Предыдущая часть: По ту сторону двери. ч.3 Выбор

Прежде чем начать, Игорь Сергеевич налил воду из графина в стакан и сделал несколько глотков:

- Пробовали? Рекомендую. Уникальная вещь! Это единственный зарегистрированный случай, когда симуляция идеально воспроизводит наше химическое соединение. Чистейшее Н2О, ни малейших примесей, как в лаборатории. Еще и всегда прохладная, ко всему прочему...

Но, я отвлёкся, давайте начнём.

В 1945 году, после окончания Великой Отечественной войны, на места былых сражений устремилось множество людей с разными целями и задачами. Военные, прокуратура, журналисты, историки, НКГБ само-собой... Также были организованы отдельные отряды поиска останков погибших бойцов. Ввиду масштабности мероприятий, профессионалов не хватало, поэтому было разрешено набирать волонтёров в помощь.

На призыв откликнулись люди со всех уголков страны и бескорыстно участвовали в поисках. Всё шло своим чередом, пока в НКГБ не стали поступать странные донесения от командиров отрядов. В одних сообщалось об отряде фашистов где-то среди болот, в других наоборот о наших партизанах, которые до сих пор укрываются в глубинах леса. Появлялись странные доклады о том, что в заброшенных, разрушенных деревнях по ночам зажигается свет в домах и слышны звуки гармони, однако при приближении к деревне свет пропадал и звуки стихали...

Первое время все донесения проверялись, особенно о недобитых фашистах, но подтверждения они не получили. Через некоторое время НКГБ просто перестало реагировать, списав всё на ПТСР и нервные срывы. Среди поисковых групп были те, кто воевал сам, были те, кто видел и пережил ужасы войны у себя дома, у абсолютного большинства были близкие, пропавшие без вести. Да и в конце концов просто морально тяжело находить ежедневно останки людей, которые, ко всему прочему, при определённых условиях могли ещё не до конца разложиться...

Командирам отрядов было поручено разбираться с происшествиями на местах и докладывать об инцидентах только при получении достоверных сведений. Также было рекомендовано чаще проводить ротацию среди волонтёров, либо периодически привлекать их к не травмирующей, хозяйственно-бытовой деятельности для снятия психологического напряжения. Таким образом, до комитетчиков стали доходить лишь сообщения о мародёрах, а все странные инциденты перешли в разряд местных баек.

Так продолжалось до тех пор, пока поисковики не дошли до деревни, жителей которой фашисты заживо сожгли, заперев в одном из домов. В центральное НКГБ поступило специальное донесение военного прокурора, расследующего преступление фашистов. Он сообщал о необъяснимом явлении, с которым столкнулась группа.

Каждую ночь с 3:43:30 до 3:43:39 на месте сгоревшего дома, в котором произошла трагедия, возникал абсолютно целый дом, идентичный сгоревшему по описаниям. В окнах горел свет и периодически мелькали силуэты, похожие на человеческие. Попытки рассмотреть происходящее в доме через оптику не принесли успеха - стёкла были матовые. С группой закалённых и морально устойчивых фронтовиков прокурор принял решение затаиться возле сгоревшего дома и дождаться появления аномалии, чтобы исследовать её. В указанное время, как только дом появился, группа сделала рывок к двери, но потерпела неудачу - она была заперта. Через 9 секунд дом исчез. Последующими ночами предпринимались попытки заглянуть в окна, затем разбить их, докричаться до находящихся внутри, взломать дверь - всё было бесполезно.

В отряде, тем временем, царила паника. Люди в открытую говорили о Боге, о чёрте и создались критические настроения, близкие к антисоветским. Поддерживать порядок было всё сложнее, поэтому прокурор сообщил об инциденте напрямую в центральный комитет.

Незамедлительно на место инцидента была направлена следственная группа, в состав которой дополнительно включили врача-психиатра, биолога и химика, специалиста по токсическим и психотропным веществам. Первой версией отрабатывалась массовая галлюцинация возникшая в результате химической или биологической активности неизвестных веществ.

Группе было дано распоряжение прибыть на место в 3:23, заблаговременно надев новейшие противогазы МО-4, и строгим запретом снимать их до подтверждения или опровержения инцидента. Ровно в 3:43:30 аномалия проявилась и следственная группа своими глазами убедилась в её существовании. Но только глазами. Попытки зафиксировать аномалию на фотографиях и видеосъёмкой, как в первый день, так и в последующие, провалились - кадры сделанные за 9 секунд активности аномалии получались сплошь чёрные, будто засвеченные. Тем не менее, факт подтвердился и группа начала работу.

Первым делом поисковый отряд был расформирован под предлогом массового отравления природным газом. На месте оставили только группу, пытавшуюся исследовать аномалию самостоятельно. Для остальных была создана "легенда" о ночных выбросах с газового месторождения под землёй и массовой галлюцинации, возникшей в результате отравления...

Я чуть не засмеялся на этом месте и не удержался от комментария:

- Время идёт, а "легенды" не меняются...

Игорь Сергеевич посмотрел на меня, как преподаватель на нерадивого студента:

- Что бы предложили вы? Галлюциногенная пыльца неизвестного науке растения? Наркотики в вечерней каше? Массовый цыганский гипноз? Давайте оставим критику и ехидство на потом. Не перебивайте пожалуйста!

Я извинился и подполковник, сделав глоток воды из стакана, продолжил:

- Группа начала работу по исследованию местности в обычном состоянии и при появлении аномалии. Подобные группы были направлены в места, где странные случаи фиксировались особенно часто. Таким образом к аномальному дому добавились танк Т-34, материализующийся на месте крупного танкового сражения, и партизанский лагерь среди непроходимых болот.

Ни одна из аномалий не фиксировалась на плёнке. При попытке съемки с воздуха, либо со значительного отдаления, кадр получался, но место с аномалией проявлялось чёрным пятном. При этом, размещённые фонари возле аномалии на кадрах фиксировались, но свет от них будто не рассеивался и оставался внутри источника.

Группа, обследующая дом, провела эксперимент: при появлении аномалии на стену дома нанесли флуоресцентную краску, снимая свои действия на кинокамеру. Полоса отобразилась на записи, но на следующую ночь на стене дома её не было. При этом в почве на месте появления аномалии химик отметил внезапный рост содержания фосфора. Как будто аномалия изучила новое вещество для себя и стала воспроизводить.

