Tertiusfilius

1. Фестский диск

Глиняный диск 16 сантиметров в диаметре, найден на острове Крит, предположительно относится к минойской культуре 2 тысячелетия до нашей эры. Назначение диска и значение символов неизвестны.

https://ru.wikipedia.org/wiki/Фестский_диск

2. Римские додекаэдры

Чаще всего металлические предметы, имеющие форму додекаэдра. Сделаны в период Римской империи, найдены по всей Европе в римских поселениях и лагерях, но не в самом Риме и Италии. Назначение неизвестно, так как упоминаний в документах нет.

https://ru.wikipedia.org/wiki/Римский_додекаэдр

3. Рукопись Войнича

Рукопись написанная неизвестным алфавитом на неизвестном языке неизвестным автором (Войнич - один из владельцев). Написана не позднее 16 века, скорее, в 15. Не поддается никаким дешифровкам, большинство рисунков не идентифицируется ни с чем известным.

https://ru.wikipedia.org/wiki/Рукопись_Войнича

Бонус:

Е-шка

Артефакты в изобилии находятся на территории бывшего СССР, относятся преимущественно к 20-му веку. Назначение неизвестно. Есть три основные теории, символического значения (обозначает Е, Ш, или Т, мнения расходятся), метательного предназначения и культового предмета. Есть также маргинальная теория, что это остатки рассыпавшихся сердечников трансформаторов.

Из простого народа были Гриссом, Гленн и Слейтон. Алан Шепард, Уолтер Ширра и Гордон Купер были из офицерских семей. Шепарда я описывал в предыдущей части, поговорю об Уолтере, или, как его чаще называли, Уолли Ширра.

Родился Уолли в семье героя Первой мировой войны, военного летчика Королевских ВВС (Канада), сбившего пять немецких самолетов. После школы Ширра получил инженерное образование, а затем окончил Военно-морскую академию. Как следует послужить во Вторую мировую он не успел, зато стал героем Корейской войны, сбив два МиГа.

Ширра на Корейской войне, 1951

Ширру все окружающие характеризовали очень похоже, как большого шутника, чуть ли не клоуна. Он обожал шутки и розыгрыши, часто незамысловатые и даже грубоватые. К примеру, он зазывал к себе сослуживца и говорил: “Я тут мангуста поймал, хочешь посмотреть?”. И потом показывал коробку, предупреждая: “Только осторожно, он очень злобный, может покусать”. Когда же летчик осторожно открывал коробку, оттуда что-то быстро выскакивало. Закаленные ветераны в ужасе отпрыгивали, а Ширра начинал хохотать. Это была всего лишь игрушка-попрыгунчик. За такое можно было и схлопотать, но Уолли так заразительно смеялся, что пойманный начинал тоже хохотать. Однако этот клоун в воздухе превращался в собранного, хладнокровного и умелого пилота.

Я не описывал подробно американскую подготовку космонавтов, потому что она была довольно похожей на советскую (или наоборот), которую я в деталях описал в этой части. Это были все те же центрифуга, термокамера, полеты по параболе для имитации невесомости, ненавистные обеим командам вестибулярные тренажеры и тому подобное. Похожие тренажеры космического корабля, похожая теория, все те же астрономия, матчасть корабля, скафандров, ракетное дело и так далее.

Но были и отличия. Насколько я смог извлечь из источников, у американцев не было чего-то похожего на сурдобарокамеру, у них было гораздо меньше общей физической подготовки, не было парашютных прыжков (у наших целый месяц непрерывно, на норму мастера спорта). Вообще, создается впечатление, что подготовка советских космонавтов была более жесткой и насыщенной. У американцев было, правда, гораздо больше часов на тренажерах полета.

Образ жизни после службы тоже различался. Астронавты не собирались особо менять свои пилотские привычки. После изнурительных тренировок они выпивали, гоняли на машинах и заводили интрижки. Наши космонавты тоже не были святыми, и выпивали, и девушек не сторонились, даже некоторые женатые. На спортивных автомобилях, правда, не гоняли, по понятным причинам. Однако космонавтов гораздо жёстче контролировали и за излишне разгульный образ жизни вылететь из отряда было не легко, а очень легко, как и случалось.

Еще одно коренное отличие Первого американского отряда от советского: будущих астронавтов знал весь мир, космонавтов - только узкий круг людей, они были засекречены. Поэтому до полета Гагарина отряд космонавтов не показывался на публике.

Астронавты же непрерывно участвовали в пиар-акциях. Их возили повсюду, в разные города, устраивали пышные встречи. Политики, крупные и мелкие, старались затащить к себе национальных героев (которые, правда, еще ничего героического не совершили). Для Гленна и Шепарда здесь не было ничего трудного, но молчуны Гриссом и Купер чувствовали себя неловко. На первой пресс-конференции кто-то из журналистов спросил: “Что из того, через что вы прошли, стало для вас самым трудным?”, Гриссом буркнул: “То, что сейчас”.

НАСА целенаправленно возило их по заводам-поставщикам, чтобы инженеры и рабочие видели тех, для кого трудятся. На одном из заводов Гриссома попросили сказать несколько слов, для него все равно что просьба взять молоток и бить себя по пальцам. Гас, напрягшись, смог выдавить: “Ну... работайте как следует”. Он имел в виду, что как-никак он полетит на построенной ими ракете. Но рабочие радовались как безумные и потом изготовили огромный транспарант “Работайте как следует!”

Публичность означала многое. Это жизнь под прицелом СМИ. Правда, журналисты были достаточно деликатны. Они умалчивали о разных неприятных вещах, вплоть до того, что жена Слейтона была разведена (серьезный грех для того времени).

Вообще, семейные дела астронавтов стали очень важны. Здесь хорошо было Гленну, безупречному во всех отношениях, и Шепарду, умеющему создать картинку счастливого семейства и умело скрывающему свои похождения, так, что кроме смутных слухов никто ничего не знал.

И сложно было Гордону Куперу, у которого в семье все было очень непросто. Гордо был самым молодым из всех, 32 года. Его отец был летчиком, и Купер начал летать с шестнадцати лет. Купер мечтал повоевать во время Второй мировой, и чтобы попасть в армию он даже отказался от неба и поступил в морскую пехоту, но поучаствовать в боевых действиях все равно не успел. После войны он все же получил военно-летную подготовку, служил в Германии. После этого он получил высшее образование в Технологическом институте ВВС. Там Купер познакомился с Гасом Гриссомом, они стали друзьями. В институте они однажды попали в серьёзную аварию и чудом выжили.

Позже Купер служил испытателем на базе Эдвардс и имел более 2000 часов налета.

Он женился в двадцать лет на девушке, которую звали Труди, которая тоже была пилотом. К моменту, когда Гордо взяли в команду, они с женой фактически разошлись из-за измен Гордо. Но астронавту нельзя быть разведенным! Поэтому Гордо уговорил жену сделать вид счастливого семейства, хотя бы на время. Она, привлеченная перспективой стать женой астронавта, согласилась.

А вот Скотт Карпентер был отличным семьянином, хотя его родители не показывали ему такого примера. Его отец, ученый-химик, ушел из семьи, когда ему было всего три. Мать, заболев туберкулезом, вынуждена была отдать Скотта на воспитание своему отцу, который, собственно, его и вырастил.

В университете Колорадо он познакомился с Рене, на которой женился. Они были красивой парой, светловолосые, крепкие, всегда веселые. Скотт был искренне предан жене и их четырем детям. Поэтому во время Корейской войны он вызвался служить в патрульной авиации, непосредственно не принимающей участия в боях. Риск погибнуть там был минимальным. Но для этого ему пришлось сделать шаг назад в карьере и понизить свой престиж в глазах сослуживцев.

Во время подготовки Скотт писал Рене письма на пятнадцати листах. В одном письме он написал, что не будет никогда понапрасну рисковать, чтобы любить ее, когда она станет бабушкой. Если другие астронавты пропадали из дома на недели и месяцы, то Карпентер при любой возможности рвался в семью. Любимым их развлечением с Рене было петь под гитару. Другие астронавты веселились над этим и говорили, что Скотту нужны еще свитер и борода, и он будет совсем похож на битника (предшественники хиппи).

Карпентеры в гостях у Кеннеди

Скотт имел налет раз в десять меньше, чем товарищи по отряду. Почему же его взяли? Скорее всего, из-за буквально идеального здоровья. Те, кто проходил с ним отбор, вспоминают, что Карпентер имел практически идеальную фигуру, мог бегать и крутить педали до бесконечности и дольше всех задерживать дыхание.

Раз уж речь зашла о делах семейных, стоит сказать несколько слов о женах астронавтов. Журнал “Лайф”, с которым НАСА заключило эксклюзивный контракт, сразу вслед за номером об астронавтах выпустило номер “Жены астронавтов”, целиком им посвященный.

По часовой стрелке снизу слева: Труди Купер, Энни Гленн, Джо Ширра, Луиза Шепард, Мардж Слейтон, Бетти Гриссом и Рене Карпентер (в центре)

Первая большая статья называлась “Семь храбрых женщин, стоящих позади астронавтов”. (Скачать номер можно здесь, если читаете по-английски). Из статей вырисовывалась картина идеальных семейств. В реальности все было не так просто.

