Самые древние жители Европы верхнего палеолита не были предками современных европейцев (анализ ДНК)
*Дополнение к предыдущей статье о кроманьонцах.
Переход между средним и верхним палеолитом в Европе, начавшийся примерно 47 тыс. лет назад, совпал с распространением современных людей и исчезновением неандертальцев около 40 тыс. лет назад. Анализ геномов неандертальцев и современных людей показал, что поток генов между ними происходил примерно 60-50 тыс. лет назад, вероятно, в Юго-Западной Азии. Однако на данный момент не так много информации о самых ранних анатомически современных людях Евразии, которые жили более 40 тыс. лет назад и об их взаимодействии с древними популяциями, а также вкладе в современные. К примеру, представитель румынской пещеры Пештера-ку-Оасе – Оасе 1, возрастом от 37 до 42 тыс. лет и усть-ишимский человек, возрастом около 45 тыс. лет, не демонстрируют генетических связей с последующими евразийскими популяциями, в отличии от человека из пещеры Тяньюань, неподалёку от Пекина, возрастом около 40 тыс. лет, который внёс свой вклад в генетическую родословную древних и современных восточноазиатских популяций. Также интересно и то, насколько интенсивно современные люди смешивались с неандертальцами, когда они расселялись по Европе и Азии. Прямые свидетельства недавнего скрещивания с неандертальцами, около 4-6 поколений ранее, существуют только для кроманьонца Оасе 1. В связи с этим особый интерес вызывают общегеномные данные, из новой работы, древних обитателей пещеры Бачо Киро в Болгарии, с максимальным возрастом между 46 и 43 тыс. лет.
Начальный верхний палеолит группирует вместе каменную индустрию, которая хронологически находится между средним и верхним палеолитом, охватывая широкий географический ареал, от Юго-Западной Азии, Центральной и Восточной Европы до Монголии, демонстрируя при этом большую региональную изменчивость.
Поэтому возникают вопросы: указывает ли каменная индустрия на расселение анатомически современных людей по средней широте Евразии или на распространение определенных технологических идей, а также на примеры независимых изобретений или комбинацию разных перечисленных факторов. Также начальный верхний палеолит является современником поздних неандертальских стоянок в Центральной и Западной Европе и на несколько тысяч лет предшествует более поздним протоориньякским и ориньякским верхнепалеолитическим технокомплексам Европы. В ходе недавних раскопок в пещере Бачо Киро был найден зуб и четыре костных фрагмента от разных людей, которые были непосредственно датированы радиоуглеродным методом между 45 930 и 42 580 калиброванными годами до настоящего времени.
Исследователи также получили дополнительные данные по нижней челюсти, которая была найдена вне какого-либо археологического контекста в Пештера-ку-Оасе, Румынии (именуемая "Оасе 1"), возрастом от 42 до 37 тыс. лет. Помимо работы по Бачо Киро, параллельно вышла статья по участку Золотой конь Конепрусских пещер в Чехии, где авторы проанализировали геном древней женщины. Однако с датировкой образца возникли проблемы, что может ошибочно помещать женщину из Чехии на линию, ведущую к усть-ишимскому человеку, потому как авторы ставят возраст в 45 тыс. лет.
Результаты
Данные анализов моляра F6-620 и фрагмента кости AA7-738, указали на то, что они принадлежат одному и тому же человеку или однояйцевым близнецам, что гораздо менее вероятно. Пополняя базу древних мужских линий, исследователи определили у одного гаплогруппу F-M89 и у двоих C1-F3393. Хотя гаплогруппа С распространена среди мужчин из Восточной Азии и Океании, обе гаплогруппы F и C1 редки у современных людей и встречаются только с низкой частотой в материковой Юго-Восточной Азии и Японии. А гаплогруппы мтДНК у обитателей пещеры Бачо Киро принадлежали к линиям U8, R, M и N.
Примечательно, что гаплогруппа мтДНК женщины из Конепрусских пещер Чехии также принадлежит к линии N.
Авторы исследования оценили степень генетического сходства между людьми из Бачо Киро и другими ранними анатомически современными людьми. Три самых древних жителя, которым около 45 тыс. лет, более похожи друг на друга, чем на любого другого древнего человека. А более молодая представительница Бачо Киро, возрастом 35 тыс. лет (BK1653), больше похожа на представителей позднего верхнего палеолита из Европы, возрастом от 38 тыс. лет и менее, как человек из бельгийской пещеры Гойе (GoyetQ116-1) и люди, сгруппированные в кластер Вестонице, связанные с граветтской культурой.
При сравнении древних жителей пещеры Бачо Киро с современными популяциями, исследователи обнаружили, что люди начального верхнего палеолита разделяют больше аллелей с современными популяциями Восточной и Центральной Азии, а также Америки, чем с популяциями Западной Евразии. И наоборот, более молодой образец от женщины BK1653 имеет больше аллелей с современными популяциями Западной Евразии.
А сравнение представителей Усть-Ишима, Оасе1 и Бачо Киро с образцом "Костёнки 14" Воронежской области России, показало, что Усть-ишимский человек и Оасе1 не внесли своего вклада в более поздние евразийские популяции. Однако представители Бачо Киро начального верхнего палеолита показали больше общих аллелей с обитателем китайской пещеры Тяньюань, древними жителями Сибири и коренными американцами, чем с образцом Костёнки 14.
А среди других людей верхнего палеолита Западной Евразии самые древние образцы Бачо Киро имели больше аллелей с Оасе1 Румынии и Гойе (GoyetQ116-1) Бельгии, в отличие от Костёнки 14. Примечательно, что ранее было показано, что образец Гойе Q116-1 разделял больше аллелей с ранними жителями Восточной Азии, чем другие жители Европы аналогичного возраста. Интересно, что геном женщины из чешского участка Золотой конь, также продемонстрировал небольшую близость к современным азиатским популяциям, однако последующие анализы показали, что она не внесла генетического вклада ни в более поздних европейцев, ни в азиатов. В связи с чем авторы предполагают, что она жила до разделения на европейские и азиатские линии, но не будем забывать, что всё упирается в датировки.
Исследовав модели популяционной истории, используя графики примесей, авторы обнаружили, что представители начального верхнего палеолита Бачо Киро были связаны с популяциями, которые внесли свой вклад в происхождение жителей Тяньюань в Китае, а также, в меньшей степени, с жителем пещеры Гойе Q116-1 и усть-ишимским человеком. Это проясняет ранее сложную для объяснения связь между образцами Гойе Q116-1 и человеком из Тяньюань, причём без необходимости передачи генов между этими двумя географически удаленными регионами. Модели также предполагают, что более поздняя жительница BK1653, возрастом около 35 тыс. лет, принадлежала к популяции, которая была связана, но не идентична, с популяцией родственной Гойе Q116-1 и что кластер Вестонице, представители которого ассоциированы с граветтскими сборками, получили часть своих предков от этой популяции, а остальную часть от популяций, связанных с жителями стоянки Сунгирь Владимира, возрастом 34 тыс. лет.
Кстати по поводу сунгирцев в новой недавно опубликованной работе учёные оценили климатическую адаптацию у людей верхнего палеолита стоянок Сунгирь и Младеч в Чехии.
В ходе исследования учёные обнаружили несколько аспектов связанных с формой лица, особенно что касается внутренних и внешних размеров носа, а также гайморовых пазух, которые сильно связаны с температурой и влажностью окружающей среды.
Оба кроманьонца продемонстрировали адаптацию к сухой среде, однако человек стоянки Сунгирь сильно ассоциировался с холодными температурами, а Младеч - с температурами характерными для тёплого и жаркого климата. А в целом результаты упомянутой работы предполагают относительно быструю адаптацию морфологии лица в Европе верхнего палеолита. Это к вопросу, как много открытий и информации появляется в науке чуть ли не ежедневно.
Связь с неандертальцами
Поскольку представители начального верхнего палеолита Бачо Киро жили в то же время, что и некоторые из последних неандертальцев Европы, исследователи оценили долю неандертальской ДНК в их геномах. В результате получилось от 3 до 3,8% неандертальской ДНК, что больше, чем 1,9% у более молодой жительницы Бачо Киро BK1653 и в среднем у других древних или современных людей, за исключением Оасе1 Румынии, у которого было 6,4% этой родословной из-за более близкого родственника - неандертальца.
