Калифорния, США.

Фотограф Eric Houck.

Все бы ничего, и мы с Женькой уже были почти готовы простить Жука за шутку с резонансом, да и прошло уже более недели: работали в обычном ритме, ходили на обед в столовую (отдельное спасибо бригадиру за спецы) и во второй половине дня наш наставник Дима нас отпускал на участок, где на статоры и роторы наматывали новую обмотку, но Жук придумал под добрым предлогом новую подлянку, которая стала последней каплей.

В металлическом шкафу стоял нержавеющий бачок литров на 20 с двумя ручками, который заправлялся газировкой.  Вся эта тема с заправкой находилась в лакокрасочном цехе, куда каким-то образом привозили и забирали бачки. В цеху было достаточно жарко, и, когда работаешь физически, газировка идет на «ура!». Мы никогда не задавались вопросом, кто закачивает бачок, просто пили. Ближе к обеду, к нам подошел Жук и просил, чтобы кто-то из нас съездил на велосипеде в лакокрасочный.  Я предложил, чтобы мы сходили вдвоем, у бачка две ручки, и мы бы легко его перенесли, но он ответил, что согласовал с Димой (который отпросился после обеда), что ему нужен постоянный помощник и двоих он отпустить не может. Он предложил велосипед, привязал веревку к ручкам и пояснил, что «делов» то на 15 минут, через плечо с бачком доехать- 5 минут, набрать и обратно. Мой напарник загорелся, забыв произошедшее. Как только Женька уехал, я увидел, что Жук заулыбался, собрал своих друганов у стола, и, совершенно не стесняясь меня, всем заявил, что сейчас будет шоу. Я полетел напарнику навстречу, но было поздно. Женьке накачали полный бачок, он каким-то образом накинул веревку через плечо и умудрился поехать на велосипеде. Прямо перед цехом он не удержал равновесия из-за раскачивающейся в бачке воды и прилично шибанулся прям об землю (хорошо, что не об асфальт). Я подбежал, поднял его. Он подрал руки, коленку и щеку и еще веревка оставил кровавый след на плече. Когда мы зашли в цех, вся эта жуковская свора ржала, как полоумная, а он сам еще показывал пальцем на нас и комментировал, что мы, как французы после Бородино, которым дали хороших люлей. Такого прощать было нельзя.

Мы с Женькой наблюдали, ожидая подходящего момента, какого- не знали сами. Где-то его ловить и давать в нюх было делом бесполезным-Жук никогда не ходил один. И, наконец, настал тот самый момент. В последний понедельник июля мы пришли на работу, и, как всегда, мужики седели за столом, курили, пили газировку, но наш обидчик выглядел не как обычно: лицо было красное, вся его кудрявая шевелюра была взъерошена, на рубашке был небрежно расстегнут ворот, под которым была тельняшка. Но самое интересное, что от него разило спиртным так, что слышно было за километр. Оказалось, что накануне был день ВМФ, а наш коллега проходил на флоте срочную службу (и как только его туда взяли???). В общем, набрался он прилично, но, тем не менее, каким-то чудом приехал на работу, пройдя проходную. Его дружки сразу нашли вход из ситуации и решили его спрятать от начальства в гараже за контейнером, в котором складировались медные отходы, Место это было не на виду, и руководство цеха не интересовало- до обеда он мог там лежать и приходить в себя. Жук был в приподнятом настроении и всех «по- братски» пытался обнимать и целовать, сопровождая это криками за ВМФ. Его друганы, не мешкая, увели его в гараж, прихватив пару телогреек, и так же быстро вернулись, кивая всем остальным, что все нормально, клиент созрел и спит.

