В 90-х, в Ингодинском ОВД, проходил службу опер по фамилии Котовец. Опер грамотный, еще советской закалки. Направление – имущественные преступления, то есть специализировался на кражах, грабежах и разбоях. Территория его ответственности тогда – спальный район нашего города-героя, Сосновый бор.
Район не особо благополучный в плане криминогенной обстановки. Хотя, если честно, в то время и не было благополучных вовсе. В 90-е годы грабежом или разбоем никого и не удивишь, сплошь и рядом. Вот и в Сосновом бору было, как и везде по городу – имущественных преступлений через край. Но, в одно время квартирные кражи валом пошли. Причем все схожие, но был один неприятный момент у всех – полное отсутствие следов жуликов. Ни следов пальцев, ни следов обуви, только следы взлома присутствуют.
При данных обстоятельствах опера напрягают агентурный аппарат, с целью установления причастных лиц. Котовец тоже напряг представителей темных сил. Через некоторое время получает информацию – к совершению квартирных краж причастен ранее судимый гражданин по кличке Гвоздь.
Оперативная информация доказательством не является и слова агента к материалам уголовного дела не пришьешь. Это просто подсказка для опера, в каком направлении работать. Однако же, Гвоздь дураком вовсе не был, работал всегда один, планами ни с кем не делился, а про свои подвиги если и говорил, то немного. Квартиры Гвоздь выбирал случайно, без наводок и прочей подготовки, а на те, что под охраной не лез вовсе. Следовательно, ни о каких засадах и речи не могло быть. Постановление на обыск никто бы не согласовал, да и не хранил ранее судимый гражданин по месту жительства ничего криминального, не был он дураком. Тащить в отдел и «колоть», просто «взяв на понт» - пустая трата времени, Гвоздь калач тертый, не одна ходка за плечами. Котовец знал Гвоздя, а Гвоздь Котовца.
Квартирные кражи продолжаются и надо что-то делать. Котовец грамотный, как я уже говорил, знал все повадки и обычаи преступного мира. Решил он ва-банк пойти, проявив оперскую смекалку. Он знал, в каком месте и примерно когда собираются Гвоздь и его коллеги – районе конечной остановки троллейбусного маршрута № 3.
В один из дней, он появился там в нужное время, увидев группу граждан, среди которых мелькала морда Гвоздя, пошел к ним. Подойдя к Гвоздю со стороны спины, он начал представление: «Привет, Гвоздь»! И протягивает ему руку для рукопожатия. При всех, да так, чтобы видно было хорошо. Гвоздь на автомате пожал руку и встал, как вкопанный, когда понял с кем поручкался. А Котовец далее: «Ладо, мне некогда, потом за жизнь поговорим. А ты заходи почаще». И пошел далее, махнув рукой всей компании.
После этого случая, в уголовной среде пошли слухи, что Гвоздь «ссучился» и с операми ручкается. Начали «вспоминать», как после общения с Гвоздем несколько их коллег заехали на СИЗО, а сам Гвоздь при этом несколько хат вскрыл и хоть бы что, не берут его менты почему-то.
У Гвоздя начался очень трудный период в жизни. В ближайшие дни общество сидельцев могло ему предъявить за все подозрения и спросить по-взрослому.
Выход из положения Гвоздь нашел. Действие в уголовной среде, на тот момент, не особо редкое. Нужно просто найти способ присесть ненадолго, для реабилитации.
Так и получилось – в тот же день, Гвоздь, недолго думая запрыгнул в троллейбус № 3, на той самой конечной остановке, где с коллегами собирались. Тогда была модель троллейбуса с сиденьем на высокой арке заднего колеса. Он на это место и уселся, закинув ноги на плечи впередисидящей женщины. В результате крик, рев, милиция. И поехал Гвоздь по 206 УК РСФСР, за хулиганство, на три года как ранее судимый. Только Котовец и Гвоздь знали за что присел последний на три года.
Количество квартирных краж резко пошло на убыль. Обстановка в районе приняла характер среднестатистических значений по городу.
Более Гвоздя никто не видел. Поговаривали, что после отсидки он переехал из нашего славного города в места более теплые и где нет опера Котовца.
Расскажу как мне "авторитет" помог, почти забесплатно.
Было в 90-е. Мне лет 16 было, шел я в школу, весна.
Проходя под балконами, смотрю на меня что-то капает. Поднимаю голову, а там мужик ссыт с балкона, прям на тротуар, ну и соответственно на меня попал.
Мне пришлось вернуться домой, рассказал матери почему вернулся и мы пошли разбираться.
Балкон и мужик были из моего дома, если че.
Поднимаемся к ним, стучимся, открывает дверь пьяное быдло и посылает нас в далёкое эротическое...
Мне стало очень сильно обидно.
Вечером прихожу к пацанам в компанию, рассказываю историю. Те прониклись и говорят, давай пойдем им еба... набьем.
Ну мы и пошли. Было нас человек 10. Поднялись на этаж, постучались, нам никто не открыл. Мы выломали дверь и всех там отму..ли! Поступили не по-человечески? Возможно. Время было такое.
Но это не конец!
Среди этих кренделей оказался один бывший авторитет и он попал под раздачу.
На следующей день в мою дверь стучатся. Открывает отчим и говорит тебя.
На пороге стоят два товарища, криминальной внешности и начинают вести разговор. То да сё, ты короче на бабки попал.
Я естественно испугался. Рассказал родителям, но те ничего дельного не сказали.
