Начало истории – Про прибытие в Тарту, ФСБ и общагу

Часть №2 – Про прогулку по Центру, покупку вещей и знакомства, знакомства, знакомства…

Часть №3 – Про пиво, текилу, кальян и южно-американские слезы

Часть №4 – Про начало учебы и первые трудности

Часть №5 – Про моего соседа из Латвии: он носит дреды и курит траву

Часть №6 – Про новый предмет и комнату отдыха

Часть №7 – Про пикник на холме, теодолит и симпатичную немку

Часть №8 – Про черепаху, «Питон» и ностальгию по тропикам

Часть №9 – Про презентацию и эротические стоны за стенкой

Часть №10 – Про завтрак с корейцем, игру в теннис и поход в бар

Часть №11 – Про тусу в общаге и поход в ночной клуб

Часть №12 – Про Shisha Studio бар, поездку домой и немного странную вечеринку

Часть №13 – Про мою комнату, вечеринку и сладость объятий

Часть №14 – Про большой телескоп и жульничество на экзамене


В среду вечером я немного прогулялся в одиночестве по ноябрьскому Тарту, а когда вернулся домой, то увидел, как Янис стоит возле плиты и что-то готовит. «Сегодня у нас на ужин лапша с курицей в кокосовом молоке!» – сказал он. Я порадовался этому анонсу и проследовал в свою комнату, чтобы полежать на кровати. Как только я оказался в лежачем положении, я сразу уснул. Через какое-то время Янис разбудил меня, крикнув из кухни: «Алекс, иди есть! Все готово!». Я неторопливо встал, протер глаза и взял в руки смартфон, чтобы узнать сколько сейчас времени. На дисплее горели цифры 19.43. Также я увидел, что Якчон прислал мне сообщение. Я прочитал его. «Алекс, у нас, кажется, проблемы. Ты проверял свою почту?». В приступе тотального непонимания и легкой тревоги я зашел на почтовый ящик и прочитал следующее письмо:


«Александр и Якчон, я бы хотела обсудить с вами результаты экзамена. Вы бы могли подойти ко мне в офис (кабинет № 203) завтра в 10 утра?

С уважением,

Мерли Лаас»


Тревога внутри меня заметно усилилась. Я написал Якчону, что нам нужно встретиться. Он тут же ответил, что зайдет ко мне через час. Я положил смартфон на кровать и отправился на кухню к Янису. Там на столе стояли две тарелки, наполненные лапшой, кусочками курицы и овощами. Янис стоял возле открытого холодильника. Вскоре он достал оттуда две бутылки пива и подошел ко мне. «Садись! Все готово!» – сказал он. Мы с ними синхронно уселись на стулья. Янис ловким движением открыл обе бутылки: одну из них он поставил на стол рядом со мной.

– Спасибо! – поблагодарил я его.

– Пожалуйста! – Янис отхлебнул из бутылки.

Мы приступили к ужину. Блюдо было чертовски вкусным, но мысли о письме от Мерли Лаас не давали мне в полной мере насладиться едой. Вскоре Янис обратил внимание на мою апатию и понурость.

– У тебя что-то случилось? – спросил он.

– Да… на экзамене по программированию… мне одногруппник помог… он мне прислал принтскрин с кодом… А вот сегодня преподаватель написала нам, что хочет лично поговорить…

– Он прислал тебе его прямо во время экзамена?

– Да. Он за 20 минут умудрился написать два варианта программы: для себя и для меня.

– А тебя не могли спалить?

– Не, не думаю… Я аккуратно все делал.

– Ну, тогда не знаю, зачем она вас вызывает. Надеюсь, ничего страшного не случится.

– Я тоже на это надеюсь.

Когда мы закончили ужинать, Янис предложил мне покурить с ним косяк, но я отказался из-за предстоящей встречи с Якчоном.


Около девяти часов мне пришло сообщение: «Алекс, спустись, пожалуйста, я внизу». Я надел кеды и пошел встречать одногруппника. Когда я увидел Якчона, я сразу же понял, что он здорово нервничает. Пока мы ехали в лифте, мы обсуждали житейские темы, вроде погоды и текущих домашних заданий, но как только мы оказались в моей комнате, Якчон спросил у меня:

– А ты же видоизменил тот код, который я послал тебе?

– Ну немного… Хотя это было необязательно.

– Почему?