Мы наблюдали за происходящим со стороны, но нам дали жесткий наказ молчать, а если спросят, то отвечать, что не видели, не знаем. В моей голове сразу созрел план- отстричь нашему мариману несколько кудрявых локонов, да покороче. Я в стороне поведал свой план Женьке, и мы решили, что медлить нельзя, надо делать, пока Жук не протрезвел. Как раз все складывалось, как нельзя лучше, мы заканчивали вышибать обмотку, которую надо было выносить.Я прихватил из ящика ножницы и мы, дождавшись, что мужики не обращают на нас внимания, потащили медь в гараж. Прикрыв ворота, аккуратно зашли за контейнер-Жук спал, открыв рот и немного прихрапывая. Первым резанул локон мой напарник, да так смачно, что сразу пошел второй, передал мне ножницы и у меня тоже неплохо вышло, как мне показалось, свет был слабый и было еле видно. В общем, мы вернулись на свое рабочее место, и, по ходу, никто не заметил нашего отсутствия.

Показ новой прически произошел в районе 14.00, когда отдохнувший и протрезвевший Жук вышел в люди и со всей собственной ему борзотой, увидев нас, начал отпускать свои глупые матерные шутки. Народ, сидевший за столом, оторопел, а потом все невольно стали улыбаться, и, это превратилось в массовый хохот.

Жук пытался поймать нас, но мы ловко ускользали, а он, с одышкой и весь красный, периодически останавливался, матерился и держался рукой за бок. Все продолжалось до тех пор, пока на участке не появился старший мастер. Он увидел Жука, и, сдерживаясь от смеха, приказал всем разойтись по рабочим местам и потом еще что-то долго говорил.

На следующий день нашего шутника на работе не было, он взял отгул, появился в среду с короткой стрижкой (почти наголо) и скалясь, пообещал, что скоро нам будет п….ц. Обещанного не случилось, были небольшие конфузы, но после этого случая бритый Жук переключился на молодого Диму, который еще успешнее стал готовиться к армии, и, как я потом случайно узнал, попал на флот.

1941 год. Конец ноября.
Марков Дмитрий Алексеевич, младший сержант 8 отдельной бригады морской пехоты, готовился к последнему своему бою. Четвертый сектор обороны Севастополя. Позади были мирная жизнь в деревне Соколовка Велико-Устюгского района, где о море и не слышали, семья: мать, отец, да сестренка Зоя. Проводы в армию на флот. Срочная служба в береговой обороне. Отпуск, Зойка еще совсем малек, все на коленки лезет - Дим, ну дай значок посмотреть.
Вновь на службу, еще всего лишь год - и дома.

Война, бои за Керчь. От полка осталась горстка, всех, кто смог выжить в этой круговерти, вливают в восьмую ОБМП. Диму с повышением звания до младшего сержанта.
И вот он, четвертый сектор у села Поворотное.

Сложно погибать в 23 года. Погибать всегда сложно, и в 23, и в 42, и в 60.
Дима погиб. Точнее, пропал без вести. Может, в отражении очередной атаки достала пуля, а близкий разрыв артиллерийского снаряда засыпал землей так, что и сейчас не в раз откопаешь. А может, в лихой контратаке, зажав ленточку бескозырки в сведенных от холода и страха зубах, но несмотря ни на что идя вперед, хотя бы на сто метров, хоть на пятьдесят отодвинуть от Севастополя врага, упал, сраженный осколком,да и остался лежать на ничейной земле.
Не знаю. Знаю, что его сестра, моя бабушка, ждала его до 2003 года, до конца жизни. Не дождалась.

Потом были мои поиски, ОБД "Мемориал" со скупой формулировкой «пропал без вести», старая фотокарточка с подписью "г. Керчь", где дед в морской форме, а у его друга на бескозырке надпись "береговая оборона", запросы в Подольский архив МО с ответом - информации нет.
Запрос в архив военно-морского флота в Питер, откуда перенаправили в Гатчину.
И ответ: "младший сержант Марков с 7 ноября 1941 г. проходил службу в 8 отдельной бригаде морской пехоты Черноморского флота, в списке потерь с ноября 41 по январь 42 числится пропавшим без вести.