Корпоратив
Новогодние корпоративы на любой работе – это всегда лотерея. Ты абсолютно не имеешь понятия, как и кто из твоих коллег, которые весь год строили из себя «правильных» людей, поведёт себя после нескольких выпитых рюмок. Будут ли это караоке, после которых захочется отрезать себе уши, пьяные разборки за рестораном или что получше — вина случая. Особенно интересным становится корпоратив, когда люди, совершенно неумеющие пить, начинают пить так много, словно желают наверстать упущенное за всю жизнь. Как, например, я.
Эта история произошла со мной на одном из внезапных корпоративов посреди рабочего дня.
И произошла она не где-нибудь, а в Министерстве науки и высшего образования.
Год назад мне, вместе с несколькими другими студентами моего вуза, предложили поработать на министерство науки. Делать было почти ничего не надо — хамить звонящим по телефону, принимать особо важные письма от фельдъегерей, потом терять эти важные письма, разбирать завалы, ну и так далее. Офисом нам тогда служила тесная комната с тремя столами и одним компьютером, за которым сидел я, ища информацию по входящей корреспонденции. Сзади меня сидела Нина — полного вида девушка, ловко орудуя канцелярским ножом не только при вскрытии конвертов, но и при вскрытии вен, о чём говорили её бесконечные шрамы на руках. Левее меня сидел Кирилл — вечно лохматый парень с лишним весом, постоянно рассказывающий зашкварные истории и хохочущий над каждой тупой шуткой. Тогда я ещё не знал, что ближайшей его зашкварной историей на пару месяцев вперёд стану я.
Поматерившись про себя, я бросил телефонную трубку. Каждый считает своим долгом звонить по десять раз на дню, узнавая не потерялось ли их супер важное письмо с каким-нибудь научным открытием или выпрашиванием денег у министерства. Эти черти даже на фразу «всего хорошего, с наступающим» реагировали тяжелыми вздохами и последующими короткими гудками. В этот момент в офис зашла наша начальница — кудрявая женщина маленького роста, постоянно носящая какую-то папку с бумагами подмышкой.
— Ребят, пойдемте в зал, вас зам. министра поздравляет с Новым годом.
— Я не пойду, — отмахнулся Кирилл и снова надел свои наушники.
— Я тоже, — ответила Нина, продолжая вскрывать письма.
— А ты, Паш? — Светлана Юрьевна посмотрела на меня.
Я лишь пожал плечами и неуверенно кивнул. Я был рад любой возможности съебаться с телефона.
По пути в зал я встретил Вадима — высокого худого парня в круглых очках и с падающей на глаза челкой. До того, как меня спрятали в ту коморку за телефон, я сидел рядом с ним, регистрируя документы и часто разговаривая с ним о всякой хуйне. В огромном актовом зале уже собрался народ. На столах, стоявших буквой П, стояли десятки бутылок шампанского, бутерброды, конфеты и разного рода вкусности. Заместитель министра, женщина средних лет, подождала пока подтянутся все, взяла микрофон и долгие пять минут поздравляла всех с наступающим новым годом, закончив всё это фразой: «Я считаю вы заслужили начать это утро с шампанского».
Сказано — сделано. А делать ничего не оставалось, кроме как наброситься на шампанское. Мы с Вадимом налили себе по бокалу и стояли с умным видом, слушая тех, кто выходил к микрофону говорить свои речи. Одна женщина очень эмоционально рассказывала свои стихи, другой мужчина начал петь. А мы стояли с шампанским и разговаривали о работе, тянув время, чтобы не возвращаться в офисы. Когда первый бокал закончился, мы налили себе ещё. Потом ещё один. И ещё один. Люди начали по-тихоньку расходиться, а нам там только начало нравиться. Мы уже еле держались на ногах, хохоча с каждой шутки и доёбывая людей какими-то тупыми вопросами. После шестого бокала мы увидели у стола женщину, что полчаса назад рассказывала стихи.
— О, смотри, это она, — толкнул меня локтем Вадим.
— Да, вроде, — сказал я, отпив из своего бокала.
— Классные у неё стихи были.
— Может, скажем её об этом? — заплетающимся языком сказал я.
— Вот ты и скажи.
Я тяжело вздохнул, повернулся к женщине и поднял бокал, как грёбаный Леонардо Ди Каприо в мемах.
— У вас очень… очень классные стихи вышли, нам понравилось, — улыбнувшись, выдавил из себя я.
Та лишь неуверенно улыбнулась, кивнула и поспешила отойти подальше.
Вадим тоже поднял бокал в её честь и осушил его.
Как потом оказалось, после шести бокалов мы слабо что понимали и перепутали женщину. Та, которая рассказывала стихи, вероятно, уже давно сидела в офисе.
То и дело к нам подходил Михаил — полного вида мужчина азиатской внешности.
— Ребят, смотрите еще сколько шампанского осталось, надо допить.
И наливал нам в стаканы ещё.