Также, как и для всех изученных до сих пор людей, ДНК неандертальцев, которые внесли вклад в древних обитателей Бачо Киро была более схожа с таковой у неандертальцев хорватской пещеры Виндия 33.19 и Чагырская 8, в отличие от неандертальцев из Денисовой пещеры.
А благодаря распределению длинных сегментов ДНК неандертальцев было установлено, что образец из Бачо Киро F6-620 с 3,8% неандертальской ДНК обладал самым длинным сегментом в 279,6 сантиморганид и имел неандертальского предка менее шести поколений ранее на своем генеалогическом древе.
Двое других представителей имели предков-неандертальцев в своих семьях около семи поколений назад. Таким образом, все жители пещеры Бачо Киро начального верхнего палеолита имели неандертальских предков в своей недавней семейной истории.
Дальнейшее сравнение сегментов неандертальской ДНК из Бачо Киро с таковыми у современных популяций также, как и в других анализах показало, что люди из Бачо Киро начального верхнего палеолита, разделяют больше сегментов неандертальцев с современными восточноазиатскими популяциями. А менее древняя представительница BK1653, возрастом 35 тыс. лет, наоборот, разделяет больше сегментов неандертальской ДНК с современными западноевразийскими популяциями.
А что касается древней жительницы Чехии из Конепрусских пещер, то у неё вклад неандертальской родословной составил 3,2%, а по длине сегментов, определили, что эта примесь произошла примерно за 70–80 поколений до того, как она жила, что сильно отличается от исследованных представителей Бачо Киро.
Подсчёт по этому методу неандертальского вклада в усть-ишимского человека, показал дату смешения с неандертальцами около 94-99 поколений ранее.
Но, как и в случае с Бачо Киро этот вклад был больше связан с европейскими неандертальцами, чем с более древними неандертальцами из Горного Алтая, в отличие от Чагырской 8 из второй волны миграций неандертальцев на Алтай.
Выводы
Геномы из Бачо Киро показывают, что в Евразии начального верхнего палеолита существовало несколько различных популяций анатомически современных людей. Некоторые из них, такие как Оасе 1 и усть-ишимский человек не внесли генетический вклад в более поздние популяции, в то время как самые древние люди из Бачо Киро внесли свой вклад в более поздние азиатские популяции, а также в некоторые западноевразийские, такие как представитель Гойе Q116-1 из Бельгии. Это согласуется с расселением людей в начальном верхнем палеолите и распространением археологических комплексов от Центральной и Восточной Европы до современной Монголии.
В итоге популяции, связанные с самыми ранними жителями Европы начального верхнего палеолита из Бачо Киро, исчезли в Западной Евразии, не оставив заметного генетического вклада в более поздние популяции Европы, в отличие от менее древней представительницы BK1653, которая была ближе к современным европейским популяциям, чем к азиатским.
Идея о последовательной смене населения в Европе также согласуется с археологическими данными, где индустрия начального верхнего палеолита отчётливо выделяется на фоне сборок среднего палеолита, а также отличается и от последующей ориньякской культуры
Также примечательно, что все четыре представителя древних европейцев из Бачо Киро по-родственному пересекались с поздними неандертальцами в недавнем прошлом. А это может указывать на то, что смешение между неандертальцами и анатомически современными людьми, прибывшими в Европу было ещё более распространено, чем предполагалось.
Источники:
1. Hajdinjak, M., Mafessoni, F., Skov, L. et al. Initial Upper Palaeolithic humans in Europe had recent Neanderthal ancestry. Nature 592, 253–257 (2021). doi.org/10.1038/s41586-021-03335-3
2. Prüfer, K., Posth, C., Yu, H. et al. A genome sequence from a modern human skull over 45,000 years old from Zlatý kůň in Czechia. Nat Ecol Evol (2021). doi.org/10.1038/s41559-021-01443-x
3. Stansfield, E., Mitteroecker, P., Vasilyev, S.Y. et al. Respiratory adaptation to climate in modern humans and Upper Palaeolithic individuals from Sungir and Mladeč. Sci Rep 11, 7997 (2021). doi.org/10.1038/s41598-021-86830-x
Умные неандертальцы
В верхнем палеолите у неандертальцев существовали погребальные обряды. Кроме того, размер мозга неандертальцев в общей сложности не уступал мозгу сапиенсов. Все это, как пишет Александр Марков, свидетельствует в пользу того, что неандертальцы едва ли были глупее нас.
В последние несколько лет по этому поводу в науке ведутся споры. Но все они, скорее всего, касаются деталей, а не самого факта относительно умственных способностей неандертальцев и возможности образования альтернативной цивилизации. Интересные предположения по поводу интеллектуальной одаренности Homo neanderthalensis приводит в своей книге «Неандертальцы: история несостоявшегося человечества» археолог Леонид Вишняцкий. Известный биолог и популяризатор науки Александр Марков в своей книге «Эволюция человека: обезьяны, кости и гены» выделяет самые важные из них, а также приводит другие доводы.
Шательперон
Первый довод – Шательперонская культура, датировка которой оценивается в 35-30 тыс. лет назад, а вместе с нею и ряд других археологических комплексов, названных «неандертальский верхний палеолит». В одном из таких комплексов обнаружено ожерелье из медвежьих зубов. Однако сами ли неандертальцы додумались до столь «высокого» искусства или же переняли его у сапиенсов – вопрос спорный. Некоторые исследователи предполагают, что в результате смешения археологических слоев более древние останки неандертальцев и шательперонские изделия попросту перемешались. На самом же деле изделия были изготовлены нашими предками – Homo sapiens, а вовсе не неандертальцами.
При радиоуглеродном датировании шательперонских предметов и костей неандертальцев выяснилось, что временной отрезок между ними достаточно большой. И все-таки, по словам Александра Маркова, версия о том, что шательперон не является неандертальской культурой, довольно слаба, так как она имеет неповторимые особенности. Некоторые из авторов отмечают, что эти изделия выглядят как некие «репродукции» изделий сапиенсов Ориньякской эпохи (первой и древнейшей эпохи европейского верхнего палеолита; 41-28 тыс. лет назад). «Впечатление такое, словно неандертальцы никогда не видели, как работают сапиенсы, и были знакомы только с их орудиями», – пишет Марков. И это похоже на правду, поскольку в то время плотность населения в Европе была завидно низкой – на одного человека приходилось не менее 100 квадратных километров. Группе из 20-30 человек, состоящей в свою очередь из нескольких семей с детьми, жизненно необходимо было занимать огромные участки, чтобы прокормиться собирательством и охотой. Поэтому маловероятно, чтобы у неандертальцев была возможность наблюдать за процессом изготовления сапиенсами тех или иных предметов. Скорее всего, неандертальцы лишь находили изделия наших предков и пытались сделать нечто подобное.
Внешний вид неандертальца, воссозданный учеными по найденным костям / ©HeritageDaily
Погребальные обряды
Факт их существования у неандертальцев, несмотря на продолжающиеся споры, сегодня уже практически общепризнан. Мертвых сородичей неандертальцы хоронили на небольшой глубине и, как правило, укладывали в позу эмбриона. В одной из могил в пещере под названием Шанидар в Ираке археологи нашли много пыльцы, причем тех цветов, которые не произрастали в данной местности, – это были по преимуществу лекарственные растения. Возможно, неандертальцы также намеренно клали в могилы своим усопшим рога, каменные орудия и кости животных. Все это говорит о зачатках культуры неандертальцев. Впрочем, наши непосредственные предки тоже хоронили своих покойников. Многие слышали об известном захоронении Сунгирь (Владимирская область), которое младше неандертальских могил всего на два-три тысячелетия. Три могилы Сунгирь – это настоящий культурный памятник, а не просто обложенные рогами захоронения. Так что культурный уровень Homo sapiens в те времена был несравнимо выше, чем у неандертальцев. Но это не означает, что «другое человечество» не могло создать свою собственную цивилизацию и достичь тех же высот, что и мы.
Забота о стариках
Еще один показатель культуры. В те времена любой индивид старше 40 лет мог считаться глубоким стариком. Это были больные, вероятно, искалеченные, потерявшие зубы люди, которые не выжили бы в одиночку. О них нужно было заботиться. И неандертальцы это делали. По крайней мере, возможно, в отношении тех, кто в молодости обладал большой смелостью на охоте или в борьбе с конкурентами.
