-- Нет! Мир больше не имеет для меня значения! Он посерел! Я хочу всегда быть рядом с тобой, Камил! То время, когда ты лечил меня – с ним ничто не сравнится! Я был невыразимо счастлив! И горд за то, что я знаком с тобой! Рад потому, что ты меня простил! Проявил милосердие! И те снадобья… В них было дело! Они – ВЕЛИКОЛЕПНЫ!!! Они – лучшее, что сотворил Господь! Камил! Позволь мне служить тебе! Ради этих снадобий!... Ведь тогда я бы мог их пить каждый день! И каждый день – быть самым счастливым человеком в мире! Что тебе это стоит?! Тебе это не стоит ничего! Зато оба мы выиграем! Союз Нойманнов и Миробоичей! Как звучит, а? Это будет великолепно! Божественно! Как тебе такая затея?!
Камил показательно задумался.
-- Вальд, -- сказал он. – Ты же понимаешь, что это ненормально. Я, конечно, согласен, давать тебе эти снадобья. Мне не жалко. Но что скажут остальные? Они скажут, что я отравил тебя! Что продолжаю тебя травить снадобьями. И что? Меня же будет ждать виселица…
-- Это мой выбор! – воскликнул Вальдемар. – Я никому не расскажу! Никто и не поймёт!
-- Ладно, -- вздохнул Камил. – Но, Вальд, не бесплатно. Я не такой богатый, как ты…
Вальд тут же сорвал кошель с пояса и протянул Камилу.
-- Держи! Это всё – твоё!
-- Так много?.. А ты на что будешь жить?
-- Неважно! Я хочу проявить свою щедрость! Свою готовность служить тебе, прекраснейшему человеку на свете! Я хочу, чтобы ты снова обрёл доверие ко мне. И чтобы мы забыли старое…
Камил презрительно ухмыльнулся. Ещё бы. Доверие. Если трактат не врёт, Вальд теперь считал Камила кем-то вроде своей матери. Даже лучше.
Но никакого прощения тебе не будет, ублюдок, подумал Камил. Он забрал кошель. И протянул Нойманну колбочку с заранее разбавленной в воде каплей «слезы радости». Вальдемар тут же выпил снадобье.
И, почти сразу, с облегчением выдохнул. Он выпрямился, приосанился, лицо его посветлело. Он улыбался.
-- Я планирую всю жизнь так провести, -- сказал радостно Вальдемар. – Вот так! Эти снадобья. Да! Как же я раньше без них жил… Спасибо тебе, Камил, за то, что познакомил меня с ними! Ты гениален! О боже, как хорошо, как прекрасно. Мир чудесен! Мир чудесен…
Вальдемар оказался порабощён. Но Камил приказал ему держаться подальше. Не хотелось, чтобы эта «дружба» сильно бросалась в глаза окружающим. Но чтобы он отвязался, приходилось давать ему это снадобье регулярно – хотя бы раз в пять дней. Если дольше – Вальдемар ревел и себя не контролировал. Он не был опасен – на своего хозяина он замахнуться не смог бы ни за что, это теперь его главная любовь, в Камиле он видел свет, мать, Господа, освобождение... И раз в эти пять дней Камил был волен заставить его делать абсолютно всё, что угодно. Но пока особо рьяно не пользовался новой возможностью. Осторожничал. И дальше занимался науками.
Маркус шатался по корпусам Башен Знания. И тогда Камил повстречал его.
-- Маркус! – воскликнул он, чтобы и остальные слышали. – Как дела? Почему на дуэль не явился? У тебя же ещё осталась вторая рука!
Верзила злобно глянул на Камила.
-- Я найду на тебя управу! – только и ответил он. – И ты повиснешь на столбе. Или сгоришь.
-- Что это? Бессильные угрозы? Так и скажи, что ты струсил. Интересно, как же ты теперь будешь возглавлять дружину Лончей? Ты ведь трус.
-- Согласно дуэльному кодексу, раненный освобождается от поединка!
-- Но твои раны уже затягиваются. Когда же мы будем биться с тобой? На алебардах?
