особенно важен и это следует учесть при решении кадровых вопросов.

"Четвертый генеральный секретарь из Нидерландов. Возникает вопрос: что, в НАТО есть страны первого и второго сорта? Мы равны или неравны?" — возмущается премьер Эстонии Кая Каллас. И к ней придется прислушаться, потому что для назначения на этот пост требуется консенсус.

В ЕС свои скандалы. В июне — выборы в Европарламент, после чего в Брюсселе обновится руководство. Экс-президент Эстонии Тоомас Хендрик Ильвес поспешил напомнить в связи с этим, что с 2004-го на высших должностях ЕС было лишь семь процентов представителей Центральной и Восточной Европы.

Страх перед Россией

По большому счету повезло только Польше: действующий премьер-министр Дональд Туск возглавлял Евросовет с 2014 по 2019 год, а бывший премьер Ежи Бузек с 2009-го по 2012-й был председателем Европарламента. Сейчас можно упомянуть лишь Валдиса Домбровскиса из Латвии (вице-президент Еврокомиссии) и румына Мирча Джоанэ (заместитель генсека НАТО). По слухам, Кая Каллас надеется стать преемницей нынешнего руководителя европейской дипломатии Жозепа Борреля, но западные издания сообщают, что Франция и Германия не готовы ее поддержать.

Европейцы не хотят доверять свою внешнюю политику человеку с настолько антироссийскими взглядами, утверждает Politico. "Франция и Германия не согласятся на это по тем же причинам, по которым ее развернули в НАТО. Неужели мы назначим на такой пост того, кто любит есть русских на завтрак?" — отметил один из собеседников издания.

Узнав об этом, Каллас разместила в соцсети Х фотографию чашки с неким напитком и тарелки мюсли с черникой. "Мой завтрак, дорогие читатели Politico Europe", — пояснила она. В чашке могут быть "слезы российских империалистов", откликнулась редакция. К слову, МВД России объявило Каллас в розыск за разрушение советских памятников и разжигание ненависти.

Мечтать не вредно

Опрошенные РИА Новости эксперты считают, что дело не только в нежелании лидеров Запада еще больше обострять отношения с Россией. "С одной стороны, конечно, должности в международных организациях надо распределять так, чтобы никого не обидеть. С другой, человек должен обладать определенными навыками, быть авторитетным. Пока в Восточной Европе таких немного", — говорит доцент кафедры Европейского права МГИМО Николай Топорнин.

То, что командует в основном "старая Европа", может не нравиться, но одних амбиций мало. "По сути, они только вступили в ЕС и НАТО. Сперва нужно потрудиться в их институтах, проявить себя. В нынешней сложной ситуации прежде всего ценятся профессионализм и политический вес. А тот же Домбровскис пока не показал ничего выдающегося, у других стран Балтии и вовсе нет способных конкурировать на высоком уровне", — подчеркивает Топорнин.

Начальник сектора проблем региональной безопасности Центра оборонных исследований РИСИ Сергей Ермаков не видит оснований для недовольства восточных европейцев. "Для них в НАТО создали тепличные условия. Теперь же альянс не такой монолитный, как 20 лет назад. Если раньше считалось, что они могут лучше договариваться с Россией, то сейчас Словакии и Венгрии не доверяют из-за излишней мягкости по отношению к Москве, а страны Балтии, наоборот, упрекают в чрезмерной жесткости и провокационности", — указывает он.

В НАТО подыскивают компромиссную фигуру на пост генсека. Ведь его главная задача — добиваться консенсуса. Что касается ключевых должностей на уровне военных штабов, то их как занимали, так и продолжат занимать американцы. На самом деле Восточная Европа борется не за лидерство в альянсе, а за близость к его главному бенефициару.

https://ria.ru/20240312/evropa-1932321041.html?in=t