Рассказываю о сложных вещах с юмором. Если такой контент вам интересен, прошу, перейдите на ютуб и подпишитесь, так как только начинаю каждый подписчик в радость. Ну или хуев полную панамку накидайте)
Переводить сценарий для видео в текст мне честно впадлу, если хотите текст этот пост не для вас. А так милости прошу, смотрите)
Впервые фраза «Дерьмо! Гвардия умирает, но не сдается!» появилась в газетах спустя четыре дня после Ватерлоо. И её сразу же приписали Камбронну. Почему именно ему? Генерал был любителем красивых фраз. «За мной друзья! Я хочу быть убитым вон там!» - это тоже его творчество. Сам Камбронн не мог ничего подтвердить или опровергнуть – он был ранен, попал в плен, а затем отправлен в Англию. Там же он узнал о крылатой фразе и как минимум о трёх английских офицерах, которым отдал свою саблю. Правда на суде фраза очень помогла генералу. С её помощью адвокат добился полного оправдания клиента: Расстрелять человека, с именем которого прочно связана честь Франции – просто немыслимо!
Настоящий абсурд начался дальше. Сыновья героически погибшего при Ватерлоо генерала Мишеля заявили, что фраза принадлежит их отцу. Началась травля в прессе. Нашлись десятки свидетелей, «за» и «против» Камбронна.
К чести генерала, он никогда и не утверждал, что выкрикнул всю фразу – только первое слово. Однако фраза преследовала его всю оставшуюся жизнь. Где бы Камбронн ни появлялся, его постоянно спрашивали о ней. В итоге он вообще перестал говорить на эту тему.
В январе 1842 года Камбронн скончался. В родном городе Нанте ему поставили памятник, разместив на постаменте те самые слова: «Гвардия умирает, но не сдается». Такого сыновья генерала Мишеля стерпеть не смогли. Они обратились в суд! Однако, особым постановлением парламента разбирательство было прекращено, а фразу официально закрепили за Камбронном...
У этой истории есть продолжение.
Новый импульс к возрождению судебной тяжбы об авторстве бессмертных слов дал Виктор Гюго.
В 1862 году он опубликовал роман "Отверженные", в котором на предложении о капитуляции Камбронн дерзко отвечает: "Merde!", что для офицеров-дворян по своему смыслу вполне соответствует русскому "А не пошли бы вы к такой-то матери!"
Сыновья генерала Мишеля подали новый иск.
На этот раз правосудие отнеслось к теме авторского права очень ответственно.
В одной из деревень был найден 72-летний старик Антуан Дело, который служил в гвардии и чудом выжил в битве при Ватерлоо. Его пригласили для дачи показаний в префектуру.
Там же в качестве экспертов оказались маршал Патрис де Мак-Магон и другие уважаемые офицеры.
И ветеран под присягой рассказал, что лично слышал, как Пьер Камбронн воскликнул: "Гвардия умирает, но не сдается!"
В крепости Ратисбон (Регенсбург) стоял крупный гарнизон австрийцев, а окружающие его валы были достаточно высоки. Перед валами был вырыт широкий ров, и его штурм привел бы к огромным жертвам, как это имело место при штурмах Акры или Сарагоссы.
Маршал Ланн направил огонь артиллерии на дом, нависающий надо рвом, и, когда угол этого дома рухнул в него, он вызвал штурмовые группы с лестницами. Первая же группа добровольцев была сметена артиллерийским огнем, ведущимся с вала, и добежать до укрытий не удалось почти никому.
Ланн вызвал вторую и третью добровольческие группы, но в конце концов уже никто не хотел выходить из шеренги вперед. Люди глядели на трупы своих товарищей и молчали. «Отлично, — коротко бросил Ланн, — я сам когда-то был гренадером!» С этими словами он подхватил на плечо раскладную лестницу и бросился вперед.
Офицеры его штаба помчались за ним, пытаясь эту лестницу у него отобрать. Но Ланн, мрачно усмехаясь, не отдавал ее, и вся группа, толкая друг друга, пересекла открытое пространство под огнем австрийских пушек.
Французский маршал Жан Ланн
Видеть маршала Франции, дерущегося со своим штабом за право тащить лестницу, оказалось слишком тяжким испытанием для французской пехоты. Гренадеры выскочили на открытое пространство и вмиг оказались под валом, приставили к нему в ряд с дюжину лестниц и полезли вверх, состязаясь друг с другом за честь первым оказаться на валу.
Первыми там оказались два офицера из штаба Ланна, и через десять минут вся штурмовая группа очутилась уже за валом и ударила в тыл защитникам главных ворот. Через тридцать минут Ратисбон был уже в руках французов, а 10 мая 1809 г. французская армия вошла в пригороды Вены.
Материал подготовлен телеграм-каналомPraetorian Cohort ⚔️. Больше интересных фактов из наполеоновских войн здесь.
Русский генерал Михаил Милорадович и французский маршал Иоахим Мюрат
Стоя с арьергардом в Вязовке, Милорадович встретился на передовой с Мюратом, и оба начали шутить. «Уступите мне вашу позицию», – попросил Мюрат. «Извольте ее взять, я вас встречу», – отвечал Милорадович, показав противнику опасное место – болото, где тот, решись он на кавалерийскую атаку, мог бы утопить добрую часть своей кавалерии.
Два завзятых храбреца-бахвала ездили без свиты друг другу «в гости». Когда Мюрату вздумалось под выстрелами русских часовых откушать кофе, то Милорадович тут же выехал за передовую линию солдат: «Что это?! Мюрат хочет удивить русских! Стол мне сюда! Прибор! Здесь я буду обедать!»
Так в жарком деле под Чириковом с Мюратом Милорадовича спасло лишь чудо: он повернулся к кому-то из свитских офицеров отдать какой-то приказ, когда мимо него пролетело ядро, и если бы он остался в прежнем положении, то был бы непременно убит.
После стычек с кавалеристами Мюрата Милорадович разрешал французам забирать своих раненых бойцов, оказавшихся позади русской передовой линии. Мюрат, в свою очередь, приглашал его к себе и заводил с ним разговоры о прекращении войны. На что получил от Михаила Андреевича однозначный ответ:
«Если заключим теперь мир, я первый сниму с себя мундир»
Генерал от инфантерии Милорадович на Бородинском поле
Увидев на Бородинском поле, что Барклай де Толли там, где ложилось множество ядер, Милорадович поехал еще дальше на передовую, где перекрещивался огонь вражеских батарей, и даже велел именно туда подать себе завтрак.
Один из его ординарцев возил за ним кисет с табаком. «Набей мне трубку!» – сказал Милорадович ему и подал докуренную трубку. Трубка, набитая до половины, выпала из руки убитого ординарца: ему ядром оторвало голову!
Тогда другой ординарец подобрал трубку, набил как положено, и генерал продолжил воодушевлять солдат, хотя пули сшибли султан с его шляпы и убивали под ним лошадей. А он, ничуть не смущаясь, переменял их, закуривал очередную трубку и поправлял вокруг шеи шаль.
Под деревней Вороново пуля впервые сбила с Милорадовича эполет, и он со смехом отметил:
«Ну вот, первый раз в моей жизни пуля осмелилась прикоснуться и ко мне».
Материал подготовлен телеграм-каналом Praetorian Cohort⚔️. Больше таких исторических эпизодов здесь.