Летчик ВВС заключал контракт на бумаге. Жена летчика тоже заключала контракт, но неписанный. В нем было много обязанностей. Смириться с тем, что ты будешь у мужа на втором месте после профессии. А если не повезет, то и на третьем. Мотаться по стране и жить не в самых лучших домах. Постоянно быть в страхе, что у дверей появится человек в форме и скажет: “Мне очень жаль, мэм, но ваш муж..”. Жена космонавта Конрада вспоминала, что одно время на испытательной базе каждые две недели погибал сослуживец мужа и она издергалась до такой степени, что у нее были галлюцинации, что к дому подходит тот самый человек в форме, а при телефонном звонке она чуть не впадала в истерику.

Однако неписанный контракт и давал немало. Армия брала на себя многое, от лечения до воспитания детей. Эскадрилья была большой семьей не только на словах. Гарантия стабильности брака - офицерам было фактически запрещено разводиться, это портило показатели начальству и зарубало карьеру на корню. Наконец, вместе с мужем миссис Лейтенант становилась миссис Капитан и росла в армейской иерархии, среди других жен, и не только.

Жены летчиков, конечно, выиграли, став женами астронавтов. Но обязаны были создать идеальную картинку семейного очага. А за ней далеко не все было гладко, три из семи семейств впоследствии распались.

Остается еще Дональд “Дик” Слейтон. Он был из семьи фермера и впахивал с детских лет. В пять, когда он управлял конной косилкой, Слейтону отсекло безымянный палец на левой руке. В их доме не было ни электричества, ни водопровода. В школе он играл на тромбоне и занимался боксом, но скорее всего, так и остался бы фермером, как и его отец, если бы не война. После выпускного класса школы он добровольцем поступил в ВВС и воевал с 1943 года.

Слейтон во время Второй мировой

В 1946 вышел в отставку и, пользуясь военными льготами, смог получить высшее образование в авиационной инженерии. Недолго проработал а “Боинге”, но снова ушел в армию, чтобы летать. После службы в Германии стал испытателем.

Дик Слейтон категорически не умел вести светскую беседу, зато легко соскакивал на армейский жаргон типа: “Слушай, Джон, вчера ё..й “Зеро” сел ко мне на хвост и попытался, б..ь, меня разъ..ть. Но я сам его зах...л, е..ть его японскую маму в..”. Так что Слейтон представлял проблему для прессы.

Кто будет Первым?

Рано или поздно должен был всплыть вопрос, кто же станет первым американским космонавтом? Этот вопрос решался в высших сферах, но и астронавтам решили дать слово. Перед Рождеством 1960 семерке предложили самой проголосовать, кого они пропустят вперед. С точки зрения общественности фаворитом был Джон Гленн, герой войны, обаятельный, всегда знающий правильные слова на публике, религиозный человек и отличный семьянин. Но.

Коллеги его недолюбливали. Он был слишком.. правильным. Когда остальные ходили по барам, он бегал. Когда остальные не отворачивались от женского внимания, он каждую неделю ездил за 200 километров к семье. Мало того, он постоянно всем читал нотации на тему, как не уронить звания Астронавта. Так что большинство проголосовало за его конкурента, Алана Шепарда.

19 января 1961 года, накануне инаугурации нового президента, Джона Кеннеди, руководитель Космической оперативной группы и прямой начальник астронавтов, Боб Гилрут, собрал их и заявил, что первым полетит в космос Шепард. Его дублерами будут Гриссом и Гленн. Это решение было строго секретным, его нельзя было выдавать даже семье. Общественности заявили, что это будет кто-то из троих.

Джон Гленн был в ярости. С кривой улыбкой он подошел к Шепарду и потряс его руку. А Шепард не мог удержать улыбку. Когда он вошел домой, то Луиза сразу все поняла и крепко его обняла. Широко улыбаясь, Шепард сказал: “Леди, об этом нельзя говорить, но перед вами человек, который будет первым в космосе”. Она отстранилась и шутливо обвела глазами комнату: “Ну и где этот русский?”

***

Стоит сказать пару слов о дальнейшей судьбе каждого из семерки, так как я буду дальше упоминать только некоторых.

Алан Шепард станет первым астронавтом США в космосе (суборбитальный полет). В 1964 году его отстранят от полетов из-за болезни уха, но к концу 60-х он прооперируется и слетает на Луну в составе “Аполлона-14”. В дальнейшем станет делегатом ООН и получит несколько высших образований. Умрет в 1998 году, до последних дней в браке с единственной женой Луизой.

Вирджил Гас Гриссом станет вторым американцем в космосе, совершит еще один полет, но трагически погибнет в 1967 году, заживо сгорев в кабине “Аполлона-1” на земле.

Джон Гленн станет первым американцем, совершившим орбитальный полет. В 1964 году покинул космонавтику, занялся политикой, стал сенатором. Будет выдвигаться кандидатом в вице-президенты и президенты. В 1998 году второй раз слетает в космос в возрасте 77(!) лет. В политике защищал космические и образовательные программы. Скончался в возрасте 95 лет. С женой Энни прожили в браке 73 года. Двое детей. Был масоном.

Скотт Карпентер совершил орбитальный полет, после этого был отстранен от полетов из-за несколько неадекватного поведения на орбите. В 1965 году, взяв отпуск в НАСА, участвовал в подводных экспериментах ВМФ, провел два месяца в подводной лаборатории. В 1967 окончательно ушел на флот, занимался подводными исследованиями, погружался во все океаны, сотрудничал с Жак-Ивом Кусто. С женой Рене развелся, был в браке еще дважды, семь детей. Умер на 89-м году жизни.

Гордон Купер дважды летал в космос, в первом полете впервые в США провел сутки на борту. Во время внештатной ситуации на борту, когда отключилась вся электроника, смог разработать план снижения вручную, совместно с Джоном Гленном. Вручную запускал двигатели торможения, измеряя время по наручным часам. После отставки занялся бизнесом, всерьез изучал НЛО. Был дважды женат, отец четырех дочерей. Умер в 2004 году.

Дик Слейтон был отстранен от программы "Меркурий" из-за болезни сердца и остался единственным нелетавшим из семерки на конец 60-х. Много лет работал администратором НАСА, но не потерял надежду на космос. Отказался от курения, занимался спортом, в 1970 прошел экспериментальное лечение. В 1972 врачи не нашли признаков болезни и Слейтон был допущен к полетам. В 1975 году участвовал в программе “Союз-Аполлон”, стыковке советского и американского кораблей. До этого ездил в СССР, изучал русский язык. На 1975 был самым старым астронавтом, 51 год. Руководил испытаниями “Шаттла”, после отставки занимался бизнесом. Развелся с женой, женился второй раз. Умер в 69 лет.

С Леоновым после стыковки с "Союзом"

Уолтер Ширра слетает в космос трижды (первый человек, это сделавший), в третий раз в составе Аполлона-7. После этого подаст в отставку и сделает карьеру в бизнесе. С женой останется в браке в течение 60 лет. Умрет в 84.

Продолжение следует

Литература

Вулф Т. Битва за космос (Нужная вещь)

Железняков А. Секреты американской космонавтики

Уокер С. Первый. Новая история Гагарина и космической гонки

Особенно многообещающе выглядел проект Х-15. Это был ракетный самолет, или ракетоплан, представитель семейства реактивных самолетов “Х”, на которых впервые был пробит звуковой барьер.

Х-15 очень интересен и, более того, уникален, так что я отвлекусь от основной линии и хотя бы кратко опишу его. Цель, с которой был построен этот самолет было исследование подступа к гиперзвуковой авиации, которая должна была стать оружием в возможной ядерной войне.

Основной технической целью было превышение скорости звука в пять и более раз. Конкурс на создание выиграла корпорация «Норт Америкэн». Х-15 должен был стать самолетом около 15 метров в длину, с небольшими крыльями размахом 6,5 метра. Вес самолета без топлива составлял около семи тонн, заправленный - 16,5 тонн. Приводить его в движение должен был жидкостный ракетный двигатель. Так как расход топлива был огромным, то работа двигателя не превышала полутора минут. На высоту 15 километров самолет должен был доставляться под крылом бомбардировщика.

Первый полет (без работы двигателя) состоялся 8 июня 1959 года. В сентябре того же года был полет уже с двигателем и была достигнута скорость свыше 2000 километров в час. До 1962 была достигнута скорость в 6 Махов (скоростей звука на конкретной высоте) и высота в 75 километров. Полет происходил так: отделение от носителя, разгон двигателем, полет по баллистической траектории, заход в пике, выход, приземление.

В 1963 году пилот Джозеф Уокер достиг высоты 107 километров. Это настоящий космос по международным правилам. В 1967 году Х-15 достиг скорости 7273 километра в час (примерно 2 километра в секунду, вдвое выше, чем скорость пули Калашникова при вылете из ствола). Эти рекорды для самолетов были не побиты до 2004 года. Всего состоялось 199 полетов, каждый приносил полезные научно-технические данные.