Реконструкция группы неандертальцев / ©Max Planck Institute for Evolutionary Anthropology
Неандертальская культура
Прочие памятники этой культуры существуют, но все они разрозненны и иногда довольно сомнительны. Так, существует известная неандертальская «личина» в пещере Ла-Рош-Котар (Франция). Этот предмет представляет собой камень с отверстием, в который забит обломок кости и закреплен «клинышками» из камня. Предмет отдаленно похож на морду животного. Но именно похож – для какой цели и что означает этот предмет достоверно определить невозможно. Но главное не это, а то, что предмет единичный. Нигде больше ничего подобного археологи пока не нашли. А это означает лишь одно, что даже если неандертальский скульптор и создал произведение искусства, то его примеру никто не последовал, это был уникальный случай и никакой культуры на его основе не появилось. У неандертальцев нет даже намека на художественные стили, распространенные на обширных территориях. Именно это главное отличие неандертальцев от сапиенсов той эпохи. Тем не менее, несколько лет назад в Испании были обнаружены находки, благодаря которым стало понятно, что неандертальцы, жившие на Западе Европы, все-таки изготавливали разноцветные красители из минералов, а также украшения из ракушек, в которых они предварительно делали отверстия. И происходило это примерно 50 тыс. лет назад, когда нога сапиенсов еще не ступала в Европу. «Тем самым неандертальцы почти «догнали» африканских сапиенсов, которые начали всерьез заниматься подобными вещами около 72 тыс. лет назад», – пишет Марков. А еще неандертальцы, вероятно, делали украшения из крупных перьев птиц, о чем свидетельствуют находки в Северной Италии, обнаруженные в 2011 году.
Зачатки культуры у неандертальцев были, а значит, был большой потенциал для развития интеллекта. Почему же они вымерли? Многие авторы сходятся в одном: из-за количественного недостатка самих неандертальцев. Их всегда было мало. Когда в Европу пришли сапиенсы, то они, возможно, не столько войнами, сколько банальным вытеснением с лучших территорий попросту способствовали сокращению численности неандертальцев до ноля. Однако иногда они покорялись красоте неандертальских женщин – как известно, сапиенсы и неандертальцы иногда смешивались, поэтому все мы, кроме коренных жителей южной Африки, имеем от 2 до 4% неандертальских генов.
Александр Марков подчеркивает, что с точки зрения эволюции лучшая способность к размножению, лучшая приспособляемость благодаря численному превосходству – есть повышенная приспособляемость как таковая. Так что неандертальцы вымерли, потому что умели приспосабливаться хуже нас – вот и все.
Реконструкция неандертальцев / ©Xavier Rossi, Gamma-Rapho/Getty Images
Мозг неандертальцев
Размер мозга, как известно, хотя и не определяющий, но, все-таки, решающий фактор в отношении интеллекта. Какой же размер мозга был у неандертальцев? Был ли он больше или меньше мозга наших предков в те времена? Известный российский антрополог Станислав Дробышевский (интервью со Станиславом Дробышевским о неандертальцах, денисовцах, людях с острова Флорес и современных аборигенах Австралии читайте в номере Naked Science за июль-август – NS), изучив множество слепков мозговой полости черепов неандертальцев, пришел к выводу, что лобная и теменная доли головного мозга неандертальцев были меньше, чем у наших предков. Кроме того, теменная доля была сильно уплощена. А вот затылочная доля, наоборот, была явно больше, височная доля практически не отличалась от нашей. По мнению Станислава Дробышевского, у неандертальцев также были сильнее развиты подкорковые центры подсознательного контроля за эмоциями и памятью, зато сознательный контроль всех этих функций, вероятно, был слабее. Не исключает антрополог и того, что неандертальцы в меньшей степени, чем сапиенсы, могли контролировать координацию движений. Так называемые рельефные бугры в зоне Брока (центр речи), а также ряд других косвенных признаков говорит о том, что у неандертальцев наверняка была членораздельная речь.
Исходя из всего этого, можно делать множество гипотез о том, как была «устроена» психика неандертальского человека. Есть вероятность, например, что благодаря крупной затылочной доле мозга, широко расставленным и крупным глазницам неандертальцы могли лучше запоминать и различать всевозможные зрительные образы. В теменной доле находятся центры, повреждение которых приводит к повышенной склонности к мистике. Так что уплощенная и маленькая теменная доля неандертальцев, возможно, свидетельствует о том, что они больше, чем наши предки были склонны ко всяким потусторонним переживаниям. Можно придумать и целый ряд других гипотез, только проверить их уже нельзя.
Александр Марков: «На чем сейчас сходятся практически все эксперты, так это на том, что если неандертальцы и уступали сапиенсам по каким-то генетически обусловленным параметрам интеллекта, то это различие было очень небольшим, очень тонким, может быть, едва заметным. Таким, например, как чуть меньший объем КРП (кратковременной памяти – NS)».
Почему не все обезьяны стали людьми?
Почему не все обезьяны стали Homo Sapiens отвечает Александр Марков.
«Они этого не сделали по той же причине, по которой не все рыбы вышли на сушу и стали четвероногими, не все одноклеточные стали многоклеточными, не все животные стали позвоночными, не все архозавры стали птицами. По той же причине, по которой не все цветы стали ромашками, не все насекомые — муравьями, не все грибы — белыми, не все вирусы — вирусами гриппа», – пишет он в своей книге «Эволюция человека: обезьяны, кости и гены».
По мнению Александра Маркова, вышеназванный вопрос часто вообще задается в связи с тем, что находятся под властью некоего убеждения, что человеком быть лучше, чем животным, который должен каждый день путем тяжелейших усилий искать себе пищу и/или спасаться от хищников. Тем не менее, сам вопрос поставлен некорректно, так как, во-первых, предполагает, что эволюция имеет некую цель, к которой неизменно стремится. Многие полагают, что эволюция вообще всегда направлена от простого к сложному. Это не так. Эволюционный прогресс (именно так в биологии называется движение по направлению от простого к сложному) происходит вовсе не со всеми живыми организмами, а лишь с небольшой их частью. Множество существ и растений в ходе эволюции, напротив, становятся не сложнее, а проще, и при этом процветают. Но чаще всего история жизни на нашей планете демонстрирует такую картину, когда новый вид не сменял старые, а просто добавлялся к ним, дополняя его. Например, наш вид — Homo sapiens – просто примкнул к приматам и другим обезьянам, а вовсе не подменил их собой.
Второе заблуждение вытекает из первого: помимо того, что люди часто полагают, что эволюция имеет некую цель, так еще и думают, что цель эта, «венец творения», и есть человек. К несчастью для них, биология не нашла подтверждения столь самонадеянной позиции. Несмотря на то, что наше генеалогическое древо, если проследить его от одноклеточных (одноклеточные — первые животные — первые хордовые — первые рыбы — первые четвероногие — древние синапсиды — зверозубые ящеры — первые млекопитающие — плацентарные — приматы — обезьяны — человекообразные – мы), имеет вид вполне «прогрессирующий» к нам, тот же самый вид оно имеет и у дельфина, медведя или комара. И медведь, и комар, и кит, и кошка — все они являются «венцом творения» их родословной. А еще наши генеалогические деревья совпадают со всеми ними, и расходятся лишь на определенной «ветке» развития.
Дельфин / ©Getty Images/Flickr RF
Разумеется, по сравнению с другими животными у нас есть более развитый мозг (хотя и это вопрос не стопроцентный, поскольку некоторые животные, например, сойки или белки, сильно превосходят нас в умении запоминать точки на местности, крыса куда быстрее нас выберется из лабиринта, а некоторые обезьяны лучше запомнят лица по фото), и наше общение является наиболее сложным (речь). Но тут хорошо бы вспомнить, что у любого вида животных есть какая-то своя «фишка», каждый обладает какой-то способностью, которая развита у него лучше, чем у всех остальных. Гепард, как известно, бегает быстрее всех зверей на планете. «Докажите ему, что думать и говорить важнее, чем быстро бегать. Он так не считает. Он с голоду помрет, если обменяет быстрые ноги на большой мозг», – пишет Марков. Конечно, ведь для того, чтобы использовать мозг для улучшения своей жизни, нужна культура и долгая адаптация к ней (наше детство и мучительный процесс воспитания), а кушать гепарду хочется сейчас.
