- Бать, тебе нормально? - 2
Четкий косплей
И оригинал
Четкий косплей
И оригинал
первая часть тут О сексе с бомжами - часть 1/2
Спасибо всем, кто поддерживает меня рублем. Вы даете мне последний стимул писать на этой площадке. Большое спасибо, господа.
Но я избавила себя от мучительных волнений, просто завалившись спать. Поздним вечером было очень одиноко, поэтому захотелось костра, и я направилась в лес через дорогу, чтобы набрать дров и растопку. Выложив из старого кирпича импровизированное кострище, я начала упорядочено выкладывать дровишки. Присыпав их хворостом и подпихнув свернутой бересты, я убедилась в успешном возгорании и направилась к крыльцу, чтоб прильнуть к бутылочке пива. Сидя на ступеньках и закуривая свежий глоток, я терлась щекой о нагретый за день деревянный столб. Как же в далеких деревнях быстро темнеет, просто диву даешься. Будто бы кто-то опутывает небо черным полотном в одно движение, и вот те на – просто тысячи звезд.
Поразмыслив немного, я пошла в дом за тушенкой и черным хлебом – то немногое скудное питание, что было. Постелив на землю у костра старый бушлат, я быстренько приоткрыла тушняк ножом и придвинула его боком поближе к костру, чтоб нагрелся. Тогда у меня еще был кизлярский Стерх, который я успешно проебала в лесу в прошлом году, вместе с ключами от дома. Стерх – недорогой хороший ножичек, много раз выручавший меня в разной хуйне. Им я и начала стругать веточку, чтобы пожарить кусок хлеба. Тушенки в меня влезло исключительно мало – всего четверть банки, а хлеба – столовский кусок. Да и тот был пресным, пришлось по карманам искать соль от семечек, чтобы припудрить это уныние. Однако горячее мясо на голодный живот легло капитально, и я растянулась на бушлате во все свои 166, внутри себя радуясь, что заранее приперла из леса сухое бревно, которое можно закинуть под долгое жжение, если вдруг что.
«Ебануть чтоль в Ленинград в августе», - думала я, привстав на локте и обильно запивая съеденное пивом. «Найти денег и ебануть». В пламени костра я наблюдала, как мои голые ляхи пытались куснуть комары, но их то и дело распугивал дым. Никакая любовь не вечна, кроме комариной – они так сильно любят меня и в болезни, и в здравии. Просто обожают, от чистого сердца. Я прикурила и вытянулась обратно – огонь не давал нормально разглядеть звезды. Меня терзали тяжелые мысли о городе и о том, почему я сюда приехала и лежу вот так, как кусок говна под небом, каждым вздохом сокращая свою жизнь. Но тут я услышала свист.
Это был не рьяный боевой свист, а не громкий, ласковый и мелодичный – как зовут к себе собачек. «Что еще за хуйня?!», - перепугалась я, поднявшись на руках и устремив глаза на дорожку, откуда он слышался. Но с костром ничего не разглядеть, и он не фонарь – не выключишь. Свист повторился, я не двигалась с места. Наконец, я услышала скрип калитки и шуршание пакета.
- Аконит, тут ты? – раздался голос Егора, но пламя меня прекрасно обнаруживало, и он поперся прямо ко мне. Комар впился мне в ногу.
- Рыба-то твоя сдохла, - протянул он пакет, стоя высоко надо мной.
- Ничего. Кошка всё равно сожрет, - приняла я пакет и заглянула внутрь. Ротаны лежали молча, - да завтра бы уж отдал, чего ночами ходить, тут кабаны по обочинам.
- Да Катя уж спит давно, че мне одному – скучно, да и по коньяку думал, - светоносно улыбался этот милый паренек.
- Катя?
- Ну которую мы подвозили сегодня.
Я не знала, как спросить его, чтобы не обидеть, мое воспитание не давало мне достаточно беспардонности, чтобы в лоб узнать, какого черта больная бомжиха спит в его красивом доме. В конце концов, все допустимо. Поэтому я решила просто бухать и будь что будет.
- Ясно, - коротко ответила я, - принести тебе куртку, чтоб сесть?
- Да я не избалованный, на травке посижу, это у вас тут юбки-шмубки, - подколол меня он с улыбочкой и лихо угнездился рядом. В языках пламени сверкнул пузырь коньяка, который Егор пригубил и, поморщась, уставился на угли.
- Хочешь тушенки закусить?
- Не, - ответил он, не поворачивая головы, вдруг сделавшись чрезвычайно печальным, - я удочку твою забыл.
- Да заберу завтра.
- Хотя давай куртку.
Я поднялась и пошла в дом, откуда вынесла требуемое. Егор расстелил куртку и залег на бок, попивая коньяк излишне быстрыми темпами.
- Ты пока ходила, тут бабочка пролетела здоровенная. Думал, крылья сожжет, но нифига.
- Да бражник, наверное, винный, - пожала я плечами, усаживаясь по-турецки.
- Что за бражник?
- Ну мотылек. Крупный такой. Тут на соседнем участке флоксы – вот они туда хуярят прямиком, нередко замечала.
- А говоришь не биолог, что-то ты не договариваешь.
- Не биолог. Люблю мотыльков просто.
- За что?
- Ну они прикольные. В детстве бабочек собирала, а потом однажды увидела осеннего шелкопряда, и он украл мое сердце.
Егор молчал и смотрел на меня пристально пьянеющими глазами.
- А еще на меня в детстве, - продолжила я, допивая бутылку, - залезла гусеница пахучего древоточца – тоже жирного мотылька. Я испытала такой адовый страх, что полюбила всех ночных бабочек, от противного. Шелкопряд просто завершил это дельце.
- А я жену люблю свою, она добрая.
- Все так говорят, - улыбнулась я.
- Не, правда люблю, - наивно уставился на меня Егор, - просто спать с ней не хочу. Но это другое.
- Все так говорят, - повторила я, улыбаясь еще сильнее.
- Да что ты заладила, - повысил тон Егор и сделал еще один крупный глоток, - она правда хорошая, на вид тоже милая, ребенка растит, и всё у них есть. Я, блять, все для них делаю, заебался уже окончательно. Они ни в чем не нуждаются.