Но машина была капризная и опасная. При испытаниях случилось много инцидентов, а в 1967 году погиб пилот Майкл Адамс. В 1970 году проект был закрыт.

Однако к началу 1958 года от Х-15, как возможного первого космического корабля США, пришлось отказаться. Работы над запуском человека нужно было резко ускорить. И виной тому была “спутниковая паника”. О ней я уже писал, повторюсь. Запуск первого советского спутника вызвал страх и смятение в “свободном мире”. Уж слишком силен был контраст между самодовольством и самолюбованием американцев в послевоенные годы в всём, что касалось научно-технической и военной сфер и шоком от того, что “отсталая и разрушенная” страна их обогнала.

Простые американцы боялись, что Советы будут сбрасывать на них бомбы из космоса, а элита считала, что потеря контроля над четвертой геополитической сферой (суша, море, воздух, космос) вызовет общую потерю влияния США в мире.

Престиж нужно было вернуть, и вернуть быстро, любой ценой. Для Х-15 (или еще более продвинутого проекта Х-20) не было ракет-носителей, их можно было создать, в лучшем случае, через три-четыре года. Программа, принятая в марте 1958 года, называлась характерно: «Человек в космосе в кратчайший срок». Имеющиеся ракеты могли забросить в космос только маленькую капсулу, пушечное ядро, которым астронавт не сможет управлять.

Поначалу проектом пилотируемого полета занимались ВВС, но осенью 1958 года он был отдан президентом Эйзенхауэром свежесозданному (1 октября) федеральному космическому агентству, НАСА. Тогда кто-то обратил внимание, что название проекта «Быстро осуществимая отправка человека в космос» (Man In Space Soonest) сокращается до MISS (промах), и в ноябре проект получил название “Меркурий”.

Генеральным конструктором космического корабля стал Макс Фаже, эксцентричный инженер, который в любую погоду носил гавайские рубахи и любил во время рабочих совещаний стоять на голове. Но свое дело он знал. Заказ на изготовление корабля, который тоже назывался “Меркурий”, отдали фирме “Макдоннелл”. 25 января 1960 года первый “Меркурий” был сдан заказчику.

Корпус был коническим, длиной 8 метров, спускаемой капсулы 4 метра, диаметр в широкой части 189 см, вес около 1,3 тонны. Корпус сделан из титано-никелевого сплава. Пространства для астронавта оставалось 1,7 кв. метра, так что сильно не пошевелишься. Астронавт весь полет должен был находиться в специальном кресле, ложементе, в скафандре. Внутри было 55 электрических и 35 механических переключателя. Астронавт мог изменять ориентацию капсулы по трем осям при помощи небольших двигателей, аварийно прекратить полет,включить тормозной двигатель.

Рядом с капсулой Джерри Куб, несостоявшаяся американская "терешкова"

Таких берут в астронавты

Так как поначалу пилотировать “Меркурий” не предполагалось, то на роль первого астронавта подходил любой молодой здоровый человек, имевший дело с опасностью и не выше 177 см (чтобы уместиться в капсуле). НАСА планировало просто подать объявление о наборе в газеты и отбирать всех желающих, пилотов, моряков, подводников, исследователей Арктики, кого угодно. Но вмешался лично Эйзенхауэр и запретил это делать.

Президент понимал, что начнется огромная неразбериха, толпы кандидатов, от сумасшедших до пробивающихся по блату. Отбор затянется на месяцы, а проверка благонадежности (да, это делали не только в СССР) еще дольше.

Поэтому Эйзенхауэр приказал отбирать кандидатов из числа военных летчиков-испытателей. Они хладнокровны, готовы к опасности, здоровы, уже прошли проверку. Как людей служивых, их ничего не стоит выдернуть на отбор. Кроме того, кандидатам не должно быть более 40 лет, высшее образование, налет не менее 1500 часов. Конечно, это должны были быть белые мужчины, по другому тогда никто и думать не мог.

Нужно было отобрать 12 человек, 6 - передовой отряд и 6 в резерве. Минобороны отобрало 110 человек, из них 105 пилотов, специальная комиссия НАСА 35 из них, которые должны были прибыть на собеседование в Вашингтон.

Все кандидаты получили повестки с пометкой “совершенно секретно” (о которых немедленно узнали все сослуживцы) и явились 2 февраля 1959 года в Пентагон.

Там в одной из комнат собралось 36 молодых людей, недоуменно поглядывающих друг на друга. Все коротко стриженные, в нелепо сидящих гражданских костюмах. У всех огромные наручные часы с самыми разными шкалами, которые стоили раза в четыре дороже, чем костюмы летчиков. Это был признак принадлежности к касте.

Профессия военного летчика была не просто профессией, но именно кастой. Работа это была очень опасна. Для летчика ВМФ, собиравшегося отслужить 20 лет, риск погибнуть был один к четырем, и это в мирное время. Среди испытателей смертность была еще выше. Это сплачивало летчиков в боевое братство. У них было то, чего не было у гражданских - “нужная вещь”, трудноопределимое сочетание храбрости, хладнокровия и профессионализма.

И молодые пилоты всячески проверяли себя на соответствие касте. Воздушная акробатика и имитация боя были запрещены, но ими занимались, а начальство смотрело на это сквозь пальцы, хотя угробившего самолет по своей вине ждал трибунал.

Они были пижонами и ковбоями. Было модно сразу после службы завалиться в бар и проводить долгие часы за разговорами о работе, о том, как попал в переделку, но вышел из нее с честью. А те кто погиб, они просто совершили ошибку, чего правильный пилот не сделает. Посиделки в баре продолжались часто за полночь. А потом молодые пилоты садились на свои спортивные автомобили и гоняли по ночным улицам. Утром же, часто не проспавшись, садились за штурвал. Сейчас это кажется неправдоподобным, но то было другое время, и отношение к алкоголю тоже было совсем другим.

Вернемся в комнату в Пентагоне. Летчиков инструктировали два инженера НАСА, Сильверстайн и Лоу. Они сообщили, что стране требуются добровольцы для заатмосферных полетов, что это будет иметь огромное значение для нации, но при этом делом огромной опасности.

После собеседования пилоты собрались в отеле, где остановились, и стали все бурно обсуждать. Это не будет полетом в полном смысле, добровольца просто засунут в жестянку, как “консервированную колбасу”, он будет подопытным кроликом, что для летчика оскорбительно. Ракета еще не готова. Может статься, пилот отдаст три-четыре года жизни на проект, а он провалится. Минус несколько лет ожидания звания и летных часов.

Через неделю большинство из летчиков подало рапорт о зачислении в добровольцы. Их поймали на крючок особой важности миссии, ее опасности, строгой добровольности. Они были людьми военными и жили для того, чтобы служить стране.

Для добровольцев наступил второй этап - медосмотр. Он происходил в два этапа, сначала в клинике. Питер Конрад, который вошел в первую группу отбора, но не попавший в первый отряд, описал его со всеми подробностями.

Пилоты почти сразу возненавидели клинику Лавлейс. Человеку обвязывали голову ремнем и закачивали в ухо холодную воду. Это было не больно, но очень неприятно. Когда подопытный спрашивал, зачем это, врачи отвечали: “А зачем вам знать”?

Обследуемому втыкали иглу с проводом в кисть руки и врач нажимал на кнопку, рука сама собой начинала быстро сжиматься-разжиматься. Пилоту вручали пробирку и говорили: нужен образец спермы. Как это? Поместите сперму в пробирку. Как? Мастурбация. Где? В туалете. Пофантазируйте. Один из пилотов пошутил, что хочет помощи медсестры. На него холодно посмотрели. Пришлось парням по очереди удаляться в туалет, чтобы поработать “для победы Америки в космосе”.

Исследование пальцем простаты, осмотр прямой кишки, постоянные клизмы. Однажды Конраду закачали в кишки несколько литров раствора бария, для рентгена кишечника. После обследования нужно посетить туалет. Нет, он на другом этаже. Да, прямо со шлангом из задницы. Санитар проводит. Конрад, придерживая шланг, шел, семеня, мимо врачей и медсестер, пациентов и пациенток.

Потом обследование переместилось на базу ВВС. На его время пилотам присвоили вместо имен номера, им следовало откликаться на номер пять, номер шесть и так далее.

Их подвергали кислородному голоданию, вибрации, нахождению в темном звуконепроницаемом ящике, перегрузкам, нагреву в термокамере, заставляли засовывать ноги в ведро со льдом, надувать воздушные шарики, один за другим, пока человек не терял сознание.

И постоянные психологические тесты. Возле кандидата постоянно находился психиатр и делал пометки в блокноте. Шевельнулся, почесался, нахмурился - пометка.

Конраду особенно не нравилась доктор Глэдис Лоринг. Она постоянно смотрела на него, как на лабораторное животное. Однажды Конрад спросил ее: “Глэдис, что вы там все пишете?”. Она посмотрела на него так, будто морская свинка заговорила.

