— Нас никто не спрашивал, — мягко ответил Грег. — Это только салаги вроде Лысого думают, что ничего не пишется, и если самим не докладывать, то никто ничего и не знает… Но есть вещи, которые даже мы скрыть не можем.

Несколько десятков метров они прошли, не говоря ни слова.

— А… почему это тебя так волнует? Неужели ты… про тебя там что-то может быть? — осторожно спросил Грег.

Роберт только молча кивнул.

И ещё сотня безмолвных метров.

— Ну, это ведь не конец. Сколько там снимут — баллов 40? 50? Это же не конец Вселенной, верно?

Роберт только криво усмехнулся.

— Подожди, — Грег остановился и схватил Роберта за руку: — ты что, хочешь сказать… у тебя меньше?!

— Тридцать восемь, — хрипло проговорил инженер, глядя Грегу прямо в глаза. — У меня осталось всего 38. Если условку не считать. Или ты думаешь, условный штраф вернут? Особенно, если учесть мою фамилию — Картер? И оскорбительно белую физиономию?!

Настала очередь рейнджера молча мотать головой.

— А… ты уверен? — Грег снова пошёл по дорожке, потянув собеседника за рукав.

— Нет, конечно, — Боб пожал плечами. — но я приложением пользовался очень активно. И несколько лет питался только там, по три-четыре раза в день.

— Три раза в день?!

— Ну… надо же было куда-то девать бонусы.

— Бонусы… дела.

— В смысле — “плохи мои”? — нервно хохотнул Роберт.

— Да уж не хороши, — буркнул рейнджер.

— Я так понимаю, к обнулённым ты не хочешь, — предположил Грег через несколько минут молчания. — Семья есть?

Роберт потерянно прикрыл глаза.

— Жена. И дочка, 9 лет, — и голос такой чужой-чужой.

Грег снова остановился, огляделся очень внимательно по сторонам — никого, собиратели лимита шагов или отстали, или ушли, выполнив свою норму. Однако, рейнджер этим не удовлетворился, и, наклонившись к собеседнику, прошептал тому в самое ухо:

— Тогда вариант ровно один: юг. К диким с семьёй нельзя, вы не выживете. Один ты ещё мог бы, тем более — с твоими-то руками, но жена… ребёнок…

— А… что там? — сглотнув, спросил Роберт.

— Там? Точно не знаю. Не был, — отрывисто ответил Грег. И, снова наклонившись к уху, добавил: — Но дикие говорят, что там всё как раньше.

С минуту они постояли молча, а потом Грег развернул Роберта двумя руками в сторону выхода и резюмировал:

— А вот времени у тебя нет. Совсем нет! — и толкнул в спину.

Одновременно Роберт почувствовал, как в ладонь ткнулось что-то твердое, и на автомате сжал пальцы. Уже на выходе из парка, бросив вниз быстрый взгляд, он увидел, что в кулаке зажата миниатюрная рация — одна из тех, что он вчера подключил, и резким вороватым движением спрятал девайс во внутренний карман пиджака. Плоский корпус улёгся идеально, будто ничего и не было.

-*-*-

Роберт ворвался в квартиру, как ураган, и сразу же крикнул жене:

— Мария! Собираемся! Нам нужно уезжать!

— Что такое дорогой? — из комнаты выглянули сразу обе: и жена, и дочка.

Роберт уже раскрыл рот, чтоб рыкнуть повелительно, но внезапно подумал, что уехать без объяснений точно не получится — упрутся. Поэтому, он вздохнул, прошёл все три шага от двери до комнаты и потянул жену за руку в сторону кровати. Это было единственное в квартире место, где они могли одновременно сидеть вдвоём…

— Понимаешь, дорогая, у нас на работе кое-что произошло… — язык чужой, слова кажутся угловатыми, неправильными, стыковаться друг с другом не хотят. Роберт рассердился, и рубанул, будто против воли: — Короче! Если мы не хотим завтра обнулиться, сегодня надо уезжать!

— Обнулиться? — глаза жены сразу наполнились слезами. — Почему? Ты… опять?!

— Нет, — Роберт обнял их обеих, прижал к себе, сильно, дочка даже пискнула недовольно. — Нет. Это прошлая жизнь… догнала.

Пару минут они сидели молча, но в голове у Роберта крутилась одна и та же мысль: ”Времени нет. Нет времени!”.

— Завтра у нас заберут всё, — тихо проговорил он.

Мария бросила на него пристальный взгляд и мягко отстранилась.

— Мы ведь семья? Мы должны доверять друг другу. Расскажешь по дороге.

Роберт почувствовал, как внутри у него словно рухнула какая-то преграда, и чувства вырвались на волю. Враз разучившись дышать, он просипел что-то невнятное, потянулся к жене снова, порывисто обнял, зарылся лицом в пушистые волосы, наконец-то вдохнул и потерялся на долгую сотню ударов сердца.

— Что мы берём с собой? — так же мягко спросила жена, дыша ему куда-то в плечо.

Роберт шумно выдохнул, взял себя  в руки и рывком поднялся:

— Так. Берём только самое необходимое. То, что не требует сети и электричества. Простую готовую еду. Простую одежду. Ложки-вилки-ножи, ножницы, шампунь, мыло, крем — что там вам ещё нужно. Давайте, девочки, у нас не больше пары часов.