Было и ещё одно печальное открытие. Аномалии возникали на местах массовой и мученической гибели людей... Аномальный танк являлся копией реального танка, который фашисты жгли из огнемётов вместе с экипажем, отказавшимся сдаваться. Не досягаемый партизанский лагерь затравили хлором с воздуха.

Стоит ещё отметить, что все попытки взять хоть малейший кусочек аномалии на анализ не привели к успеху. Ни физическое, ни химическое, ни термическое воздействие не оказывало на аномалии никакого влияния и они оставались цельными. Вот, собственно и все важные детали, которые удалось установить. Исследования встали в тупик до происшествия, которое можно считать точкой основания нашего отдела.

3 марта 1946 года связист лагеря, изучавшего дом, телеграфировал о пропаже группы! В мгновение ока на место слетелась вся элита НКГБ. Перепуганный связист пояснил, что группа как обычно производила опыты и замеры на месте появления аномалии, а он вёл видеосъёмку. Внезапно дверь дома распахнулась! Ровно две секунды люди стояли в оцепенении, затем командир скомандовал "Заходим!" и группа забежала в открытую дверь, после чего аномалия исчезла!

К рассказу связиста добавился ещё один поразительный факт: открытая дверь и заход группы внутрь зафиксировались на киноплёнке! При детальном рассмотрении увеличенных кадров внутри прямоугольного пятна света в месте, где открылась дверь, было отчётливо видно какое-то движение, но что именно находилось там разглядеть не удалось.

Странности, тем временем, продолжались. В следующую ночь вокруг места появления аномалии была огромная толпа людей: от военных до учёных. Также было расположено множество оборудования: мощные прожекторы, чувствительные микрофоны для записи каждого звука, видео и фотоаппаратура с различными фильтрами на объективах и многое другое. Оружие и взрывчатка, само собой, тоже были. А в небольшом отдалении стоял готовый к бою танк.

Но аномалия не появилась. Ни в эту ночь, ни в последующие - вообще больше никогда в том месте аномальная активность не фиксировалась. Группа пропала бесследно...

Все исследования аномалий в срочном порядке свернули. Территория их появления была оцеплена военными, но непосредственно к аномалиям допуск был прекращён. Все документы были засекречены, с людей взяты строгие подписки о неразглашении. Запрещалось даже вскользь упоминать эти инциденты.

Игорь Сергеевич прервался на пару глотков воды. Я воспользовался паузой, чтобы задать мучивший меня вопрос:

- В том подвале тоже кто-то погиб, да?

Подполковник кивнул:

- В конце 80-х там проводила собрания секта. Встречи были хорошо законспирированными и органы до последнего не знали об их деятельности, пока не случилась трагедия. Они назывались "Свидетели Исхода". Во главе стоял больной шизофренией человек, называющий себя Фома. На очередном собрании он запер дверь изнутри, а затем торжественно объявил, что исход настал, после этого пнул ёмкость с бензином и бросил горящую свечу... Но, об этом после. Вернёмся к истории.

В 1951 году во время обхода работники московского метро внезапно обнаружили в тоннеле человека одетого по-военному. Он сидел прямо на путях, и что-то бормотал себе под нос. Осветив лицо человека фонарями, рабочие пришли в ужас и бросились наутёк от вида его глаз. Они были сплошь чёрными и не отражали свет. Рабочие вызвали милицию, скорую и сопроводили прибывших сотрудников до места. Человек по-прежнему находился там. Он легко дал себя поднять и увести к ближайшей станции, где его передали медикам. Он ничего не говорил, кроме одной единственной фразы: "Провожающих просим покинуть вагон".

- Вася?!

- Абсолютно верно. Василий Николаевич Миняев. Военный прокурор, сообщивший об аномальном доме и участвующий в составе группы исследователей до последнего. Его увезли в институт Склифосовского, где установили личность и немедленно сообщили в центральный аппарат МГБ.

Станции метро, примыкающие к тоннелю, были закрыты и оцеплены, а в сам тоннель была направлена группа оперативников. Исследуя пути, они наткнулись на старую дверь со следами недавнего открытия. Ранее это был технический переход между тоннелями, но во время одной из бомбардировок он обрушился и восстанавливать его было нецелесообразно. По крайней мере так рассказал рабочий, сопровождающий группу и указывающий путь.

Однако за дверью находился абсолютно целый проход, как будто бы никакого обвала не было. Матюгнув рабочего за ложные сведения, оперативники выдвинулись по проходу и, буквально через 30 метров, наткнулись на следующую дверь, из под которой был виден свет. Они открыли её и перед их глазами возник вид на внутреннюю часть вокзала станции Вильнюс-пассажирская, каким он был до катастрофы...

Не выходя на территорию, оперативники попытались вернуться назад, но вместо первой двери их встретила бетонная стена. Выбора не было, группа вошла на вокзал. В глубине здания у расписания поездов стояло несколько существ, похожих на людей. Их тела были словно из воска, абсолютно гладкие. Сначала оперативники приняли их за манекенов, но когда они приблизились и включили фонари - существа как по команде отвернулись от расписания к оперативникам и начали издавать оглушительный белый шум. Группа бросилась назад к двери, но она неожиданно оказалась заперта. Тогда они открыли огонь из табельного оружия, но пули не наносили вреда приближающимся "манекенам". Внезапно, сквозь белый шум, один из оперативников расслышал звук, похожий на оповещение перед объявлением диктора на вокзале. По какому-то наитию он произнёс фразу, которую услышал от Васи: "Провожающих просим покинуть вагон". Дверь распахнулась, оперативники буквально влетели в неё, пробежали по проходу, открыли следующую дверь - и оказались в изначальном туннеле метро.

- Именно эти оперативники МГБ и стали первыми сотрудниками Отдела Аномальных Объектов....

Стук в дверь прервал Игоря Сергеевича. Он подошёл к ней и открыл. На пороге стояла медсестра, которая почти торжественно объявила:

- Обед готов, можете проходить в столовую!

И только сейчас я понял, что уже очень давно ничего не ел...

1. Роберт Янг — У начала времён. Путешествуя во времени, Говард Карпентер ожидал увидеть обыденные картины верхнемелового периода, но наткнулся на двух детей с Марса. Пережив вместе опасные приключения, брат и сестра привязались к Говарду. Время и расстояние почти лишили их возможности сохранить дружбу… но осталась ли ещё хоть маленькая надежда?