-- Да! – сказал Камил и улыбнулся. – Я вижу. Интересно, а как ты теперь подтираешься? Мамашка прислала служанку с шершавыми ладошками?
Маркус набросился на Камила. Но что он мог поделать? С одной рукой? Камил быстро успокоил верзилу крепкими ударами. Испытал удовольствие от своей безнаказанности, от чужой боли.
-- Да, ты теперь действительно никудышный боец, -- сказал Камил. – Калека. Инвалид. Как же нелепо закончилась твоя жизнь, да? Это так ужасно, Маркус. Приношу свои соболезнования! Жаль, что многие дороги теперь для тебя закрыты. Ты ведь столько лет тренировался дуэльному мастерству. И что теперь? Бедняжка…
Камил купался в мести. Он был практически так же окрылён и счастлив, как и в дни первой любви…
Из родового имения так же приходили вести. Есений исправно платил Долг. В Горной Дали всё было спокойно и мирно. Докучали только разбойники на тропах – но к ним они уже привыкли. Баронства постепенно оживлялись. Старшего брата заинтересовали слухи о чернокнижнике, недавно сожжённом на костре в Ветрограде. Развёрнутый ответ Камил отправил мёртвым голубем – письмо никто бы не перехватил, а если бы и попытался – птичка склевала бы любопытному глаза.
В ответ Есений прислал сообщение о том, что в восторге от успехов Камила, что и сам проводит интереснейшие эксперименты, о которых, впрочем, не осмелится сообщить даже мёртвым голубем, но которые в будущем могут принести колоссальную пользу их роду. И что он ждёт Камила в родовом имении по завершению учёбы, где они вдвоём могли бы свернуть горы при помощи своих знаний. Камил, однако, не совсем разделял планов старшего брата. Библиотеки Ветрограда хранили в себе множество важнейших и непрочитанных книг, которые ещё следовало изучить, которые ещё следовало практиковать. Да и в городе имелось куда больше возможностей, чем в захудалом поместье, в сельской местности среди глупых смердов. Туда Камил, конечно, ещё вернётся. Но только когда посчитает нужным.
Инга всё не могла нарадоваться спасению Грега. Дылда снова держал в могучих руках свой топор. Он практиковался с Ларсом бою на мечах. Намеревался наверстать упущенное, чтобы не оплошать в грядущих дуэлях, ведь Грег надумал после завершения учёбы служить в княжеской дружине и уже грезил о битвах.
Дылда обещал отомстить за Толстого Имнара, но теперь не хотел бросать вызов калеке-Маркусу даже через год, когда истечёт божий срок. Это было для него бесчестно. Камил тоже посчитал, что лучше пусть Маркус живёт – больше намучается от злобы и позора.
Инга, чувствовавшая страдание одинокого Камила, пыталась в знак благодарности свести его со своими подружками. Первым делом она попыталась свести Камила с девицей Имнара – с этой миловидной румяной бочкой. Но Камила отпугнула её капризность и непомерные аппетиты. У той в голове были только шикарные платья, роскошные балы, домик на берегу южного моря и заморские украшения. В парнях девица искала только кошелёк потолще. Это она нашла в Имнаре, а теперь мыкалась по сынам купцов и баронов. А Камилу нужна была любовь сердечная, такая же, какая была с Лизой – как ему тогда казалось. Иной любви не желал. Даже в приступах одиночества он не был согласен на любовь продажную.
Поэтому когда Инга знакомила его со своими подружками, которые не были столь же хороши, как Лиза, ни лаской, ни красотой, ни умом – Камил впадал в тёмное отчаяние. Никто не мог вызвать в нём тех же светлых порывов души, того же огня, какой вызвала Лиза.
В конце весны Маркус и все «старшаки» покинули Башни Знания, так и не свершив никакого возмездия. Насилие породило лишь ещё больше насилия. Месть привела к ответной мести. Теперь Маркус лишился руки. А всему виной – его садистские склонности. На каждого хищника ведь найдётся хищник покрупней. Камилу повезло, что всё повернулось именно так, повезло, что удалось избежать костра. Но он так же осознавал – круговорот мести ещё не завершился, он себя не исчерпал. Маркус ещё что-нибудь выкинет. Его месть – тиха и терпелива. Хоть он и верзила, но не дурак.
