Ссылка на предыдущую главу:

Цикл "Дороги Проклятых". Рассказ "У Меня Для Вас Кое-Что Есть". Глава VI

ОЧЕРЕДНОЙ ТУПИК

Луис нашел Холли спящую на полу, в окружении открытых книг и разбросанных бумажек. Не посчитав необходимым будить "новоиспеченного" члена команды, мужчина неторопливо принялся за приготовления завтрака.

Одно название, конечно. Не так уж и много чего можно "накулинарить" с их несчастным запасом провизии. Нужно будет этим заняться… Холли все еще ребенок, чего бы она там не говорила, и питаться ей нужно соответственно. Растущий организм, как никак.

Луиса Соммерсета не сильно беспокоила его участь "домохозяйки". На его, без преувеличения, могучие плечи - легли все жизненно важные моменты, которые обычно никто не замечает. В частности до тех пор, пока они исправно выполняются. Общее обслуживание техники и авто. Многотонный Mack Truck, при всей своей мощи, требовал постоянного "присмотра"; как впрочем и Архангел - черный красавец, истинный ветеран Апокалипсиса - Chevrolet El Camino SS 1970 года. А так же готовка, уборка, и чего скрывать - стирка. Клементине никогда особо не было до всего этого дела. За время проведенное с ней, Лу никак не мог привыкнуть к ее пофигистическому отношению ко всему вокруг, и к себе самой в первую очередь. Кэй Ди запросто могла забыть поесть или поспать. Работая как какая-то заводная кукла - она не замечала ничего вокруг. Могла десять часов сидеть над своими странными книгами не разгибаясь, а потом с удивлением обнаружить, что не может подняться. Могла работать с оружием за верстаком всю ночь, а по утру откровенно не понимать почему ее так тошнит и мотает из стороны в сторону…

И вот такого для Холли - Луис совсем не хотел. Хотя, кто он такой этой девчонке, что бы решать за нее? Ей изрядно досталось, в ее короткой жизни. Это было видно и невооруженным глазом. Ему было просто ее жаль…

А Клем вывалила на нее все сразу. Всю эту необъяснимую хрень, которую она и сама с трудом понимает…

Холли заворочалась, тихонько завозмущалась и села. Непонимающе огляделась заспанными глазами и прикоснулась к растрепанным и слежавшимся волосам.

— Проснулась? - добродушно улыбнулся Лу оглянувшись, — Не хотел будить…

— Все, нормально… наверно… - она многозначительно посмотрела на бардак вокруг себя и медленно тяжело поднялась.

— Ты, в норме?

— Ну я уснула прямо на полу в окружении странных книжек; рядом с телом существа не из этого мира и мне всю ночь снились…

Холли резко осеклась, испуганно уставившись на великана.

— Не самое ужасное, что могла сделать семнадцатилетняя девушка. - усмехнулся мужчина. — Не переживай. Я в курсе, что и кто там.

— А… Ага… - девчонка облегченно выдохнула и вновь взглянула на большой деревянный ящик, — Знаешь… мне снилось, что-то… Это не кошмары, нет… Мне снились не кошмары. Это странно… И что самое поразительное, - она потянулась, — Я выспалась. Прям, серьезно. Не помню когда я так спокойно спала.

Лу скромно улыбнулся, понимающе кивнув. Холли приблизилась и заглянула через его руку:

— У нас оказывается кофе есть! Ничего себе!

— К.Д. не может без кофе. Как и без табака. В точности, - мужчина кивнул за спину подростка, — Как Босс… Он мог пить кофе литрами, а сигара почти никогда не прекращала дымится в Его зубах…

— Ты Его хорошо знал, да?

— Не то чтобы очень… но Странник был намного лучше многих. Он был как отражение. Как относились к Нему - так и Он отвечал. Это я могу тебе сказать наверняка.

— И тебя не… не пугает, не напрягает… - она мотнула головой, — В смысле, ты совершенно спокоен. Когда ты узнал, ты тоже так спокойно отреагировал? Я вот пару часов назад не знала что и думать… - она встрепенулась, — А сколько я спала?

— Сейчас около полудня. Сколько ты спала я не знаю, и отвечая на вопрос - нет. Не пугает. Я всегда, где-то глубоко в душе знал, что есть нечто необъяснимое. И я рад, что мне довелось знать Его. И К.Д. А еще… - Лу немного согнулся вперед и загадочно улыбнулся, заглядывая в глаза девчонки, — Ты и сама сейчас, очень спокойна.

Холли глубоко вздохнула:

— Не могу не согласится. Это странно… Я не могу сказать, что вдруг неожиданно поверила во все рассказанное Клем… Все это так безумно звучит… А где она?

— Клем уехала, когда еще было темно. Мы уже в Аризоне.

— Как?!

Холли подскочила к открытому проему входа и удивленно уставилась на оранжево-красные величественные каньоны и безмятежные просторы песка и камня.

