Кратер Королёва на Марсе, образовался примерно четыре миллиарда лет назад
Он заполнен водяным льдом, толщина которого в самые холодные периоды приближается к двум километрам.
Снимки получены китайским аппаратом Tianwen-1 в ноябре 2021 года 🛰
Он заполнен водяным льдом, толщина которого в самые холодные периоды приближается к двум километрам.
Снимки получены китайским аппаратом Tianwen-1 в ноябре 2021 года 🛰
К лету 1963 года Н. С. Хрущеву потребовались новые пропагандистские акции. Кубинский кризис сильно подорвал реноме советской политики на мировой арене. Надо было хоть как-то поддержать пошатнувшийся авторитет СССР.
Теперь было решено послать в полет на двух кораблях мужчину и женщину - первую в мире космонавтку. Расчет был очевиден - такой полет вызовет симпатии женщин мира к нашей стране, а женщины - это половина человечества.
В итоге 14 июня 1963 года стартовал «Восток-5» с Валерием Быковским на борту, а через два дня на «Востоке-6» отправилась в космос и Валентина Терешкова.
И оба хлебнули лиха выше крыши…
Первая накладка произошла уже при закрытии люка в кабине космонавта № 5 В. Ф. Быковского.
«Что случилось тогда, я узнал только после полета, - рассказывал годы спустя сам Валерий Федорович. - Мне сказали: „Будем открывать люк“. А это тридцать две гайки да плюс после закрытия - проверка на герметичность. Открылся люк. С помощью зеркала, расположенного на рукаве скафандра, вижу шест, а на конце его то ли зажим, то ли ключ какой-то. В общем, там, под креслом, что-то щелкнуло, зашуршало, и мне говорят: „Все! Полный порядок!“ Закрыли люк, проверили герметичность…»
Произошло же вот что. Как вы уже знаете, кресло космонавта на первых «Востоках» могло катапультироваться. А это значит, под ним помещался твердотельный ускоритель, который выбрасывал космонавта из кабины, словно снаряд из пушки. Чтобы не произошло самопроизвольного отстрела кресла во время предстартовых испытаний или в момент посадки космонавта, кресло ставится на предохранительные защелки. Снимается же страховка достаточно просто: надо потянуть за шнур и система приводилась в боевую готовность.
На этот же раз все произошло по-другому. Кресло с предохранителей перед самым закрытием люка снимал И. Хлыстов - моряк в прошлом, человек силы недюжинной. Он дернул за шнур и перестарался - одна половинка оказалась у него в руках, другая - под креслом. Посмотрели на датчики: защелки вошли в пазы направляющих, кресло освободилось от предохранителей, но шнур не высвободился. Проверили еще раз: автоматика подтвердила - кресло освобождено от предохранителей. Все же решили доложить Королеву.
Конструктор кресла В. Сверщек спустился с верхотуры вниз, но доложил не Королеву, как положено, а Главному конструктору своего КБ С. Алексееву. Тот поначалу посчитал, что ничего страшного не произошло, но ближе к моменту старта все-таки заволновался. Ведь кресло отстреливается с большой силой. А ну как шнур за что-либо зацепится?!
Королеву все-таки доложили… Тотчас последовала команда: «Вскрыть люк!» А поскольку шел уже предстартовый отсчет времени, Сергей Павлович пообещал: «За каждую сэкономленную секунду - тысячу рублей»!
Злополучный шнур извлек все тот же Иван Хлыстов, а всего бригада из восьми человек перекрыла Нормы открытия-закрытия люка на 13 минут.
…Снова на старте объявили получасовую готовность. И опять накладка: выявлено отклонение от нормы в системе гироприборов. Снова доклад Главному. Королев со специалистами проанализировал ситуацию: отклонение от оси гироскопа было незначительным, но Сергей Павлович остался непреклонным: «Объявить перенос старта на два часа. Заменить весь блок, повторить все испытания…»
В общем, Быковский просидел в своем кресле около 5 часов, прежде чем ракета все-таки взлетела.
Со спуском тоже, как и в случае с Гагариным, были осложнения: корабль при торможении почему-то стало крутить. Но в конце концов все обошлось.
Причины раскрутки, похоже, проанализированы по-настоящему не были. Не до того было - конструкторы изо всех сил старались поспеть за выполнением очередных заданий партии и правительства. Американцы по-прежнему наступали на пятки, и правительство все время требовало от Королева: «Давай что-нибудь новенькое…»
Первой в мире космонавтке пришлось и того хуже. Понимая, что женский организм во многом отличается от мужского, медики настояли на том, чтобы на полет было назначено сразу три кандидатки - основная и две дублерши.
При этом опять-таки Никита Сергеевич, похоже, спутал все карты. Основная кандидатка была назначена не по степени подготовленности, а по анкетным данным - Хрущеву нужен был человек пролетарского происхождения. Бывшая ткачиха по этим параметрам подходила. Все остальное посчитали делом десятым.
В итоге Терешкова сразу же после старта начала страдать космической болезнью в самой тяжелой форме. Ее укачало так, что ни о каком выполнении программы не могло быть и речи. Она была поставлена на грань психологической устойчивости, очень плохо себя чувствовала весь полет.
После приземления она была в таком состоянии, что ни о какой официальной киносъемке и речи быть не могло. Тогда пошли на очередной подлог. Кабину почистили, космонавтку привели в чувство, вымыли, сделали ей прическу и лишь после этого зафиксировали на кинопленку, как она элегантно покидает кабину после приземления.
Весь этот «цирк» имел, по крайней мере, два последствия. Когда Королеву доложили все подробности полета, он буркнул: «Бабам в космосе делать нечего», - и велел распустить женский отряд.
Сама же В. В. Терешкова и по сей день не любит вспоминать о тех событиях и не дает интервью на космические темы.
Тем более что космос в значительной степени изломал и ее личную судьбу. До сих пор ходят слухи, что выдать ее замуж за Николаева придумал все тот же неугомонный Никита Сергеевич.
