Медведь только глазами заморгал, не успел ответить, а Колобок дальше: "А я к вам, милок и направляюсь. Должок за вами, напомню. Пора бы уж и вернуть, уж не запятовали?"

"Должооок???", - зарычал Медведь.

"Бааатюшки, ну как знал. Память у вас никудышная, как хорошо, что расписку писали, вот же-с, все записано, - Колобок помахал перед носом разъяренного Медведя салфеткой. - Но у меня для вас прекрасная новость. Можете не отдавать деньгами. Ваш долг пойдет в счет доли в нашем совместном предприятии. Концессия-с. Очень-очень превыгодное дельце-с вырисовывается".

Колбок выдержал многозначительную паузу. "Добыча 50 на 50, от вас требуется только согласие, номинальное участие".

И Колобок начал сыпать многозначительными терминами, объясняя многоступенчатые бизнес-процессы и схемы, в которых он и Медведь становятся  полноправными владельцами всего леса и распоряжаются всем его имуществом,  облагая всех его обитателей 15% налогом плюс отчисления в экологический фонд и ветеринарный надзор.

В процессе объяснения Медведь тиснул лапой на салфетке не без учтивого содействия Колобка, после чего Колобок спрятал документ в карман и раскланялся, пожимая Медведю лапу: "Очень рад, теперь дело за мной".

С этого дня жизнь в лесу переменилась. Колобок повсюду развесил новые указы, в которых сообщалось, сколько и чего каждый обитатель леса должен приносить в Медвежью берлогу. Распорядителем средств и главным фискальным полицмейстером Колобок назначил себя. В каждое дупло, гнездо, в каждую нору наведался, не щадил птенчиков, мышат и бельчат - до последнего зернышка, орешка в свой безразмерный мешок складывал. Настолько он очерствел.

Дошла очередь и до Лисы. Но к ней Колобок явился не сам, а послал Волка, которого назачил первым заместителем и распорядителем в свое отсутствие.

"Ты, рыжая, не слышала, что ли, чай, в лесу живешь, что порядки у нас новые. Теперь каждый обязан и все такое, давай, что у тебя есть".

"Дык ведь и нет ничего, вдова я, одинокая, у меня льгота, - парировала Лиса. - А ты заходи, яхонтовый, сам посмотри, чем богаты, тем и рады". Лиса накрыла на стол, потчевала Волка гусем жареным, подливала кедровой настойки, да в карман ему что осталось со стола, насовала. Волк захмелел: "Льгота это я понимаю, по закону положена, молодец Лиса, я тебе еще субсидию выхлопочу".

Пришел Волк к Колобку, так, мол, и так: Лисе - льгота положена и субсидия нужна, для поддержки.

"А я вот тебе сейчас Медвежьей лапой таких субсидий надаю, век помнить будешь, - рассвирипел Колобок. - Гони плутовку сюда, я с ней разберусь сам".

Пришла Лиса, на Колобка смотрит и как будто и не признает, что между ними в прошлом было. Сама почительность, кланяется в ножки, на Вы называет, просит покорнейше, хвалит за ум, сколько хорошего для леса сделал.

Колобок и поверил, что он мудрый правитель, выдал Лисе справку на получение субсидии, да предложил грантовую поддержку. А Лиса, знай, нахваливает. На грант открыла газету и телеканал, веб сайт оформила и пишет на все лады: Колобок то и то хорошее сделал, ай да похорошел лес при Колобке.

Стал Колобок Лису с собой везде брать, чтобы она из первых, как говорится, уст узнавала, какой он мудрый. В одной из таких поездок, на окраине леса на опушке Лиса-то его окончательно и совсем для него незаметно и доела. Все под видом советов добрых, мол, а Вы вот так повернитесь, а я Вам вот тут красиво поправлю, чтобы на фото эффектно вышло, а еще вот эдак.

На том Колобок и съеден был весь, целиком. Так сказка и закончилась. В напутствие многим: понимание и исправление ошибок прошлого вовсе не избавляет от новых ошибок, тех же самых и с теми же людьми.

После победы над Максенцием, новый император строго придерживался Миланского эдикта. Напомним, что Миланский эдикт (313 год) провозглашал не свободу христианства, а свободу вероисповедания в целом. Были запрещены тайные гадания, но император не препятствовал проведению авгурий и гаруспиций. Подданные могли исполнять обряды как и было прежде, т.е. языческие культы продолжали отправляться. Однако, ситуация меняется, когда Лициний объявляет себя защитником язычества, вынуждая Константина действовать, объявив себя защитником христиан. За несколько месяцев до войны, император издает указ, согласно которому язычники будут подвергнуты суровому наказанию, если принудят христиан приносить жертвы.

Евсевий приписывает императору некий эдикт, предписывающий разрушать языческие храмы. Однако, сам Константин опровергает ходившие среди христиан слухи о запрете языческих культов: «Пусть никто не беспокоит другого, пусть каждый делает то, чего хочет душа» [1]. Если бы подобный эдикт и был, то точно бы отразился в текстах язычников, чего мы не находим. Очень многое зависело от отношения к христианству на местах. Где-то курия уступала достаточно быстро и безболезненно, и христианизировалась, но в других местах, например, в Газе Палестинской, курия сопротивлялась очень долго.

Сам Константин не разрывал личных связей со многими выдающимися язычниками, и регулярное отправление языческого культа продолжалось. Именно Константин дает разрешение на учреждение в культа гения рода Флавиев, а позднее и на сооружение храма своего гения в г. Гиспеллуме. Да и Константинополь был не то чтобы совсем христианским городом… Зосим упоминает, что Константин в построил в городе два храма, в которых «были поставлены две статуи — в одном — матери богов Реи, а в другом — статуя Судьбы Рима» [2]. Также Иоанн Малала свидетельствует, что «император Феодосий в этом году снес три [языческих] храма в Константинополе, на месте прежнего Акрополя» [3]. Храм Гелиоса был дарован Церкви, храм Артемиды переделан в игорный дом, а храм а храм Афродиты стал штабом префекта претория. Так что в Константинополе были самые разнообразные храмы и вероисповедания, как и положено шумной столице империи.

В последние годы жизни Константин приказал разрушить отдельные языческие храмы, чьи культовые практики он считал аморальными. Так, например, были разрушены храмы в Афаке и Гелиополисе, где практиковалась ритуальная проституция. Уничтожению такие подверглись храмы, находящиеся на священных для христиан местах, например, святилище Афродиты у Голгофы и языческий жертвенник у Мамврийского дуба [4].

В целом, языческие источники характеризуют Константина как императора нечестивого, "противника богов", но веротерпимого. Христианские авторы, вслед за Евсевием Памфилом, называют Константина "защитником христианства". И действительно, после нескольких веков гонений, дамокловым мечом висевших над каждым христианином, император, который не просто не гонит, а даже и помогает, воспринимался как нечто невероятное.

Телеграмм-канал "Монастырский погребок"

Источники:

[1] Евсевий Памфил, О жизни блаженного василевса Константина, II, 56
[2] Зосим, Новая история, II, 31
[3] Иоанн Малала, Хронография, XIII, 39
[4] Евсевий Памфил, О жизни..., III, 26; III, 52-53