— Вот это я поспала…

Проржавевший щит у дороги "Добро пожаловать в Леапп" - какие-то умники использовали в качестве мишени. Ветер закручивает небольшие пыльные вихри, пробегая промеж однотипных низких построек. Старый мотель, с двумя длинными одинаковыми полосами обшарпанных номеров - виднеется издалека, расположившись вдоль разбитой дороги. Архангел глухо рыкнул, погасив пыл мотора, а водитель неспешно выбралась наружу. Сухой ветер, принося с собой запахи пыли, едва уловимого дыма и вони - грубо прошелся по ее лицу. Черные, большие линзы очков мгновенно заросли тончайшим слоем пыли. Клем злобно выплюнула недокуренную тонкую сигару, чуть не вырванную изо рта порывом ветра и пристально уставилась на дверь в нескольких метрах перед собой. Чуть в отдаление стоящее помещение от остальных построек, что когда-то было домиком менеджера мотеля - красовалось забитыми окнами с неприметными на первый взгляд бойницами. Укрепленная металлическая дверь вздрогнула отодвинутым в сторону смотровым щитком практически мгновенно, стоило девушки отвесить шумный удар ногой по самой двери. Сплошные мото-очками недобро глянули на Клем, ее собственным вытянутым отражением.

—"Демон Крови". - грубо бросила "наемница". — К Абернати.

Сталь засовов со скрежетом зазвучала по ту стороны двери, и проход оказался открытым. Клем прошла внутрь.

На расчищенной площади помещения, не имеющим ни одной перегородки, у дальней стены - сидел за письменным столом мужчина. У двери стояли два высоченных вооруженных амбала, всем своим видом игнорирую посетительницу. В неплохо освещенной, пусть и одной единственной лампочкой под потолком, комнате - располагалось множество ящиков и коробок - как бы намекая на принадлежность сидящего за столом, к братии торгашей.

— Кэй Ди! - добродушно протянул коротко стриженный светло-русый мужчина, подняв глаза к вошедшей, — Какая приятная встреча!

Охрана позади передернула затворы оружия совершенно не добродушно.

— Ты совершенно не умеешь выполнять приказы, моя дорогая! - блеснул своими живыми голубыми глазами Абернати. — Заказ был на банду Рони, и только на нее. Ни о каких лишних жертвах разговора не было, если мне не изменяет память…

— Абернати… просто, выполни уговор. - злостно процедила Клем сквозь зубы.

— Эти поселенцы приносили неплохой доход, пока ты не появилась в их городе.

— Эти поселенцы вздумали на меня напасть, когда, между прочим, твой связной не появился.

Мужчина втянул воздух носом, искривив при этом свой тонкий рот:

— Я потерял намного больше, чем заработал. Поставки алкоголя прекратятся из-за отсутствия перевалочного пункта. И это именно твоя вина…

— Все свои претензии, можешь высказать тем идиотам.

— Мертвым идиотам! Мертвым, Кэй Ди! Сложно вести дела с мертвецами. Ты должна была убрать мешающего бизнесу Рони! И только! Что там произошло?!

— Аб… Мне абсолютно плевать на твой бизнес. И меня начинает утомлять весь этот разговор. Я ведь не спрашиваю, почему твой человек не появился? Вот и не нужно лезть ко мне. Просто дай мне информацию, что обещал - и я уйду.

— Ты мне нравишься. Ты знаешь об этом? Отчасти, поэтому я решил помочь тебе… Но боюсь, теперь ты уже никуда не уйдешь…

Выстрел прозвучал слишком внезапно. Громкий лязгающий хлопок, с каким ударяет молоток по стали - и тут же одного из охранников у двери прижимает к стене. Второй ошарашено вскидывает дробовик, но не видит перед собой цели. Вряд ли он понял, от чего умер. Ствол необыкновенного револьвера не успел упереться ему снизу в подбородок, как тут же изрыгнул пулю - ушедшую в потолок строения вместе с мозгами охранника. Подскочивший на месте Абернати даже не успел проследить за движениями девушки, не то что отреагировать хоть как-то. Скоропостижно выхваченный из под стола короткий автомат вылетает из дерганный рук мужчины с мощным рывком вперед. И нелогично холод ствол из только что выстрелившего револьвера - уже упирается в затылок чуть слева.

— Прекрати! Прекрати! Что ты творишь?! - заверещал мужчина за столом, предельно быстро и перепуганно взмахивая руками, — Прекрати!

— Или ты даешь мне информацию или я схожу за гранатометом.

— Стой! Успокойся! Что ты наделала?! Что ты сделала?! Зачем?! Зачем ты убила моих людей?!

— Ты вообще дурак? - надавила она револьвером, — Или думаешь что я дура, а?! Решил на меня все скинуть? Долг повесить? Так вот не выйдет!

— Да никто не собирался тебе ничего делать!!! Ничего!

Послышались крики снаружи. В дверь "офиса" Абернати начали яростно ломиться.

— Времени мало. - произнесла Клем оскалившись, — Когда твои бойцы снесут дверь - сильно сомневаюсь что будут разбираться где цель, верно? Они скорее просто начнут палить во все вокруг. И поверь мне - меня они убить не смогут. А вот тебя - запросто.

— Стой, стой, стой! Успокойся, хорошо?! Давай спокойно поговорим?! Заткнитесь вы там! - надрывно заорал он в сторону двери, — У нас все под контролем! Все нормально!!! Слышите?!

Снаружи поутихли, однозначно прислушиваясь.

— Кэй Ди, дорогая! Ты все не так поняла! Я клянусь тебе!!! Просто поговорим!!!

— Я теряю время Аб. Или ты мне сейчас говоришь что меня интересует…

— Да вот!!! Вот!!! - Абернати яростно прихлопнул одной из приподнятых над головой рук, по каким-то бумагам на столе. — Все тут! Я не собирался тебя кидать!!!

