-- Поджигай, хули ты… болван, блять, у меня руки заняты! – заорал Костя, когда Толя сунул ему не подожжённые бутылки. Напарник заторопился, чиркая зажигалкой.
И через несколько секунд Костя забросил с силой первую бутылку за угол.
Тонкое стекло разбилось. Горящая тряпочка, заткнутая в горло, коснулась смеси и вспыхнула. Загудело пламя. Почти сразу Костя закинул вторую бутылку, разбив её уже о каменные своды. Третью и четвёртую бутылки он метнул в стены, преграждая путь огненным кольцом.
Теперь уродцам не подобраться к нему, не наступив при этом в клейкую горючую смесь и не подпалив себе пятки.
Пламя задымилось, закоптилось чёрным. Горел растворённый в бензине пенопласт едким пламенем. Послышался визг десятков диафрагм. Часть Райской Рощи подпалилась огнём и теперь задыхалась в облаках чёрного дыма.
-- Тушите! Тушите!! – сквозь треск пулемётов послышалась команда Николая, командовавшего отрядом чудовищ.
Вскоре донеслось пробное шипение далёкого огнетушителя.
Костя продолжал забрасывать бутылки, но решил остановиться – если он истратит все сейчас, то сжигать Рощу и Плесенник будет уже нечем, а из-за поворота он добрасывал лишь до малой части огромной залы. Оставалось надеяться, что пламя перекинется на всё остальное само по себе…
Копоть и дым выволакивались в коридор, вонзаясь в гортани, словно ножом.
И всё же, пробиться вперёд было невозможно, как бы ни хотелось спасти сестру – их хорошо прижали. Костя дал команду к отходу, и Толя подхватил сумки, потащив их назад к предыдущему повороту.
Они спрятались за другим углом, а Костя расположился, едва заметно высунувшись с автоматом и поджидая, когда в тоннель выбегут твари.
Культисты с огнетушителями подобрались к полыхающей Роще и принялись, судя по звукам, заливать горящую смесь, закашливаясь от едкого и удушливого дыма до самой рвоты.
Изломанное обезображенное чудовище без кожи на щеках, бывшее некогда человеком, выбежало в тоннель. Ноги существа горели слабым огоньком. Существо немедленно получило протяжную очередь прямо в грудь, но тут же Косте пришлось спрятаться от встречного обстрела второго просунувшегося в коридор чудовища – в тоннель вывалили все твари, вооружённые пулемётами, в то время как даже первое существо не завалилось на землю от полученных ранений.
Искажённые черепа. Раздутые и поломанные тела, испещрённые грибными наростами. И зубастые пасти без щёк, будто никогда не сходящие безумные улыбки. Чудовища сжимали в руках пулемёты. Каждое было изуродовано на свой манер: кто-то был медлителен и покрыт толстым слоем ороговевшей кожи, а кто-то выглядел уязвимым, зато чрезвычайно сильным физически. Существа передвигались, подёргиваясь в бесконечных судорогах…
Костя швырнул за поворот гранаты и снова приказал Толе оттягиваться назад.
Какие живучие! Переживают прямое попадание десятка пуль! Ещё и вооружены ручными пулемётами!
Мицеталий всё-таки оставил в своих катакомбах боеспособный отряд. Самый боеспособный из всего, что только можно было придумать…
Они отбежали ещё за один поворот и чудовища вбежали в коридор практически сразу, едва Костя успел расположиться за углом.
Соперники открыли друг по другу огонь, а Костя всё не уходил за угол. Далеко им всё равно не убежать, твари бегают быстрее, а вечно отступать у них не получится...
Потребовалось всадить весь магазин, прежде чем чудовище свалилось с ног, ударившись лбом о сырые скалы.
Ответный пулемётный шквал толкнул в правое плечо и в грудь – не успел Костя скрыться.
Рука отвисла, словно выключенная. Костя нырнул обратно, но вместо простого шага назад рухнул на спину.
Бронеплита вжалась в грудь и вышибла из лёгких весь воздух, сковав движения сильной болью. Было не пошевелиться...
