«Я» (невидимый «дух святой») живу назло двум моим тварям («каждой твари по паре») - Отцу и Сыну. Поскольку и Отец, и Сын – одинаково мёртвые (воображаемые), мне приходится «присутствовать» в абсолютно равной мере и в Отце (=в тебе), и в Сыне (=в "себе") – воображать их для себя «живыми». В Сыне «Я» присутствую («живу») назло Отцу. В Отце «Я» присутствую («живу») назло Сыну.

Иначе говоря, «Я» играю, например, в шахматы всегда лишь сам с собой. Белыми я играю («живу») назло чёрным. Чёрными я играю («живу») назло белым. Если я выигрываю чёрными, то я одномоментно проигрываю белыми. Если я выигрываю белыми, то я одномоментно проигрываю чёрными.
«Я» поэтому абсолютно никак не могу выиграть, не проиграв (не могу проиграть, не выиграв).

Жить НЕ назло "кому-то" (=самому себе) невозможно. Злитесь (всегда лишь сами на себя) во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь.

"Злой пират"

Нечто отсутствующее смотрит на Присутствие, называя Его Миром.

Попытка наполнить Я – это попытка уничтожить Его до отсутствия.

В присутствии Бога отсутствует Я.
В Его Отсутствии присутствую Я.

Ни в чём - во всём.

С одной стороны, мудрому некуда (не во что) положить счастье. С другой стороны, мудрому нечего ложить - у него нет ни счастья, ни несчастья, как чего-то отдельного одно от другого. С третьей стороны, сам мудрый (мудро) отсутствует в частном (присутствуя во всём). А значит – некому и не для кого.

Счастье – оно всегда ничейное, всегда ни в чём, ни у кого. Везде, просто так, ни для кого. И когда мы становимся ничем (всем) - мы счастливы. Когда мы – что-то (отдельное от всего) – мы несчастны. Хотя, при этом и счастье, и несчастье – это некая игра (в счастье и несчастье).

Мы бываем ничем (всем) или чем-то (разделенным) лишь в нашем изменчивом (неуёмном) воображении. И в этом смысле наши желания и наша реальность – это всегда одно и то же. Мы и счастливы, и несчастны по собственному желанию, которое исполняется в тот же миг, когда оно появляется у нас. Мы живём в мире наших желаний.

Можно было бы сказать: «Берегитесь желаний!». Но практически уберечься никак не получается. Можно попытаться быть хоть чуть-чуть осмотрительней?

Мудрый (в той мере, в какой предал себя мудрости) отсутствует. В идеале – отсутствует и телесно, и мысленно, и чувственно. Он – как тот колобок, который и от бабушки (от счастья) ушёл, и от дедушки (от несчастья) ушёл.

Чем будет жизнь без добра (как примера иллюзии)? Но ведь в жизни добра и так нет. В жизни нет ни добра, ни зла. Есть (в лучшем случае) «просто так». Чем будет жизнь без того, чего в ней и так нет? Тем же и будет, чем есть.

Таким образом, некоторая (неприметная) проблема в том, что в жизни и так уже ничего нет. И вот это (сакраментальное) «БЕЗ» есть уже сейчас. И однако ж ничего - (слава богу) живём. Живём без всего. И обходимся же как-то.

Чем будет жизнь без нас - без людей? Нас, как известно, и так нет. Диоген искал людей днём с огнём, но так и не нашёл ни одного. И никто не жалуется на отсутствие. Скорее, наоборот, отсутствующие жалуются на своё присутствие. Не так ли?

«Без» - такого добра у нас завалИсь. Эка невидаль!

«Кто нас этим удивит?
Люди из моря выходят
И себе дозором бродят!
Правду ль бают или лгут,
Дива я не вижу тут.
*
В свете есть такие ль дива?
Вот идет молва правдива:
За морем царевна есть,
Что не можно глаз отвесть:
Днем свет божий затмевает,
Ночью землю освещает,
Месяц под косой блестит,
А во лбу звезда горит...»

Иллюзий нет. Само наличие иллюзий – это ...(ничья ни у кого) иллюзия.