- Я и не думала спорить, Егор. Люби всех – это прекрасно. Просто мне часто говорят, как сильно любят жену, у меня вечное дежавю.
- Ты же не проститутка?
- Не проститутка. Просто многие говорят, как сильно они любят жену в момент, когда флиртуют. Но зато те, кто поумнее или побогаче, не говорят этого вовсе, либо вскользь упомянут факт наличия семьи, и более никогда не вспомнят. Это разумно. Нет смысла оправдываться перед своей совестью вслух, да и портить настроение понравившейся барышне – смысла ещё меньше.
- Я не флиртую с тобой, Аконит.
- Да я не об этом. Просто к слову пришлось, не важно.
Воцарилось молчание.
- Подкину бревно, - сказала я, поднимаясь.
- Да сиди уже. Сам все подкину, - одернул меня рукой Егор.
- Да сиди уже. Сам все подкину, - одернул меня рукой Егор.
- Так ты же не умеешь, - специально начала я его подбешивать с язвительной улыбкой.
- Я не умею? Это чего я тут, блять, не умею?! Бревна таскать? Вообще-то мужик тут я, если ты не забыла.
- А, ну коль так, тогда разруби его на три части для начала. Я-то рубить не умею, тут девушка я, если ты не забыл.
- Давай топор!
- Ты сказал мне сидеть, так что сам бери – вон он висит.
Егор отправился за топором бравой походкой, в которой читалось желание доказать, что он может всё. Я по-доброму угорала внутри и сидела, широко улыбаясь.
- На три одинаковых?
- Да, - рассмеялась я.
- А зачем?
- Нодью будем делать в микро-версии.
Егор замахнулся топором, поставив ногу на дерево.
- Стой! Да я же шучу, руби на сколько хочешь, кинем как есть. И ногу убери – отрубишь.
Он посмотрел на меня ненавистно и начал рубить поперек.
- Так дольше и слишком много усилий, - подлила я маслица.
- А как надо?
- Руби под углом внутрь, как бы вырубая из середины клин. Слева-справа, слева-справа.
- Вот не биолог-то, так не биолог, - ворчал Егор, размахивая топором.
- Я не биолог.
Когда всё было нарублено, Егор просто свалил все это на имеющиеся угли. Я уже закрыла на это глаза. Он сел рядом.
- Смог же?
- Смог, - с чувством подтвердила я, чтобы он не обижался.
Он был доволен собой и даже казалось, что еще больше – моим одобрением.
Спустя время мы окончательно напились и разленились. Он рассказывал мне заплетающимся голосом про крипту и биржи, Казахстан и вывод средств, а я, не понимая ни слова, лежала на спине и слушала эту ахинею. Наконец, он устал и примолк.
- А тушенка осталась?
Я протянула ему банку.
- Прикинь, если бы всем людям раздали крылья, и они бы такие кружили над землей, как эти… - начал Егор с набитым ртом.
- Как птеродактили… - продолжила я, не открывая глаз.
- Я хотел сказать ангелы. Но без разницы - было бы охуенно.
- Ну не знаю, я высоты боюсь.
- Да не, - сказал он как-то по-детски, - они бы все полетели, а я бы ходил тут один, как в фильме.
- … Боюсь, что они станут срать прямо тебе на голову, не по нужде, так по обиде. Всех же бесят не такие, как они.
- Хотя да.
- Я уверена.
Мы помолчали.
- Ладно, пойду я. Че то поздно совсем и Катька там одна.
- Может не надо? Тут далеко, какие-нить рыси тебя захуярят, - сонно пробормотала я.
- Не захуярят, они сытые, - Егор встал и побрел к выходу, - не сгори! Приходи за удочкой завтра.
- Счастливо.
На следующий день я, измывшись в бочке и надев свежее платье, так как вся вчерашняя одежда полностью провоняла костром, направилась забирать свою удочку и снасти. План был по-тихому забрать свои вещи из синего бака и свалить рыбачить, особо не заводя никаких разговоров. Но ворота оказались заперты, пришлось стучать.
- Ктоооо?? – заорал Егор странным голосом.
- Это я. За удочкой пришла.
Егор открыл ворота, и я охуела. Во-первых, он был в одних трусах, а во-вторых, обдолбан полностью, но чем именно – я пока не понимала. Он стал громко смеяться.
- Ааааааахххааха. Пиздееец, ты идешь на рыбалку за рыбой. В платье.
- У меня нет другой одежды.
- У Кати вон есть! Хахах. Я ей дал. Хочешь посмотреть? Катяяя!!! – заорал он радостно.
Но никто не вышел.
- Слушай, дай я просто удочку заберу и пойду, - слегка отодвинула я его и прошла во двор прямиком к баку. Однако бак оказался заполненным грязной мутной водой, поверх которой плавал желтый Катин шлепок. Я стала озираться вокруг.
- Да дома твоя палка эта, сейчас принесу, - сказал Егор потухшим голосом и ушел, оставив дверь нараспашку.
Я долго ждала, уже даже и покурила, но он не возвращался.
- Егор! – крикнула я. Но ответом мне была тишина.
От безвыходности я вошла в дверь, прошла куда глаза глядели и обомлела. Егор ебал Катерину раком на большой и чистой кровати, причем ебал истерически, и смотрел на меня. Вонь стояла от Катерины – хоть топор вешай, при этом сама она стояла на локтях, свесив голову, и болтаясь как дохлая плеть, удерживаемая лишь его руками.
- Ты посмотри на нее, - задыхаясь сказал мне Егор, и, не прекращая долбить, поднял ее серое лицо за волосы, - я эту суку отмыл. А нихуя не помогает!
- Эээмм… я тебя подожду в соседней комнате лучше.
Соседней комнатой оказалась кухня, ремонт на которой был весьма дорогостоящий, на столе стояла бутылка 0, 5 с мутноватой водичкой на дне и пузырь коньяка 1/3. Я слышала, как Егор долбит Катю и пиздит ее ладонью по жопе в одной лишь ему понятной страсти. Пришел он буквально через пару минут и уселся за стол весь мокрый.