Брак продержался почти столько же, сколько у руля советского государства стоял сам Хрущев. Потом супруги без лишнего шума развелись, но информация о состоянии здоровья их дочери долгие годы оставалась врачебной тайной.
Сам А. Н. Николаев после этого второй раз так и не женился, умер бобылем. У генерал-майора В. В. Терешковой, говорят, второй муж - тоже генерал…
«100 великих рекордов авиации и космонавтики», Станислав Николаевич Зигуненко, 2008г
Музыка, которая побуждает мечтать о будущем.
И вот музыка, которая побуждает действовать, чтобы создавать будущее.
Услышать бы это своими ушами, в зале.
Я просто напомню, что Королев Сергей Павлович был в подписанном Сталиным, Кагановичем, Ворошиловым, Молотовым списке на расстрел ( так называемая первая категория) и это чудо что его не расстреляли
Рекорд по численности экипажа был уже установлен, и потому 18 марта 1965 года в полет отправились двое - П. И. Беляев и А. А. Леонов. Они уже смогли надеть скафандры. Да и без них на сей раз никак было не обойтись, поскольку в программу полета входил выход одного из космонавтов в открытый космос. Для этого к люку «Восхода» быт пристыкован складной шлюз.
Я видел этот шлюз своими глазами. Представьте себе гармошку из серебристой многослойной пленки, которая под давлением газа может расправиться в трубу диаметром чуть больше метра и длиной метра три. С обоих сторон труба эта перекрыта дверцами-люками. Через одну космонавт должен был из кабины перейти в шлюз, через другую - выйти в открытый космос.
Шлюз необходим для того, чтобы не выпускать весь воздух из кабины. Делать же трубу складной пришлось по конструктивным особенностям «Восхода». Диаметр обтекателя ракеты-носителя не столь велик, чтобы вывести на орбиту шлюз жесткого типа, заранее пристыкованный к кораблю.
И это были еще далеко не все сложности. Как вспоминал сам А. А. Леонов, вышел он без особых затруднений. А вот когда пришло время возвращаться, оказалось, что войти «как учили», ногами вперед, не удается. Мягкий скафандр под действием поданного в него воздуха стал довольно жестким, а главное, раздулся, подобно мячу, и не пускал космонавта в узкий лаз люка.
В конце концов Леонову пришлось сбросить давление в скафандре до минимального, развернуться головой вперед и передвигаться, цепляясь руками, буквально втаскивая себя в узкую трубу. В кабину он ввалился, что называется, на грани фола: и воздуха в скафандре оставалось уже не так много, и сам он от усиленных физических упражнений изрядно перегрелся, был на грани теплового удара.
Но главная опасность была даже не в этом. Сброс давления до минимума грозил кессонной болезнью. Однако бог миловал: перед выходом в открытый космос Леонов какое-то время дышал чистым кислородом, поэтому азота в крови у него было немного, и при резком понижении давления он не вскипел. Угроза «кессонки» миновала.
Но на этом приключения экипажа вовсе не кончились. Когда пришло время приземляться, оказалось, что автоматика спуска не работает. Пришлось перейти на систему ручного управления. В итоге вместо привычных казахстанских степей экипаж приземлился в пермской тайге, откуда его эвакуировали целые сутки.
В общем, командир, видно, изрядно перенервничал; вскоре у него стала развиваться язва желудка. Он до последнего скрывал ее, и когда Павлу Ивановичу стали делать операцию, выяснилось, что резервы организма уже во многом исчерпаны… В начале 1970 года он умер.
Алексей Леонов жив и поныне. И очень не любит, когда его называв ют «везунчиком».
Хотя, если разобраться, у него было еще немало шансов свернуть себе голову. Некоторые фрагменты той давней истории стали явными лишь спустя сорок лет.
Только теперь стало понятно, что тот короткий - всего-то 26 часов - полет может войти в Книгу рекордов Гиннесса по количеству нештатных ситуаций, когда экипаж Беляева - Леонова находился буквально на грани жизни и смерти.
К первому выходу человека в открытый космос в Советском Союзе опять-таки готовились в спешке: до нас дошли сведения, что американцы вот-вот должны были осуществить подобный проект.
И все-таки Королев настоял, чтобы перед полетом Павла Беляева и Алексея Леонова на орбиту отправили беспилотный корабль-разведчик: из его шлюзовой камеры в открытый космос была выдвинута платформа с установленными на ней образцами технических материалов и биологических тканей. Так, опытным путем, предполагалось изучить, как повлияет на человека космическая радиация, температура, потоки частиц высокой энергии…
Корабль собрал все необходимые данные, но произошло непредвиденное: при возвращении на Землю он по нелепой случайности был взорван, и бесценная информация пропала. Дело в том, что все автоматические объекты имели тогда систему АЛО (автоматического подрыва объекта) на случай серьезного отказа при посадке, чтобы многотонная махина не рухнула на головы людей целиком, а разлетелась на мелкие части. Кроме того, так страховалась сохранность секретов на тот случай, если незапланированное падение придется на территорию другого государства.
В итоге при заходе беспилотного корабля на посадку конец одной команды и начало следующей неожиданно сформировали третью - на подрыв объекта. В результате за месяц до намеченной экспедиции Беляева и Леонова специалисты остались без важных сведений.
Сергей Павлович Королев честно рассказал обо всем экипажу и стал советоваться: «Что будем делать? Пойдем на запланированный эксперимент с большой неопределенностью или будем ждать месяцев шесть - восемь новый корабль, чтобы снова запустить его в беспилотном режиме для сбора всех утерянных данных, и только потом полетим сами? Ваше мнение?»
Оба космонавта прекрасно знали, какого ответа от них ждут. Американцы были уже практически готовы к аналогичному эксперименту: их астронавт на корабле «Джемини» должен полностью его разгерметизировать, высунуть руку наружу, и это будет зафиксировано как первый выход человека в космос.