Клем присмотрелась к блеклому печатному тексту, вероятно набранному на печатной машинке. Немного обогнула стол, отойдя от Абернати на несколько метров, но не спуская с него оружия - взяла бумаги. Внимательно вчитываясь в строки, Клементина бросила попытавшемуся пошевелиться мужчине, как бы между прочим:

— Лучше не двигайся… У тебя под стулом мина.

— ЧТО??? Как?!

Клем проигнорировала обращенный к ней возглас, все ускоряя и ускоряя чтение. Правая рука с револьвером, медленно опустилась.

— Откуда такие данные?

— От рабов! От рабов! Они видели! Видели твоего полоумного парня! Больше десяти человек! Описание точь-в-точь! Назвался…

— Да. "Центурионом". Я вижу… - она пробежалась глазами по бумаге вновь. — Этих рабов забрали твои люди?

— Нет! Их уже переправили на север. Но, но они больше ничего не знают!

Клементина с досадой вздохнула, убрала револьвер в набедренную кобуру, и нехотя извлекла из под Абернати небольшую округлую противопехотную мину, что легла перед ним на стол. Мужчина вытянулся как струна и перестал дышать.

— Не ссы. - фыркнула Клем, — Она нажимная.

Абернати с трудом сглотнул, потянувшись трясущейся рукой в карман. Медленно извлек потертый платок, что показал пристально следящей за его действиями девушке, и быстро вытер пот со лба, опасливо косясь на взрывоопасный презент перед собой.

— У вас… у вас все такие бешеные? - прохрипел он.

— Брат еще хуже… - она на секунду задумалась, — А Отец так вообще разговаривать не любит.

— Послал же Господь… - прерывисто выдохнул Аб. — Проклятые реднеки…

— Мы не южане. Просто жили там. - две бумажки покрытые мелким печатным шрифтом, быстренько спрятались в кармане куртки Клементины.

— А где вы будете, когда ты их отыщешь? Просто хочу знать куда лучше не соваться…

— Понятие не имею. - Клем направилась к выходу, — Спасибо. За беспорядок извини.

Дверь со скрежетом распахнулась и на нее уставились с десяток стволов.

— Отойдите! - завопил из комнаты Абернати, — Не трогать ее!!!

Кэй Ди прыснула, презрительно поглядев на окруживших ее людей. Те, послушно опустили оружие, медленно расступаясь.

— Молодцы мальчики. - улыбнулась она уголком рта, проходя мимо, — Поживете еще…

Вслед за темноволосой красоткой с белесым локоном - потянулись кровавые следы, до самой машины.

— …Вы в порядке? - один из бойцов подошел к вспотевшему Абернати. Снаружи слышался рык мотора удаляющейся машины.

— Да… Да, Кайл, все нормально… - мужчина с трудом перевел дыхание, будто только что закончил бежать марафон. Руки потряхивала мелкая дрожь, что никак не позволяла нормально зажечь зажигалку. Другой боец, из "пришедших на помощь", спокойно дал прикурить сидящему старшему, после чего прижался щекой к своему оружию - упертому прикладом в стол начальника:

— Зачем вы ее отпустили сэр?

— Жизнь дороже. - быстро и напряженно затянулся Абернати, все еще сидящий на стуле, — Герри. - он аккуратно попытался поглядеть под собой, — Посмотри пожалуйста, подо мной ничего нет?

Герри, оказавшийся высоким молодым человеком, с опаленной левой половиной головы - непонимающе заглянул под стул и стол Абернати Коула.

— Все норм. Ничего нет. - выпрямился изуродованный парень.

Абернати облегченно выдохнул и поднялся - быстро оглядываясь вокруг.

— Но, сэр… А как же награда? - прищурился стоящий у стола Кайл, — Жизнь - жизнью, а кушать тоже хочется…

— Лучше поголодать, чем заниматься такими заказами. - передернуло Абернати, — Дьявол Крови не наш уровень… Дрейк. - он взглянул на стоящего над трупами у двери, — Вынесите парней… Надо их как положено похоронить.

— Конечно сэр.

— И передайте всем что мы уезжаем. Заказ на ее голову пусть кто-нибудь другой выполняет, если так хочется.

— Четыре Туза будут недовольны.

— У них еще много желающих. Мы не подписывались на… такое. Местоположение мы сообщили - пусть дальше разбираются другие.

Трупы вытаскивали из "офиса Абернати" под хмурые и немного грустные взгляды присутствующих.

— Она, конечно, не в себе, но черт возьми - она помогла нам. - покосился другой мужчина на своего начальника. — Может, стоило хотя бы…

— Что с тобой Брайн? - процедил сквозь зубы Герри, — Она Ларса и Эдди завалила. А ты предлагаешь ей еще и помочь? Пристрелить надо было.

— Эдди был чертовски хорошим стрелком. И что-то непохоже, что у него получилось.