2.Колин Уилсон — Возвращение Ллойгор. Пол Лэнг изучает таинственную рукопись монаха-францисканца XIII века. Его работы предвосхищают открытия в биологии, химии и квантовой физике, но остаются загадкой. Лэнг понимает, что рукопись — лишь конспект легендарного «Некрономикона», и отправляется в Европу искать оригинал. Его ждут ужасающие открытия и тайны древнего знания.

3.Нил Гейман — Особое шогготское. Американец Бенджамин Лассистер путешествует вдоль английского побережья и случайно попадает в деревушку Инсмут. В местной салуне он знакомится с жителями, которые оказываются последователями Великого Ктулху.

4.Стивен Кинг — Бабуля. Добрая и любимая бабуля оказывается страшной, слепой и злой колдуньей. Маленький внук вынужден остаться с ней один на один. Даже после смерти бабуля ищет наследника, чтобы продолжить своё дело, и выбор у неё невелик.

5. Эрик Фрэнк Рассел — И послышался голос… Осталось всего девять человек, почти безоружных и неподготовленных к испытаниям, которые приготовила для них планета Вальмия после крушения космолета. Тяжёлый путь заставляет выживших переосмыслить свои жизненные позиции и ценности.

6. Майкл Крайтон — Штамм «Андромеда». Исследовательский спутник падает рядом с тихим американским городком, выпуская смертельный вирус, убивающий всех подряд. Пока военные пытаются изолировать зону бедствия, команда учёных в подземной лаборатории стремится разгадать тайну вируса, получившего кодовое имя «Андромеда». Роман вызвал сенсацию, сочетая молодость автора и концентрацию на биологической угрозе, вместо распространённого в то время страха ядерного конфликта.

7. Г. Ф. Лавкрафт — Морок над Инсмутом. Инсмут, маленький рыбацкий городок неподалеку от Аркхэма, давно пользуется дурной славой. Ходят жуткие слухи о его уродливых и угрюмых жителях, которых лучше обходить стороной. Связь с внешним миром ограничена: сюда ходит лишь полуразвалившийся автобус с вызывающим отвращение водителем, и горе тому, кто сядет в него.

8.Герберт Уэллс — Игрок в крокет.Повесть с философскими размышлениями о человеке и его природе, отражающая пессимистический взгляд автора на окружающий мир.

9. Брайан Ламли — Рождённый от ветра. Метеоролог Дэвид Лотон приезжает в заснеженный канадский городок Нависсу. Здесь он знакомится с верованиями местных эскимосов и расследует загадочную смерть английского антрополога двадцать лет назад. Вместе с вдовой погибшего Лотон отправляется на поиски её пропавшего сына и обнаруживает куда больше, чем ожидал.

10.Роберт Льюис Стивенсон — Странная история доктора Джекилла и мистера Хайда.Таинственная история Генри Джекила вызывает необъяснимый ужас. Как добропорядочный и уважаемый человек может быть связан с порочным Эдвардом Хайдом, совершающим зверские поступки? Почему такие странные условия в завещании? Куда исчезает Хайд? Запутанные события обрываются трагически, и лишь дневник покойного проливает свет на жуткие подробности.

Что-то не так с Луной.

Это кажется незначительным, но не даёт мне покоя. Смотришь, а картинка не складывается. Как если бы несколько деталей пазла забыли в коробке.
Но я не могу объяснить, что именно. Мы не так уж и часто смотрим на Луну, не правда ли?

Она следит за мной, пока я иду от остановки до клиники. Пикаю пропуском, распахиваю дверь служебного входа. Меня уже встречает лай — кто-то соскучился! А кому-то нужно быстрее сменить воду и почистить лотки.
Этим и займусь.

У нас сегодня полный набор: и два сфинкса после стерилизации, за ними стоит последить ещё денек. И корги, которому повязка на лапе не мешает прыгать от радости. И питон, и пара ящериц и даже заяц.
Он, кстати, сегодня какой-то нервный. Бьётся о клетку, будто пытается вырваться на свободу.

Мы находимся в самом центре Города, поэтому к нам часто приносят бездомных зверушек. Например, бездомного чёрного кота — даже с тремя лапами он ухитряется выглядеть великолепно. Держу пари, он быстро найдёт хозяек.
Зайца, кстати, тоже принесли неравнодушные люди. Поймали в парке две недели назад. Он точно домашний, в городах такие не водятся. Мех лучше, чем у некоторых породистых котов — бело-серебристый. Уши такие длинные и забавные, а ещё нос, особенно когда быстро двигает им, пытаясь тебя обнюхать.
Мы так и не поняли, как он оказался на улице. Не вышел же погулять?

Быстро справляюсь с лотками, меняю всем воду, кормлю ящериц. Перекидываюсь парой фраз с дежурными врачами и отправляюсь в комнату отдыха. Полная Луна заглядывает в окно. Всё же — что с ней не так?
Я распахиваю конспект по фольклористике. Ночная смена в ветеринарке — это лишь подработка, днём я прилежно учусь на филологическом. Просматриваю заметки по последней лекции: мы говорили о — забавное слово — парейдолии. Способности видеть и слышать то, чего нет.

Заяц снова бьётся о прутья, переворачивает поилку. Ну вот, опять клетку чистить. Пересаживаю его в запасную, едва удержав в руках. Лапы у него удивительно сильные.
Выбрасывая промокшую пелёнку, пытаюсь вспомнить, что нам рассказывала преподавательница. Парейдолия, она сыграла немалую роль в мифах. Лица в облаках, таинственные голоса в лесу. Та же Луна — кто-то видит в серых пятнах очертания человека с вязанкой хвороста или богини, которая готовит элексир бессмертия. Или вообще — лунного зайца.
Я вот никогда эти образы не замечала. Может, у меня воображение слабое?
Грохот заставляет снова уронить поилку.

Должно быть, я плохо заперла дверцу — и наш серебряный заяц ухитрился её открыть. Под звонкий лай и крики птиц бросаюсь наперерез, но он неожиданно быстро оказывается на подоконнике, пролезает в открытое окно... Мои руки хватают лишь воздух, а беглец скрывается в темноте.
Кажется, в собачьем лае слышатся ехидные нотки. Или это тоже парейдолия?

Через пару часов, когда лотки снова вымыты, а коллеги поклялись, что меня не уволят из-за беглого зайца, возвращаюсь в комнату отдыха. Может, мифы и легенды меня немного успокоят. Открываю конспект, смотрю в окно. Полная Луна выглядит как обычно. Я даже замечаю силуэт зайца на ней.
И как я ухитрялась раньше его не видеть?