И наши космонавты дали тот ответ, которого от них ждали: «Мы находимся сейчас в прекрасной форме. Прошли для этого полета все, что необходимо, и психологически готовы выполнить задание. В общем, надо лететь…»
Заметим, что в ходе подготовки к полету на Земле отрабатывались действия при различных нештатных ситуациях. В том числе рассматривался даже вариант потери сознания космонавтом, вышедшим в космос: в этом случае командир должен был тоже выйти из корабля и вернуть в него бесчувственного товарища.
Королев потом признавался, что очень волновался. Перед полетом он подозвал к себе Леонова и попросил: «Ты там особо на рожон не лезь. Просто выйди из корабля, помаши нам рукой и - назад. И мы поймем, может ли человек работать в открытом космосе…»
Но ни тогда, ни позже он так и не признался в открытую, какую генеральную (или, если хотите, генеральскую) цель преследовала эта экспедиция - военные хотели знать, можно ли организовать команду космических диверсантов. Людей, которые в случае необходимости могли перебраться к вражескому аппарату, вскрыть или взорвать его…
Но прежде надо было понять, может ли человек сколько-нибудь эффективно действовать в открытом космосе. Именно этой цели и была посвящена экспедиция.
…Неприятности начались сразу же после старта. Вместо запланированных 300 км из-за ошибки в расчетах корабль выбросило на высоту аж в 500 км - прямо под радиационные пояса. Но это было далеко не самым страшным из того, что случилось в том полете…
По-настоящему опасная ситуация, как уже говорилось, возникла при выходе Алексея Леонова в открытый космос.
Выходной скафандр - сложная многослойная термостатическая система с автономным жизнеобеспечением примерно на час работы в космосе - был многократно и скрупулезно проверен на Земле. Однако в лаборатории выход в открытый космос моделировался в барокамере, где атмосфера вокруг разрежалась до той, что соответствует 60–90 км над уровнем моря (более высокое разрежение не позволяла создать техника). В реальности же, на высоте 500 км, Леонов попал в глубочайший вакуум. В итоге было полностью снято наружное противодавление, и скафандр безобразно раздуло. «Руки и ноги вышли из перчаток и сапог, - вспоминал потом Леонов, - было такое ощущение, что я вот-вот лопну…»
Лопнуть, конечно, мог не человек, а скафандр. Но в космосе все равно это привело бы к скоротечной гибели космонавта. Надо было что-то немедленно предпринимать. Тем более что кислорода в системе жизнеобеспечения скафандра оставалось всего на 30 минут.
Поняв, что протиснуться в узкий люк ни ногами вперед, ни головой он не может, Леонов сбросил давление внутри скафандра. Причем сделал это самостоятельно, без доклада на Землю. Ибо понимал, что окончательное решение принимать придется все равно ему самому, так как в ЦУПе наверняка устроят совещание, на которое будет потрачено драгоценное время.
Тем более что шанс не заработать «кессонку», когда из-за пониженного давления в крови человека закипает азот, у него все-таки был. В скафандре была кислородная атмосфера, и сам Леонов до выхода в космос 40 минут дышал почти чистым кислородом. «Так что весь азот из крови я по существу вымыл», - говорит Леонов.
По счастью, так оно в действительности и Оказалось.
А как только космонавт уменьшил давление, тотчас руки у него вошли в перчатки, ноги - в сапоги, скафандр уменьшился в объеме и появился шанс протиснуться-таки в шлюзовую камеру.
Космонавт начал вход руками вперед. А поскольку боялся потерять кинокамеру - кто иначе поверит, что он выходил в открытый космос? - то ее пустил перед собой.
Но в шлюзовой камере выявилась новая проблема: теперь надо было разворачиваться на 180 градусов, чтобы закрыть руками выходной люк. Как это ему удалось при сечении шлюза 120 см и длине скафандра 190 см, Леонов и сам до сих пор плохо понимает. Вот уж воистину: хочешь жить, умей вертеться.
Приложив максимум сил, он все-таки развернулся, закрыл крышку люка. Пульс у него в этот момент подскочил до 190 ударов в минуту, начался жуткий внутренний перегрев. На дыхание и вентиляцию у Леонова было всего 60 литров дыхательной смеси в минуту - это чрезвычайно мало, в 6 раз меньше нормы.
В общем, когда Алексей Леонов забрался в спускаемый аппарат и снял шлем, командира он не увидел - пот залил глаза. Из каждого сапога он потом вылил по три литра воды. А сам потерял за этот выход почти семь килограммов веса.
Тем не менее рекорд пребывания в открытом пространстве в течение 23 минут 41 секунды был установлен.
Казалось, самое страшное было позади. Отстрелив ненужную более шлюзовую камеру, космонавты стали готовиться к спуску. Однако судьба преподнесла им еще один сюрприз, который запросто мог привести к гибели уже всего экипажа. В корабле вдруг начался подъем парциального давления кислорода: 160, 180… 220. Космонавты принялись бороться с ним, понижая влажность, температуру. Но подъем давления продолжался и достиг значения в 460 миллиметров ртутного столба. А уже при 360 миллиметрах и повышенном содержании кислорода атмосфера в кабине представляла собой гремучий газ, достаточно небольшой искорки, даже неловкого движения - и бахнет так, что мало не покажется…
Кстати, в аналогичных условиях, в январе 1967 года, в кабине «Апполона-1» погибли во время тренировки американские астронавты Гриссом, Уайт и Чаффи.
«Алмазы» были в оцепенении, но потом, видимо, сказалось утомление кошмарного полета: они просто махнули рукой на свое положение и попробовали вздремнуть. Человеческим силам все же есть предел, а там будь, что будет…
Разбудил их какой-то взрывообразный хлопок. Поначалу решили, что это и есть конец. Но вокруг ничего не горело. Наоборот, давление в кабине начало медленно падать и постепенно нормализовалось.