А мы пили, не имея ни желания, ни сил останавливаться.
— За ваше здоровье, — поднял бокал Вадим и, выпив, случайно уронил его на пол.
Повисла неловкая пауза, после которой Михаил улыбнулся, сказал «На счастье» и протянул Вадиму новый.
На выходе из зала всем раздавали по бутылке шампанского в красивом пакете. Но как только я потянулся за пакетом, парень, что раздавал подарки, строго сказал «это не вам», и убрал пакет. Я фыркнул, улыбнулся и посмотрел на Вадима.
— Знаешь, почему нам не дали шампанского? — при всех, кто еще остался в зале, сказал я. — Потому что мы пьяные! — и громко засмеялся, выходя из зала.
Как мы потом подсчитали по памяти, каждый из нас выпил по полторы-две бутылки шампанского с 11% содержанием алкоголя.
Когда я вернулся в офис, меня начало мутить. Я махнул рукой какому-то парню, что сидел на моём месте и тот свалил. Всё, что оставалось неизменным за прошедший час — это бесконечные звонки на телефон. Но так как работать нужно было продолжать, я откинулся на стуле, взял трубку и заплетающимся языком проорал:
— Алло, да, министерство науки и бразова… высшего… бразова…
Где-то в этот момент я услышал, что Нина начала перешептываться с Кириллом о моём состоянии.
— Может ты сядешь за телефон? — спросила она у него.
— Нет! — выкрикнул я, держа телефон у уха. — Я вас слушаю, ага, — сказал я в трубку.
Насколько я помню, я даже умудрился дать людям правильные номера их писем, а те, в свою очередь, желали поскорее от меня избавиться, слыша мою речь.
Я уже был на грани того, чтобы наблевать прямо на стол, когда в кабинет зашла девушка с соседнего офиса и, даже не улыбнувшись, сказала:
— Тебя Светлана Юрьевна зовёт, пошли.
Еле встав на ноги, я пошёл в соседний офис, решив, что это конец. Она, конечно же, видела нас пьяных. И уже подписала приказы о нашем увольнении. Или кто-то из звонящих уже успел нажаловаться на неадекватного сотрудника за телефоном. Вариантов моего увольнения и её финальной речи в моей голове пронеслось такое множество, что я сбился со счёта. Но ни один из них даже близко не был похож на правду.
Когда я зашёл в офис, в тесном коридоре собрались студенты, в кабинете стояли наши начальницы со стаканами в руках.
— О, Паша наконец-то подошёл, — сказала Светлана Юрьевна и в ту же секунду у меня в руках оказался стакан с шампанским.
Только, блять, не это.
Местный корпоратив после общего корпоратива?
Я уже хотел что-то возразить, но увидел улыбающегося Вадима, подпирающего стену.
— Нам пиздец, мы не вывезем, — сказал он и отпил из своего стакана.
Начальница произнесла торжественную речь из которой никто не запомнил ни слова. А после тосты нужно было говорить нам.
— За Шур… Шур… — фамилия начальницы «Штурвалова» вылетела у меня из головы, зато в моих пьяных воспоминаниях невольно всплыла другая фамилия, — за Шурыгину Светлану Юрьевну, — сказал я, подняв стакан.
Все решили пропустить это мимо ушей и приняли за пьяную шутку, начав веселиться. А мы с Вадимом продолжили доябывать людей идиотскими вопросами:
— Сергей, — засмеялся Вадим, облокачиваясь одной рукой на стену, как в дешевых детективах, — а ты знал, что тебя называют «Джек Воробей»?
— Стас, а какого хера ты регаешь так мало документов?
— Алина, извини… а как твоя фамилия? Тебе больше идет другая.
Кое-как я в сопровождении одной из девушек доплёл обратно до своего офиса и упал в кресло.
— Паш, тебе хорошо? — спросила она, уходя.
Я сделал жест, что всё окей и она ушла.
Зато пришли последствия.
Минуя тесные коридоры, испуганных госслужащих и замов министра, я мчал в туалет, хватаясь за стены. Туалет на нашем этаже представлял собой две смежные закрывающиеся кабинки. Я забежал в первую попавшуюся, закрылся и сполз по стене на пол. Поблевавшись, я решил, что мне слишком хорошо в этой тесной кабинке, я остался там. Лежа я там не помещался и мои ступни торчали из соседней кабинки. Представляю удивление людей, которые заходили в туалет и видели две торчащие ноги. По моим подсчетам, я провёл лёжа в туалете целую вечность, пока сверху не постучали. Сначала я подумал, что я всё же умер и это сам бог стучится в эту тесную кабинку, чтобы забрать меня. Богом оказался охранник, который настойчиво колотил в дверь.
— Выходи давай, — кричал он, — развалился он там.
Открыв дверь я мигом проскочил мимо него, бросив еле слышное «извините».
— Животное, ты что творишь? — набросился на меня Кирилл, когда я вошёл в офис.