204/365

Одна из историй, которые я пишу каждый день — для творческой практики и создания контента.

Мои книги и соцсети — если вам интересно!

Киря позвонил ближе к ночи, попросил подскочить и забрать ноутбук из ремонта. Голос у него был какой-то безжизненный. Я обычно сам к нему в мастерскую заезжаю, но в этот раз он настоял, чтобы мы встретились на нейтральной территории, в круглосуточной кофейне у метро. Когда я его увидел, то едва узнал. За неделю, что мы не виделись, он превратился в какую-то мумию: осунулся, под глазами залегли темные синяки, а взгляд… взгляд был как у человека, который сильно напуган.

— Ты чего, как с креста снятый? — спросил я, когда он поставил передо мной чашку кофе. Руки у него мелко дрожали. — Что с квартирой-то? Съехали?

Всего пару недель назад Кирилл с его девушкой Лерой наконец-то съехали от родителей. Сняли двушку в обычной панельной девятиэтажке — старый фонд, зато свой угол. Он тогда светился от счастья, строил планы. А сейчас передо мной сидел сломленный, зашуганый человек.

— Съехали, — глухо ответил он. — Еще раз, к моим родителям пока перебрались. Лерка вообще из комнаты боится выходить.

Он отхлебнул кофе, поморщился, будто выпил желчь, и начал рассказывать. Я не большой любитель всякой чертовщины, мне бы под пиво хороший боевичок посмотреть, но то, что я услышал, заставило меня покрепче сжать нательный крестик. Дальше — с его слов.

***

Это случилось на прошлых выходных. Я тогда задержался в мастерской, возился со сложным заказом, вернулся домой около одиннадцати вечера. Как раз когда поднимался на свой четвертый этаж, во всем доме вырубили свет. Плановое отключение, я про него совсем забыл.

Вошел в квартиру. Лера уже зажгла свечи, создав какой-то уют в этой внезапно обрушившейся темноте. Обняла, поцеловала. Я скинул куртку, умылся и засел на кухне с паяльником, подсвечивая себе налобным фонариком — работу надо было срочно доделывать. Лера что-то колдовала у плиты, а потом подошла и попросила:

— Коть, сгоняй в «Пятерочку» через дорогу, томатная паста нужна, без нее никак.

Я вздохнул, но спорить не стал. Туда-обратно — минут пять-десять. Накинул куртку, сунул в карман ключи от квартиры и домофона — я это помню абсолютно точно, я еще покрутил их в руке перед выходом. Лера закрыла за мной дверь на защелку.

На улице — хоть глаз выколи. Ни одного фонаря, окна в домах темные. Я быстро добежал до магазина, схватил эту несчастную пасту, прихватил еще какой-то мелочи к чаю и встал в очередь на кассу. Прошло минуты четыре, не больше. И тут у меня в кармане завибрировал телефон. Смотрю на экран — Лера. Я как раз расплачивался. Принимаю вызов.

И в ухо ударяет дикий, срывающийся на визг женский плач. Она рыдала, захлебываясь, пыталась что-то сказать, но получалось только неразборчивое бормотание, с примесью неподдельного ужаса. Я никогда не слышал, чтобы Лера так плакала. У меня внутри все оборвалось от страха.

— Лера! Что?! Что случилось?! — ору в трубку. — Не молчи, я уже бегу!

Я швырнул деньги на кассу, даже не дожидаясь сдачи, и рванул из магазина. Несся как угорелый через темный двор, в два прыжка взлетел на свой этаж, на ходу пытаясь выудить из кармана ключи. Все это время я держал телефон у уха, слушая ее отчаянные всхлипы и умоляя ее успокоиться.

Влетел в квартиру. Лера сидела на полу в коридоре, обхватив колени руками, и тряслась. Наш такс, Флинт, скулил рядом, жался к ней и не сводил перепуганных глаз с входной двери. Я бросился к ней, обнял, начал расспрашивать. И то, что она рассказала, до сих пор не укладывается у меня в голове.

Дальше с ее слов.

«Как только ты ушел, я вернулась на кухню. Флинт вдруг подскочил и, ощетинившись, бросился к входной двери. Он никогда так себя не вел. Начал яростно лаять, будто за дверью стоял его злейший враг. В полной темноте этот лай звучал очень жутко. Я пошла его успокаивать, и в этот момент на кухне зазвонил телефон, который я оставила на столе. Я посмотрела на экран — твой номер, твоя фотография. Странно, думаю, ты же только что вышел. Беру трубку.

— Лер, спустись, открой, — говорит твой голос. — Я ключи забыл.

У меня в голове сразу щелкнуло: «Кирилл, ты же брал ключи, я сама видела». Но голос был твой. Абсолютно твой! Все интонации, легкая хрипотца.

— Открой дверь, я замерз, — повторил голос, с каким-то раздражением.

Я машинально подошла к окну, чтобы выглянуть во двор. И только тогда до меня дошло, что на улице кромешная тьма, я все равно ничего не увижу.

— Ты точно откроешь мне? — спросил голос уже с откровенной злобой. Я вдруг почувствовала. Что-то было не так. Интонации вроде твои, а вот… остальное — чужое. Ты никогда так не разговаривал. Но все равно было сомнение. Может, ты и правда выронил ключи, стоишь там злой, замерзший…

Мне стало по-настоящему страшно. Флинт уже не лаял, а визжал, скреб когтями паркет и не пускал меня в коридор, перегораживая дорогу своим маленьким тельцем.

— Кирилл… у тебя все в порядке? — прошептала я в трубку.

И тут динамик захрипел от крика. Голос, потеряв всякое сходство с твоим, заорал:

— СУКА ХИТРОЖОПАЯ. СЕЙЧАС ЖЕ ОТКРЫЛА ДВЕРЬ!!! Я ТЕБЕ ГЛАЗНЫЕ ЯБЛОКИ ПАЛЬЦАМИ ВЫДАВЛЮ И ЗАСТАВЛЮ СОЖРАТЬ, ПОКА ТЫ ЕЩЕ БУДЕШЬ ДЫШАТЬ!!!

Я выронила телефон. Он упал на пол, и из динамика еще какое-то время неслись чудовищные угрозы. Флинт забился под диван и затих. Я просто окаменела от ужаса.

Внезапно звонок оборвался. И почти сразу же снаружи, со стороны подъезда, раздался сокрушительный удар. Такой силы, что дом содрогнулся, а в серванте звякнула посуда. Будто в железную дверь подъезда со всего маху врезался грузовик.