Ну и я опять пошел к пацанам. Там у моего друга, батя был полукриминальным водилой, то ли сидел, то ли просто многих знал, но не суть. Он нам дал адрес местного смотрящего и сказал идти к нему, ну а прежде ему позвонил и рассказал все ситуацию.
Мы к нему пришли, ещё раз все рассказали, он нас выслушал и сказал, что тот был неправ и с ним вопрос решит, ну а с вас, ящик пива!
Ну вот и всё, конец истории! Так что не все в то время из того круга звери, есть и те кто поступает по-человечески.
P.S Сейчас конечно другое время и многое можно решить законным способом и это круто!
Очень много лет назад у меня была подруга. Назовем ее Олей. У Оли был муж и маленький ребенок. Муж уехал в командировку и Оля почему-то решила загулять. Появился Петя - жаркие ночи, романтические вечера.
Итогом стала беременность Оли. Ясен пень, аборт делать надо и перед вернувшимся мужем - милое лицо. Но не получилось, то одно, то другое навалилось. И Оля решила покаяться перед супругом. Супруг пару дней попил-погоревал да и решил простить. Петя же, как муж вернулся, прикинулся фикусом, нигде не отсвечивал.
Оля рожает двойню. И эта двойня копия Пети. Муж, опять попив пару дней, понял, что переоценил свои возможности и простить не получится, тихо сваливает в другой регион, к маме. А квартира у них была служебная, мужу давали.
И осталась Оля одна с тремя детьми без жилья и денег.
Петя тут же нарисовался "От детей не отказываюсь, пошли жить ко мне".
Ну и живут. И Петя начинает винтики закручивать.
Домой надо приходить в 18:00, если позже, то "С кем шлялась, скотина?" и в глаз.
Потом "Дети очень много едят, особенно старший, после ужина, холодильник будем закрывать на замок". И прочие дикости классического абьюза.
Денег не даёт, но это его квартира и он тут хозяин.
При этом ведёт интересный образ жизни: нигде толком не работает, любовниц меняет, на охоту- рыбалку с мужиками ездит.
Оля вечно битая, самооценка на нуле.
И через 5-6 лет такой жизни происходит следующее.
Петя решил, что Оля ему изменяет. Петя пришел пьяный, наставил ружье на Олю и всю ночь бил, насиловал, возил на стройку чтоб продать ее мужикам-работягам. Эта дичь продолжалась 3 суток на глазах испуганных детей: днём он спит, пьет, ест, а ночью истязает Олю.
Когда он уснул, Оля позвонила мне. Мы с другими девчонками тайно и тихо забрали Олю и детей. Выкрали, пока он где-то догонялся алкоголем. Олю с детьми спрятали в одном месте, сами спрятались в другом. Конечно же Петя утром начал искать свою любимую. Выломал дверь в моей квартире, пока я пряталась у своих знакомых.
Я вызвала 02 и дело закрутилось. Оля тоже заявление написала про те измывательства.
Месяц-два мы жили с Олей, ее детьми и моей дочерью вместе, на моей территории.
Однажды я пришла домой, а на столе записка: "Ты права, я, наверное, мазохист, но мне нужна семья, пусть даже такая. Спасибо за все. Прости."
Оля с детьми вернулась к Пете.
И тут активизировалась "группа поддержки" Пети, звонили домой, на работу, угрожали мне, моему ребенку. Типа не суйся, Таня, в дела семейные и забери заявление из милиции. Прессинг был серьезный, караулили возле работы, следили за моими передвижениями и постоянно угрожали. То сам Петя, то его дружки.
Я ребенка отвезла маме с папой на это время, там безопаснее. А сама спала в одежде и с ножом, хотя пользоваться им не умею совсем.
И тут добрый знакомый, видя развитие этой ситуации, выдал:
- Тебя реально защитить надо, и чтоб не какой-нибудь муж-хахаль появился, а кто-то очень крутой. У Пети крышу совсем сорвало. Ты можешь сильно пострадать. Надо к криминалу обращаться. Есть кто знакомый оттуда?
- Нет.
- Кто город держит знаешь?
- Откуда? Я вообще из другого мира.
- Понятно. Завтра будь дома, гости придут.
На завтра пришел мой знакомый и какой-то незаметный чел с ним. Вот сейчас ни лица, ни типажа не вспомню. Он руку протягивает:
- Я - .... И этот город мой. Мне рассказали историю твою. Чего сама хочешь?
- Спокойствия. И чтоб Петя отстал.
- Сделаем. Только так - ты не лезешь, не мстишь ему, а мы ему со своей стороны объясняем, что негоже сеструху ... так щемить. Ты теперь, для всех, сестра моя. Ясно?
- Я выросла в этом городе. Все знают, что нет у меня брата.
- Двоюродная будешь. Ок?
- Ок. А что я должна буду за это?
- Ничего. Считай, помощь от Робин Гуда.
На следующий день звонки, угрозы, письма прекратились. Как бабка отшептала. Я забрала дочь домой. Живём спокойно.
Через какое-то время был суд, где объединили два дела - моя выбитая дверь и Олино истязание. Олино дело закрыли за примирением сторон. За мою дверь какая-то условка была со штрафом (Петя, оказывается, ранее судим был по мелочи).
С тех пор я не спасаю несчастных женщин из лап мужей-тиранов, вижу издалека первые признаки абьюза и точно знаю - семейная связка "тиран-жертва" очень крепкая и не рушится просто так.