Как оказалось, все эти долгие сорок минут, что я лежал в туалете, Кирилл пытался разбудить меня, пиная ногами через кабинку. Но у него ничего не вышло.
Проигнорировав его, я сел за своё место и упал на стол. Организм упорно не желал трезветь, но и заснуть мне удавалось с трудом. Неосознанный зов, идущий из самых низов моего личного ада вырвался наружу в виде громкой, смачной отрыжки именно в то время, когда в кабинете стоял фельдъегерь в форме, в ожидании пока ему поставят печать на письме. На манер лучших рокеров, я в это время взмахнул рукой и откинулся на спинку стула, издав оглушительный рёв.
Фельдъегерь заботливо спросил у Нины хорошо ли мне, а после ушёл.
Мне охуенно, чувак. Но та отрыжка была лишь молнией. Гром был впереди.
Добежать до туалета я не смог бы уже чисто физически, и на очередной позыв моего организма, я резко развернулся, вытащил из-под стола Нины большую коробку, куда она складывала конверты и мусор, и долго и смачно проблевался в неё. Когда я поднял взгляд от коробки, у стола Нины стояла та самая зам. министра, что с утра спаивала нас шампанским.
— Может ему домой пойти? — спросила она.
Пока Нина ей что-то отвечала, я взял со стола бутылку воды, сделал несколько глотков, а после случайно уронил её на пол. Скептически посмотрев на лужу воды и валяющуюся бутылку, я лишь фыркнул и лёг спать под тяжёлым взглядом зам. министра.
Где-то на уровне подсознания я понимал, что это мой последний день в министерстве. Зато какой! Нужно было решать проблемы по мере их поступления. И первой проблемой было протрезветь, а не испортить все ещё больше. Хотя больше уже, казалось бы, некуда.
Лелея мысли о том, что всё ещё наладится, я благополучно уснул.
Проснулся только за два часа до конца рабочего дня, когда в офис зашла Светлана Юрьевна.
— Паш, ты как? — заботливо спросила она.
— Я? — протирая сонные глаза, ответил я. — Я хорошо.
Кирилл в это время засмеялся у неё за спиной.
— Воду вот пью, — я хотел взять со стола бутылку, но вовремя вспомнил о том, что с ней случилось.
— Идите домой с Вадимом, ты знаешь, где он живёт?
— Точный адрес не знаю, а что с ним?
— Он там в туалете всё это время просидел. Забери его и идите домой. Мы вам засчитаем полный день.
— Эм, — попыталась что-то сказать Нина.
— Что?
— Я бы за такое вообще не стала часы засчитывать, — сказала она.
Мне так и хотелось крикнуть «завали ебало», но я вовремя сдержался.
— Да ладно, Новый Год же на носу, — улыбнулась Светлана Юрьевна, — всё нормально.
В офисе стояла полнейшая тишина, когда моя голова появилась из-за угла, и я осмотрел всех тупым взглядом. Все, кто находился в офисе, издали тихие смешки и опустили взгляд, словно им стыдно было смеяться над калеками. Вадим же сидел и тупо смотрел в монитор. На столе у него валялся не зарегистрированный документ, на котором было написано время 9:40. Сейчас уже было 16:15.
Я щелкнул пальцами перед его лицом, чем снова вызвал смех всех присутствующих.
— Пошли.
— Что? — спросил он.
— Пошли отсюда, — шепотом сказал я, под смешки остальных, — нас отпустили.
— Куда?
— Домой, блять. Съёбываем.
Быстро собрав вещи, я сказал всем наигранное «до свидания», и мы ушли домой.
— Давай так, — сказал я, когда мы наконец вышли на улицу, — что ты помнишь?
— Помню, как Михаил нам подливал шампанского.
— Ебаный Михаил. Я, кажется, около часа валялся в туалете.
— Я весь день, — ответил он, — но я там просто сидел.
— Везёт тебе. А я вот блевал при Журкевич.
Мы звонко рассмеялись и всю дорогу до метро вспоминали то, что могли вспомнить. А после вырубились в кфс, заказав себе только колу.
Нас разбудили какие-то цыгане, сетуя на то, что мы зря занимаем место.
— Мы едим! — сказал я, подняв пустой стакан с колой, и лёг обратно.
Неизвестно по какой причине нас никто не уволил. Лишь вежливо на следующий день попросили задержаться на час. Мы еще долго вспоминали, смеялись и шутили над всеми моментами, что произошли с нами за этот день, и сделали вывод, что пить мы больше не будем. Особенно с госслужащими. Особенно, два литра шампанского. Хотя они и сами бы десять раз подумали, прежде чем звать нас на следующий корпоратив.
А эта история стала одной из тех, что рассказываешь, когда тебя спрашивают «что самого безумного с тобой происходило?». Параплан? Путешествия? Ночные заброшки? Полиция? Всё это меркнет на фоне похождений моего желудка в министерстве.
А вам желаю не наебениться на этот новый год.
А если и наебениться, то сделать это красиво, чтобы было потом, что вспомнить.
