Про "культурных", "цивилизованных" французов или привет Макрону с его "миротворцами"!

Как писал многоуважаемый профессор Тарле, настоящий ужас начался на следующий день после входа Наполеона в Москву, когда официально, приказом, французской армии было разрешено грабить город.

Дочиста были разорены многочисленные московские монастыри. Солдаты Наполеона сдирали с икон серебряные оклады, собирали лампады, кресты. Церкви Заиконоспасского, Покровского, Новоспасского, Симонова, Крестовоздвиженского, Донского, Рождественского и других монастырей были превращены в конюшни.

Молодые офицеры перестали разговаривать и переглядываться. История Отечества разворачивалась к ним своей нелицеприятной, малоизученной в кадетских корпусах стороной.

Для удобства обзора они взорвали стоявшую рядом с Новодевичьим монастырем церковь Иоанна Предтечи. 

В Высокопетровском монастыре оккупанты устроили скотобойню, а соборный храм превратили в мясную лавку, в соборе на паникадилах и на вколоченных в иконостас гвоздях висели куски мяса и внутренности животных.

В Андроньевском, Покровском, Знаменском монастырях французские солдаты кололи на дрова иконы, лики святых использовали как мишени для стрельбы. В Чудовом монастыре французы, надев на себя и на своих лошадей облачение духовенства, ездили так и очень смеялись.

В Даниловом монастыре ободрали раку князя Даниила и сорвали одежды с престолов.

В Можайском Лужецком монастыре хранящаяся там икона святого Иоанна Предтечи имеет следы от ножа, французы использовали ее как разделочную доску, рубили на ней мясо. Иеромонах Знаменского монастыря Павел и священник Георгиевского монастыря Иоанн Алексеев были убиты сразу.

Священника церкви Сорока святых Петра Вельяминова били прикладами, кололи штыками и саблями за то, что не отдал им ключи от храма. Всю ночь он пролежал на улице, истекая кровью, а утром проходивший мимо французский офицер пристрелил отца Петра.

Монахи Новоспасского монастыря похоронили священника, но французы потом три раза раскапывали его могилу. Увидев свежую землю, они думали, что в этом месте зарыт клад…

Из цикла "Curriculum vitae"
Аудиоверсия: https://story4.me/book/curriculum_vitar_753/

Много позже этот пылкий юноша, влюбленный в Наполеона, станет великим французским писателем. Настоящим классиком, которого будут читать и почитать во всей Европе. И в России, кстати, тоже.

Проза Стендаля была для своего времени новаторской. Есть даже мнение, что он в какой-то степени был предшественником Толстого. Но мы тут не будем углубляться в литературоведческий анализ. Достаточно того, что все мы до сих пор знаем этого писателя и читаем его книги. Ну хотя бы “Красное и черное”.

Так вот. В 1805 году Анри Бейль (таково настоящее имя Стендаля) поступает в наполеоновскую армию на должность интенданта. Заведует снабжением, продовольствием и т.д. Перед Наполеоном он благоговел с детства, готов был идти за ним куда угодно.

Ну и дошел с ним в результате до самой Москвы 1812 года.

Всю дорогу Стендаль (можно мы все-таки будем называть его привычным псевдонимом?) вел дневники. К сожалению, большая их часть потерялась при последующем отступлении. Утонула в Березине. Но в тех записках, что уцелели, мы находим, например, описание пылающей Москвы глазами очевидца. Причем очевидца со стороны именно французской армии.

Интересно, что он пишет? А пишет он следующее (приводим фрагменты):

Выходя из дому, мы заметили, что кромe пожара в Китай-Городе, продолжавшегося уже несколько часов, огонь вспыхнул и поблизости от нас. Мы направились туда. Пламя было очень сильно.

...

Пожар быстро приближался к дому, оставленному нами. Наши экипажи простояли на бульваре пять или шесть часов. Наскучив бездействием, я пошел поближе к огню и час или два провел у Жуанвиля.

...

Я пошел с Луи смотреть на пожар. На наших глазах некий Савуа, конноартилерист, пьяный, бил плашмя саблею гвардейскаго офицера и осыпал его бранью. Он был неправ, и дело кончилось извинениями. Один из его товарищей по грабежу отправился в улицу объятую пламенем, где вероятно и погиб.

...

Генерал Киргенер сказал при мне: «Если бы мне дали четыре тысячи человек, в шесть часов я берусь утушить огонь». Такой отзыв удивил меня. (В успехе я сомневаюсь. Ростопчин постоянно устраивает новые поджоги; остановится пожар на правой стороне – увидите его на левой в двадцати местах).

...

Мы вышли из города, освещенного самым великолепным в мире пожаром, образовавшим необъятную пирамиду, основание которой, как в молитвах верных, было на земли, а вершина в небесах. Луна показывалась на горизонте полном пламени и дыму. Это было величественное зрелище; но чтобы оценить его, надо было или быть одному или быть окруженным умными людьми.

Как видите, в пожаре, по мнению французов, виноват русский губернатор Федор Ростопчин, устраивающий поджоги. Стендаль воспроизводит этот тезис совершенно буднично, ничуть в нем не сомневаясь. С другой стороны, понятно. что французским солдатам именно это и сообщают – русские сами подожгли.

Ростопчин действительно сжег несколько складов. Но в целом историки сейчас придерживаются мнения, что пожары возникали стихийно в разных местах, пока не слились в одно пламенное бедствие.

Финальный пассаж Стендаля производит двойственное впечатление.

Он явно пребывает в эстетическом упоении зрелищем. Помним, что Стендаль вообще был склонен к очень экзальтированному восприятию разных явлений. Не зря существует такое понятие, как “синдром Стендаля”, когда у человека начинает кружиться голова и бешено биться сердце от просмотра шедевров мирового искусства. Со Стендалем такое случилось в 1817 году во Флоренции.

Но тут вообще-то горит наша столица. В этом пожаре погибнет масса всего уникального. В том числе бесценные рукописи и летописи. Сгинет без следа, например, оригинал “Слова о полку Игореве”. Счастье, что к тому времени уже существовали его копии.

В общем, все это как-то мешает разделить восторги Стендаля. Интересно, кстати, на горящий Париж он бы реагировал так же? Впрочем, кто знает. Очень может быть, что и так же.

Источник: Литинтерес (канал в ТГ, группа в ВК)