Много лет боль и тяжесть пути

Ты терпел, продолжая идти.

Жил мечтою ведомый одной,

Что тебя где-то ждут дочь с женой.

Пыли клочья глотая во тьме,

Ты гадал: кто виновен в судьбе

Искалеченной, горестной доле.

Кто же проклял тебя там, на воле?

По прошествии лет двадцати

Ты вернулся в надежде найти

Дом отобранный, дочь и жену.

А нашёл лишь звенящую тьму.

Тучи чёрные сердце сокрыли,

Словно мороком, очи застлав.

Месть свернулась на ангельской пыли

Незаметно, как спящий удав.

Пожирала она твою душу,

Стала целью мучительных дней.

Свою жизнь и иные разрушить

Подбивала в потоке огней.

Отыскать не сумел бы покоя,

Пока жив был источник всех бед.

Ведь цена городского застоя —

Беззакония страшный обет.

Мне неведомо, смог бы иначе

Твоей жизни сложится рассказ.

Ты не в счастье нуждался — в удаче...

В небо кровь пролилась в первый раз.

Пеленой очи ярость покрыла,

Когда понял, писал кто донос.

Мяснику эта лютая сила

Учинила пред смертью допрос.

Но искал ты спасения в вере,

Устремляя свой взор к небесам...

Тот священник, кому ты поверил,

Подтолкнул тебя к пропасти сам.

Словно крест, твою острую бритву

Положил тебе в руки во тьме.

Так тебя снаряжал он на битву

Со грехами на чёрной земле.

Со, змеёю ползущим, развратом

В тяжкой битве сойтись дал наказ.

На пути стать бесстрашным солдатом,

И закончить начатый рассказ.

Мирозданья жестокий каприз,

Что ни день - этот город гниёт...

Так во тьме прозвучал ваш девиз:

"Пусть народ пожирает народ!!!"

Горла резал клиентам, как масло,

Подбирая к судье верный путь.

В любовь верить и в счастье опасно,

Бесполезно — теперь в этом суть.

Наконец, утолил свою жажду:

Мёртв судья, Бетти отомщена...

Осознал ты жестокую тяжбу —

Твоя месть была смыслом одна...

Но рассудок безумием пьяный

Перестал отличать явь от сна.

Чернота разрасталась так рьяно,

Словно лютая пропасть без дна.

Этот мир без надежды и веры

Окружал, словно стая акул.

Стало небо вдруг пепельно-серо...

Этот город тебя обманул.

Ты один на один с этим миром:

За чертой — все, кого так любил.

Загорелась свеча ориентиром,

Ослепляющим светом светил.

На её огонька колыханье

Те, чья кровь на твоих жжёт руках,

Вдруг явились предсмертным дыханьем

Твоих губ, унося боль и страх.

Вслед за ними походкой пространной

Шла дитя неопознанных лет.

Она косы плела неустанно.

Ей в железной косе смысла нет.

Ты ушёл... Догорела свеча

И бесплотные стихли молитвы...

А в жестоком мерцаньи луча

Замер мир наш на лезвии бритвы.

© Кобра Вульф

Апрель 2022.

Письмо 2

Ты очень любил футбол и спорить. Помню, как с упоением рассказывал о Спартаке и доказывал, что он лучше Зенита. А я тебе не верила. И мы заключали пари. Не на деньги, конечно. На желание.

А желания у тебя были всегда связаны со мной. Любой свой шаг ты оправдывал проигранным тебе спором. Так ты говорил мне о своих чувствах. Не навязчиво, не принужденно, прямо и немного дерзко. Как будто бы все само собой… Это было лучше любых слов.

Мне нравилось тебе проигрывать. И пусть я не сильно разбиралась в командах, насколько могла, старалась выбрать в свои фавориты самую слабую. Ведь знала, какой приз ты захочешь: возьмёшь за руку, обнимешь или сделаешь массаж…

А я послушно тебе поддамся, мол пари есть пари, сопротивляться бесполезно.

Мы даже поцеловались на спор. Ты помнишь? Я помню.

Помню, как ты долго планировал этот момент. Вплоть до количества шагов, которые мы должны сделать навстречу друг другу.

Помню, как увидела тебя в день нашего первого поцелуя и медленно шла тебе навстречу, чтобы подольше продлить этот момент.

Когда между нами осталось несколько шагов, я остановилась и посмотрела тебе в глаза. На секунду мне показалось, что ты не собираешься меня целовать, что этот дурацкий спор был шуткой.

Я не успела тебе ничего сказать, потому что ещё через секунду почувствовала на своих губах приятное тепло. А потом – твой язык оказался у меня во рту. Я поняла правила игры и тоже дотронулась языком до твоего нёба. Мои губы двигались в такт твоим. Это было нежно, сладко и влажно. От переизбытка счастья, дыхание кончалось. И я смущенно отклонилась от тебя.

