Авторский рассказ

В разгар жаркого летнего дня поступило сообщение о пожаре в квартире, расположенной на шестом этаже девятиэтажного жилого дома. По прибытии к месту пожара установлено, что пожар происходил в одной из комнат квартиры, имеющей выход на балкон. Горел в основном шкаф, стоящий вдоль стены. В месте первоначального возникновения горения (тот самый пресловутый очаг пожара) находились остатки электроудлинителя. Правда вот незадача, ладно в сам удлинитель ничего подключено не было. Так еще и удлинитель не был включен в розетку. Точно не был, о чем свидетельствуют оплавления и закопчения вилки и оплавления розетки. Исключив электрический источник зажигания пришлось сильно задуматься. Все намекало на то что имеет место огневой источник зажигания, т.е. открытый огонь. Но в закрытой квартире откуда ему взяться. Опросив вернувшегося хозяина квартиры узнал, что ключи от квартиры он утром отдал соседу, с которым договорился что тот сделает ремонт на балконе. Оставив ключи - уехал. Также хозяин пояснил что ранее в удлинитель, лежащий в очаге пожара был подключен ПК, как удлинитель оказался в другом месте ему не известно. Ситуация начала проясняться. Предложил проверить ничего ли не пропало. И тут хозяин принес шкатулку в которой раньше лежали семейные сбережения. Шкатулка слегка обгорела по краям, а внутри вместо рублей была заполнена обычной резанной бумагой. На всякий случай поясню, плотно спрессованная бумага не горит, она в основном обгорает по краям и долго тлеет. И в этот момент все стало ясно. Вызвав через диспетчера полицию пошел с хозяиным искать горе-ремонтника.
Ремонтник сначала вяло пытался отпираться мол ничего не знаю, увидел пожар, испугался и убежал, во всём виноват удлинитель в конечном итоге сознался, что он украл деньги, а с целью сокрытия следов решил устроить пожар в надежде что вместо денег останется пепел (нет, деньги горят крайне плохо и всегда по остаткам можно даже без экспертизы сказать деньги это или бумага), а я решу что причиной пожара послужил электроудлинитель (нет, не решу, это очень тупо).
Как итог - вместо обычной ст.158 УК РФ наш придурок заработал более тяжкую ч.2 ст. 167 УК РФ, да еще и с отягчающими.
Вывод - чтите уголовный кодекс. Работайте честно.

Привет друзья! Месяц назад я объявил старт конкурса “Рваная печенька Пикабу” и сегодня могу подвести итоги. А итоги просто сногсшибательные!

В конкурсе приняло участие целых 24 автора! Это примерно на 24 больше, чем я рассчитывал.

Завтра у меня День Рождения и такой отклик - лучший подарок. Весь день хожу, улыбаясь.

Спасибо, Пикабу!

И отдельное спасибо @pikabu, за ачивки для победителей! Их сейчас рисуют и в начале августа раздадут победителям сразу двух конкурсов - июньского и июльского.

А теперь время получать награды:

Итак, 2000 за первое место в конкурсе с огромным отрывом заняла прекрасная @MThor с рассказом

Хотя бы раз

Сами участники отдали 1000 и первое место в голосовании авторов @Alendra c рассказом Пылесос (отрыв был минимальным от еще 4 рассказов, я аж взмок, когда считал очки)

Ну и последняя 1000, приз моей личной читательской симпатии для @GosslugaRK с угарной фантазией на тему модераторов Рваная печенька Пикабу

Ведь именно этот пост натолкнул меня на тему для нового конкурса этого месяца - "Пикабу".

Присоединяйтесь, друзья!

Пишите крутые рассказы. Если мы хотим видеть в горячем годноту - давайте будем создавать ее сами!

Огромное спасибо участникам! Почитайте, там много классных историй:

Рваная печенька Пикабу

Дебри сказочной тайги

Полукровка

Хотя бы раз

БОРОДА

О зайцах и добре

Две жизни Марины Зорич

Замочная скважина

Огонек

Дом, милый дом...

Прощание

Храбрый Воин

Тайный поклонник

Прохор

Профессиональная деформация

Рассказ

Артемон, принц Датский

Пылесос

Дивный новый мир

Ответ на пост «Рваная печенька Пикабу, июнь»

Огонь ее волос, изумруды ее глаз

Маленький комочек счастья

Сказ о рыцаре и конюшне

Кот Кот

«Друг».
© Гектор Шульц

- Привет. Меня Женькой зовут, - представился загорелый мальчишка и протянул ладошку. – Погнали крапиву палками лупасить?

С Женькой я познакомился на даче, которую мои родители купили, когда мне было восемь лет. Женька и его родители были нашими соседями, поэтому неудивительно, что я встретил его на следующий же день после приезда. Он сидел на высоком дереве, как маленькая чумазая обезьянка и трескал черешню, а увидев меня тут же спрыгнул, чтобы представиться. Через десять минут мы с ним пошли бить крапиву палками, причем Женька одолжил мне один из своих мечей – тяжелый, гладко отполированный черенок от лопаты или граблей.

- Это армия злого короля Крапивуса, который хочет зажалить всех жителей королевства! – пафосно верещал Женька, вздымая над головой свой меч – плоскую доску, пробитую ржавым гвоздем.

- Лишь два воина способны дать ему отпор и сойдутся они в неравной схватке с полчищами врагов, - подыграл я, вызвав у Женьки радостную улыбку. Он заулюлюкал, взмахнул своим мечом и ринулся в заросли крапивы. Я чуть посомневался, но все-таки помчался за ним, чтобы новообретенный товарищ не уличил меня в трусости.

- Эх, знатно полупасили, - буркнул он, чухаясь, как наш дворовый пёс Барон, которого любила вся детвора.

- Ага, - ответил я, с наслаждением раздирая ногтями собственную руку. Армия Крапивуса дала серьезный отпор, но что она может противопоставить двум яростным рубакам.

- А погнали шалаш строить? – вдруг спросил Женька и его глаза радостно заблестели. – У меня тут есть на примете местечко.

- А погнали, - засмеялся я и мы с Женькой помчались вверх по улице, к пустырю, на котором стоял заброшенный покосившийся домик.

Почти все лето мы провели с Женькой на даче, а когда он с родителями уезжал, мне становилось необычайно тоскливо. Не помогал даже «Хоббит» и любимые сказки, в которые я любил проваливаться с головой. Зато, когда к соседнему участку подъезжал оранжевый «Москвич», я первым нёсся его встречать, потому что был уверен, что на заднем сиденье нетерпеливо ёрзает мой друг.

- Погнали на речку, - все так же задорно блестя глазами, выпаливал он, только выбравшись из машины. – Мне папка свою удочку старую отдал.

- Погнали! – так же радостно отвечал я. С Женькой я готов был бежать хоть к черту на рога, потому что знал – это будет весело.

Женькины родители приезжали на дачу только в выходные, а мы с мамой почти все лето проводили за городом. Поэтому я слонялся с понедельника по пятницу, а с вечера пятницы начинались приключения, как только оранжевый «Москвич» появлялся на горизонте.

Выходные пролетали за один вдох, но какими же упоительными они были. Мы с Женькой лупили крапиву, причем он каждый раз придумывал продолжение истории про злого короля Крапивуса. Строили шалаш, лазили в заброшенный дом искать призраков, обрывали черешню на соседском участке, рыбачили и, устроившись на теплом песке, жгли костер, чтобы испечь в нем картошку, потому что рыбаки из нас были те еще.

Когда летние каникулы кончились и настала пора прощаться, мы с Женькой обменялись телефонами и скрепили дружбу клятвой, пообещав не теряться. И каким же счастьем для меня стало то, что Женька оказался моим соседом и в городе. Он жил через дорогу от моего дома, ходил в ту же школу, поэтому дружба лишь крепла день ото дня. После школы, зимой, мы неслись на старое водохранилище, где катались на ледяных плитах. Потом, замерзшие и хрустящие, неслись во двор, чтобы слепить снежную бабу или просто поиграть с соседскими пацанами в снежки. Весной мы слонялись по двору и мечтали о лете, когда не будет школы, зато будет дача, наш шалаш, речка и печеная картошка.

- Да я запросто речку переплыву! – запальчиво воскликнул Женька, когда мы, накупавшись, загорали под жарким июльским солнышком. – Туда и обратно. Сто раз так делал, пока ты от абрикосов немытых животом маялся.

- Да я тоже переплыву, - не так решительно, но упрямо буркнул я, чтобы Женька меня зауважал. Но он лишь фыркнул и скептично покачал головой.

- Ну давай махнем. Туда и обратно. Или боишься? – сверкнул он глазами и поднялся с песка.

- Да вот еще! – возмутился я и встал рядом с ним. – Ну, погнали?

- Погнали, братка! – радостно засмеялся Женька и с разбегу влетел в теплую воду, после чего яростно заработал руками и ногами. Я улыбнулся и бросился за ним.

Правда мы переоценили свои силы. Я уж точно. Примерно на середине реки ноги свело судорогой, и я начал уходить под воду. А течение на середине сильное, так и норовит отнести подальше. Я видел Женькину голову. Он продолжал плыть, но делал это как-то вяло. Лишь изредка пытался меня подбодрить.

- Давай… обратно, а? – отплевываясь, бросил он. Я промолчал и, нырнув, с трудом развернулся в сторону берега. Женька сделал то же самое и поплыл позади меня. Я знал, что он плывет за мной, потому что слышал его голос. – Давай, давай. Чуть-чуть… еще.

Боль от судорог стала невыносимой, но я кое-как еще держался. Наглотался речной воды, меня мутило, но я отчаянно сражался, пока не вывалился на песок, жадно хватая ртом воздух. Меня колотило, зубы стучали, как у людоеда из английской сказки, которую я любил читать на ночь, но в груди горела гордость. Доплыл!

Женька выбрался на берег позже меня и вид имел такой же бледный. Синие губы нехотя расползлись в улыбке, но в глазах все так же сверкали безумные чёртики. Какое-то время мы просидели молча. Просто тряслись и жались друг к дружке, несмотря на жаркое солнце и горячий песок.

- А лихо мы… да? – отдышавшись, протянул Женька. Я молча кивнул, потому что сил не осталось совсем. Женька чуть подумал и тихо спросил: - Может, по домам, братка? Что-то я устал сегодня.

- Я то-тоже, - лязгая зубами ответил я, заставив друга рассмеяться.

- Вижу. Тогда до завтра? Или вечерком может рыбку сходим половить?

- Видно будет, - через силу улыбнулся я. Женька улыбнулся и, поднявшись с песка, махнул мне рукой.

- Тогда погнали, а то родители ругаться будут. Весь день купаемся, потом не пустят.

Но вечером оранжевый «Москвич» уехал в город. Наверное, у Женьки температура поднялась или проболтался родителям о нашем неудачном заплыве. Я тоже чувствовал себя неважно, но стоически молчал, когда мама принималась меня пытать.

