В глазах темнеет. Теряя сознание, слышу треск автоматной очереди и крик:

– Огонь! Огонь на поражение!

Чувствую, как Семецкий отпускает меня. Падаю на пол и жадно хватаю ртом воздух.

Поворачиваю голову в сторону, откуда доносился голос, и вижу, как бойцы спецназа один за другим забегают в цех и сразу же стреляют короткими очередями куда-то в сторону от меня. Полная защитная экипировка силовиков: тяжелые шлемы с прозрачными забралами, громоздкие бронежилеты и усиленные перчатки, говорят о серьёзной подготовке к операции. Видимо, Семецкий ранее попал в поле зрения правоохранительных служб, и за ним велось наблюдение.

Более трёх десятков бойцов успевает забежать в цех. У трети вижу щиты в половину человеческого роста, такие используют для штурма захваченных террористами зданий. Пуленепробиваемый сплав щита способен защитить не только от пуль, но и от осколков, огня и прочего.

– Главная цель пропала из вида! – громко отрапортовал один из бойцов, рыща из стороны в сторону перед собой автоматом ВАЛ, использующимся в спецслужбах.

Остальные также прекратили беспорядочный огонь и начали озираться по сторонам, медленно двигаясь в мою сторону.

Скорее всего, и здание оцеплено, но для Семецкого не составит труда уйти из окружения в режиме «невидимка», который он уже, судя по реакции бойцов, включил.

Визор шлема бойца, зашедшего последним, разлетается от удара невидимого кулака. Нос сплющивается, голова откидывается назад. Не успев потерять сознание, боец получает ещё один мощнейший невидимый удар в грудь и отлетает на несколько метров. Тело с глухим звуком врезается в стену и сползает на пол вместе с отбитой штукатуркой. Минус один.

Значит, Семецкий и не думает бежать, а наоборот, – решил просто перебить здесь всех. И двигается он бесшумно – первое, чему учатся те, чей выбор пал на кулон в виде хамелеона.

Все спецназовцы оборачиваются на шум.

Стволы автоматов двух бойцов, стоящих в метре друг от друга, что недавно были последними вошедшими, а теперь стали первыми на пути невидимого противника, загибаются вниз. Один из спецназовцев, не успев понять, что происходит, нажимает на спусковой крючок. Ствол оружия разрывается изнутри. Металлическая крошка и пороховые газы летят во все стороны. Защитная экипировка спасает от увечий не успевшего сориентироваться в обстановке бойца и его товарища рядом.

Второй, с загнутым стволом, сумев оценить ситуацию, бьёт прямой удар ногой в то место, где должен находиться соперник. Видно, что удар попадает в цель, а не по воздуху.

Невольно чувствую уважение к парням. Видя силу и способности противника, они не просто не испугались, а пытаются дать бой!

Боец не успевает вернуть ногу назад, невидимая рука захватывает ступню, второй рукой Семецкий бьёт сверху – в колено – соперника, посмевшего его ударить. Защитный наколенный щиток не помогает – нога неестественно прогибается под ударом. Боец не успевает вскрикнуть, и следующий удар, видимо, ногой в печень, сносит его в сторону. Тело падает на пол. Визор выстрелившего бойца с загнутым стволом разлетается так же, как и визор первого атакованного. Спецназовец уходит в глубокий нокаут и медленно падает. Минус ещё двое.

Оставшиеся силовики открывают беспорядочный огонь. Через несколько секунд снова наступает тишина.

– Стреляйте ему в шею! – говорю как можно громче. – Тело и голову не пробить, – захожусь кашлем.

– Срочно нужна помощь! – громко говорит один из бойцов.

Через несколько мгновений в цех забегают ещё десяток силовиков со щитами.

– Сомкнуть щиты! – командирским голосом отдаёт приказ тот же, что запросил помощь.

Все бойцы с автоматами, успеваю насчитать десяток, быстро сближаются и встают спина к спине, каждый контролирует свой сектор обстрела.