Помимо нас, большим мозгом обладают также китообразные и слоны, но ведь и размеры их куда больше наших, поэтому в процентном отношении их мозг меньше мозга человека. Природа вообще редко «создавала» виды с таким большим мозгом, как у нас. Это связано, в первую очередь, с тем, что обладание таким органом очень затратно — мозгу нужны калории, не просто много, а гигантское количество. Вторым недостатком крупного мозга являются трудность родовспоможения. Именно поэтому до появления медицины у наших предков была столь высока материнская и детская смертность при родах. В связи с этим «детеныши» Homo sapiens рождаются в буквальном смысле недоношенными и требуют долгого периода ухода. «А главное, – как пишет Александр Владимирович, – есть множество способов прекрасно прожить и без большого мозга, чему свидетельством является живая природа вокруг нас». Для того чтобы наш мозг стал стремительно увеличиваться в размерах, необходимо было стечение каких-то очень удачных обстоятельств. Каких именно — наука пытается узнать до сих пор (хотя множество вполне правдоподобных и всем известных гипотез, разумеется, существуют).
Слон / ©MSkowronek/Getty Images
Как же другие животные? Могут ли они в ходе эволюции тоже стать разумными? «Если мы, люди, им не помешаем, не истребим их и позволим спокойно эволюционировать, то это не исключено», – отвечает Александр Марков. Но дело в том, что эволюция — процесс невероятно неспешный. Заметить хоть сколько-нибудь значимые эволюционные сдвиги, например, у обезьян (а не у колонии быстро размножающихся и «взрослеющих» бактерий) понадобятся века, а то и тысячелетия наблюдений. Мы же начали наблюдать шимпанзе в их естественных условиях всего несколько десятков лет назад. Так что если шимпанзе «умнеют» – мы этого не увидим. Хотя, конечно, по мнению Маркова, едва ли они умнеют. Хотя, по его словам, если бы сейчас вся Африка стала каким-то неприступным заповедником, в котором ничего человеческого не мешало бы приматам развиваться, то потомки нынешних обезьян, вроде горилл, бонобо или шимпанзе, вполне могли бы стать разумными и ничем не уступали бы нам. Конечно, это был бы уже не Homo sapiens, а совсем другой вид разумных существ, хотя и произошедших от приматов. Впрочем, чтобы посмотреть на него — придется подождать, может быть, 10 млн лет, а может, и все 30.
Источник: Naked Science
Читайте также:
– Постчеловеческое будущее: кто займет место устаревшего Homo Sapiens.
Выживание самых дружелюбных (2)
Продолжаем знакомиться с книгой Брайана Хейра и Ванессы Вудз.
Придя к выводу, что собаки сами себя одомашнили (хотя бы частично), а также что дружелюбие явилось удачной эволюционной стратегией для бонобо, авторы обратились к судьбе Homo sapiens. Быть может, и мы сами собой развились в дружелюбных тварей, которые не шарахаются друг от друга, а способны на кооперацию?
Современная неврология проливает свет на связь между дружелюбием и коммуникабельностью. Младенцы с менее выраженной эмоциональной реакцией лучше угадывают чужие мысли. Эксперименты с участием взрослых тоже подтверждают эту связь. У пугливых области мозга, отвечающие за сопереживание, менее активны. Но если так - почему когнитивная революция, случившаяся с человеком, не случилась с теми же бонобос? Люди разъезжают на авто, а прочие приматы охотятся за фруктами в джунглях. Ответ на этот вопрос Брайан и Ванесса видят в несравненно большем мозге сапиенсов. Это позволяет обладать необходимым уровнем самоконтроля. Эта способность не позволяет нам, подобно животным, хвататься за первую попавшуюся версию, а даёт возможность воспользоваться плодами терпения и выдержки. В этом контексте не обошлось, конечно, без упоминания зефирного эксперимента. Способность не ходить по кратчайшему расстоянию помогла бы и дикому зверю, но зверь этот как правило бьётся лбом в стекло вместо того, чтобы взять и обойти. Мозгов не хватает! А если мозг большой - то плотность нейронов в нём падает с неизбежным следствием в виде падения "быстродействия процессора". Так у всех животных, кроме... приматов, конечно! Что уж говорить о людях!
Всё бы хорошо, но только ведь были и те же неандертальцы с мозгами ещё побольше наших. Мы отличались от них (предположительно!) своими социальными сетями, позволяющими сохранять и приумножать знания, совершенствовать технологии. Это всё появилось, согласно гипотезе дружелюбия, у сапиенсов в Плейстоцене. Параллельно дружелюбию мы, как и беляевские лисы, получили бонусом коммуникабельность. И изменились при этом внешне (тоже, как те же лисы или собаки). Внешние изменения всегда связаны с изменениями гормональными. Авторы ссылаются на исследования Стива Черчилля и его студента Боба Сейри по сравнению формы человеческого черепа, которые констатировали уменьшение лица и разглаживание надбровных дуг в промежутке времени между средним и поздним Плейстоценом. Это, как и указательный палец, который чаще длиннее безымянного, говорит о более низком уровне тестостерона. А тестостерон отвечает в том числе и за агрессивную реакцию. Ещё один признак одомашнивания - меньший мозг. Те же Черчилль и Сейри определили уменьшение размера черепа на пять процентов до появления земледения. Здесь работал другой гормон - серотонин. Этот гормон счастья. У кого его много, тот готов на сотрудничество и не желает вредить другим.
Вспомним ещё об одном признаке, сопутствующем одомашниванию - пигментации. Кожа наша не идёт пятнами. Но зато у нас есть разного цвета зрачки. А также белки глаз, которых нет ни у одного примата. Они облегчают нам общение, дают знать собеседнику и на что направлено внимание, и в каком настроении собеседник. Особенно язык глаз полезен младенцам, до поры до времени не владеющим другими способами коммуникаций.
Звучит красиво, но остаются вопросы. Почему люди вытеснили неандертальцев так поздно (25 тысяч лет назад), если анатомические признаки одомашнивания стали проявляться аж 80 тысяч лет тому? Археологический материал для сравнения самих сапиенсов довольно скуден. 13 черепов до и 41 - после предполагаемого одомашнивания - маловато будет. А денисовцы? От них остались одни лишь зубы. Как можно быть уверенным, что они были не такие, как мы? Далее, почему люди одомашнились, а неандертальны - нет? Может, и у них были разноцветные зрачки и белки глаз?
Возможности к социализации шире у молодых особей. Они открыты всему новому и легче идут на контакт. Если определённый уровень инфантильности сохраняется на протяжении всей жизни, то и коммуникабельность тоже выше. Это подтверждается наблюдениями за собаками, которые лают, например, на протяжении всей жизни, а не только в щенячьем возрасте, как это делают их дикие сородичи. Мы, люди, тоже развиваемся медленнее приматов, но зато потом обгоняем их в росте мозга, который даже в определённое "перерастает", т.е. приобретает некоторую избыточность. Эта избыточность потом сокращается путём отмирания "бесперспективных" нейронов.
Почему же так получается, что изменение одного признака - дружелюбия - сопутствуется изменениями других? По-видимому, мы имеем дело с изменениями генов-"библиотекарей", которые влияют на выбор других генов-"книг", читая которые, организм строит себя во время развития.
Получилось, что мы, подобно карликовым шимпанзе, стали более дружелюбны к себе подобным. Но не к первому встречному, как они, а только к соседям, соплеменникам и т.д., то есть не только членам своих семей, но к более широкому кругу знакомых и незнакомых. Авторы называют их "внутригрупповыми незнакомцами". В самом деле, мы предпочитаем помогать тем, с кем имеем что-то общее, на кого похожи. По результатам экспериментов, этим "занимаются" уже младенцы. Эволюция новой социальной категории (внутригрупповых незнакомцев) была вызвана, по-видимому, ещё одним гормоном - окситоцином. Он "отвечает" за материнскую любовь и доверие между людьми и вбрасывается в кровь при зрительном контакте.
Год за годом, тысячелетие за тысячелетием наше дружелюбие снизило уровень агрессии и помогло поднять общение на новый уровень. Авторы утверждают, что агрессия снижается и в наши дни. Иллюстрируется это подобным графиком числа жертв в военных конфликтах:
Выглядит красиво, но статистика - такая штука, которая допускает и иные углы зрения. Попробуем брать не последние 75 лет, а побольше:
Если брать мировые войны, то, оказывается, число жертв таки растёт. Как ни крути, но тёмная сторона человека - не сказки. Она есть.