Пилоты считали психиатров шарлатанами, но вели себя с ними осмотрительно. Нельзя было сказать, что любишь риск, припишут “тягу к смерти”, и тому подобное.

Однажды обследуемым выдали чистый лист бумаги и спросили, что они на нем видят. Отвечать ничего не следовало, недостаток воображения. Можно было ответить “заснеженное поле”, но не следовало ударяться в фантазии о блужданиях в снегах и белых медведях.

Когда Конраду подали листок, он внимательно его рассмотрел, а потом подозрительным тоном ответил: ”Он же вверх ногами!”. Психиатр перегнулся через стол и стал разглядывать листок, и только через несколько секунд до врача дошло, что над ним издеваются.

В другой раз Конраду подали картинку и попросили ее описать. На ней была изображена сцена из времен Великой Депрессии. Истощенный фермер пахал выветренную землю на полудохлом быке. Рядом стояла изможденная жена фермера в платье из мешка, с рахитичными детьми. Конрад ответил: “Этот человек счастлив, он любит свою работу и любуется природой..”.

После теста в термокамере (я ее описывал в части о советских испытаниях) Глэдис снова внимательно наблюдала за Конрадом, делая пометки в блокноте. Летчик вытащил из кармана абсолютно такой же блокнот с карандашом и стал тоже делать в нем пометки. “Глэдис, у вас определенно наблюдается гипертрофия латентности и сублимация эксгибиционизма”. Весть о том, что собака Павлова позвонила в звонок разнеслась по клинике и порадовала подопытных.

После всех испытаний Конраду сообщили, что он прошел испытания, но в первый отряд астронавтов зачислен не будет.

Великолепная семерка

2 апреля 1959 года были отобраны семь будущих астронавтов. Еще 24 должны были оставаться в резерве. В первый отряд вошли:

Гордон Купер, Вирджил “Гас” Гриссом, Дональд “Дик” Слейтон, Скотт Капентер, Алан Шепард, Уолтер Ширра и Джон Гленн. Самым младшим был Купер (32), самым старшим Гленн (37). Все это были летчики ВВС и ВМФ, лейтенанты и капитаны, кроме Гленна, который был подполковником. 9 апреля об их отборе стало известно официально. Тогда же их впервые назвали астронавтами, по аналогии с аргонавтами и аэронавтами.

Первая семёрка (слева направо): Гордон Купер, Уолтер Ширра, Алан Шепард, Вирджил Гриссом, Джон Гленн, Дональд Слейтон, Скотт Карпентер

В тот же день состоялась пресс-конференция НАСА, в Вашингтоне. Публике, точнее журналистам, впервые были показаны астронавты.

Перед пресс-конференцией Вирджил Гас Гриссом пошутил, что так глядишь, ему придется что-нибудь сказать. Этот молчаливый пилот чувствовал себя свободно только в обществе таких же пилотов, за кружкой пива.

Родился Гриссом в семье железнодорожного рабочего, его родители были очень консервативными религиозными людьми. Гас был готов переломать все кости оскорбившему его серый городок, но в глубине души был рад, что авиация дала ему возможность оттуда вырваться. Он был ветераном Корейской войны и имел сто боевых вылетов, правда, ни одного сбитого самолета.

Ветеранами Кореи были еще трое астронавтов. Эта война была очень непопулярна в США. По некоторым утверждениям, на линии фронта офицерам приходилось гнать вперед пехоту под дулами винтовок. Но множество пилотов пошли на ту войну добровольно. Многие из них прошли подготовку во время ВМВ, но повоевать не успели. Для них Корейская война была шансом проверить себя, свои летные качества, свою “нужную вещь”.

Среди корейских ветеранов ходила легенда, о том, что один летчик панически закричал по радио: “У меня МиГ на хвосте!”. Кто-то из товарищей ему холодно ответил: “Заткнись и умри как авиатор”. Когда Гриссома с товарищами отвозили в автобусе на летное поле, он стоял. Так было положено, сидеть могли только побывавшие в бою. На следующий день Гас Гриссом сидел.

После того, как директор НАСА представил астронавтов, им стали задавать вопросы. Что думают о происходящем ваши жена и дети? Большинство ответили кратко и расплывчато. Но тут слово взял Джон Гленн. Он произнес маленькую речь об огромном для него значении семейной поддержки.

Задали вопрос о религиозных убеждениях. И снова вылез Гленн. Он очень серьезно рассказал о своей церкви, куда ходил, и взглядах на Высшие Силы.

Остальные парни стали оборачиваться на этого летучего святошу. Что им теперь было говорить? Что для того, чтобы летать, им семья и Бог не нужны, только заправленный самолет? Астронавты вынуждены были сказать несколько слов о религиозных предпочтениях. Атеист Шепард был вынужден пробормотать, что он человек нерелигиозный, но ходит иногда к сайентологам.

Джон Гленн явно претендовал на лидерство. Он воевал во Вторую мировую, был героем Корейской войны, товарищи звали его Магнит в заднице, за частые пробоины в днище его самолета. Гленн получил пять боевых наград и сбил три МиГа в Корее. После войны он служил испытателем и несколько раз участвовал в телеигре “Угадай мелодию”. Гленн знал, как держаться на публике и сразу стал фаворитом.

Под конец один из репортеров задал вопрос: “Поднимите руки, кто уверен, что вернется из полета”. Недоумевая, астронавты подняли руки. А Гленн поднял две.

Молодой Гленн в Корпусе морской пехоты

На следующий день астронавты проснулись национальными героями. Для американцев они были маленьким авангардом, который первым вступит в бой.

В конце апреля семерку разместили на базе ВВС в Лэнгли. Им предстояло пройти теоретическую подготовку по астрономии, навигации, ракетной технике, системах жизнеобеспечения, и физическую на тренажерах. Астронавты должны были проходить и общую физическую подготовку, не менее четырех часов в неделю. Но за этим особо не следили, и астронавты отлынивали. Кроме Джона Гленна. Тот бегал каждое утро по несколько миль, чем сильно раздражал остальных.

Гленн был действительно аскет. Он не пил и не курил, жил почти в пустой комнате, где были только кровать, стул, стол и книги, каждые выходные ездил за двести километров к семье не старой развалюхе. Но бегал он из честолюбия. Гленн был старше всех, имел лишний вес, и бег позволял ему несколько уравнять шансы. Почему бы Джону Гленну и не стать первым человеком в космосе? Или, по крайней мере, первым американцем.

Тем временем, НАСА решило извлечь максимум из известности астронавтов. Агентство дало разрешение юристу де Орси заключить контракт на эксклюзивное право напечатать биографии астронавтов какому-нибудь журналу. За соответствующий гонорар, естественно. Выиграл конкурс журнал “Лайф”, заплативший 500 тысяч долларов (согласно калькулятору инфляции Департамента труда США, сейчас это 5,5 миллионов долларов). Каждому астронавту досталось по семьдесят тысяч, поделенных на три года, примерно по 24 тысячи в год.

Младшие офицеры-летчики получали 5-8 тысяч долларов в год, плюс 2 тысячи на квартиры и около полутора за полеты. Возьмем 7+2+1,5=10,5, округлим до 11 тысяч, это будет 900 баксов в месяц, тот же калькулятор нам дает около 10 000 современных долларов. Средняя з/п в Штатах сейчас около 4 000, без налогов. Неплохо получали летчики! Конечно, все это очень приблизительно.

Тренировки шли своим чередом. Они были довольно похожи на советские (или советские на американские, ведь они начались позже). Центрифуга, полет в самолете по параболе, чтобы ощутить невесомость. Многоосевая инерционная установка, или проще, клетка, которая вращалась одновременно по трем осям. Рядом всегда стояли ведро и швабра, и почти каждый астронавт на выходе уделял внимание ведру. “Рвотная машина номер 1”, вот как ее называли астронавты.

Претензии на лидерство Гленна раздражали остальных, и, в первую очередь, второго фаворита - Алана Шепарда. Рано или поздно, их характеры должны был столкнуться. И это произошло.

Астронавты все чаще стали летать на мыс Канаверал, Флорида. Когда-то там не было ничего, кроме песка, сосен, болот и змей. Но сейчас там построили космодром и сопутствующий городок. Здесь можно было почувствовать себя, как на курорте. Для Джона Гленна здесь была отличная беговая дорожка вдоль океана, для остальных автомобили, бары. И девушки.

Офицеры часто оказываются вдали от дома и надолго. В те времена, по неписанным правилам, американские офицерские жены закрывали глаза на интрижки мужей в командировках, ведь им нужно было удовлетворить “здоровые мужские потребности”. Но только если все ограничивалось интрижкой и без скандала.

На мысе Канаверал, в городке Какао-Бич хорошенькие официантки, поварихи и продавщицы буквально вешались на шею астронавтов. И те не собирались упускать своего. Однажды один из товарищей попросил Скотта Карпентера поменяться с ним номерами, потому что у Скотта была двуспальная кровать. Он со смехом рассказал это Гленну.