— Прекратите. - прервал зарождающуюся перепалку Абернати, — …Может, стоило и рассказать о том что ее ищут. Но Кэй Ди неправильно себя повела. Пусть теперь сама разбирается…

Абернати обошел вокруг стола в каком-то замешательстве; обвел взглядом стоящих вокруг - вероятно собираясь что-то добавить. Но покачал головой каким-то своим мыслям и направился к выходу:

— Перебираемся в Нью-Мексико. - бросил он на ходу, — В Джекстауне с удовольствием купят пойло этих деревенщин. То есть, - он замер у двери и хитровато улыбнулся, — Наше пойло…

Черный автомобиль, затормозил перед выездом на трассу под номером 71, не добравшись до нее каких-нибудь пары сот футов. Каньон с говорящим название "Дьябло" остался позади, а протекающая по левую руку река Литл-Колорадо, была все такой же бурой, как должно быть и сто лет назад. Но водителя маслкара мало интересовало окружающее безмятежное однообразие цвета пустынной местности. Затормозив, и должно быть перечитав уже в тысячный раз краткий сухой доклад, напечатанный со слов освобожденных людей из лагеря рабов - Клементина дала волю не утихающей в ее груди ни на секунду ярости. Не утихающей, но старательно контролирующей. В жесточайшем исступлении, она колотила по рулю руками, с надрывным криком беспомощной злобы. Внезапная вспышка ярости переменилась на тихое постанывание и едва слышимое всхлипывание - доносившееся от оброненной на руки головы девушки.

Очередной, ожидаемый тупик, в который она упирается снова и снова, в бессмысленных попытках отыскать одного единственного человека, что мог помочь…

Помочь - не сойти с ума окончательно.

Клем стыдливо утерла намокшие глаза, прерывисто выдохнула. Мельком осмотревшись по сторонам привычным диковатым взглядом убегающего от всего вокруг зверя - девушка утерла нос, провернула ключ и погнала Архангела на север.

Придется возвращаться в Техас…

Автор фотографий - Соколаев Владимир Анатольевич .

г. Москва 1980 г. Никольская улица ( С 1935г. по 1990 г  -  ул.25-го Октября )

Кемеровская обл., г. Новокузнецк. 1980-е. Маляры.

Рабочий Кузнецкого металлургического комбината. Обрубщик литья. 1980-е

г. Москва. 1980-е. Работа геодезистов во дворе МАРХИ

Кемеровская обл., г. Новокузнецк. 1980- е. Предприятие для слабовидящих Всесоюзного общества слепых

Кемеровская обл., г. Новокузнецк. 1980-е. В школе.

Кемеровская обл., г. Новокузнецк.  1980-е. Школа - интернат № 74

Кемеровская обл., г. Новокузнецк. 1980-е. Детский дом № 4 на улице Суворова

г. Новокузнецк. Привокзальная пл. 11 мая 1981 г.  «Ветер в городе».

г. Новокузнецк. 29 июня 1981 г. Клинический роддом № 1 . Акушерка

г. Новокузнецк, Клинический роддом № 1. 30 июня 1981 г. «На кормление»

г. Новокузнецк. 27 июня 1981 г. Городской фонтан на Театральной площади

г. Новокузнецк, КМК. 16 сентября 1981 г. День Донора. Сбор крови в цехах завода

г. Новокузнецк, Дворец культуры КМК. 24 сентября 1981 г. Детская хореографическая студия

г. Новокузнецк, Дом ребенка № 2 (психоневрологический). 29 мая 1981 г. Семеро в качалке

г. Новокузнецк, Дом ребенка № 2 (психоневрологический). 30 мая 1981 г. Четвертая группа на прогулке

г. Новокузнецк, Пионерский пр-т. 20 июня 1981 г. Загрузка белья. Банно-прачечный комбинат на Пионерском проспекте

г. Новокузнецк. 20 июня 1981 г. Мясной ряд на Центральном рынке

г. Новокузнецк, Стадион МЕТАЛЛУРГ. 3 июля 1981 г. Репетиция парада ветеранов перед юбилеем города

Кузбасс, Окраина Мысков. 21 июля 1981 г. Купание в запани на реке Мрас-Су

Источник:  https://russiainphoto.ru/search/years-1946-1999/?author_ids=...

Джузеппе Коста

Об этом случае сообщил сам его главный участник в своей книге под заглавием Di la dalla vita, которое можно прочесть как «Жизнь в ином измерении», хотя эта книга никогда не переводилась на английский язык (Costa, 1923). Её написал Джузеппе Коста, потративший примерно 50 страниц, почти четверть книги, на описание личных переживаний, убедивших его в том, что он уже жил когда-то прежде. В остальной части книги изложен краткий обзор исследований парапсихических явлений.

Этому сообщению недостаёт датировки событий. Книга Косты была опубликована в 1923 году. Спустя несколько лет Эрнесто Бодзано, который в то время в Италии был ведущим исследователем парапсихических явлений, встретился с Костой и заинтересовался его случаем. В 1940 году в своей опубликованной книге Бодзано посвятил Косте главу, являвшую собой отчасти его беседу с Костой, отчасти компендиум того раздела книги Косты, в котором тот описал воспоминания о своей предыдущей жизни (Bozzano, 1940). Позднее эта глава была переиздана в Luce e Ombra (Bozzano, 1994). Бодзано не сообщил дату своей встречи с Костой. Он заявил, что книга Косты была издана «очень много лет назад», поэтому мы можем предположить, что он встретился с Костой примерно в 1935 году. В своей книге Коста не упомянул о том, когда он родился. Бодзано утверждал, что, когда они встретились, на вид ему можно было дать «лет пятьдесят». Опираясь на это шаткое свидетельство, мы можем предположить, что Коста родился около 1880 года. В 1923 году, когда он опубликовал свою книгу, ему было уже за сорок. В своей книге он отмечает, что знаменательные события его опыта произошли за «много лет» до того, как была написана эта книга. Одно важное событие в череде его переживаний (его я ещё опишу) случилось прямо перед выпускными экзаменами в колледже, то есть, по всей вероятности, около 1904 года. Коста учился на инженера, а затем и трудился по полученной специальности. Его последующие переживания, подтвердившие истинность его опыта, имели место, как мы можем полагать, до того, как ему исполнилось 30 лет, иначе говоря, — около 1910 года.