– Ты сам мне на это указал в том письме…

Якчон удивленно посмотрел на меня, но ничего не сказал. Я взял в руки смартфон, зашел на почтовый ящик и открыл письмо с фотографией кода.

– Вот, ты мне сам написал, что «Текст и названия переменных отличны от моих», – сказал я, а затем передал телефон Якчону. Он взял его и внимательно прочитал свое послание пятидневной давности. Его глаза округлились.

– Ааа… – тихо произнес он. – Я почему-то не написал “должны быть”…

Я не знал, что мне сказать в ответ на услышанное, и поэтому просто молчал. В том письме Якчон хотел сказать, что мой текст и названия переменных должны быть отличны от его, но каким-то невероятным образом он умудрился не написать «должны быть» – ключевое словосочетание фразы. И именно поэтому я практически слово в слово скопировал себе содержимое из принтскрина, посчитав, что Якчон за 20 минут умудрился написать два варианта программы: для себя и для меня. И это был полный провал.

Молчание между нами продолжилось еще какое-то время – минуту, две или три. Его нарушил Якчон, который шепотом задал мне вопрос: «Что будем делать, Алекс?». Ответ мне был неизвестен. Спустя пять минут мы все же собрались и устроили мозговой штурм, чтобы придумать более и менее правдоподобную отмазку, ведь говорить Мерли Лаас правду не хотел ни я, ни мой корейский приятель. В результате брейншторма у нас родилась идея убедить нашу молодую преподавательницу в том, что в течение двух недель перед экзаменом опытный программист Якчон обучал меня, болвана, азам программирования. И именно это и привело к тому, что моя экзаменационная программа так сильно похожа на то, что написал Якчон. Ведь когда я работал над ней, я мыслил в точности как мой одногруппник из Южной Кореи. Отмазка, прямо сказать, была так себе, но ничего лучше мы не придумали.


На следующий день, в 9.52 утра, я подошел к главному входу математического корпуса и остановился в метре от двери, на мгновение оцепенев от страха. Я был один, так как вчера мы с Якчоном решили, что нам будет лучше появиться в офисе Мерли Лаас не одновременно, а через пятнадцатиминутную паузу: то есть я прихожу туда к 10-ти, а он присоединяется к нам через 15 или 20 минут. Я сосчитал про себя до трех, сделал два шага по направлению к двери, открыл ее и оказался внутри здания математического корпуса. Затем я поднялся по лестнице на второй этаж и, не снимая куртки (но я ее расстегнул), направился к 203-му кабинету. По мере приближения к офису Мерли мандраж в моем теле заметно усиливался. Чтобы как-то уменьшить его интенсивность, я стал думать о том, что, по моим наблюдениям, наша преподавательница была достаточно мягкой особой; к тому же достаточной молодой – мы с ней, скорее всего, являлись ровесниками. И эти факты играли мне на руку. Я подошел к двери 203-го кабинета и сразу же постучал по ней дважды, а после – открыл. Там за одним из столов (всего их было две штуки) перед компьютером с большим монитором сидела слегка смуглая, симпатичная девушка с красными волосами, на вид ей было 35 лет.

– Здравствуйте! – я поздоровался.

– Здравствуйте.

– А где я могу найти Мерли Лаас? У меня с ней назначена встреча…

– Мерли Лаас – это я, – ответила девушка.

Я тут же опешил, и не был в состоянии что-либо сказать. Через небольшую паузу Мерли продолжила наш разговор:

– Вы Александр?

– Да.

– Тогда проходите, садитесь, – Мерли жестом руки указала на стул рядом с ней.

Я сделал все так, как она мне сказала.

– А теперь посмотрите сюда, – Мерли показала пальцем в сторону монитора.

Я посмотрел на экран: там были наши с Якчоном коды.

– Ну, ничего не хочешь сказать?! – голос с девушки с красными волосами зазвучал много строже и жестче.

Я сделал вид, что внимательно изучаю две эти программы, и через пятисекундную паузу сказал, не переставая смотреть в монитор:

– Они выглядят… как-то похоже…

– ПОХОЖЕ?! – Мерли перешла на крик. – ДА ОНИ ИДЕНТИЧНЫ!

Я молча посмотрел на нее. Затем я перевел взгляд на монитор, вдумчиво изучил изображение на экране, повернул голову к Мерли и, глядя в ее красивые карие глаза, произнес:

– У меня есть объяснение: дело в том, что Якчон готовил меня к экзамену в течение двух недель каждый вечер. Он научил меня своему стилю, который…

– Ты хочешь сказать, что ПОЭТОМУ у вас с ним ИДЕНТИЧНЫЕ коды?!