Гленн собрал срочное совещание астронавтов. Он прочитал товарищам гневную лекцию о том, что они не должны бросать тень на их дело. Никаких интрижек, они все на виду и не могут быть скомпрометированы!

“В гневе он был страшен. В его глазах горели четыре века протестантского сектантства, помноженные на два миллиона кругов, которые он пробежал по беговой дорожке”.

Но нашла коса на камень. Против Гленна выступил Эл Шепард. Шепард был потомственным военным, с блестящим образованием. Он обладал острым умом и впечатляющими профессиональными качествами. Однажды Шепард посадил реактивный самолет с отказавшими двигателями, в другой раз на спор пролетел под мостом.

Шепард

В нем как будто бы умещались два человека. Один блестящий офицер, умеющий заморозить взглядом. А другой был веселый Эл, с широченной улыбкой и огоньком в глазах, любитель быстрых машин, водных лыж и женщин.

Дома он был примерным семьянином, а в командировках становился любителем выпивки, быстрых поездок по ночам и девочек. Несмотря на то, что Шепарда нельзя было назвать красивым, женщины его любили, и он не упускал своего. И сейчас Шепард включил Ледяного Эла и металлическим голосом спросил, какого черта Гленн лезет в их личную жизнь.

Маленький отряд раскололся. Одни поддержали Эла, другие Джона. В итоге, все согласились, что Гленн прав, и им нужно думать о репутации. Но между Гленном и Шепардом пробежала черная кошка. Шепард постоянно подкалывал Гленна. Если кто-нибудь находился поблизости, Эл говорил Гленну: “Джон, мой мальчик, я думаю, тебе надо немного расслабиться. Тебе нужен спортивный автомобиль. Выброси свою развалюху и погоняй немного по-человечески. Это пойдет тебе на пользу, Джон”.

Однажды утром, когда астронавты пришли в офис, они обнаружили на доске крупную надпись: «Спортивный автомобиль – лекарство от мужского климакса».

О других астронавтах, а также прочих аспектах американской космической программы в продолжении

@adaff, @Triceratopsian, спасибо большое за донат!

Литература

Вулф Том. Битва за космос

Железняков А. Секреты американской космонавтики

Мировая пилотируемая космонавтика. Сборник

Тарас А. От "Агрегата 4 к Аполлону"

Уокер Стивен. Первый. Новая история Гагарина и космической гонки

Берег был совсем рядом. Она буквально выползла из воды, забилась в кусты и сжалась в комочек. Колотило от холода и адреналина. Но вот она немного согрелась, и по мере того, как отогревалось тело, оттаивали мысли. Инстинкт самосохранения помог выжить, но не мог помочь ответить, зачем жить дальше. Действительно, зачем? Ее предал самый близкий, самый родной человек. Она любила беззаветно, не обращая внимания на его изъян. Другие хихикали у него за спиной, не решаясь посмеяться в лицо. А она просто не замечала его уродства, любовь заслоняла все.

Почему они просто не сбежали из города? Почему он рабски побежал исполнять приказ хозяйки, ее прихоть? Может, он и не любил ее, она просто была его игрушкой?

Она разрыдалась, но по мере того, как, эти вопросы жгли ее мозг все больше, слезы высыхали. А место любви выжигала себе ненависть.

К сумеркам она твердо знала, что делать. Боги мести не просто так спасли ее жизнь. Ночью она проникнет в особняк, так, чтобы ее не заметили. Он никогда не закрывает дверь, когда спит. Надеется на свою силу. И часто не гасит лампу.

***

Московский листок, 25 июля 1857 года

Страшный пожар вчера произошел на Неглинной. Дом помещицы Котовой полностью сгорел. К глубокому прискорбию родственников, владелица погибла. Из слуг сгорел только глухонемой дворник Герасим.

Аникеев Иван (27 лет), Беляев Павел (34), Бондаренко Валентин (23), Быковский Валерий (25), Варламов Валентин (25), Волынов Борис (25), Гагарин Юрий (26), Горбатко Виктор (25), Заикин Дмитрий (28), Карташов Анатолий (27), Комаров Владимир (32), Леонов Алексей (25), Нелюбов Григорий (25), Николаев Андриян (30), Попович Павел (29), Рафиков Марс (26), Титов Герман (24),Филатьев Валентин (30), Хрунов Евгений (26), Шонин Георгий, (24).

Имена почти у всех разные, но целых три Валентина, популярное, наверное, в 30-е годы имя. Разброс возраста одиннадцать лет, но на круг им было по двадцать пять.

Сближали их, кроме профессии, молодости и здоровья, амбициозность, лидерские качества и порядочные способности. Однако разного тоже было немало.Поэтому, по законам социальной механики, двадцатка поделилась на микроколлективы.

Выделялись женатые, их было пол-группы, такие, как Гагарин и Титов, Нелюбов и Леонов, и холостяки, Быковский, Николаев и другие. Кто-то служил вместе (Гагарин и Шонин, Хрунов и Горбатко), ещё "моряки" и "сухопутники". Серьезно различались характеры. Экстраверты и интроверты. Любители поговорить и выпить, любители засесть в углу с книжкой.

По воспоминаниям начальника ЦПК (Центра подготовки космонавтов) Карпова, они специально подбирали разные психологические типы, темпераменты: холерики – Г.С. Титов и В.Ф. Быковский, сангвиники – Ю.А. Гагарин и П.Р. Попович, меланхолик, явно выраженный – А.Г. Николаев.

Их заселили в квартиры, небольшие но отдельные. Во времена, когда большинство советских граждан жило в коммуналках, это было серьезное улучшение жизни. Зеленый, будущий Звездный городок, только строился, но находился в очень красивом месте среди леса.

Обставить квартиры было непросто - дефицит. Замполит отряда повез парней в военторг, получить мебель и бытовую технику без очереди.

“Приехали мы туда, Никирясов ведет всю ораву мимо группы людей. «И куда эти старшие лейтенанты прутся! Я — жена подполковника, стою в очереди!» — поджала губы расфуфыренная молодая дамочка. «Надо было за старлея замуж выходить!» — весело обернулся к подполковничихе Гагарин, и мы пошли дальше”. (Карташов)

Кормили будущих космонавтов в столовой, просто, по домашнему. Многие из них были из самых простых семей, им нравилось. “И, начиная с весны, все время подавали ребятам салаты из зеленого лучка, петрушечки, капусты, морковки, других свежих овощей. Миски с салатами стояли в зале всегда: подходи, набирай, сколько хочешь. А из основных блюд… борщи, рассольники, солянки, щи, отбивные, котлеты, пельмени. ... Помню, Юра Гагарин очень любил молоко, причем сырое, некипяченое. А такое запрещалось давать космонавтам. Ну, не дай Бог… Вот и приходилось обманывать: мы пастеризовали молоко так, что по вкусу оно почти не отличалось от свежего, и хранили его в специальных запечатанных бутылках в холодильниках”.

Зарплаты были такие (указываю в рублях 1961г): слушатель-космонавт, 300р., космонавт, 400р. За полет единовременное вознаграждение от 5 до 15 тысяч. Много это, или мало? Средняя зарплата в 1960м по Союзу ЗП - 80, промышленность: рабочие - 90, инженерно-технические работники - 135, служащие (менеджеры) - 70, колхозники - 20, учителя - 72, наука -110, банки - 70, госслужащие - 86.

https://istmat.org/node/9304

Летом 1960-го начальство приняло решение выделить из двадцатки лучшую группу в шесть человек. Это было сделано для ускорения подготовки, так как времени на тренажеров на всех не хватало. Отбирали по росту и весу, поменьше, по успехам на тренировках.

В итоге, первая шестерка состояла из Варламова, Гагарина, Карташова, Николаева, Поповича и Титова. Конечно, остальным четырнадцати парням это было обидно, они почувствовали себя космонавтами второго сорта. Но скоро у нескольких из них появится шанс занять место в передовом отряде.

Отсев

Центрифуга для многих стала камнем преткновения. Напоминаю, что одним из главных неблагоприятных факторов, действующих на космонавтов, является ускорение, та сила, которая вжимает вас в кресло автомобиля, когда водитель давит на газ. Величина этой силы, отношение обычного веса предмета к его воздействию на опору во время ускорения называется перегрузкой. Она измеряется в g. 1 g это сила, с которой спокойно лежащий предмет давит на поверхность в земном тяготении.

Центрифуга это специальное устройство, моделирующее перегрузки. Чтобы проще было ее описать, представьте детскую карусель такого типа:

Только кресло одно, рычаг длинный, и все раскручивается не по-детски здоровенным электромотором.

Кровеносная система плохо переносит перегрузки. Она заточена строго под земную силу тяжести. Когда перегрузки направлены от головы к ногам, это плохо. Происходит отток крови от мозга в ноги и пилот чувствует сначала “серую пелену”, затем “черную”, соответственно, помутнение и потерю сознания.

Если ускорение направлено от ног к голове, это еще хуже. Начинается “красная пелена”, приток крови к голове. От такого человек не только теряет сознание, но и быстро умирает от кровоизлияние. Что же тогда делать?