- Я думала она давно уехала, - повела я взглядом в сторону спальни.
- Да не… - Егор кивнул на бутылку, - куда тут уедешь.
- Это че, нурофеновая болтуха?
- Шаришь что ли? – усмехнулся он слабым голосом.
- Мог бы сэкономить – кофекса взять с левомицетином, раз ты кодеином вкидываешься, - разочаровано сказала я, - где удочка? Мне идти пора.
- Я не употребляю, Аконит, это для них всё. Я же забочусь о них.
- Для них? А их много?
- Ну бывает, но у меня слабость такая, пойми. Вижу такую, как Катька, – встает, блять, как камень, ничего не могу поделать, и по-другому уже не могу.
- А заразишься если?
- Нееее-не, я предохраняюсь.
- А если передознешь? Нахуя тебе эта ответственность? Нельзя денег просто за секс заплатить, пусть сами покупают?
- Да я знаю сколько надо, впервой что ль.
- И сколько?
- Ну в болтуху три на сто.
- Две на сто!
- Им если денег дать, так они только и будут думать, как съебаться поскорее, а так наоборот – уходить не хотят.
- Так вот че у тебя такой салон чистый. Действительно, тут не намоешься, - печально ответила я, отвернувшись в окно.
- Меня это так возбуждает, не представляешь просто. Я ебать ее целый день могу с перекурами.
- Конечно, я не представляю, - в моей голове быстрыми полароидами пролистнулись мои болезненные сексуальные истории.
Вдруг на кухню едва-едва проползла голая Катя, неся за собой свою поганую вонь и язвенную кожу, и потянулась к бутылке.
- Женщина, вам помощь никакая не нужна?
Егор встревоженно на меня зыркнул.
- Пошла на хуй, - медленным шепотом сказала Катерина, - че я, не слышу, что ли, как ты сидишь тут выебываешься. Вон пошла.
Я едва расслышала ее, потому что двигались только губы, да и то ужасно медленно. «Блять, она наверное даже вшивая», - подумала я, глядя на ее мертвенно сросшийся колтун на голове.
- Всё, я пошла, - я встала и быстро помчала к выходу. Меня догнал Егор с удочкой.
- Не обижайся на нее, она не специально.
- Егор, у них дыханье останавливается. Откинется – заебешься отмываться со своими бизнесами. И с женой тем более, - я схватила удочку, - да и сам ты. Ай, в пизду.
- Все под контролем, - идиотски рассмеялся он, - любовь - она такая любовь! Никогда не знаешь, где встретишь! – весело крикнул он мне вслед.
Уходя я отметила катин ссанный джинсовый сарафан в пакете на земле. В том же самом, что лежал на дне бака, видимо, с другими женскими вещами.
Мое желание рыбалки, как и настроение в целом, умерли разом.
Не знаю, что с ними было дальше, но я уехала в город через 2 дня и ко мне никто не приходил. Когда я шла безумные километры до остановки, проходя дом Егора, отметила, что там было тихо и чистенько, даже стоянка подметена. А ворота закрыты
Привет, товарищи. Обещала рассказать.
Проснулась я как-то в своей почти заброшенной деревеньке в Тверской области, куда бежала от жизни лихой, и выползла на крыльцо пить Кармадон. Все вокруг было залито проклятым солнцем, день не предвещал ничего интересного, поэтому я как сидела, так и пошла в резиновых сапогах, помахивая минералочкой, на кладбище, что было в паре домов. Каменистая дорога вся в сухих ямах притенялась изящными березовыми веточками, что-то шепчущими на слабом ветру. Тишина звенящая – ни соседей, ни даже вшивого пса. На кладбище, где схоронили уже почти всю деревню, всё было стабильно – никто не встал и не занялся делом, поэтому я просто посидела с ними в немом диалоге, да вскоре ушла, решив – «ну половлю карасей».
На пруд нужно было пиздовать через всю деревню. Приготавливаясь к длинному пути, я взяла удочку, коробок с крючками-грузилами, копнула червей, прихватила сигареты, 3 банки пива, накрасила ресницы и губы на случай встречи людей или лосей, и отправилась в путь. «Скоро тут наверное прям по улицам кабаны забегают», - размышляла я, вышагивая по-детски вольно по пустынной дороге. Дойдя наконец до окраины, я привычно завернула за большой кирпичный дом с высоченным забором и увидела любимый мною пруд, который всегда был мал, да щедр на золотых карасиков. С горечью я констатировала, как он зарос, но половить еще место водилось. Закинув удочку и открыв пиво, я пламенела на солнце – время текло медленно, клевало ожидаемо неохотно. Сквозь этот густой воздух еще и заебывала мошкара. Прошло часа полтора, а в моем улове наблюдалось лишь 2 карасика и те с гулькин хуй. Зато там была уйма ротанов, и я по-доброму ругалась на каждого из них за то, как глубоко они глотают крючок – «ну что ты за сучара такая жадная, кто тебя таким воспитал?». И вот, ковыряясь в очередном ротане плоскогубцами, я вдруг увидела идущего ко мне пацана лет 25 и знатно охуела от этого факта.
- Девушка, а, девушка! А почему вы рыбку ловите на частной территории? – весело заголосил он.
- Какая еще частная? Я ее тут полжизни ловлю, - смутилась я.
- А я это все купил. И пруд, и дом, и вот это вот всё, - повел он руками вокруг, прихватывая кирпичный особнячок у пруда.
- Ну простите. Я больше не буду, - я демонстративно выбросила охуевшего от операции ротана в воду.
- Ну зачем так сразу. Я же шучу – ловите. Всё равно тут нет никого, скучно, да и мальки мне эти не сдались. Пруд — это так…для вида мне со второго этажа.
- Красивый вид, наверное - успокоилась я от его доброжелательности и нацепила тень улыбки.
- Егор, - протянул он руку.
- Аконит, - пожала ее я.
- Давайте на «ты».
- Давайте.
- Необычные у тебя увлечения, - хохотнул Егор.
- А че еще делать? – пожала я плечами.
- А много тут вообще народу бывает?
