— Прогноз неясный, — и поднялась.
«Неясный» — это слово стало девизом их жизни. На терминале Элары мигал значок входящего сообщения от клиники. Она открыла его в десятый раз. «Пациент: Лина. Приём: невролог. Дата: Среда. Время: между 10 и 14». Между десятью и двумя часами дня. Четырехчасовое окно неопределённости. Маршрут общественного автоматона, который должен был их отвезти, имел «вероятность прибытия: 78%». Двадцать два процента на то, чтобы остаться здесь, в этой комнате, и смотреть, как ускользает очередной шанс.
Она попыталась забронировать медицинский транспорт — более надёжный, с повышенным приоритетом. Система думала несколько минут, а потом выдала холодный вердикт: «Ошибка 7.3: Недостаточно ресурсов разрешения для подтверждения маршрута».
Спасибо, что хоть ошибку назвали.
Мама вдруг поймала и стиснула её руку, и Эларе захотелось накричать на неё.
— Я помню, ты моя дочь, — сказала мама. Элара стиснула зубы; глаза защипало. — В тот день было так ясно, так красиво. И я помню, как твой отец разливал нам вино. Мне и Ливи.
Про себя Элара продолжила: «Он сказал, что этот день такой совершенный, что…»
— Он сказал: «Этот день такой совершенный, что его внесут в Пергамент как эталон счастья». А альба пахла так, словно сам мир решил подарить нам свои лучшие духи. Каждая травинка, каждый блик на воде... я помню всё.
Мама говорила, и прошлое становилось реальным. Эларе било в глаза солнце, до которого из Дамбы ехать было не меньше суток; она чувствовала вкус вина и запах цветов. Воспоминание матери было настолько ярким и ресурсоёмким, что, казалось, оно вытягивало всю чёткость из настоящего. И Элара поддалась: всего на минуту прикрыла глаза, чтоб атлас помидора под рукой сменился шёлком неба и альб.
Она должна была выйти на работу между одиннадцатью и двенадцатью. Между половиной двенадцатого и двенадцатью, когда Элара уже стояла у двери, пришёл ответ от врача:
Раздался резкий сигнал терминала. Элара вздрогнула и отобрала руку у матери.
«Срочное уведомление. Для пациента Лина открылось окно в программе экспериментальной терапии. Место одно. Возможность действительна в течение следующих нескольких дней. Требуется немедленное подтверждение и прибытие в чётко назначенное время. Любое отклонение от графика аннулирует возможность».
Элара перечитала сообщение. Потом ещё раз. Слова «чётко назначенное время» горели на экране, насмехаясь над ней. Это был спасательный круг, брошенный в болото. Элара даже не была уверена, что это уведомление пришло вовремя. Хватило ли на это уделённых ей ресурсов?
— Дорогая моя, что-то случилось?
Элара набрала на терминале: «Да».
— Нет, — ответила матери.
— Это хорошо, — улыбнулась мать. — Принеси мне ещё вина. Посмотри, как блестит озеро. Ветви деревьев зелёные, но в воде они кажутся золотистыми — это потому что их подсвечивает солнце. Хочешь, совьём из них венок?
«Слот подтверждён. Временной маркер: 320 день, 11:00:00. Статус: Предварительный. Для финализации требуется физическая верификация генетического паспорта пациента Лины (ID 774-Б-91) в Центральном Архиве Сектора. Требуется личное присутствие пациента для подбора оптимального метода и финальной диагностики. Нынешний диагноз временно считать недействительным. Крайний срок: сегодня, до 18:00».
Элара сняла руку с ключа.
Работа отменялась. Она написала в терминал короткое: «Сегодня меня не будет», зная, что за это с её потока срежут вычислительные мощности, но лечение — лечение на мощностях мамы. До него надо только добраться.
— Мы едем в Центральный сектор, — сказала Элара, едва зайдя в комнату.
— Ливи? — мягко отозвалась мама. — О чём ты?
Элара не позволила себе чертыхнуться.
— Пойдём к Озеру, Лина, — сказала так ласково, как только могла. Лицо матери озарилось светом. Она поднялась со своего кресла и покачнулась: ноги едва держали. Элара метнулась ближе, подхватила под локоть. Неуклюжая, с тонкими пальцами рука мамы стиснула плод слишком сильно, и показался сок. Элара заискала глазами салфетку.
