Один
На что похоже пробуждение ото сна, который вы не помните?
Если спросить Таню, она бы ответила, что это похоже на плавный, но быстрый переход от небытия к бытию. Сначала ты себя не чувствуешь и не помнишь, потом осознаёшь, что существуешь, а затем — что ты существуешь где-то. Она почувствовала, что она не где-то, а дома.
Конкретно — в спальне. Лежит на большой двуспальной кровати, свернувшись калачиком и отвернувшись лицом к стене. Подмяв под себя подушку, запутавшись одной ногой в одеяле. Чёлка спадала на глаза, щекотала нос. Ей не нужно было зрение, чтобы видеть пространство вокруг. Она знала свой уютный дом лучше, чем себя.
На прикроватных тумбочках лежат на зарядке телефоны. На комоде перед зеркалом стоит баночка с арома-палочками, плюшевый зайчик с первого свидания, а на зеркале висят их фотокарточки — застывшие воспоминания. На подоконнике лежат её учебники и его ноутбук. А рядом с ней… Она не почувствовала, что Лёша обнимает её за талию. Это окончательно её разбудило.
Таня приоткрыла глаза. Светало. Она прислушалась. За окном, что выходило на широкий проспект, было тихо, город ещё не проснулся. Лёша тоже не сопел. Она не чувствовала его тепла, не ощущала его тела рядом. Она повернулась. Лёша сидел на краю кровати, спрятав лицо в ладонях.
— Солнце, ты чего? — сонно спросила Таня.
Лёша шумно вздохнул, растёр лицо, шмыгнул носом. Поднял голову и смотре куда-то вдаль за окном. Когда он не повернулся к ней, Таня начала беспокоиться. Она поднялась, подползла ближе, обняла его на плечи.
— Ничего, звёздочка, всё хорошо, — ответил он. Поцеловал её в руку, но от окна не отвернулся.
— А если честно? — настаивала Таня и прижалась щекой к его щеке.
Несколько минут они молчали. Таня ждала, а Лёша собирался с мыслями.
— Я видел сон, — тихо и робко начал он. — Я там был один. Мы разъехались. Очень далеко друг от друга, на разные концы света.
Таня, сама того не желая, представила эту картину и в уголках глаз легонько защипало.
— Я был на берегу моря почти на рассвете. Смотрел на восходящее солнце. У меня было какое-то… воодушевление, что ли? Не знаю. От осознания, насколько длинным был путь, который я прошёл до этого момента. Но пока солнце поднималось, у меня росла тоска по тем моментам, когда мы были рядом.
Лёша приподнял голову, смотрел на потолок и часто моргал. Медленно вдохнул и шумно выдохнул. Таня всё крепче обнимала его за плечи. Маленькая слезинка скатилась по её щеке на его плечо, а затем на грудь. Лёша взял её за руку и крепко сжал, прижался к ней щекой и закрыл глаза. Так они и сидели, пока первые солнечные лучи не показались из окна.
— Мы будем вспоминать эти моменты вместе, — шептала Таня ему на ухо. — Потому что мы всегда будем рядом. Что бы не случилось.
Она поцеловала его в щёку, обняла ещё крепче. Он ответил крепкими объятиями. Они вместе упали на кровать. Как только голова Лёши коснулась постели, он открыл глаза. В комнате было темно, рассветом и не пахло. Была зима. За окном в свете фонарей кружились и блестели крупные хлопья снега. Тихо вокруг. И снаружи, и внутри.
Он мало что видел в темноте, но и так знал, что в квартире пусто. Это больше не их уютный дом, а его место жительства. Уже несколько месяцев. Он точно знал, что никто сейчас не откроет дверь спальни, не присядет изящно на кровать и не обнимет его.
Лёша уже не помнил сон, тот ускользнул из памяти как и любой другой до него. Но Лёше хотелось верить, что он всё ещё чувствует тепло её рук на своих плечах.
— Прости, что не обняла тебя крепче, — говорил призрак Тани из мира снов. — Я не знала, что это будет в последний раз.
Сгенерировано нейросетью