Как потом выяснилось, ситуация создалась вроде бы из-за пустяка. Во время выхода Леонова корабль долгое время находился в статичном положении. Из-за этого его бок, обращенный в сторону Солнца, нагрелся до плюс 160 градусов, а другой, в тени, остыл до минус 140. Произошла термическая деформация всего корпуса, и внутренний люк при возвращении космонавта в корабль не до конца сел на место, хотя соответствующие датчики и просигнализировали его закрытие.
Какой-то ничтожный, микронный зазор все же остался, и происходило травление воздуха наружу. Система же жизнеобеспечения при любом падении давления реагирует добавлением в атмосферу корабля кислорода. В итоге количество его и стало возрастать.
Давление росло до тех пор, пока с характерным, довольно громким хлопком не сработал специальный клапан сброса лишнего воздуха. Этого сотрясения оказалось достаточно, чтобы выходной люк встал на место, и парциальное давление кислорода вошло в норму.
Но это было еще не все. Уже при подготовке к спуску случился отказ системы ориентации, и экипаж был вынужден перейти на ручную систему управления спуском. В итоге «Алмазы» вместо казахстанских степей сели в пермскую тайгу, откуда их эвакуировали двое суток.
Но, пожалуй, самый драматичный эпизод той памятной экспедиции долгое время оставался «в тени». Накануне полета с первым выходом человека в открытый космос между Сергеем Королевым и Павлом Беляевым состоялся разговор. Существуют две его версии.
Согласно одной версии, Королев с Беляевым обсуждали вариант, что делать, если корабль по какой-либо причине не сможет вернуться на Землю. Тогда, согласно инструкции, Беляев должен был принять решение о самоликвидации экипажа - застрелить сначала Леонова, а потом и себя.
Согласно второй версии, которую обнародовал психолог отряда космонавтов Ростислав Богдашевский, по нечаянности кое-что слышавший, Королев сначала спросил Беляева, что тот будет делать, если Леонов не сможет войти в шлюз?
«Во время тренировок на невесомость при полетах на самолете-лаборатории Ту-104 я отрабатывал такую нештатную ситуацию, - ответил Беляев. - Он имитировал бессознательное состояние, и я затаскивал его в шлюз и далее в спускаемый аппарат».
Тогда главный конструктор спросил напрямик: «А если у тебя ничего не получится, сможешь отстрелить Алексея вместе со шлюзовой камерой?»
Помолчав, Беляев ответил: «Такого не может быть».
Теперь задумался Королев. А потом неожиданно подытожил: «Что ж, получается, Павел Иванович, к полету не готов. Иди…»
Беляев никуда, естественно, не пошел, а после минутной паузы тихо выдавил из себя: «Если потребуется, я смогу это сделать».
«Спасибо», - принял его слова Королев.
Правда, Леонов в возможность такого исхода не верит и по сей день. «Паша без меня бы не вернулся», - утверждает он. А Беляева о том уже, как известно, не спросишь. Тот полет, видимо, столь дорого дался Павлу Ивановичу не только из-за череды нештатных ситуаций. Его еще, вероятно, мучил и вопрос морального выбора: исполнять или нет тайный приказ начальства? И вся эта история, похоже, повлияла него так сильно, что значительно сократила продолжительность его жизни. Он вскоре умер от прободения язвы желудка.
Кстати, это была не первая потеря отряда космонавтов от подобной болезни. В апреле 1968 года из-за язвы был вынужден уйти восьмой кандидат в космонавты Дмитрий Заикин. Он, пока был дублером, тоже чересчур перенервничал. И на очередной медкомиссии, обнаружив язву, его списали по здоровью.
Надо сказать, что в отряде космонавтов всякий раз остро переживали потери. Ведь уже более трети состава покинули первый отряд. «Мы тяжело переживали их уход, - вспоминал Георгий Шонин. - И не только потому, что это были хорошие парни, наши друзья. На их примере мы видели, что жизнь - борьба и никаких скидок или снисхождений никому не будет…»
Но главные потери были еще впереди.
«100 великих рекордов авиации и космонавтики», Станислав Николаевич Зигуненко, 2008г
Она родилась в селе Большое Масленниково, что под городком Тутаевом Ярославской области. Ей не было и трех лет, когда семья осталась без отца. Танкист Владимир Аксенович Терешков не вернулся с Советско-финляндской войны. Валентина рано начала работать – на шинном заводе, затем на текстильном комбинате. Но больше всего ее увлекали полеты, небо. Девушка занималась парашютным спортом в Ярославском аэроклубе. А тут как раз заговорили об отборе «в космонавтки».
Оригинал статьи - в журнале «Историк».
Великолепная пятерка
Наиболее перспективной спортсменкой-парашютисткой аэроклуба считалась Татьяна Морозычева, учитель рисования в школе. Многие, да и сама Валентина, полагали, что именно Татьяна должна представлять область в отряде космонавток – конечно, если повезет. Но оказалось, что Морозычева ждет ребенка – и на испытания послали Терешкову. Первичный отбор проходил в областном отделении ДОСААФ. С большим волнением она ожидала ответа, а 8 марта 1962 года получила главный подарок – по-военному лаконичную телеграмму: «К десяти часам 9 марта прибыть в Москву к генералу Каманину». Один из первых Героев Советского Союза Николай Каманин, больше всех веривший, что женщина и космос вполне совместимы, и станет крестным отцом Терешковой в отряде. Валентина, объявив маме, что едет на сборы по парашютному спорту, немедленно отправилась в Москву. С тех пор вся ее жизнь шла в чрезвычайном режиме.