— Кажется, я сегодня устала…
— Мы пойдём медленно и осторожно, — ответила Элара. — И будем останавливаться, чтобы ты смогла отдохнуть.
— А Хальв? Хальв уже ждёт меня там? Я должна выглядеть красиво.
— Ты выглядишь красиво, — Элара метнула взгляд на фотографию. Отец — обнимает маму за плечи, галантно подаёт цветок альбы тётушке Ливи, улыбается так, что и у Элары бы подкосились колени — умер три года назад. — Хальв будет в восторге.
— Точно? Ты всегда разбиралась в моде лучше, чем я, — мама заглянула Эларе в глаза снизу вверх. — Ему нравится подземный стиль. Знаешь, много карманов, стягивающие ремни… так только в Дамбе носят...
Элара, поддерживая мать под локти, повела её к двери. Впереди ждала длинная лестница наружу, потом — автоматон в период с 13:00 до 14:00; может быть, он уезжает сейчас.
Погодите, что она должна сделать?
— И запах альбов… — он пробивался в ноздри, был таким чётким. Руки мамы — ломкие, как шёлк; запах — как шёлк, гладок. Атласный плод остался на полу квартиры. Мама вытерла руки хотя бы об одежду?
— Идём, идём вниз, — бормотала Элара, кое-как переставляя ноги.
Когда дошли до остановки, мама наконец перестала говорить про альбы и Озеро. Она оглянулась, спросила:
— За нами приедет Хальв, — заверила Элара. — Нужно только подождать. Садись. Вот скамейка.
«Приезд автоматона — с 13:00 до 17:30. Вероятность прибытия — 66%».
Ей понизили приоритет? За невыход на работу система автоматически урезала её права доступа.
— Я так люблю прикладывать лепестки альбов к щекам. Они на ощупь как вода, милая Ливи. Знаешь, что? — мама по-девчачьи хохотнула. — По секрету. Я попрошу Хальва сделать мне ванну с лепестками. Мы сядем в каверну с горячей водой недалеко от спуска в землю. А там… я хочу его поцеловать, и...
Элара её почти не слышала. «Запрос на повышение разрешения». Ответ системы был мгновенным и безжалостным: «Недостаточно кредитов. Текущий баланс: -14% от необходимой суммы».
А ведь она не умела копить: для этого нужно планировать. Звёзды, какая ирония: чтоб купить, надо копить; чтоб копить — надо планировать, чтоб планировать, надо…
— Он много говорит, что хочет работать с ядром системы. Что он столько учился и хочет в лучшем месте. И что хочет под землю, Ливи. Под землю, представляешь? В Дамбу! Я говорю ему, что это бред. А он — всё своё. Я подумала, что хочу родить ему дочку. А для этого нужно… — мама снова хихикнула. Хлопнула в ладоши, размазывая сок. — Нужна ванна с лепестками альбов! И несколько поцелуев! Ты ведь уже целовалась? Расскажи, как это...
Элара набрала воздуха в грудь.
— Лина, — сказала. Когда она в детстве обращалась к матери по имени, мама ругалась. "Не слушай эти глупые традиции, — говорила. — Там, где я родилась, всегда было: мама". — Понимаешь, я сейчас занята. Я подбираю тебе хорошую одежду, чтобы встретить Хальва. Можно я займусь?
— Я хотела бы, чтоб моя дочь была похожа на тебя, — сказала. — Ты самая лучшая.
Элара открыла чат с коллегой.
«Что с маршрутизацией F-G до Центрального? Вижу огромную потерю пакетов», — напечатала она.
Ответ пришёл почти мгновенно.
«Весь трафик перенаправлен на рендеринг переговоров в центре. Все некритичные процессы, включая твой, переведены в очередь с низким приоритетом».
Элара стиснула зубы. Она сама занималась распределением этих мощностей. Каждый день она видела системные лазейки, отчёты о мошенничестве с низкоприоритетными узлами и знала, что «низкий приоритет» означает «никогда». Мелькнула отчаянная мысль — взломать? — но она не вышла на работу, и ежедневного кода доступа у неё не было.
«Можешь пропихнуть мой запрос на транспорт в защищенный канал? Как системный сбой», — набрала она.
Молчание. Ответ пришёл с задержкой, словно его тоже затормозила система.
«Это подделка системных логов. Трибунал. Не могу».