P.s. Оля прожила с ним 20 лет и развелась, когда дети выросли и набили ему морду, уже старенькому и немощному.
В общем проходит ещё три недели. Мадам не появляется. Ещё пару дней - никаких известий. Мы спокойны, у нас есть залог. На третий день решили тушенку перевезти в склад и начинать ее продавать . Приезжаем на автобазу и видим...
Да нихрена мы не видим !!! Нету теперь уже наших прицепов !
Как-то так, только еще асфальт был покоцаный и везде старые пятна масла.)
Мы к директору - он рассказывает : приехали люди на иномарке, показали записку от нас с просьбой отдать предъявителю сего принадлежащие ему прицепы. Показали документы на прицепы с гос номерами. Показали накладные на принадлежащий им товар. Не хамили, не бурогозили, документы предъявили, женщину именно эту он уже видел и именно как хозяина товара, подарили бутылку хорошего коньяка. Много шутили. И с чего ему не отдать ? Договоренность была о парковке, а не о контроле наших отношений с мадам. Занавес...
ДоговорА с мадам , оформленные у нотариуса , у нас , конечно же, были . Расписки на получение товара были. Была и ксерокопия паспорта с пропиской данной гражданки.
Паспорта тогда выглядели ещё приблизительно так.
Только в процессе нашей беготни выяснилось , что по адресу (общежитие ХБКа гор.Шахты Ростовской области) последние три года она не проживала и никто ее не видел там - мы съездили, поспрашивали.
Далее последовало заявление в милицию , уголовное дело, региональный, а потом и федеральный розыск . Задействовали знакомых для оживляжа телодвижений органов правопорядка.
И , о чудо, через год и два месяца мадам была найдена в городе Новочеркасск опять-таки Ростовской области! В отделе милиции данная гражданка пояснила, что была обманута самым наглым образом аферистами при реализации этого самого риса, о чем есть соответствующее заявление в милиции города Свистодрищенска ( не помню город). И заявление там действительно было ! И даже было возбуждено уголовное дело !При этом (с ее слов) у нее этими же злодеями был украден паспорт, о чем тоже есть соответствующие заявление . И даже уже ей в соответствии с законом выдан новый документ. А в городок N (наш населенный пункт) она более не возвращалась, ибо незачем. Товар у нас, документы на тушенку у нас, договор о залоговой компенсации у нас есть, ейного там ничего уже нет, а в глазам нам ей смотреть стыдно. А что директор автобазы видел ее забирающий товар - то мало ли что могло показаться старому человеку.... Перепутал.
И вообще - не пытаються ли граждане заявители ( то бишь мы) навариться на и так уже пострадавшей женщине ? Если чо - у нее ничего нет кроме розовых ношеных трусиков и бабушкиной наследственной подушки в комнате общежития.
А она в это время была у любимого человека в Ростове , чему есть свидетели.
Все . Конец. Финита. И куча других , но уже матерных слов. Есть только потерпевшие - преступники не найдены...
Наши эмоции на тот момент. Ну как-то так ...
Мы, естественно, не успокоились , так как это явно было кидалово. Дружественные менты за рюмкой чая соглашались с нашей версией, но бумажками мадам была прикрыта крепко. На просьбу прессануть даму получили отказ.
" - Да ты не охренел ли часом !? Ехай договаривайся с ментами по месту жительства гражданки."
Дали нам контакты для того , чтобы с нами хотя бы разговаривать напрямую начали чужие менты. И мы поехали в Новочеркасск . Нашли ее место прописки. Удивительно, но тоже общежитие, но теперь какого-то ДРСУ. И по странному совпадению ее видели там тоже всего пару раз, как и в общежитии г. Шахты. Вышли на контакты, дали немного денех местным ментам, нам сказали на следующий день где она фактически проживает, но одновременно благожелательно посоветовали не гнать волну и уезжать в свои родные ебеня. Уточнять что-либо отказались. На намеки про пресс и активную поддержку нашей позиции только посмеялись. И тут нам стало понятно , что "Это — жжжжжж — неспроста ! " (С).
Поехали мы в адрес. Двухэтажный свежепостроенный коттедж с двумя относительно новыми иномарками во дворе.
Приблизительно так , но с высоким забором и бультерьером без привязи во дворе.
Простояли недалеко от дома часа четыре, благо улица достаточно оживленная и мы в глаза не бросались. И даже мадам мельком увидели , садящуюся в авто. И ... ребят , с характерной внешностью и лицами, не обезображенными интеллектом , тоже увидели...
Ну вот такого образца типчики.
Тут мы и поняли намек местного мента... Поскрипели мы совместно мозгами и надумали обратится к своей местной "братве" за помощью в разруливании ситуации. Населенный пункт наш небольшой, все друг друга знают, поэтому рэкета в классическом прочтении у нас никогда не было. Но блатные в исконном понимании смысла этого слова водились (да и сейчас есть) .Обратились. Согласились на долю в возвращённых деньгах. А куда деваться - хоть что-то вернуть.
Потом были "тёрки" , "стрелки" , "рамсы" и т.п. По итогу - "она в общак доляну сливает", "все по понятия" , "лох не мамонт" и вообще " всё заположняк"....В общем - мы в пролёте , ещё и на деньги попали так как "в блудняк пацанов правильных вписали". Хорошо , что попали на небольшую сумму, всё-таки все знакомые, обошлись вечером в ресторане с заказом без ограничений.