- Накупались просто, - улыбался я, через силу. – Устали. Сделаешь чаёк, мам? Горячий, с вареньем.

- Ох, ребятня, - качала мама головой. – С вами седина раньше времени вылезет.

*****

Через год родители Женьки продали дачу. Как он сказал: «устали». Я понимал их прекрасно. Мне и самому порой жутко надоедало копаться в огороде или проводить весь день, собирая вишню, вместо того, чтобы купаться и носиться с Женькой по улицам в поисках приключений.

Так лето стало скучным и не мог дождаться, когда же мы вернемся в город. Потому что там меня ждал Женька. Порой родители уезжали на дачу без меня, а за мной присматривала только бабушка. Но я пользовался этим и домой заявлялся глубоко за полночь.

С Женькой мы лазили по крышам в поисках голубиных гнезд. В одном даже как-то нашли птенцов: сморщенных и уродливых. Но Женька вдруг умилился и не хотел уходить, пока я силком не увел его.

- Такие махонькие, братка, - прищурившись от яркого солнца, говорил он, когда мы лежали на нагретой солнцем крыше, подставив свои белые тела жарким лучам. – И беззащитные.

- Кошки сюда не лазят. Чердак же закрыт, я вон ключ стырил, чтобы на крышу залезть, - улыбнулся я, смотря на друга.

- И это радует, - серьезно ответил Женька. – Только это, без меня на крышу не шастай. Не по-дружески это! Свалишься еще, что я тогда один делать буду?

- Иди ты, - рассмеялся я. Женька тоже загадочно улыбнулся и, потянувшись, довольно крякнул.

- Эх, хорошо лежим, а?

- Хорошо, - соглашался я, переворачиваясь на живот.

Порой мы ходили к водохранилищу, но купался только я. Женька обычно валялся на солнышке и кокетничал с девчонками, которые делали вид, что его не замечают. Но когда Женьку это останавливало. Он и меня умудрялся подначивать.

- Там одна вон, в голубом купальнике, тебе глазки строит, - ехидно говорил он. – Что, зазнакомишься пойдешь?

- Нафиг надо, - краснел я, ловя заинтересованный взгляд девчонки в голубом. – Еще я за девками не бегал.

- Трусишка ты, братка, - смеялся Женька и, закрыв глаза, довольно жмурился, нежась под солнышком.

*****

Так мы и росли вместе. Вместе учились, вместе открывали новое, вместе противостояли трудностям. С Женькой я попробовал первую сигарету и первый алкоголь. Смешно это было.

- Фу, дрянь какая, а? – сплюнул он на землю и протянул мне тлеющую «Приму».

- Старшие пацаны курят, - отвечал я, затягиваясь горьким дымом. В железной кружке было налито вино и мне оно нравилось больше сигарет. Похоже на компот, от которого голова становится легкой.

- Взрослеют, - тоном знатока замечал Женька, поднимая свою кружку с вином. – Твое здоровье, братка.

- И твое, - улыбался я.

Голова шумела, но нам было хорошо. Я чувствовал, что взрослею. Наверняка и Женька думал так же, потому что иногда он замолкал и думал о чем-то своем. Потом улыбался неведомым мыслям, затягивался и выпускал к небу струйку дыма.

*****

- Здоровый бычара, - сказал Женька с сомнением смотря на моего противника. Гаврилова из десятого «Б». Тот разминался напротив и злобно стрелял глазами в нашу сторону. Я лишь сосредоточенно кивнул, играя с ним в гляделки. На перемене Гаврилов врезал мне портфелем по спине, и я полетел вниз по лестнице, лишь чудом не сломав себе шею. Подлетев, я треснул его по жирной роже и выпалил, что жду после школы «раз на раз». Гаврилов согласился. Он всегда искал драки и от предложений «раз на раз» никогда не отказывался. Я тоже не мог отказаться, потому что тогда стал бы таким же, как Сопля – тихоня из моего класса, до которого только ленивый не докапывался.

- Большой шкаф громко падает, - ответил я отцовской поговоркой.

- Братка, смотри, - зашептал вдруг Женька, показывая в сторону Гаврилова. – Он на левую ногу хромает чутка.

- И что? – тихо спросил я, нахмурившись.

- Его неделю назад на футболе Данилов срубил.

- И?

- Вот ты дурной, - хмыкнул Женька. – Влупи ему по ноге, а как свалится, добей. И близко не подходи, он тебя задавит массой. На расстоянии работай, ногой отбрыкивайся и он сдохнет быстро.

Я сделал, как советовал Женька. Дождался замаха огромного кулака Гаврилова, ушел в сторону и со всей силы зарядил ему по травмированной ноге, вызвав одобрительные вопли. Поймав краем глаза Женьку, я увидел, что тот улыбается и кивает. Дождавшись, когда Гаврилов упадет, я насел на него и от души принялся молотить кулаками по ненавистной роже, пока меня не оттащили одноклассники. Странно, но Гаврилов улыбался и, поднявшись, даже хлопнул меня по плечу, после чего отошел в сторону, хлюпая разбитым носом и глотая юшку.

- Неплохо ты его треснул, - уважительно буркнул Женька, провожая Гаврилова взглядом. – Симпатий вон тоже заслужил. Макаренко с тебя глаз не сводит.

- Ну тебя, - рассмеялся я, закидывая за спину рюкзак. Но все же не утерпел, повернулся. И увидел Машку Макаренко, которая застенчиво улыбалась и смотрела на меня.

- Друзей слушать надо, - наставительно сказал Женька. – Не давай себя задирать и тебя будут уважать.

*****

Я слушал друзей, но Женьку слушал больше. Он словно знал то, чего другие не знали. Его советы, редкие, но меткие, всегда оказывались в тему. Сколько раз он тормозил меня на студенческих попойках, когда я готовился перейти грань, сосчитать сложно.

- Заканчивай, - пьяно возмущался он, отодвигая от меня бутылку пива. – Я тебя домой не понесу. Меня б кто отнес.

- Ты и сам дойдешь, - смеялся я, но Женьку слушал.

- Ты, братка, как перепьешь, так сам не свой становишься. На приключения тянет, только толку-то от таких приключений. Геморрой себе на жопу заработаешь и все. Водички попей, полегчает, - заметил он, когда я вдруг позеленел. – Говорил тебе, дураку, не мешать. Фиг послушался.

- Да, да. Говорил, - фыркал я, залпом осушая стакан воды. Женька пьяно качал головой и смеялся в ответ.

- Ну-ка, погодь, - тормозил он меня, когда мы возвращались домой затемно, и указывал куда-то в сторону нетрезвой рукой. – Там типы какие-то мутные сидят.

- И чо? До двоих не полезут, - воинственно хмыкал я, но Женька вздыхал и смотрел на меня, как на деревенского дурачка.

- Удивляешь ты меня порой, братка. Давай на Черкасова свернем, а там на Магистральную выйдем. По свету идти безопаснее.

- Да ладно. Когда ты гопарей-то пугался? – рассмеялся я. Женька шикнул, уловив движение в темноте и заинтересованные взгляды.

- Никогда, - честно ответил он. – Но сейчас я за тебя отвечаю, как самый трезвый. Будут еще драки, а в такие драки надо с трезвой башкой лезть. Запомни и не забывай.

- Конечно, учитель, - дурашливо отвечал я, заставляя Женьку смеяться.

Мы ныряли в темный переулок и выходили на Магистральную, где всегда горел свет и было многолюдно. Тут Женька расслаблялся, выпрямлял грудь и весело подмигивал проходящим девчонкам, которые его почему-то не замечали, смотря только на меня.

- Ну, кто-то должен быть умным, а кто-то красивым, - отвечал Женька, когда я подкалывал его по этому поводу. – Чеши, дон Жуан, пока не споткнулся и не растерял свой шарм по асфальту.

*****

Так получилось, что именно Женька помог мне познакомиться с будущей женой. Мы сидели у меня дома после работы, пили пиво с раками и периодически отвлекались на сайт знакомств, чья страница была открыта на моем ноутбуке.

Женька без стеснения комментировал анкеты девушек, словно видел куда больше, чем я. А я заливисто хохотал над его комментариями.

- Эта нет, - буркнул он, тыча в экран пальцем. – Эта будет тебя по дому скалкой гонять, а когда ты высохнешь, на стену прибьет, как чучело. Точно говорю, братка. Помнишь, ты с Ленкой встречался? Вот эта еще хуже будет.

- Вспомнил, блин, - нахмурился я, выводя на экран следующую анкету. – А эта?

- Взгляд стервозный. Вроде миленькая, в очочках, а внутри черная. Зуб даю, - мотал головой Женька.

- Тебе не угодишь, - ворчал я, щелкая мышкой. – Разборчивый слишком. Поэтому и один.

- А я может принцессу ищу! – вскинулся Женька. – Я победил короля Крапивуса, а ты мне каких-то страховидл сватаешь? Только принцесса и точка!

- Ладно, ладно. Победитель… - я не договорил, потому что Женька вдруг замолчал и улыбнулся, смотря на экран.

- А вот эта хороша.

- Ну, да. Миленькая, - кивнул я, рассматривая фотографию симпатичной девушки, которая прижимала к груди пушистого кота и мило улыбалась в камеру.

- И имя нормальное. Наташа, - добавил Женька. – Не то что все эти Анжелы, Огни твоих чресел, Златокудры и Те самые. Глаза добрые, улыбка тоже.

- Ладно, искуситель. Напишу, - рассмеялся я и поднял бутылку. – Будем, братка?

- Будем, - усмехнулся Женька и еще раз загадочно посмотрел на экран. – Точно будем.

*****

В ночь перед свадьбой мои друзья спали в соседней комнате. Утомились и теперь видели цветные сны. На кухне сидели только мы с Женькой. Пили чай и негромко болтали.

- Я как знал, а? – горделиво выпятил он грудь. – Наташка же золотце.

- В кои-то веки ты попал в точку, - съязвил я и, вздохнув, хлопнул Женьку по плечу. – Спасибо тебе…

- Чего? – искренне удивился он. – На философию потянуло? Ты ж вроде не пил. Или бахнул себе коньяку вместо чая?

- Нет. Просто вспомнил, что редко тебе спасибо говорил. Настоящих друзей мало, а ты у меня такой один, - ответил я честно. Женька вдруг посерьезнел и заглянул мне в глаза. – Сколько раз ты меня вытягивал из всякого? Я, как слепой котенок, в самую грязь лез, а ты меня за хвост и на дорогу возвращал.

- Это да. Для того друзья и нужны, - хмыкнул Женька. В его глазах зажглась грусть. Да и улыбка была неловкой. Он на секунду задумался и просиял. – А помнишь лето на даче? Ну, когда мы познакомились?