Ты улыбнулся. И мы пошли… к метро. Молча. По дороге я задавалась вопросом: что это только что все значило? А ты взял меня за руку, мол успокойся, все хорошо. Как будто чувствовал мое волнение.

Посвящается Беатрис –

Ты всегда будешь в моем сердце,

в моих мыслях

и в своей могиле.

Меня зовут Унга, сегодня я поймал своего первого кролика. Пришлось очень долго бегать и много копать, но у меня получилось. Я принес его домой, все радовались и хлопали меня по плечу. Решил отнести добычу нашему вождю Муфе. Муфа большой и сильный, у него много жен, он в одиночку может ходить на медведя.

Живем мы недалеко от реки, в которой приятно купаться и много рыбы. Если идти один день и одну ночь от реки, то попадешь в горы. Небо почти всегда ясное, дожди редкие, теплые шкуры нужны только несколько лун, когда идет снег.

— Молодец, Унга! Ты поймал кролика, значит пришло тебе время пройти обряд посвящения и стать мужчиной. Когда начнется следующая луна, ты отправишься в пещеру предков. — Муфа тоже похлопал меня по плечу и забрал кролика, чтобы накормить Гранду старую и некрасивую женщину.

Я очень рад, потому что я сильнее чем мои друзья и скоро стану как Муфа. Говорят, что вождь мой отец. Только мне не нравится, что лучшее мясо достается Гранде, у нее даже зубов нет, за нее жуют другие и отдают ей пережеванную пищу. Когда я стану большим и сильным, то займу место Муфы. В нашем племени останутся только красивые и здоровые войны и женщины. Вот Бата красивая, она мне нравится. Пойду поймаю нового кролика и отнесу Бате.

Дни проходят. Мы с друзьями играем в охоту, на настоящую нас еще не берут. Бата улыбается мне, я тоже ей улыбаюсь. В тот раз у меня получилось поймать кролика. Каждую ночь я ищу луну в небе, скоро появится новая.

Утром пришел Муфа.

— Пошли, Унга, пора.

Меня отвели в пещеру предков. В пещере меня привязали к большому камню хитрым узлом. Я мог вставать, сидеть и лежать, но далеко отойти не мог. Узлы я еще не знаю, значит посвящение – это научиться развязывать узлы и тогда я стану как Муфа.

Целый день я не мог развязать узел, очень проголодался. Звал на помощь, но никто не пришел.

Вечером услышал звук шагов и крики. Привели чужака – на вид он был такой же сильный как я, только волосы рыжие. Его привязали хитрым узлом рядом со мной. Значит если я смогу победить его, то стану мужчиной – вот оно что! Но веревки очень короткие, мы даже не можем задеть друг друга. Только сидим и кричим как гиены. Очень хочется кушать.

Я успел поспать два раза, приносили воду. Мясо не давали. Пытался говорить с рыжим, но он мне не отвечал.

Затем Муфа принес Гранду, она даже сама ходить не может. Не понимаю Муфу, что он с ней так нянчится. Он посадил Гранду на теплую шкуру напротив нас и ушел.

Я просил у старухи поесть, но она просто сидела и молчала, иногда шамкала беззубым ртом. Видимо, совсем из ума выжила.

Принесли ягоды. Положили перед чужаком. Тот сразу набросился и всё съел. Затем повернулся ко мне и показал язык.

— Я тоже хочу есть, почему его кормят, а меня нет! — мне стало обидно.

Потом и мне принесли ягоды. Я начал кушать, но Гранда вдруг закричала:

— Синие ягоды не ешь!

Она меня напугала. Сначала мне не хотелось ее слушать, но я все-таки выбросил синие и скушал остальные. Как теперь воевать с чужаком? Значит нужно победить, когда я голодный?

Вдруг чужак схватился за живот, упал и у него пошла пена изо рта. Он долго катался по полу и кричал, потом умер.

— Смотри, он ел синие ягоды! — хрипло проворчала Гранда.

Оказывается, Гранда спасла мне жизнь. Она добрая, теперь я знаю, что она защищает нас и умеет отличать опасные ягоды.

Гранда внимательно посмотрела на меня.

— Гранда хорошая! — я улыбнулся ей.

Она вытащила нож, разрезала веревку и освободила меня. Я взял Гранду на руки и вынес ее из пещеры. Там нас встречали все охотники нашего племени. Они радостно кричали и трясли копьями.

Я подошел к Муфе и бережно передал ему Гранду.

Муфа улыбнулся мне:

— Унга, теперь ты мужчина и прошел обряд посвящения! Когда зверь на охоте заберет меня, ты займешь мое место!