Толя растерялся. Он швырнул за угол гранаты, схватился за свой автомат. Но выглядывать под шквальный обстрел у него не хватило духу, какой бы он кажущейся отрешённостью не обладал. Да и не имело смысла. Его мгновенно убьют.
-- Беги!! – с трудом выдавил Костя, пытаясь перезарядить магазин единственной уцелевшей рукой. – К поверхности!... Я их задержу!.. Я их заебашу!..
И Толя заметался в сомнениях. Он боялся, хоть и шёл сюда с намерением умереть.
Перелом рёбер. Наверняка. Внутри расплывался раскалённый шар. Правая рука совсем не слушалась, похоже, был перебит нерв. Магазин предательски выскользнул из окровавленной левой ладони.
Раздался взрыв далеко в тоннелях позади. Сработала расставленная растяжка на случай, если сзади прибудут культисты. Толя, едва собравшийся бежать, осознал, что бежать теперь было некуда. Их окружили.
-- Они идут сзади!... – похолодел Толя, не зная, в какую сторону целиться.
Нужно было что-то придумать.
Костя достал гранату из подсумка, но усомнился в том, что хочет подорваться, не давшись в плен.
Сейчас. Вот-вот. Ну, давай же! Ведь самое время!
Но ничего не происходило.
Костя пытался вспомнить и тот самый страх в глубине себя. Вспомнить и ту самую испепеляющую ярость. Он пытался разозлиться, но сейчас, в разгар стычки, мысли в голове не могли собраться воедино.
Ксюша у них! Уроды убили Витю. Они изуродовали отца. А Костя теперь лежал на спине посреди тоннелей Плесенника раненный, не в силах даже пошевелиться, не в силах даже поднять автомат.
Он не мог перевоплотиться в то, что так упорно долгое время отрицал.
Он был над этим не властен…
Из-за угла вылетела граната. Пролетела над Костей, свалившись куда ближе к Толе. Взорвалась, ударив волной.
Из-за угла тут же выпрыгнуло чудовище, не встретив никакого сопротивления.
Костя попытался вырвать чеку зубами. Но не смог этого сделать. Существо навалилось на него, оглушая мощными ударами по голове. Почти что каменные кулаки монстра с силой вспахивали лицо.
Прогремела длинная пулемётная очередь.
Сейчас. Сейчас. Он снова превратится в чудовище и сам. Ведь так? Он всех их перебьёт. Всех их уничтожит. Обязательно.
Сердце разрывалось от страха и злобы. Бешено колотилось с огромной скоростью. Он был уже на грани. Но ничего не происходило.
Костя не мог попасть по твари в ответ, в конце концов, сдавшись, оглушённый.
Тогда удары прекратились. В коридор вывалила целая толпа чудовищ.
У него отобрали автомат, отняли гранаты, грубо сдёрнули с него бронежилет, не обращая внимания, как заострённые края сломанных рёбер вонзаются куда-то внутрь грудной клетки. Сбили с головы шлем с ночным видением. Теперь Костя почти ничего не видел в темноте, хотя это могло быть и от того, что один глаз его заплыл, а второй заливало кровью из рассечённой брови.
В лучах фонариков Костя разглядел тело мёртвого Толи в огромной красной луже. Напарника убили не раздумывая, а его решили взять в плен? Зачем?
Сердце заколотилось ещё сильнее, будто собираясь разорваться на части. Чёртова чека, чёртова простреленная рука – зря замешкался, нужно было подрываться не раздумывая…
Костю потащили обратно. Вглубь катакомб.
Голова кружилась. Стены плясали, меняясь местами с землёй и потолком. Ноги не слушались, заплетались, как вермишелины. Омерзительные чудовища, покрытые грубыми плесенными наростами, язвами и гнойными чирьями, волокли его через застланную едким дымом Райскую Рощу.
Культистам потушить пожар всё-таки удалось. Только небольшая часть Райской Рощи сгорела. Обожжённые твари не могли вернуться к вечному блаженству и верещали от боли, выплюнутые из райского чрева в жестокий реальный мир.
Райская Роща вопила в ярости, требуя от адептов жестокой показательной расправы.
-- Вот ты и попался к нам! – радовался «учитель». Едва получалось разглядеть того далеко в тенях. Ближе подходить ублюдок не решался.