Элара закрыла терминал и осмотрелась так, будто видела родной район впервые. Прибытие автоматона теперь значилось с 14:00 до 18:00. А ведь Эларе было даже тяжело продумать путь по Центральному сектору до нужного дома — это было слишком подробно, дальше её горизонта планирования…
Она опустилась на корточки перед смирно сидящей мамой и заглянула ей в глаза.
— Лина, — сказала доверительно. — Я сейчас отойду. Ты — оставайся здесь и никуда не уходи. Хорошо?
Элара поднялась. Когда она оглядывалась, она увидела вывеску: «Кредиты в кредит». Туда она и направлялась.
— Зачем вам? — протянул человек за стойкой. Его голос, его фигура были нечёткими, но вёл он себя так, будто был чем-то лучше Элары. Таким был отец: вечно смотрел сверху вниз.
— Выкупить больше разрешения, — сказала Элара. Нервничая, она то и дело оглядывалась на дверь: уже жалела, что оставила маму одну на остановке. — Мне очень нужны деньги в долг. И сразу же на вашей бирже купить.
— Ну можете попробовать, — ответил человек. Он двинул рукой, и на экран вылезли цены. Подсчитав, Элара подумала: может, болезнь — не так уж и плохо?.. — Что вы так смотрите? — спросил человек. — Нынче дорого. Ресурсы уходят на приезд…
— Слышала! — крикнула Элара. Облокотилась на стойку. Опустила голову. Обняла её руками. Зажмурилась. — Но мне нужно чуть больше...
— Зачем вам? — спросил человек.
Его разрешение совсем низкое, вдруг поняла Элара. Она поняла моментально. Ей приходилось работать с такими. И ей приходилось читать про мошенничество в газетах.
— У вашего узла... — начала Элара, и голос предательски дрогнул. Она сглотнула. — Рассинхронизация. С главным сервером.
Человек за стойкой лениво поднял на неё глаза.
— Какая ещё рассинхронизация? У меня всё работает.
«Провал», — мелькнуло в голове Элары. Она метнулась взглядом к экрану биржи, к идентификатору — и то, каким нечётким, заляпанным он был, вернуло ей силы.
— Это плановая проверка целостности данных, — отчеканила она уже твёрже. — После последнего обновления ядра у низкоприоритетных узлов вроде вашего наблюдаются потери.
Человек моргнул. Его лицевые анимации явно не справлялись с обработкой удивления.
— Проверка целостности данных, — Элара посмотрела прямо ему в глаза. Облокотилась на стойку, принимая вид системного администратора. — Наблюдаются потери пакетов при транзакциях. — она несла первую приходящую в голову чушь, но говорила уверенно. — Вы же не хотите, чтобы ваши кредиты просто испарились в системной ошибке? Ваш терминал. Быстро.
Он растерянно протянул ей устройство. Элара увидела на экране открытое окно с примитивной игрой. Он перепроходил простой уровень в тридцать первый раз.
Пальцы Элары замелькали по экрану. Она даже не взламывала ничего — да чёрт подери, она бы и не смогла, собственный разум едва выдерживал многозадачность лжи. Просто открыла стандартное приложение контроля финансов, вбила свой ID. На экране горело окно перевода средств.
— Так и думала. Конфликт запросов, — бормотала она, — Требуется принудительная синхронизация кошелька. Приложите палец для верификации, — она развернула к нему терминал.
Человек не читал. Он был перегружен её техническим жаргоном и авторитетом. Он видел только слово «Верификация» и испуганно прижал палец к сканеру. Раздался тихий звон.
— Синхронизация завершена, — Элара вернула ему терминал. — Больше сбоев быть не должно. Работайте.
Человек благодарно закивал ей; Элара вышла из «Кредитов в кредит» и прислонилась к стене, затылком прижавшись к холодному камню. Голова раскалывалась. Мир на секунду потерял чёткость, превратившись в знакомое размытое пятно. Она потратила на этот обман почти весь свой дневной ресурс планирования и концентрации. Осознать произошедшее не оставалось сил.
Она зашла обратно через минуту или пять.
— Я хочу купить больше разрешения через вашу биржу, — сказала.
Когда она вернулась на остановку, с её мамой кто-то разговаривал. Кто-то объяснял ей что-то…
— Кто вы! — воскликнула Элара, подходя.
— Я? — мужчина рядом с мамой вскинул брови. Он выглядел чётко. С неожиданной для себя ясностью Элара осознала: это ведь... частая проблема. И с ними уже такое было. Она просто забыла. Поэтому копить было так сложно.