-- Что ты сделал с Вальдемаром? – Карл спросил злобно.
-- Я? – наигранно удивился Камил. – Не знаю. Это побочные эффекты лечебных отваров. Временные. Скоро пройдут.
-- Ты же не поишь его этой дрянью снова?!
-- Он сам просит. Я говорил ему, что не нужно, что это вредно, убеждал его… Но он от меня не отставал!
-- Прекрати давать ему это снадобье! – сказал Карл.
-- Без проблем, -- Камил приложил руку к сердцу. – Только Вальдемар меня снова заставит это сделать. Проблема не во мне. Проблема в нём. Убеди его, что снадобья вредны. Меня он не слушает, так может послушает своего любимого родного брата…
Но Вальдемар не послушал. Ещё бы. Пути назад для него не существовало. Вальдемар больше никогда не сможет вернуться назад. Он продал свою душу вечному демоническому блаженству. И выход из этого порочного круга у него имелся только один – самоубийство.
Вальдемар оказался полезным и самоотверженным рабом. Он был готов исполнить любой приказ, лишь бы получить «слёзы радости». Камил заботился о том, чтобы старший Нойманн не забрасывал свои занятия фехтованием, чтобы продолжал учёбу, чтобы не ослабевал, а поддерживал организм в тонусе. Его умения ещё пригодятся. Хоть он утратил все свои интересы, кроме наслаждения «слёзами радости», но ещё был способен учиться по приказам Камила. У Миробоичей на защите имения появится отличный фехтовальщик, преданнейший телохранитель, который, к тому же, будет ещё и делиться благосостоянием своей великолепной семейки. По закону старшинства, Вальдемару доставалась главная часть наследства, основные титулы.
Прекрасный подарок судьбы.
Карл это понимал, он видел, во что превратился Вальдемар, но впадал в отчаяние, не понимая, что же делать с любимым братцем.
-- Хотя бы не трогай богатства нашей семьи! – говорил Карл. – Ты же понимаешь, в каком положении Вальдемар! Он над собой не властен!
-- Понимаю. Я тоже думал об этом. Но Вальд приносит дары… Отныне я буду от них отказываться… -- отвечал Камил и держал своё слово, чтобы не наживать себе лишних врагов. Карлу нужно было тщательно пудрить мозги.
-- Камил, найди способ вернуть Вальда… Должен быть способ! Ты же умный!
-- Нужно лишь переждать два месяца, -- отвечал Камил. – Я говорил Вальдемару… Но он не стал слушать. А другого способа нет.
Но и здесь он лукавил – никакие два месяца не помогут. Блаженство настолько велико, что вся дальнейшая жизнь однажды изведавшего «слёзы радости» становится серой, скучной и мучительной. Никакие былые радости, даже самые яркие, не способны подменить демоническое блаженство. Вальдемар был готов продать и Карла, и отца, и мать – ради заветной колбочки с крошкой счастья. У него теперь другая семья – мстительный Камил. Держатель колбочек с заветным зельем.
Иногда Камил подбрасывал колбочку на мраморные ступеньки. И наблюдал, как Вальдемар спотыкается и катится вниз, пытаясь спасти своё счастье, отшибая бока. Наблюдал, как потом, таки поймав колбочку, Вальд натянуто хохочет, трясёт пальцем и приговаривает:
-- Вот Камил! Мне всегда нравилось твоё чувство юмора! Ха-ха!
Да, Вальд сделает всё, что угодно. Непременно.
Лиза тоже ужаснулась перемене в своём возлюбленном. Если он и раньше относился к ней с пренебрежением, то после снадобья перестал на неё обращать внимание совсем. Теперь эта потаскуха носилась за Нойманном по пятам и рыдала от горя. После беседы с Карлом, когда она поняла в чём же заключался корень зла, Лиза тут же набросилась на Камила с обвинениями.
-- Верни Вальдемара! – вопила она, такая красивая, даже когда злая. – Верни его! Сделай всё, как было! Ублюдок! Ненавижу! Ты же всё это сделал со зла! Из мести! Чтобы мне стало плохо! Но своей отравой ты не компенсируешь своё уродство! Ты умрёшь в одиночестве! Ты никому никогда не будешь нужен! Ни одной женщине!