- Шутишь?! Конечно помню, - кивнул я. Женька откинулся на стуле и сплел на груди руки.

- Я ж тогда, как почувствовал, что этот вот скромный пацан станет моим браткой. Потому и променял черешню на тебя.

- Ну, спасибо, - рассмеялся я, но Женька был серьезен. Он помолчал немного, поднял голову и посмотрел на часы, висевшие на стене.

- Пора мне. Да и тебе отдохнуть надо.

- В смысле, пора? – удивился я. Женька поднялся со стула и грустно мотнул головой. – Свадьба ж. Какая свадьба без лучшего друга-то? На кухне постелю, а завтра…

- Эх, братка. Забыл, что ли, снова? – тихо спросил Женька, кладя руку мне на плечо. – Я ж утонул тогда. Двадцать восемь лет назад. Когда мы речку переплыть захотели. Забыл. Снова.

- Но ты же рядом был. Всю жизнь. А сейчас уходишь, - упрямо буркнул я. В глазах защипало и Женька, увидев мои слезы, улыбнулся.

- Ага. Был. А сейчас пора мне, правда. Задержался я, а за тобой теперь Наташка присмотрит. Хорошая она, не зря искал столько, - в его глазах блеснули знакомые чёртики. – И все у вас хорошо будет.

- Правда? – я поднял мокрые глаза на Женьку. Тот улыбнулся в ответ и кивнул.

- Конечно. Ты ж мой братка. Как я могу тебе врать? – вздохнул он и ласково взъерошил мои волосы. Потом снова посмотрел на часы и опустил голову. – Будем?

- Будем, - прошептал я в пустоту. Женька ушел, а я сидел один на кухне. За окном забрезжил рассвет, но на душе почему-то было спокойно. Я улыбнулся и, посмотрев в окно, добавил. – Прощай. Братка...

Каникулы археологов. глава-2

Лыжа и Жижа работали вместе уже семь лет. С тех пор как познакомились в лечебно-трудовом профилактории города Волгограда так и сдружились. Лыжа шил лечебные рукавицы, в профилактических целях по 158 статье, а Жижа там же колотил табуретки за совсем уже пустяки; за какую-то несчастную 159. Цифры схожи, порядки схожи, судьбы похожи — только внешне между аферистами имелась огромная разница. Лыжа, получил свою кликуху за то, что имел неосторожность сообщить коллективу, что он спортсмен и имеет разряд по лыжам, во время вечернего ритуала чаепития. А Жижа — за то что хвастался своим цирковым прошлым, показывал как он умеет ходить по канату над битумной ямой. Жижа тогда не удержался на канате, отсюда и кличка.

Лыжа был симпатичным мужчиной, атлетически сложен ( спасибо спорту), ладно скроен, отчего имел популярность среди женского пола и обладал длинными музыкальными пальцами. Двигался осторожно и не спеша. В каждом действии у него имелся отчёт и порядок. А Жижа наоборот: маленький, толстенький, шустрый и наглый - как колобок из сказки. Дай ему лису — съест не глядя, а с медведя не только шкуру спустит, но и подоит. За это его с циркового училища и выгнали, он там на клоуна учился.

В профилактории, все играли в карты. Лыжа попробовал тоже и неожиданно раскрыл в себе неординарные способности. Он стал - счетчиком. Талант пришел откуда не ждали. Лыжа научился определять по раздаче - сколько карт в колоде, сколько на руках и какие у кого карты. Жижа поиграл с Лыжей в карты и понял: вот он его шанс, наконец, выбиться в люди. Он взял шефство над Лыжей и в короткие сроки научил его не только различным карточным играм, но и искусству мухлежа.

Свара, бура, тысяча, blackjack , пики, козел и многое, многое другое. Одних только покеров Лыжа изучил и освоил целый десяток. За азарт - жадные лохи готовы отдать последнее и Жижа разъяснил своему новому другу грандиозные перспективы чистенько совместного предприятия. Где больше всего народа при деньгах? На курорте. Они везут туда деньги, что бы тратить - так какая разница, где они их потратят?

Курортная зона и поезда - Лыжа и Жижа приехали в Садовск и начали там работать, После Садовска были Гачина и Большие Малинки. Они гастролировали по области вплоть до Кучугур и всюду имели барыш и уважение.

Говорят: “ рок’н’ролльная жизнь исключает оседлость” — жизнь катал не исключение. Они же не только “катают лоха”, но и сами вынуждены часто кататься в погоне за быстрой прибылью. Этот маршрут, был лишь один из многих, но это был их любимый. Тут работала официантка Жанна, являвшаяся по совместительству их наводчицей. Здесь было удобно, сесть вечером на станции, в заранее выкупленное купе, ночью обработать парочку жирных клиентов и рано утром сойти, не доезжая до конечной остановки. Всё рассчитано по часам и минутам, всё всегда заранее обговорено. Каталы не любят азарт — они им торгуют.

Лыжа и Жижа, слыли в определённых кругах, опытными и прекрасными продавцами. Они не действовали нахрапом, не угрожали, не запугивали клиентов желавших расстаться со своими деньгами. Всё происходило в легкой и непринужденной атмосфере доверия и случайных знакомств. Особым шиком считалось обыграть так, что бы клиент даже испытывал угрызения совести за то что не до конца рассчитался с каталами. Оставив клиента без гроша они некоторое время играли с ним в долг, а потом этот долг великодушно прощали. Что они бандиты что-ли? Вот именно за такие акции, Лыжу и Жижу никогда не искала милиция. На них просто не заявляли. А чего заявлять? Играли же?

Лыжа срисовал уважаемого Лёху ещё прошлым вечером, но тогда к нему не позволил подойти пьяный Валера, который тоже срисовал Лыжу, однако решил оставить его на сладкое. Потом, пробегавший мимо Денис, начисто стёр память катале о всех странных событиях — в пиратов же играли, а Лыжу хотели сделать матросом. Отсыпавшегося в купе для игры Жижу не тронули и тот утром напомнил напарнику про уважаемого Лёху. И что пора бы с ним познакомиться. К сожалению с первого раза у Лыжи ничего не вышло. Лёха с похмелья был задумчив, мрачно курил пытаясь собрать в голове события вчерашнего дня. И ненавязчивые попытки познакомиться отвергал начисто.

Лыжа вернулся к напарнику, они обсудили все и решили заинтересовать клиента при помощи официантки Жанны. Лыжа сбегал в вагон-ресторан, где там выяснилось что Жанны вообще нет: ночью сошла с поезда во время пятиминутной остановки. Странное стечение обстоятельств. С горя Лыжа набрал пива, что бы потом, подложить в него клофелин.

“Ну раз клиент с похмелья? Можно заманить его бутылочкой холодненького. Для таких случаев у аферистов была при себе сумка-холодильник”.

Жижа увидел пиво и насторожился.

— А где Жанна?

— Свинтила. Говорят: за подвенечным платьем домой поехала, - сообщил Лыжа.

— Так она же в Кирове живет? Это же, через всю страну…

— Сказала всем, что она быстренько, — Лыжа пожал плечами как бы говоря, что он сам не понимает причин такого импульсивного поступка.

— Ладно, без нее поработаем, — решил Жижа.

Поскольку Лыжу уже видели на второй заход пошел он сам оставив друга в купе

В этот раз уважаемый Лёха легко пошел на контакт. Дело в том, что археологи специально создали в купе невыносимую среду вызвавшую у возвращавшегося домой вахтовика тоску и уныние. Валера больше не хотел развлекаться и говорил, что хорошенького понемногу и им надо срочно работать. Искать бивень мамонта, составлять списки, кашлять и вздыхать. Денис специально корчил самые грустные лица утверждал , что ему только что позвонили и сказали - умерла любимая бабушка.

— Давайте помянем усопшую - предлагал Лёха, но Денис захныкал, рассказывая, что бабушка очень не уважала что б её поминали, тем более этим-самым. Валера демонстративно раскладывал на столе карты и требовал что бы Лёха быстрее допивал виски - им мол работать, а не возможно работать когда рядом такой перегар.

Лёха покрутился-повертелся и чувствуя себя лишним убрёл в тамбур в поисках новых друзей.

Там его и подстерег коварный Жижа. Рассказал, что едет на юг совершенно один в купе и не с кем даже пивка лизнуть. Такая беда, просто горе какое-то. Леха оживился. Жижа рассказал анекдот про говно и двух евреев. Леха посмеялся. Жижа надавил на больное: рассказал, что в Садовске, его ждет семья, строгая жена и воздержание в плане выпивки. Леха сочувственно пустил слезу и согласился составить ему компанию.

Жижа рассказал своему новому другу в каком купе он едет и извинившись убежал выгонять Лыжу. Тот должен был появиться позднее, когда клиент созреет для игры. Леха, поскучав еще полчасика, для порядка, забрал у археологов остатки виски и пошел в гости.

Некоторое время, аферист обрабатывал Леху при помощи анекдотов и пива. Потом, он тоже стал изображать скуку и от скуки (ничего более) предложил Лехе сыграть в дурачка новенькими( вот только что купленными картами).

Ещё час был потрачен на разогрев: Жижа поддавался в дурака и делал вид, что он искренне завидует такому крутому мастеру. Леха вошел в раж и сам предложил сыграть на интерес. По маленькой, а то никакого азарта. У него, мол, на вахте - все играют на деньги, не пионеры чай?

Жижа тут же отказался, мотивируя тем, что их всего двое и желательно бы найти третьего, как лицо независимое в игре, а то вдруг кто-то жулик? Леха сначала обиделся, но потом согласился и они пошли искать третьего, и разумеется нашли Лыжу. Компания начала с дурака при одной ставке на кон. Лехе начало везти, но не каждый раз - иногда выигрывали его новые друзья сводя его выигрыш в ноль, но так что бы тот искренне в это верил. Леха потихоньку зверел и наконец начал требовать нормальной игры. Ну, такой, где много выиграть можно. Тогда, пожимая плечами, Лыжа припомнил игру в - Двадцать одно.

И дальше, буквально за пару часов, произошло многое: Лехе везло, Лехе перло, он собрал кучу денег и посмеивался над неудачниками, а те лишь огорченно вздыхали. И так продолжалось до тех пор пока Леха неожиданно для себя не проиграл все, что у него было в карманах. Это было так неожиданно и неправильно, ведь карта шла, точно шла, да он сейчас их так обует!!! Леха сам не заметил как побежал к себе в купе и выгреб из сумки деньги, которые вез домой. Вернулся что бы отыграться, но снова все проиграл. Лёха ослеплённый азартом предложил играть в долг:

— Бля, мужики, я отдам честно!