Я делаю расчёты для этого случая, доверяя Бодзано (1940/1994), но я справлялся и в книге Косты, текст которой местами отличается от текста Бодзано, пусть и в незначительной степени. Доктор Карл Мюллер, от которого я впервые узнал об этом случае, кратко описал мне его по-английски, сделав выписки из Бразини (1952), который, впрочем, ещё до того сделал выжимку из доклада Бодзано.

По моим оценкам, переживания Косты начались в раннем детстве и продолжались до возраста 30 лет с небольшим. Мы можем выделить в его опыте несколько отчётливых периодов.

Первый период начался в раннем детстве, но Коста не сказал чётко, сколько лет ему тогда было. В его семье на стене одной из комнат висела картина, на которой был изображен восточный город, башни и золотые купола которого виднелись там и тут на берегах акватории. (Позже он узнал, что на той картине были изображены Константинополь и Босфор.) Эта картина пробудила в нём череду образов, теснящихся в его уме: сцены с большим количеством вооружённых людей, плывущих кораблей, реющих знамён, шума битвы, гор, уходящего за горизонт моря, покрытых цветами холмов. Когда юный Коста пытался упорядочить эти образы в некую логичную последовательность, он счёл это трудновыполнимой задачей. И всё же яркие краски этих образов оставили в нём неизгладимый след, поэтому даже в столь раннем возрасте он уже верил в то, что когда-то он жил в этих сценах, оживавших в его уме.

Коста не сказал, где он родился, но его младенчество и детство прошли в городке Гонзага, близ Мантуи. В Мантуе он посещал читальню. Он жил в долине реки По, где местность равнинная, а до моря было около 100 километров. Коста утверждал, что, где бы ни брали начало эти образы его детства, они никак не могли быть навеяны окружавшими его видами в те годы его жизни.

Следующий период его опыта наступил у него в возрасте 10 лет, когда отец впервые взял его с собой в Венецию. Едва попав туда, он сразу испытал чувство родства с этим городом, словно он уже бывал в нём прежде, давным-давно. Той же ночью он увидел ясный сон, в котором весь пёстрый ералаш явно не связанных между собой образов, виденных им прежде, впервые выстроился в хронологическую последовательность, о чём он пишет так:

После долгого путешествия на лодках по рекам и каналам мы прибыли в Венецию. Мы плыли на барках, заполненных вооружёнными солдатами в средневековой одежде. Мне было, кажется, лет 30, и я обладал какими-то властными полномочиями. Прибыв в Венецию, мы пересели на галеры, на которых развевались два знамени: одно синее, с образом Девы Марии в окружении золотых звёзд, а другое знамя Савойи, красное с белым крестом. На большей галере, которая была богаче расписана и разукрашена [чем другая], был тот, кому все выказывали особое почтение и кто разговаривал со мной совершенно по-дружески. Потом показалось море, казавшееся безбрежным, уходящим за горизонт. Затем мы высадились на залитый солнечным светом берег под ясным лазурным небом. Затем солдаты вновь поднялись на борт и высадилась уже в другом месте. Там отряды развели по своим местам; палатки, полные солдат, стояли рядом с городом, старые башни которого ощетинились копьями и пиками. Потом мы пошли на штурм, перешедший в яростную сечу, когда мы ворвались в город. Затем наша великолепная армия наконец-то прошла маршем по городу с его золотыми куполами, окаймлявшими славную бухту. Это был величественный город Константинополь, изображённый на картине [в нашем доме] в Гонзаге, что я выяснил позднее [Bozzano, 1940, стр. 317–18; перевод мой (прим. автора)].

Коста особо подчёркивал, что образы из его сна в точности повторяли сны его раннего детства, однако этот сон расставил их в логическом порядке, что укрепило его в вере в то, что прежде он действительно жил в сценах из его более ранних образов и этого сна.

Коста с юных лет живо интересовался оружием, фехтованием, гимнастикой и верховой ездой. Он так страстно увлекался этими занятиями, что забросил обязательную для него учёбу в классической школе латинской и греческой грамматики. Он записался добровольцем в армию и получил чин младшего лейтенанта в королевской кавалерии Пьемонта. Затем он поселился в Верчелли, что примерно на полпути между Миланом и Турином. Жизнь военных приводила его в восторг. Всё это казалось ему естественным, словно он вернулся к своему оставленному ранее занятию.

В Верчелли у него снова возникли необычные переживания. Однажды, когда он проходил мимо церкви Святого Андрея, звуки духовной музыки побудили его зайти в церковь. Однако, переступив её порог, он сразу испытал неприятное чувство, похожее на вину, принесённое из прошлого. Он не знал, что с ним делать, но предположил, что в этой церкви он, возможно, когда-то уже участвовал в каком-то ритуале, тяготившем его ум.

После этого случая Коста погрузился в свои семейные дела. Яркие воспоминания о его прошлой жизни потеряли для него значение. На самом деле он был материалистом и мог бы забыть обо всех своих ранних необычных переживаниях, если бы не случилось ещё одно, перевернувшее его убеждения.