- Неее, из постоянных только тетя Галя 85 лет и ее подружка Рая 93 года. Остальные приезжают сезонно, да и то не всегда. А, ну и охотники, конечно, и чуваки с металлоискателем. Я и сама редко приезжаю.
- А где дом твой?
- № *, который по дороге к кладбищу. Убитый такой. Куст сиреневый у входа. Сиреневая сирень.
- Сиреневая сирень – это хорошо, - подозрительно посмотрел на меня Егор, и воцарилось неловкое молчание.
- А в «Науке и Жизни» писали, что сирень назвали в честь той нимфы, что сделалась тростником, когда убегала от рогатого бога, - ляпнула я рандомный кусок инфы из чертогов разума, чтобы избежать смущения.
- Ты что, биолог? – перебил меня Егор, присев на корточки и сорвав с дорожки стебелек мятлика.
- Нет, - тихо сказала я, прикуривая, чтобы заткнуть себе рот.
Я стала сматывать удочку.
- Уже уходишь? – легко и добродушно спросил он.
- Да… кошкам этого хватит, а мне пива надо купить на завтра, пока магазин не закрылся.
- Так до него километров пять – семь!
- Ну да.
- Ты на машине что ли?
- Нет, я не умею водить, - улыбнулась я.
- Докинуть тебя может тогда?
- А не затруднит? – потупилась я.
- Да че там затруднит, скатаемся.
Тачка Егора оказалась высокой и дорогой, искрящейся коричневатым оттенком и на удивление наичистейшей с учетом местных дорог. Он сел за руль и открыл окна, куда я и заглянула, обозрев чудный бежевый салон.
- Я грязная, - с горечью оклеймила я себя.
Егор вытаращился на меня с неподдельным удивлением.
- Ты? Нет, ты не грязная, - ошарашенно сказал он, и эта реакция меня очень удивила.
- Но у меня рыба и юбка в земле. И сапоги мокрые.
- Вон в тот бак вещи все кинь, заберешь на обратном пути, - сказал он, указывая на голубой пластиковый бак-бочку у ворот. От яркого солнца он зеленел, как океанские волны. Бак был мне по грудь и пах абсолютно новым баком, даже его спаянные шовчики не таили в себе ни грязинки, а крышку не повело и не расцарапало временем. Открыв его, я увидела на дне пакет с какими - то тряпками.
- А тут лежит что-то! – крикнула я.
- Клади сверху, хватит копаться там, поехали!
Я положила в бак рыбу, удочки и прочие приблуды, вернулась к машине и начала мяться у дверей.
- Господи, Аконит, да что с тобой?! Садись уже, ты хочешь, чтобы мы тут померли в этой душегубке? Забей на юбку. Мне почистят салон.
- Но…
- Давай! – с недовольством он уже начал трогаться.
Я села, стараясь скучковать свою мясистую жопу на минимальную площадь сиденья, но это, безусловно, были тщетные попытки.
- Ты прям как это… как из церковной школы, блин! - заржал Егор, - того стесняюсь, этого не могу.
- Если бы, - с грустью вздохнула я и отвернулась к окошку.
Ехали мы очень медленно, видимо он опасался че-нить сломать в своей тачке этими разбитыми дорогами, пролегающими по дамбам и пролескам. Егор был темно-русый, сероглазый, средненького роста и среднего телосложения, приятный на лицо, в стандартных штанцах-футболке и кроссах. Словом, вовсе ничем не примечателен, кроме красивой машины и дома. Он, кстати, не подходил им внешне. Я привыкла, что эти богатые вещи обычно имеются у серьезнолицых, более сложных людей. Егор же был смешливый и простой. С первого взгляда показался даже простодушным, а на лице я видела ноту любителя прибухнуть. Нет, совсем никакого алкоголизма – хорошее ровное лицо – но просто я чую за версту таких людей, у них душа звенит по-другому. Он вяло держал руль одной рукой, а другой курил, свесив ее из окна. Солнце являло по бокам его прозрачных серых глаз сетку ранних морщин от постоянной улыбки.
Из отрывочного разговора выяснилось, что ему 28 лет, мать умерла 10 лет назад, отец пропал куда-то, все были алкаши и чудом не пропили треху в спальном районе Москвы. Он в данный момент миллионер, но не из тех, что тусят в каких-то корпорациях в пиджачке, а из пиздодельных, которые круглосуточно двигают жопой, чтобы заиметь все это – криптовалюта, какие-то обналы в других городах, какие-то перегоны машин, лесопилки блять, биржи и сразу дохуище разных не совсем законных дел, в перечислении которых я быстро потерялась. Хата в Москве, жену с младенцем свез на Кубу на все лето. Сам пока приехал сюда обживаться, ибо дом с прудом только-только купил.
- А зачем он тебе так далеко от Москвы? Тут же полнейшая глушь.
Он немного помолчал, а потом как-то наотъебись выдал «Да тишины захотелось». Возможно, он врал о себе всё, от слова до слова, по таким легким улыбчивым людям всегда сложнее понять – пиздеж или правда, но мне было как-то всё равно – не моя печаль.
На дверях магазинчика, размером с туалет, красовалась картонка с нервной надписью «Мы закрыты из-за вас!».
- Да блиииин! – разочарованно прильнула я к столбу.
- Где тут поселок ближайший с работающим магазином?
- Километров 20.
- Блять! Ну поехали, хуле делать! Мне алкоголь тоже нужен.
Вторая попытка оказалась успешной – я нагрузила на Егора тонну спиртного, а он купил мешок лекарств и 2 пузыря коньяка.
- Болеешь чем-то? – спросила я в шутку.
- Чем-то да болею, - снова озарил он меня своей доброй улыбкой.
На обратном пути настроение наше улучшилось, а Егор и вовсе пребывал в необъяснимом радостном движе, без тени сомнения попивая мое стеклянное пивко за рулем. Я все думала, как его отблагодарить за поездку – деньги у меня под расчет, ебаться с ним не тянет, да и не факт, что ему это надо – я фигуркой на любителя, да еще и эти жены вечные. Поэтому выдала ему 3 бутылки пива.
Вдруг на горизонте, сплошь занятом полями с далекой полоской леса, появилась черная точка. Это была женщина неопределенных лет, которая еле-еле стояла у дороги. «О, сельская шлюха», - оживленно подумала я, однако Егор резко затормозил, проехав мимо нее метров 50.