Чем же объясняется такая агрессивность, казалось бы, самых миролюбивых представителей семейства Homo? Брайан и Ванесса говорят нам, что это всё тот же окситоцин виноват. Любящая мать превращается в фурию, если кто-то угрожает её ребёнку. Так и мы, люди, ополчаемся против угроз чужаков. И собаки лают на всех незнакомцев. Ксенофобия - наше врождённое свойство. Чужаков мы не только не любим, но и часто демонизируем, расчеловечиваем. Авторы привели курьёзное тому подтверждение, когда испытуемых просили поместить представителей определённой национальности в подобающее им место на знаменитой картинке:
Несомненно все мы люди и должны быть отсортированы независимым экспертом на правый край картинки. Но проблемы в общении и пропаганда создают такие чудеса дегуманизации, что венгры, например, помещают цыган между человеком прямоходящим и австралопитеком. А сторонники ИГИЛа попадают ещё ближе к обезьяне. А кого мы за людей не считаем - чего их жалеть? Вот вам и агрессия, и жестокости. Всё в природе человека. Почувствовал угрозу - и капец. Против окситоцина не попрёшь.
Спешу успокоить читателя: это всего лишь только гипотеза! Как бы ни убедительно не говорили авторы. Доказательная база слаба, обобщения, на мой взгляд, поспешны. Однако задуматься стоит. Если Брайан и Ванесса правы, то мы всю историю обречены на кровавые конфликты. Или может быть, можно с этим совладать? Авторы дают на этот счёт пару идей...
Телеграмная сылка на аудиоверсии - у меня в профиле.
Кроманьонцы или первые анатомически современные люди Европы
Ввиду некоторой неопределённости с термином кроманьонцы, решил сделать тематический обзор.
Для начала давайте определимся, кто такие кроманьонцы, ведь в узком смысле – это люди, обнаруженные на юго-западе Франции в пещере Кро-Маньон, а в широком, вообще все ископаемые люди современной анатомии (Homo sapines sapiens). Но мы будем рассматривать кроманьонцев как анатомически современных людей, населявших Европу в верхнем палеолите, примерно, до 12 тыс. лет назад.
При этом средний и верхний палеолит как раз и разграничивает время по сложности технологий, которое совпадает с заменой неандертальцев человеком разумным и не имеет чётких границ.
Анатомически современные люди Европы хорошо известны созданием разнообразных художественных произведений, включая пещерную живопись, фигурки Венер, так называемые жезлы начальника (Baton Percé), непонятного пока назначения, а также фигурки животных и геометрические узоры. Возможно, они украшали свои тела охрой, татуировками, шрамированием и пирсингом. Они также носили декоративные бусы, ещё со среднего палеолита, для их изготовления использовались различные материалы, в зависимости от места нахождения и обменных путей.
У кроманьонцев встречаются примеры погребальных практик, с различными символическими предметами, а также красной охрой, несколько человек часто хоронили в одной могиле. Можно ещё много описывать особенности и достижения, но продолжим.
Учитывая, что понятие "кроманьонцы", довольно размыто, для обозначения популяций удобнее использовать названия образцов их представителей или археологические культуры.
***
Европейский континент заселялся людьми современной анатомии в несколько волн, а останки самых ранних их представителей были относительно недавно обнаружены в пещере Бачо Киро Болгарии, они датированы от 45820 до 43650 лет, начальным верхним палеолитом. Кстати, в этот диапазон попадает и возраст усть-ишимского человека за пределами Европы. Далее по датировкам следуют находки из Пештера-ку-Оасе Румынии, возрастом около 39 тыс. лет и Маркиной горы или Костёнки 14 Воронежской области, жившего 37 тыс. лет назад.
Кстати, в сети встречаются устаревшие сведения, о якобы австрало-меланезийских или экваториальных чертах у человека с Маркиной горы. Однако в предыдущих исследованиях сообщалось, что ни антропологи, ни генетики не обнаружили у данного представителя ни одного признака, который бы указывал на тропические или экваториальные популяции. Наоборот, Костёнки 14 обладал вполне себе европейским набором признаков, хотя и с некоторыми архаичными чертами, которые редко встречаются у современных людей.
Реконструкция человека со стоянки Костёнки-14 (М.М. Герасимов)
Первые сапиенсы Европы пересекались и скрещивались с более ранними неандертальцами, пока те совсем не вымерли. К примеру, представители румынской стоянки Пештера-ку-Оасе имели от 5 до 11% неандертальской ДНК. Два представителя этой стоянки Оасе 1 и Оасе 2, хоть отчасти были схожи друг с другом, а также относятся к родственным, но не особо близким популяциям, всё же имеют явные отличия. Так, Оасе 1 демонстрирует близость к европейцам ледникового периода и представителю системы пещер Пештера-Муйерилор, в отличие от образца Оасе 2, который в свою очередь, ближе к азиатам и коренным американцам. А следующим, из найденных на сегодняшний день, человеком, генетически близким Оасе 2, после Оасе 1, идёт человек из пещеры Тяньюань. При этом румынские образцы, как и усть-ишимский человек не продемонстрировали близости ни к одной из современных популяций. Так, что не все популяции, как Оасе 1 и Оасе 2, которых можно назвать кроманьонцами, были среди предков современных людей.
Ранние сапиенсы Европы были анатомически похожи на современных людей, но с более крупным мозгом и довольно крепкого телосложения. Они имели более широкие и короткие лица, чуть более выступающие надбровные дуги, а также более крупные зубы и короткие верхние челюсти. Хотя это и неполный перечень отличий, ещё и смотря с кем из современных людей сравнивать. По некоторым параметрам на них похожи некоторые из современных айнов Японии. Что касается объёма мозга, то для 28 образцов сапиенсов, живших от 190 до 25 тысяч лет назад, он составлял примерно 1478 кубических сантиметров, однако для 13 кроманьонцев средний объём составил 1514 кубических сантиметров. Это больше чем 1350 кубических сантиметров у современных людей.
Мозг древних европейцев верхнего палеолита, хотя и находится в пределах изменчивости для современных людей, он демонстрирует большую среднюю длину лобной доли и высоту затылочной, хотя и более короткие теменные доли. При этом неясно, могли ли эти особенности привести к каким-либо функциональным различиям между современными людьми и кроманьонцами.
Помимо этого, в начале верхнего палеолита, до максимума последнего оледенения, у ранних обитателей Европы средний рост был около 176,2 см у мужчин и 162,9 см у женщин, почти как у постиндустриальных современных северных европейцев. Но к концу верхнего палеолита средний рост и мужчин, и женщин снизился почти на 10 см. Это снижение может быть обусловлено различными факторами, включая снижение доступности питания и сокращение численности популяций.
Однако, не только в сложении были различия, стоит учитывать, что все они были темнокожими, темноволосыми и темноглазыми до определённого периода времени. И хотя естественный отбор для более светлой кожи начался довольно рано, после 30 тыс. лет назад, а положительный отбор для генов, связанных с более светлым цветом волос и глаз, около 19-11 тысяч лет назад, они стали широко распространены в Европе только к бронзовому веку. Мутация в гене HERC2, отвечающая за светлые глаза у европейцев, появилась почти одновременно на Кавказе и на территории современной Италии около 13-14 тыс. лет назад. Такое продолжительное время для отбора было потенциально вызвано низкой общей численностью населения и недостаточно интенсивным перемещением, необходимым для такого адаптивного изменения цвета кожи, волос и глаз.
Археологические культуры
Чтобы различать популяции далёкого прошлого, как уже упоминалось выше, удобно использовать археологические культуры. Так, самым ранним признаком миграции современного человека в Европу являются индустрии начального верхнего палеолита, как в пещере Бачо Киро, к примеру, в том числе и индустрия богунисьен, которая вероятно, происходит от эмирийской культуры Ближнего Востока среднего палеолита. Кстати, с ближневосточными комплексами, также прослеживается сходство и у среднепалеолитической индустрии карабомовского круга Южной Сибири и Центральной Азии. В раннем периоде верхнего палеолита существовали и другие отличающиеся региональные культуры, как к примеру, селетская культура Венгрии, Чехии, Словакии и юго-запада Польши. Эти различия, вероятно, были связаны с притоком в Европу новых мигрантов.
Около 45–44 тысяч лет назад по Европе распространилась протоориньякская культура, вероятно, от ближневосточной ахмарской культуры.