Я схватила Флинта, который выскочил из-под дивана, и забилась в угол комнаты, рыдая от ужаса.

А потом в окна начали стучать.

В наши окна. На четвертом этаже!

Стучали одновременно во все окна, выходящие на сторону подъезда. Громко, агрессивно. И звук был был такой, как будто кто-то швыряет в него мокрые, тяжелые шматы мяса. Чавкающий, влажный, отвратительный стук. Меня трясло так, что зуб на зуб не попадал. Я задыхалась, не могла вздохнуть.

А потом все разом стихло. Так же внезапно, как и началось. Я сидела в углу, боясь пошевелиться, и просто плакала. Не помню, как нашла в себе силы снова набрать твой номер. И тогда уже ответил ты, настоящий ты, сказал, что на кассе в магазине… А через минуту ты был уже здесь».

***

Я слушал ее, и у меня на затылке волосы шевелились. И знаешь, что самое жуткое? Мы потом посмотрели историю вызовов на ее телефоне. Там действительно был звонок. С моего номера. В 22:48. Длительностью почти две минуты. Но я в это время стоял в очереди в магазине! И фотография контакта… Лера сказала, что когда ОНО звонило, моя фотка на экране была искажена. Будто ее растянули и челюсть вывернули.

На следующий день, когда дали свет, я подошел к окну. И чуть не поседел. На внешней стороне стеклопакета были три глубокие, вертикальные царапины. Словно кто-то с силой провел по стеклу чем-то острым, как будто когти.

Мы в тот же день съехали.

Кирилл на минуту замолчал и уставился в свою чашку.

— Знаешь, — сказал он наконец, подняв на меня свои пустые, вымотанные глаза. — Я думаю, Флинт ее спас. Если бы не он, Лера бы точно открыла дверь.

Я ничего не ответил. Я просто смотрел на него и все стало ясно без слов — он не врет.

Ранее не публиковавшийся рассказ писателя Ирины Калининой. Телеграм-канал автора.

Беря на себя роль рассказчика, предлагаю вам вместе со мной понаблюдать за тем, как причудливо и захватывающе сплетается паутина событий и обстоятельств наших жизней, превращаясь в СОВРЕМЕННЫЕ СКАЗКИ, и иногда давая ключ к СКАЗКАМ, появившемся задолго до нас.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Его рассказ

- Я тоже не любил ходить в музыкальную школу, куда меня так же, как и тебя, отправили родители, – начал свой рассказ Настройщик - Отец отметил мой неплохой слух, когда у меня вдруг появилась привычка барабанить пальцами по столу, когда по радио я слышал какую-нибудь приятную мелодию. Мама просто хотела, чтобы я не болтался без толку по улицам после школы, -  Настройщик медленно перевел взгляд с маленькой Анны в сторону окна, за которым тихо покачивались деревья, приходя в себя после летнего ливня. Его взгляд лишь на мгновенье зацепился за влажную листву и с удовольствием устремился куда-то вдаль, позволив мыслям придаться детским воспоминаниям.

- Я любил музыку, но стеснялся этого, - тихо говорил он, продолжая смотреть куда-то далеко через немного запотевшее оконное стекло. - В моем детстве нужно было быть сильным и смелым, заниматься спортом, не бояться драк. Когда мои ровесники во дворе видели, как я плетусь с нотными тетрадями в музыкалку, всем хотелось лишний раз надо мной подшутить. Нет, никаких драк не было, но считалось, что музыкалка создана для девчонок, и я стеснялся, старался идти дворами, чтобы меня лишний раз не заметили, а иногда и вовсе прогуливал, слоняясь без дела по улицам.

Когда родители узнавали о моих прогулах, они были уверены, что я просто ленюсь и устраивали мне «серьезные разговоры», во время которых я предпочитал помалкивать.

Но однажды все изменилось, я перестал стесняться своей тяги к музыке.

Настройщик на мгновение закрыл глаза и по его вытянутому лицу пробежала легкая улыбка.

- Я услышал этот вальс утром, кто-то играл на пианино в соседнем подъезде, а мы семьей сидели на кухне около открытого окна. Играли тихо и нежно так, как я раньше никогда не слышал. Никто из моих учителей в музыкальной школе так не играл.

- Это новые соседи заехали, женщина какая-то пожилая, - произнесла мама, наливая мне кипяток из горячего чайника в мою пузатую керамическую кружку.

- Несколько дней назад видела, как ее вещи выгружали и пианино вносили. Говорят, она уроки музыки дает на дому.

- Главное, чтобы по вечерам не играли и окна закрывали, - пробубнил отец.

Я не мог забыть тот вальс и теперь по утрам за завтраком всегда старался открыть окно на кухне в надежде услышать еще раз игру новой соседки, но та теперь плотно закрывала окно, видимо после настоятельных просьб соседей.

Тогда я твердо решил, что обязательно должен ее увидеть, соседку. Не могу объяснить. почему, но это желание не давало мне покоя и однажды я решил действовать. Я просто взял и отправился в эту квартиру.

Не буду утомлять тебя излишними деталями, Анечка, но вскоре, с согласия родителей, конечно, я стал брать уроки у Анны Ильиничны, так звали хозяйку квартиры.

Мама не возражала, ходить нужно было недалеко, в соседний подъезд, и еще один плюс в том, что она могла быть уверена, что я не прогуливаю, бабушки во дворе следили за всеми. Да и брала Анна Ильинична за свои уроки не дорого.

Ей было за 60, - с нежностью продолжал Настройщик, оторвав, наконец, свой взгляд от окна и переведя его на пианино, около которого на деревянном стуле сидела и внимательно слушала его маленькая Анна. Он в который раз провел рукой по крышке инструмента, медленно поглаживая темную поверхность так, как будто это было что-то живое.

-Она часто хвалила меня за упорство и за мой идеальный слух, а я почти после каждого занятия просил ее сыграть что-нибудь. Она играла небольшие пьески, отрывки известных мелодий, а у меня каждый раз пробегали мурашки по всему телу. Не знаю, в чем было дело в том, как она играла или в том, как звучало пианино, но нигде больше я не испытывал таких чувств, как в этой квартире, слушая игру Анны Ильиничны.