Лыжа и Жижа протестовали только для вида, но он умолял их и они согласились. В финале игры, Леха осознал, что торчит двум малознакомым ему людям приличную сумму. Жижа, хихикая, предложил ему занять где нибудь ещё, а больше им с ним в долг играть, мол, совесть не позволяет. Полный скорби, раздавленный таким резким поворотом фортуны, Лёха, вспомнил про своих соседей - археологов. Он отправился к ним с надеждой занять денег

где его уже с нетерпением поджидал Валера с пачкой резаной бумаги и стопкой календариков.

Археологи вовсе не собирались снабжать Лёху настоящими деньгами. Для таких дел, вполне подходили обманки. Обычная резаная бумага — рубли, а глянцевые календарики — доллары.

Но для начала, Валера устроил маленький спектакль.

— Проеб...Проиграл? Аяяяй. Как жене-то в глаза смотреть? А дети? Дочки твои? Младшая, так хотела Барби...Бедная девочка!

При упоминании о детях, Леха вспомнил о лежавшем на нем грузе ответственности, не выдержал и зарыдал.

— Да это мошенники! Точно! Леха вчера нам клялся, что лучше всех в карты играет! — поддержал Леху Денис.

— Парни, займите денег. Домой привезти нечего. Ободрали меня как липку. Войдите в положение, с каждым же может... — глотая слезы попросил Леха.

— Мы сделаем лучше, мы дадим тебе еще на игру, — Валера торжественно положил на стол перед Лехой стопку календариков.

— Ого! Откуда у вас столько долларов? — изумился Леха.

— А на раскопках, без долларов никак нельзя — это же не календарики. Заплатить, подмазать, получить разрешение от экологов. Зеленые знаешь ли любят зеленые, — объяснил Валера.

— Опасно его с такими деньгами отпускать, вдруг чего? — воспротивился Денис.

—- Точно! Тогда вместе пойдем, будем смотреть как Леха играет. Выступим командой поддержки. — согласился Валера.

— Может, не надо? Может, ну их? — Лёха.

— Ну уж нет. Мы же вчера на кетчупе братались, забыл? Мы с тобой, теперь, помидорные братья! Тебе просто разок не повезло, а с нами, тебе точно удача улыбнётся, я чувствую, — убедительно произнёс Валера.

Леху привели обратно в купе где подсчитывали прибыль Лыжа и Жижа.

— Здрасьте, этот гражданин отыграться желает - вы же не против? — поздоровавшись уточнил Валера.

— А вы, простите, кто? — испугался Жижа, семафоря напарнику, что бы тот держал наготове пистолет.

— Мы с другом - археологи. Решили спонсировать Леху. Вам ведь тоже его жалко? Смотрите, он плачет. Тут же культурные люди?

Валера силой затолкал Леху в купе.

— Но он и так нам должен, то есть мне! — возмутился Лыжа, которого придавили уважаемым Лехой.

— Леха не плачь! Леха отдаст! Сколько? — требовал из-за его спины наглый археолог.

— 500 долларов. Но мы, посовещались с товарищем и собирались ему их простить, — взвизгнул Жижа осознав, что в купе стало неожиданно тесно, ведь следом за одним археологом появился другой.

— Очень приятно - Валерчик! — Валера протянул Жиже. — Что вы там про долг?

Он подмигнул Денису и тот в мгновение ока поменял пистолет Лыжи на огурец, да так что тот и не заметил.

— Мы... Простить! — пищал Жижа.

— Ничего прощать не надо. Мы все понимаем: карточный долг - долг чести. Вот!

Валера положил на стол стопку календариков. Жижа, ахнул, а следом за ним и Лыжа сумевший наконец стряхнуть с себя уважаемого Леху. Валера величественно кивнул Денису, тот прикрыл дверь так что бы не подглядывали посторонние. Валера тем временем, отсчитал пять календариков и отдал их Лыже.

— Все, теперь Леха должен нам, а не вам.

Лыжа изучил календарики - настоящие сто долларовые, все как положено. Валера заговорщически почесал нос.

— Пусть он отыграется. Он же деньги домой, с вахты вез. Че вам, жалко?

Жижа взглядом пересчитал доллары. Получилось много.

— Откуда такие деньги?

— Мы археологи. Этот с хвостиком - Дениска, мой падаван. А я кажется, уже представился?

— Нет. Это очень большие деньги. Я не буду. Это подозрительно, — отказался Жижа.

— Вам доллары не нравятся?

— Да. Рублями, как то спокойнее.

— Хорошо.

Валера убрал календарики и достал из карманов жилетки пачку тысячных и пятисот рублёвых купюр перевязанных резиночкой от трусов.

Жижа осторожно потрогал пальцем пачку денег.

— Да вы не стесняйтесь, смело щупайте, — разрешил наглый археолог.

— Я даже не знаю, а вы? — Жижа кивнул своему напарнику.

— Откуда у археологов столько денег? — с подозрением повторил вопрос Лыжа.

— От государства, — Валера пожал плечами.

— А посерьёзнее можно? — попросил Лыжа.

— А вы что, тоже от государства? Ну, я отвечу. Очень ценный бивень мамонта продали, что бы оплатить раскопки другого бивня. Если найдем два - будет премия.

— То есть это не ваши деньги? — продолжал допрашивать Лыжа.

— Я же вам сказал: государственные. Как пришли так и уйдут. Чего непонятного? Ааа, вы боитесь, что может случится расследование? Ничего страшного, не бойтесь - вот документ. По документам все деньги списаны и потрачены.

Валера достал из кармана бумагу с кучей печатей.

— Мы люди науки, а вертеть большими деньгами тоже, согласитесь, большая наука.

Лыжа и Жижа изучили предоставленный документ и ни хрена не поняли. Валера составлял текст на латыни, готическим шрифтом. Выглядело внушительно и пугающе, и потому очень правдоподобно.

— Ну так что? Пусть Леха отыграется? Вы, кстати, так и не представились? — напирал археолог.

— Вы...

— Александр Рейн, — глянув на свои наручные часы с таким же названием представился Лыжа.

— Немец?

— По дедушке. Дедушка был…

— Соболезную, —  быстро кивнул Валера и повернулся к Жиже. Тот машинально соврал:

— Гофман. Александр Гофман.

— Тоже немец?

— По двоюродной бабушке…

— А вы, не вместе? Вы между собой... — уточнил Валера.

— Неее не-не-не. В первые друг друга видим. Леха свидетель, в тамбуре познакомились, — хором начали отпираться жулики и аферисты.

— Сложные у вас фамилии. Может просто? Я вас буду называть Александр - 1 и Александр - 2?

Как ни странно, Лыжа и Жижа согласились, что бы Леха отыграл или хотя бы попытался это сделать. В случае же проигрыша, Валера пообещал Лёхе при свидетелях много чего: в основном огород и трезвую жизнь под опекой супруги, но еще много копать. Очень много. Ибать скока копать.

Александр - 1 любезно предложил археологам холодного пива с клофелином. Те высосали по две бутылки и ни в одном глазу. Сами, между прочим, играть отказались, они мол, болельщики. Жижа поначалу напрягся, но после того как Леха снова проиграл пару конов расслабился.

— Играй по крупному, че ты не мужик? — напирал Валера изображая пьяного.

— Леха! Мы в тебя верим! В Спартак так не верили как в тебя - давай! Рви! — поддерживал Денис.

— Мужики, может не надо? — хныкал Леха.

“ Придурки, — подумал Лыжа, — обуем вас всех в два счёта”.

Он, знаками показал банкующему Жиже, что у Лехи 18 очков, а ему, Лыже нужна королева, что бы получить 19 и выиграть. Жижа знаками пообещал ему прислать королеву следующей картой.

— Ещё, — сказал Лыжа и взял третью карту. После чего предложил:

— Вскрываемся? У меня 19.

— 18, — грустно подтвердил Леха.

— 15, — зевнул Жижа.

— Не понял? — возмутился Валера, — а с каких пор: туз, десятка и шестёрка, это 19 очков?

Лыжа в ужасе уставился на свои карты. И точно. Вместо дамы Жижа подкинул ему туза.

— Извините, ошибся, — краснея от стыда проговорил он.

— Это че? Я выиграл? Я выиграл! Ура! — возопил Леха.

А Лыжа семафорил напарнику.

“Ты дебил? Я просил даму!”

“Я дал тебе даму, ничего не понимаю.”

“Надеюсь, этого не повторится?”

“Лыжа - зуб даю! Все будет в ажуре.”

“Ну уж нет. Теперь моя очередь на банке стоять.”

Следующий кон Лыжу поставили на банк. Леха набрал три шестерки. Собирался взять даму и эта дама, по подсчетам Лыжи была следующей в колоде.

“Мухлюй!” — засемафорил Жижа.

“Так точно” — подтвердил Лыжа и мстительно подкинул Лехе туза.

Только они расслабились как Леха с довольным видом перевернул карты.

— 21, парни. Мне везёт.

“Ты еблан!” — замигал Жижа напарнику.

“Нет! Этого не может быть! Я туза ему дал! - просигнализировал Лыжа.

В это время начали зевать наблюдавшие за игрой археологи. Видимо клофелин начал действовать.

— И че? Долго так играют? — спросил Лёху Валера голосом полным скуки.

— Пока не выиграешь достаточно или у противников не кончатся деньги, — ответил тот радуясь удаче.

— Ну, это долго, а нам работать надо. Ставь все на кон, — предложил Валера.

— Это как это все? — возмутились каталы одновременно с Лехой.

— Да вот так.

Валера подвинул выигранные Лёхой деньги и добавил сверху еще стопку долларов.

— Пан или пропал. Вот где азарт. Один кон и все деньги. Сможете перебить ставку?

Сумма на столе получилась внушительная. Каталы попросили тайм аут и вышли покурить. В тамбуре начали совещаться.

— Че за херня, Лыжа?

— А ты че за херню устроил?

— Нет, погоди, ты это специально?

— А ты? Жижа мы семь лет работаем и ни одной осечки. Тут, такие бабки поставили! А ты шутить вздумал?

— Может откажемся? Ну их нахер! Этот Валера, какой то мутный.

— Какой откажемся? Это наши деньги! У нас хватает на кон?

— Только если все поставить. Тогда, да. Все наши кровные.

— Значит все. Разводим их в один кон. Сами напросились!

Когда они вернулись, археологи уже дремали. Видимо подействовал клофелин. Тем лучше, не будут мешать шкурить Леху.

Жижа выложил все деньги, что у них были, а Лыжа добавил календарики.

— Мало, — проснувшись булькнул Валера, — еще пять тысяч не хватает.

Каталы переглянулись. Лыжа скрипнул зубами и пошарив в кармане бросил на стол золотую монету.

— Она больше стоит, — сказал он.

Сон с археологов будто ветром сдуло. Монета сверкая покатилась по столу. Жижа вытаращил глаза. Он увидел вместо денег на столе резаную бумагу и календарики.

Валера кашлянул в кулак, а следом за ним кашлянул Денис и оба каталы повалились словно мешки с сеном потеряв сознание.

Леха испугался.