Пока собирались — пришлось выдержать по паре срывов и у дочки, и у жены, да и сам Роберт неожиданно расчувствовался, глядя на старые памятные вещи — нестерпимо захотелось взять с собой хоть что-то, напоминающее о семье. Маме, брате… но нельзя. Оставалось только надеяться что там, в лучшем из миров, им уже все равно, таскает ли кто-то с собой пожелтевшие газеты и фотографии. Тем более, что хранение отработавшей срок службы бумаги в жилых помещениях запрещено категорически! Что уж тут про несанкционированную перевозку говорить…

Труднее всего оказалось с дочкой — она наотрез отказалась понимать опасность ситуации и расставаться с игрушками, к счастью, игрушек и было немного. "К счастью! — зло подумал Роберт. — К счастью! До чего нас довели, чёрт побери! У ребенка мало игрушек — к счастью! У жены почти нет одежды — к счастью! Всё, что осталось от мамы, помещается в конверт, и тот я не могу взять с собой — снова к счастью! А не пошли бы вы все вместе с таким счастьем, а?!"

В итоге, выезжать пришлось уже в темноте. Роберт опасался, что кто-то обратит внимание, если он будет бегать туда-сюда с сумками и коробками, поэтому распределил груз так, чтоб унести все за один раз. Все получили свою долю, и, кажется, жена с дочкой только под тяжестью поклажи окончательно поняли, что это всё, назад возврата больше нет. Никогда.

Тем не менее, в назначенный срок они уложились. Через полчаса любой вошедший сразу бы сказал, что птичка улетела, несмотря на то, что в квартирке по-прежнему горел свет, а с плиты пахло едой.

-*-*-

Выскочить из полиса оказалось неожиданно непросто: улицу перегородил капитальный блокпост, а редкие по вечернему времени машины сплошь отгоняли на обочину и досматривали. Роберт в нерешительности остановился за пару блоков, прижался к бордюру. Ему уже очень давно не приходилось выезжать за границу города, он и подумать не мог, что столкнётся с такой проблемой. Прорваться без остановки и сопутствующих вопросов нечего было и надеяться, а никаких разумных причин ехать в дикие земли на ночь глядя он придумать не мог.

Картер уже в третий раз нерешительно поднимал руку, чтобы переключить селектор на драйв, когда рация в кармане ожила:

— Роберт! Роб! Бобби-бой, ответь друзьям!

Роберт судорожно, путаясь и цепляясь пальцами за складки одежды, выдрал говорилку из кармана и прокричал:

— Да, это я! Слушаю! Гр…

— Без имён! — резко оборвал его Грег. — Ты как там, собрался уже? Готов к свершениям?

— Я-то готов, — уныло ответил Роб. —Только вот тут, на перекрестке Абрахамс и шестнадцатой…

— Ни слова больше! — снова оборвал его рейнджер. — Ну ты шустрик! Даже жаль, что уезжаешь, чесслово! Короче, так: туда не лезь, все  равно не пустят. Хорошо, что я успел тебя перехватить, а то бы попили из вас кровушки… А поступим мы так: сейчас разворачивайся и двигай обратно в центр до четвёртой. На ней — налево, на запад.

— Там же вроде нет выезда? — озадаченно спросил Роберт.

— Это смотря для кого, — хохотнул Грег. — Тем более, что нормальные выезды для тебя все равно бесполезны, один чёрт никто вас не выпустит, даже не надейся. А вот по четвёртой лупишь до упора, понял?

— Понял, — обречённо выдавил Роберт. — А там что делать?

— Там узнаешь. Свяжусь с тобой. Не тормози, — коротко скомандовал рейнджер и отключился.

-*-*-

Волновался Роберт напрасно. Трак рейнджеров он углядел издали — небо на западе ещё не окончательно почернело, и на его фоне угловатую мрачную громадину с пулемётами на крыше опознать было так легко, что в голове даже мелькнула мысль: "Как бы не подсмотрел кто, лишний!". Поэтому, как только легко узнаваемая фигура Лысого отстыковалась от трака и подплыла ближе, Роберт  торопливо выпалил в приоткрытое окно:

— А как же вы? Если увидит кто? У вас проблем не будет?

— Да тут не живет никто, кроме обнулённых. А их слушать — кому это надо? — хохотнул здоровяк. — Да и мы сюда не просто так, а по делу. Маршрут, поиск, всё чики, не беспокойся. Просто сдвинули выезд на день вперёд… Так, ты меня не отвлекай, а то сейчас Грег придёт и даст… — Лысый внезапно замолк, наклонился и заглянул в заднее окно. У Роберта ёкнуло в груди, но рейнджер, выпрямившись, продолжил, как ни в чём не бывало: — по шее даст, короче. Всем. Понятно?

Роб только молча кивнул.

— Гаси фары, — скомандовал парень.

Инженер растерянно посмотрел на панель машины, потянулся под руль, нерешительно щёлкнул каким-то тумблером и бросил на рейнджера вопросительный взгляд. Тот только отрицательно мотнул головой.

Ещё несколько итераций успеха тоже не принесли.

Лысый притопнул нетерпеливо ногой и, уже не сдерживая голоса, спросил:

— Монтировка есть?!

Понимая, что ещё минута промедления, и вопрос будет решён самым варварским методом — а как ехать ночью по незнакомой загородной дороге без света?! — Роберт торопливо открыл капот и выскочил из машины. Найти клеммы питания лампочек оказалось секундным делом, и Лысый даже расщедрился на похвалу:

— Ну ты волокёшь, инженер! Жалко, что нельзя тебе остаться! Вот же как не повезло с рестораном этим… как там хоть кормили-то?