-- Сначала порубим его на куски? – предложил Коля, одетый в камуфляж «берёзка» с древней ещё советской разгрузкой. -- Чтобы он не превратился?
-- Нет-нет! – возразил Пётр. -- Сначала мы проведём ему экскурсию! Пока он ещё хорошо соображает!
Райская Роща зашумела в нетерпении, в жажде кровавой расправы.
-- А если вырвется? – спросил Коля.
-- Куда он вырвется? Тут толпа Микот, даже если он вырвется – ему долго здесь не бегать!
-- Уверен? Не лучше ли перестраховаться?...
-- Он должен страдать! -- возразил Пётр. Голос его хоть и подрагивал от страха, но теперь «учитель» чувствовал себя в безопасности. – Он должен страдать за наших братьев, которых убил! Мы должны устроить ему ад! Пусть и посреди Райской Рощи!
Двухметровая голова издала булькающий звук, отдалённо напоминающий смех и заморгала своими многочисленными глазами на лбу и висках.
-- Утроим ему экскурсию! -- сказал Пётр.
-- Экскурсию? У нас куча проблем! – вдруг вмешался в разговор незнакомец со стальным голосом. – Заниматься расправами нам некогда.
-- В самом деле? – презрительно скривился Пётр.
-- Согласен! – поддержал второй незнакомец, нервный и неуверенный. – Не лучше ли вашим людям заняться полезными делами? Когда уже будет эвакуация?
Во втором незнакомце Костя с большим удивлением узнал городского мэра.
-- Эвакуация? – спросил Пётр. – Кажется, вы не понимаете. Нам никуда отсюда не уйти!
-- Но вы ведь обещали мне… -- серьёзно испугался мэр.
-- Мы не ожидали, что они придут так быстро, да ещё и с самолётами. Обычно Организация не использует боевые самолёты, а армия расторопностью не отличается…
-- Они прислали авиацию и бомбят всё, что пытается сбежать, -- успокаивал мэра Коля. – Поэтому сбежать нам не получится, любезный. В небе навалом беспилотников. А вот в тоннелях мы в безопасности...
-- В городе всё идёт не по плану, -- злился незнакомец со стальным голосом. – А вы здесь хотите пытки устроить! Наши силы не могут отступить на позиции в карьер, а нас здесь не достаточно для длительного сопротивления! Знаете, что сделали бойцы Организации? В эфире сейчас полный хаос, вашу мать! Городские отряды пытаются отступить, но их машины уничтожаются «ланцетами» и дронами! Отряды на оцеплении, какими бы хвалёными не были, вообще глазом моргнуть не успели, твою мать! Их накрыли в первую очередь! Они даже связаться с нами не успели! Минный трал прочистил дорогу! «Бэтры» и синие фургончики уже в городе! И их никак не остановить. К этому добавить «сушки» в небе и вашу безалаберность…
-- Такова воля Мицеталия! – рявкнул Пётр. Недовольный культист заткнулся. – Какого хрена ты тут разумничался, а? Проваливай и координируй действия отрядов, если такой умный! Если братья не могут отступить из города, тогда пусть переходят к обороне в домах! Пусть штурмгруппы выковыривают их из зданий неделю, месяц, пусть задерживают их! И пусть берут неверных в заложники, прикрываясь ими как живым щитом!... Как маленькие, честное слово… кто тут военный? Я что ли? Это ведь вы служили в армии, а потом в полиции! – Пётр ткнул культиста в грудь пальцем. – И вы всё просрали! Это всё по вашей вине! Вы просрали много своих людей! И вот этот недоумок, -- Пётр показал на Костю. – Перебил половину твоего полицейского участка, нашу элиту. Знаешь какие это сложности вызвало? Музыкант по твоей вине погиб со всем отрядом! И ребята в патрулях на пикапах! И мы бы уже давно свалили из города, не просри ты наших ребят! И Организация не припёрлась бы так рано, если бы Константину прострелили башку ещё в его родном доме!... Всё! Ты мне надоел, умник. Съебись отсюда! И координируй отход братьев из города, на что тебя Мицеталий наделил даром видеть глазами птиц?! Придумывай хоть что-то! Докажи, что ты хоть на что-то годен, недоумок! Или тебя ждёт кара! Мицеталий отвергнет тебя! И я наслажусь, когда тебя скрючит… А мы займёмся делом! Важным делом! Местью за павших братьев и сорванные планы! Местью за всё!