— Эй? Что происходит?

Но ему тут же кашлянули прямо в ухо. Лёха уронил голову на стол и захрапел.

— Шоу отменяется. Монета морок развеяла, — Валера разжал кулак в котором прятал маленькую трубку, у Дениса была такая же.

— Странная какая, — Денис поднял монету и понюхал её. — Золото.

— Всё верно. Это Лепреконское золото. Осталось узнать  - где они его раздобыли?

Валера отобрал у друга монету.

— Что с ними делать? — Денис кивнул на Лыжу и Жижу.

— Я сам им мозги прочищу. Забирай Леху и бабло. Остальное моя забота! — приказал Валера.

Форс-мажор случился не слабый. Откуда у двух катал взялась золотая лепреконская монета? Валера уложил Лыжу и Жижу по койкам и приступил к допросу.

******

Поздно вечером Лыжа очнулся от головной боли.

Кто он? Что он? Где он находится? Какое-то купе... Он в поезде? Но с кем?

На столе стоял букет цветов, открытая коробка шоколадных конфет, шампанское и два фужера. Он пил вчера? Лыжа уставился на своего соседа маленького толстого Жижу и неожиданно вспомнил. Точно! Они сняли это купе для того что бы наконец признаться друг другу в своих чувствах. Какой же он красивый когда спит.

— Александр, — тихо позвал Лыжа. — Я люблю тебя…

----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

скачать тут - https://author.today/work/203242

телеграмм для чтения онлайн - https://t.me/+B2qSpjem3QZlOTZi

Часть первая.

Тишину прервал грохот, Андрей подскочил. Стучали не в офисную дверь, гремело где-то внутри здания. В коридоре стук повторился, из темноты крематорной проступили очертания печи. Глухие удары, будто колотят изнутри топки, будто кто-то пытается выбраться. Андрей щёлкнул выключателем, и две лампы на проводе рассеяли темноту.

- Эй! Есть тут кто? – зычный мужской голос из-за ворот. - Я за прахом! Открывайте!

Видимо, вчерашний клиент. Андрей обошел подъёмник и повернул щеколду двери – у ворот стоял крепкого сложения мужчина, небритый, с темными кругами под глазами:

- Говорили, сегодня можно забрать… Смоленко моя фамилия!

Мужчина вытянул шею, остановил взгляд на печи. Андрей сделал шаг в сторону, перекрыв обзор:

- Я понял, только вернитесь к основному входу. Посторонним нельзя находиться в помещении для кремации.

- Хорошо, хорошо, – закивал мужчина. – Я просто не понял, куда заходить… А хоронить уже завтра нужно, вот я и…

Андрей захлопнул дверь.

С обеими урнами в руках замер у печи. Внутри, под решётками, человеческий прах, сгоревшие останки. Прах лучшего друга, и ни капли жалости… Почему? Может, из-за того, что за последние пару месяцев Олег пьянством и прогулами едва не загубил всё дело… Но ведь ближе у меня и нет никого, Андрей заспешил к выходу. Наверное, психика ещё в шоке от увиденного. Нужно звонить в полицию, сразу, как выпровожу клиента.

Кажущийся запах мертвечины стал просто невыносимым, Андрей открыл форточку, но свежий воздух не принёс спасения, будто за окнами еще одна крематорная.

Андрей успел вернуться за стойку, прежде чем мужчина вошёл. Либо опять искал нужную дверь, либо не решался зайти.

- Я ведь просто один остался, – помедлив произнёс клиент. - Жена с детьми… хотя, как, детьми, здоровые лбы уже… студенты на каникулы приехали… вот у вас есть дети?

Андрей помотал головой, бумаги требовали заполнения. Болтовня посетителя и суматошные мысли мешали сосредоточиться, строчки журнала прыгали перед глазами. Андрей не стал даже поднимать взгляд – может, поймёт, что мне неинтересно, и замолчит. Поскорее бы закончить со всем этим.

- И представляете, они за покупками поехали, пока я на работе, – продолжил мужчина. – И там… знаете, недалеко отсюда, где объездная… камаз… на встречку вышел…

От напускного спокойствия не осталось и следа, мужчина рыдал, проглатывая слова:

- И теперь… я один остался … совсем один, понимаете?..

Андрея уже давно не трогали слёзы скорбящих. Так и самому недолго начать пить, если сочувствовать каждому.

- Мне очень жаль. Уверен, вы справитесь, – Андрей поставил обе урны перед собой. – Распишитесь здесь и здесь.

Лицо мужчины исказила ярость:

- Я похож на идиота?!! Три урны – я потерял троих! Самых дорогих людей! А ты суёшь мне две!!!

Андрей растерянно посмотрел в журнал. В реестре напротив фамилии последнего клиента предательская цифра три. Точно. Ночью Олег должен был сжечь три тела. Только вот третий гроб он занял сам…

- Простите! Вчера неполадки с техникой произошли, мастер ещё не приехал, – выкрутился

Андрей, сочинив на ходу. - Давайте, вы приедете завтра и заберёте третий прах. Тогда и заплатите.

Мужчина сник, будто ярость отняла последние силы.

- Хорошо… - выдохнул он и тяжело потянулся за ручкой. - Будет хоть какая-то цель...

Забрав урны, мужчина медленно вышел за дверь.

Ключ с лязгом обернулся в замке. Мнимое ощущение безопасности, только вот от себя никуда не убежать. Андрей сел на пол, обхватив голову руками. Короткая вибрация в кармане. Смс от банка - платёж по кредиту внести до конца недели. В этот раз денег хватит, но что делать через месяц? Если крематорий закроют, пока будет идти следствие, то нужной суммы не набрать. Какой-то тупик. Как тогда, после увольнения с работы, без гроша в кармане, с нулевой самооценкой после ухода жены. Теперь еще и собственный бизнес вот-вот рухнет.

Пошло оно к чертям, я не хочу снова всё потерять!

Пластиковый стаканчик наполнился водой, глубокий глоток. Ещё раз, теперь на голову, Андрей провёл ладонями по лицу. Холодная вода помогла немного остыть.

Так, у Олега близких нет, живёт один… Будут ли его искать? Вряд ли. Нужно просто замести следы. Потом спокойно сжечь труп из морозильника, а там видно будет… найму помощника…

Механическая работа отвлекала. В столе нашлись старые наушники, теперь можно включить музыку. Ещё с юности лучший способ уйти от любых мыслей. Только вот тяжело не думать о том, что насыпаешь в урну прах друга.

Андрей поставил на подъёмник последний гроб, огню нужно дерево, чтобы сжечь тело. Покойник из холодильника исчез в пламени. Сорок минут, и тело полностью сгорит, а затем жернова кремулятора перемелют, то, что осталось… Осталось… На компе остались записи суицида, их нужно удалить.

Вернулся в офис. На улице дождь, небо так затянуло тучами, что полдень превратился в сумерки. Тусклый свет монитора едва справлялся с темнотой, напирающей из окон.

Андрей нашёл папку с видео и удалил все записи.

«Хотите продолжить наблюдение?» - спросило диалоговое окно.

- Нет уж, спасибо, насмотрелся я сегодня, – вслух сказал Андрей, но тут же передумал. Если не включишь сейчас, потом можно забыть. Сейчас ещё только проблем с клиентами не хватало.

Андрей удалил записи со всех камер, порылся в файлах в поисках скрытых копий.

Окно свернулось после нажатия кнопки «Продолжить».

Андрей вернулся к работе. Погасил пламя и сгрёб прах в кремулятор. Механизм с треском перемолол останки, превратил их в однородную массу, серый пепел, похожий на золу от костра. Человеческая жизнь уместилась в пару горстей.

Заполнив журнал, Андрей ссыпал прах в урну, наклеил надпись с фамилией клиента. Проходя мимо печи, остановился, провёл ладонью по окантованной жестью стенке, подошёл к датчикам. Стрелка температуры почти на нуле – значит, пламени внутри нет.

Олег каждый раз проверял её всю до каждого винтика. Зачем он покончил с собой, ещё и таким ужасным образом? Андрей попробовал прокрутить пальцами все гайки, даже самые маленькие.

Прошёлся вдоль шланга до трубы, всё целое. Принюхался – газом не пахнет. Обычная рабочая печь. В голове никак не укладывалось, как из всех способов самоубийства можно выбрать настолько жестокий.

Может, что-то сломалось внутри?

Затворка открылась с надсадным скрипом. Место для гроба. Четыре газовых горелки, стоит нажать на пару кнопок, и пламя уничтожит всё, до чего доберётся. В прах и пепел. Нужно рассмотреть вблизи. Андрей просунул голову внутрь, шеи коснулся металл затворки. Может, нужно глубже? Упёрся ладонями в ещё горячий кирпич, попытался пролезть дальше.

Что я делаю?

В ужасе Андрей оттолкнулся от печи. Сделал два шага назад. В мелких прорезях затвора запылало пламя, будто два горящих зрачка. Андрей тряхнул головой – всего лишь блик от лампы на металле обшивки – трясущимися руками закрыл дверцу на засов.

Олег не мог не припрятать бутылку. В бытовке Андрей рухнул на кушетку, руку, не глядя, в тумбочку – так и есть. Последний раз Андрей пил полгода назад, после развода. Увольнение, запой, попытка влезть в петлю. Олег вытащил, убедил, что можно жить по-другому, начать заново…

- А потом поджарился, как мясо на вертеле, – продолжил Андрей вслух и налил кружку до краёв.

Пил, пока нутро не вспыхнуло, после паузы повторил снова. Это не помогло вымыть из памяти образы сгорающего Олега, но алкоголь сделал своё дело – голова закружилась, мысли растворились в пелене перед глазами. Ещё один долгий глоток. Андрей откинулся на спину и не заметил, как уснул.

Холод сквозняка вцепился в ступни, пополз выше. Андрей проснулся, посмотрел на окно – закрыто, сквозило из коридора. Андрей с трудом поднялся, опираясь на стену. Голову пронзило болью, потёр виски, будто это могло её утихомирить.

Вышел в коридор. После щелчка выключателя свет затрещал, расползся по потолку, нехотя разгоняя темноту. Дверь в офис закрыта, холодом тянуло из крематорной. Андрей вмиг протрезвел - из глубины коридора на него смотрела открытая топка, в стенках билось пламя. Я же выключил, точно выключил!..

Вонь палёного мяса. На полу перед печью - берцы с остатками обгоревшей плоти, из которой торчат обломки костей. Видимо, накалившись, они обломились под тяжестью обуви.

Андрея вырвало. Вытер рот рукавом, повернул вентиль на газовой трубе, пламя погасло. Посмотрел в сторону двери, висящей на одной петле. Пока я спал, её выбили и... сожгли человека? Убийство?!!