— Ты же сказал — не забалтывать. А сам?

— Так ты по дороге рассказывать будешь. Шеф приказал мне за руль, а то потеряешься где-нибудь, городской, ищи тебя потом по оврагам! — Лысый задорно подмигнул и бортанул Роберта бедром, направляя того в сторону пассажирской двери.

За их телодвижениями возле машины из трака, видимо, следили: стоило только хлопнуть дверями, как тёмная махина бесшумно тронулась и покатила вперёд, даже не думая их дожидаться. Но заволноваться Картеры не успели — Лысый сноровисто настроил сиденье под себя и тронулся следом.

— Ты батарею хоть зарядить успел перед отъездом? — не поворачивая головы, спросил он у Роберта.

— Я ж под штрафом за чекап… Два месяца уже не выезжал никуда, она у нас в паркинге всё время на подзарядке стоит. Видишь — почти полная, — Роб ткнул пальцем в дисплей, где отображалось состояние батареи.

— Ага, вот оно где… не привык. Ну да ничего, я тут ненадолго, — хохотнул рейнджер. — Кстати, прикрути-ка яркость экрана, нам сейчас лишний свет ни к чему.

— Ты лучше скажи — как мы выезжать будем? Тут ведь, насколько я помню, тупик? Нет дороги? — зябко поёжился Роберт.

— Не боись, мы уже прокатились вперёд, подготовили кое-что. Вывезем тебя в лучшем виде. Раз уж так вышло, что мы… как бы это… виноваты перед тобой, что ли… — скривился Лысый.

Роберт только вздохнул.

— Знаешь, обиднее всего будет, если там про меня ничего не найдётся, — задумчиво проговорил он.

Рейнджер шмыгнул носом, пожевал губу и наставительно произнёс:

— Тебе будет уже всё равно. И вообще, какой смысл рефлексировать?

Роб вздрогнул, как от удара — прозвучавшая фраза  с простецким образом недалёкого громилы никак не вязалась. В машине было совершенно темно, выражение лица Лысого рассмотреть не удалось бы ни за что, но инженер всё равно медленно повернул голову налево.

“Интересно, как он находит дорогу в этакой темноте?” — подумал Роберт, и Лысый, словно услышав вопрос, тут же ответил, вернувшись к привычному стилю:

— Огонёчек красный видишь впереди? Это наши, спецом повесили, чтоб тишком до границы прокрасться. Но ты мне баки не забивай! Кто обещал про ресторан рассказать?

Роб растерянно откашлялся.

— Да что я? Я уж и не помню ничего толком… Ну был ресторан такой… фастфуд это называлось тогда. Он вообще-то так себе считался по уровню, выбор так вообще был богатый, этот Мак где-то в хвосте числился. Но я тогда учился и подрабатывал, времени даже поспать не оставалось толком, поэтому ел так, чтоб по дороге — чтоб не заезжать никуда. И так как-то вышло, что мне было очень удобно именно в этот Макдональс — они раньше на каждом углу стояли, сетевой ресторан-то. Да и вообще, ну какой ресторан? Так, название одно, забегаловка, заскочил, быстро заказал, быстро съел… А потом они сделали мобильное приложение — тогда телефоны были у всех, примерно как сейчас терминалы, только попроще. И стало совсем удобно: можно заказ заранее сделать, в ресторан заходишь — а там всё готово, вообще не ждёшь. Хочешь — там приткнись за столом, хочешь — бери пакет с собой и ешь на ходу, или вообще дома. Ну и программа лояльности: чем чаще заказываешь — тем больше тебе бонусов капает, экономия. Вот я как-то и втянулся…

— Так а кормили, кормили чем?! — с жадным нетерпением спросил Лысый.

— Ну… бургерами… это бутерброды такие, — виновато оглянувшись назад, на неразличимых в темноте своих девочек, пробормотал Роберт. — Две булки, между ними — котлета, сыр, салат какой-нибудь…

— Да уж, — хмыкнул рейнджер, — яснее не стало, честно говоря!

— А так и есть, — тихо ответил Картер. — Это и правда очень трудно объяснить. Тем, кто никогда ничего такого даже не видел… Тем, кто вообще ничего никогда не видел… — и, внезапно окрепшим голосом, гневно вопросил в пустоту и мрак: — Вот скажи: как мы до этого дошли?!

— Э, э, э! — озабоченно зашевелился на тесном сиденье здоровяк. — У тебя всё хорошо? Чего это тебя на глобальные проблемы потянуло?! Нам сейчас не об этом думать надо!

Но Роберт уже обмяк на своём сиденье.

— Да, не об этом, — тихим голосом послушно повторил он.

Трак впереди сначала замедлился, загорелись яркие красные стопы, а после и вовсе врубил аварийку. Лысый послушно, будто по команде, затормозил и остановился.

— Всё, тут уже никто не живёт, выдыхай. Но просто так проехать нельзя — сначала рельсы, а потом и вовсе туннель. Мы тут заранее подшаманили кой-чего, но твой свет один чёрт пригодится — пошли восстанавливать!

Они вышли, хлопнув дверями, сразу выяснилось, что Лысый не дёрнул защёлку капота, и Роберту пришлось снова лезть на водительское место. От трака послышался приглушённый голос:

— Ну и чего вы там возитесь? У вас всё в порядке?