А ещё мне наедине "старшак" сказал : " - Брателло , там все рОвно , без вариантов. Ну хочешь - я тебе эфку подарю , кинешь ей в тачку ? Так не кинешь же , зассышь !" Эфку я не взял... Зассал...
Эфка. Она же ф1.
Эпилог.
Остались мы без денег и ресурсов, хорошо хоть в минус ушли не слишком. А через полгода разбежались мы , бизнес наш стух, куда-то пропал азарт и желание шевелиться "по бизнесу".
Мораль :
- А нет морали в конце этого повествования. Как практически полностью не было этой самой морали в 90-ые. В те самые годы , когда большАя часть детей на вопрос учителя "- А кем вы хотите стать , когда вырастите ?" - выбирало не "врач", "моряк" или "космонавт", а "валютная проститутка", "рэкетир" и "спортсмен".
Так что ни разу не святые были эти девяностые... И осиновый кол за это в могилы Горби и алкаша Бори.
Для молодого советского государства 20-е и 30-е годы прошлого века были невероятно сложными во всех сферах, включая правоохранительную. Высокий уровень безработицы и повальный дефицит самого необходимого ожидаемо обусловили рост преступности. Севастополь не стал исключением, в городе сновали местные банды, а на криминальные гастроли сюда прибывали уголовники со всей страны. Уникальными подтверждениями непростой службы и аскетичного быта севастопольских милиционеров того времени являются воспоминания Петра Платоновича Татушина, который после демобилизации из Красной Армии в марте 1925 года по настоянию друзей приехал в Севастополь и поступил в органы внутренних дел. Воспоминания были переданы П. П. Татушиным в Музей боевой и трудовой славы Севастопольской милиции в середине 1970-х годов. Очерк по воспоминаниям Петра Платоновича Татушина подготовила главный хранитель Народного музея Севастопольской полиции (милиции) им. М.С. Казакевича Ольга Кашицына.
Фото: Петр Платонович Татушин, 1945 год
…Прибыв в Севастополь в марте 1925 года, мы получили квартиру от военкомата, где нас т. е. демобилизованных из нашего эскадрона, было 9 человек. Мы все встали на учёт на бирже труда, где скопилось безработных более 2-х тысяч человек. Вскоре меня в числе- других демобилизованных направили на работу в Севастопольский горотдел милиции. В течение года я служил в ведомственной милиции по охране учреждений, т. е. стоял на посту. Между прочим, работники милиции не имели выходных дней, рабочий месяц состоял из 30 х 8 ч. = 240 раб. часов, или 31 х 8 = 248 р. часов. Кроме того, сменившись с поста и явившись в караульное помещение, мог быть послан в конвой арестованных из милиции в тюрьму, или шёл на строевые, политич., спец, занятия.
Можно было получить выходной день только за счёт перестоя, т. е. отстоять на посту 12 и больше часов в течение нескольких дней. Обмундирование выдавалось не вовремя, так, мне пришлось ходить в красноармейском обмундировании около 2-х лет. При поступлении я получил только милицейский свисток и постовую книжку. Была большая текучесть строевого состава, люди приходили и уходили, поэтому обмундирование сдавали, а вновь поступающие, не имеющие своего, вынуждены были получать старое, да и этого не хватало. Правда, в 1926 или 1927 году нам уплатили компенсацию за невыданное обмундирование. Так я получил более 2-х месячных окладов. В 1927 году последовало распоряжение о предоставлении выходных дней строевому составу милиции, и рабочий месяц исчислялся в 192 часа.
Однажды на спецзанятиях прорабатывали обстоятельства гибели бывшего начальника Севастопольской милиции товарища Македона. Он проходил по ул. Большой Морской в час ночи, проверяя посты. На том месте, где сейчас хлебный магазин, было одноэтажное здание, в котором находился пивной бар. Оттуда послышался шум, и Македон поднялся по ступенькам, чтобы войти в помещение. Навстречу выскочили двое грабителей, забравшие кассу, двумя выстрелами убили его и скрылись.
Вместе со мной в Севастопольскую милицию поступил и товарищ Коновалов Иван Тихонович, проживает сейчас в Старом Крыму. Начальником милиции (начальником Административного отдела горисполкома) был товарищ Романченко Иван Васильевич, начальником городской милиции товарищ Романов, начальником ведомственной милиции товарищ Мельников. Заведовал канцелярией товарищ Колотилов Михаил Павлович, сейчас проживает в Симферополе и работает воспитателем где-то на строительстве. Из караульных начальников ведомственной милиции был тов. Домрачев Иван Фёдорович, который проживает здесь по ул. Гоголя в доме № 33, кв. 21.
Через год меня назначили караульным начальником (старшим милиционером), работал до 1928 года. С 1928 по 1929 годы учился на курсах начсостава милиции в городе Симферополе. По окончании курсов был назначен начальником команды городской и ведомственной милиции. В 1930 году назначен начальником ведомственной милиции, в которой было к тому времени 517 человек. Один взвод стоял в Инкермане и охранял сооружения «Водоканала». Охранялся авиазавод в Килен-бухте, охранялся бензоскпадстрой на Северной стороне, охранялись магазины, разные учреждения, банки.
В 1931-1932 годах охрана больших учреждений и предприятий постепенно передавалась военизированным отрядам и милиции. В это же время меня назначили старшим инспектором наружной службы, в январе 1935 года - начальником Корабельного гор-отделения милиции, а с 1938 года - начальником паспортного отделения до окончания службы.
