Холодно в городе осенью. А в лесу уж тем более. Но это не мешает грибникам охотиться. В укреплённом от осенней стужи и сырости костюме, полный уверенности, я шагал по цветному лесу.
Птички щебетали, у меня было прекрасное настроение и почти доверху полная корзинка грибов.
В предвкушении наваристого грибного супчика, я почувствовал голод.
Решив сделать перекур от охоты, я остановился на просторной полянке.
Достал небольшую клеёнку, присел, начал жевать бутерброд и запивать чайком из термоса. Я всегда с собой беру небольшой набор припасов осенью, когда посещаю лес. Согреться и вкусно перекусить никогда не бывает лишним.
Я спокойно и не торопясь жевал, наблюдая как медленно листья с деревьев отрываются и кружат каждый в своём уникальном танце, пока наконец не касаются земли.
Осень всегда так сказочно красива! Так здорово, когда есть возможность и желание уехать подальше от городской суеты и наслаждаться таким вот медитативным занятием, как поиск грибов.
Истошный крик прервал мою трапезу.
Громко и надрывно какой-то мужчина кричал совсем недалеко от меня.
Пробираясь через заросли, мимо деревьев я помчался на выручку.
Крик переходил в плач. Безнадёжный, полный боли и тоски.
Я добежал до небольшой горки. Снизу стоял накрытый дырявой скатертью стол. За ним сидели четверо странно одетых мужчин и разговаривали.
- да не ори ты! И без тебя тошно! Представляешь хоть, как голова болит?! А тут ещё ты визжишь как девчонка!
Еле сдерживаясь, сквозь зубы проговорил первый, очень болезненного вида мужчина, держась за голову.
Он был одет в красную рубаху, широкие шаровары и носил высокие сапоги.
На его коже были заметны язвы в большом количестве.
Второй, который то орал, то плакал, был ранен. С него вниз капала тонкой струйкой кровь, идущая из бока, откуда торчала стрела.
Он носил длинную белую рубаху, подвязанную поясом, поверх штанов-порт, которые были неаккуратно заправлены в сапоги. На голове была тафья, это такая маленькая шапочка, а на ней был сдвинутый на затылок красный с чёрными вставками колпак.
- заткнись! Видишь, кровь идёт? Забинтуй хоть пожалуйста, помоги!, - со слезами на глазах визгливо проговорил второй.
- да что толку? Всё равно не поможет ничего. На вот, мухомор пожуй лучше.
Он впихнул мухомор второму в рот, когда тот был явно готов снова заорать от боли. Подействовало.
- жуй и помалкивай!
- а можно мне тоже мухоморчик?, - сказал третий.
На третьем была старая, много где порваная красная рубаха и такого же качества штаны. Вместо пояса он носил что-то вроде старого тонкого шпагата или другой какой бичевки. "Пояс" много где распушился.
Это был, наверное, самый худой человек, что я видел. Относительно облегающая одежда на нём висела. Сквозь порваную ткань было видно сухое тело и выступающие рёбра. Смотреть на него было больно.
- на, только помолчи хоть ты!, - сказал первый, швырнув в него горсть грибов.
Сколько нам тут ещё сидеть, а?, - обратился вдруг первый к четвёртому.
Четвёртый, одетый в чёрный балахон с капюшоном, скрывавшим лицо, молчавший до этого, вдруг слегка поднял голову.
- не знаю. Может, минута, а может, вечность. Узнаем. Может вон у того спросить?, - сказал четвёртый, слегка подняв руку в моём направлении.
Я затаил дыхание. Что происходит? Кто эти люди? И почему мне обязательно всегда надо влезть, куда не просят?! Искренне хочу помочь, а выходит всё как-то постоянно криво.
- подойди., - сказал четвёртый.
Я не хотел никуда подходить. Напротив, я бы с радостью убежал куда подальше.
Трое других присоединились, подзывая меня и перебивая друг друга.
Четвёртый вздохнул и поманил меня движением руки под балахоном.
Ноги вдруг сами зашагали в их направлении.
- ты чего такой нерешительный? Тебя люди зовут, поздоровался бы что ли.
- здравствуйте, уважаемые!, - с дрожью в голосе сказал я.
- да ты не бойся. Не укусим. Просто поболтаем. Присаживайся, угощайся!
На скатерти были разные грибы, большая часть из которых, была если не ядовита, то, по крайней мере, непригодна для употребления. Из одного выполз червь. У каждого из сидевших стояла небольшая деревянная миска, в которой была грязноватая вода. Посередине скатерти стояло ведро.
- я не голоден, спасибо большое!
- ну как знаешь., - безразлично сказал третий и сожрал сначала гриб, а потом и червя.
- что тут происходит? Кто Вы такие?
- сидим, отдыхаем. Ждём когда сможем уйти. заложные мы., - ответил первый.
- кто такие заложные?
- заложные покойники. Умершие, неправильной смертью и не обретшие покоя.