— Да, сейчас! Инженер свет делает! — крикнул в темноту Лысый, и Роб досадливо поморщился.

Свет удалось восстановить за пару минут, и Роберт было сунулся за руль, но Лысый мягко отстранил его:

— Не-не-не, папаша, это точно не для тебя. Даже больше — высаживай своих, поеду налегке, — и, не обращая больше внимания на хозяина машины, заговорил с кем-то по рации на малопонятном жаргоне.

Картер открыл дверь, подал жене руку. Когда женщина вышла, он хотел обойти машину, чтоб высадить дочь, но та не стала дожидаться, а перелезла по сиденью к открытой двери, выскочила и испуганно вцепилась в мать.

— Всё хорошо, девочка, не бойся, — Роберт погладил её по голове, обнимая жену, и дочь обхватила свободной рукой и его тоже.

Сердце сжало то ли страхом неизвестности, то ли какой-то очень новой нежностью — Роберт никогда раньше этого не испытывал. Сейчас ему казалось, что вот эти две девочки гораздо ближе к нему, чем когда угодно раньше.

Трак рыкнул двигателем, тронулся, закачался на невидимых в темноте буграх, ухнул в какую-то яму, красные огоньки на корме заходили ходуном. “Это ж сколько амплитуда — метр, не меньше?!” — с оторопью подумал Роб. Минута — и грузовик исчез из виду, скатившись по обратному склону холма. Что-то неразборчиво крякнула рация в лапе Лысого. Тот высунул голову в полностью открытое окно и с дебильной ухмылкой выдал в сторону жмущихся друг к другу Картеров:

— Ну что, Робби, наша очередь! Надеюсь, ты не был очень уж привязан к этой тачке! — и, как обычно, заржал.

А после рванул вперёд с пробуксовкой, подняв удушливую тучу мелкого песка.

Некоторое время из пыли доносились совершенно ужасающие звуки — лязг, треск, глухие удары и даже что-то похожее на стон. Потом всё смолкло, и кто-то крикнул из темноты:

— Роберт! Бобби-бой!

— Я тут, — просипел Роб, с опаской открывая глаза.

В первый момент ему даже показалось, что пыль налипла на ресницы и сваливается теперь на кожу легчайшими щекочущими комочками, но, проведя ладонью по лицу, никакой особенной грязи он не обнаружил. Повернув голову, он увидел, как в их сторону, неровно подёргиваясь, плывёт огненный столб. Сначала он готов был рвануться прочь, но в первые секунды страх намертво заморозил суставы, а позже он сообразил, что это просто человек с фонарём идёт через облако пыли.

— Хей-хей, мы тут! — подал он голос, поскольку луч света нацелился куда-то уж совсем не туда.

Фонарь остановился, подёргался немного, повернулся, ударил в глаза, сильно. Роберт закрылся ладонью, жена отвернулась, а дочка просто уткнулась лицом куда-то ему в живот.

— А, теперь вижу, — сказали из темноты голосом Грега. — Бобби, давай иди сюда, я вам подсвечу дорогу. Машины уже на той стороне, надо догонять.

Идти оказалось совсем недалеко: стоило сделать несколько десятков шагов, как слева направо побежала поросшая сорняками насыпь, наверху, мелькая фонарями, кто-то копошился.

— Железка старая, — пояснил Грег, скользнув лучом вдоль насыпи. — Мы её в одном месте слегка модифицировали, хе-хе, чтоб твою машину протащить, сейчас парни… заметают следы. Давайте, поднимаемся.

Часть III

— У меня персональная диета, — нехотя уронил Роберт. — Чекап не прошёл, внеочередной… За два месяца осточертело уже…

— Два?! А ты попросись ещё на один! пусть сделают тебе внеочередной чекап вне очереди! — Санни мелко захихикал, не обращая внимания на тяжёлый взгляд Роберта, потом поднял глаза и осёкся: — Да ладно, приятель, ты чего! Не в жрачке счастье!

— Если бы только это! — Роб вздохнул. — Там навалили — мама не горюй! И на машину ограничение, и на лифт, и нормативы прижали по всем показателям, от ежедневной дистанции до качества дыхания во сне.

— И что — выполняешь?

— Да какой! У меня и так всё на грани было, а уж повышенные… И что самое обидное — ну я ведь нормально себя чувствую! Вот кто их просил лезть… — тут Роберт резко оборвал ставшую опасной тираду.

Только вот собеседник его благоразумный порыв не поддержал:

— Ну так 82 год, чего ты хотел? — философски пожал плечами Санни, догоняя коллегу. — Вот жили бы мы лет 30 назад… а лучше — все 50! 2032 — а, как тебе?

— Тихо ты, придурок! — огляделся Роберт. — Мне проблемы не нужны! Я ещё прошлый штраф не отработал!

Санни сделал вид, что ему совершенно наплевать, но всё же украдкой бросил пару взглядов по сторонам и понизил голос до почти шёпота.

— Говорят, у диких вообще нет концентратов. И они едят натуральные продукты! Робби, ты только представь! Мясо…

— Ага — натуральные… — нервно дёрнул плечом Роберт. — То-то  Лысый пел, что там до 40 лет никто не доживает… А мне, слава Всевышнему, уже шестьдесят в следующем году! До пенсии всего 15 лет осталось! И ты меня младше всего на три года, если не ошибаюсь. В детстве не наелся, что ли? И вообще — готов променять 20 лет жизни на это своё “мя-а-асо”, а?