Нужно, чтобы вектор ускорения был направлен не вдоль человека, а поперек, в направлении “грудь-спина”. Тогда кровь давит перпендикулярно крупным сосудам, и люди такое выдерживают прилично. Путем экспериментов была найдена идеальная для космонавтов поза, полулежа со слегка поднятыми коленями.

Тренировки на перегрузки кандидаты в космонавты переносили хорошо, все же летчики, и очень здоровые летчики, однако относительно друг друга по разному. Вообще, перегрузки лучше переносят физически крепкие люди. Но вот Борис Волынов, здоровенный парень, который однажды сломал динамометр (силомер), никак не мог правильно научиться дышать. А “неказистый” (по мнению Карпова) Андриян Николаев переносил перегрузки лучше всех, почему и вошел в шестерку.

Анатолий Карташов тоже поначалу был в передовом отряде. Красивый голубоглазый парень был, казалось, эталоном здоровья. Но когда его стали крутить, обнаружили у него на спине кровоподтеки, раз, другой. Оказалось, он когда-то давно перенес инфекцию, отчего его сосуды стали ломкими. Карташов был отстранен.

Коллеги потом говорили, что врачи перестраховались. Тогда все-таки мало было информации обо всем. Если бы Карташов проходил отбор во втором, третьем наборе, он, скорее всего бы полетел. Анатолий не стал ждать возможного возвращения в отряд космонавтов, а подал рапорт на отчисление. Он еще долго служил в авиации и умер в 2005.

Его место в шестерке занял Валентин Варламов. Серьезный мужчина, лучше всех успевающий по математике. Но и ему не повезло.

В июне 1960 несколько космонавтов собрались покупаться в озере. Варламов предложил нырнуть прямо с берега. Первым прыгнул Быковский и чиркнул носом по песку - было мелко. Вторым Варламов и воткнулся головой в дно. Он вынырнул и не подал вида, что что-то не так. А потом незаметно для друзей ушел. Оказалось, что Валентин повредил себе шейные позвонки. Он несколько километров шел до автобусной остановки, придерживая голову руками, затем доехал до госпиталя. Его немедленно положили на долгую вытяжку. Друзья навещали его, доставали необходимые вещи.

В общем, не прыгайте в воду в незнакомых местах, можете никогда не стать космонавтом

Варламов выписался, стал тренироваться, но врачи скоро наложили запрет. Ему разрешили остаться в ЦПК, он стал потом инструктором, хорошо изучил астронавигацию. Но неудача порядком надломила его. В 1980 году Валентин Варламов поскользнулся в ванной, ударился о кафель головой и умер. Ему было 46.

Желание скрыть травму вообще характерно для первого отряда, а, может, и для молодых летчиков в целом. Могут ведь отстранить от полета, и что тогда делать?

Космонавт Георгий Шонин описывает, как во время долгой парашютной подготовки (я описывал ее в прошлой части) товарищи, получившие мелкие травмы, скрывали их, зато потом, в бане по субботам отпаривали ушибленные места.

На место Варламова пришел Валерий Быковский. Худенький, весивший всего 63 килограмма, он отлично выдерживал перегрузки, лучше многих в отряде. Будучи закоренелым холостяком, Быковский любил подшучивать над “женатиками”, когда они лажали на тренировках: «Больше о юбке жены думаешь, а не о деле…».

Но ведь и Быковский мог вылететь из отряда по глупой случайности. Шонин рассказывает, как они с Быковским в выходной гуляли по лесу и заблудились. Быковский полез на дерево, чтобы поискать ориентиры и увидел шоссе. “А выше можешь?” - взял на слабо Шонин. Быковский полез выше, вершина обломилась у него в руках и он полетел вниз. К счастью, он не выпустил часть верхушки из рук, она цеплялась за ветки и затормозила падение. Валерий упал на землю и потерял сознание. Шонин испуганно начал приводить его в чувство.

К счастью, ничего страшного не произошло, но Быковский получил сильные ушибы. Он скрыл инцидент от врачей и на тренировках потом очень страдал. К облегчению друзей, плановый рентген ничего не показал. После этого Быковский никогда зря не рисковал. Он летал потом в космос еще трижды. Умер в 2019.

Место Карташова в шестерке занял Григорий Нелюбов. Его дальнейшая судьба пример грубоватой версии народной поговорки: “Каждый человек - пи**ец своему счастью”.

Григорий Нелюбов родился в Крыму, стал летчиком Черноморского флота. Симпатичный, спортивный, интеллектуально развитый, он просто лучился харизмой, мог обаять любого человека. Шутник, анекдотчик, любитель застолий, он был всеобщим любимцем. Но была у Нелюбова и обратная сторона. За группой наблюдали психологи, они и подметили большой эгоцентризм Григория. Он всегда хотел быть в центре внимания, как говорится, женихом на свадьбе и покойником на похоронах. Кроме того, Нелюбов иногда был несдержанным, мог сорваться и вспылить.

Генерал Каманин, который курировал подготовку космонавтов, недолюбливал Нелюбова. По утверждению Голованова, Каманин, как сталинист, не любил “нестандартных” людей.

Как бы то ни было, Нелюбов тогда очень хотел быть в лидерах и много старался над этим. В какой-то момент возникла нужда выделить из лучших еще более лучших, из шестерки выделили ведущую тройку: Гагарин, Титов и Нелюбов. Григорий стал как бы вторым дублером Гагарина.

Но вот слетал Гагарин, слетал Титов. Потом, то ли по здоровью, то ли по дисциплине, обошли Нелюбова Попович с Николаевым. Наверное, это его раздражало. В один прекрасный день, в 1963 году, Нелюбов вместе с Аникеевым и Филатьевым шли по ж/д станции и были остановлены патрулем. Космонавты были подвыпившие, Нелюбов стал дерзить патрульным. Их забрали в комендатуру, там, судя по всему, Нелюбов вел себя надменно. Дежурный в комендатуре позвонил в ЦПК, там его попросили не отправлять рапорт наверх. Он согласился, если Нелюбов перед ним извинится. Тот отказался и дежурный отправил рапорт. Каманин был в гневе. Отчислили не только Нелюбова, но и Аникеева с Филатьевым.

Нелюбова отправили в ВВС на Дальний Восток. Там он тяжело переживал свою неудачу. Попович однажды пытался помочь Нелюбову вернуться в отряд космонавтов, но безуспешно. Также ему отказали в переводе в испытатели. Григорий стал много пить. В электричках он показывал попутчикам фотографии с Гагариным и рассказывал о себе, ему наливали.

В 1966 году Григорий Нелюбов пьяный погиб под колесами поезда. Ему был 31 год. В 2007 году его жена Зинаида в телепередаче показала его записку, оставленную перед уходом: «Зинок! Ты всегда была лучше всех. Таких женщин нужно поискать. Прости».

Его отчисленным товарищам, Ивану Аникееву и Валентину Филатьеву в жизни повезло больше. Об Аникееве Шонин рассказывал, как о спокойном и очень добром человеке. Однажды в казахской степи Аникеев решил покататься на верблюде, тот понес его и чуть не зашиб. Аникеев после отчисления долго и много летал. Филатьев еще до армии закончил педтехникум и поработал в школе. После службы он снова стал учителем.

В число неудавшихся космонавтов вошел и Марс Рафиков. По национальности татарин, родом из Средней Азии, он был очень веселыми человеком, любителем всяческих мероприятий. Рафиков часто вытаскивал товарищей на культурные события. Мастерски готовил шашлык. Семейная жизнь у него не ладилась. В 1962 году Рафиков самовольно отлучился из отряда из-за семейных неурядиц и был отчислен. Много лет еще служил в авиации, воевал в Афганистане. После отставки жил в Казахстане.

Последним “неудачником” из Первого отряда стал Дмитрий Заикин. Семь лет после полета Гагарина он ждал своей очереди полететь, но в 1968 году у него нашли язву и Заикин был отчислен из отряда космонавтов. Сделал карьеру в ЦПК.

Лидеры

Вернемся к шестерке. О Гагарине, само собой, нужно поговорить отдельно.

Павел Попович, украинец, был еще одним любимчиком отряда. Всегда веселый, с отличным чувством юмора, он обожал петь и делал это абсолютно везде. Жена Павла тоже была пилотом. Женщина красивая, но своенравная, она, судя по всему, устраивала ему скандалы. Руководство ЦПК считало, что это не личное дело Поповича, а чуть ли не государственное.

Каманин писал в дневнике: Попович «создает впечатление волевого человека, но ведет себя в раздорах с женой излишне мягко… Семейные неурядицы тянут его назад». Далее Каманин добавил: «Будем принимать меры, чтобы помочь ему». Интересно, как генерал собирался помогать космонавту в его семейной жизни?

Герман Титов родился на Алтае, в семье учителя русского и литературы. Своих детей учитель назвал Герман и Земфира - он обожал Пушкина (и передал эту любовь Герману, тот мог подолгу цитировать классика наизусть).

