Пикник на обочине. Сталкер
Прочитал книгу, да класс идея, зацепило.
Знатоки, подскажите пожалуйста, не понял один момент.
Когда Шухарт пошёл с Арчи, Барбридж об этом знал?
Стервятник сам отправил своего сына на убой, или Шухарт его уговорил?
0 просмотренных постов скрыто
Ответ на пост «Good deal»2
Говоря о Зеленском, мне постоянно вспоминается достопочтенный дон Рэба из "Трудно быть богом":
Он объявил войну Ирукану, сам повел армию к границе, потопил ее в болотах и растерял в лесах, бросил все на произвол судьбы и сбежал обратно в Арканар. Ему удалось добиться у герцога Ируканского мира — ценой двух пограничных городов, а затем королю пришлось выскрести до дна опустевшую казну, чтобы бороться с крестьянскими восстаниями.
Он оказался мелким хулиганом и дураком! Он предал и продал все, что мог, запутался в собственных затеях, насмерть струсил и кинулся спасаться к Святому Ордену.
Очевидно, что штурмовики в конце концов сожрут его, как муху. Но он продолжал крутить и вертеть, нагромождать нелепость на нелепость, выкручивался, словно старался обмануть самого себя, словно не знал ничего, кроме параноической задачи — истребить культуру.
Классика-то, видать, не стареет...
Тайные агенты на чужой планете ищут Hapкoтиkи (осуждаю)
например
Ревью на книгу Аркадия и Бориса Стругацких "Хищные вещи века"!
Произведение из цикла "Мир Полудня"/"Мир полдня". Повествует о некоем Иване Жилине — космо-туристе планеты N("Страны Дураков").
Процесс чтения еще и оттого был интересным, что я не знал предыстории Ивана, которая освещалась другими произведениями цикла — "Стажеры" и "Путь на Альматею".
Вероятно, авторы предполагали, что читатель приступил к очередной книге цикла, а не взялся читать его с середины. Ну тем круче! Я не знал профессию ГГ (а он аж сотрудник Совета Безопасности ООН), как и не знал цель его прибывания на планете, а сам Жилин представлялся всем местным "обычным туристом". Хоть цель прилета и сквозила в диалогах, зацепиться особо было не за что.
Будущее Стругацкие рисуют здорово. В голове картина интерьеров и экстерьеров составляется из паззлов пост-советского пространства, общая обстановка радует воображение. Ретро-футуризм, мать его!
Произведение начинается с цитаты Экзюпери: "Есть лишь одна проблема — одна-единственная в мире — вернуть людям духовное содержание, духовные заботы…".
Сюжет линеен, иногда происходят небольшие таймскипы или флешбеки главного героя, но следить за этим ненапряжно.
Вся история закручена вокруг нового нapкoтиkа — "Слега". Иван ищет банду -- какую-то группировку, производящую и распространяющую гадость разлагающую общество. Хотя к концу книги находит нечто другое.
Философские размышления, какие-то мотивы Ницше, вопросы о смысли жизни и отличии людей от животных.
Интересна вообще мысль об удовольствии в жизни человека. В книге упоминался эксперимент над крысами в ящике Скиннера. Где подопытные могли "доставлять себе удовольствие" просто нажимая на рычаг, и впоследствии забывали про необходимость питаться и утолять жажду и умирали от истощения.
Что-то напоминает, да? По-моему, бесконечная лента — это тот самый рычаг в наших руках.
Ща, еще пару постов посмотрю и приступлю к делам.
Ага.. ща..
Особенно круто выглядит концовка. Конспирация в ООН, вскрывающиеся агенты, "дела, а не философствования" и отличная разрядка атмосферы каким-то нелепым способом. А на фоне всего этого размышления ГГ о человеческой душе. Красиво!
Честно говоря, захотелось прочесть весь цикл. Но попозже.
Однозначно рекомендую к прочтению. Лучше — наверное — читать цикл по порядку. Нравятся мне произведения Стругацких, нравится такая научная фантастика. Да и довольно актуально, типа, злободневно..
Показать полностью
1
Подборка философских цитат из романа "Град обречённый"
.
Быть может, так и писались всякие мифы и легенды нашего человечества?