Служба в органах милиции была очень тяжёлая, всевозможные ночные облавы, обходы, засады. В то время была масса беспризорных, которых еженощно работники милиции выискивали, направляли в детские учреждения, откуда они частенько бежали и возвращались раньше нашего конвоя. Кражи, грабежи и другие происшествия. Несмотря на разные трудности, органы милиции справлялись со своими задачами, очищали город от преступного элемента.
Зарплату получали в горисполкоме два раза в месяц по 17 рублей 50 копеек, а всего 35 рублей. В бухгалтерии висело объявление: «...зарплата работникам милиции выдаётся без очереди».
Председатель горисполкома контролировал работу милиции, производил часто ночные учебные тревоги и т. д.
Из начальников Административного отдела особенно хорошо помню Аверьянова Георгия Петровича, проживающего в городе Красноярске, он служил в Севастополе с 1935 до 1941 года. В 1935 году он был арестован, но вскоре освобождён и возвращён в Севастополь. В Севастополе он не стал работать и был направлен в Москву, откуда отправился в Красноярск на должность начальника Отдела Службы Краевого управления милиции.
Личный состав ведомственной милиции охранял госучреждения, магазины, склады, заводы, мыловаренный, хлебозавод, холодильник, макаронную фабрику и некоторое время Морской завод и наряду с этим активно участвовал во всех операциях и других мероприятиях вместе с уголовным розыском и городской милицией.
Квартирных краж, ограблений и других преступлений в городе совершалось много. Когда приходилось дежурить по горотделу милиции, не успевал оформлять заявления о происшествиях. Транспортных средств почти не было, имелась автомашина «Бенц» на шесть мест, которая по ровному месту кое- как шла, а в гору приходилось всем слезать и подталкивать.
Однажды постовой милиционер Соловьёв ночью часа в 2-3 весной 1927 года сообщил, что в охраняемом им большом магазине на Корабельной стороне по улице Рабочей заметно движение. Все окна и двери имели железные шторы, которые были опущены и заперты, но в волчки было видно внутри осторожное мелькание теней. Ночью идти пешком очень далеко, хорошо, что у нас были с собой две верховые лошади, на которых мы и выехали. Магазин размещался в большом одноэтажном здании. Осмотрев кругом это здание, оказалось, что всё заперто, и воры могли попасть в магазин только через потолок. Так оно и было, воры просверлили потолок и пилкой вырезали доски как раз над полками в промтоварном отделении магазина, и по этим полкам, как по лестнице, спустились в магазин. К нам прибыли несколько милиционеров и работников уголовного розыска, а также вызванные работники магазина. Когда открыли двери, то оказалось, что воров было 3-е, которые набили несколько мешков мануфактурой и другими ценными вещами. Осмотрев тщательно магазин, директор и работники подписали акт о том, что всё цело, кроме нескольких плиток шоколада в кондитерском отделе. Воры не успели унести украденное имущество.
Нередко бывали ограбления, убийства. Так, в 1926 году в Севастополь после демобилизации приехал некто Степаненко, устроился продавцом табачных изделий на лотке в ЦРК. Познакомился с женщиной, а потом женился на ней, она имела патент и торговала галантереей и другой мелочью на лотке. В 1927 году (они жили в общей квартире) Степаненко был очень аккуратный, вежливый, симпатичный, его соседи очень уважали. По воскресеньям он поднимался очень рано, делал уборку, мыл окна, двери, полы, и, когда соседи поднимались, уборка бывала закончена. Так продолжалось долгое время. Жена его была несколько старше и, по слухам, имела золото и порядочно облигаций золотого займа. В Севастополе родных она не имела, была у ней одна мать, проживающая в Одессе, куда иногда она ездила в гости. Однажды летом 1927 года соседи спросили Степаненко: где же его жена? Он спокойно ответил, что она уехала к маме. По расчётам соседей жена Степаненко должна была уже вернуться, но её всё не было. Кроме того, пришло письмо от матери, которое вскрыла соседка. Мать в письме спрашивала, почему нет писем от дочери. Об этом соседи Степаненко не сказали. Написали в Одессу письмо с сообщением, что жена Степаненко будто бы уехала к маме. После подтверждения, что её в Одессе не было, соседи заявили в горотдел милиции о пропаже жены Степаненко. Всё это было сделано втайне от мужа. Вскоре на станцию Севастополь вернулась посылка багажом из одного города Сибири, за отсутствием в городе адресата. Эта посылка послана из города Севастополя. Когда эта посылка была вскрыта, оказалось, что в ней находились куски мяса. Экспертиза установила, что это части женского трупа. В отсутствии Степаненко в его комнате произвели тщательный обыск, на полу в щелях между досок и на ручке топора обнаружились следы крови (установлено экспертизой). А где остальные части тела и голова? Начали опрашивать извозчиков, яличников и других.
Один старик с Северной стороны, занимающийся перевозом, сообщил следующее: несколько недель назад, в воскресенье рано утром к нему подошёл молодой человек и попросил перевезти его из Артиллерийской бухты на Северную сторону, в руках он имел два увесистых свёртка. Пассажир сел на носу, а старик на вёслах лицом к корме. Благополучно доехав, молодой человек встал, рассчитался и пошёл на базар. Старик вспомнил, что пассажир был с вещами, а теперь шёл с пустыми руками, и хотел крикнуть ему, но, осмотрев ялик, никаких вещей не обнаружил. Когда старику показали Степаненко, тот его опознал и сказал, что на середине бухты во время поездки он слышал тихий булькающий звук, видимо, Степаненко бросил свой багаж в море. После сбора материалов, результатов экспертизы и другого Степаненко был арестован и вскоре полностью признался, что убил ночью жену, разрубил на части и забрал все ценные вещи и деньги.