Это переживание возникло у него, когда он готовился к аттестационным экзаменам. Своими долгими и интенсивными занятиями он довёл себя почти до состояния изнеможения и, не в силах продолжать бодрствовать, рухнул на кровать. Провалившись в сон, он начал метаться и в результате задел и опрокинул масляную лампу, горевшую в изголовье. Из лампы повалил едкий дым, который быстро заполнил всю комнату. Проснувшись, он обнаружил, что висит над своим физическим телом и смотрит на него сверху вниз. Он почувствовал, что его жизнь в опасности, и в этой отчаянной ситуации каким-то образом позвал на помощь мать, спавшую в соседней комнате. Он отдавал себе отчёт в том, что способен заглянуть сквозь стену в спальню матери. Он видел, как она, мгновенно пробудившись, сначала подошла к окну своей комнаты и открыла его, а затем побежала в его комнату, где распахнула окно, чтобы проветрить её и выпустить едкий дым. Позже он вспоминал, что своими действиями она спасла ему жизнь. Особенно сильно Косту поразило то, что, когда он, осознавая физическую невозможность для себя видеть сквозь стену спальню матери, спросил её, успела ли она открыть окно в своей комнате перед тем, как прийти к нему на помощь, мать ответила ему, что она уже сделала это. Он почувствовал, что этот опыт принёс ему освобождение, и больше никогда не сомневался в том, что тело и ум обособлены друг от друга.

Последние необычные переживания Косты, в том числе и самое грандиозное из них, возникли, когда он с двумя друзьями совершал поездку по долине Аоста и посетил несколько её замков. Коста описал свои чувства во время посещения трёх из них: Усселя, Фениса и Верреса. В Усселе он испытал чувство печали и подавленности. Как я объясню далее, впоследствии он связал это недомогание с событиями из своей прошлой жизни, чему позже получил некоторое подтверждение. В Фенисе у него не было необычных переживаний.

В Верресе он, напротив, был глубоко взволнован. Свои чувства он описал как сильные эмоции смешанного свойства: любви и сожаления. (На этой стадии он не описал никаких повторяющихся образов.) Этот разрушенный замок показался ему настолько волнующим, что он решил вернуться к нему на закате. Когда он снова пришёл к замку, разразилась сильная буря, вынудившая его остаться и провести ночь в замке. По-видимому, в то время замок был необитаемым, но он нашёл старую кровать, на которой можно было выспаться. Несмотря на разыгравшуюся бурю, он ощутил полное умиротворение и вскоре заснул. Спустя какое-то время он проснулся и заметил свечение, которое он описал как фосфоресцирующее. Этот свет разрастался до тех пор, пока не принял очертания человеческой фигуры, в которых затем стала угадываться женщина. Фигура приглашала Косту последовать за ней, что он и сделал. Кратковременная боязнь призрака сменилась очарованием; и как только он приблизился к фигуре, его охватило чувство глубочайшей любви. Тогда он услышал, как фигура произнесла: «Иблето! Я хотела увидеть тебя ещё раз прежде, чем уготованная нам небом смерть вновь соединит нас… Прочти недалеко от башни Альбенги запись об одной из твоих прошлых жизней… Помни обо мне и о том, что я жду тебя, пока не придёт срок».

Во время своего посещения замка Веррес Коста узнал о том, что он был построен в 1380 году человеком по имени Иблето ди Каллант. Возможно, он также узнал о том, что Иблето ди Каллант был доверенным советником Амадея VI, графа Савойского. Однако он решил постараться разузнать обо всём, что было «рядом с башней Альбенги». Вскоре он узнал о существовании нескольких башен Альбенги, по крайней мере они были в ту историческую эпоху. Какая из них была той, которую он искал? Расспросив местных жителей, он выяснил, что владельцем одной из них был потомок семьи ди Каллант. Тогда он познакомился с её владельцем, маркизом Дель Карретто ди Балестрина и, под предлогом изучения средневековой истории, попросил у него разрешение поискать какие-нибудь сохранившиеся записи об Иблето ди Калланте. Маркиз любезно предоставил Косте ряд семейных документов о семье ди Каллант, которые достались ему по наследству. Среди них Коста нашёл биографию Иблето ди Калланта, написанную Бонифацием II, владельцем Фениса, одного из замков, посещённых Костой. Эта работа представляла собой неопубликованную рукопись на французском языке.

Составленный Костой краткий обзор биографической книги Бонифация об Иблето ди Калланте

Иблето ди Каллант родился в 1330 году, его отцом был Джованни ди Каллант. Он унаследовал, в общей сложности, полдюжины крупных имений, в том числе Веррес и Монтджовет. С юности он был придворным графа Савойского Амадея VI (1334–1383 гг.), которого прозвали Зелёным графом за то, что он носил одежду этого цвета во время проведения турниров. Иблето ди Каллант стал советником и адъютантом Амадея VI.

Во время службы при дворе Амадея VI Иблето влюбился в сестру графа, Бланш Савойскую. Он хотел жениться на ней, но Амадей намеревался выдать её, в интересах государства, за Галиаццо Висконти, владетеля Милана. В результате Иблето, пусть и не горя желанием, женился на другой женщине, Джакометте ди Катиллон, которую подыскал для него отец.