- Это был он? Наш «Красный Октябрь»? – с интересом cпросила Анна

- Да, он. Этот «Красный Октябрь» с кривой буквой «С» в надписи и с двумя царапинами на правом боку. –  Настройщик провел еще несколько раз своей ладонью по двум царапинам. – Эти царапины появились, когда нерадивые грузчики вносили его в квартиру Анны Ильинишны, она долго переживала по этому поводу.

- Это она, Анна Ильинична была его первым владельцем? – полюбопытствовала Анна.

- Нет, это был ее покойный муж, тоже музыкант, но об этом я узнал позже.

- Позже?

- Да, это случилось в тот день, когда я услышал его мелодию.

Девочка молчала и с нетерпением ждала продолжение рассказа.

- В тот день я пришел на занятия к Анне Ильинешне чуть раньше обычного, и она попросила меня разыграться самому пока она закончит дела на кухне. Я сел играть, набрал несколько аккордов и вдруг меня как будто переключили. Мне показалось, что утро превратилось в вечер, а сама комната опустела и я сидел в ней один, положив руки на пианино.

Вскоре я понял, что я не один в этой комнате и что кто-то стоит позади меня, я чувствовал его дыхание, но боялся обернуться. Мне было страшно, казалось, что если я вдруг обернусь, то исчезну из этой комнаты в пустоту, из которой нет выхода.

Я сидел на стуле перед пианино и вокруг меня звучала изумительная музыка. Мелодия была такая простая и такая пронзительная, что внутри у меня все защемило, а из глаз полились слезы.

Тот, кто стоял сзади коснулся моего плеча и прошептал мне на ухо

- Возьми ее и подари остальным.

После этих слов комната исчезла, и я опять был в комнате у Анны Ильиничны.

Она сидела напротив меня с широко открытыми глазами, в которых я разглядел влагу от слез.

- Ты ее услышал! – сказала она, улыбаясь. – Я так долго ждала, когда это случиться!

Я, конечно, ничего не понял. Тогда она рассказала мне, что видела своего мужа однажды таким же, как меня в тот день, замершим перед пианино и отстукивающим мелодию по крышке пианино. Оказывается, и я что-то отстукивал, когда видел ту светлую комнату и слышал музыку.

Это случилось, когда они с мужем жили еще в другом городе.

После того дня ее муж старался записать ту, услышанную им мелодию всю целиком, но смог вспомнить только начало. Он говорил ей, что обязательно должен услышать ее еще раз, записать и исполнить вместе с оркестром.

Какое-то время потом он несколько раз пытался ее наиграть, но все тщетно. Он был расстроен и говорил, что Красный Октябрь на него за что-то обиделся, не позволяет ему дописать мелодию и что он должен вернуть его доверие.

Вскоре на гастролях он сильно простудился, получил воспаление легких и так и не смог поправиться, а Анна Ильинична спустя время решила вернуться в родной город.

Рассказав мне об этом, Анна Ильинична передала мне тетрадь с записями мужа и попросила посмотреть, не та ли эта мелодия. Да, это была она и я ту же вписал в тетрадь еще несколько тактов по памяти.

Она была так рада в тот день, вся святилась, ведь я, мальчик-подросток, стал для нее неожиданной связью с ее ушедшим мужем, услышав ту же мелодию, что и он.

Она подарила мне тетрадь и сказала, чтобы я был очень внимательным, и если такое еще раз повториться, то я обязательно должен дописать мелодию.

Я был мальчишкой, и все детали той истории быстро забылись. Я продолжал ходить к ней на занятия, но мелодию больше не слышал.  

Шло время, ничего особенно со мной больше не случалось, а через год моему отцу предложили новую работу, и мы уехали в другой город. С Анной Ильинишной я больше никогда не виделся…

Настройщик повернулся к Анне и посмотрел в ее светло-серые глаза, окруженные крупными веснушками, разбросанными по детским щекам.

- И вот теперь, когда я прожил уже половину жизни и когда вернулся обратно в родной город, следуя за своим повзрослевшим сыном, который здесь учится в институте, мне позвонили из музыкальной школы и попросили приехать по этой заявке, настроить «Красный Октябрь!, - легкая улыбка опять осветила вытянутое лицо Настройщика.  - Когда я говорил по телефону с твоей мамой, я спросил ее об инструменте и она сказала, что пианино не новое, называется «Красный Октябрь», у него западают клавиши, и на боку справа у него две царапины от предыдущих хозяев. Вот так-то.

- Вы искали его? – спросила маленькая Анна

- Нет, я даже не знал где он сейчас, прошло столько лет.  Но я часто вспоминал ту мелодию, которую услышал тогда у Анны Ильниничны и, честно признаюсь, не терял надежды дописать мелодию…. – Настройщик замолчал и опустил глаза, было понятно, что не обо всем он готов рассказать маленькой Анне.

-Не хотите ли чаю? Теперь в дверном проеме показалась круглая голова хозяйки. Ее лицо немного раскраснелось, отчего многочисленные красные пятнышки еще больше выступали на ее крупных щеках.

- Нет, спасибо, но с вашего позволения, я еще загляну к вам, проверю, как дела с инструментом, - произнес Настройщик, закрывая свою большую кожаную сумку.

- Конечно, приходите, - вновь засуетилась мама Анны, приглаживая прическу на своих русых волосах и наблюдая за тем, как Настройщик надевал в коридоре свои кожаные туфли. Что-то было притягательное для нее в этом еще не старом сухощавом мужчине.

Настройщик появился в квартире Анны спустя месяц и предложил ее маме значительную сумму за «Красный Октябрь», а еще помощь в покупке нового инструмента. Женщина долго не раздумывала. Настройщик, а скорее те деньги, которые он ей предложил, сделали свое дело и старое пианино вскоре покинуло уютную квартирку на десятом этаже, переехав к своему новому хозяину.

- Вы знаете, Анна перестала играть после того, как послушала вашу игру, - сказала Настройщику светловолосая женщина, когда «Красный Октябрь» преодолевал лестничные пролеты на руках грузчиков в этот раз под пристальным вниманием Настройщика. - Я решила больше не мучить ее, пусть ищет себя в чем-то другом. Спасибо вам! – говорила женщина, провожая взглядом покидающих ее пианино и Настройщика.

Он печально улыбнулся. Все правильно, каждому свое…

Поговаривают, что Настройщику все-таки удалось еще раз услышать и полностью записать ту самую мелодию. Потом ее исполнили на одном из концертов симфонического оркестра. За роялем был молодой исполнитель, сын того самого Настройщика. Какая в тот вечер была овация! А еще через несколько лет мы узнаем этот вальс как одну из лучших мелодий своего времени. Он покорил сердца миллионов людей своей необъяснимой тайной притягательностью.