В конце двадцатых годов заехал в город Севастополь по пути из правительственного санатория на Южном берегу член правительства, и у него в купальне на Приморском бульваре вытащили из кармана золотые часы. Заявляя о краже начальнику уголовного розыска (кажется, начальником был товарищ Рудин), потерпевший признал, что найти эти часы трудно, и очень просил постараться принять все возможные меры к розыск их, так как они именные, то есть на одной из крышек сделана надпись кому они даны и с подписью народного комиссара, товарища Ворошилова. Так он и сказал, что они ему очень дороги, как память. Начальник обещал принять все меры, но за результат не ручался. Обещая зайти через несколько дней, заявитель ушёл. Когда потерпевший снова пришёл, начальник попросил его сесть, сказал, что часы ещё не найдены, и принялся опять расспрашивать его о приметах часов. После подробного опроса начальник розыска выдвинул один из ящиков своего стола, достал оттуда какие-то часы и со словами: «Ваши часы, вероятно, похожи на эти», передал их заявителю. Тот быстро осмотрел часы, вскочил со стула и растерянно воскликнул: «Так это же мои часы!». После этого начал благодарить начальника, попросил сказать, кто же их нашёл, и, узнав, что нашёл старший оперуполномоченный Борис Горелков, пригласил его к себе в гости в гостиницу «Интурист», бывшая «Северная». Ещё несколько раз заходил в горотдел, интересовался работой Бориса и просил начальника угрозыска разрешить перевод Горелкова в Москву, как выдающегося розыскного работника. Но, конечно, начальник розыска не согласился на это.
В половине и до конца двадцатых годов обмундирование милиции изготавливалось не на месте, а в централизованном порядке. У нас в Севастополе обмундирование шилось в артелях, а потом в «Швейпроме». В мастерские по несколько человек посылались работники милиции, с них снималась мерка. Поэтому форма одежды была разная. Так, в 1927 году нам (всему личному составу милиции) пошили длинные кавалерийские серые шинели до пят с тёмными воротниками и обшлагами, сзади разрез до пояса, головные уборы малинового цвета с лаковыми козырьками. Форма получилась очень красивая, когда мы вышли на праздник милиции в город, нас не узнали. По городу пошёл слух, что в Севастополь едет большое начальство, и поэтому в город прибыл особый дивизион для охраны.
В двадцатых годах в угрозыске служил некто Зернов, он был пожилой, ранее работал на местном Морзаводе кузнецом, малограмотный или совсем неграмотный. Одевался он неряшливо, постоянная кожаная тужурка коричневая, облезлая, простые старые сапоги с широкими голенищами, шапка с распущенными ушами, заношенная до блеска. Сколько раз бывал ему нагоняй от начальства за небритую, нестриженую голову. Вообще вид у него был такой, что никогда нельзя было подумать, что он работает в уголовном розыске.
Его дело было встречать прибывающие поезда, пароходы.
У товарища Зернова была удивительная, редкая память на лица, а также способность узнавать людей из уголовного мира. Ходил он всегда с овчаркой, почти каждый день задерживал и доставлял в дежурную комнату разных подозрительных и разыскиваемых лиц.
В 1927 году весной в горотдел милиции Севастополя поступило сообщение о том, что в Крым направились двое важных преступников - одесситов, которые бежали из одесской тюрьмы, могут иметь разные документы. Направились на курорты Крыма, могут быть и в Севастополе. В сообщении указывались приметы разыскиваемых. С этим сообщением познакомили товарища Зернова, который принял активное участие в задержании преступников. Через несколько дней Зернов задержал на вокзале приехавших на ночном поезде двоих инженеров из Киева, предъявивших документы. Одеты они были по последней моде, в светлых макинтошах и таких же шляпах, а в то время шляпы носили немногие. Разодетые, надушенные, выхоленные, они были мало похожи на бежавших уголовников. Зернов просил дежурного их задержать, а тот, проверив документы, сказал, что у них всё в порядке, они работают и находятся в отпуске. «Инженеры» требовали освобождения, угрожая жаловаться в высшие инстанции. Короче говоря, Зернов долго спорил с дежурным, и, в конце концов, последний вынужден был их задержать до утра. Утром начальник уголовного розыска проверил приметы, указанные в телеграмме, и направил задержанных в тюрьму, а вскоре за ними был прислан спецконвой, так как они оказались разыскиваемыми.
В начале пятилеток, когда навсегда ликвидировалась безработица и биржа труда, товарищ Зернов вернулся на завод на свою работу по специальности.
К сожалению, были и такие случаи. Весной 1928 года в горотдел милиции поступили двое, якобы демобилизованных из Красной Армии. Одного направили на работу в канцелярию, так как он имел хороший почерк и, видимо, хорошую грамотность. Другого направили в отдел ведомственной милиции для несения постовой службы. Оба были прилично одеты, первый был ниже среднего роста, другой выше, примерно 175-176 см, одежда на них была штатская.