— Лысый, это из рейнджеров который? Когда это ты с ним пообщаться успел? А почему меня не позвал? Интересно, а они там в этих своих командировках могут попробовать мясо? Ну — вообще еду, настоящую? Туда же регистраторы не дотягиваются, камер нет, рейтинг не срежут. Может, мне в рейнджеры попроситься?

Санни сыпал вопросами, как пулемёт, и Роберт, досадливо помотав головой, отключился, чтоб не затягивать разговор. Потрещит — перестанет, проверено…

“Вот интересно, — подумал он. — Это ведь меня, меня! воротит каждый день от этого долбаного “сбалансированного высокополезного здорового рациона”. Меня! А про жратву всё время говорит кто-то другой”.

— Так, всё! — отрубил Роберт. — Хочешь в рейнджеры — иди. Только мне не надо больше про всякую ерунду рассказывать — мало тебе прошлого раза? Если ты вдруг запамятовал — лично мне срезали соцрейтинг на треть! И ещё столько же под условкой висит! Я больше не хочу, я серьёзно!

Он резко шагнул вперёд и захлопнул дверь спейса перед носом коллеги. Тот отреагировать не успел и влепился лицом в стекло. Расплющенная гримаса так походила на свиное рыло, что Роберт против воли рассмеялся.

-*-*-

После обеда прошло только два часа, но желудок уже начал напоминать о себе — пока ещё нечасто и вкрадчиво, как кошка лапой. Кошка… всё, нету больше кошек. “Биотический аллергоопасный фактор”, соцрейтинг сразу пополам даже от случайного контакта, что уж говорить про “завести дома”... Таких отчаянных, наверное, сразу в крематорий, хе-хе. Теперь кошка только в зоопарке, за бронированным стеклом. А ведь когда он был маленьким, у них дома жила! Рыже-чёрно-белая, с пушистым хвостом и длинными усами. Мурчала, стоило взять на руки… Пока её не изъял гражданский патруль здоровья в 35 году.

Роберт дёрнул головой, стряхивая наваждение — так, ещё не хватало получить штраф за длительную статичность! Он вскочил и принял несколько гипертрофированно атлетических поз одну за другой, будто бы красуясь на камеру. Камера, впрочем, действительно была — в центре потолка, с круговым обзором. В отличие от улицы, в офисе их даже и не прятали.

От углового стола донеслись редкие аплодисменты.

— Что не так? Засиделся, разминаюсь, — отпарировал мужчина, не поворачиваясь.

— Почему “не так”? Всё так. Оцениваю твою физическую форму, — с непонятным подтекстом ответила единственная девушка в их блоке, Джилл.

— Парня своего оценивай, как там его — Серхио? А я женат, — буркнул Роберт. — К тому же, судя по результатам моего последнего чекапа, комитет по контролю здоровья с тобой не согласен, чтоб им всем спалось меньше 6 часов в день…

По комнате прошелестели смешки разной степени сдавленности, но вот Роберт, спохватившись, сглотнул и бросил на девушку осторожный взгляд искоса.

— Да не коси, —  усмехнулась она, — я не из этих дур, заяву про харассмент писать не планирую.

В этот момент в коридоре что-то произошло. Вообще-то, отделка офиса была выполнена с соблюдением всех норм, и обычно никакие звуки через дверь не просачивались, так что, кто-то её просто не закрыл. Все присутствующие тут же погрузились в себя, вспоминая — кто зашёл в спейс последним? Кому снимут 2 очка рабочего рейтинга за нарушение правил по недопущению шумового загрязнения рабочих пространств?

Роберт криво ухмыльнулся, глядя на закативших глаза соседей. У его стола была самая выгодная позиция — прямо напротив двери, и, к тому же, он стоял, поэтому прекрасно видел, что дверь закрыта как следует. Причина в другом: по коридору в их сторону шла большая группа громко разговаривающих людей. “Рейнджеры, — подумал он, и сердце его почему-то забилось чаще. — Только они могут себе позволить орать что попало в коридоре — у них из-за постоянного риска на выездах соцрейтинг просто зашкаливает, что уж про рабочий говорить… Да и снять их с работы не получится, даже если с рейтингом будет что-то не так”. Впервые он всерьёз задумался над трёпом Санни про переход в силовую группу.

Толпа, оказывается, шла вовсе не мимо: дверь распахнулась, и первым вломился директор департамента. Все сотрудники с шумом поднялись на ноги, кроме уже и так стоявшего Роберта, который с неопределённым выражением лица рассматривал вошедших, наклонив голову набок. В задних рядах он углядел здоровенную фигуру своего знакомца среди рейнджеров, Лысого — тот был выше всех, и его голый череп напоминал детский воздушный шарик, болтающийся на нитке над уличной толпой. Директор метнул на Роберта недовольный взгляд и громко хлопнул ладонями:

— Так, всем внимание! У нас важное событие — рейнджеры добрались до датацентра в Коннектикуте! Привезли больше тысячи серверов, они выглядят неповрежденными, сейчас ими занимаются наши инженеры. Потом — ваша очередь! Мы должны выдоить с них всё до последнего байта! Контрольная группа из Комитета формируется, они будут у нас самое позднее в пятницу, поэтому предупредите мамочку — мы садимся на казарменное положение. После приезда комиссии ни один сотрудник отсюда не выйдет до окончания работ!