– Ну да! – сказал я почему-то уверенно. Волнение и мандраж куда-то ушли. Их место неожиданно для меня заняли сосредоточенность, спокойствие и легкая дерзость.

– ТО ЕСТЬ ТЫ МНЕ ГОВОРИШЬ, – произнесла Мерли в повышенном тоне и остановилась. Она с шумом выпустила воздух из легких, снова вдохнула и сказала (чуть более спокойным голосом): – За всю мою карьеру я не видела более наглого списывания!

– Я бы не назвал это списыванием…

– ВСЕ! Я больше не желаю этого слышать! Пиши объяснительную на имя декана, – Мерли дала мне чистый листок А4 и синюю ручку.

– Форма свободная? – я уточнил.

– Да, свободная.

Я приступил к объяснительной. Первым предложением я представился: написал свое имя факультет. В этот момент в кабинете появился Якчон. Он по приглашению Мерли сел на стул рядом с ней и сразу начал рассказывать преподавателю (как оказалось, не нашему!) легенду, которую мы с ним накануне придумали. Было заметно, что Якчон волновался. Я снова направил свое внимание на листок. Через 20 секунд я написал еще два предложения: «Наши с одногруппником коды к экзаменационному заданию имеют ярко выраженное сходство из-за того, что Якчон в течение двух недель каждый вечер обучал меня программированию по своим принципам. Один из них, например, заключается в том, чтобы называть переменные по первой букве каждого слова (backpack weight = bp)».

Тем временем Мерли Лаас тоже вручила Якчону листок А4 и ручку. Вскоре после этого я услышал шуршание.

Мне не совсем нравилось, как заканчивается моя объяснительная, поэтому я стал думать, что мне еще написать. И буквально через пару секунд я придумал: «Поверьте, если бы я списал у Якчона код, я бы значительно видоизменил его. Ведь человек я не глупый. С уважением, Александр». После этого я прочитал свой текст целиком – мне он понравился. Я протянул Мерли листок (Якчон сделал тоже самое) и спросил, что нам теперь следует делать. «Ничего, – спокойно ответила она. – Ждать дальнейших инструкций». Мы с Якчоном попрощались с Мерли и вышли из кабинета. Дерзость внутри меня мгновенно исчезла, вместо нее вернулся мандраж. И был он достаточно сильным.

– Что будем делать? – поинтересовался Якчон.

– Не знаю… Пойдем на первый этаж – в кафе кофе попьем?!

– Давай.


Мы спустились вниз, и вскоре после этого зашли в небольшое кафе. Там мы взяли по капучино и сели за один из пустующих столиков возле стены. У нас обоих настроение было очень паршивым.

– Ладно, Алекс, не переживай, может все еще обойдется.

– Я на это очень надеюсь – что они нам поверят.

– Они должны нам поверить…

– Ну а даже если и нет – что они сделают?! Ну неужели отчислят??!

– Нет, не должны…

После этого мы молча выпили кофе, отнесли свои чашки к стенду с грязной посудой, оделись и покинули сначала кафе, а затем и университетское здание. Оказавшись на улице, мы побрели домой, прорываясь через умеренный дождь и холодный ноябрьский ветер.


В общежитии я приготовил спагетти с сардельками, съел их, а затем лег на кровать и закрыл глаза. Я старался вспоминать разные забавные моменты из жизни, но у меня это получалось достаточно плохо. Каждые пять или семь секунд в моей голове появлялась мысль, которая так или иначе была связана с экзаменом по программированию. В какой-то момент я уснул. Мне снился яркий сон про тропики: там был роскошный пляж и синие-пресиние море.

В час дня с небольшим я проснулся от вибраций будильника; к двум мне нужно было прийти в 207-ой кабинет, где у нас проходила первая лекция по курсу Демография и Социальная География Города.


В 13.55 я, сидя за первой партой центрального ряда, с интересом изучал нашего преподавателя – стройного мужчину в очках лет 40-ка. Он стоял возле доски и при помощи пульта включал висящий под потолком проектор. Ровно в два часа наша лекция началась.

– Здравствуйте! – поздоровался преподаватель. – Меня зовут Раймонд Тедер. – Я заведую кафедрой социальной географии и демографии. В рамках данного курса я проведу у вас три занятия: две лекции и один семинар. Сегодня мы с вами будем говорить о миграции и демографических процессах, происходящих в городах.