Через несколько дней ко мне на службу пришёл инспектор следственно-оперативной части товарищ Шубин и спросил, есть ли у нас вновь поступившие. Новенькие у нас были, и я спросил, в чём дело. Шубин мне сказал, в УГРО есть сообщение, что двое важных разыскиваемых преступников выехали по направлению в город Севастополь, хотят устроиться на работу в НКВД, милицию или в пожарную охрану по чужим документам с целью скрыться от ареста. Шубин рассказал о приметах, указанных в ориентировке, приметы вроде совпадали, особенно рост, «один маленький, другой большой».
Это происходило вечером. Новенький - Иларионов - стоял на посту на Никольской площади, охраняя большой универмаг Морзавода. Я не спеша проходил мимо постового, Иларионов ещё издали увидел меня и быстро подошёл ко мне, снял с плеча винтовку, приставил к ноге и по форме доложил о состоянии своего поста. Я с ним поговорил, напомнил об охране магазина со двора, причём я встал так, чтобы хорошо было видно лицо постового, в это время товарищ Шубин с двумя работниками розыска прошёл мимо. Поговорив с Иларионовым, я обещал ещё к нему подойти, возвращаясь с проверки постов. Пройдя к Приморскому бульвару, поговорил с Шубиным, его мнение было, что Иларионов и есть тот человек, который разыскивается. Шубин просил меня обезоружить Иларионова, не хотел оставить это до утра, сказал, что «он за ночь может наделать делов». Часов в 12 ночи, когда движения на улицах уже почти не было, я вновь проходил по улице Ленина и подошёл к постовому Иларионову, спросил, как заряжена его винтовка. Он доложил, что винтовка заряжена на 4 патрона, и протянул винтовку для проверки (мы при инструктаже постовых запрещали заряжать винтовку на 5 патрон, так как ранее имелись случаи произвольного выстрела). Осмотрев винтовку, я вытащил затвор, а в это время сзади из-за рекламной будки тихо вышел Шубин и 2-е работников УГРО, которые схватили Иларионова за руки и втолкнули его в подошедшую автомашину. Другой разыскиваемый был арестован во время сна этой же ночью.
В 1931 году органы милиции перешли в ведение НКВД. К нам прибыл новый начальник - Аверьянов Георгий Петрович взамен старого - Соловьёва. Новый начальник оказался очень строгим, требовательным, но справедливым.
В 1934 году в Севастополе вводилась паспортная система. В местном Институте физических методов лечения лечилась приехавшая нервно-больная (фамилию не помню) гражданка, она хотела остаться на жительство в Севастополе, но так как она не имела ни родственников, ни жилой площади и никаких других уважительных причин, в прописке ей отказал товарищ Аверьянов.
Она жаловалась во все учреждения и, наконец, написала в НКВД заявление, в котором указала, что начальник милиции Аверьянов живёт по чужим документам, при белых был начальником контрразведки в Ростове и, будто бы, допрашивал её лично.
Аверьянов был арестован в январе 1935 года. Для проверки личности Аверьянова были вызваны свидетели из деревни, кажется, Курской области, лично его знавших. Личность его была подтверждена, кроме того, было установлено, что в то время, когда заявительницу допрашивали в контрразведке, Аверьянову было всего 14 лет.
Аверьянов был немедленно освобождён, ему была выплачена зарплата, дана путёвка в санаторий. По возвращении товарища Аверьянова ему предложили вернуться на старое место работы, но он отказался и был направлен в отдел кадров Главного управления милиции в Москву. Оттуда был послан в Красноярск на должность начальника Отдела службы Краевого управления милиции. Из Красноярска приезжал в город Севастополь участковый уполномоченный, который сказал, что Аверьянов работает заместителем начальника Краевого управления.
«Падение с высоты собственного роста и удар о твердый тупой предмет с ограниченной травмирующей поверхностью» (с) такая формулировка часто встречалась в заключениях судебной – медицинской экспертизы. С оговоркой «не исключается». На деле это выглядело трупом на месте происшествия у которого, в подавляющем большинстве случаев, травма головы. И, как правило, от однократного воздействия.
Оперативная группа в таких случаях, в первое время, несколько недоуменно взирает на произошедшее, поскольку именно тут 50/50. Экспертиза не поможет в данном случае. Эксперт не ясновидящий и не медиум.
Мог и сам упасть и удариться о что – то, а могли и ударить.
Само собой начинается кропотливая отработка событий из жизни потерпевшего до получения им этой травмы. Результат непредсказуем, и в практике, бывало, разное.
В то очень ранее утро в милицию позвонила женщина и сообщила, что у ее в огороде странно копошится неизвестный мужчина. Когда приехала туда я, он был мертв. А поехала потому, что у него было несколько повреждений в области головы и требовалась доследственая проверка и решение вопроса о том, имело ли место преступление.
Огород у женщины граничил с небольшой лесопарковой зоной. Лес там вековой, а как парковая зона абсолютно не облагорожен, то есть ни дорожек, ни скамеек, а только самоходами протоптанные тропинки. Забор у огорода был покосившийся, поломанный местами и пролезть на усадьбу не составляло никакого труда.
Очевидно было, что мужчина пытался добраться до людей за помощью, но умер.
Умер от нескольких травм, головы, которые получил за несколько часов до наступления смерти. Вскрытие показало, что травм было около 5 -7, все в область головы, иных повреждений не имеется. В момент смерти был изрядно пьян. Деньги, небольшие, но при себе. Цепочка золотая тоже на месте. Отрабатывали на совесть. Нашли, где пил – пусто. Там не били, ушёл сам. Нашли случайного свидетеля, который видел потерпевшего без каких -либо повреждений на лице, непосредственно перед парком. Значит с квартиры друзей – собутыльников ушел сам и живой – невредимый.