После четвёртого климатического события Хайнриха, около 35-38 тыс. лет назад, ориньякская культура быстро вытеснила другие культуры.
Эта волна современных людей пришла на смену неандертальцам с их мустьерской культурой, и сохранялась около 10 тысяч лет, вплоть до 29 тыс. лет назад. При этом генетические данные указывают на то, что все люди между ~ 37 и ~ 14 тыс. лет назад произошли от одной популяции-основателя, наследие которой частично дошло и до современных европейцев.
Потому как генетическое сходство с современными европейцами и древними образцами, начинается от представителя Костёнки 14, жившего 37 тыс. лет назад.
А во время периода потепления, произошедшего около 14 тыс. лет назад, в Европе появляется новый ближневосточный генетический компонент.
Но вернёмся к более древним европейцам.
Ориньякская культура в Западной Европе постепенно была заменена граветтской, которая относится к поздней перигорской культуре. Предполагается, что её носители мигрировали в Европу с Ближнего Востока. Появление граветтской культуры совпадает со значительным падением температуры, около 29000 лет назад, а упадок приходится на пик похолодания во время последнего ледникового максимума (LGM), около 21000 лет назад, когда Северная Европа была в значительной степени покрыта льдом, а южная граница ледниковых щитов проходила через Германию и Польшу. Многие участки Европы стали холодными пустынями с тундростепью и лесостепями на побережье Средиземного моря.
В итоге большая часть Европы стала непригодной для проживания, и возникли две различные культуры с уникальными технологиями, адаптированными к новой среде: солютрейская в Юго-Западной Европе, которая представляла собой совершенно новые технологии, и эпиграветтская от Италии до Восточно-Европейской равнины, представители которой адаптировали предыдущие граветтские технологии, и эти технологии в последствии сохранялись почти до неолита.
Вероятно, это были разные рефугиумы или климатические убежища.
Представители солютрейцев освоили зону вечной мерзлоты, в то время как эпиграветтцы, похоже, придерживались менее суровых, условий.
Примерно 19 тыс. лет назад, льды постепенно начали отступать и изоляция в рефугиумах прекратилась, а освобождающаяся часть Европы повторно заселялась людьми в погоне за остатками крупной дичи. И после очередных волн потепления, примерно 17-15 тыс. лет назад, развилась мадленская культура, представители которой создавали одни из самых замысловатых произведений палеолита и даже искусно украшали обычные повседневные предметы.
Также появились азильская, гамбургская, кресвельская, федермессер и другие региональные культуры и их варианты. В этот период, с 14 тыс. лет назад, у всех изученных на данный момент древних жителей Европы наблюдаются новые ближневосточные компоненты. Что указывает на смешение европейской популяции-основателя с мигрантами из Ближнего Востока (генетический кластер Виллабруна). Примечательно, что у представителя каменное убежище в северной Италии Виллабруна, возрастом 14 тыс. лет, было определена гаплогруппа Y-хромосомы R1b. Почти за 9 тысяч лет до миграции степных популяций ямной. Аналогичная гаплогруппа была определена и у представителей Испании, возрастом 7 тыс. лет, по мере того как Европа повторно заселялась во время климатического оптимума. Стоит отметить, что, начиная с мезолита, рамки которого зависят от культуры и варьируются от 15 до 5 тыс. лет назад, термин кроманьонцы, уже применять нельзя, если в первоначальном определении использовать привязку к верхнему палеолиту.
Итоги
Кроманьонцы или первые анатомически современные люди Европы, заселяли регион в несколько этапов, при этом не все популяции европейского палеолита оставили след в современных популяциях, как к примеру, представители румынской стоянки Пештера-ку-Оасе. А начиная, примерно, от 37 тыс. лет назад, как образец Костёнки 14, все древние представители Европы имеют общих предков с современными европейцами, являясь потомками одной популяции-основателя. При этом до кластера Виллабруна около 14 тыс. лет назад, нет никаких свидетельств генетического притока откуда-то ещё. Однако если сходство фигурок венер Европы и Прибайкалья не случайно, то оно отражает скорее распространение идей, чем движение людей.
Недавний морфометрический анализ черепов, также не выявил значительных различий между людьми раннего и среднего этапов верхнего палеолита, подтверждая предыдущие генетические и остеометрические исследования. Например, фенетическое сходство между образцами Костенки 14 и Сунгирь 1, которые отличаются по сопутствующему инструментальному комплексу, согласуется с недавними геномными результатами, показывающими генетическую близость между ними и образцами из кластера Вестонице, до последнего ледникового максимума, ассоциированного с граветтской культурой.
Представителем ещё одной ветви ранних анатомически современных людей Европы из популяции-основателя, является образец, обнаруженный в бельгийской пещере Гойе (GoyetQ116-1), возрастом 35 тыс. лет. Этот образец, хронологически ассоциированный, с ориньякской культурой, принадлежал к популяции, которая внесла свой вклад в популяцию кластера Эль Мирон, представители которой жили 19 тыс. лет назад с началом оттепели и ассоциированы с мадленской культурой, а их появление, возможно, связано с началом повторного заселения Европы из юго-западных европейских рефугиумов.
А начиная с бёллинг-аллерёдского потепления 14 тыс. лет назад в Европе появляется новый генетический компонент связанный с Ближним Востоком, что археологически коррелирует с культурными переходами в эпиграветтской культуре на юге Европы и переходом от мадленской к азильской культуре в Западной Европе. Таким образом, появление кластера "Виллабруна" может отражать движение населения в конце ледникового периода, что также согласуется с генетическими и новыми антропологическими данными.
Образцы позднего этапа верхнего палеолита в среднем демонстрируют менее выступающее лицо, меньшую минимальную фронтальную ширину и размеры носа, а также некоторые другие отличия.
Результаты трехмерной геометрической морфометрии и генетики предполагают что популяции Пиренейского полуострова и Юго-Западной Франции, вероятно, были частично заменены и / или смешаны с группами, происходящими из рефугиума в Южной Италии, а это подтверждает идею о том, что группы людей позднего этапа верхнего палеолита, происходят из разных европейских рефугиумов или климатических убежищ.
Наследие кроманьонцев
Можно сказать, что западноевропейские охотники-собиратели (WHG) представляют собой остаток первоначальной популяции кроманьонцев после последнего ледникового максимума, когда они повторно заселили Европу.
Мезолитические западноевропейские охотники-собиратели внесли свой вклад в генофонд современных европейцев, наряду с ранними европейскими земледельцами и древними северными евразийцами. Древние северные евразийцы (ANE), как представители стоянок Мальта и Афонтова гора, разделились с предками европейской популяции-основателя, до 37 тыс. лет назад.
Геномные исследования указывают на то, что компонент древних северных евразийцев попал в Западную Европу благодаря скотоводам ямной культуры в раннем бронзовом веке, около 5 тыс. лет назад.
Однако древняя североевразийская родословная частично присутствовала в Европе ещё до ямной культуры, благодаря взаимодействию с восточными охотниками-собирателями, что в свою очередь привело к появлению профиля скандинавских охотников и собирателей.
Ближневосточные неолитические земледельцы, которые отделились от европейских охотников-собирателей около 40 тыс. лет назад, начали расселяться по Европе около 8 тыс. лет назад, положив начало эпохе неолита с ранними европейскими земледельцами (EEF). Их вклад в геномы современных популяций составил от 30% в районах Балтийского моря, до 90% у средиземноморских популяций.
Основные источники:
Mounier, A., Heuzé, Y., Samsel, M. et al. Gravettian cranial morphology and human group affinities during the European Upper Palaeolithic. Sci Rep 10, 21931 (2020). doi.org/10.1038/s41598-020-78841-x
Fu, Q., Posth, C., Hajdinjak, M. et al. The genetic history of Ice Age Europe. Nature 534, 200–205 (2016). doi.org/10.1038/nature17993
Зимняя спячка
Наконец-то становится понятно, как наши предки кроманьонцы победили более головастых неандертальцев. Исследовав кости, найденные в пещере на севере Испании, учёные заключили, что неандертальцы впадали на зиму в спячку. "Пещера фактически является массовым захоронением" - говорят исследователи, обнаружившие тысячи зубов и костей, которые намеренно были брошены туда.
