Скотья нежить
Попытка сыграть в нечто вроде Стивена Кинга, но только в русском сеттинге. Ужас, который всегда рядом.
Летние каникулы я, по обыкновению, проводила у бабушки в старинном сибирском селе А. Холодная быстрая река, лес и горы сразу за огородом, чистейший лесной воздух, пахнущий сосновой хвоей и садовыми цветами, свежие ягоды, овощи, грибы и родниковая вода в немалой степени способствовали укреплению как душевных, так и физических сил для будущего противостояния с городским социумом. Да и любила я этот седой, овеянный сказками и преданьями дикий край, затерявшийся средь лесов и рек, горячей и искренней любовью.
Бабушка моя обладала немалым количеством родни как на селе, так и вне его. Будучи чуть ли не последней представительницей старшего поколения рода, она была неиссякаемым источником местных легенд и сказаний.
О, эти долгие летние вечера после наполненного огородными трудами дня и жаркой баньки с сытным ужином напоследок! Жарко натопленная изба и крохотная каморка со свежею постелью, отведённая всегда мне.
Бабушка в вечерней тьме начинает издалека долгие монотонные рассказы, кто кому брат, а кто сват, кто крестился, а кто женился. Причем все эти истории обыкновенно о людях, бесконечно далеких от меня и совершенно незнакомых, с кем даже не существовало ни малейшего шанса на встречу либо знакомство.
Бывали и занимательные рассказы. О революции, о временах дореволюционных, сейчас уже исторических. Она их, конечно же, не застала, ибо была 1949 года рождения, но слышала еще в детстве от своего деда, казака и красного партизана. История родного края всегда занимательна и интересна, тем паче рассказанная чуть ли не участниками старинных событий.
Но бывали рассказы и совершенно другого свойства. Мне они очень и очень не нравились. Нечто вроде местных сказок и страшилок. Несомненно, они были полнейшей чушью и неправдой, но когда тебе пятнадцать лет от роду и пусть даже подростковый максимализм и нигилизм изливается потоком из твоего тщедушного тела, оставшись одна на даче, все-таки чувствуешь предательский холодный ручеек страха меж лопаток, когда выходишь на улицу в полночь, например, по малой надобности.
Бабушка же, всю жизнь прожившая в глуши и малолюдье, не чувствовала в своих рассказах ничего страшного либо внушающего душевный трепет. Поэтому мое недовольство её сказаниями только вызывало у ней легкую насмешку. А ведь в россказнях этих было много занимательного, о чем никогда не додумался бы даже Стивен Кинг. Да и вообще, полная фантастичность старого сибирского ужаса могла лишь дать подивиться, как и кому могли прийти в голову подобные страхолюдные россказни.
И если змеиная свадьба как-либо еще могла существовать в нашем мире, то другие сказанья были не иначе как чистой выдумкой. Про змеиную свадьбу что поведать? Судя по местным преданьям, в году якобы существует особый день, когда змеи, преимущественно гадюки, сползаются в одно место и образуют огромный ком высотою с взрослого человека на одной из глухих полян дальнего леса под названием Малый Табор. Это островок тайги, расположенный на невысоком хребте, затерянном среди болот и невысоких холмов.
Делать там местным было совершенно нечего, ибо ягод, грибов и дичи навалом было и не в столь дальних и труднодоступных лесах, и, само собой, проверить легенду о змеиной свадьбе никто не горел желанием. Тем не менее поверье о ней существовало и передавалось из поколения в поколение. Ведь, судя по нему, змеи, увидев человека на своей потайной деляне, тут же расплетались из клубка, нагоняли его и зажаливали вусмерть.
Однако ж, как я уже писала, никто в тот лес не ходил многие годы, и проверить правдивость сказа о змеиной свадьбе не представлялось возможным. Разве что однажды отец мой и дядя, вооружившись ружьем, решили доехать на мощном внедорожнике до недоступной горы, но потерпели фиаско. Доехав до самой крайней точки, куда можно добраться на машине, и выйдя из неё, они услышали вой и лай, присущий большой стае волков. Похоже, звери скрывались в зарослях высокой таежной дурнины, за которой была ещё и небольшая речка и болото. Только потом, после этого труднопроходимого участка, начинался самый крайний склон Малого Табора. Естественно, бывалые таежники решили не испытывать судьбу и предпочли сесть обратно в машину и вернуться обратно в село.