Начались тесты – медицинские, интеллектуальные, беседы с психологами, конструкторами, космонавтами. Человек аналитического ума, бесконечно болевший за дело, Каманин внимательно изучал личные качества кандидаток. Из тысячи претенденток, выдержавших предварительный отбор, в женскую группу попали пятеро. Но чтобы получить счастливый билет к звездам, им еще предстояло пройти долгий путь. В великолепной пятерке, с легкой руки Юрия Гагарина названной «березками», все были парашютистками, а Валентина Пономарева, которую поначалу считали лидером группы, даже летала на реактивных истребителях. Девушек готовили не менее жестко, чем мужчин, постоянно увеличивая нагрузки: врачи пытались понять, как организм поведет себя в космической невесомости и выдержит ли там несколько суток. В полном обмундировании их помещали в термокамеру с 70-градусной жарой и влажностью 30%, а также в барокамеру – для моделирования ситуаций нахождения на большой высоте. Десять дней и ночей каждая кандидатка провела в сурдокамере в абсолютной изоляции. Особое внимание уделялось парашютной подготовке: облачившись в скафандры, они прыгали с парашютом, в том числе на воду. Но и после безумных перегрузок на центрифуге или тяжелейших тренировок в падающем МиГ-15, где при выполнении параболической горки внутри воздушного судна возникала невесомость на 40 секунд (а таких сеансов было три-четыре за полет), Валентина на вопрос врача о самочувствии, едва отдышавшись, отвечала: «Готова к более сложным испытаниям». Это производило сильное впечатление. Значит, верит в себя. Характер!
Им читали лекции по физике, демонстрировали возможности космического корабля на специальном тренажере. И снова – со строгими экзаменами. Постепенно Терешкова стала опережать своих подруг. Она оказывалась чуть точнее, чуть выносливее, быстро восстанавливалась после испытаний, отличалась прилежанием и оптимизмом. Каманин уже не сомневался: первой должна стать именно она. Поддерживал Валентину и Юрий Гагарин.
Существует стереотип, возникший в годы пересмотра мифологии СССР: дескать, первыми космонавтами могли быть только люди с безупречной «советской биографией». Но для главного конструктора Сергея Королева решающими были иные качества – выдержка, умение мгновенно ориентироваться в нештатной ситуации. Не будем забывать, что Гагарин во время Великой Отечественной жил на оккупированной территории – на Смоленщине, под Гжатском. Это не помешало ему стать первым. Вот и Валентину Терешкову выбрали не по анкете. Ключевую роль сыграли ее интеллектуальные способности: она быстро осваивала новую технику, умела учиться. Это редкий талант, который отмечали и психологи, и такие опытные знатоки человеческих душ, как Королев и Каманин.
Песня Чайки
16 июня 1963 года корабль «Восток-6» стартовал с «гагаринской» площадки космодрома Байконур. Женщина в космосе! Об этой сенсации пресса сообщила, не дожидаясь окончания трехдневной программы полета. Верили в технику, верили в Терешкову. Весь мир узнал ее позывной, напоминавший о родной Волге, – Чайка. Двумя днями ранее на орбиту был запущен другой одиночный корабль, «Восток-5», его пилотировал Валерий Быковский. Одним из главных экспериментов стали радиодиалоги двух космонавтов. И люди, и техника оказались на высоте. Однажды Быковский даже разбудил Валентину, уснувшую как раз в тот момент, когда ее вызывала Москва. Они обменивались впечатлениями, шутили, Терешкова читала стихи, предлагала спеть на два голоса. Но Валерий только слушал, как поет Валентина.
В тесном пространстве «Востока-6» было не развернуться. Трое суток Валентина провела в тяжелом скафандре, почти не меняя позы. Тут-то и пригодились земные испытания на выносливость.
В официальных отчетах значилось, что полет прошел безупречно, но это – приукрашенная, парадная правда. В космосе Терешкова столкнулась со смертельной опасностью. Проектировщики допустили ошибку: при спуске «Востока-6» программа ориентировала его не на снижение, а на виток по более высокой орбите. После долгих часов сильнейшего напряжения Терешковой пришлось в ручном режиме вести корабль к Земле, консультируясь по радиосвязи с Москвой. Самое трудное в этой ситуации – забыть о том, к чему готовился, и изменить сценарий полета. На помощь пришел Гагарин, умевший не только доходчиво объяснять, как нужно действовать в опасной ситуации, но и приободрить, поднять боевой дух.
Академик Борис Черток много лет спустя вспоминал, что вскоре после полета, до всех поздравлений и интервью, Королев пригласил Валентину Владимировну в свой кабинет и они долго говорили без свидетелей, причем главный конструктор явно в чем-то убеждал Терешкову. Он взял с нее обещание никому не рассказывать о программном сбое. Космонавты хорошо знают, что такое секретность. Почти 30 лет Валентина Владимировна хранила тайну. А потом Евгений Шабаров, один из ближайших соратников Королева, обнародовал подробности того происшествия. Лишь после этого Терешкова раскрыла правду о последних – самых ответственных – часах работы в космосе, и стало возможным по-настоящему оценить выпавшие ей испытания. Это действительно был подвиг.
На приземление Терешкова пошла в штатном режиме, выправив ситуацию. Предполагалось, что спускаемый аппарат совершит посадку под Карагандой, но он отклонился от курса и сел на пастбище неподалеку от села Мурашкино в Баевском районе Алтайского края. Приближаясь к земле, Валентина увидела поля и небольшое озеро. Очень не хотелось приводняться. И тут ей повезло: ветер отнес капсулу в чистое поле. Первым встретил Терешкову пастух Иван Авдиенко, заметивший в небе светящийся на солнце шар и четыре парашюта. Вскоре вокруг космической героини собрались десятки местных жителей. Из сообщений радио они знали о полете Терешковой – и горячо ее приветствовали. Помогли переодеться, напоили квасом. Задавали вопросы: «Дочка, а ты Бога видела?» – «Все видела, Бога не видела». Мальчишек особенно интересовало содержимое капсулы, многие брали на сувениры куски обгоревшей обшивки. Через два часа на место прибыл вертолет с солдатами. Они стали стрелять холостыми в небо, чтобы отогнать толпу. Но Терешкова даже после трудного приземления нашла в себе силы, чтобы твердым приказом остановить пальбу. Она понимала: репутация складывается из таких встреч, общаться с людьми нужно уважительно.