Титов не зря стал дублером Гагарина. Он был очень собранный, дисциплинированный и храбрый человек. Вот как описывает Каманин случай на прыжках: “В тот день все шло хорошо. Космонавты один за другим оставляли самолеты. Встречный поток наполнял белые купола. Плыла навстречу земля. И только одного купола недосчитались тогда: Герман Титов попал в сложную ситуацию – стропы перехлестнулись. Купол сразу обвис, не успев наполниться воздухом. И тому, у кого это случилось, земля уже не плыла, а со свистом неслась навстречу. Все решали секунды.

Вот тут-то и проявилось самообладание космонавта Германа Титова. Расчетливым, спокойным движением он рванул кольцо запасного. Сработал! Но стропы этого запасного могли запутаться в главном. Помня об этом, Герман Титов двумя руками отбросил стропы главного парашюта в сторону. И как раз вовремя. Рывок. И вот уже взметнулся над ним тугой шелк. Все это продолжалось не больше минуты. Но какая это была минута!»

Карпову в Титове нравилась прямота. Он никогда не выкручивался, всегда признавал свою ошибку. Но Карпов не зря называл его холериком: Титов бывал очень импульсивен и вспыльчив. Также он отмечает своенравность Титова. Герман был не только профессионалом и спортсменом. Он любил музыку и был скрипачом-любителем, любил читать.

В Звездном Гагарин и Титов жили через стенку. Они были друзьями и часто ходили к друг другу в гости, перелезая прямо через ограждение балконов. Юрий и его жена Валентина помогли пережить Титовым потерю их семимесячного ребенка.

Гагарин никогда не делился с женой подробностями работы. Она долго не знала, что он вообще космонавт. Герман Титов от жены Тамары не скрывал ничего.

В январе 1961 года шестерка космонавтов сдала экзамены на знание корабля и умение им управлять. Гагарин, Титов и Нелюбов сдали превосходно, остальные чуть хуже.

Гибель Бондаренко

Рано утром 23 марта раздался звонок в квартире Владимира Голяховского, главного хирурга Боткинской больницы. Некий полковник Иванов взволнованно попросил приехать на работу как можно скорее - привезут тяжелого пациента.

Возле больницы с визгом затормозил микроавтобус, сопровождаемый пятью черными Волгами. Из микроавтобуса вынесли носилки, накрытые простыней. Когда Голяховский ее откинул, то содрогнулся. Человек сгорел весь, на нем не было ни единого уцелевшего клочка кожи, ни даже глаз - тотальный глубокий ожог. Но пациент был еще жив и шептал: “Больно.. Сделайте.. Чтобы не болело”. Вен не было, поэтому морфий пришлось ставить в ступни. Сопровождающие назвали его “Сергеев”. На самом деле, это был Валентин Бондаренко.

Бондаренко родился в семье начальника цеха мехового завода, в Харькове. Его отец герой войны, партизан. С юности Валентин хотел стать летчиком. В отряде космонавтов он был самым молодым. Его все любили за добродушный характер и называли “Звоночком”, возможно за то, что он в будние дни утром ходил по дому космонавтов и звонил всем в двери, будил на службу.

Шонин рассказывал, как однажды вдвоем они увидели маленького ребенка в окне пятого этажа. Бондаренко взобрался туда и спас малыша от падения.

В марте он проходил испытание в сурдокамере (я о ней рассказывал в прошлой части). Она же была и барокамерой. Для космонавтов создавалось разрежение, как на 5-6 тысячах метров. Для компенсации дыхания, камера заполнялась воздухом с повышенным содержанием кислорода. Так будут делать американцы в программе “Аполлон”, и у них тоже погибнут три человека.

Однажды в барокамере космонавтов уже погибли люди, двое механиков, неожиданно откачало весь воздух.

Испытание Бондаренко подходило к концу, шел последний день. В камере была электроплитка для подогрева пищи. Ее спираль была раскалена. Бондаренко отклеивал датчики от тела и протирал эти места на теле ваткой, смоченной в спирту. Не глядя, он отбросил ватку и она упала на раскаленную плитку. Ватка мгновенно вспыхнула, а потом начался страшный пожар в атмосфере, обогащенной кислородом. На Валентине вспыхнул костюм. Он попытался сбить пламя и потерял несколько секунд. Когда он подал сигнал, то еще с десяток секунд не могли открыть люк из-за разницы в давлении. Когда открыли, было уже поздно.

(Вспомнилось описание из Второй мировой, когда загоралась кабина пилота. Пять секунд пожара -летчик отделается испугом и ожогами, семь-будет долго лечиться. Восемь-девять, тяжелая инвалидность, десять-двенадцать - смерть).

Когда Валентина вытащили, он был еще в сознании, все время повторял: «Я сам виноват, никого не вините...». Восемь часов его пытались спасти, не смогли.

Похоронили Бондаренко на родине.

Из приказа: «Обеспечить семью старшего лейтенанта Бондаренко всем необходимым, как семью космонавта. 15.4.61. (министр) Малиновский».

Гибель Бондаренко оставалась тайной до конца 80-х.

Сын плотника, вознесшийся на небо

Почему Гагарин? Не так просто ответить..

То, что Королев его выбрал за обаяние, неправда. Даже то, что его выбрал именно Королев, сильное преувеличение. Твердого решения не принимали вплоть до самого полета. Но уже в январе 1961 года экзаменационная комиссия склонялась к Гагарину.

По всем дисциплинам и упражнениям Гагарин был стабильно в тройке лидеров. Далеко не всегда первым, но в лидерах точно. И все же, качества личности, возможно, дали ему несколько лишних баллов.

Я уже описывал раннюю биографию Гагарина. Как он выглядел для товарищей в отряде? Безусловно, в лидерах, очень хороший спортсмен, очень обаятельный. Безусловно, храбрый, интеллектуальный, хладнокровный, умелый. Правда, они почти все такими были.

Что отмечают практически все, это гагаринское чувство юмора. Он шутил во всех обстоятельствах. Его юмор не всегда был безобидным, иногда грубоватым, иногда солдафонистым, иногда пошловатым.

Когда врач протирал спиртом места контактов датчиков: “- Ох! С устатку граммов пятьдесят бы этой жидкости для полнокровного сна”.

В сурдокамере: “вдруг вместо кодового штатного сообщения Юра неожиданно четко докладывает: «Пройдено сорок миллионов километров! Приближаемся к планете Венера! Подготовить посадочную площадку! Лаборант, вы готовы?»

“Однажды Гагарин пришел на один из запусков, — продолжает Миров. — А погода была плохая. Видно было, что Гагарин засорил глаз, постоянно тер его. Давай мы подбивать Меликова из санчасти: что ж ты ходишь на боевые дежурства, а если надо, помощь оказать боишься?» Он наконец решился, подошел к Гагарину. А тот ему отвечает: «Глаз не п..да, переморгает». Простым он был парнем. Если бы думал о вечности, подобрал бы более приличное слово”.

Герман Титов вспоминает, что однажды врачи на ночь тайно добавили им в пищу препарат, вызывающий головную боль. Утром, когда опрашивали о самочувствии, только Юрий честно сказал, что чувствует себя неважно.

Не сказать, что Юрий был этаким рубахой-парнем, душа нараспашку. Многие в нем отмечали крестьянское лукавство, он был, что называется, себе на уме. Но, как те же люди отмечали, чувствовалось, что за этим не стоит ничего плохого.

Также не надо представлять, что Гагарин был всегда улыбчивым и добродушным. Он мог быть и серьезным, и жестким, иногда и вспыльчивым.

Если попытаться выразить характер Гагарина одной фразой, то можно сказать так: он обладал большим животным магнетизмом, но не напористым, а располагающим к себе, так сказать, уютным.

Как я уже писал, Гагарин не говорил лишнего о работе своей семье. Брат Борис утверждал:

“— Никто не знал. А я знал!

— Откуда?

— Он прислал матери письмо, просил приехать к нему. Мы были у него в марте 1961 года. Приехали в Москву в «Детский мир» купить костюм моей дочке. Вышли из магазина, у тротуара стоит черная «Волга». Я спрашиваю: «Юра, а у тебя скоро такая будет?» — «Скоро», — сказал он и посмотрел на небо. «А денег где возьмешь?» — спрашиваю. «Тут одно дело предстоит, — отвечает он, — если все удачно обойдется, отломится мне на „москвича“, будем на рыбалку ездить!»

В декабре 1960-го космонавтов попросили проголосовать тайным голосованием, кто из них будет первым. По разным воспоминаниям, от 12 до 17 (из 20) голосов отдали в пользу Гагарина.

И все же, почти до самого конца Гагарин и Титов шли ноздря в ноздрю. Комиссия теперь принимала во внимание самое разное. Оба русские. Но один с Алтая, а другой со Смоленщины. Второе лучше. Титова зовут Герман, не очень хорошо. Оба с села, это хорошо, но Юрий учился на рабочего, это лучше. Говорят, показывали фото обоих Хрущеву, но он не выбрал.

И только 8 апреля 1961 года Гагарина утвердили официально.

В следующей части: Первый отряд американцев.

Продолжение следует

@dang70, спасибо за донат!