Отработали всех местных хулиганов, тоже мимо. Восстановили его жизнь за последние сутки поминутно. По всему выходило, что что – то произошло непосредственно в лесу.
Но, если его били, то почему несколько повреждений только в области головы. Почему их практически (несколько ссадин на ладонях) не было на теле?
Ответ нашелся у эксперта, но только после отработки версии со следственным экспериментом. Человек в состоянии сильного алкогольного опьянения и нарушенной координацией может падать. Падать и ударяться. В том числе о выступающие корни деревьев на стихийно протоптанной тропинке в лесу.
На славу погоде, дождей не было. И, на удивление всех, нашли таки корни деревьев, опачканые засохшей кровью. Судя по всему, мужчина в сумерках, будучи изрядно пьян, несколько раз споткнулся и ударился головой. Отек – набухание вещества головного мозга, приводящее к образованию гематом, кровозлияний под оболочку головного мозга и последующей смерти, происходит не одномоментно. Чаще всего для этого требуется время.
Время для него закончилось в чужом огороде под испуганным взглядом хозяйки, наблюдавшей агонию.
В целом такие случаи не редки.
В практике был случай, когда на мужчину упал шкаф. Он жил один и на помощь ему прийти было некому. Так и умер от травмы головы, не сумев выбраться.
Другой случай при падении с лестницы в подъезде. Потерпевший собрал головой и ступени, и батареи отопления. Учитывая некоторое ускорение при падении тела вниз, при ударе о бетон и чугун, шансов почти не было. В этом эпизоде был свидетель падения – первоклассник, вышедший в школу из квартиры.
А не имей мы свидетеля падения, очевидно бы искали ответ на вопрос, – А не толкнули ли его в спину?
В целом, такие вот наблюдения трагических случайностей, само собой, оказывают влияние на собственное сознание.
Будучи молодой мамой, не уследила за дитятком своим, и он уронил на себя довольно - таки тяжелый предмет. От врачей приемного покоя я долго не отставала, пока мне убедительно не доказали, что последствием удара оказалась только раскроенная кожа.
Я 1988 года рождения. Спб. Все эти рассказы про то что надо было жить чуть ли не как в тюрьме это походу из серии «кто с кем общался». Если общаться с маргиналами то и будет ощущение что кругом были одни маргиналы. Вот у меня не было ничего такого от слова вообще. Во двор приходили дети из соседних дворов, и мы к ним ходили, все дружно играли в разные детские игры. Никакие старшие к нам не лезли. Дальше соседних дворов родители не отпускали но не потому что кругом ужас-ужас, а потому что нам было по 10-12 лет, общая безопасность, не более. Сами убегали конечно дальше в пределах соседних улиц, например в заброшенных машинах поиграть, их тогда много было по дворам, и все нормально было. Лет с 15 вообще по всему городу сам ездил и тоже никаких происшествий ни разу. Тем более в школу в километре от дома лет с десяти ходил сам, в самой школе были конечно быдланы, в том числе в моем классе, но они и воспринимались всеми именно как малолетние дурачки, а не как хозяева жизни. С 10 и до 16 лет ходил сам раз в неделю через полрайона в районной центр детского творчества в кружок керамики а потом и в шахматный. Отличие от нынешних времен разве что в том что было спившихся бомжей много у метро и сумасшедших бабок на улицах, которые могли орать на всю улицу. Вот их я боялся))) Но ко мне ни разу никто не цеплялся, ни они, ни тем более кто-либо со всякими маргинальными вопросами. Самое крупное и единственное ЧП за всю историю моего детства среди ровесников это когда подросшие быдланы из моего класса побили до больницы моего же одноклассника. Потом сами очень жалели об этом так как чуть не вылетели из школы и их родители оплачивали тому парню лечение. Одного вроде даже на учет поставили. Так что где вы находили тех кто у вас постоянно спрашивал за жизнь и про старших хз, надо было тоже в школе учиться и на кружки ходить, а не пиво по подъездам пить.
Я 1983 года рождения и отчётливо помню и могу критически воспринимать события происходившие в моей жизни в 97-2000. Рос я в маленьком городе Краснодарского края. Из воспоминаний этого времени: 1. Четкое распределение города на районы, никак нельзя было ходить в другой район ни по каким делам. 2. Постоянный контроль за словами и действиями. Ни дай бог что-то не по «понятиям» сказать. Не отмоешься. 3. Обязательно знать кто у тебя на районе «смотрящий» и кто «смотрящий» за городом. 4. Участие в разборках район на район обязательно или теряется звание «реального» пацана. 5. Типы старше 20 лет с «белыми» билетами или судимостями, которые разруливали терки и могли поставить на бабки любого малолетку без реальной подписки. 6. Никаких длинных волос, нефорской одежды и ни дай бог сказать, что тебе нравится что то ещё кроме шансона. 7. Отвертка в кармане или молоток в рюкзаке необходимый атрибут. Переплавка свинца из аккумулятора в кастеты тоже своего рода развлечение. 8. Увлечение самодельными взрывными устройствами охрененной мощности норма жизни. Можно ещё долго перечислять прелести взросления в 90 и рассказывать как закалялся характер и т.д и т.п. Но я не хочу чтобы мой сын рос в таких условиях. И чтобы другие дети так росли. Моя юность была интересной, но повторять её не надо.