В 1366 году Иблето сопровождал Амадея VI в довольно запоздалом крестовом походе против турок в район Константинополя. Экспедиция, отправившаяся из Венеции, остановилась где-то в Морее (в южной Греции) для перегруппировки и двинулась к Галлиполи (к тому времени турки успели отнять его у дряхлеющей Византийской империи, в 1354 году). Захватив Галлиполи, итальянцы пошли на Константинополь. Амадей понял, что император Иоанн беспомощен и не способен противостоять туркам. Разуверившись в успешности своей операции, Амадей вернулся в Италию и с тех пор играл важную роль в делах своей страны вплоть до самой своей смерти в 1383 году. Иблето ди Каллант стал советником его сына, Амадея VII, прозванного Красным графом за его пристрастие к этому цвету. Амадей VII умер в возрасте 29 лет при довольно загадочных обстоятельствах. Упав с лошади, он повредил ногу, которая не желала заживать. Возможно, он умер от столбняка. Бонифаций утверждал, что он умер на руках Иблето ди Калланта. После безвременной кончины Амадея VII в 1391 году Иблето ди Каллант какое-то время продолжал службу у Боны ди Бурбон, которая была регентом своего сына Амадея VIII, тогда ещё восьмилетнего мальчика. К концу столетия, утомлённый интригами и войнами, он удалился в замок Веррес, где и умер в 1409 году.

В 1377 году Амадей VI избавил город Бьелла (к северо-востоку от Турина) от власти епископа Верчелли. Он пленил этого епископа и почти год продержал его в заточении в замке Иблето ди Калланта Монтджовет. За этот проступок папа Григорий XI отлучил Иблето от церкви. В 1378 году Григорий XI умер, и его преемник в Риме (это было время Великой схизмы в папстве) Урбан VI отменил постановление об отлучении Иблето от церкви на том условии, что тот торжественно покается перед епископом Верчелли в церкви Святого Андрея. Иблето выполнил условие. Коста верил, что отголоски воспоминаний об этом унижении объясняет то чувство подавленности, которое он испытал, когда ещё юношей вошёл в церковь Святого Андрея в Верчелли.

Коста также нашёл объяснение неприятному чувству, которое он испытал в Усселе, когда узнал (из документов в Альбенге) о том, что два члена семьи ди Каллант, владевших замком Уссель, грабили и разоряли жителей долины. Граф Савойский наложил на них штраф, который всё равно не возместил ущерб, причинённый ими доброму имени своей семьи.

Сведения о Иблето ди Калланте, добытые из других источников

Я счёл немаловажным разузнать о жизни Иблето ди Калланта из других источников помимо (по-видимому, всё ещё не опубликованной) рукописной биографии, написанной Бонифацием.

История графов Савойских в XIV веке не очень интересовала англосаксонских историков. В достаточно подробной истории Венеции экспедиции графа Савойского против турок в 1366 году отведено две строки (Norwich, 1982). В этой работе упоминается, что Венеция неохотно предоставила для нужд экспедиции две галеры. В истории Венеции эпохи позднего Средневековья (Hodson, 1910) я нашёл следующее подстрочное примечание:

Граф Савойский (Амадей VI, по прозвищу Зелёный) отправился в плавание из Венеции в 1366 году, взял Галлиполи и вошёл в Константинополь, где обнаружил, что император Иоанн V пленён королем Болгарии и удерживается в Видине. Он оказал на него давление, освободил императора и препроводил его обратно в его столицу… [стр. 489].

То, что мне в начале XXI века представляется тёмным пятном истории, в конце XIX века, возможно, знал каждый итальянский школьник. Я нашёл некоторые сведения о Иблето ди Калланте в биографии графа Амадея VI Савойского (Cognasso, 1926). Несколько страниц этой работы отведено описанию крестового похода Амадея против турок в 1366 году. Книга рассказывает о его отбытии из Венеции, высадке в Морее, взятии Галлиполи и вхождении в Константинополь. Описание этого крестового похода не содержит никаких упоминаний об участии в нём Иблето ди Калланта. Коньяссо не упоминает о нём до того, как он начинает описывать события 1374 года, когда Иблето ди Каллант был «главнокомандующим армии Пьемонта». В 1378 году, пишет Коньяссо, Иблето ди Каллант подавил мятеж в Бьелле (к северо-востоку от Верчелли) и держал тамошнего епископа в заключении в своём (ди Калланта) замке Монтджовет; но Коньяссо не упоминает о том, что Папа Римский отлучил Иблето ди Калланта от церкви за его проступок. Имя Иблето ди Калланта время от времени появляется в рассказах Коньяссо о поздних годах правления Амадея и о периоде гораздо менее долгого правления его сына, Амадея VII (Cognasso, 1926, 1931). Карбонелли (1912 г.) упоминает о службе Иблето ди Калланта у регента юного Амадея VIII после смерти Амадея VII.

Две более поздние биографии Амадея VI неоднократно упоминают Иблето ди Калланта (Cox, 1967; Savoia, 1956), но ни одна из них не говорит об участии Иблето ди Калланта в крестовом походе Амадея в 1366 году. Более ранняя работа, обстоятельное жизнеописание семейства ди Каллант, упомянула участие Иблето ди Калланта в том крестовом походе (Vaccarone, 1893). В этой работе также отражено отлучение Иблето ди Калланта от церкви Папой Римским за то, что он держал в плену епископа Верчелли в своем замке Монтджовет; но в ней не говорится о том, что Иблето ди Каллант отбыл епитимью в церкви Святого Андрея в Верчелли.

Ни один из изученных мной источников не подтвердил, что Амадей VII скончался «на руках» у Иблето ди Калланта. Однако он, возможно, присутствовал у смертного одра Амадея и был среди тех, кого несправедливо подозревали в отравлении Амадея.