Такое уже не скрыть. Придётся сообщить в полицию, но тогда станет известно и про Олега. Могут обвинить меня, ведь это я скрыл следы, удалил записи камер. Записи. Камеры работали все время, сняли и эту смерть. Снова смотреть эти ужасы...от одной только мысли Андрею стало тошно. Но так я смогу подготовиться к допросу, убедил он себя и вернулся в офис.

Программа с готовностью показала увиденное глазами камер. Андрей склонился над монитором, перемотал до момента, как отключился. Затем ускорил до максимума. В крематорной пусто, бегут цифры таймера. Стоп! Отмотал назад.

Дверь в воротах распахивается от удара ноги, внутрь вваливается грузный мужчина. Андрей стукнул пробел, присмотрелся к лицу. Это тот, что утром приходил за прахом!

Мужчина не отрывает взгляда от топки. Медленно подходит, прижимается вплотную. На миг замирает, потом гладит дверцу, будто нечто дорогое и близкое. Со спины не видно, но по тому, как дрожат плечи, понятно, что он плачет. Бросается к стене, к доскам для гробов, кидает их в печь, прямо на решётку. Откуда он знает, что нужно дерево, поймал себя на мысли Андрей. Бросив очередную доску, мужчина включает пламя и протискивается внутрь до пояса, прямо в огонь.

Таймер неумолимо отсчитывает секунды. Мужчина отшатывается от печи, отворачивается. Камера ловит его лицо: голова уже без волос, кожа сползает с лица горящей массой, от температуры один глаз лопнул. Обгоревшие руки тянутся к лицу, пальцы касаются пустой глазницы. Мужчина открывает рот, кричит, не останавливаясь ни на секунду. Снова разворачивается в сторону печи, рука лезет в огонь и хватает прутья решетки. Он повисает на одной руке, бьется о края проёма, словно застрял и не может освободиться. Затем в пламя просовывается другая рука, а после и всё тело. Снаружи остаются лишь ноги по щиколотку, они начинают биться, затем замирают…

Андрей не смог смотреть дальше, перемотал. Отблески пламени пляшут на кафельном полу, на берцах. От обгоревших обрубков вьётся дымок. Глотнул воздуха из окна, вонь будто просочилась сквозь экран и заползла в комнату. Он был готов разрыдаться, происходящее не укладывалось в голове. Что же мне теперь делать…

Продать. Продать нахрен всё, вместе с этой печью, и уехать отсюда! Прямо сейчас заняться этим!

Снова коридор с неприятно-зелёной плиткой, пустые морозильные камеры. Задержав дыхание,

Андрей бросил на решетку пару досок, затем берцы. Дверца печи захлопнулась, будто пасть, схватившая добычу. Кое-как починив выбитую дверь Андрей бегом вернулся в офис, стал искать документы. Потом в бытовку, где тоже стояли коробки с бумагами, взгляд упёрся в мобильник Олега – и связку его ключей. Уставные документы всё ещё у него в квартире, после налоговой, когда я болел.

Все-таки нужно было идти самому, подумал Андрей, вызывая такси.

***

Щелчок ключа в замке. Дверь открылась, в нос ударили сырость и кислятина. Андрей прошёл в комнату. Нажал выключатель – но тьма и не подумала никуда уходить. Перегорело, что ли? Тусклый свет телефонного фонарика.

- Ну, начнём, – прошептал Андрей.

На столе гора макулатуры: потёртые книги и журналы, непонятные документы со старыми датами. Явно не то, что нужно. Пожелтевшая бумага, газеты из прошлого века, заметки о сжигании скота. Слова «печь», «огонь», «гореть» обведены чёрным маркером. Распечатки электронных статей…

Из завалов раздался сервисный сигнал винды. Андрей разгрёб бумаги, под ними оказался старый ноут с закрытой крышкой. Работает от сети, понял Андрей, проводив взглядом, измазанный в пыли провод зарядки. Ноутбук повторил звук.

В темноте экран вспыхнул ослепительно ярко. Окно сообщало о созданной день назад видеозаписи. «Хотите просмотреть записанное?» - спрашивало уведомление. Видимо, из-за этого ты и не мог выключиться, Андрей щёлкнул пробелом.

Запись с веб-камеры. Лицо Олега на весь экран, заплывшие, в красных прожилках глаза. Потом он отодвигается, садится на пол в одном белье, сжимая бутылку.

- Что-то странное происходит, – говорит Олег и кашляет, глотает из горла. – Андрей, это, чтобы ты понял. Помнишь, от тебя жена ушла, остался совсем один, а я помогал из депрессии выйти. Вот и у меня сейчас похожее, только помочь некому...

Резкий хлопок, Олег вздрагивает. Перегорела лампочка. Он, освещённый только светом монитора, с минуту сидит без движения, затем отодвигается на середину комнаты. Подтягивает колени к подбородку, обхватывает их руками.

- Мне кажется... – спокойный тон сменяет истерический хохот. – Кажется, наша печь хочет меня сжечь… Нет, даже не так, поджарить, чтобы потом сожрать, будто я кусок бекона…

Дальше слов не разобрать, обрывки звуков сливаются со смехом, переходящим в визг.

- Погоди, я постараюсь взять себя в руки… – подбирает с пола сигареты, делает несколько долгих затяжек, кашляет.

- Когда ты в крематорной, – продолжает он. - В какой-то момент всё вокруг становится противным до блевоты. И начинает хотеться...

Снова приступ кашля.

- Хотеться включить газ и залезть внутрь... Чёрт! Помнишь, как радовались, когда купили его? Тебя сократили, я давно случайными заработками перебивался... И тут такую идею придумали – крематорий, единственный на весь край! Думали, от клиентов отбоя не будет... кто же мог знать, что попы такой лай подымут, суки... Потом вроде наладилось…

Голос Олега снова дрожит, срывается на визгливые нотки:

- Прости, что втянул в это... Но я не виноват, это она… Она!

Олег поднимает с пола папку, достаёт стопку листов, показывает их на камеру и откидывает в сторону.

- Вот, нарыл инфы, что в этом здании при советах было... Часть документов я ещё после старых владельцев не выбросил, когда мы прибирали там первый раз – их будто специально оставили.

Тебе тогда не сказал, подумал – чушь какая-то. Сейчас-то понимаю, хотели предупредить, что эта печка – зло! Она угробит всех, кто рядом…

Олег кашляет до хрипоты. Будто вот-вот выплюнет куски легких. После очередного глотка продолжает:

- Записываю это... если я вдруг сдохну, чтобы хоть ты спасся и избавился от неё. Не знаю, решусь ли отправить тебе это видео... Ведь всё это бред, полнейший бред, никто не поверит. Да и мне, когда далеко от неё - самому верится с трудом...

Олег долго молчит, потом протягивает руку к камере.

Видео оборвалось.

Андрей провёл ладонями по лицу, потёр глаза, но образ Олега засел прочно. Видел его пьяным не раз, видел, когда врал или пытался юлить. Но сейчас всё по-другому. Человеку на видео действительно страшно. А мне? Что остаётся мне?..

Андрей собрал с пола все бумаги обратно в папку и вышел за дверь. Сегодня я точно в крематорий не вернусь, подумал он и направился домой.

Пара кварталов, не так уж и далеко. Свет уличных фонарей. Собака рыла песок на детской площадке. Во все стороны разлеталась пыль, как прах, когда его прокручивают жернова кремулятора. Андрей вздрогнул, когда пёс поднял от земли грязную морду, из пасти торчала огромная кость. Тряхнув головой, собака убежала в темноту.

Андрей зашёл в подъезд, долго не мог найти ключи. Скорее в ванную, открыл кран до упора. Ледяной водой – в лицо, в открытые глаза, вымыть пепел и смрад сгоревших заживо. Легче не стало ни на миг, вонь будто пропитала всю квартиру.

Вернулся на кухню, вытряхнул содержимое папки на стол. Газетные вырезки, выписки из реестров, какие-то акты, набитые на печатной машинке. Старые, потёртые листы. Но попадались и новые, распечатанные на принтере. Получалось, что их крематорий в семидесятых годах был ветеринарным крематорием скотобойни. Печь большого объёма для туш коров и свиней. Ладно, не тайна, Олег тогда лично руководил переоборудованием бензиновой печи в газовую.

Так, а это что? Андрей взял в руки лист, с обеих сторон исписанный ручкой, чернила успели выцвести от времени. Протокол допроса.

- И где он только его достал, – прошептал Андрей. – Так, свидетели, понятые… я, гражданин такой-то …

«О подчиненном своём могу сказать только хорошее: работал исправно, приходил вовремя. Выпивал? Ну, как все, только после работы, и то немного. В ту ночь он дежурить оставался, должны были партию коров привезти, ящур, мясо только в печь, сами понимаете. Я уходил, он как раз ее и чистил... Товарищ лейтенант, может его, всё-таки, убили? Ну не может человек по доброй воле залезть в огонь, сам, руками за раскалённые прутья…»

Лист закончился, продолжения не было. Андрей зарылся в бумагах – протоколы следственных экспериментов, ксерокопии фото с места, старые милицейские акты... Самоубийство. Белая горячка. Далее – только то, что крематорий был закрыт, а скотобойня при колхозе расформирована.

От копии последнего протокола отлепился сложенный лист блокнота. Андрей поднял его с пола, расправил – исписан гелевой ручкой. Значит, это уже Олег писал, подумал Андрей, да и почерк вроде похож. Поднёс ближе к глазам, написанные мелкими буквами слова наползали друг на друга, всего не разобрать:

«… гипомания – пациент уверен, что ему нужно оказаться внутри печи, нужно сгореть… явные симптомы маниакального расстройства… ожоги всего тела… по словам очевидцев, кричал от боли, но не предпринимал попыток выбраться из огня…»

Андрей бросил листок к остальным бумагам и разблокировал телефон, вбил в поисковик название колхоза. Поиск выдал лишь списки закрытых советских колхозов, решения краевой администрации по землепользованию.

Но почему его закрыли в семидесятых, один суицид так всех напугал? Андрей перелистывал прочитанное, бумага уже завалила весь стол, листы срывались, падали вниз. Ещё одна газетная вырезка, полгода после суицида – «работник крематория совершил самоубийство в печи». Ещё год, и следующий труп, также сгорел в топке крематория. Видимо, после и закрыли. В документах Олега не было официальной причины закрытия, видимо, власти не хотели огласки.

Андрей встал, начал ходить по комнате. Значит люди сгорали в этой печи и раньше? Как так, в одном месте такие одинаковые жуткие смерти? Не переставая шагать, разблокировал телефон, вбил в поисковую строку «смерти в крематории». Верхней строчкой – новость: «Двое предпринимателей открыли первый в крае крематорий – церковь против».

Церковь! Андрей похлопал по карману, пальцы нащупали прямоугольник визитки. Может, они объяснят происходящее. Череда длинных гудков, наконец, в трубке щёлкнуло.

- Да?