В следующие 45 минут мое внимание целиком и полностью было направлено на изумительную речь Раймонда и на его потрясающую презентацию, наполненную разного рода картинками, графиками и фотографиями. После этого у нас случился пятнадцатиминутный перерыв, во время которого большая часть моих однгоруппников (включая меня) отправилась в комнату отдыха, чтобы попить кофе. Главной темой для обсуждения у нас был Раймонд. 45-ти минут нам сполна хватило для того, чтобы понять, этот мужчина – преподаватель от бога. После перерыва мы вернулись в 207-ю аудиторию, чтобы насладиться второй половиной лекции – она получилась такой же познавательно-увлекательной, как и первая.


После занятия я сразу пошел домой и начал делать презентацию к очередному пятничному семинару по Анализу Пространственных Данных. В 20.45 я закончил работу над последним слайдом, после чего я подошел к кровати и достал из-под подушки смартфон, который несколько часов пролежал там в беззвучном режиме, чтобы не отвлекать меня. За это время мне пришло три сообщения. Одно из них (примерно в восемь часов) мне написал Якчон. С плохим предчувствием я открыл и прочитал его: «Ты уже видел письмо от Мерли?». Я ничего не ответил ему. Вместо этого я открыл свою почту и кликнул на единственное непрочитанное письмо.


«Уважаемые студенты,

Программа «Тонну», в которой вы работали на экзамене, хранит память о каждом вашем действии во время написания кода. Для прояснения ситуации мы просим вас выслать нам log файлы, созданные в тот день, когда вы писали экзамен. Подробная инструкция о том, как это сделать приложена к этому письму в виде PDF файла. Жду ваших ответов!

С уважением,

Мерли Лаас.»


Дрожащей рукой я открыл PDF документ. В нем, как Мерли и написала, был представлен подробный алгоритм по поиску log файлов. Я попытался прочитать его, но у меня ничего не вышло. Острый приступ отчаяния подавил мои мыслительные способности. Я вдруг почувствовал, что с большой вероятностью в самое ближайшее время могу с концами вернуться в Россию домой. А мне этого совсем не хотелось. Я вышел из комнаты, подошел к приоткрытой двери Яниса и постучал по ней.

– Заходи! – послышалось из глубины комнаты.

Я вошел.

– Янис, ты не мог бы, пожалуйста, разъяснить мне что это значит? – произнес я дрожащим голосом и протянул соседу смартфон с письмом от Мерли Лаас. Янис взял смартфон в руки и внимательно прочитал его.

– Чувак, – сказал он. – Боюсь, что для тебя здесь ничего хорошего нет. Она просит выслать log файлы. А там отображены все твои действия во время написания кода. То есть, если ты скопировал и вставил текст – это будет сразу понятно… Мне жаль…

– Но погоди, Якчон прислал мне на почту принтскрин – и я потом все перепечатал оттуда.

– А, ну тогда еще не все потеряно!

Мне полегчало.

Я поблагодарил Яниса и пошел к свою комнату. Там я сначала отыскал на ноутбуке log файлы и отправил их Мерли. Затем я написал об этом Якчону. «Знаешь, Алекс, – ответил он мне практически сразу. – Я писал код в другой программе, не в «Тонну», и поэтому log файлов у меня нет. Я сообщил об этом Мерли. И она сказала, чтобы я завтра утром пришел в ее кабинет». «Хорошо, тогда мы с тобой встретимся после – и ты мне расскажешь, как все прошло». «Хорошо». Я отложил телефон и встал со стула, чтобы пойти в туалет. Я сделал пару шагов, после чего дверь моей комнаты резко открылась. На пороге я увидел Яниса. В зубах он держал здоровый косяк. Я сразу все понял. «Сейчас, только пописаю!» – сказал я ему. «Давай, только я советую тебе все сделать максимально быстро, если хочешь со мной покурить!». Я знал, что Янис так шутит, но из уважения к нему управился за 30 секунд. На балконе, после первой затяжки, мной неожиданно овладело чувство вины.

– Янис, а ты меня не презираешь, за то, что я сжульничал на экзамене?

Он посмеялся.

– Чувак, – сказал он и положил правую руку мне на плечо. – Единственное, что мне во всем этом не нравится – это то, что тебя запалили. Расслабься…

Я сделал еще две затяжки. Мне стало лучше.

– А тебя, Янис, когда-нибудь уличали в чем-то подобном?