«Символ эмансипации женщин-коммунисток»
Пришло время всемирной славы. «Первая в мире женщина-космонавт – симпатичная сероглазая спортивная молодая женщина с волнистыми темно-русыми волосами» – так начала свой материал о Терешковой газета The New York Times. «Она взлетела над гендерными барьерами!» – утверждал журнал Life. И развивал эту мысль: «Советская Россия запустила женщину в космос, потому что… со времен революции 1917 года пытается применять на практике принцип равенства мужчин и женщин». Для многих американцев новостью оказалась информация о том, что в СССР представительницы прекрасного пола без ограничений участвуют во всех сферах общественной жизни – от физического труда до науки. «Полет Валентины Терешковой – это символ эмансипации женщин-коммунисток» – к такому выводу пришел автор Life в ту пору, когда в США еще во многом господствовали стародавние предрассудки.
Все крупнейшие информационные агентства процитировали письмо, которое королева Великобритании Елизавета II направила Никите Хрущеву: «Я хочу выразить мои самые теплые поздравления вам и через вас – первой женщине в космосе Валентине Терешковой в связи с ее достижением. Я желаю ей успешного полета». Земная королева чествовала королеву космическую.
Много писали и о своеобразном «космическом свидании» Терешковой и Быковского. Зарубежная пресса оценила одновременный полет двух «Востоков» как подготовку будущей стыковки на орбите, а в более отдаленной перспективе – создания постоянной орбитальной станции. Нужно признать прозорливость журналистов: все это действительно планировали, а чуть позже и реализовали академики Сергей Королев, Валентин Глушко и их ученики.
Подвиг Терешковой вызывал восхищение, но в США ни на минуту не забывали о холодной войне. The Daily Chronicle предупреждала: «Военные внимательно следят за последним космическим предприятием Советского Союза. Некоторые эксперты считают, что уничтожение спутников в случае войны не будет трудной задачей. Совместный полет Терешковой и Быковского будет иметь большое значение в этом плане. Он может указывать, что есть способ заменять экипажи кораблей, используемых в качестве космических патрулей, и инспектировать орбитальные носители ядерного оружия». Здесь эксперты явно работали на взвинчивание гонки вооружений. А для советских исследователей космос прежде всего был пространством мирного познания Вселенной.
Валентиной восхищалась вся страна. В ее честь слагали стихи, называли новые сорта роз, хризантем и даже томатов, а в дамских парикмахерских много лет не было более популярной стрижки, чем «под Терешкову». Она стала желанной гостьей повсюду – на приемах в Кремле, в студии телевизионного «Голубого огонька», в мастерских художников и на театральных премьерах. Фаина Раневская (кстати, любимая актриса Гагарина, который часто весело цитировал ее репризы) говорила Терешковой: «Деточка, я на третьем этаже живу и боюсь с балкона смотреть. А ты туда-сюда…» Долгая череда чествований могла вскружить голову, но упиваться славой Валентине было некогда. Она училась, работала и готовилась к новому полету.
«В комнате по-девичьи уютно. На письменном столе ваза с веткой сирени, стопка конспектов по аэронавигации, астрономии, медицине, высшей математике, астрофизике…» – писал «Огонек». Валентина штудировала учебники. В 1966 году она окончила Военно-воздушную инженерную академию имени профессора Н.Е. Жуковского, а несколько лет спустя защитила диссертацию. Никто от нее не требовал идти в науку, у космонавтов имелось немало различных возможностей для самореализации. Но Терешкова стремилась постигать новое.
Земная миссия
Уже через несколько минут после удачного старта «Востока-6» Николай Каманин, не считаясь с суевериями, сделал запись в дневнике: «Я очень рад, что не ошибся в выборе первой женщины-космонавта». Он с удовольствием повторял эту мысль и спустя годы, когда оказалось, что Валентина Владимировна и на Земле достойно выполняет непростые обязанности первой.
Почти 20 лет она руководила Комитетом советских женщин, совмещая эту деятельность со службой в отряде космонавтов и наукой. О своей общественной работе Терешкова говорила так: «Обещания свои всегда соизмеряла с реальной жизнью и возможностью претворить их в жизнь». Хотя на политическом олимпе в СССР женщин всегда не хватало, среди управленческих кадров к середине 1970-х их было в четыре раза больше, чем накануне Великой Отечественной. Возглавляя комитет, Валентина Владимировна чаще встречалась с исковерканными судьбами. Однажды на ее письменном столе оставили ребенка: мать отказывалась его воспитывать. Как трудно было держать лицо, не расплакаться. Она сумела. И сделала все, чтобы таких драм стало гораздо меньше.
Во время работы Терешковой в комитете у всех матерей в СССР, независимо от семейного положения, появилось право на взыскание алиментов. В 1981 году женщины, кроме четырехмесячного оплачиваемого отпуска по беременности и родам, получили возможность находиться в частично оплачиваемом отпуске по уходу за ребенком до достижения им возраста одного года и дополнительном отпуске без сохранения заработной платы до полутора лет.
А о том, как Валентина Терешкова умеет рассказывать о своем звездном рейсе, о перспективах космонавтики, о своих учителях и товарищах, и говорить нечего. Ее доброжелательность и логика покоряют любую аудиторию – от «медвежьих углов» России до самых чопорных мировых столиц.
После Терешковой в течение 19 лет ни одна женщина не летала к звездам. Второй космической леди также стала наша соотечественница Светлана Савицкая. В дальнейшем плеяду российских покорительниц космоса пополнили Елена Кондакова, Елена Серова, Анна Кикина… В 2021 году на Международную космическую станцию отправилась актриса Юлия Пересильд для съемок в художественном фильме «Вызов», который недавно вышел на экраны. Но королевой космонавтики была и остается первая из первых – Валентина Терешкова. Она шагнула в неизвестность и проложила дорогу на звездную орбиту для представительниц прекрасного пола. И до сих пор Терешковой принадлежит рекорд, который, возможно, никогда и никто не повторит. Она – единственная женщина, совершившая одиночный космический полет. Без мужского плеча. Наедине с Галактикой.