- Ты чего? – спросила я.
- Щас приду. Может подвезти ее надо, мало ли.
- Но ведь …
- Людям надо помогать, – отрезал Егор, перебив меня, и, хлопнув дверью, отправился к ней.
Я видела в зеркало как он шурует к ней по обочине бодрым шагом, берет за плечо, что-то спрашивает или объясняет. Все это происходило очень долго, но совершенно не напрягло меня, потому как, во-первых, я давно привыкла к людским странностям, а во-вторых, какое мое дело. Ну да, может он даже и шлюху купить решил, пусть, чё такого-то. Я вытащила себе пузырь из ящика на заднем сидении и откупорила его брелоком с ключей. Сделав глоток, я кинула взгляд в зеркало и охуела воистину, чуть не подавившись.
Егор фактически тащил эту бабу – она держалась за его плечо и подволакивала ноги. Выглядела дева ужасающе. Бело-синюшная тонкая кожа с зеленцой, мутные глаза, полностью вся в язвах, скелетичное телосложение, убитый жизнью джинсовый сарафан, который когда-то был голубым, но теперь стал желто-серым. Волосы видимо когда-то были окрашены в бордовый, года 3 назад, теперь сплелись в колтун, прихваченный заколкой. Все ноги в синяках и ранах, на грязных ступнях желтые пластиковые шлепки. Но самый сок – это запах, волной ядерного взрыва ворвавшийся в салон. В прекрасный бежевый салон с прекрасным ящичком моей любимой Голландии. Мой глоток пива попросился назад тут же. От вони застоявшейся мочи, грязных волос, одежды и какой-то кислятины резало глаза. Меня будто облили нашатырем, я не знала куда деваться, кроме как уставиться на Егора взглядом полного непонимания. Он был абсолютно спокоен и уверен в себе, усадил деву сзади, и мы отправились в путь. Я зажала бутылку коленями, а сама выставила голову из окна, чтобы по возможности дышать ветром. «Жесть какая», - думала я, глотая пыльные воздушные волны. Барышня молчала и пребывала в каком-то странном полуживом состоянии. У меня было странное чувство, что я вдруг стала участником ОПГ, везущим прятать труп по сельским тропкам.
- Ну что там твоя «Наука и Жизнь» то? – вдруг сказал Егор как ни в чем не бывало.
- А что она? – ответила я не уворачивая лица от ветряных потоков.
- Нимфа там че-то, сирень… - было очевидно, что он просто пытается заговорить меня, чтобы я не думала о происходящем. Мне вдруг остро захотелось домой.
Егор смотрел на меня молча.
- Ну смотри, - вздохнув начала я, - там замес в чем состоял. Бог был стремный, с рогами и копытами, а Сиринга – секси-нимфа. Вот он и припустил за ней с известными целями. Пока она от него мчала, добежала до реки, а там наяды тусят, говорят, мол, «что за дела, сестра?». Она им нажаловалась о погоне, они ее в тростник превратили, чтоб скрыть. Бог прибежал – нет Сиринги, только тростник покачивается. С досады сорвал хотя бы его и сделал свирель, ну типа флейту, и назвал ее в честь красотки «сирингой». И стал играть на ней. И всё. Не уверена, что все правильно помню, но суть такая.
- А сирень то тут при чем?
- Не знаю. Кто говорит, что цветок сирени на этот инструмент похож – такая же трубка, кто говорит, что кора трубкой отходит, если обрывать, кто – что легко из ветки трубку сделать…по-разному спорят. Ну короче латинское название сирени - «сиринга».
- Как все сложно, - хмыкнул Егор, делая вид, что ему это было важно.
- Мифология - разыгравшиеся умы! - крикнула я против ветра и свесила голову, ожидая лишь того, чтоб поскорее приехать и убежать.
В деревне Егор благополучно проехал свой дом и поехал дальше.
- А мы…куда? – настороженно спросила я, сама ужаснувшись, что выдаю свой испуг голосом.
- Домой тебя везу, куда – улыбался Егор, - не потащишь же ты целый ящик в руках!
- А, ну да, - нацепила я неуверенную улыбку, подумав, что это в принципе логично.
Я уговаривала себя, что просто смотрю слишком много криминала, а Егор – молодой, улыбчивый и спокойный парень, к тому же женатый и с ребенком – не может оказаться внезапным убийцей. «Многие маньяки именно такими и были. И ты прекрасно знаешь об этом», - издевательски сказал мне мозг. «Не, ну ты бы почувствовала», - говорила я себе, - «уж сколько раз пиздюлей загребала».
У покошенной калитки с кустом сирени, будь она неладна, я выскочила из машины и спешно обошла ее, чтобы забрать покупки. Открыв дверь, я кинула взгляд на эту бледную, как смерть, невменяемую телку и потянула ящик на себя.
- Не спеши-не спеши, - отодвинул меня Егор, - поколотишь же всё.
Он взял его с большой легкостью, несмотря на размеры, и уверенно потащил в калитке, застыв перед ней, мол «открой». Без какой-либо спешки Егор донес мне ящичек до самого крыльца, заценив естественно образовавшийся в углу участка микро-прудик с лягушками. Он добро попрощался со мной, внезапно обняв, и ушел в машину. Закрывая калитку на обычный никчемный гвоздь, я смотрела, как Егор уезжает и беспокойно думала – «что же теперь будет?».
Вторая часть рассказа выйдет в пятницу или вы можете прочитать ее уже сейчас по ссылке в моем профиле.
Привет из солнечной Беларуси (или Белоруссии, кому как нравится)
Думаю, дай-ка мамке телефон (стационарный, Жень) в деревне оплачу. Звоню, значиццо 123 (Белтелеком, Жень, не надо тут). Ну и мне гомонят (говорят) - Мол, мил человек, 4 (чатыре ) рубля с копейками (белорусскими, Жень, заипал ты, русскими рублей 150) оплати.
Не, ну я чо, пошёл с утра на почту (она у нас в деревню чатыре раза у нядзелю ездит), ну нет яе час, мабуть два. А холодно, сука! Не май месяц!