Однако ж всё это было давно и неправда. Гораздо страшнее слышалась легенда о Чубарке.
Бабушка рассказывала, что это особый род нежити или каких-то местных лесных духов. Судя по описанию, это было некое существо вроде оборотня. Рассказы о нём, конечно же, велись в шутливо-тревожном ключе. И непременно там фигурировали несколько человек, которые могли подтвердить рассказы друг друга. Что сказать вам? Например, ехали некие мужики на телеге, а за ними вдруг увязалось прыгающее полено. И, несмотря на многочисленные крестные знамения и молитвы «Отче наш», полено это так и прыгало до самой деревенской околицы... Я иногда думала, как полено может прыгать? Просто подпрыгивая или, например, переворачиваясь и делая некие кульбиты в воздухе? Моему на тот момент неокрепшему разуму всё это казалось диковинным и каким-то... Чуждым, что ли...
Чубарка якобы мог превращаться в любой вещественный объект. Стог сена ли, дохлую свинью ли, полено... Дохлую корову...
Да даже и в деревне, чёрт возьми, когда ты сидишь у жарко пылающей печурки и смотришь в тёмное, смотрящее в лес окно, ты ощущаешь безмерные уют и тепло. И защиту, которую тебе дарует отцовское ружьё.
Я уж не говорю, что можно искренне смеяться об этих россказнях, сидя в городской квартире, в своём уютном кресле под торшером в компании горячего кофе и любимой книги. И совсем другое дело, когда вам край как необходимо в нужник сбегать в три часа ночи среди тьмы и тумана в заброшенной деревне, слушая непонятные звуки в лесу за огородом и припоминая бабушкины безумные россказни...
Жаркий июль. Вторая электричка. Я искоса рассматриваю попутчиков. Самый молодой, исключая меня, — железнодорожник лет тридцати. Успокоившись, листаю интернет, изредка поглядывая на горы и лес за окном поезда.
Бабушка при моём приезде объявляет, что ей надо на рынок продать ягоду и овощи. И уедет она именно сейчас, на полуденной электричке. Я неуверенно пожала плечами в ответ и погрузилась в бессмысленные разговоры и нравоучения.
Однако ж всё было не так плохо. Проводив бабулю на электричку и заперев калитку на замок, я уселась в зале и стала думать, что делать дальше.
Немного поработала, немного отдохнула. Вот и вечер. Выйдя на улицу, я налила в чашку кофе и села отдохнуть. Солнце садилось за гору, и участок понемногу погружался в тень. Как раз в это время я и услышала нечто странное. Некий звук, похожий на мычание. Причём изредка он переходил в хрип и что-то непонятное. Доносился вроде бы откуда-то недалече, чуть ли не от самого края нашего участка. Но, понятное дело, пойти в темноте и проверить источник непонятного звука мог бы совсем уж идиот.
Внезапно холод страха пробежал по моим жилам. Среди сгущающегося мрака я внезапно ощутила, как тонка грань, отделяющая наше бытие от мира непознанного и чудовищного.
Судя по звуку, это была корова. Скорее всего, умирающая или находящаяся при смерти и агонии. Что-то случилось с ней нехорошее именно за нашим лесом. Я внезапно вспомнила, что бабушка изредка рассказывала про старый соседский погреб в начале леса, давно уже рассыпавшийся. И всегда предупреждала, что ходить по высокой траве за огородом нужно с большой осторожностью, ибо это опасно.
Мне сразу же пришла на ум мысль, что чья-то корова оторвалась с привязи и угодила в этот погреб. Однако ж, что я могла сделать, уважаемые друзья? Как поступили бы на моём месте вы, если вам всего 14 лет и вы боитесь каждого шороха? Осторожно я прикрыла дверь в дом, оставив недопитую чашку с кофе, и тут же осторожно легла в кровать.
Моя человеческая суть говорила мне, что я должна вроде как поступить правильно. К примеру, как? Ну, например, пойти к соседям и сказать им, что животное находится в беде. Но я всю жизнь была оторванной и потерянной от мира. С трудом переносила общение с людьми посторонними и незнакомыми. Для того чтобы вступать в некие непонятные разговоры (и, вполне возможно, не закончившиеся бы для меня ничем хорошим), для меня — смерти подобно. Поэтому я не сделала ничего. Кроме меня в деревне ещё много людей. Пусть они и решают проблемы, непонятные и неприятные для городского ребёнка.