Директор вроде бы не сказал ничего такого уж угрожающего, да и авралы такие случались уже не раз, но внутри у Роберта что-то очень неприятно ёкнуло.

Толпа пришедших, громко переговариваясь, почти вытекла наружу, зычный голос директора уже доносился из соседнего блока, все сотрудники уже расселись по местам, и только Роб продолжал стоять, думая о чём-то своём. Уловив краем глаза какое-то странное движение в районе двери, он поднял взгляд, и успел увидеть, как Лысый, выходя последним, обернулся и зачем-то ему подмигнул.

Оглядевшись, Роберт понял, что он единственный, кто ещё не работает. Это, конечно, чревато… камеры и прочий контроль здоровья — это ещё не все, местное руководство тоже умеет нагадить отстающим! Вздохнув, он сел и принялся за свою унылую таблицу.

Работа… не шла. Он уже потратил не меньше получаса, но, казалось, ни на шаг к финишу не приблизился, поэтому команда из внезапно открывшейся двери прозвучала буквально музыкой:

— Роберт Картер, давай бегом, там тебя рейнджеры требуют! — на одном выдохе выпалил начальник соседнего отдела, мелкий подхалим на посылках у босса.

“Ну, что ж, мелкий-то он мелкий, да только ты — ещё мельче”, — самокритично подумал Роб, послушно вставая.

— Компьютер гасить?

— Да какая разница? — отмахнулся начальник. — Пошли уже!

— Как это какая? — Роберт состроил тупое лицо правильного служаки. — А что, если мы задержимся более, чем на 20 минут? Мне штраф за превышение лимита на холостой пробег оборудования не нужен!

— Тогда выключай! — раздражённо выплюнул шнырь.

С чувством внутреннего удовлетворения, Роберт начал аккуратно, в соответствии с инструкцией, закрывать все приложения по очереди. Но садиться не рискнул, чтоб не нарваться на взрыв негодования, а то нажалуется ещё… Сам-то этот шкет ничего сделать не может, руки коротки, но вот босс… С главным бодаться — никакого рабочего рейтинга не хватит!

Но в голове Роберта, против всех рациональных соображений, пронеслась череда невероятно ярких картин того, как Самый Главный Начальник Всего стоит, вот так же закипая, в дверях, а компьютер… компьютер выключаться не торопится.

“Ну а что с него возьмёшь? Вот такие они, наши компы, доисторические, что тут можно поделать! И вовсе незачем так кричать, комп от этого быстрее не выключится, они у нас не пугливые!”

Помотав головой, отгоняя привлекательный мираж, Роб сделал полшажочка к выходу — вот видите, как я стараюсь? Как спешу — видите?

И голову ещё опустить. Чтоб улыбку никто не засёк.

-*-*-

Здоровенный трак, весь обвешанный решётками, отбойниками и запасными колёсами, в грязи и пятнах, подозрительно напоминающих пулевые отметины, с двумя устрашающими стволами на крыше, на стоянке их бизнес-центра выглядел до крайности инородно. К удовольствию Роберта, шнырь не стал провожать до конца, только некультурно ткнул пальцем, едва выйдя из дверей, и тут же юркнул назад.

Робу сразу показалось, что даже воздух стал чище — никакого удовольствия от совместного путешествия по зданию он предсказуемо не испытал. Ещё и в лифте пришлось выслушивать нотации — сам-то Роберт за два месяца уже привык, что его рейтинг здоровья позволяет ему только подниматься, а спускаться — исключительно по лестнице, пешком, а вот для начальничка блокировка кабины стала неприятным сюрпризом! Но по лестнице идти всё равно не захотел, прокатал свой жетон и принял нарушение на собственный рабочий рейтинг. Ничего, вымолит у босса потом компенсацию…

Сквозь стеклянные двери Роберт увидел на лице начальника неприятную ухмылку. “Жаловаться побежал, зараза”, — в груди неприятно кольнуло предчувствием. Но из открытой двери кабины трака уже призывно махал рукой Лысый, и Роберт, выкинув возможные неприятности из головы, показательно неспешно, с поддельным чувством собственной значимости, пошёл к невиданной машине.

— Залезай сюда, — незнакомый пожилой рейнджер в изрядно обтрёпанной разномастной одёжке подал руку, помогая забраться вверх по крутой металлической лесенке.

Роберт немного замешкался с непривычки, и кто-то довольно бесцеремонно подсадил его сзади. Обернувшись, он увидел смеющегося Лысого, который, дождавшись своей очереди, взлетел в чрево трака одним махом, причём, без всякой посторонней помощи.

— Что-то ты, брат, не в тонусе! Тебе сколько — 60, 70? Должен бегом на такую лесенку подниматься! — и, блокируя все возражения нетерпеливым жестом, подтолкнул Роберта к куче какого-то непонятного барахла, накрытого чем-то вроде грязного одеяла. — Ладно, ладно, это я шучу. Сам с ЗОЖниками разбирайся — ИМТ, качество тела, мышечный тонус, биологический возраст… нам не интересно, у нас тут другой вопрос. Ты, кажется, говорил, что в молодости автозвуком увлекался?

Роберт застыл на месте. Лысый и второй, в потёртых шмотках, тоже стояли и молча смотрели на него. “Это что — провокация?” — не без лёгкой паники подумал Роб, и даже начал осторожно, одними глазами искать камеру.