Пшов я в краму (он же магАзин), взял чернил, пивка, вкусняшек, накатил - вроде веселей. С народом опять же зубы проветрил (Жень, иди кобыле в трещину. И тёлку свою там ищи).
Тут и ПОШТА подъехала. Оплатил, вся хуйня, глядь, а 60 копеек не сходятся. Я думаю, чо за хуйня, дом закрытый стоит, МЫШИ, что ли, бляди, в Польшу звонили?
Набираю опять 123, объясняю всю хуйню, вплоть до копейки, ну а мне говорят, мол, подключили услугу Вам (не, всё вежливо так, аж блевать хочется) МУЗЫКАЛЬНЫЙ МАРАФОН!
Не, дальше вежливая Беларусь (или Белоруссия, за 54 года так и не разобрался, как правильно) всё мне нежно (оператор Оксана - ПРИВЕТ) объяснила, взяла номер мобилы, взяла заявку, взяла...(ну, тут я уже слишком обмечтался, Жень). Через полчаса мне на мобилу позвонили из районного узла связи, уточнили и, сцуко, отключили!
Я к чему, опсосы они по жизни представители LGBTQ+ (деньги зарабатывать - это тебе не хуй сосать, Жень!), но и можно человеками при этом оставаться.
Было это в 2012-м году.
Тихим июльским вечером вернулся я с сенокоса. Устал как собака, но нашел силы — сходил в баню, попарился, после — попил пива и как заново родился.
Вышел во двор, лежу звёздами любуюсь. И тут вдруг...что за херня?
Прямо из-под земли слышу крики и вопли. Думаю – не уж-то белка посетила? Но крики-то явно слышу.... Ещё через несколько минут — стук в ворота. Открыл, а там — сестра соседа, вся в панике, кричит, что братец её вместе с супругой в колодец свалились. (А колодцы у нас здесь глубокие, 12-13м примерно, с 5ти этажный дом). На крик моя жена с тещей выскочили. Ну и побежали мы их спасать. Я верёвку и лестницу 4-х метровую схватил — и туда. Попутно позвонили в 112. Спустил им туда в колодец лестницу, чтобы не замерзли в воде и хоть немного поднялись повыше. И крикнул соседу чтобы привязывались к веревке. Ну он привязал жену, А она — баба в теле, около центнера весом. Ну упёрся я ногами в сруб, взял верёвку и стал тянуть. Жена с тещей тоже упираются, тянут позади меня, вцепились в верёвку. Но так понемногу вытянули эту мадаму, затем и самого хозяина колодца достали. Он вообще пушинкой после супруги показался.... А как они там оказались? Оказывается, на надземную часть сруба у них не хватило материала, оставили сруб вровень с землей. Он накрыл его листом ДВП, чтобы всякий мусор туда не падал. Ну и вечером — сидели они — обмывали новый колодец... Ну и даме его вдруг на двор захотелось и не нашла больше другого месте кроме как на это самое ДВП пристроиться решила, ну и улетела вниз. Сосед услышал, решил самостоятельно еë выручать... По бревнам сруба решил спуститься, ну и сам туда грохнулся... А спасателей мы так и не дождались. Скорая была, но все обошлось, госпитализации не потребовалось.
И вот вопрос: А если б они были трезвыми, смогли бы выжить?
А я тогда спину сорвал, до сих пор маюсь.
Почему зелёный?
И почему змий?
Всё на поверхности: особенности национального самогоноварения.
Пик - зелёный змий by
ax66618
Я тут вам авторского контента принёс.
Два мужика
Взошла луна. Светили звёзды ярко.
Над горизонтом стелется туман.
В усталых пальцах тлеется сигарка,
А на столе стоит пустой стакан.
Два мужика сидели на крыльце.
Закончились пустые разговоры.
Застыла злоба на тупом лице -
Для обсужденья им остались ссоры.
Один припомнил прошлогодний спор,
Другой неправ был - это всем понятно.
Но не признал он это до сих пор!
А ложь его в ответ была невнятна.
Второй ответил, что неправ был первый
И лучше уж ему теперь молчать,
А не кричать и портить людям нервы
И свою тупость всем напоминать.
Но первый замолчать не хочет!
Он хочет справедливости теперь!
Неуваженье честь его порочит,
Он хочет компенсации потерь.
Обидчику припомнил мать родную,
Что в связях неразборчива была.
И если б встретила и силу злую -
Она б и с чёртом время провела.
Второй не смог стерпеть обиды.
Что позволяет этот нехристь, чёрт возьми?
Где это видано, чтобы такие гниды
Ходили вольно с честными людьми?
Схватив рукой за то, что подвернулось,
Воткнул врагу он в ухо ржавый гвоздь.
В ответ рука второго размахнулась
И в шею первому вошла свиная кость.
Зашла луна. Восходит солнце ярко.
Летят по небу стаей облака.
В холодных пальцах тлеется сигарка
А под столом лежат два мёртвых мужика.
Прошли очередные выходные и они, думаю, тоже достойны краткого, или не очень, но ёмкого увековечивания на порталах всемирной Сети (будет потом, что перечитать да вспомнить на старости лет)).