- Отец Сергий? Это Андрей – владелец крематория!

- Решили всё-таки освятить место? – раздалось на том конце. – Похвально, только теперь причаститься вам надо, чтобы…

- Ни хрена мне не надо! – закричал Андрей. – У меня люди мрут, как насекомые! Сами в огонь лезут…

На линии повисло молчание. Священник заговорил первым:

- Иногда мы дорисовываем несуществующие причины случившемуся – это нормально... Приходите в церковь – вместе разберёмся во всём, а крематорий ваш никуда не денется, позже освятим. Тем более, и место хорошее – раньше, ещё до гонений на церковь, там монастырь стоял…

- Монастырь?

- Совсем небольшой. На месте капища языческого построенный… В стародавние времена так часто делали…

Андрей отключил вызов, потом прислонился к стене и сполз на пол. Зачем только ему позвонил, теперь он может сдать полиции. Чудес не бывает, махнув крестом, священник не вернет Олега к жизни. Капище, зло, смерти - неужели... это происходит со мной сейчас?!! В реальности! Всё это какой-то бред, Андрей едва сдержал подступивший к горлу ком.

На подоконнике гудела лампа. Я и не заметил, как включил её, подумал Андрей. Насекомые налетали на раскаленные спирали и падали пеплом на подставку. Их маленькие тельца вспыхивали, будто спички, температуры достаточно. Вот для человека нужно выше, намного выше. В человеческом теле много воды, чтобы выпарить её, потребуется… Андрей резким ударом по клавише выключил лампу.

Телефон завибрировал, неизвестный номер.

- Семенихин Андрей Юрьевич? – низкий мужской голос.

- Да, это я, – помедлив, ответил Андрей.

- ОВД, участковый Финашин. Подъезжайте к вашему крематорию, вас тут, похоже, ограбить пытались, был сигнал. Будем разбираться…

Андрей завершил звонок и вышел из квартиры.

На улице, несмотря на утро, небо чёрное, в тучах, полных дождя. Андрей вызвал такси и сел на корточках у подъезда. Бежать некуда. Если те, кто залез в крематорий, тоже сгорели, то меня будут искать. Могут докопать и до Олега с тем мужиком. Но ведь я ни в чём не виноват, это всё она. Она – печь? Или зло внутри нее, силы которого достаточно, чтобы заставить людей лезть в огонь. Могло ли сожжение тел стать причиной?...

Такси высадило Андрея прямо у ворот крематория. Справа склады, дальше кладбище. Вывеска на воротах. Андрей смотрел на железные буквы. Пытался понять, как связать воедино, объяснить происходящее, но ответов не находилось.

- Доброе утро. Финашин Игорь Валентинович, участковый. Может, внутрь зайдём, а то вы так совсем промокнете.

Промокнете?! Андрей задрал голову, струи воды обдали холодом. Всё это время шёл дождь.

- С вами всё хорошо? – спросил участковый.

Андрей провёл ладонями по лицу, собрался с мыслями:

- Да, да, конечно, пойдёмте в офис.

- Я вас уже давно здесь жду. Осмотрел территорию, – сказал полицейский оказавшись внутри. – Печь тут, за стенкой, получается?

Андрей кивнул и окинул офис взглядом, потом бегло заглянул в бытовку и вернулся.

- Вы говорили, что меня ограбили, но всё на месте.

- Я сказал, хотели ограбить. Посмотрите, записи с камер соседних складов, охрана утром передала.

Участковый достал планшет, ткнул в кнопку воспроизведения. Чёрно-белая зернистая запись, на видео закоулок, забор из бетонных плит. Парочка – парень и девушка – пробираются к стене мимо кустов. Мельком осматриваются. Долгий поцелуй, парень прижимает девушку к стене, потом свободной ладонью задирает ей юбку. Девушка запрокидывает голову, начинает двигаться в такт его движениям. Но вот она разворачивается и смотрит в сторону, не обращая внимания на партнёра.

Андрей узнал место – стена складов, а если проследить направление взгляда, то он упрётся в крематорий. В ту часть здания, где стоит печь. Парень замирает, тоже поворачивается. Оба быстро одеваются и идут в сторону крематория, друг за другом, не отрывая взгляда от здания.

- А вот ещё файл, это с другой камеры.

Стена здания, в углу экрана видна ограда крематория. Воспроизведение началось с момента, как парень и девушка лезут через забор. Высота – два метра, но оба с лёгкостью подтягиваются на руках. Затем их силуэты последний раз мелькают у стены офиса.

Андрей повернул голову - окно распахнуто, ещё с прошлой ночи. Неужели, они тоже сгорели заживо? Нужно было сразу звонить в полицию, теперь слишком поздно…

- Когда охранник записи прокрутил, то сразу решил, эта парочка к вам залезла, – участковый убрал планшет. - Но они, видимо, просто похулиганить решили. Всё на месте, говорите?

- Конечно... – Андрей едва шевелил языком, во рту пересохло.

- Если ничего не пропало, тогда составим быстренько акт, и закончим. Только глянем остальные помещения, чтобы убедиться.

Остальные помещения – это бытовка и крематорная, мысленно закончил Андрей.

- Не надо туда ходить. Эта печь - зло, оно всех убило! – выпалил он и сам испугался сказанного.

- Смотрю, вы с юмором, но, всё же, давайте посмотрим, – не дожидаясь разрешения, участковый открыл дверь, ведущую в служебные помещения. Пригнувшись под трубами, он быстрым шагом пошёл по коридору, будто уже знал, куда нужно идти.

Андрей бросился следом.

- Значит, они влезли через окно. А ваши камеры ведут запись? – полицейский на ходу ткнул пальцем под потолок.

Они вошли в крематорную. Заслонка печи открыта, на прутьях решетки – пепел.

- Стойте! – Андрей замер. – Нужно бежать отсюда! Они уже сгорели, им не помочь!…

Но участковый не слушал, его взгляд уже зацепился за печь. Подойдя к ней вплотную, он провёл ладонью вдоль окантованных жестью стенок, замер перед дверцей:

- А можно посмотреть, как горит?

Андрей не успел ответить, горелки зашипели, следом вспыхнуло пламя, на полную мощность. Само! Но участковый будто ждал этого, он тут же сунул руку в огонь, пахнуло горелым мясом.

- Что вы делаете? – закричал Андрей и схватил его за рукав кителя.

Будто не чувствуя, что горит, он оттолкнул Андрея, и тот отлетел в сторону. Полицейский нырнул в топку головой вперед, прямо в пламя. Следом раздался вопль, участковый кричал от боли, но не убирал лицо от огня.

Андрей вскочил, подбежал к панели управления. Удары по кнопке отключения ни к чему не привели. Печь не слушалась.

- Помоги!.. Вытащи!..– завопил участковый, потом схватился за раскалённые прутья и подтянул тело вглубь печи.

Андрей бросился к газовой трубе и что было сил налёг на вентиль. Тот не поддавался, будто приваренный намертво. Андрей вернулся к приборам, навалился на кнопку отмены, но пламя не унималось.

Участковый лежал на прутьях. Одежда и волосы уже сгорели, глаза лопнули и выкипели. Из носа и ушей пошла кровь, которая тут же вскипала, будто вода на раскалённой сковороде. Череп треснул, мозг вспыхнул зеленоватым пламенем.

Тело горело даже без деревянного поддона - зло становилось сильнее с каждым новым сожжённым. Теперь ничто не в силах его остановить! Андрей побежал, не оглядываясь. Прочь отсюда, как можно дальше! Скорее на дорогу, до остановки, там люди...

Шаги замедлились, Андрей остановился. Затем развернулся. Что я делаю? Ноги шагнули против воли. Попытался закричать, позвать на помощь, но тело не слушалось. Оно шло назад, к двери офиса. Потом по коридору с мерзко-зелёной плиткой, мимо морозильных камер.

Разум бился в ужасе, Андрей лёг на подъёмник, нажал на кнопку. Металлический скрип механизма. Жерла горелок над головой. Андрей услышал, как на другом конце к ним устремился газ. Услышал его запах. А потом вспыхнуло пламя.

***

Полдень. Слишком тихо, даже для городской окраины.

У остановки, уже забитой пустым транспортом, тормозит маршрутка. Все пассажиры выходят. Водитель не закрывает двери, не едет дальше, а шагает вместе со всеми. Никто не говорит ни слова.

Путь от остановки знает каждый – направо заводские склады, а прямо кладбище с крематорием. Оттуда уже слышны нескончаемые крики, но это не останавливает людей, стекающихся отовсюду. Там уже собралась толпа, через согнутые спины видно горящее пламя.

Печь не перестаёт работать ни на секунду, огня хватает на всех. Если кто-то вдруг пытается выбраться из пламени, десятки рук заталкивают его обратно.

Всем нужно внутрь, всем нужно сгореть.

Автор Дмитрий Бондарев. Паблик автора в ВК

Автор был бы рад прочесть ваше мнение по поводу этой истории.

«Чтобы сжечь человека необходимо двести килограмм сухих дров, а в этой печи достаточно нажать на кнопку подачи газа.» Прочитал Олег вслух, ухмыльнулся и еще раз протер надпись на кожухе. Рабочая дверца, куда подается гроб, никак не хотела закрываться. Надавил сильнее, но петли замерли на половине, им что-то мешало двигаться. Или что-то застряло внутри…Мужчина наклонился - из дверцы торчала обгоревшая рука, пахнуло горящим мясом.

Он отшатнулся, протер глаза. Рука исчезла, и дверца с оглушительным звоном захлопнулась. В горелках вспыхнуло пламя.

Вырвется ли оно наружу? Нет – металл не горит. Прутья решетки лишь накаляются под напором пламени горелок, но не дают огню пищи. Ему остаётся бесцельно метаться по стенкам камеры, ведь гроб с останками давно сгорел. Превратился в пепел.

- Чёрт возьми,! – Андрей подошёл к приборам и вдавил кнопку, пламя послушно исчезло. – Ты чего завис, хочешь, чтобы нас счета за газ сожрали? Или он вдруг стал бесплатным?

Услышав голос, Олег вздрогнул и отступил от распахнутой заслонки.

- Прости, – он провёл ладонями по лицу, надел перчатки. – Устал, что-то… задумался.

- Я надеюсь, ты не принялся за старое?

- Нет, ты что. Сказал, завязал – значит, завязал, - Олег, прикрывшись рукой от жара, сгрёб прах в кремулятор. Стальные жернова загудели, всё перемелют в труху – и кости, и зубные коронки.

- С этим всё, – подытожил Андрей. - Оставшихся за ночь сожжёшь, а утром я тебя сменю.

- Было бы отлично, – Олег высыпал прах в урну и вытер руки о комбинезон. – Как дела наладятся – обязательно помощника наймём, я уже заколебался тут один покойников ворочать.