Ранее не публиковавшийся рассказ писателя Ирины Калининой. Телеграм-канал автора.

Беря на себя роль рассказчика, предлагаю вам вместе со мной понаблюдать за тем, как причудливо и захватывающе сплетается паутина событий и обстоятельств наших жизней, превращаясь в СОВРЕМЕННЫЕ СКАЗКИ, и иногда давая ключ к СКАЗКАМ, появившемся задолго до нас.

Мощные струи воды наконец-то вырвались из набухших влагой темно-серых туч, которым удалось ненадолго прикрыть собой жгучее июльское солнце. Освежающая лавина обрушились на город, громко ударяя крупными каплями по разгоряченному асфальту, который сердито шипел в ответ испаряющейся влагой. Вскоре, немного успокоившись и привыкнув к своему новому состоянию, потемневший от избытка влаги асфальт приступил к плавному покачиванию появившихся на его поверхности огромных луж.

Прохожие метались по улицам: кто-то искал временное убежище от разыгравшейся стихии под крышами домов, козырьками остановок, навесами над торговыми палатками или просто под деревьями.  Кто-то молча ускорял шаг, кто-то, вскрикивая от падающих на плечи крупных дождевых капель, начинал подпрыгивать, переходя на бег, а кто-то был готов просто посмеяться от удовольствия, добровольно подставляя себя под струи дождя, радуясь долгожданной возможности немного охладиться в жаркий день.

Ливень пришел ненадолго, и внимательный взгляд мог с легкостью разглядеть уже совсем близко видневшийся кусочек голубого неба с лоскутами белых перистых облаков. Этот квартал построили лет десять назад. Такие десятиэтажные типовые дома из цветных панелей можно встретить во многих небольших городах России.

Высокий, сухощавый мужчина, лет сорока, съежившись и приподняв вверх острые, почти треугольные плечи, молча ускорил шаг.

Он не собирался прятаться от дождя, он спешил, чтобы как можно быстрее добраться до места, где его ждал тот, с кем он уже не думал когда-нибудь встретиться. Эта предстоящая встреча была настолько неожиданна и настолько желанна, что его сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди от волнения. Теперь, когда он был так близко, всего в нескольких шагах от нужного места, ничто не могло задержать его ни на минуту.

Потоки воды нещадно превращали его светлый льняной пиджак в нечто-то кургузое и неприглядно. Вода стекала вниз по его прямым темным волосам, заливаясь за воротник, оставляя на спине широкие извилистые полосы. Слегка подпрыгивая, мужчина вытянул над головой обе руки, крепко удерживая в них большую кожаную сумку, пытаясь тем самым хоть немного защититься от ливня.

Он ловко перескочил через две большие лужи и запрыгнул под козырек подъезда новенькой девятиэтажки. Он был на месте, теперь оставалось только перевести дух и снять с себя почти полностью промокший пиджак перед предстоящей встречей.

Еще несколько дней назад он даже не мог предположить, что эта встреча возможна, но все изменил один телефонный звонок. Мужчина аккуратно свернул промокший пиджак в тугой валик, пригладил влажные пряди прямых темных волос и, крепко сжав рукой ручку своей большой кожаной сумки, нажал на звонок домофона.

- А мы вас уже заждались – улыбнулась ему светловолосая женщина, медленно открывая перед ним тяжелую железную дверь своей квартиры на десятом этаже.

Ее ярко-желтое платье с большими синими цветами туго обтягивало крупные формы, отвлекая внимание от  розовых щек, покрытых мелкими красными пятнами.

- Дождь, понимаете ли, дождь, - извинительно произнес худощавый мужчина слегка осипшим голосом, протискиваясь в полуоткрытую дверь и невольно останавливая взгляд на больших синих цветах платья хозяйки.

- Где он? – с нескрываемым волнением cпросил он, оторвавшись, наконец, от синих цветов и окинув взглядом уютную квартирку.

- Мы все приготовили, проходите, -  женщина немного засмущалась под его пронзительным взглядом, засуетилась и, мелко семеня, направилась в сторону дальней комнаты в конце коридора.

Он следовал за ней, наблюдая за тем, как она, не в силах избавиться от излишней суетливости, пыталась пристроить куда-нибудь свои пухлые руки, то цепляясь ими за узкий пояс на талии, то складывая крестом под внушительной грудью. Наконец, она нашла им место в широких карманах платья и остановилась около приоткрытой двери в комнату.

- Это здесь, - произнесла она, отходя в сторону и пропуская мужчину перед собой в узкий проход коридора.

Мужчина, вздохнул, набрав в грудь побольше воздуха и обойдя боком хозяйку, медленно вошел в комнату.

- Да, это он, тот самый инструмент, - тихо прошептал мужчина, подходя к старому пианино, которое новые хозяева приставили к стене, перегородив им почти все пространство небольшой комнаты.

Мужчина ринулся к пианино и медленно провел рукой по старенькой черной деревянной крышке.  

Его длинные пальцы почти сразу узнали знакомые выемки на чуть потрескавшемся лаке. Опознав деревянную крышку, рука мужчины невольно потянулась к правой боковой стенке.

-Да, это он, - тихо повторил он, медленно проведя своими длинными пальцами по двум царапинам, расположенным одна над другой. – Точно, точно, одна короче другой ровно на фалангу, - прошептал он, проведя еще несколько раз по боковой стенке инструмента.

-Анна, это - настройщик, - глухой голос хозяйки, стоящей в дверях, заставил его оторваться от нахлынувших на него эмоций.

Только теперь мужчина, разглядел в дальнем углу комнаты девочку. Она тихо сидела на высоком деревянном стуле, сложив руки на коленях и наблюдая за тем, как незнакомый мужчина осматривает ее пианино.

- Анечка! – обратился к девочке Настройщик, натягивая улыбку на свое худощавое лицо.

Теперь, когда его руки уже не касались инструмента, и когда он уже не сомневался в том, что долгожданная встреча состоялась, он смог переключиться на юную музыкантшу.

Светлые волосы девочки, точно такие же, как и у ее матери, были туго заплетены в две торчащие в разные стороны косицы. Круглое лицо, щедро усыпанное крупными веснушками, сильно диссонировало со строгим светло-серым платьем, которое было надето явно в преддверии его визита.