Слова больно порезали его и без того растоптанное сердце.
-- Почему ты ушла от меня? – спросил он, как-то жалобно. Голос невольно дрогнул.
-- Я люблю Вальдемара! А ты – урод!
-- Зачем же ты тогда водила меня за нос? Игралась со мной? А потом предала?
-- Предала? Я тебе ничего не обещала, под венец с тобой не ходила! Это ты себе выдумал всякое! Идиот!
-- Ты меня целовала. Обнимала…
-- Ну и что? Это ничего не значило!
-- Но ведь я урод. Зачем ты целовала урода?
Лиза не нашлась, что ответить. Лиза плюнула в лицо.
И Камил не смог ударить суку в ответ.
-- Верни Вальдемара! Или ПОЖАЛЕЕШЬ!
А на душе у Камила завыла холодная вьюга. Он почувствовал себя самым одиноким человеком, самым ненужным. Сколько времени прошло, а он всё одинок. Грег, Карл, Маркус, Вальд – все они уже набрались опыта. Грег и вовсе собирался пожениться, Имнар тоже – если бы не погиб в дуэли... Камил же оказался обделён вниманием. Что в нём было не так? Что делало его недостойным любви?
Казалось, будто ему действительно суждено умереть в одиночестве, так и не изведав светлых чувств. Неужели он всю свою никчёмную жизнь только и будет делать, что питаться гневом и совершаемой местью?
Вечером Вальдемар припёрся к нему за очередной колбочкой. Страдания раба немного утихомирили полыхающее пламя ненависти. Поэтому Камил поигрался с ним особенно долго.
-- Ну и зачем ты снова нажаловался своему братцу? – спрашивал Камил. – Мы же как с тобой условились? Ни слова о снадобье. Тупая ты башка!.. Не дам я тебе ничего! Проваливай!
А когда Нойманн разразился в жалостных воплях, рухнув в ноги и целуя сапоги, Камил показал ему две колбочки. Но не отдал. А заговорил.
-- Вот тебе две капли. Одну выпей сам. А другую – подмешай Лизе. В еду. Или в вино. Главное, чтобы она не заметила... Всё понял?
Вальдемар тут же закивал.
-- Но если выпьешь обе сам, -- добавил Камил. – Тебе больше НИКОГДА не отдам снадобья. И потом не говори, что я тебя не предупреждал. Я дам тебе последний шанс искупить свою вину! Я проверяю тебя, действительно ли ты верен мне!
-- Я так и знал, -- вздохнул Камил и едва не убрал колбочки обратно в карман, как Вальдемар завопил, расплакался.
-- Хорошо! Хорошо! Сделаю! Всё сделаю! Просто я хотел сказать… ничего не хотел сказать. Я дурак. Прости меня.
Камил скривился. Но колбочки протянул. Вальдемар тут же опрокинул свою, слизал все капельки языком до последней. А потом жадно взглянул на вторую. Но удержался. Не стал её глотать. Ему полегчало.
-- Если всё сделаешь, как надо – я дам тебе сразу три колбочки, -- сказал Камил. – Ты попадёшь в райский сад к своему любимому Боженьке. Держи это в голове, когда будут одолевать соблазны. А ещё помни, что если провалишься, то будешь обречён на адские мучения.
-- Спасибо, Камил! Будет сделано в лучшем виде! -- Вальдемар тут же посветлел, откланялся и ушёл, размышляя, как бы лучше всего провернуть назначенное господином дело…
Спасибо огромное за доны!) Обожаю вас, подписчики, за предоставленную возможность творить, не растрачивая время на подработки! Посылаю вам ЛУЧИ ДОБРА И ПОЗИТИВА, от самой души…
user8229230 2000 р «Спасибо за Ваше творчество»
Кирилл 1000р «пиши темнейшего быстрее, текут слюни с каждой главы))»
Алексей Александрович 906р «ура, со стипы не слетел, держи половину» Ответ: ахах, спасибо большое, ты тока сам не голодай, ёпт!)
Неопознанное зачисление 404 р.