Боже мой, да что такое! Почему именно я тут оказался? Зачем прибежал на крик?! Очевидно же, что если кто-то кричит в лесу, то не к добру это! Первый продолжил.
- я вот, как ты мог догадаться, от чумы помер, но меня не похоронили. Один был.
- а меня на поле брани подстрелили, я уже и не встал. До сих пор нарывает!, - вклинился с криками второй.
- умоляю, заткнись ты уже! Третий умер от голода., - сказал первый, кивнув в его сторону, пока последний жевал очередной мухомор.
- мы втроём нашли друг друга в конце 17 века. Решили, что так веселее, чем бродить в поисках пристанища в одиночку.
А четвёртый к нам прибился чуть спустя, но так ничего о себе и не рассказал. Мы его сначала брать не хотели, рожа у него страшнее смерти. Но я подумал, что его молчание неплохо контрастирует с воплями этого придурка, вот и взяли мы его.
- понятно. А я вот грибы тут собирал, крики услышал. Угощайтесь тоже, если хотите., - сказал я. Мужик, умерший от голода выхватил корзинку прежде чем я успел её поставить сам.
- спасибо, мил человек. - сказал первый.
Мы чуть посидели на клеёнке под методичные звуки жевания третьего. Я им рассказывал кто я такой и чем занимаюсь, пока не вспомнил о бутербродах.
- ребят, забыл совсем! У меня кое-что получше грибов есть! Держите!
Я вытащил из рюкзака пакетик и раскрыл его. Третий перестал жевать шляпку груздя и уставился на бутерброды.
- так, я сам!, - сказал первый прежде чем третий всё умыкнёт. Он раздал каждому по бутерброду, включая меня. Я достал несколько чекушек из рюкзака, которые ношу с собой в лес как антисептик. Впервые пригодилось, удивительно, в каких обстоятельствах.
- ооо, наш человек!, - сказал первый и взглянул на улыбнувшегося второго.
- может, лучше обработать рану?
- хрен тебе! Ты всё равно сдох давно! За четыре сотни лет мог бы и привыкнуть!
Мы вылили грязную воду из мисок и налили водку.
- ну, за собравшихся за этим столом!, - сказал первый.
Мы чокнулись и осушили свои миски.
- хорошая!, - сказал первый.
- да, определённо. Даже не так болит бок!
- бутерброды - объедение., - сказал третий.
Четвёртый молчал.
Мы ещё немного пообщались. Нормальные, в принципе, ребята. Весёлые.
Второй, держась за бок, всем налил ещё по команде первого.
- ну, как говорится, между первой и второй перерывчик небольшой.
Мы снова чокнулись и выпили. Ребятам стало явно радостнее, да и я уже не испытывал такого дискомфорта, как в начале. Мы общались дальше.
- да я его почти достал! Чутка саблей не дотянулся, как вдруг предательская стрела мне вонзилась в бочину! Ух, если узнаю, чья она была! На куски порву!
- да будет тебе. Ничего всё равно уже не исправить.
- ну знаешь, у тебя другая ситуация! Ты меня тоже пойми!
- да знаю я, знаю. Рана нарывает и болит с каждым годом сильнее, вот ты и злишься всё больше. Уже четыреста лет слышу.
- наливай-ка ещё по одной чарочке! Как раз заканчивается, допьём уже., - сказал первый, кивнув в мою сторону.
Я разлил всем остатки водки.
- ну тебе тогда и тост говорить!, - сказал первый.
- я рад, что мы собрались такой разношёрстной компанией, но у меня обычно в семье третью пьют за тех, кого с нами нет. Предлагаю выпить за ушедших.
Ребята молча переглянулись. Я ждал их реакции. Четвёртый молча наблюдал. Первый, прищурившись, смотрел прямо на меня из-под насупленных бровей, слегка наклонив голову вперёд. Он подумал и сказал:
- мы обычно не пьём за такое. В нашей-то ситуации. Но традиции надо чтить и гостей уважать... Ну и что, что мы сдохли? Давайте ребята, уважим гостя.
Мы помолчали и, не чокаясь, выпили.
Четвёртый встал.
- час пришёл. С вас хватит.
Послышался стук копыт. Вскоре прискакал большой, бледного окраса конь.
Он спокойно подошёл к четвёртому.
- вы трое, садитесь.
- куда ты собрался? Сидим же!, - сказал третий, вновь подобравшись к грибам.
- быстро залезай!
Они втроём залезли на одного коня. Четвёртый повёл его за поводья.
- мы ещё когда-нибудь увидимся. Постарайся успеть побольше., - сказал четвёртый, после чего они пошли вперёд и медленно исчезли.
Я стоял как вкопанный.
Очнувшись, я схватил корзинку, в которой одиноко валялся надкусанный мухомор.
Я поплёлся в сторону дома, стараясь переосмыслить свои жизненные решения, еле влача за собой ноги.
Надеюсь, парни обретут покой.
