Предатель семейственности (рассказ)
Артём причинял боль всем, кто им дорожил, то есть в первую очередь семье. Младший брат на него по-детски злился, но в глубине души так же по-детски любил. Отец говорил с Артёмом сдержанно, мало, и в его твёрдом, подёрнутом предпенсионной хрипотцой голосе слышалась обида. Мать же льнула к сыну с лаской, заботой и каждый раз, обжигаясь об равнодушие, горько плакала. Артём давно жил отдельно — и вот уже пару лет как начал отделяться от семьи ещё и душой.
Не замечая за собой недостатков, он раздувал ошибки родных до вселенских масштабов. Отец был слишком суров и скуп на эмоции: его Артём обвинял в том, что тот вечно работал, не занимаясь подрастающим сыном. Парень не помнил, что в его детстве только отцовой работой семья и спасалась. Не помнил он и то, как отец жертвовал своим отдыхом, друзьями, чтобы провести редкие свободные часы с сыном, погулять с ним в выходные, погладить тяжёлой от сонливости рукой его голову на ночь. Мать Артём упрекал в том, что та слишком его опекала, мешая стать самостоятельным. Её любовь, нежную и искреннюю, он выставлял тотальным контролем, а то, как в средней и старшей школе та приучала его помогать семье, называл эксплуатацией. За маленьким Кирой, братом, видимых грехов не водилось — его Артём просто не любил. В общем, все ему были должны, и причиной его многочисленных проблем становится кто угодно, кроме самого Артёма.
Когда-то он был не таким. Друзья и знакомые восхищались дружной семьёй, хвалили мальчишку, который всегда слушался старших, оберегал их, уважал. Артёма таким воспитывали. В его взросление вложили и любовь, и строгость, но всё оказалось не впрок. Сынок съехал на унаследованную отцом от бабушки и отданную ему квартиру и начал борзеть.
Друзей у него никогда толком не было, отношений тоже. Сначала мешали стеснительность и неумение общаться, позже — возникшая ниоткуда озлобленность. Она развивалась так стремительно, что, казалось, давно жила внутри и ждала своего часа. Артём тянулся к людям, организовывал мероприятия в вузе, ходил в походы, общался с незнакомцами на улице и в магазинах. Он старался быть приветливым, интересным, но что-то неизменно отталкивало людей от него. Наконец к двадцати четырём годам он вошёл в одну компанию. Это были весёлые, дружелюбные ребята, готовые прийти на помощь друг другу и посторонним, и Артём мимикрировал под их образ общения. Иногда всё же прорывалась из него истинная натура — в словах, поступках, отношении к другим — но ему прощали. До поры до времени.
Очередная попытка завести отношения неожиданно затянулась. Потом и вовсе переросла в сожительство. Света была милым, добрым человеком, хоть и со своими душевными травмами. После проблем с мужчинами, принятием себя и борьбы с собственными страхами нелегко было открыться другому человеку. Но Света открылась. И Артём, которому в этих отношениях всё показалась слишком гладко, начал её изводить. Его придиркам и критике не было конца. Она занималась домашними делами — значит, недостаточно уделяла времени ему. Она ходила с ним в клуб, на вечера, устраивала сюрпризы — ему надоедало. Она работала — значит, забрасывала хозяйство. Когда изведённая девушка плакала или впадала в истерики, Артём злился ещё больше. Всё было не так, всё не по его! Наконец он бросил Свету, чем, возможно, сделал её жизнь только лучше. Узнав об этом, несколько друзей отпали сами собой: те, кому Света нравилась как человек, кто жалел её и осуждал Артёма. Спесиво и презрительно потом отзывался о них парень — и, наблюдая за их счастливыми браками, называл бывших приятелей подкаблучниками.
Потом заболел отец. Это случилось внезапно и парализовало семью на несколько месяцев. Отец беспрерывно лежал, и мать разрывалась между ним, работой и домашними хлопотами. Кира помогал как мог, но приходилось нелегко. На это время пришлось больше всего ссор между семьёй и старшим сыном. Даже мать не выдерживала и, созваниваясь с Артёмом, всё более нервно спрашивала: почему ты не придёшь? Почему не поможешь? Но Артём был вечно занят и ставил в упрёк матери, что та его не понимает. После очередного разговора Кира назвал брата «предателем семейственности» и перестал упоминать при знакомстве с кем-либо его имя.
Насмотревшись на происходящее, исчезли оставшиеся друзья, в выходные исправно навещавшие что молодых, что стареющих родителей.
Отец поправился. Кира вырос добрым и смелым парнем, поступил в университет в другой город, из которого не забывал регулярно приезжать к родителям. Вскоре у него появилась милая девушка, с которой сквозь трудности и притирки они пришли к крепкому браку. Семья жила дальше, и только Артём был один. Женщины по-прежнему разбегались от его жёлчности, требовательности, язвительности в голосе. Артём не прощал окружающим ни единой ошибки и старел от злобы и одиночества в десятки раз быстрее родных. Преданная семья всё равно любила его, несмотря на презрение, на условия в стиле «хотите со мной общаться — приезжайте сами, когда я свободен», на равнодушие.
Но даже любовь не всё способна стерпеть.
© Алёна Лайкова
(если копируете, указывайте, пожалуйста, автора)