— Это же Хальв, Ливи, — ответила мама.
— Наш транспорт будет с вероятностью 98% в период от 15:30 до 16:00, — отчеканила Элара. — Отойдите от моей матери.
— Мы всего лишь разговаривали. Она рассказывала мне такую интересную историю.
— Отойдите от неё, или я подниму тревогу.
Она направила почти всё разрешение на проезд, но всё-таки могла… могла подумать: чёрт подери, как глупо. Её разрешение было средним, но она смогла легко обмануть человека с совсем низким. Этот мужчина непременно бы обманул её маму, если бы только Элара не носила её терминал с собой, не отдавая в руки ни на секунду. И она поняла, что эта проблема относится и к ним, только сейчас.
Если бы она могла планировать на неделю вперёд, если бы она могла думать на неделю вперёд… какой бы она была?
— Тебе не о чем волноваться, Ливи…
Элара положила одну ладонь на терминал. Мужчина отступил на пару шагов, улыбаясь и поднимая руки.
Когда автоматон подъехал, Элара помогла матери сесть, сама — опустилась на сиденье рядом. Закрыла глаза. «Улица Эон, дом №73», — она посмотрела по карте и чётко представляла себе путь.
Она взяла руку мамы в свои. Элара сразу поняла, когда за окном начался Центральный Сектор: каждая трещинка на камне, каждая проросшая через мостовую травинка была видна. Каждая морщинка на руке матери, каждая вздувшаяся венка. Элара наклонилась и поцеловала костяшки.
Они были под нужной дверью в 17:21, и Элара, кажется, даже слышала где-то вдали праздник.
— ID 774-Б-91, — окликнули их.
Врачом оказался высокий, опрятный мужчина. Он сидел перед терминалом, и Элара подвела к нему беспомощно озирающуюся мать; усадила в кресло.
— Вы на диагностику и подтверждение? — спросил врач.
— Да, — откликнулась Элара.
— Что происходит?.. — озиралась мама.
— Лина недееспособна. Я… её представитель на протяжении последних трёх лет. Ей назначена экспериментальная терапия...
— Вижу, — пробормотал врач. — Приложите её руку сюда.
Элара подняла руку матери за запястье и положила на сканер. Врач наклонился к экрану.
— Спасибо, валидация завершена, — сказал. Элара подумала: неужели она тащила сюда маму только для этого?.. — Вижу. Вижу…
— Ей недоступны её вычислительные ресурсы, — робко сказала Элара. — Она живёт в совсем низком разрешении, хотя её тело в высоком, и она заслужила высокое…
— Нет, нет, — ответил врач. — Ей всё доступно.
— По её собственной воле, заявление от 230 дня 120 года, все её ресурсы направлены на поддержание воспоминания от 122 дня 98, туда же направлены ресурсы, завещанные ID 781-Б-82, — сказал врач. — За ней закреплены все ресурсы, необходимые ей. Она не нуждается в терапии.
— Её осматривали без доступа к логам?
— Вот вам и сказали, — ответил врач. — С вашей матерью всё в порядке. Я могу осмотреть её физически, но в её логах указано, что она получает достаточно пищи, достаточно жидкости, что она в сознании. Она даже употребляет староорганическую пищу.
— Разрешение вашей матери покрывает в том числе этот приём, — сказал врач. — Вам не о чем беспокоиться.
— Ей нужна помощь, — выдавила Элара. — Она не в реальности… она недееспособна...
Врач посмотрел на неё исподлобья и улыбнулся с толикой сочувствия.
— С системной точки зрения, ваша мать — самый здоровый человек в этом здании. Она находится в стабильном, самостоятельно выбранном и полностью обеспеченном ресурсами состоянии счастья. Терапия не требуется. Следующий!
Доведя мать до дома — разрешение заканчивалось около 22:00, и Элара отлично успевала, — Элара села на кровать. Она смотрела на фотографию. На высокомерную — теперь казалось так — улыбку отца, на цветок альбов. На тётю Ливи, оставшуюся на поверхности, далеко от Дамбы. Тётя была умнее мамы и папы.
— Ливи, я приготовлю нам ужин, — позвала мама из гостиной, и Элара не откликнулась.
Она думала, и мир выстраивался перед ней с удивительной ясностью.