Решили мы с мужем, что давненько не навещали его отца в далёкой приграничной деревушке. Раньше каждый год на неделю-две ездили, а тут то ковид, то рядом неспокойно... Ну, вроде потише всё в округе стало, ракеты над головами сельчан прекратили летать - можно на пару деньков смотаться. Тем более, там и тётка мужа сейчас живёт (сестра моего свёкра), да и её сын Серёга часто там выходные проводит, скучно не будет. Созвонились с Сергеем, у него как раз выходные по графику на субботу-воскресенье попали, грит - "Так я вас тогда и туда заберу, вечером в пятницу, и обратно в воскресенье привезу". Отлично. Но есть нюанс - мелкую на вечер пятницы позвали на День Рожденья к однокласснику, в детский центр. Придётся плясать, отталкиваясь от времени празднования. На ДР я её завела, оттуда обещали привезти около 18-ти часов. Ок. Вещи собрала - её рюкзак, наш с мужем рюкзак, пакет с продуктами, бустер в машину. 18.00 - тишина. 18.30 - звонит Сергей "Я готов, можно ехать!" Мы - "Эмм.... дитя нема, ждём." Ок, ждём. 19.00 - робко пишу маме именинника: "Ну чо там? Уходить не хотят?" Та - "Неее", но пообещала скоро всех разогнать. Решили так - как только малую привозят, я иду за ней, муж звонит Сергею, тот подъезжает, грузимся и трогаемся. Так и сделали. Привезли Иру, Андрей принёс вещи и сгонял в магазин ещё за бутылкой воды в дорогу, приехал Серый, я закинула шмот в багажник, поставила Ире бустер, все сели, а на заднем сиденье стоит переноска. С котом. "О, а это что за пассажир?" Оказалось, это кот сестры Сергея, Лены, и он едет на каникулы в деревню, пока Лена поехала с мужем в отпуск. Час дор-дор-дороги (ямки, шоб их) и мы на месте))
Встречать вышли и дедушка, и тётя Нина. Время было уже не раннее, поэтому пораскидали продукты-вещи и... "Андрей!!! Где рюкзак с Ириными вещами?! Ты что, его дома оставил?"
Да, дитё, одетое нарядно на ДР, осталось на два выходных в деревне нарядной. В майке, светло-розовых шортах и гольфах. А на субботу передавали 16+ и дождь. Детской одежды у дедушки в доме не предусматривается по умолчанию, все выросли. Признаю, часть моей вины в этом тоже есть - про рюкзак я вспомнила, когда вынимала вещи из багажника, а не когда их туда закидывала. Чёрт с ними, выкрутимся, подумала я, втихаря порадовавшись, что телефон дочери тоже остался дома, а значит, она найдёт себе какое-нибудь более активное занятие, чем Роблокс. Правда, через секунду я вспомнила, что зарядное тоже осталось дома, а это значит, что мой телефон тоже под угрозой недоступа, и пригорюнилась. Попили чаю, все по очереди попытались познакомиться с котом, кот удрал на шкаф. Тётя Нина со смехом вспоминала, как в прошлом году этот засранец со шкафа спрыгнул на спину спящему Сергею, после чего Лекс удирал по всей комнате и за диванами от выбивалки. А я смотрела на эту тушку в 5 кг и мне было жалко Серёгину спину.
Легли спать. Мы с Андреем на диване, Ира на одной кровати, тётя Нина - на другой кровати. Дедушка в соседней комнате, а Сергей ушёл в летний домик.
И мы все даже вполне себе удачно и крепко спали... До 4-х утра. Потом Лексу приспичило поесть. "Мяуууу." Проснулись все. Тётя Нина встала его покормить, тихо шепча в адрес дочери "Ага, спит он по ночам, конечно!!! Спокойный он, ну да!", а с Ириной кровати раздалось "Мам, я в туалет хочу..." Да, многие представили сейчас себе деревенский туалет. Дедушкин был не исключением в плане того, что находился он примерно метрах в 20-ти от дома, в огороде, но он был новый, чистый, ещё пах деревом, а дверь в нём стояла межкомнатная, с матовым стеклом)))) Этакий люксовый деревенский толчок класса сортир, но это не отменяет всей прелести ночного путешествия к нему мимо кустов и тёмных закоулков двора. Ну, что ж, накинула на мелкую куртку, вышли в коридор, а телефон с фонариком в комнате оставила... Тётя Нина там коту корм насыпает, я грю "А есть фонарик?", она нам свой телефон дала - там же на кухне лежал. Включили фонарик, пошли. Туда идём - Ира впереди, я фонарик держу и сзади подсвечиваю, куда идти. Назад идём - Ира держит, светит впереди, я за ней, но смотрю под ноги. Подходим к дверям, малая ручку дёргает, ко мне поворачивается и этак удивлённо, но с паникой "Мам, закрыто!" Я, уверенно - "Да не может быть." Она сильнее дёргает, уже с надрывом "Они закрылись!!!" Я подхожу, дёргаю дверь - хм. Реально закрыто. В голове куча мыслей, прогоняющих сон - тётя Нина не могла закрыть, она видела, что мы выходили. Может, батька вставал покурить и накинул потом крючок? Какие варианты? В руке у Иры телефон тёти Нины, в принципе - могу по памяти набрать свой номер и позвать Андрея, чтобы открыл... Но ведь не может же быть, чтоб заперлись без нас, такого не бывает))) Поднимаю голову - итить-колотить, чуть левее светится окно коридора, куда доходит свет из кухни. "Ира, блЯн (буква Я прям вырвалась сама)!!! Мы в сарай с тобой ломимся!!!" Ира подняла голову и фонарик, осмотрела сарай и ринулась в другую сторону, в обход сарая, в огород. Поймала её за руку, утянула в открытый, мать его, дом, пошли спать)))
Утром пошёл обещанный синоптиками дождь, но до обещанных +16 температура подниматься не желала - градусник показывал 14, а из-за ветра казалось, что там вообще около десяти градусов. Дитё полдня сидело в своих розовых шортах и в моём телефоне, периодически отвлекаясь то на поесть арбуза, то на выползающего из-за диванов кота и загоняя его обратно противно-ласковым "Лееееээээксссс, котяааа!!! Иди сюдя, пушиииистыыыый!!!". Ближе к обеду, наапперитивившись пивом с копчёной салакой и таранкой из карася, пойманного в предыдущем посте, мужская часть подворья пошла разжигать мангал, мы же пытались поймать на телеке "Карусель", ибо дедушкино слабенькое зарядное от Тексета уже раскалилось от постоянных подзарядок моего телефона (из-за близости границы и связь, и интернет ловились с натугой, очень быстро высаживая батарею и мои нервы). Мы с Ирой по очереди выбегали во двор к мангалу, под мелкий моросящий дождь и пронизывающий до трусов ледяной ветер (Ира выпросила для таких набегов у тёти Нины длинную тёплую кофту, ей до колен), из солидарности стояли по паре минут с "мальчиками", и убегали обратно в дом. Кот смотрел на всех со шкафа, как на идиотов: на парней, потому что в такую погоду нехер на улице делать, а на нас, потому что мы его доставали игрушкой, привезённой вместе с ним, чесалкой и противным "Кииисяяяя!".