Начальник полиции скрипнул зубами, одарив Костю взглядом, полным ненависти, но послушно развернулся. И скрылся в тенях.
-- Как же так… -- у мэра тряслись колени. Он только что осознал, в какую передрягу угодил весь культ. – Как же так… Мы же старались…
-- Не волнуйтесь, всё будет хорошо, -- похлопал его по плечу Пётр. – Во всяком случае, вы всегда можете съесть порошок по своей искренней воле, и тогда смерть перестанет иметь для вас значение.
Пётр рассмеялся. Брыкающегося Костю потащили дальше, сквозь Райскую Рощу.
Вырваться из лап чудовищ, казалось, было невозможно. Да и куда потом бежать?
Флюоресцирующая Райская Роща расступилась, и Костю вывели в тёмную часть залы. Чудовищная процессия шагала по каменной тропе. В лучах фонариков по краям дорожки возвышались странные холмики из густой и мохнатой плесени самых разных цветов, хоть и преимущественно чёрного. Ядовитого дыма от горючей смеси здесь было меньше, но зато куда сильнее несло душным запахом гнили.
Когда холмики задевались ногами, то слышалось влажное чваканье, а в воздух поднимались облака из миллионов микроскопических плесенных спор.
Приглядевшись, Костя осознал – всё это были мёртвые горожане, некогда похищенные и намеренно заражённые плесенью. Тел было много. Очень много. Лучи фонариков не дотягивались до противоположного конца залы.
-- Жаль, что мы не сможем их пополнить, -- сказал Пётр. – Мы пролили кровь всего города во имя Грибного Бога, но не сильно укрепили Мицеталия новой Плесенью…
Костю волокли через Плесенник, а он ничего не мог предпринять, ничего противопоставить.
-- Плесень позволяет миру расцвести, -- радовался Пётр. -- Она делает его прекрасным. Завершённым!
Посреди всего этого кошмара возвышалось каменное ложе. Лучи фонариков сходились воедино на раздетой догола и покрытой синяками Ксюше, распростёртой на этом ложе прямо на холодных камнях. Лицо сестры вспухло от ударов и блестело от слёз.
Ксюша не шевелилась. Она неподвижно лежала на спине с раздвинутыми ногами. Из её розовой промежности тянулись по бёдрам ручейки спермы и стекали на камни.
-- Она родит мне совершенство! – сказал Пётр, заботливо поглаживая замершую Ксюшу по голове. – Мицеталий благословил нас! Своей блаженной слюной… Я давно хотел Ксюшу. Я давно получил благословление и от вашего отца! Он разрешил мне. Но Ксюша, не стану скрывать, была против того, чтобы я её трахнул. Впрочем, это дело времени. Скоро она станет счастливой. Я приложу все усилия для того, чтобы она приняла Истину по своей воле.
Заметив яростное и бессильное пыхтение Кости, он ухватил Ксюшу за волосы и поднял её голову, обратив личиком на старшего брата.
-- Посмотри на своего братика. Пока он ещё живой и целый.
Девушка исступлённо смотрела в пустоту перед собой потухшим взглядом, никого и ничего больше не замечая. Пётр небрежно отпустил волосы, и голова девушки стукнулась о камни.
Ярость. Жажда мести. Злость.
Костя дёрнулся, но простреленная рука и перелом рёбер напомнили ему о себе резкой болью. Тогда он харкнул одному из чудовищ в лицо и, преодолевая боль, резко лягнул чудовище ногой, отчего то потеряло равновесие, рухнув в один из холмиков и подняв в воздух густое облако плесени.
Существо взбесилось, а Костя продолжил пинать тварей, пока те не принялись осыпать его крепкими ударами. Уже через пару секунд Костя снова бессильно повис у них на руках, пытаясь не задохнуться от боли.