Найденные кости содержат сезонные колебания, которые указывают на замедление роста костей на несколько месяцев ежегодно, характерные для впадающих в спячку животных. Ученые предполагают, что первые люди входили "в метаболическое состояние, которое помогало им выжить в течение длительных периодов времени в холодных условиях с ограниченными запасами пищи и достаточными запасами жира". Исследователи признают, что находка "может выглядеть как научная фантастика", но подчеркивают, что в спячку впадают многие млекопитающие, включая приматов, таких как лемуры. Структура повреждений, обнаруженных в человеческих костях, согласуется с повреждениями в костях у млекопитающих, включая пещерных медведей.
Найденные останки принадлежат неандертальцам, жившим более 400 тысяч лет назад. Если их потомки сохранили привычку впадать в спячку до появления в Европе наших предков, так называемых “людей разумных“ около 200–100 тысяч лет назад, то непоседливые гомо сапиенсы, которым зимой почему-то не спалось, могли подло перебить неандертальцев во сне, пока те храпели в своих пещерах.Три года назад учёные уже обнаружили, что люди, которым необходим дневной сон, скорее всего несут в себе неандертальские гены. А представляете, как было бы здорово впадать зимой в спячку, просыпаясь только на неделю-другую...
https://www.sciencedirect.com/science/article/abs/pii/S00035...!
Люди, хоббиты и все-все-все 3.3
Куда исчезли неандертальцы? Что общего у древних жителей Алтая и современных аборигенов Австралии? Как индонезийский остров Флорес связан с миром Средиземья? Сколько «альтернативных человечеств» существовало до нас и рядом с нами? С этими вопросами мы обратились к антропологу Станиславу Дробышевскому.
Станислав Владимирович, что разделяет наших прямых предков, с одной стороны, и денисовцев, флорессцев и других человекообразных, с другой?
Разделение существовало всегда, с того самого момента, когда в Африке вообще появились представители рода Homo. Правда, изначально различий между нами было, вероятно, не больше, чем между расами современных людей. Но когда они выходили за пределы Африки, расселялись по Евразии, их эволюция в каждом конкретном случае шла по своему особому пути. Ведь если между современными расами всегда есть контакты, между человекоподобными тех времен их было очень мало – и в силу их небольшой численности, и в силу отсутствия средств передвижения. Поэтому между ними почти не было смешивания.
Так что и неандертальцы, и флорессцы, и мы, сапиенсы, это, по сути, просто географические варианты рода Homo, которые в свое время поселились вдалеке друг от друга и слишком долго – много тысяч лет – жили по отдельности.
Как появлялась и развивалась эта дистанция между сапиенсами и «альтернативными человечествами»?
Начать нужно с выхода из Африки. Немного упрощая, скажем, что массовых исходов из Африки было два, один – около 2 млн лет назад, второй – чуть ранее 1 млн лет. Первоначально оттуда вышли Homo erectus (эректусы).
Имеющиеся данные можно понимать так, что все те, кто вышел из Африки в первый раз, ко времени второго прихода гоминид просто вымерли. Скажем, у нас есть останки в Дманиси (Грузия) – Homo georgicus (дманисийцы), датированные почти 1,8 млн лет назад. Немного останков мы находим с датировкой 1,2 млн лет, а вот за весь 500-тысячелетний период между этими датами находок нет никаких.
Тем не менее, очень небольшое число человекоподобных, по-видимому, все же проживало в Европе. Об этом может говорить совсем недавнее обнаружение в Англии окаменевших человеческих следов с датировкой порядка 1 млн лет назад. Этих ранних европейцев часто называют Homo antecessor, «человек предшествующий». Вот из них впоследствии и появились гейдельбергцы (Homo heidelbergensis) Европы, а уже из последних – собственно, неандертальцы (Homo neanderthalensis). Лишь затем неандертальцы, вероятно, стали двигаться уже в обратную сторону и заселять Ближний Восток, распространившись вплоть до Алтая и даже Монголии.
Но вернемся к исходам из Африки. Мы говорили о судьбе тех потомков эректусов, которые через Ближний Восток пошли на Север – в Европу. О первой крупной ветви гоминид, предков неандертальцев. Вторая крупная ветвь, выйдя из Африки, сразу двинулась вдоль Индийского океана. Они дошли до южной и восточной Азии и осели там. Впоследствии они, видимо, стали денисовцами, «гейдельбергцами Азии». Именно поэтому современные австралийские аборигены, меланезийцы, папуасы из Новой Гвинеи и Новой Каледонии имеют около 5% денисовского генома. А вот у нас, европейцев, его нет.
Но Алтай облюбовали не только денисовцы. Как мы уже сказали, впоследствии там появились и неандертальцы, а позже – и наши прямые предки, Homo sapiens, вышедшие из Африки позднее. Алтай – это вообще уникальное место встречи трех видов гоминид.
Несмотря на то, что такие встречи случались регулярно, вопрос о смешивании между этими тремя видами остается открытым. Явных следов метисации в генах людей из Денисовой пещеры не обнаружено. При этом у нас есть черепа денисовцев, которые жили южнее, в Индии и Китае. И хотя гены из этих останков выделить не удается, мы можем делать выводы по морфологии этих черепов. И выводы эти таковы: признаки скрещивания с сапиенсами у денисовцев есть.
Вообще, сказать, кто чьим предком является, кто с кем смешивался и где жил, очень сложно. Неандертальцы из Европы двигались впоследствии далеко на юг и восток, а денисовцы могли, наоборот, кочевать до Европы.
Например, недавно был расшифрован митохондриальный геном останков из Атапуэрки в Испании, датированный минимум 500 тыс. лет. Так вот, он совпал с геномом денисовского человека, хотя, по всем логичным выкладкам, человекоподобные из Атапуэрки должны были быть предками неандертальцев… Пути миграции людей во все времена были очень извилисты и сложны.
Не мигрировали только островитяне – как, например, флорессцы (Homo floresiensis) и питекантропы Homo erectus с Явы. Их можно назвать еще одним – третьим – «альтернативным человечеством».
Порядка 1 млн лет назад питекантропы, вышедшие из Африки, тоже двинулись вдоль Индийского океана. Часть из них осталась на острове Ява, а часть – либо сразу же дошла до острова Флорес, либо оказалась там впоследствии. Вероятно, в тот момент на остров вел сухопутный путь, который позже поглотил океан. И с тех пор в течение порядка 1 млн лет, по крайней мере, флорессцы были полностью отрезаны от внешнего мира. В условиях изоляции они в прямом смысле слова измельчали, за что их и прозвали «хоббитами». Вероятно, они стали потомками питекантропов, пришедших на Яву.
С другой стороны, в останках хоббитов можно видеть совсем примитивные черты, еще более примитивные, чем у питекантропов. Поэтому существует гипотеза о том, что хоббиты, возможно, развились не от питекантропов, а от куда более древних Homo habilis, которые тоже вышли из Африки, но напрямую двинулись только на Флорес. Гипотеза эта пока недоказуемая, но интригующая.
Получается, что у гоминид было четыре основных ветви развития: неандертальцы, денисовцы, флорессцы с яванцами, и мы, сапиенсы?
Три из них – неандертальцы, денисовцы, сапиенсы – самые крупные ветви, а четвертая – флорессцы и яванцы – просто широко известная. На самом же деле, существовали и другие ответвления, про которые вспоминают намного реже.
Например, люди из Нгандонга, тоже жившие на Яве. По-видимому, это гораздо более поздняя вариация местных питекантропов, жившая здесь в тот самый период, когда в Европе появились уже ранние неандертальцы – около 100 тыс. лет назад. При этом по морфологии люди Нгандонга гораздо примитивнее неандертальцев, а главное – они очень специализированные. Они обладают массой специфических черт, которых нет ни у одного вида гоминид вообще. Это связано с островным образом жизни, когда многие тысячелетия вид находился в изоляции от всего остального мира.
Возможно ли то, что существовали и другие виды гоминид, о которых мы не знаем?
Вполне возможно. Возьмем, к примеру, современные африканские племена. Геном у некоторых чисто «сапиентный», не имеющий никаких примесей ни от неандертальцев, ни от денисовцев и т.д. Это понятно, ведь они никуда не выходили из Африки, проживая в ней еще со времен австралопитеков.