- Ты сможешь что-нибудь сыграть мне, Анечка? - обратился он к ней, стараясь смягчить свой глухой голос насколько это было возможно.  – Я хочу послушать, как он звучит.

- Я не очень хорошо играю, - произнесла девочка, встав со стула и слегка кривляясь перед незнакомцем. Она медленно подошла к пианино, стараясь правдоподобно изобразить усталость и неудовольствие просьбой Настройщика.

– К тому же, у него две клавиши западают, вот эта и эта, - она показала своими пухлыми пальчиками на пару клавиш, не дотрагиваясь до них. С надеждой на защиту девочка посмотрела в сторону матери, стоящей в дверях и строго наблюдающей за всем происходящим, но та не хотела ударить лицом в грязь перед Настройщиком.

- Ну как же ты не умеешь! Ты уже полгода ходишь в музыкальную школу, ну чему-то тебя там уже научили! – с возмущением в голосе произнесла хозяйка, вынимая свои пухлые руки из карманов ярко-желтого платья и привычно складывая их крест на крест под пышной грудью.

Настройщик повернулся к женщине, все еще сохраняя натянутую улыбку, которая была предназначена для девочки.

- Вы позволите нам остаться наедине, сударыня, - произнес он, пытаясь быть учтивым. - Я уверен, Анна справится, а я ей помогу.

Женщина кивнула, отчего несколько светлых локонов упали ей на глаза. Она откинула их в сторону легким поворотом головы и закрыла дверь комнаты, удалившись на кухню, откуда вскоре раздался свист закипающего чайника.

Анна нехотя положила свои детские ручки на клавиатуру и, не садясь на стул, который подставил для нее Настройщик, стала наигрывать детскую песенку.

Ее пальцы жали на клавиши, то давя на них со всей силы, то еле касаясь. Левая рука не слушалась и никак не могла попасть в такт с правой. Девочка то и дело останавливалась, переходя на игру одной рукой, а затем опять начинала давить на клавиши двумя руками.

- Ля бемоль западает, - ворчала Анна, по-детски пытаясь оправдать свою неудачную игру перед Настройщиком.

-Ничего, ничего! Играй! Не обращай на эту клавишу внимания, - подбадривал ее Настройщик, разглядывая тем временем две царапины на правой боковой стенке пианино.

- «Красный Октябрь», тот самый – тихо произнес он, когда девочка закончила играть.

- Ты знаешь, что тебе очень повезло? - произнес мужчина, коснувшись рук девочки и аккуратно убирая их с клавиатуры. - Тебе достался непростой инструмент. У этого пианино необычная история, и я знаю, кто был его первым владельцем.

- Класс, - ответила Анна, не проявив интереса к словам Настройщика.  Она была рада тому, что сегодня ей, похоже, уже не придется больше демонстрировать свою игру.

Занятия в музыкальной школе давались Анне с трудом, и она каждый раз искала повод, чтобы их пропустить, ссылаясь то на головную боль, то на трудные задания по другим предметам, то на дождь, то на жару, то на что-нибудь еще, что придет в голову.

- Вот вырастешь, научишься играть, все соседи будут завидовать, - говорила ей мама год назад, когда решила записать ее в музыкальную школу. - Я всегда об этом мечтала, вот так запросто сесть за фортепьяно и с легкостью сыграть что-нибудь, и все только на тебя и смотрят, - говорила она дочери. Анна не сопротивлялась и молча подчинилась желанию матери, что такое занятия музыкой на самом деле она узнала потом.

-– Не переживай из-за своей игры, - говорил ей Настройщик тихим голосом. - Ты научишься, если захочешь, у тебя впереди столько времени! –  на какое-то мгновение он было попытался приободрить девочку, но выглядело это совсем неубедительно. Он и сам все видел и все понимал, ему было очевидно, что у Анны, безусловно, есть свои таланты, но они явно не музыкальные.

- У меня и слуха нет, -  бубнила себе под нос маленькая Анна, продолжая оправдываться перед Настройщиком. - Я даже «В лесу родилась елочка» спеть не смогла на вступительных экзаменах, мне так стыдно было, думала, провалюсь сквозь землю прямо там, в комнате для прослушиваний. А сейчас меня в музыкальной школе недоразумением называют, все удивляются, как меня вообще приняли. Да, я и сама не рада, если честно, это мама хотела.

- Ничего, - продолжал успокаивать ее Настройщик, положив тем временем свои руки с тонкими мягкими пальцами на клавиатуру и сев на край стула, приготовленного для Анны.

Мягкая мелодия полилась, заполняя собой все пространство комнаты и заставляя Анну выгнуться вперед, а ее маму оторваться от кухонных дел и приоткрыть дверь детской комнаты.

Настройщик играл вальс, пальцы мягко скользили по клавишам и ни одна из них не западала.

-Басы немного гудят, - произнес он, закончив играть так же неожиданно, как и начал.

- Но это ничего, я быстро все исправлю. Вы можете меня оставить одного в комнате?  - обратился он к маме с дочкой, доставая из своей большой кожаной сумки инструменты.

Женщина и девочка повиновались и отправились на кухню, оставив дверь в комнату чуть приоткрытой на всякий случай.

Недолго повозившись внутри инструмента, подкрутив струны и молоточки, мужчина еще несколько раз провел рукой по надписи «Красный Октябрь», на которой буква «С» была выведена немного криво, что не сразу бросалось в глаза и было заметно только после долгого и внимательного разглядывания.

Он приставил стул поближе и тихо наиграл мелодию, ту саму, которую он когда-то услышал в детстве, когда «Красный Октябрь» открыл ему свою тайну.

Он помнил эту мелодию наизусть, всю, кроме последней части, кроме тех финальных шести тактов, которые он не мог восстановить все последние годы. Несколько раз он старался их подобрать, играл мелодию на других инструментах, но ничего не получалось.

И вот теперь, когда он опять прикоснулся к знакомым клавишам он точно знал, что сможет услышать ее всю до конца и записать. Улыбаясь, он достал из своей сумки старую нотную тетрадь и изрядно потертую шариковую ручку.  

Дверь слегка скрипнула и в дверном проеме показалось круглое лицо Анны, обрамленное тугими торчащими в разные стороны косицами.

- А кто был его первым владельцем? – cпросила она.

Настройщик с удовольствием обнаружил проснувшееся искреннее любопытство на ее детском личике.

Он предложил ей сесть на стул около пианино, а сам, медленно встав и, опершись острым локтем на верхнюю крышку инструмента, начал свой рассказ...

Продолжение