Литература

Голованов Я. Королёв

Данилкин Л. Гагарин

Каманин. Скрытый космос. Т.1

Превый пилотируемый полет. Сборник документов

Уокер С. Первый. Новая история Гагарина

Шонин Г. Самые первые

Штрихи к портрету отечественной космонавтики. Сборник документов

Местный мэр (Тимур Ренатов) хочет подготовить сына к поступлению в Москву. Он ищет хорошего репетитора по английскому, с которыми в Зажопинске дефицит. Директор одной из школ рекомендует Женю как лучшего ученика их школы по языку и гуманитарным предметам.

Мэр звонит отцу Жени и просит его уговорить сына поработать у него. Жора совсем не против найти контакт с мэром. Женя совсем не против заработать денег. Так Женя Сорин начинает работать в семье Ренатовых.

Жена мэра, Лиза, молодая красивая женщина. Ревнивый муж практически не выпускает ее из особняка. Она периодически приходит в комнату сына, как будто бы по делам, чтобы послушать молодого репетитора. Тот объясняет очень доходчиво и интересно.

Лиза восхищена умом и воспитанностью Жени. Он так не похож на друзей мужа. А самое главное, он прямо как мальчик из аниме. Она сама не замечает, как влюбляется в него.

Мэр видит, что сын делает успехи и начинает уважать Женю. Про себя он готов даже помочь ему поступить в вуз. А Женя втайне ненавидит Ренатова. Он страшно завидует его богатой жизни. Отец Жени живет в быдловатой квартире и самому Жене хороших вещей не перепадает. Про себя Женя всячески оскорбляет этого "тупого чурку". Он решает отмстить мэру и соблазнить его жену. Парень начинает подкатывать к милфе (Лиза старше его лет на пятнадцать), но делает это довольно грубо и топорно, так как у него совсем мало опыта.

Лиза и рада этому, и боится. Она то поддается на флирт, то отталкивает репетитора. Лиза любит мужа, по крайней мере, привыкла к нему. Но самое главное, она страшно любит сына и знает, что если они с мужем разведутся, то мэр отберет у нее сына и не позволит им видеться. Женя тем временем влюбляется в Лизу. Он постоянно домогается ее.

Тем временем обслуга в доме быстро догадывается о "романе" хозяйки. Слухи начинают расходиться по городу и, наконец, доходят до мэра. Тот в ярости, сначала хочет убить обоих. Потом чуть остывает и идет со скандалом к жене.

Ей удается его убедить, что ничего такого не было, просто репетитор в нее влюбился, а она не хотела раздувать все и молчала.

Мэр решает пожалеть парня. С другой стороны, он не хочет, чтобы Женя оставался в городе. Мэр звонит тому же директору школы и просит оказать услугу. Тот звонит своему другу, замдиректора колледжа в областном центре и просит пристроить Женю в колледж и общагу.

Мэр зовет женю к себе и обрисовывает ему расклад: либо тот поступает в колледж и не показывается больше в Зажопинске, либо ему сломают руки и ноги. Жене приходится согласиться. Он дает несколько последних уроков сыну мэра и улучает момент последний раз увидеть Лизу. Она не выдерживает мыслей о будущей разлуке и они занимаются сексом. Женя уезжает.

Замдиректора встречает Женю и оформляет его. Он поначалу скептически настроен к Жене, но потом понимает, что паренек по настоящему талантлив. Преподаватель проявляет к Жене отцовские чувства и начинает ему покровительствовать. Именно поэтому другие студенты считают Женю любимчиком и стукачом и травят его. Покровителя Жени в колледже не любят, так как он очень порядочный и требовательный.

Одна студентка ложно обвиняет замдиректора в домогательствах. Дело удается замять, но преподавателю срочно приходится уехать. Переступив через себя, он просит помощи у бывшего ученика. Тот испытывает к преподавателю теплые чувства и готов ему помочь.

Бывший студент (Молин) сейчас, ни много, ни мало, замглавы федеральной службы. Он легко устраивает бывшего учителя работать в столичный вуз. Тот не забывает о Жене. Однажды Молин жалуется, что ему нужен бойкий молодой помощник с хорошим английским. Преподаватель рекомендует ему Женю. Он звонит любимчику и предлагает приехать в Москву, обещая деньги на дорогу Тот с радостью соглашается. Но перед этим Женя едет в родной город и тайно встречается с Лизой. Они предаются жаркой любви.

Молину нужен именно юноша из низов, ни с кем не связанный и обязанный ему всем. Он приятно удивляется умениям Жени и не раздумывая берет к себе в департамент. Но сначала дает ему щедрый аванс и велит одеться поприличнее и постричься. Женя с болью расстается с челкой, но замечает, что на улицах Москвы ему улыбаются девушки.

Он очень хорошо показывает себя на службе. Чиновник им крайне доволен. Он присматривается к Жене, видя в нем будущую правую руку. Молин начинает часто звать Женю к себе домой по делам и заодно поесть и выпить.

У Молина есть дочь Маргарита, или как она сама предпочитает, Марго. Это немного стервозная девушка, которая ведет образ жизни типичной золотой молодежи. Жене она не нравится, поэтому он держится с ней сухо, Марго же начинает цеплять его насмешками над жениным городом и образом жизни там.

Женя уже уверен в себе, поэтому не тушуется, а отвечает шутками. Постепенно Марго оценивает его ум. Они заводят что-то вроде дружбы. Марго признается Жене, что ей надоел ее круг общения, все эти пустые мажоры.

Однажды Женя видит, как Марго рыдает над книгой. Он ждет, пока она уйдет и видит, что это английский классический любовный роман. Женя отлично его знает. В следующем разговоре он наводит разговор на эту книгу. Оказывается, Марго без ума от классической романтики, но боится говорить об этом с друзьями, чтобы ее не высмеяли.

Отношения между ними становятся очень теплыми и у Жени созревает план соблазнить Марго и через нее войти в семью Молиных. Однако он видит, что она то нежна с ним, то наоборот, отталкивает его.

На самом деле, Марго любит Женю, но ее коробит то, что он нищеброд с Зажопинска, она представляет, как подруги будут издеваться над ней, если узнают, с кем она завела роман. Женя злится.

Через подчиненного шефа Женя познакомился с его сыном. Это Валентин Коровин, известный московский тусовщик и казанова. На удивление, молодые люди крепко подружились. Женя делится с Валентином своей проблемой. Тот соглашается ему помочь. Валентин учит Женю азам пикапа. Вместе они подстраивают все так, что Женя снимает в клубе красивую девушку на глазах у Марго, как будто не заметив ее.

Марго бешено ревнует. Дома она напивается. В этот момент в дом Молиных приходит Женя. Марго налетает на него с кулаками, потом со слезами признается Жене в любви. Он целует ее и у них случается бурный секс. Марго ведет себя неосторожно и ласкает Женю почти на глазах у отца. О их романе уже знают все в доме, кроме, собственно, отца Марго.

Однажды Марго понимает, что беременна. Она идет к Молин и признается в этом, а также говорит, что они с Женей хотят расписаться. Молин в бешенстве. Он хочет отправить Марго за границу, а к Жене подослать бандитов, чтобы они избили его до полусмерти. Но Марго угрожает отцу самоубийством. Молин сдается. Он готов обеспечить Жене блестящую карьеру и даже рад, что у него будет талантливый зять. Женя упивается мечтами о карьере и молодой жене.

Но в этот момент Молин получает электронное письмо. Пишет Лиза Ренатова. Она узнала через знакомых, где Женя сейчас и что он делает. В письме она рассказывает, что Женя циничный и подлый манипулятор, который соблазнил ее, надеясь получить через мэра хорошую должность.

Молин сразу верит всему и вызывает к себе Женю. Тот не может никак оправдаться. Чиновник дает ему двадцать четыре часа, чтобы Женя выехал из Москвы, или его убьют.

Женя едет в родной город. Через горничную в доме мэра он узнает, когда и где будет гулять Лиза. Он подкарауливает ее в парке и ударяет ножом. Затем Женя без сопротивления сдается полиции.

Он дает чистосердечное. Следователь, который пожалел парня, сказал ему по секрету, что мэр добивается для него максимального наказания, а в колонии Женю, скорее всего, убьют. Жене все равно. Но тут следователь говорит ему, что Лиза жива. Женя, как ни странно, радуется.

В город приезжает Марго, которая буквально сбежала от отца, прихватив с собой украденную у него крупную сумму. Она пытается вытащить Женю из тюрьмы, наняв дорогого адвоката, а когда мэр блокирует все, она пытается устроить Жене побег. Делает это Марго очень нелепо и ее арестовывают. Отцу удается втащить ее из тюрьмы и он увозит Марго в Москву.

Пока идет следствие, Лиза, через связи мужа, добивается с Женей свидания. Он обвиняет ее в предательстве, она заявляет, что никакого письма не писала. Лиза заходит в компьютер мужа и выясняет, что это сделал он из чувства ревности. Она говорит об этом Жене.

В ночь после этого Женя вскрывает себе вены в камере. Через несколько дней Лиза кончает с собой из пистолета мужа.