Однако не так давно у этих племен, кажется, обнаружился какой-то доселе неизвестный ген, которого ни у кого из современных людей больше нет. Вот вам и вопрос – откуда он появился? Может быть, ген возник у них самих, вследствие жесткой и долгой изоляции? А если принесен другими – то как и когда их предки могли смешаться с каким-то совершенно неизвестным видом гоминид? Получается, где-то на просторах Африки мог долгое время проживать и скрываться какой-то вид, которого никто не встречал, и отчего-то он вдруг вышел и смешался с местными аборигенами?..
Между тем, в той же Африке найдены черепа с достаточно поздними датировками – 10-20 тыс. лет назад – облик которых настолько архаичен, что подобен чертам находок с датировкой 300 тыс. лет.
Объяснить это, впрочем, можно банальной ошибкой ученых: маловероятно, что они напутали с датировкой, а вот черепа могли склеить неправильно. Увы, это случается сплошь и рядом. Ведь мы крайне редко находим целые кости и черепа, обычно это фрагментарные кусочки, которые нужно собрать в одно целое. Это не всегда получается сделать верно. Поэтому – кто знает – если склеить их по-другому – может быть, их черты уже не покажутся такими архаичными…
Итак, мы имеем четыре заметные ветви гоминид. Хоббиты и яванцы попали на райский остров и потихоньку там деградировали. А почему вымерли неандертальцы и денисовцы?
У неандертальцев, на самом деле, все складывалось замечательно очень долгое время. В Европе они существовали порядка 100 тыс. лет, а если брать в расчет и их предков, то и сотни тысяч. Но неандертальцев, в отличие от сапиенсов, всегда было мало. И когда наши предки, в свою очередь, вышли из Африки, они могли просто поглотить неандертальцев, даже без всякого уничтожения. Так, как это произошло с некоторыми сибирскими народами, без геноцида, без войн – просто большим количеством русского населения.
Есть информация, что лобные доли неандертальцев могли быть даже шире, чем у сапиенсов. Может ли это говорить о том, что у неандертальцев и мозг был больше, чем у наших предков, а, следовательно, выше и уровень интеллекта?
Лобные доли у неандертальцев были однозначно шире, но более уплощенные, чем у сапиенсов. Кроме того, интеллект определяется не только размером мозга. И если судить по орудиям неандертальцев, по их культуре, они все-таки отставали от современных им кроманьонцев-сапиенсов.
Какая же технология позволила кроманьонцам одержать верх?
Во-первых, при изготовлении орудий кроманьонцы очень широко использовали рог и кости. На самом деле, это было величайшее изобретение. У неандертальцев, как выясняется, костяные орудия тоже были, но лишь у самых поздних, в небольшом количестве и очень примитивные. При этом у кроманьонцев того же времени мы найдем и гарпуны с зубчиками, и массу других специализированных инструментов из кости.
Останки денисовских людей имеются лишь весьма фрагментарные: кость последней фаланги пальца руки ребенка, три коренных зуба, принадлежавших молодой особи мужского пола и, возможно, фаланга пальца, предположительно, ноги… Из-за скудости фрагментов восстановление облика денисовского человека пока не представляется возможным. Академик Вячеслав Иванов не исключает даже, что память о существовании денисовцев сохранилась в тибетских поверьях о снежном человеке.
Кроме того, у кроманьонцев была очень хорошо поставлена пластинчатая техника. Она состоит в скалывании одним точным ударом тонких пластин-нуклеусов, из которых потом можно быстро получить что угодно, например, различные инструменты. Понятно, что с появлением этой техники разнообразие орудий сапиенсов возросло в разы.
Культура неандертальцев была очень консервативной – и во времени, и в пространстве. Их орудия из той же Денисовой пещеры на Алтае почти не отличаются от орудий, найденных где-нибудь во Франции. А в культурах сапиенсов они могут быть разными даже в пределах двух соседних стоянок. Например, в Костёнках в Воронежской области, где открыто 26 стоянок, которые были расположены в пределах одной современной деревни, мы находим колоссальные по разнообразию орудия труда. У сапиенсов, вероятно, просто лучше работала фантазия, а, может быть, и был лучше развит информативный обмен.
Эволюционное древо человечеcтва
Поздние неандертальцы, скорее всего, заимствовали что-то у них. Но не стоит забывать, что в то время у наших предков-кроманьонцев уже существовала и музыка, и наскальная живопись, создавались статуэтки, проводились погребальные обряды… А неандертальцы к тому периоду дошли только до того, чтобы в качестве украшения вешать на шею зуб.
Впрочем, и сапиенсы не везде имели развитую культуру. Пример тому – находки очень примитивных орудий труда в Юго-Восточной Азии. Существует даже гипотеза о том, что всплеск творчества кроманьонцев в верхнем палеолите стал следствием конкуренции с неандертальцами. Поэтому в Юго-Восточной Азии, где сапиенсам, видимо, не с кем было конкурировать, прогресс и не шел.
С другой стороны, в той же Юго-Восточной Азии мы находим только каменные орудия, которые могли быть для них вовсе не основными. Они могли активно производить орудия из бамбука, это удобный материал, из которого можно сделать все, что угодно. Естественно, такие изделия не сохранились до наших дней, поэтому мы их и не находим, и ориентируемся только по каменным.
Помимо технологических преимуществ, наши предки оказались еще и просто более удачливы?
Именно так. Неандертальцев, кроме прочего, подкосили еще и природные катаклизмы. Но еще больше они, наверное, подействовали на денисовцев. Потому что 73,5 тыс. лет назад произошло грандиозное извержение вулкана Тоба на Суматре, из-за чего человечество в Азии, вероятно, вымерло практически полностью. И когда сапиенсы туда в очередной раз пришли, там просто уже никого не было, лишь редкие малочисленные группы, которых они легко поглотили.
Ну а позднее, около 40 тыс. лет назад, с интервалом в пару тысяч лет, произошли мощные извержения на Кавказе, которые повлияли на климат уже всего европейского региона, где жили неандертальцы. В это же время фиксируется резкое падение температуры, находят и ядовитые прослойки пепла, который мог испортить водоемы. По некоторым данным, в тот период вымерли бизоны (новый вид их появился уже позже). Если же вымерли они, могли исчезнуть и неандертальцы, которые на них охотились. Неандертальцев и так всегда было немного, а извержения вулкана могли еще резко снизить их численность. Впрочем, с большой вероятностью, некоторые неандертальцы все-таки смешивались с ранними сапиенсами.
Разве генетики не показали наверняка, что в нас до 4% настоящих неандертальских генов?
С исследованием генов не всегда всё так однозначно. Во-первых, это могут быть не столько неандертальские гены, сколько гены наших общих с неандертальцами предков. Во-вторых, возможна и совершенно другая интерпретация полученных данных.
Человек прямоходящий (Homo erectus). Экспонат Национального музея естественной истории при Смитсоновском институте.
Человек прямоходящий (Homo erectus). Время существования: 1,5 млн – 400 тыс. лет назад. Массивные представители древнейших людей, они еще очень сильно отличались от современного человека, поэтому многие антропологи склоняются к выделению их в особый род Pithecanthropus. Эректусы являются создателями ранней и средней ашельской культур. Вероятно, существовало как минимум две основных географических ветви этих гоминид – западная (афро-европейская) и восточная (азиатская).
Ведь может получиться так, что известный нам неандертальский геном – это геном, в который уже были примешаны сапиенсы. То есть, мы сравниваем не чистых неандертальцев с сапиенсами, а метисов-неандертальцев с сапиенсами, а какими были настоящие неандертальцы, строго говоря, не знаем вообще. А если у нас митохондриальный геном никак не связанных с сапиенсами останков гоминид в Атапуэрке оказался денисовским, может оказаться, что именно денисовцы – это и есть, на самом деле, чистокровные неандертальцы. Те же, кого мы считаем чистокровными неандертальцами, могут оказаться метисами, неандертальцами, смешанными с кроманьонцами…
Получается, что по крайней мере некоторые из ветвей «альтернативного человечества» не столько исчезли, сколько растворились в той огромной волне сапиенсов?
Да, за последнее время было показано, что австралийские аборигены и меланезийцы – по крайней мере их часть – это потомки самого первого исхода из Африки. Все остальные, грубо говоря, европеоиды, монголоиды и индейцы – это уже второй выход из Африки, потомки которого расселились по всем уголкам земного шара. Приходя куда-то, они обосновывались, а затем какая-то часть оставалась на месте, а какая-то двигалась дальше. Те из них, которые оставались на месте, развивались в местных условиях и стали основой современных рас.