Андрей вздохнул:

- Про помощников согласен. Потом сеть крематориев откроем, будем только управлять, а работать – другие.

Олег кивнул. Он медленно провёл ладонью вдоль окантованных жестью стенок печи. Снова замер, уперев взгляд в остывающие горелки.

Грохот в конце зала, из деревянных створок посыпалась пыль.

- Эй, хозяева, есть кто? – прозвучало из-за ворот. – С Божьим словом к вам!

- Не открывай, – скривился Олег, отодвигая подъёмник на середину зала. - Как эти святоши надоели уже!..

Андрей обошёл печь и направился к служебному входу.

- Ладно тебе, может, кто из епархии кремироваться решил.

- Им по вере нельзя, начальство небесное не велит.

Андрей хмыкнул и приоткрыл дверь в воротах, скрип ржавых петель резанул уши. Но ничего, через неделю советский раритет заменят автоматические ставни.

Во дворе - человек в рясе, на молодом лице борода торчала клоками, будто на дворняге. Массивный крест на груди делал его образ ещё более комичным. Окинув Андрея взглядом, поп быстро заговорил:

- А меня в епархии остерегали, не ходи к этим безбожникам. А я в ответ – как же, слово святое всякому нужно, и к тому…

- Нам не нужно! – перебил Олег, даже не посмотрев в сторону незваного гостя. – И говорить с вами не о чем. С покойниками болтать – и то пользы больше будет.

Он сплюнул и пошёл в сторону бытовки.

- Души усопших только Господа слышат, – бросил священник ему вслед.

Его пальцы на мгновение стиснули крест, после сложились в щепоть, священник перекрестился.

Андрей посмотрел на узоры, тянущиеся по всей длине распятия, буквы на старославянском. Похожие кресты, из золота или серебра, носят в епархии все. За последние пару месяцев он запомнил там каждую рожу, все пороги оббил, пытаясь убедить, договориться, но бесполезно: сжигать мёртвых – богохульство, это не для православных… Только вмешательство городской администрации смогло их усмирить.

Впрочем, этого священника Андрей видел впервые.

- Отец?..

- Сергий, – закивал священник. – Отец Сергий я.

- Давайте так. Вы говорите, что вам нужно, я отказываю, и расходимся.

- Освятить предприятие ваше надо, – священник с любопытством оглядывал помещение. - Со смертью работаете, тут без Господа нельзя. Не нами это заповедано, не нам и отменять.

- Вооот как, – Андрей едва сдержался от ругательства. – Разумеется, без господа нельзя! А когда мы только начали, по уши в кредитах – вы на каждом углу закричали, что это богохульство. Заказов практически не стало. Почти разорились, толком не начав!

- Только Господь всеведущ, а люди ошибаются. Вот и моё начальство уразумело, что в урнах можно и к старым могилам подхоранивать, и кладбища так расти перестанут. А тело или прах – всё это мирское, главное, душу упокоить, как должно…

Монотонный голос батюшки начал напоминать проповедь. Нет, этого добра мне больше не надо, хватило уж, Андрей сложил руки на груди, глянул с вызовом.

Священник осёкся.

- Понял вас, - он поднял руки с открытыми ладонями, затем запустил пальцы в складки рясы. – Вот мой мобильный. Позвоните, как надумаете, но не решайте сгоряча – вы не так далеки от дел православной церкви, как считаете.

- Как только, так сразу.

Священник шагнул назад, и Андрей запер за ним дверь. Только попов в партнёрах не хватало. Вышел в коридор и заглянул в бытовку, где на кушетке с мобилкой в руках лежал Олег.

- То ли денег срубить хотел, то ли и вправду такой деятельный…

- Пусть лесом идёт со всей своей братией! - отрезал тот.

- Примерно так ему и сказал, - Андрей забрал зарядку для телефона из шкафчика, обернулся уже на выходе. – Надеюсь, ты сегодня не подведёшь?

- Буду как стёклышко, – пообещал Олег, не отрываясь от экрана. - Слушай, хочу рассказать кое-что…

- Срочно? Просто так устал, с ног валюсь. Может, завтра?

- Хорошо, хорошо, это терпит, – Олег криво улыбнулся.

- Как закончишь – кинь смс, ну, как обычно. И газ потом перекрыть не забудь!

Андрей пожал протянутую ладонь и поспешил на улицу. До дома добираться без малого час. Скорый ужин под бормотание ноута – и на сон останется ничтожно мало времени.

***

Под писк будильника Андрей с трудом проснулся. На ощупь выключил сигнал и пару минут ловил реальность в фокус.

Солнце подожгло город рассветом и теперь било лучами по глазам из-за крыш соседних высоток. Ветер из открытой форточки принёс запахи города – выхлопы машин и копоть заводских труб.

Вокруг москитной лампы всё ещё кружились комары. Неужели, они не понимают, что сгорят, подумал Андрей. Бестолковые твари. Электрический треск завершил ещё одну пустую жизнь. Андрей встряхнулся и встал. Выключил лампу, а скопившийся за ночь прах высыпал в ведро.

Чайник и кипяток. Кофе уже в прихожей, глотки вперемешку с завязыванием шнурков. Бросил взгляд на телефон – сообщений нет. Надеюсь, Олег вырубился от усталости, а не напился,

Андрей бросил телефон в карман. Этот раз точно станет последним!

На остановке уже столпились люди - всем нужно уехать. Андрей заскочил в открывшиеся двери, схватился за поручень. Вскоре центр города остался позади, и окраина проглотила автобус. От жилых кварталов промзона отгородилась гаражами и заводскими складами. Посты охраны, трёхметровые заборы с колючей проволокой, будто кругом тюрьма, а не «инновационное сердце города» – как недавно сказал по тв губернатор.

В телефоне вместо ответа – длинные гудки. Трубку не берёт, это уже перебор. Наверное, все-таки запил, а ведь ещё недавно нормальным человеком был...

Конечная остановка – третье городское кладбище. Постоянно чудится вонь, будто покойники не засыпаны двумя метрами земли. Андрей на ходу заткнул уши наушниками, доверившись музыке, может, у неё получится поднять настроение. Скрежет вместо начала трека.

- Твою мать! – шёпотом выругался Андрей.

Видимо, разъём приказал долго жить. Вставил штекер ещё раз – бесполезно, в ушах шипение, будто не закрыли заслонку работающей печи.

Ещё один звонок – и снова ответа нет. Значит, серьёзного разговора не избежать. Андрей отпер замок своим ключом, оставил въезд открытым. Сегодня ведь должны забрать прах, подумал он, подпирая створку обломком кирпича.

«Крематорий». Вывеска ещё пахнет краской. Андрей глубоко втянул запах, посмаковал – всё лучше, чем мертвечина. Вдохнув её вонь ещё в первые дни работы, Андрей старался лишний раз не появляться в крематорной. Так они между собой называли помещение с печью - кремационный зал, если по документам. Каталка, автоматический загрузчик тела в печь, кремулятор – Олег прекрасно справлялся один. Андрей же предпочитал общение с живыми клиентами. Если забыть про холодильник с мертвецами за стеной, можно думать, что сидишь в обычном офисе - пара стульев возле кулера, стойка для регистрации, и план эвакуации над ней.

-

Олежа! - Андрей бросил на стойку ключи и телефон. – Неужели, ты опять нажрался! Обещал же!

Дверца за стойкой вела вглубь здания. Пригнувшись, чтобы не задеть трубы под потолком, Андрей зашагал по зелёным квадратам плитки. Заглянул в бытовку – никого, только вещи Олега на кушетке. Обогнул разболтанную каталку, остановился возле морозильных камер, открыл первые две – пусто. В третьей покойник.

- Последнего всё-таки не сжёг, – процедил сквозь зубы Андрей, закрывая камеру.

Коридор упёрся в фанерную дверь, за ней темнота крематорной. Здесь не может быть окон – кремация не шоу, слишком уж холодно покойники встречают зрителей.

Щёлкнул выключателем. Печь взглянула на вошедшего открытой заслонкой. Кирпич, облицованный жестью, коробка электроники и трубы, подающие газ. У основания – две урны с прахом.

Олега и здесь нет, может, вышел на улицу? Андрей открыл дверь в воротах, выглянул во двор – тоже пусто. Вернулся.

Неужели, он ушёл, бросив всё без присмотра? Андрей провёл ладонями по лицу, шумно выдохнул, запрокинув голову. И куда же ты делся?.. Взгляд упёрся в чёрный зрачок камеры под потолком.

Выключил свет в крематорной, незачем накручивать лишнее. Быстрым шагом обратно по коридору. Пока шёл, вспомнились слова Олега: «Камеры – может и дорого, но судиться дороже выйдет, если нас в воровстве обвинят, одежды там, или зуба золотого…»

Видео с камер наблюдения за последние часы… так, теперь в ускоренном режиме... Первая, у ворот – никого нет. Вторая - строго на морозильные камеры, тоже пусто. Олега поймала третья: в её обзоре печь, там уже полыхает пламя.

Лампы выключены, свет только от огня. И давно это он начал работать впотьмах, подумал Андрей.

Олег смотрит на огонь через техническое окно над приборами. Прошло пять, затем десять секунд, но ничего не менялось. Андрей успел подумать, что видео зависло, но цифры таймера бежали без остановки.

Олег, наконец, отходит в сторону, кладёт на подъёмник пустой гроб. Андрей прильнул к экрану, приподнявшись со стула: там, на видео, Олег лёг в гроб и нажал кнопку загрузки. Камеры не пишут звук, но в голове прозвучал металлический скрип, с которым подъёмник едет к печи. Олег лежит, не шевелясь, руки по швам.

Гроб с Олегом двигается к топке. Медленно. Что за идиотская игра? Он не боится? Может, он дурачится, подумал Андрей, и просто соскочит вниз!

Подъёмник останавливается, поднимает гроб строго на уровень с топкой. Толчок – и гроб в ту же секунду оказывается внутри. С живым человеком. Самому оттуда не выбраться, Андрей вскочил с места. Олег наверняка кричал, но никто не услышал. Пьяный дурак!..

Подъёмник отползает в сторону. На пол падают жёлтые блики, даже ослепительно красные, в обступившей печь темноте.

Андрей, не глядя, нащупал мобильник, чтобы позвонить в полицию. Но на время следствия работу наверняка запретят, я не смогу выполнять заказы, не получу денег и не погашу платёж по кредиту. Быстрыми шагами Андрей подошёл к двери и закрыл её на ключ.

Начал ходить из угла в угол. Как же так вышло? Белая горячка или пьяная игра, закончившаяся сердечным приступом… но Олег никогда не жаловался на здоровье. Может, какая-то наркота?

Вряд ли, его даже алкоголиком сложно назвать, разве что, в последнее время часто выпивал…

продолжение во второй части, все не поместилось в одном посте.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Автор Дмитрий Бондарев. Паблик автора в вк.