“Недавно” на канале Евгения Боженова вышел обзор кинокартины «Братство» Павла Лунгина. Бэдкомедиан справедливо разнес низкопробный фильм, и очень коротко затронул тему выхода советских войск из Афганистана. Операция «Тайфун» стала классическим образцом бессмысленного уничтожения мирных жителей, решение о котором принималось не военными, а предателями во власти.
В ближайшие минуты мы подробно расскажем об этой операции. Чтобы избежать субъективных оценок и предоставить вам самим делать выводы, мы будем по максимуму цитировать непосредственных участников и свидетелей тех событий.
Вот свидетельство Александра Антоновича Ляховского, в то время помощника руководителя Оперативной группы Министерства Обороны Советского союза в Афганистане генерала армии Валентина Ивановича Варенникова.
«Во время январского визита 1989 года министра иностранных дел Советского Союза Эдуарда Шеварднадзе в Кабул, — пишет он, — президент Афганистана Мухаммед Наджибулла в настоятельной форме высказал просьбу: решить до вывода советских войск из его страны «проблему» Ахмад Шаха Масуда, очень популярного среди афганского народа полевого командира, отряды которого контролировали Панджшерское ущелье. Вскоре руководство Ограниченного Контингента Советских Войск в Афганистане получило указание министра обороны СССР генерала армии Дмитрия Язова срочно готовиться к проведению операции против отрядов Ахмад Шаха Масуда. При этом никакие возражения, доводы и аргументы наших военных представителей в Республике Афганистан и командования 40-й армии о нецелесообразности подобных действий в расчёт не принимались. В середине дня 22 января руководителю Оперативной группы генералу армии Валентину Варенникову из Москвы позвонил Язов. Он приказал боевые действия против отрядов Ахмад Шаха Масуда начать на сутки раньше намеченного срока. Варенникову с огромным трудом удавалось сдерживать свои эмоции и не сорваться, отвечая министру обороны. Конечно, это не была личная инициатива Язова, министр сам получил распоряжение советского политического руководства. Язов был ставленником Михаила Горбачёва, заглядывал ему в рот и во всём его поддерживал. Конечно, документов о приказе нет.
Метод устных указаний затем получил широкое применение у высших руководителей — это давало возможность в случае неудачи отказаться от своих слов и свалить всю вину на непосредственных исполнителей, то есть на военных. Вспоминает генерал-полковник Михаил Соцков: «…Я министру обороны письмо написал, шифровку — категорически против этой операции. Нельзя проводить никаких боевых действий против Ахмад Шаха.
Зима.
Все боевые подразделения Ахмад Шаха в кишлаках среди мирных жителей. Но 22 января поздно вечером позвонил министр обороны Язов командующему 40-й армией Громову: «23 января начать операцию, на сутки раньше». И начали. Как начали? «Ураганы», БМ21, «Гиацинты», «Буратино», сотни орудий и миномётов обрушились на эти кишлаки, на все эти позиции, если можно их так назвать, афганцев. 400 самолетовылетов только было сделано за эти 3 дня. 25 января из района боевых действий на Южном Саланге прибыл подполковник Гончарук. Я его посылал туда. Он высокого роста — такого двухметрового. Он сам сапёр, воин мужественный. Его в любое пекло можно было посылать. Он стоял передо мной, а у него комок в горле. Он не мог рассказывать. Я его спросил: «Расскажи, что там было?» А он говорит: «Товарищ главный военный советник, что там было?! Женщины выходили на дорогу, а там снегу было много, они выходили и бросали под колеса, под гусеницы наших боевых машин мёртвых детей». Есть и другие свидетельства того, что местные жители, выходившие из района боевых действий, в контакты с советскими военнослужащими не вступали, молча выносили и укладывали вдоль магистрали тела убитых в результате огневых ударов людей. Они не принимали никакой помощи, хотя всё было организовано: развернуты палаточные городки, пункты обогрева и питания, медицинские пункты.
За время операции погибло всего несколько советских солдат; потери сил Ахмад Шаха определить было невозможно. Было разрушено несколько десятков кишлаков, погибло более 1000 мирных жителей.
Из воспоминаний Героя Советского Союза генерала Валерия Востротина, командовавшего в Афганистане 345-м отдельным парашютно десантным полком: «У нас была договоренность с Ахмад Шахом, который в этот момент пользовался популярностью у народа, что он не будет препятствовать выводу наших войск, а мы не будем с ним воевать. На последнем этапе мудрость командующего армией генерала Громова позволила нам более или менее свободно организовать вывод войск.
Руководство же Афганистана опасалось, что Ахмад Шах не только сильнее, но и авторитетней в народе. Поэтому оставлять сильную группировку Ахмад Шаха с его авторитетом, когда мы уйдём, им было невыгодно. Основной этап вывода войск пришелся на февраль. Не знаю, какие «умные» головы принимали такое решение, но если бы войска выводили летом, то вышли бы с меньшими потерями. На Саланге в феврале на высоте более 3000 метров всегда суровые климатические условия: снегопады, снежные лавины, гололед, заносы.