Ночь прошла быстро, да и я почти не спала, ибо мычание коровы доносилось и до моей спальни, находящейся со стороны улицы. Редкие машины, проезжающие по ней, ненадолго заглушали неприятные для меня звуки, но позже я всё равно слышала их.
Однако и утро не принесло облегченья и не решило проблем, терзающих мой неокрепший разум. Бабушка позвонила и сказала, что не приедет ещё пару дней — дела.
Корова так и продолжала натужно мычать в лесу за нашим участком. Когда яркое солнце пробило утренний туман, озарив огород через вершины сосен, я, осторожно выйдя на улицу, также услышала мычанье, сейчас уже более похожее на хрип.
Я ждала, что произойдёт дальше. Однако ничего не произошло, да и произойти не могло. Наша улица была самой крайней к тайге и заселена в основном дачниками, которые приезжали сюда исключительно лишь на выходные. Людей здесь почти никогда не было. Всегда это радовало меня, но при данных обстоятельствах я только была бы рада, если бы нас окружала тысяча людей. Пусть их дети орали бы и носились по деревенской улице. Пусть непрерывно стрекотали триммеры и бензопилы. Эти звуки дарили жизнь и ощущение некоего людского сообщества. И, во всяком случае, они были лучше, нежели вопли подыхающей коровы.
Три дня она орала где-то за огородом, в леске, там, где был старый заброшенный погреб. Похоже, провалилась туда и сломала ногу, шею либо просто острые доски пронзили насквозь её тело. Сначала мычание было громким, потом, в третью туманную холодную ночь, более тихим. Через три дня оно превратилось в обычный хрип. Я уже привыкла, что корова орёт по вечерам, но на третью ночь было уже тихо, лишь ночные сверчки нарушали тишину и крик ночной птицы в бору за огородом. На следующий день лишь оживлённое карканье ворон отмечало место, где был хладный труп.
А потом она пришла. Дождливой ночью, в самую темень. Ещё с вечера сгущался мрак, и вдалеке гремела гроза. Ветер понемногу становился всё сильнее. Вот и дождь, полоскающий по траве и деревьям. Ночь обещала быть грозной. Молнии и гром безжалостно терзали заброшенное среди тайги село. Свет отключили, и я сидела в угрюмой тишине, слушая вой ветра и стук дождя.
Непонятный, странный звук услышала я средь этого хаоса. Как будто рухнула ограда, хоть как-то ограждающая наш мир от тёмного леса, терзаемого безжалостной бурей.
Что-то нужно делать. Что-то предпринять. Я вышла на веранду и посветила фонарём в замытое дождём наборное стекло. Корова стояла у дома в тусклом круге освещаемого фонарём тротуара и смотрела на меня пустыми багровыми глазницами. Свалявшуюся шерсть омывал холодный дождь, из бока торчали несколько обломков досок, вымазанных гнилой кровью. Ужас охватил меня полностью, и я обмочилась. Только лишь дом охранял от вековечного зла, пришедшего из ниоткуда.
Тихо затворив дверь, я вошла в дом и тихонько залезла под кровать, прямо в пыль и мышиное дерьмо. Но даже они не казались в данное время тем, чего можно и нужно опасаться. Как такое вообще может быть в нашем грёбаном мире, полном автомобилей, смартфонов и компьютеров? Что это такое? Что?
Более всего я опасалась, что она захочет войти в дом, разбив старую дверь, чтобы поближе познакомиться со мной, чтобы спросить, почему я допустила её смерть. Однако, скорее всего, то был Чубарка. Вы ж сами понимаете. Животных умирает много, но редко когда они дохлыми приходят к тем, кто в ответе за их смерть.
Терзаемая страхами и раскаянием, я ждала топот гнилых копыт по мощным кедровым доскам пола. Но его не было. Она ушла. Более я её не видела. Однако я это мог быть и сон. Всего лишь сон странной безлунной ночью. И фантазиями девочки, слишком часто смотревшей фильмы ужасов и читавшей непотребные книги, которые любого могут свести с ума и заставить верить в необъяснимое.
Я никому не рассказывала про этот случай. Ведь я — плоть от плоти нашего убого-серого мира, погрязшего в одиночестве и тьме.