— Да не бойся ты, — с досадой сказал Лысый. — Это ж рейнджерская машина, у нас тут не пишется ничего! Ну?!

Роберт переступил с ноги на ногу, и осторожно кивнул, по-прежнему не говоря ни слова.

— Вот и замечательно! — просиял Лысый. — Я же говорил — я всё помню! Где моя двадцатка?!

— Всё он помнит… — пробурчал потёртый, вынул из кармана согнутую пополам пачку кредитов, выдернул две купюры из середины и отдал здоровяку. — Я Грег. Командую этими идиотами, — отрекомендовался он, снова ровно тем же жестом, что и на лесенке, протягивая руку. Роберт осторожно её пожал, мучительно подбирая приличествующие ситуации слова, но те, как назло, в голову не лезли совершенно. Плюнув, он сделал шаг назад и потянулся к куче под одеялом.

— Можно?

— А зачем бы мы тебя звали тогда? — жизнерадостно заржал Лысый.

Под одеялом были навалены кучей варварски, с мясом, выдранные откуда-то динамики, провода, электронные блоки… “Правда, автозвук, — с затаённой грустью подумал Роб. — Тыщу лет уж не видал”.

— И чего вы хотите? — осторожно спросил он, опуская одеяло обратно.

— Вот это разговор, я понимаю, — Лысый хлопнул его по плечу и показал в заднюю часть салона. — Вот там у нас отсек для личного состава. Можешь музыку там организовать? Ну там провода протянуть, колонки — я не разбираюсь…

Грег слегка толкнул его рукой в грудь.

— Тебе бы только развлекаться, — беззлобно пробурчал он и повернулся к инженеру: — На самом деле, нам нужнее радио. Хотя бы несколько носимых станций и головное устройство в машине.

Роберт сглотнул.

— Но ведь… Нарушение. Немотивированное агрессивное воздействие на органы слуха в замкнутом пространстве… Десять очков с рейтинга сразу автоматом, и потом ещё комиссия припаяет… А носимые трансиверы — и вовсе никак нельзя! Превышение допустимого уровня электромагнитного излучения в десятки раз от нормы! Запрещено! Уже лет 40 минимум!

— Забей, — совершенно легкомысленно махнул рукой Лысый. — Нас это не касается. Нам поздно об ушах заботиться, мы и так все уже глухие, — и громоподобно заржал.

Совершенно сбитый с толку Роберт смотрел на приятеля дикими глазами, и не сразу понял, что ему что-то говорит командир рейнджеров.

— А? Что?

— Я говорю, не слушай этого балабола, Бобби-бой. Вернее, он прав, но только по сути, по форме всё будет сделано культурно — проведём как систему экстренного оповещения экипажа на боевом выезде, всего и делов. Да и кому это вообще надо — лезть, разбираться… Разве только донесёт кто. Но у нас таких точно нет.

— Не выживают! — вмешался Лысый и захохотал опять.

Грег нетерпеливо поморщился.

— У нас таких нет, — с нажимом повторил он. — А тебе — с твоим рейтингом — смысла нет лезть к начальству на глаза. Не пойдёшь же ты нас закладывать из чистой любви к искусству? — Роберт испуганно замотал головой. — Ну вот и зашибись! Всё будет в лучшем виде, со всех сторон. У руководства твоего мы тебя отпросили до конца недели. Ты лучше посмотри повнимательнее — тут всего хватит?

-*-*-

— Долго ещё? — Лысый легонько пнул носком армейского ботинка блок усилителя, который Роберт уже час безуспешно пытался пристроить в нишу под сиденьем.

— Не знаю, — злобно ответил мастер, вылезая из-под лавки. — А что?

— Ну — как что: ЗОЖ же. Ворк-лайф баланс, чередование активности, соразмерные физические нагрузки, расслабляющее общение в семье, все дела. Пять часов скоро, пора в люлю. Тебе! Нам, слава богу, не обязательно, а вот тебя штрафанут, несмотря на командировку, — Лысый оценивающе посмотрел на инженера и выдал: — А то давай, переводись к нам! Ты же нормальный мужик — чего ты гниёшь там в этом гадюшнике своём? Нам рукастый парень часто нужен.

Роберт поёжился.

— Не знаю… — протянул он. — Вообще-то, вот веришь — думал я уже про такое. Думал! Но… вы чем занимаетесь вообще? Я ж не знаю ничего!

Здоровяк хмыкнул, потёр руки и аккуратно задвинул усилитель под лавку.

— Так. Давай тогда пошабашим на сегодня, всё равно уже 15 минут осталось всего. Завтра доделаешь. Пошли, — по хозяйски обхватив собеседника за плечи, он бульдозером двинул в сторону самого дальнего ряда кресел. Ногой раскидав какой-то хлам, лежавший на полу, он подцепил неприметное кольцо и с хеканьем поднял толстую панель. Роберт зачарованно смотрел на нутро открывшегося отсека, а оттуда на него бездумно и бездушно пялились алюминиевые глазища пивных банок.

— Чего смотришь — бери! И мне тоже, — с натугой просипел громила.

Вздрогнув, Роберт схватил две штуки — холодные! — и отскочил, чтоб не быть придавленным.