-- Только не прибейте его раньше времени! Мицеталий сказал убивать его не сразу! Он не заслужил лёгкой смерти. Мицеталий впитает его медленно и мучительно. Выпьет, как хорошее вино. Сделает своей частью, участь которой будет хуже, чем даже участь Отвергнутых!
Костя не мог перевоплотиться. Ярость ему не помогала. Ему не хватало сил. Он устал. Слишком устал. То, что жило внутри него, теперь погрузилось в глубокий сон и пыталось восстановиться после предыдущей битвы, оставляя своего хозяина наедине с культистами.
Костя впервые пожалел о том, что всё это время отрицал самого себя, вместо того, чтобы попытаться научиться сосуществовать с дрянью, поселившейся в нём несколько лет назад. Все его силы уходили на борьбу с нечто. Он не позволял паразиту прорваться в его сознание. Он загнал дрянь в самый дальний угол осознания, подавив её ещё в состоянии зародыша, не позволив ей развиться и остановив все её попытки прорваться наружу.
Но даже если бы он перевоплотился… Оно едва справилось с Музыкантом в рукопашной схватке. Куда уж биться с целой толпой чудовищ…
Это был конец. Безнадёжное поражение.
Костю сжали со всех сторон, обездвижили. Чудовища заставили его проглотить мерзкий порошок.
-- Ты будешь хорошей пищей для Мицеталия! – смеялся Пётр. – А теперь тащите топор. Пока он не превратился…
-- Если бы он мог превратиться, то уже превратился бы, -- заметил Коля.
-- Верно подмечено. А теперь тащи топор.
-- СЮДА! – гаркнула издалека уродливая двухметровая голова и расплылась в подобии улыбки. – СЮДА!
Голова гостеприимно распахнула свою пасть, полную крепких зубов.
-- Тащите его! – осенило Петра. – Нам не нужен топор! Когда есть такая пасть…
Костю потащили обратно в Рощу.
Каменное ложе с изнасилованной Ксюшей скрылось в темноте катакомб.
Чудовищная процессия быстро добралась до Головы.
-- Суйте ноги в пасть! – распоряжался Пётр. -- И руки тоже! Приготовьте жгуты! Чтоб не сдох от кровопотери! Давайте быстрей!
Попытки вырваться пресекались крепкими ударами. Ничего нельзя было противопоставить толпе чудовищ. Их даже не десять – около пятнадцати. Шансов на победу было ноль изначально, как только они отправились к Плесеннику.
Костя пытался оказывать сопротивление даже сквозь невыносимую боль. Но чудовища оказались гораздо сильнее.
Гигантские зубы сомкнулись.
Оглушительно треснула бедренная кость.
Костин рот налился кровью из перекушенного пополам языка.
Зубы Головы вонзились в мясо, раскрошили кости. Нервы лопнули, отдавшись по всему телу электрическими разрядами. Брызнула фонтаном кровь, нога отделилась от тела, растянувшись лоскутками рвущихся мускулов.
Обрубок немедленно крепко перетянули турникетом, остановив кровотечение.
Свирепая Голова поспешно пережевала ногу и затем брезгливо выплюнула скомканный кусок плоти, распахивая рот для очередного укуса.
-- А теперь руку!! – весело смеялся Пётр. – Руку! Запихивайте его руку!! Он тоже глумился над нашими братьями! Он заслуживает смерти!
Чудовища схватились за ещё целую руку пленника. Без труда засунули её в пасть Голове. Костя схватил тварь за скользкий язык. Но зубы сомкнулись быстрее, чем он успел с корнем выдернуть язык твари…
Затрещали почти у самой подмышки. Оглушительный крик, полный боли отразился эхом от стен огромной залы Райской Рощи и Плесенника, разносясь по мрачным катакомбам…
-- Теперь вторую ногу!! – веселился Пётр, озвучивая волю Мицеталия. Чудовища перетянули обрубок плеча жгутом и поторопились исполнять новый приказ Мицеталия.
Искрящийся тёмный круг постепенно сужал поле зрения, унося Костю в обволакивающую черноту.
И боль, вместе с угасающим сознанием, растворилась в огромных и кошмарных циклических вечностях, лишь изредка прорываясь в сопровождении с глухим треском пережёвываемых костей.