– Да, прошлой весной. У нас был письменный экзамен по биохимии, где преподаватель строго-настрого запретил доставать и класть на стол телефоны – там не должно было быть ничего, кроме ручки и листа А4. Минут через десять после начала экзамена мой смартфон стал громко вибрировать – это был будильник, который я установил вечером по ошибке. Я достал телефон, отключил вибрацию и быстро убрал его обратно в карман. Преподаватель это заметил. Он подошел ко мне и спросил, что я только что сделал. Я ему честно сказал, что это – будильник. Но мой ответ его не устроил. «Достань телефон, разблокируй и покажи мне!» – потребовал он. Я так и сделал… А прямо перед началом экзамена я просматривал презентацию по одной нашей лекции… и после разблокировки она сразу же появилась на экране моего телефона… Преподаватель выгнал меня и поставил мне «два». Теперь этой весной мне снова придется сдавать этот предмет. А мне этого очень не хочется…

Вскоре мы докурили и вернулись в нашу квартиру, и через 10 минут после этого я отправился спать.


Оформил свой опыт учебы в европейской магистратуре в виде книги, которую опубликовал на Литрес – https://www.litres.ru/aleksandr-medvedev-30104311/pochti-pol...

— Хорошо! Только один в один не списывай!

Раньше, чтобы сдуть домашку, надо было притащиться пораньше, найти спонсора, скатать, сидя на подоконнике в тубзике. Теперь достаточно просто переслать по почте или вацап.

На тему про "давать списывать".
Прочитал я пост и как то грустно мне стало.
Работал когда то небольшим руководителем в правовом департаменте центрального аппарата одного зелёного банка, в обязанности входило собеседование молодых специалистов (набирали людей, которые учатся на последних курсах/только закончивших вузы или с совсем небольшим опытом работы).
На собеседование приходили ребята из "топовых вузов" Москвы (МГУ, ВШЭ, МГЮА, ФУ и т.д.) и отбор проходили совсем единицы из всех приходящих (собеседовали волнами по 15-20 человек), хотя нам нужно было набрать человек 20-25.
Нет, вопросы были лёгкими, по крайней мере, человек закончивший юридический на кафедре гражданского права, должен был их знать. Например, навскидку "Что такое договор", "что такое ценные бумаги", "что такое юридическое лицо", " какие организационно правовые формы знаете" и т.д.
Много думал по поводу того, почему так происходит? Почему у студента, который 4 (четыре!!) года потратил на получение знаний, этих знаний нет.
Возможно, сам уровень образования хуевый?
Возможно, система образования прогнила?
Возможно, учителя перевелись на Руси?
Возможно, книги не те?
Безусловно, в сфере образования есть куча проблем (начиная от ЕГЭ, заканчивая коррупцией).
Но почему то у нас в стране принято списывать и всех это устраивает. Я бы выделил эту проблему в отдельную категорию, потому что если на вышеуказанные проблемы человек вряд ли сможет повлиять, то на проблему списываний, повлиять вполне возможно.
Почему то, те кто дают списывать, думают что помогают/те кто списывают, думают какие же они молодцы, что обманули систему/если не даёшь списывать, то ты чмо и не по понятиям поступаешь/если не списал, когда была возможность, то идиот.
Вроде бы изначально безобидная вещь, ведь ну списал и списал, что такого? Но на самом деле, подобные действия, влекут за собой долгосрочные последствия. Человек ещё со школьных парт привыкает к тому, что всегда выкарабкается, каким бы он ебланом не был. Затем, такой человек приходит работать ровно с таким же отношением и мышлением.
Очень много сил и времени уходит руководителям, чтобы выбить из головы мысль "да мне ничего не будет". Что никто не будет за ним бегать и просить не опаздывать, что никто не будет бегать за ним и просить сделать работу к сроку, что никто не будет за ним бегать и исправлять его ошибки.
В итоге, вместо того, чтобы получить образованного специалиста, который будет выполнять работу, работодатель получает хныкающее, ничего не знающее дитя, которого ещё нужно воспитать и сделать из него взрослого, самостоятельного человека. Но далеко не все работодатели готовы это терпеть и зачастую просто не берут на работу или увольняют. Няньчиться со здоровыми лбами никто не хочет.
Студенты, школьники и их родители, пожалуйста, не давайте списывать и сами не списывайте. Изучать что то и получать знания это правда весело, надо лишь начать.
Надеюсь смог донести мысль.