— Видишь, как важно быть физически сильным? — отдышавшись, со значением проговорил Лысый, потирая руки — на ладонях остались багровые полосы. — Да не плачь, у нас эту штуку тоже только я в одиночку поднять могу, — здоровила предсказуемо заржал.

Роберт, не обращая на него внимания, продолжал гипнотизировать своё пиво взглядом.

— Что-то я не пойму, папаша, кто из нас старше? Ты ж вроде должен быть с этим делом “на ты”? Неужели не помнишь?

— Помню, — словно очнувшись, решительно сказал Роберт, уверенным жестом открыл банку и сделал долгий глоток.

— Э, э, э! — забеспокоился Лысый. — Ты это, не спеши так! А то браслет зафиксирует слишком резкое изменение мозговых биотоков, на внеочередной анализ загремишь!

Роберт раздражённо посмотрел на свой браслет, рука под силиконовым ремешком сразу зачесалась.

— А они могут? Ну, биотоки?

— Ещё как, — буркнул Лысый, делая аккуратный глоток. — Ты что, пива никогда не пил?

— Да я не помню уже, — виновато объяснил инженер.

— Здесь, в полисе, надо аккуратно, — наставительно изрёк громила. — Это на выезде — гуляй, рванина, на все деньги! Только караул не забудь выставить, чтоб дикие не подобрались.

Роберт сразу же вспомнил давешнюю трескотню Санни. И ведь не хотел он ничего про это спрашивать, совсем другие были цели, но язык как-то сам выговорил странное:

— Лысый, а дикие — это кто вообще?

— Ну ты и спросил! — здоровяк потёр затылок. — Дикие — это дикие. У нас вот тут что? — Роберт пожал плечами, но приятель только махнул на него рукой: — Ой, да ладно! Не придуривайся. У нас тут государство — Союз Свободных Американских Полисов, так? Все жители — граждане, ну, кто не обнулённый, конечно. А там — дикая земля. Ничья. И люди — дикие. Ничьи. Свои собственные!

— А что они едят? — с замиранием сердца спросил Роб.

— Да шут их знает, — отмахнулся Лысый. — Что поймают — то и едят… Пиво вот наше тырят наверняка, суки! Но ты мне койота за холмы не заводи! Что про работу с нами думаешь?

— Так ты ж ничего так и не сказал — что за работа-то?

— Ну вот это другое дело — работа, а то всё дикие да дикие… Работа у нас простая. Едем, куда глаза глядят, ищем, что плохо лежит, и тащим в норку. Вот последний случай — нашли датацентр, выгребли сервера, привезли, получим премию. Так-то они сами по себе нахрен никому не впёрлись, старьё, да не работает половина, зато на дисках там база данных Макдональдс — Грег говорит, был ресторан такой, больше-то никто из наших его не застал уже.

Роберт почувствовал, как волосы на голове встают дыбом. В горле внезапно пересохло, и он скорее прошептал:

— Да кому оно нужно сейчас?

Лысый обеспокоенно глянул на него и приподнял руку с пивом:

— Ты это, пей давай, до пяти успеть надо, время идёт, — и сам сделал массивный глоток. — А на сервера эти ЗОЖный комитет возбудился. Мы их сначала брать не хотели, даже уехали оттуда, но нас с полдороги сдёрнули — кто-то логи прочитал и донёс наверх.

Роберт откинулся назад, рука бессильно опустилась на колено. Голос Лысого доносился, как сквозь вату:

— Данные… вредная пища… здоровье… быстрое питание… пересчитывать всё… рейтинг… здоровье… мобильное приложение…

В бедро прилетел ощутимый тычок.

— Эй, ты чего? Ну-ка, дай сюда! — пиво довольно бесцеремонно отобрали. — Да тут половина ещё… Грег, эй, Грег! Пойди сюда, быстрей! Инженеру плохо!

Командир вырос будто из-под земли, посмотрел проницательно.

— Это всё? Или ещё было?

— Да ну что ж я, не понимаю?! Всё, вот те крест! По одной только! — горячо заговорил Лысый, но Грег его оборвал.

— Всё так всё. Иди, я разберусь. Пиво кому-нибудь из парней отдашь, — и, поворачиваясь к Роберту: — Пойдём, прогуляемся.

После сотни шагов по стоянке Роб немного отошёл от первоначального шока и, украдкой косясь на спутника, гадал — куда его ведут и зачем. Будто бы угадав его мысли, Грег коротко сказал:

— Рабочий день кончается. Тебе надо отметиться. Иди.

— А ты, — осторожно произнёс мастер.

— А я тебя подожду здесь.

— И? Что потом?

— А потом мы с тобой проведём небольшую физическую активность. Вместе. В виде пешей прогулки вон в том парке. Это же нам не повредит?

Роберт только криво усмехнулся.

-*-*-

Продолжение

ПАРИЖ, 22 марта. /ТАСС/. Президент Франции Эмманюэль Макрон заявил в среду на фоне проведения в стране реформы пенсионной системы о готовности пожертвовать рейтингом в опросах ради французских интересов, поскольку не планирует переизбираться на новый срок.

"Я не собираюсь переизбираться, я не могу этого сделать по конституции. Между сиюминутными опросами общественного мнения и интересами страны я выберу последнее", - сказал Макрон в интервью телеканалам TF1 и France 2. "Если придется столкнуться с непопулярностью, я готов к этому", - добавил он.

Фото: © Jeff J Mitchell/Getty Images
Источник: ТАСС