Когда бываю проездом в Москве.
Данная статья относится к Категории 🗂️ Пакет планов творческой личности
Изображение создано нейросетью Шедеврум
Автор цитируемой книги, Михаил Иванович Осин, предваряет свой анализ минувших событий объяснением мотивов их рассказа:
«Прошло двадцать пять лет с тех пор и именно сейчас (2016), в этот юбилей ОАО НПО «Молния», имеет смысл оглянуться назад и вместе вспомнить, как это было, как разворачивался, буксовал и набирал силу процесс создания космического самолета.
Самое время писать об этом сейчас. Можно спокойно оглянуться назад, отсеять шелуху обид, глубже понять причины и смысл некоторых действий и затруднений. Позже придет полное и мудрое понимание механизмов и мотивов главных действий, но уйдут свидетели, память сгложет важные факты, и исчезнет сдерживающее влияние друзей, не позволяющее чрезмерно фантазировать и дать волю личным ощущениям. И, наоборот, раньше, по свежим следам событий писать было легче, но слишком много было у каждого ярких фактов, затмевающих главные мотивы и коллективные свершения участников работы.
Как говорил Марк Галлай, нельзя откладывать только отчет о летных испытаниях, его нужно писать по свежим следам. Но с анализом процессов и событий можно и должно немного подождать, дать время самим поразмышлять и обсудить с друзьями, как и почему совершались те или иные деяния, продвигавшие всех нас к летным испытаниям космического самолета. [...]
Мною руководило в этих записках стремление поделиться не отлакированными результатами анализа натуры и личностей, определивших многое в отечественной и мировой космонавтике. Если кто-то из читателей, привыкших к сусальным описаниям главных конструкторов, которыми гордится по праву отечество, сочтет мои заметки неуважительными к памяти мною глубоко почитаемых людей и слишком раскованными, то я обязан заранее ответить, что деятельность любого сколь угодно великого человека обязательно подвергается нелицеприятному изучению. Таковы законы истории».
Осин М.И. Будни российских аэрокосмических инженеров / М.И. Осин. 2-е изд., исправл. — М.: АИР, 2016. — 202 с. — (Авиакосмическая эра. Время, люди, решения) — с. 68 и с. 200.
«На обоих из них, на Королёве в большей мере и на Лозинском в меньшей мере, лежит ответственность за эффективность текущих аэрокосмических работ и за правильный прогноз развития аэрокосмической техники.
Королёв показал себя, увы, неуспешным стратегом. Застарелая и периодически возобновляемая конфронтация с Глушко и неоправданная неудачная ориентация на другие двигатели много навредила нашей космонавтике. Для сверхмощной лунной ракеты Н1 Королёв не рассмотрел пакетные схемы членения ступеней. Несмотря на известный ему успешно стартующий пакетный ракетный комплекс «Буря», кстати, не уступавший по сложности с трудом залетавшей «семерке», Королёв проглядел неоднократно показываемые ему идеи развития «Урана» – семейства набираемых из типовых блоков унифицированных ракет-носителей. Позже Глушко оценил идею «Урана» и, взяв ее на вооружение, создал семейство «Буранов» (блочных унифицированных ракет-носителей). Это слово потом приклеилось к одному из вариантов в этом семействе, к схеме с четырьмя ускорителями на базе ракет «Зенит» с центральным стволом и подвесными сбоку разными полезными нагрузками: «Квант», СНТВ, орбитальный корабль-воздушно-космический самолет.
Позже этот вариант получил двойное название: ракетную часть назвали по имени разрабатывающей корпорации «Энергия» при первом запуске без орбитального самолета. А слово «Буран», теперь уже без подтекста с аббревиатурой, приклеилось к орбитальному крылатому кораблю.
Многоразовый космический корабль «Буран» и ракета-носитель «Энергия» в представлении художника. Иллюстрация из ежегодника «Soviet Military Power», 1986 год
Королёв не захотел отстоять проект нового космодрома на Аграханском полуострове Каспийского моря в устье Терека. Первые ступени падали бы в море, транспортировка ракетных блоков была бы на баржах из Куйбышева, а со снабжением не было бы проблем, как в Тюратаме (Байконуре). Я полностью согласен с мнением Мишина о том, что, создавая первую межконтинентальную ракету, знаменитую «семерку», С.П. не думал всерьез о ее многолетней модернизации для космических запусков.
Зато потом Королёв как хороший тактик умело воспользовался резервами полезного груза и тяговооруженности «семерки», добавляя разгонные ступени для превращения ее в космический носитель.
Королёв недооценил необходимости создания водородных верхних ступеней.
Королёв игнорировал неоднократные предложения о создании эксплуатируемых сейчас модульных орбитальных станций с модулями, выводимыми «чужим» «Протоном», уповая на крупногабаритные «кванты», выводимые тяжелыми носителями собственного производства. И главное, Королёв не дал указание проектантам проработать грамотно и с запасом размерность и конфигурацию тяжелого носителя, типа американского «Сатурн-5», пригодного для лунных экспедиций.
Он игнорировал мнение специалистов о порочности кольцевого размещения тридцати двигателей средней тяги под днищем бака-окислителя блока А печально известной ракеты-носителя Н1. Он полностью игнорировал предложения своих подчиненных (в числе которых был и я) по объединению с фирмой Челомея усилий по лунной программе с еще одной сборкой на околоземной орбите и с выведением беспилотного корабля ЛОК ракетой «Протон». Также, несмотря на просьбы его соратников, он не давал указаний о проработке планирующих на возврате многоразовых крылатых систем. И это при том, что в молодости в РНИИ он увлекался ракетопланами. Американцы со «Спейс-Шаттлом» вышли вперед на одиннадцать лет раньше.