В трёх моментах отчёт Косты (основанный исключительно на биографии Бонифация) отличается от сведений, имеющихся в других источниках. Он пишет, что в свой поход на Константинополь в 1366 году Амадей взял десять тысяч солдат, но, по оценкам Коньяссо, он мог взять с собой не больше двух тысяч человек, кавалерии и пехоты, вместе взятых. Это несоответствие, вероятно, вызвано ошибкой, допущенной Бонифацием. Второе несоответствие выявилось в описании Костой битвы в Турции. Он полагал, что эта битва произошла у Константинополя. В действительности единственное сражение той кампании произошло у Галлиполи. Тогда турки сдали этот город, и уже оттуда савойцы стремительным маршем достигли Константинополя. Третье несоответствие кажется самым важным. Как я уже упоминал, Коста узнал от Бонифация о том, что Иблето ди Каллант хотел жениться на Бланш, сестре Амадея VI. Но Амадей велел ей выйти замуж за Галиаццо Висконти Миланского, что она и сделала 28 сентября 1350 года (Mesquita, 1941). Коста предполагал, что горькое чувство от отвергнутой любви к Бланш толкнуло Иблето ди Калланта присоединиться к крестовому походу Амадея. Однако экспедиция в Константинополь началась лишь в 1366 году, поэтому кажется маловероятным, хотя и нельзя исключить этого полностью, что несчастная любовь Иблето ди Калланта к Бланш по прошествии более чем 15 лет могла быть причиной его присоединения к крестовому походу.

Кого Коста узнал в призрачной фигуре в Верресе

Коста не вполне ясно назвал личность тени, обратившейся к нему в ту ночь, которую он провёл в замке Веррес. Он предположил, что этой тенью могла быть Бланш Савойская, в которую Иблето ди Каллант был влюблён. Он также считал, что призраком могла быть Джакометта ди Катиллон, на которой Иблето был женат.

Должно быть, Джакометта умерла раньше Иблето ди Калланта, поскольку он женился во второй раз, на Джованне ди Нюс (Vaccarone, 1893). О ней Коста не упоминал.

Физическое сходство между Костой и Иблето ди Каллантом

Коста нашёл (возможно, в Альбенге) портрет Иблето ди Калланта, который он поместил в свою книгу. Бодзано был уверен в том, что лицо Иблето (как оно изображено на портрете) и лицо Косты были настолько похожи, что этих людей можно было перепутать. Иблето был крупным мужчиной, почти гигантом среди своих современников. Коста сам был весьма представительным, своей внушительной фигурой и военной выправкой он произвёл на Бодзано сильное впечатление.

Убеждённость Косты в сверхъестественных свойствах его переживаний

Коста верил, что документы (в том числе биография Иблето), найденные им в Альбенге, подтверждают истинность всего, что происходило в его сне, который он увидел в десятилетнем возрасте, когда впервые приехал в Венецию. Особенно впечатляющим он считал то направление, которое тень указала ему для изучения нужных ему документов в Альбенге. Эти документы, как он узнал, наследовались в семье на протяжении столетий. Но они могли бы, подобно шару, катящемуся по полю пинбол-машины, уйти к другим потомкам. Фамилия ди Каллант не была частью фамилии маркиза Дель Каретто ди Балестрины. Коста думал, что немногие из тех, кто не являлся близким родственником маркиза, знали о том, что он (маркиз) потомок ди Калланта.

Комментарий

Коста не сказал, когда была написана картина с видом Константинополя, висевшая у него дома в гостиной и пробудившая в его детстве первые образы предыдущей жизни. Однако на ней, по всей вероятности, был изображён Константинополь, каким он был в XIX веке. Этот городской ландшафт должен был сильно измениться за всё время, которое прошло с XIV века. И тем не менее, должно быть, изменилось не всё. При императоре Юстиниане в городе стояло здание нынешней Айя-Софии, или собор святой Софии, воздвигнутый в 532 году. (Турки превратили его в мечеть после того, как захватили Константинополь в 1453 году; в наше время это музей.) На обложке сочинения Рансимана об осаде Константинополя в 1453 году можно увидеть миниатюру с этой батальной сценой, сделанную в 1499 году (Runciman, 1965). На ней изображены стены и многочисленные башни, но не золотые купола. Если учесть эти особенности и расположение города у крупной акватории Босфора, то картина на стене в доме Косты в Гонзаге вполне могла пробудить в нём воспоминания о Константинополе той исторической эпохи.

Косте было 10 лет, когда он впервые приехал в Венецию с отцом. В таком возрасте мальчик почти наверняка уже что-нибудь знал бы об истории графов и герцогов Савойи. Королём Италии в 1890 году был Гумберт I, потомок Амадея VI. Однако резонно спросить, мог ли малолетний мальчик узнать о бесславном крестовом походе, организованном Амадеем в 1366 году. Если он знал о нём, то вполне мог знать и о том, что человек по имени Иблето ди Каллант сыграл важную роль в той экспедиции.

Вместе с тем обычные доводы рассудка, позволяющие нам делать подобные умозаключения, кажутся не способными объяснить то, как Коста узнал о подтверждающих документах, найденных им в Альбенге. Бодзано явно задумался об этом случае, выслушав Косту. Пытаясь истолковать это обстоятельство как-то иначе, он пришёл к убеждению, что у Косты были все основания считать, что он вспомнил предыдущую жизнь.

(полный текст книги доступен в сети)