Требовались большие усилия, чтобы обеспечить пропуск войск. Вот едешь по трассе. Видишь — отстроенная в камне стационарная сторожевая застава — это застава 177-го полка, большая палатка, камнями обложенная, — это застава 345-го полка, а если просто костёр, гранатометы и автоматы, чалма — это ахмад шаховская застава. Такими двусторонними силами мы охраняли этот участок. И я вам скажу, проблем почти не было. Вечером душманы снимались и на ночь уходили в свои кишлаки. Там ночевали, а в 7 часов утра возвращались на свои места. Мы несли службу круглосуточно. Вот так всё было организовано. В той ситуации вероломно бить беззащитного противника — это был реальный удар в спину! Нам, профессионалам, была поставлена задача уничтожить вооружённые отряды Ахмад Шаха. Но мы не могли выполнить её себе в ущерб — вызвать их на дуэль. Мы просто знали их график работы, места расположения их постов и места их ночной дислокации. И тогда за тридцать минут до того, когда они вылезут из своих нор и станут пить чай, по всем этим точкам нанести сумасшедшие артиллерийский и авиационный удары. Все цели на моём участке у меня на карте были обозначены. И так сделал каждый командир. Мы их просто подло уничтожили».
После окончания операции «Тайфун» Ахмад Шах прислал в советскую дипмиссию в Кабуле письмо на имя посла СССР в Афганистане Юлия Воронцова. Масуд возлагал на советские войска всю вину за последствия боевых действий на Южном Саланге: «Мы думали, что как минимум после десяти лет ужасов войны и убийств советские руководители поняли психологию афганского народа, на опыте убедились, что этот народ невозможно силой и угрозами поставить на колени, заставить что-либо сделать. К сожалению, продолжается ненужное давление, которое вы оказываете для поддержки горстки наймитов, предающих самих себя, которым нет места в будущей судьбе страны.
Жестокие и позорные действия, которые ваши люди осуществили на Саланге и других районах в последние дни вашего пребывания в этой стране, уничтожили весь недавно проявившийся оптимизм. Напротив, это заставляет нас верить, что вы хотите любым путем навязать нашему мусульманскому народу умирающий режим. Это невозможно и нелогично.»
Из воспоминаний Героя Советского Союза генерала Руслана Аушева: «Когда я встречался с Ахмад Шахом в 1998 году, мы с ним говорили долго. Он сказал мне поразительную вещь: «Я, говорит, мог же с вами воевать по-другому. Я же мог сбивать ваши пассажирские самолеты. Но я же их не сбивал. Я с вами воевал, как воевал».
Когда войска выходили в 1989 году, с Масудом договорились, что мы не стреляем в него, а он не стреляет по уходящим колоннам. Но уговорили руководство нашей страны нанести последний удар по Панджшеру, потому что это было самое тяжёлое для Наджибуллы место. Это была, конечно, провокация, это было не по-офицерски, вообще не по-людски. И мы практически нанесли удар по людям, которые не ждали этого удара. И как мне рассказывали, там стояли мирные люди.
Даже при этом он не стал наносить удар по уходящим колоннам. Но это было решение ни командующего 40-й армии, ни командира дивизии, это был уровень Москвы, в которой было это решение принято. То есть руководство Афганистана уговорило руководство нашей страны нанести последний удар. И авиация нанесла его. И мы много с ним об этом говорили. Чувствовалось, что он благородный и мужественный человек, он защищал свою Родину. Не он же к нам пришёл домой, а мы к нему пришли».
Генерал армии Валентин Варенников свидетельствовал, что президент Афганистана Наджибулла настаивал на ликвидации Ахмад Шаха, однако сам Варенников противился этому: "Я ему сказал, что этого делать нельзя. Я ему доказывал, что Ахмад Шах Масуд в отличие от других руководителей — это совершенно другая фигура, это государственник. За ним идет народ, народ в него верит, он пользуется колоссальным авторитетом на севере страны, где проживают таджики. И он не зашоренный, не озлобленный, с ним можно нормально говорить и договариваться." Ахмад Шах единственным из командиров моджахедов пошёл в 1982 году на перемирие с советскими войсками.
После вывода советской армии из Афганистана в 1989 году возглавил фактически независимый населённый таджиками 2,5-миллионный северо-восточный регион Афганистана, прозванный «Масудистаном», который имел собственное правительство, деньги и хорошо вооруженную армию численностью до 60 тысяч человек. Бессмысленность жертв в ходе операции Тайфун была доказана последующими историческими событиями.
В 1992 году армии Ахмад Шаха Масуда и Дустума заняли Кабул и свергли правительство Наджибуллы, а Масуд стал министром обороны.
***
Нужна ли была армии эта операция? Или военные в который раз стали заложниками амбиций и скудоумия политиков, которые, принимая решение на развязывание боевых действий, никогда не марают собственные руки кровью и практически всегда остаются безнаказанными. Поэтому они с такой легкостью посылают на смерть других людей и отдают приказы на проведение боевых операций или нанесение точечных бомбовых и ракетных ударов.
Могли ли военные не выполнять такие, казалось бы, преступные предписания? Может ли армия выбирать, какие приказы ей выполнять, а какие — нет? Или это уже будет не армия?
Ведь давно известно, что армия в своих действиях никогда не руководствуется ничем, кроме приказа - ни здравым смыслом, ни необходимостью. Этим она и отличается от всех других органов. Вопрос не простой, и в комментариях под этим выпуском можно найти очень разные ответы.
Ну а на сегодня у нас всё. Если информация в этом выпуске кажется вам достойной внимания - оцените его по справедливости. Настройте уведомления, чтобы не пропустить следующий выпуск и до встречи на нашем канале.