Изображение создано нейросетью Шедеврум
Стиль Королёва «отрабатывать все в полете» был заимствован многими ракетно-космическими предприятиями. Кажущаяся экономия времени и государственных средств эфемерна особенно по мере усложнения аэрокосмических проектов. Американцы это поняли сразу после их судорожной гонки при запуске первых спутников.
У нас смена концепции с переходом к обстоятельной наземной отработке произошла с большим запозданием. Импульс последствий королёвской «лихорадки» длился после его смерти лет семь-десять, и наиболее явно поворот к опоре на стендово-лабораторную базу реализован в восьмидесятых годах в ходе создания системы «Энергия-Буран», повторяя стиль разработки «Спейс-Шаттла».
В КБ Королёва не было подразделений, ответственных за генерацию стратегических инициатив. Но Королёв был прекрасным тактиком. Например, он быстро принял решение переориентировать «Союз» с программ облета Луны на околоземные операции. Чего стоит его удачный поворот при задержках испытаний «Союза» с переключением на ускоренное создание на базе наполовину готовых кораблей «Восходов» с несколькими космонавтами и с выходом в космос. Даже первый спутник ПС (простой спутник) и второй с «Лайкой» были сделаны оперативно при задержках в комплектации третьего настоящего научно-исследовательского спутника, который сначала был замыслен как первый. Тактик Королёв вовремя затеял разработку ракетных блоков В и Л для верхних ступеней.
Тактическим было решение Королёва сделать раньше американцев облет человеком Луны с помощью ускоренно создаваемых кораблей Л1 и ПЛК (пролетный Лунный корабль). Политбюро запретило полеты после успешного возврата беспилотного аппарата. Удачным был блеф с так и не летавшей, но возимой на парадах глобальной ракетой 8К-713. При неудачах с длительными космическими перелетами к Марсу, требующими нереальной для нас надежной многомесячной работы аппаратуры, Королёв переориентировался на двух-трехмесячные полеты к Венере. Создание без заказа спутника связи «Молния» было также хорошей тактической удачей Королёва.
Модель спутника связи «Молния-1»
Лозино-Лозинский был плохим стратегом и тактиком. Отсутствие стратегического мышления не позволило ему предложить вовремя уменьшенные «Бураны», выводимые существующими ракетами-носителями. Он не пытался развить линию практического применения в малых сериях Бор-4 и Бор-5. Он запретил заниматься трансатмосферной тематикой, необходимой для оборонных и научно-исследовательских задач. Он практически приостановил модернизацию высотных самолетов на базе М-50 для создания необходимых сейчас пилотных и беспилотных средств мониторинга Земли и атмосферы. Лозинский отказался от сотрудничества с американской фирмой «Рокуэлл» и от объединения усилий с РКК «Энергия» для создания авиационно-космических систем с малоразмерными орбитальными самолетами. У Лозинского даже не могла возникнуть мысль о создании службы стратегического планирования, ибо он считал, что этим может заниматься только он сам. Тактическая ошибка Лозинского привела, несмотря на сопротивление коллег, к недоразмеренным по площади и размаху «по-истребительному» крыльям трипланного самолета-такси «Молния-1». Неудачным был выбор двигателя М-17, неприспособленного для работы с винтом в тянущем режиме.
Лозинский периодически игнорировал предложения по разработке малоразмерного воздушного старта без водорода и без украинского самолета-носителя «Мрия». Любимый проект Лозинского, многоразовая авиационно-космическая система МАКС, упорно пропагандировался им, несмотря на изменение политической и экономической обстановки, практическое отсутствие реальных оборонных задач и ориентацию на зарубежный украинский самолет, существующий к тому же в единственном экземпляре. Самая неприятная и крупная тактическая промашка Лозинского – это разгром с последующим уходом с фирмы высокоинтеллектуального коллектива разработчиков лучших в мире высокоманевренных ракет ближнего воздушного боя. Продажа этого оружия могла бы спасти фирму от финансового краха.
По отзывам людей, знавших близко Королёва, он не пугал людей исключением из партии. Лозинский, напротив, не брезговал этим аргументом, и я не раз слышал на совещании: «Положите партбилет на стол…».
Осин М.И. Будни российских аэрокосмических инженеров / М.И. Осин. 2-е изд., исправл. — М.: АИР, 2016. — 202 с. — (Авиакосмическая эра. Время, люди, решения) — с. 194-198.
Пример прислал и оформил Трушинский Анатолий Игоревич.
Фрагменты текста цитируются согласно ГК РФ, Статья 1274. Свободное использование произведения в информационных, научных, учебных или культурных целях.
Если публикация Вас заинтересовала – поставьте лайк или напишите об этом комментарий внизу страницы.
Система целей творческой личности по Г.С. Альтшуллеру
Страх интеллектуальной конкуренции у лучших советских конструкторов
НЕравномерность развития систем & Ведущие области в ТРИЗ по И.Л. Викентьеву — видеофрагмент из онлайн-лекции VIKENT.RU № 262, 22 мин
Менеджмент компаний — более 90 материалов по теме
см. термин Открытый список нерешенных Проблем в 🔖 Словаре проекта VIKENT. RU
+ Плейлист из 11-ти видео: КОЛЛЕКТИВЫ ТВОРЧЕСКИЕ / КРЕАТИВНЫЕ
Идёт приём Ваших новых вопросов по более чем 400-м направлениям творческой деятельности – на онлайн-консультации третье воскресенье каждого месяца в 19:59 (мск). Это принципиально бесплатный формат.
Изображение создано нейросетью Шедеврум
Многоразовый космический корабль «Буран» и ракета-носитель «Энергия» в представлении художника. Иллюстрация из ежегодника «Soviet Military Power», 1986 год / Общественное достояние
Изображение создано нейросетью Шедеврум
Модель спутника связи «Молния-1» / CC0
Мы постарались сделать каждый город, с которого начинается еженедельный заед в нашей новой игре, по-настоящему уникальным. Оценить можно на странице совместной игры Torero и Пикабу.
Реклама АО «Кордиант», ИНН 7601001509