Сегодня — она ещё может планировать. Интересно, сколько у неё разрешение в обычном состоянии? Она ведь даже не спросила. Раньше ей не казалось это важным. И грабя того человека в Кредитах в кредит — не подумала, что, конечно, за такое последует наказание. Она перевела деньги себе напрямую. Её вычислят с лёгкостью. Она виновата...
...и она забудет об этом сегодня в 22:00, поняла Элара. Забудет, и когда к ней придут наказывать, то даже не поймёт, за что.
Она поднялась с кровати и прошла к маме. На кухне всё ещё валялся помидор — на него явно наступили несколько раз.
— Расскажи мне ещё раз об Озере, — попросила Элара. Она знала, подтверждение чему хочет услышать в этом рассказе.
— …и я точно знала, что хочу дочь. Такую, как ты. Всю жизнь знала. Ещё девочкой… Хальв, конечно, дурак, что собирается под землю, но он романтик. И он мне так нравится. Но он хочет под землю — он говорит, там интересно. Он говорит, ему обещают, что сделают всё, чтоб его жизнь никак не поменялась. Он говорит, его компетенции очень нужны…
— Спасибо, — сказала она. — Спасибо, Лина. Подождёшь меня дома? Я вернусь к ужину.
Элара не знала, сколько у неё времени. Но знала, что автоматон до Сектора Распределения будет здесь с 19:20 до 19:30 и знала, что она — законный представитель своей недееспособной матери.
И, глядя в окно автоматона на нечёткие фигуры людей и трещинки в камне, Элара кусала щёки изнутри и думала о том человеке, которого обворовала. Ему не будет плохо от этого. Его обеспечивают едой и водой, у него есть всё, что ему нужно. Он живёт настоящим моментом. Он… наверное, счастлив, если у него кто-то есть. Кредиты для него — лишний ресурс, и он даже не может накопить на что-то. Если смотреть с такой точки зрения, она не сделала ничего плохого. Пнула беспомощного, но что с того? Её пинок не поменял ничего в большем масштабе.
Но если подумать чуть глубже, чуть дольше, чем она была способна раньше, становилось горько.
На часах было 21:33. Подошла очередь Элары в Секторе Распределения.
— Имя? — спросил её клерк.
— 999-B-92, но здесь я как законный представитель ID 774-Б-91.
— Перераспределение ресурсов.
Клерк постукал по кнопочкам.
— С воспоминания от 122 дня 98 моей подопечной на моё планирование, прорисовку моего будущего и мои мыслительные затраты. Сколько там выйдет?
— Около года, — сказал клерк. Постукал по кнопочкам ещё. Элара не удержалась.
— Какой ваш личный ресурс?
— Это не протокольный вопрос.
— Но всё же. Я волнуюсь перед операцией.
— Две недели, — ответил клерк. — Хватает, чтоб съездить в отпуск.
— Поставьте подпись здесь, пожалуйста, — сказал клерк.
Элара посмотрела на бланк. Он был заполнен. На часах было 21:42. Ещё восемнадцать минут, и она не смогла бы сделать того, что делает.
Может, это было бы и к лучшему.
— Скажите, если вы ездили в отпуск, — сказала Элара, держа ручку над бланком. — Вы, наверное, были за Дамбой?
— Хорошо. Но кто-то же должен поддерживать стабильность.
Сказал бы он это, если бы его вычислительные ресурсы были больше? Элара не знала. Её ресурсов пока не хватало.
Но ведь её отец выбрал это место. Наверное, у него были причины поменять хорошо прорисованный, проработанный внешний мир на нестабильный узел расчётов.
— Подождите около пятнадцати минут, и операция будет завершена, — сказал клерк. — Вы можете посидеть там, на диванчике. Вам принесут воды.
Элара кивнула. Прошла в указанное место, села. Пила стакан долго, маленькими глоточками, а когда пятнадцать минут прошли — посмотрела на часы, поднялась и направилась к выходу из здания. Совесть не грызла её.
Она точно знала: она уедет из Дамбы. Уедет туда, где не нужно так распределять ресурсы, туда, где когда-то в детстве мамы её воспоминания и её будущее прорисовывались по умолчанию. Она заберёт с собой маму, уедет в те места, стабильность где поддерживает Дамба ценой своего узла — теперь она понимала папу и его ошибку: он думал, что в месте, которое на мир влияет, можно что-то изменить…
Она уедет к Озеру. И вдохнёт запах альбы.
телеграм-канал с рассказами и больше о мире. интерес к миру и к проекту -- самое приятное для автора <)