Ну да, пока есть спрос есть ценность, а нет спроса так цена дерьмо
Показать полностью
2
Критика романа братьев Стругатских "Волны гасят ветер"
Братья Стругацкие завершили свою Прогрессорскую трилогию романом «Волны гасят ветер» — и сделали это с тем же холодным отчаянием, с каким философ уходит в пустыню, осознав бессилие логоса. Это не роман о будущем, это автопсия мечты.
Герой — Максим Каммерер — из бунтаря и наблюдателя превратился в чиновника мышления. Он больше не сражается, не ищет — он фиксирует, уговаривает, документирует. Его внутренний огонь погас, и Стругацкие фиксируют это без особой жалости. Вместо борьбы — скепсис. Вместо открытия — усталость. Каммерер здесь — как будто выживший после катастрофы утопии, лишённый даже языка веры.
Людены, загадочные сущности будущего, вокруг которых вращается философская ось романа, — это не персонажи, а идея. Они существуют вне эмпатии и драматургии. Их нельзя полюбить или возненавидеть: они находятся за пределами нашего понимания. Это не сверхлюди в классическом смысле, а те, кто качественно иным образом воспринимает мир. Это не просто пост-люди — это качественно иное бытие. Каммерер боится их не потому, что они угрожают человечеству, а потому что они преодолевают его. И делают это без насилия — просто переставая быть частью того, что мы называем "человечность".
Но тут начинается самый важный конфликт: Людены пытаются создать прогрессоров, чтобы подтянуть человечество, вывести его на новый уровень. Это прямой ответ на самую основную концепцию романа — идею прогресса, который должен вытащить человечество из его ограничений. Однако эти Людены не видят человечество как нечто достойное этого прогресса. Они не стремятся улучшить его — они стремятся преодолеть. В их глазах человечество не стоит усилий. Это трагическая ошибка. Ведь именно человечество создавало прогрессоров, чтобы подтянуть отсталые цивилизации. И теперь, возможно, наступает момент, когда оно должно быть самим "потянутым" — но не улучшенным, а оставленным позади.
Гротескное сравнение напрашивается само собой: может ли муравей увидеть пароход? Не в смысле взгляда, а в смысле понимания, осознания, различения. Люден — это не следующий уровень, это инородная архитектура сознания. И в этом — настоящий ужас. Не в разрушении, а в невидимом отступлении, в исчезновении без следа в архивах более высокой формы мышления. Возможно, и Люден не может объяснить себя человеку — не из высокомерия, а из несовпадения режимов восприятия. Люден не отказывается от диалога — он не знает, что диалог возможен.
Философский нерв книги — страх перед тем, что человечество может быть преодолено не восстанием машин, а эволюцией разума, которую мы не поймём. Это интересный поворот, но он не получает художественного веса. Стругацкие говорят, но не показывают. Фиксируют тревогу, но не передают её. Всё растворяется в сдержанности, осторожности, бесконечных разговорах на кухне и в служебных кабинетах.
"Волны гасят ветер" — это не роман о людях, это роман о непонимании. О конце ясности. О потере способности верить, что светлое будущее можно спроектировать. И, возможно, в этом его настоящая честность. Но как литература — он выхолощен. Как эпилог — он концептуален. Как последний штрих великой утопии — он беспощаден в своей немоте.
Роман не задаёт вопросов — он ускользает от них. Не будоражит — а убаюкивает тревогой. И если волны действительно гасят ветер, то этот ветер был последним дыханием Прогресса.
Стругацкие не проиграли. Они просто признали: проиграло человечество.
Показать полностью
Граникон 2025. Апофеоз
Граникон 2025. Апофеоз
Показать полностью
1
Ответ на пост «Слушая Стругацких»1
Я читал эту книгу дважды. И оба раза думал что в этом моменте Стругацкие навалили порцию хуиты.
Но сейчас, читая этот отрывок в третий раз, я думал, зачем они навалили эту хуиту? И только сейчас до меня дошло что "Понедельник начинается в субботу" книга для старшего школьного возраста.
Какие ещё качества выгодно было воспитывать в советском пространстве в угоду цензорам как не безответный труд во благо предприятия?
Главное чтоб не бездельник, тунеядец развратник и карьерист. Человек второго сорта.
А уж как они описали людей строящих свой личный рай (капиталистов) это вообще жуть. Подумайте только, они бреют уши чтоб никто не видел, что у них растут волосы. Бррр... До мурашек.
Вот умела работать советская пропаганда, 60 лет прошло, а некоторых до сих пор колбасит.