Фрактальные пространства, полные ужаса, мелькали перед глазами. И это вовсе не оно вновь выбиралось наружу в своей вечной жажде, чтобы мстить. Так выглядела смерть. Долгожданная смерть.
Но смерть лишь маячила вдалеке, словно мираж. И вскоре сердце забилось с потрясающей скоростью – Костю вернули в сознание.
Он очнулся, не понимая, сколько времени прошло с момента, как он потерял сознание.
-- Ты должен всё видеть! Видеть!
Костя обнаружил себя лежащим на холодных камнях посреди Плесенника, стуча зубами.
Сердце билось. Колотилось, готовое выпрыгнуть из груди, будто ему что-то вкололи.
Слышались ритмичные стоны Ксюши и Петра, доносящиеся неподалёку. Совсем рядом.
Приходило ужасающее осознание.
Не осталось ни рук, ни ног.
Его превратили в беззащитный униженный обрубок, полный страха. Огрызки конечностей пульсировали от сильнейшей боли. Дыхание давалось с трудом в переломанной грудной клетке.
Ему не дали умереть сразу. Его страдания хотели растянуть в бесконечность...
Пётр постанывал от удовольствия, а Ксюша плакала и звала бессильного брата на помощь.
Душа разрывалась на части с болью, гораздо сильнее физической.
Костя попытался хотя бы покрыть матом озверевших ублюдков, но осознал, что не может открыть зашитый рот.
-- Истинный Бог набрался сил, -- рассказывал Пётр, после того, как надел штаны, очередной раз вдоволь заправив Ксюшу. -- Стал вновь великим. Имеем ли мы значение по сравнению с ним?... мы не важны. Нами можно пренебречь. И пусть мы будем уничтожены Организацией… Могучий Бог найдёт выход в другом месте. Культ преследуют столетиями, но им никогда не победить. И всё повторяется вновь и вновь, с тех пор, как Три Владыки призвали Плесень в этот мир тысячу лет назад на Старом Капище во время восстания Чёрной Песни... И всё будет повторяться. До тех пор, пока всё не будет предано Плесени. До тех пор, пока всё не объединится с Богом. Ибо так гласит древнее пророчество о Проявлении. Конец этого мира предрешён и неизбежен…
Фрактальная чернота затягивала в вязкую трясину, снова представляя тревожные видения. Старинные битвы. Армии чудовищ сражались с рыцарскими орденами. Страшнейшие эпидемии опустошали государства. Воскрешённые мертвецы взбирались на стены замков. Жители древних и далёких городов, приносились в жертву на окровавленных улицах. И заражённые фанатики подвергались чудовищным метаморфозам, превращаясь в монстров и опасных людоедов, полных ярости.
И он сам сражался с этими чудовищами, плечом к плечу с верными соратниками в кольчугах, ловко орудуя длинным двуручным топорищем…
Перед глазами мельтешили многочисленные хищные пасти. Вразнобой моргали миллионы глаз, хнычущие кровью.
Разум то возвращался в болезненную реальность, то вновь уносился в кошмарные галлюцинации, постепенно угасая от потери крови; угасая от расползающейся по организму Плесени, и от того, что оно пыталось бороться с заразой, вдруг проснувшись и разрывая и без того ослабевшее умирающее тело.
Грохот гранат и свист пламени, вырывающегося из сопла огнемёта, заставили Костю вновь очнуться. Райская Роща оглушительно визжала, полыхая огнём. Дым снова заволакивал огромную залу, теперь освещаемую десятками мерцающих и бьющих по глазам тактических фонариков. Культисты лежали мёртвые, с простреленными головами, а чудовища ползали по земле, израненные и изорванные взрывами, беззащитные перед профессиональными истребителями сверхъестественного.
Бойцы спецназа в чёрной униформе ворвались в Плесенник, уничтожая зло.
Подробней про Хворь (которой был заражён Костя): рассказы «Красный Туман» и «Чёртова Долина»
Подробней про Организацию: Спасители
Подробней про культ и события в прошлом: Темнейший
Подробней о Проявлении: Олег Из Иных Миров
Ставьте плюсы, если понравилась книга и минусы, если нет