Тринадцать щитоносцев окружают автоматчиков и встают вплотную друг к другу так, чтобы щиты создали оборонительное кольцо без прорех. Затем все встают на одно колено, ставя щиты на пол. Слышится дружный лязг металла о пол. Щитоносцы плечом упираются в тыльную сторону защитного куска металла, тем самым придавая оборонительному кольцу жесткость.

Да, операция точно спланирована и хорошо подготовлена. Силовики знают, с кем имеют дело, и пытаются противостоять неведомому противнику.

Пытаюсь подняться на ноги, но тут же получаю удар в голову и снова падаю. Пыль с пола, поднятая ударом моей головы, попадает в рот. На зубах неприятно скрипит цементная крошка.

Два бойца, которые контролируют мой сектор обзора и видят, что со мной происходит, дают по паре очередей из трёх выстрелов. Одна пуля попадает мне в голову и, отрикошетив, оставляет глубокую царапину на виске. Боли от попадания нет. Теперь я понимаю, что чувствовали мои противники, когда я стрелял по ним. Но если пули я почти не почувствовал, то от удара Семецкого нахожусь в лёгком нокдауне и удивляюсь, как тот не расколол мне череп. Пару таких же я уже не выдержу.

Упав после полученного удара, поворачиваюсь в сторону спецназовцев, чтобы следить за происходящим. Стараюсь лежать спокойно и не подавать признаков жизни, чтобы Семецкий не решил меня «успокоить» ещё раз.

Невидимая сила подбрасывает одного из щитоносцев на три метра вверх. Не успевает он упасть на землю, как двух автоматчиков, стоящих за ним, Семецкий выдёргивает из строя и, ударив обоих поочередно в горло, бросает далеко себе за спину.

Соседи несчастных открывают огонь короткими очередями в ту сторону, где предполагают, что находится противник.

Подброшенный в воздух щитоносец падает на землю и корчится от боли, немного постанывая. Минус трое.

– Сомкнуть щиты! – слышу всё тот же командирский голос.

Щитоносцы перегруппировываются, закрывая брешь. Восемь оставшихся автоматчиков также встают спина к спине.

Он их так всех перебьёт!

– Подготовить гранаты! – раздаётся громкая команда.

Гранаты?! А может, они себя и сами перебьют раньше.

– Гранатой – огонь! – слышу через пару секунд.

Каждый щитоносец метает смертоносную посылку. Одна из них падает прямо передо мной.

Чёрт! Плотно закрываю глаза и просто жду…

Яркая вспышка слепит даже через зажмуренные веки. Грохот тысячи молний бьёт по ушам. В голове появляется гул. Засвеченное глазное дно даёт сбой, и я плохо вижу, что происходит. Но я жив! Гранаты – светошумовые. Силовики не собирались себя убивать, но почему тогда не применили газ? Ладно, при случае спрошу.

Несколько секунд прихожу в себя, не слыша и не видя, что происходит.

Зрение начало возвращаться: сначала размытыми пятнами, затем всё чётче и чётче прорисовывая происходящее.

Вижу повсюду лежащих бойцов и разбросанную амуницию. Некоторые, кто в сознании, корчатся от боли и стонут, но большинство уже не подают признаков жизни. Вижу, как Семецкий, то исчезая, то проявляясь снова, атакует одного из щитоносцев: быстро делает кувырок вперед в сторону соперника, встав на одно колено, берётся за щит, вырывает его из рук бойца, рвя крепёжные ремни, и откидывает в сторону. Боец бьёт ногой справа. Семецкий перехватывает ногу левой рукой. Мгновенно встаёт, продолжая мерцать. Делает шаг назад и дёргает за ногу спецназовца за собой. Боец падает на спину и волочится пару метров. Семецкий бьёт бедолаге ногой в горло – труп.

Сразу три автоматчика открывают огонь длинными очередями. Семецкий, закрываясь руками, полностью пропадает из вида. Не знаю, что за сбой дала его маскировка, но теперь он снова взял всё под контроль и стал полностью невидимым.

В глазах немного двоится. Слышу крики и беспорядочную стрельбу. Нет, всё-таки им не выстоять.