Шашлык и кабачки наконец-то пожарились, начался деревенский ОБЕД. Суп, сваренный Сергеем, картошка, сваренная дедом, селёдка кусковая, колбаса варёная и сыровяленная, огурцы-помидоры, кабачки гриль и офигенно-вкуснющий шашлык. Бренди, вино, вишнёвая наливка, смородиновая наливка. Я, честно, не подозревала, что мой желудок способен вмещать в себя такое количество еды, но, смоченная напитками, снедь проваливалась в меня, аки в бездну)) Ира свалила из-за стола через полчаса, мы с тётей Ниной продержались на два часа больше, потом ушли в комнату, смотреть вместе с мелкой "Смешарики: Легенда о Золотом драконе". Мужчины гудели до вечера, потом пошли на второй заход к мангалу - мяса и кабачков Серый замариновал, как на всю деревню. И начался УЖИН.
Когда расходились спать, Ира, не желая повторения прошлоночного приключения, шёпотом попросила тётку поставить где-нибудь в коридоре ночное ведро, и я выдохнула с облегчением - авось высплюсь без похождений. Тётя Нина пожаловалась Сергею на плохое поведение Лекса по ночам. "А ты его выбивалкой погоняй! Как только начнёт барогозить - шлёпни его, он угомонится!" - разумно посоветовал котопедагог. Поразмыслив, тётя Нина положила рядом с кроватью большую синюю выбивалку для ковров.
Проснулись мы с ней вдвоём в 2.30 от "Мяяяяууу!!!". Сука, подумали мы синхронно, и тётя пошла насыпать ему корм. Кот тихонько похрустел, но ему было скучно и дело, видимо, было не в еде. "Мяууу!" - раздалось где-то возле нашего дивана. Андрея после ужина не разбудило бы и землетрясение, но Иру эта гадость могла и разбудить. Тётя Нина тихонько встала и всматривалась в тьму, я села и тоже начала в темноте высматривать, куда полезло это тепличное исчадие панельных джунглей. И услышала возле уха угрожающий свист пролетевшей у самого виска выбивалки... "Ну-ка, слезь! Падла такая!" - просвистел следом злой шёпот тёти Нины.
Мыслей опять в голове пролетела херова туча, но первая была: "Наверное, всё-таки Андреева родня не настолько меня любит, как хочет показать." Я прошептала в ответ "Это Я!!!", тётя Нина начала смеяться и извиняться, грит - спросонья показалось, что диван сложен и кот сел на спинку дивана, а это была моя лохматая голова. Кот ехидно ржал под креслом, но молчал. Почти целых два часа. В 4.15 мы снова услышали "Мяу" и он снова получил свой корм. Ссссобака.
Утром в воскресенье распогодилось, свёкор уехал с соседом на балку "в рыбу" (чуть не забыв при этом удочку, но забыв стул), а мне даже удалось выпихнуть Иру в огород, чтобы вместе с тётьНиной посмотреть, как растёт морковка, выбрать лучшую и схрумать. "А это что за куст такой красивый?" - спросила я. "Столовый бергамот. Надо? Я могу кустик тебе отсадить!" - сказала тётя Нина. Я подумала, что моя мама будет рада очередной пахучей херне в её саду и, пользуясь чувством вины у тёти за ночную выбивалку, попросила всё-таки выкопать небольшой отросток.
Помимо морковки, Ира увидела в огороде кукурузу. Естественно, они с тёткой тут же наломали, почистили и поставили вариться большую кастрюлю киюшек. Доели арбуз, мы с Андреем "добили" пиво с салакой, Серёга ушёл проведать какого-то друга. К обеду вернулся батька, рыбы не привёз - говорит, поймал несколько бычков, отдал их соседу. Лекс осуждающе ушёл на шкаф.
Кукуруза сварилась и манила всех, бесстыже развалившись обнажёнными початками на большом блюде, источая искушающие ароматы на всю кухню, но валящий клубами от неё пар предупреждал о грозящих шепелявостью последствиях тому, кто рискнёт на неё покуситься. Сергей вернулся с другого конца деревни - не иначе, учуяв запах свежесваренной кукурузы. Поэтому все ходили кругами, облизываясь и ожидая, пока эта негодница остынет)
В итоге к вечеру, нажравшись кукурузы, доев шашлык, суп и картоху, мы начали собираться домой. Помимо набитых животов, тётя Нина со свёкром нас нагрузили ещё различными овощами с огорода (картошка, лук, кабачок, огурцы-помидоры) и, всунув ведёрко с бергамотом, помахали отъезжающим нам (вроде бы, дедушка даже пустил скупую мужскую слезу, но, возможно, мне показалось).
Приехав домой и выгрузив вещи и продукты, мы поняли, что бергамот имеет все риски не дожить до завтрашнего дня, а значит - его нужно занести к маме, прямо сейчас. Тем более, что там уже сидели в беседке Таня, Димон и Никита, жарили в садовой печи колбаски и звали нас. Мы не могли отказаться подвергнуть жизнь бергамота опасности, и поэтому выдвинулись к ним, зайдя по дороге в магазин.
Как только мы вышли из городских асфальтированных трасс в частный сектор, на Андрея набросились комары. "Почему они вас е трогают?!" Ира, идя рядом со мной, заявила, что их отпугивает запах бергамота. "Мам, а я ему имя дала. Это Жорик!" Ну, Жорик - так Жорик.
Придя на место, Ира первым делом побежала к Жене (моей племяшке, Ириной ровеснице) с незабытым телефоном играть в Роблокс, а я занесла ведёрко с кустиком к маме в комнату: "Мама, привет. Знакомься, это - Жорик. Теперь он будет жить с вами))) Высади его завтра куда-нибудь, это столовый бергамот." Мама поблагодарила за очередную пахучую херню, я же пошла в беседку.
Разошлись мы около половины одиннадцатого и, уставшие, но довольные, придя домой, завалились спать. Очередные выходные прошли на ура.
P.S.: сидит, ждёт, когда уже свалим)))