Встаю на карачки и мотаю головой, пытаясь прийти в чувство. Плевать, если привлеку внимание Семецкого и он меня атакует, хотя бы дам время бойцам.

Слышу крик слева:

– Стреляйте! Стреляйте в меня!

Голос похож на тот, что командовал всем отрядом.

Поворачиваю голову и не верю своим глазам: один из спецназовцев, обхватив воздух руками, удерживает что-то. Даже не знаю, смог ли бы я удержать Семецкого.

Голова командира дергается назад – явно от удара. Из носа тут же хлынула кровь, но он продолжает держать воздух. Скала, а не человек!

Вот он шанс! Медлить нельзя!

Вскакиваю и бросаюсь в атаку. Три шага для разбега, прыжок, что есть силы бью по воздуху, который удерживает спецназовец. Целюсь в то место, где предположительно находится солнечное сплетение Семецкого. В голову или шею бить опасно – есть шанс промахнуться и попасть по силовику.

Чувствую, как хорошо прикладываюсь по телу противника. От удара боец падает на спину, но не отпускает соперника. Пытаясь не потерять инициативу, бросаюсь следом и снова бью в грудь невидимого соперника. Есть попадание. Бью ещё и ещё. Чувствую удар ногой под колено. Заваливаюсь набок.

Вижу, как захват рук командира спецназовцев всё-таки разрывается, значит, Семецкий вырвался. Сам не понимая, что делать, вскакиваю и бью последний значимый удар, на который есть силы, в ту область, где предположительно должен находиться противник. Чувствую, как попадаю во что-то мягкое.

Семецкий проявляется. Оказывается, он занёс руку для удара по силовику, и в этот момент я ударил его в подмышку. Кулак пробил мягкие ткани, сломал ключицу и почти вышел наружу около головы.

Выдёргиваю руку из тела Семецкого.

– Не говори ей, – обращается он ко мне, глядя прямо в глаза.

Бью окровавленным кулаком в рот стоящему передо мной противнику. Кулак пробивает зубы и врезается в затылок со стороны рта. Чувствую, как ломаю сочленение черепа и позвоночника. Чавкающий хруст смешивается с хрипами жертвы. Это смертельный удар. Тело Семецкого замертво падает на пол.

– Не двигаться! Мордой в пол! – слышу истошный крик сзади.

– Отставить! Это свой, – отдаёт приказ командир, который ещё не успел подняться.

Теперь могу разглядеть героя, сумевшего удержать Семецкого столько времени: под два метра ростом, суровые черты лица повидавшего виды вояки, но ещё не слишком стар, я не дал бы ему и сорока.

– Спасибо за помощь, – поднявшись, протягивает мне руку командир, – без тебя мы бы вряд ли справились.

Молча пожимаю протянутую ладонь. Оценить крепость рукопожатия не представляется возможным, просто стараюсь не напрягать кисть – золотая прокачка ладони в порошок раскрошит кости – и не замечу.

Оставшиеся невредимыми двое автоматчиков и трое щитоносцев с хмурыми лицами подходят ближе полюбоваться трупом поверженного врага.

– Да что же это за хрень?! – не выдерживает один из автоматчиков. – И он такой же! – вскидывает ВАЛ, направляя мне в голову.

– Отставить, я сказал! – гаркнул командир.

Боец неохотно опустил ствол.

– Но тебе придётся пройти с нами, – обращается командир уже ко мне.

– Понимаю, – неохотно киваю в ответ.

Выхожу из цеха на улицу. Невольно прикрываю глаза из-за ярких лучей солнца, светящих прямо в лицо.

Как же хорошо жить! И, несмотря на пасмурное утро, какой же сегодня всё-таки разыгрался чудесный солнечный день.

Малоизвестное панно украшает полузаброшенное здание автобусного депо в окрестностях Гагры. На панно верхней части панно — узнаваемый профиль города, а прочие участки композиции посвящены популярным туристическим направлениям: Сухум, Рица, Гагры и Сочи.

В деталях:

Координаты: 43.22951, 40.32496

Из нашей коллективной "шкатулки" советского архитектурного наследия https://t.me/sovcod